Ларри Бертрам был абсолютно уверен, что не пьян. Разве он не знает, чем отличается пьяный человек от трезвого? Характерной нетвердой походкой, жестами, речью, а главное, их состояние выдает запах алкоголя. Но разве, глядя на Ларри, можно заподозрить, что он выпил? Никогда! Он собран, четко выговаривает слова, ходит прямо, шаг его размерен и точен. И что очень важно, от него не пахнет спиртным.

Как сделать так, чтобы не ощущался запах изо рта, Ларри давно и прочно усвоил. Существует столько всевозможных парфюмерных и иных средств, что только дурак не воспользуется ими для уничтожения запаха. Вот если бы еще регулярно не ходить в суд на эти дурацкие заседания! Ларри Бертрам был убежден, что судья невзлюбил его с первой минуты и нарочно унижает, заставляя являться на заседания, и следит, трезвый он приходит или нет. Этот придурок почему-то вообразил, что Ларри пьяница. Какая глупость! Ларри выпивает немного, в меру, и бросить пить сможет в любой момент, когда захочет.

И после того несчастного случая, произошедшего несколько месяцев назад, Ларри тоже мог бы бросить пить или по крайней мере не садиться за руль после посещения бара. Мог бы… только для чего? Ведь понятие «бросить пить» относится к людям, злоупотребляющим спиртным, а Ларри не принадлежит к их категории. И вообще, небольшая доза алкоголя ему только на пользу: обостряет восприятие, прочищает мозги, поднимает настроение.

Странно, что этого не понимает бармен, который только что строго заявил, что больше не нальет Ларри ни единого стакана, и попросил покинуть заведение. Что ж, Ларри не стал с ним спорить, вышел из бара и твердой походкой направился к своей машине. Время было не позднее, двенадцатый час ночи, но улицы уже опустели. Это к лучшему, Ларри не хотел, чтобы какой-нибудь прохожий видел его выходящим из бара. Именно по этой причине с некоторых пор он оставлял машину не на парковочной площадке у входа в бар, а неподалеку, в маленьком, темном, плохо освещенном переулке. Если уж кто-то и заметит его у дверей бара, то сразу поймет: Ларри отправляется домой не на автомобиле, а пешком.

Подойдя к своей машине, Ларри остановился, достал из кармана связку ключей и попытался открыть переднюю дверцу. Что за черт? Ключ не вставляется. Ларри попробовал другой, третий… Не подходят. Ничего страшного, сейчас он перепробует все ключи и какой-нибудь точно подойдет. У него так часто случалось: не мог с первого раза отыскать нужный ключ.

Ну вот, наконец один ключ подошел. Ларри, качнувшись, рывком распахнул дверцу машины и с размаху плюхнулся на водительское сиденье. Пристегнул ремень безопасности: по улицам города как угорелые носятся пьяные водители, с ними запросто угодишь в аварию!

Ларри хотел уже завести двигатель, но внезапно почувствовал легкое головокружение. Откинулся на сиденье, покрутил ручку, чтобы опустилось стекло, и в салон проникла свежая вечерняя прохлада. Ларри посидел несколько минут, глубоко вдыхая воздух, а потом нашарил в кармане флакончик с мятной настойкой для освежения полости рта. Побрызгал им в рот, прислушался к своим ощущениям. Кажется, все нормально, голова не кружится, но необходимо еще немного посидеть и только после этого отправляться домой.

Ларри рассеянно смотрел на безлюдную тихую улицу и вдруг заметил темную фигуру, отделившуюся от стены дома и направляющуюся к его машине. Ларри тряхнул головой, пытаясь отогнать странное видение, но силуэт не исчез, а стал четче, больше, и наконец Ларри признал в нем человека. Мужчина наклонился к раскрытому окну его машины.

«Что за черт? — с нарастающей тревогой подумал Ларри, глядя на незнакомца. — Вообще Порт-Мэдисон — тихий, спокойный городок, но и в таких сонных городках всякое случается… Может, это какой-то бродяга или мелкий жулик?»

Ларри внимательно осмотрел незнакомца с головы до ног и в рассеянном свете уличного фонаря заметил, что мужчина выглядит вполне прилично и не похож на грабителя или бродягу. Липкий страх прокатился по спине Ларри, а затуманенная алкоголем голова мгновенно прояснилась.

— Добрый вечер, мистер Бертрам, — негромко произнес мужчина, и Ларри показалось, что его голос прозвучал вполне дружелюбно. Однако это не принесло ему успокоения. Его все сильнее охватывал страх перед этим незнакомцем, и руки начали дрожать.

Насторожило Ларри следующее: во-первых, ему не понравилось, что незнакомый человек знает его имя, а Ларри был абсолютно убежден, что никогда прежде не встречался с этим мужчиной, а во-вторых, после того инцидента со сбитым ребенком мало кто из местных жителей обращался с Ларри дружелюбно. Наоборот, за несколько месяцев, прошедших после той аварии, Ларри в полной мере испытал на себе гнев этих придурков — местных жителей. Что только они не вытворяли, демонстрируя ему свое возмущение и презрение! Много раз звонили по телефону с угрозами, и анонимные письма, в которых содержались обещания расправиться с ним, под дверь подбрасывали! Нет, дружелюбного отношения у местных, вполне приличных на вид жителей он не заслуживал.

— Привет, — как можно небрежнее ответил Ларри. — Кто вы и что вам нужно?

Мужчина склонился к нему еще ближе, и Ларри, снова и снова всматриваясь в его лицо, твердо осознал: никогда прежде он не видел этого человека. Ларри был убежден: он не ошибается; у него всегда была прекрасная память на лица, и уж если он когда-нибудь встречал этого мужчину, то непременно запомнил бы. Нет, этого человека Ларри видел впервые в жизни.

— А вы разве не догадываетесь? — усмехнулся незнакомец. — Неужели вы меня не помните? — И медленно, ледяным тоном добавил, в упор глядя на Ларри: — Несколько месяцев назад вы в пьяном виде сбили машиной мою маленькую дочь. Она умерла потому, что вы, напившись, сели за руль. Вспомнили?

Внутри у Ларри все задрожало, страх затуманил разум, стало трудно соображать. Нет, не может быть… Наваждение какое-то! Усилием воли Ларри заставил себя собраться, снова испуганно взглянул в лицо незнакомца, и наконец до него дошло.

— Но вы не отец того ребенка, — хрипло пробормотал он. — Того человека я знаю, я видел его много раз на судебных заседаниях. Он… он совсем на вас не похож. Кто вы? — испуганно выкрикнул он. — Что вам от меня надо?

— Совершенно не важно, отец я той девочки или нет, — презрительно ухмыльнулся незнакомец. — Давайте договоримся: я делаю вид, что я ее отец, а вы притворяетесь, что верите мне. Ну, согласны?

Ларри расширенными от ужаса глазами смотрел, как мужчина вынимает из кармана пистолет, приставляет дуло к его виску, и не мог двинуться с места. Он кожей чувствовал ледяную сталь; казалось, она обжигает его, и вот-вот из дула пистолета грохнет выстрел, который оборвет его драгоценную жизнь…

«Может, он просто сумасшедший? — мелькнула в голове у Ларри спасительная мысль. — Пошутит, покуражится и уйдет?» Но внутренний голос, тот самый, что много раз просил его завязать с выпивкой и к которому Ларри никогда не прислушивался, сейчас убеждал его в обратном. Незнакомец не шутит, и Ларри определенно попал в беду: в тихом, спокойном городке Порт-Мэдисон, где улицы по вечерам пустеют и жители рано ложатся спать.

— Эй, мистер, я не знаю, кто вы и чего от меня добиваетесь, — торопливо заговорил Ларри. — Но мне не нравится, когда…

— Молчите и слушайте, что я вам скажу! — грубо прервал его незнакомец, продолжая держать дуло пистолета у виска Ларри. — Мы сыграем с вами в детскую игру. Ее часто показывают по телевизору. Я сделаю вид, что нажимаю курок и стреляю вам в висок, а вы притворитесь, будто умираете. Принимаете правила игры, мистер Бертрам?

Во рту у Ларри сделалось сухо, перехватило дыхание. Он попытался сглотнуть или вдохнуть воздух, но у него ничего не получилось. А в ушах снова отчетливо зазвучал внутренний голос, твердя, что надо попытаться договориться с этим человеком, что-нибудь предпринять, а не сидеть, дрожа от страха. Но что можно предпринять, если к твоему виску приставлено оружие? Что? Кричать, звать на помощь? Кого?

«Не надо было напиваться, — бесстрастно ответил внутренний голос. — И никогда не садиться в пьяном виде за руль. Ничего бы не случилось — ни тогда, ни сейчас».

— Но ведь это будет всего лишь игра? — пролепетал Ларри. — Игра?

— Да, конечно, игра, похожая на ту, в которую вы играли несколько месяцев назад. Когда, садясь за руль автомобиля, притворялись, будто вы абсолютно трезвый. А вот сбили насмерть маленькую девочку вы не понарошку, мистер Бертрам. Она, как вам известно, умерла. На самом деле. А значит, и ваша игра закончилась.

Через мгновение раздался сухой короткий хлопок, перед глазами Ларри мелькнула яркая вспышка света, он успел уловить острый, едкий запах пороха, и ему показалось, будто в его голове что-то взорвалось, зазвенев и рассыпавшись на тысячи мелких осколков.

— А вы хорошо умеете притворяться, — словно сквозь густой туман донесся до него глухой голос незнакомца. — Просто мастер своего дела.

Ларри качнулся, голова его бессильно свесилась на грудь, и он навалился на руль. Руки еще пытались машинально ухватиться за что-то, но силы оставляли Ларри. Ему казалось, что он с огромной скоростью несется по бесконечно длинному черному туннелю; он даже удивился, как легко это у него получается, вот только никак не мог понять, куда он несется.

«Навстречу смерти», — подсказал ему внутренний голос.

«Так вот, значит, как это — умирать, — краем угасающего сознания подумал Ларри. — Интересно, а она, та сбитая мною девочка, чувствовала то же самое?»

Ларри продолжал с дикой скоростью лететь по черному туннелю. Несколько мгновений он все еще слышал внутренний голос, что-то твердивший ему, но уже не мог разобрать слова, а потом голос постепенно смолк, и наступила абсолютная тишина.

— Ник, у нас еще один труп, — раздался в телефонной трубке хриплый голос капитана Райерсона.

— О Господи! — простонал Ник, открывая глаза и глядя на светящийся циферблат часов: половина пятого утра. А он накануне так мечтал выспаться, ведь сегодня суббота! Да, выспишься тут, как же…

— Ник, проснись, ты слышишь меня?

— Я и заснуть еще толком не успел, а вы уже звоните и будите меня радостным известием, — пробурчал О'Коннор, проводя ладонью по спутанным волосам. — И кто на сей раз? Нет, подождите, не сообщайте, я попробую сам угадать: застрелили пьяного парня, и теперь он, с дыркой в голове, лежит, навалившись на руль автомобиля. Угадал?

— Угадал, — усмехнулся капитан. — Ты вот жалуешься, что у тебя много работы, а сам, как я вижу, успеваешь смотреть телевизор. Ладно, шутки в сторону. Да, действительно застрелили того парня, который несколько месяцев назад в пьяном виде задавил насмерть маленькую девочку. Парень находился под следствием, его вот-вот должны были осудить, но некто взял на себя полномочия правосудия и поквитался с ним. В общем, его труп обнаружен нынешней ночью в салоне собственной машины в одном из темных переулков Порт-Мэдисона.

— Порт-Мэдисон! — воскликнул Ник, мгновенно проснувшись. Значит, Элизабет была права. Он не уехал далеко… — Дэвид Фергюсон был вчера вечером в Порт-Мэдисоне, — торопливо сообщил он.

— Фергюсон? Тебе точно это известно?

— Да, он приезжал туда и встречался с Элизабет Найт.

— Надеюсь, с ней все в порядке? — спросил капитан.

— Да, к счастью.

— И что Фергюсон хотел от нее? Он угрожал ей?

— Нет, ничего серьезного, хотя Элизабет Найт все равно напугана его визитом.

— Понятно. — В голосе капитана Ник уловил легкое разочарование, но он не винил его за это. Боб Райерсон не был кровожадным человеком и, уж конечно, не хотел, чтобы Фергюсон причинил зло Элизабет Найт или кому-либо еще. Просто в данном случае он мыслил как полицейский, который мечтает схватить опасного преступника, но, пока тот не совершил противоправного действия, не имеет на это полномочий. Вот если бы Фергюсон сделал хоть один противозаконный шаг, Боб Райерсон с радостью и чистой совестью схватил бы его за шиворот и упрятал за решетку, а пока… Фергюсон разгуливает на свободе.

— А где именно произошло убийство? — спросил Ник, вскочив с кровати и едва не наступив на спящего на коврике Геркулеса.

— В Порт-Мэдисоне, в темном переулке, за зданием местного театра, неподалеку от Мэйн-стрит. Патрульный Джимми Рот, обнаруживший труп, расскажет тебе подробности. Туда уже выехал главный местный детектив по фамилии Питри. И ты давай собирайся, Ник. Время не ждет.

— Ладно, сейчас еду. Конечно, ни один труп не обходится без меня, это стало уже хорошей традицией.

— Давай, шевелись!

Ник снова подумал об Элизабет: известие о новом преступлении, совершенном сразу после выхода в эфир очередной серии «Темного зеркала», будет для нее ударом, хотя подобный ход развития событий и она, и он предвидели. Ник вспомнил и о миссис Уилкокс, недавно потерявшей мужа, представил, столько еще людей могут стать жертвами безумного убийцы…

— Я выезжаю, капитан. — Ник снова взглянул на часы. — Похоже, я начинаю работать круглосуточно. Уж и не помню, когда спал по-человечески и ел за столом, а не на ходу.

— Выспишься на пенсии, О'Коннор! А сейчас придется хорошо поработать и мне, и тебе. Знаешь, как на меня наседают местные власти, полицейское начальство и пресса? Преступления громкие и вызывают вполне понятный общественный резонанс. Кстати, раскрытие этой серии убийств поможет нам в продвижении по службе. И мне, и тебе, сержант.

«Карьера… — думал Ник, торопливо натягивая старые джинсы, свитер и кожаную куртку. — О карьере-то я и не подумал, черт возьми. А вот Питер Макдональд подумал бы о карьере в первую очередь. Для него успешное продвижение по службе — самое важное в жизни. Может быть, это и правильно, а я действительно начисто лишен амбиций?»

Но размышлять над этой проблемой Нику было некогда, да и не хотелось. Его сейчас больше всего волновало другое: как он сообщит Элизабет Найт о новом преступлении, теперь уже в Порт-Мэдисоне, — точной копии сюжета, показанного накануне в телешоу «Темное зеркало».

Когда Ник прибыл в Порт-Мэдисон, ему показалось, что он попал в снежное царство. С неба падали крупные белые хлопья снега, покрывая пушистым ковром дома, деревья и тротуары.

«Какая красота, — думал Ник, любуясь белоснежным искрящимся ковром, которым были устланы лужайки перед домами. — Нет, в Нью-Йорке такого великолепия не увидишь!»

Да, Порт-Мэдисон необыкновенно красив во время снегопада, однако любоваться им, когда едешь на место преступления, по меньшей мере глупо. Природные явления, такие, как дождь и снег, затрудняют работу детективов, путают следы, уничтожают важные улики. А особенно они мешают, когда преступление совершено не в помещении, а на открытом пространстве.

Свернув в переулок, Ник издали увидел толпу, стоящую за желтой ленточкой, огораживающей примыкающую к автомобилю территорию. Похоже, в этом маленьком городке давно не случалось убийств! Полицейские, местные жители, собаки… Переулок напоминал нью-йоркский Таймс-сквер в сочельник — канун Рождества.

О'Коннор поискал глазами местное полицейское начальство и сразу заметил высокого, с важным выражением лица мужчину в коричневом пальто, а рядом с ним — женщину, очевидно, коронера. Ник вышел из джипа, и мужчина, увидев его, поспешил навстречу.

— Я — детектив О'Коннор, — обратился Ник к мужчине, протягивая руку.

— Очень приятно. Я — Марвин Питри, — представился детектив, пожимая руку. — Похоже, это ваш клиент. — Он кивнул в сторону машины, в салоне которой неподвижно застыл, навалившись грудью на руль, мертвый водитель.

— Преступление совершено по сценарию «Темного зеркала»? — на всякий случай уточнил Ник.

— Да, судя по выбору жертвы и способу расправы.

Питри и Ник направились к машине. Подойдя к открытому окну со стороны водительского сиденья, О'Коннор остановился и заглянул внутрь. В нос ему тотчас же ударил запах перегара и крови. Ник поморщился, вздохнул и начал рассматривать труп — молодого мужчину, упавшего на руль. В голове зияла дыра от пули, окаймленная черной пороховой ленточкой, на виске запеклись большие пятна бурой крови.

За долгие годы работы в отделе убийств Ник давно привык к виду трупов, но жертвы, застреленные в голову, вызывали у него сильные эмоции. Очевидно, потому, что его родного отца убили выстрелом в голову, и, глядя на очередной труп с дырой в голове или с размозженным черепом, Ник всегда вспоминал отца и внутренне содрогался.

— Кто этот парень? — спросил он у детектива Питри.

— Житель Порт-Мэдисона, Лоренс Бертрам. Работал страховым агентом. Холост. Кстати, местная знаменитость, если можно так выразиться.

— Чем же он прославился и заслужил выстрел в голову?

— Бертрам много пил, часто садился за руль в нетрезвом виде, а несколько месяцев назад сбил насмерть семилетнюю девочку. Как раз напротив здания средней школы. Она переходила дорогу и… — Детектив выразительно оборвал себя на полуслове.

— Следовательно, недостатка в подозреваемых у нас нет? — О'Коннор окинул взглядом собравшуюся толпу, с жадным интересом взиравшую на машину, в которой находился труп, и на стоящих рядом с ней полицейских.

— Пока трудно сказать. Мы уже опросили родителей убитого ребенка и других родственников, но, честно говоря, сомневаюсь, что они имеют отношение к данному преступлению. Детектив О'Коннор, я уверен: этот труп — ваш. Он из той же серии!

— Найдены какие-нибудь улики?

— Пока ничего особенного, что могло бы указать на убийцу.

— А родственникам убитого парня вы уже сообщили о трагедии?

— Да, я послал к нему домой полицейского. Лоренс Бертрам жил с престарелой матерью. Еще из ближайших родственников у него только родной дядя. Ни жены, ни детей.

— Ну и слава Богу, — пробормотал Ник. — Вы предоставите мне копии отчетов коронера и судмедэксперта? — спросил он, кивнув на женщину-коронера и молодого мужчину со специальным чемоданчиком в руке.

— Разумеется! — отозвался детектив Питри. — Патрульный Рот передаст вам все необходимые документы: отчет об обнаружении трупа, фотографии места преступления, ну и все остальное.

Говоря о копиях отчетов, Ник понимал, что они вряд ли прояснят ситуацию. Он был уверен: убийца тщательно подготовился к преступлению и отыскать на теле погибшего какие-нибудь микрочастицы, по которым впоследствии можно было выйти на него, не удастся. Убийца далеко не дурак и, конечно, не прикасался к жертве.

Ник снова взглянул на неподвижно застывшее мертвое тело, и мысль, пришедшая ему в голову, заставила его вздрогнуть. А ведь на месте этого пария могла бы оказаться Элизабет! Накануне вечером Фергюсон караулил ее у дома, разговаривал с ней и даже, по ее словам, схватил за локоть. И если убийство Лоренса Бертрама совершил он, то… Думать об этом было невыносимо, и Ник задал детективу Питри следующий вопрос:

— Кто-нибудь уже сообщил о преступлении Элизабет Найт? Ей следует знать об этом.

— Конечно, ей следует знать! — с внезапной язвительностью произнес Питри. — Ведь большая доля ответственности за совершенное преступление лежит и на ней! Вам не кажется?

— Нет, не кажется! — зло бросил Ник.

Питри недоуменно взглянул на него и пожал плечами.

— Мисс Найт очень расстроится, узнав, что произошло новое преступление, — уже спокойно ответил Ник. — Она будет потрясена. И мы должны приложить все усилия к тому, чтобы как можно скорее выйти на след преступника и обезвредить его, пока он не лишил жизни еще кого-нибудь.

«Ты должен схватить его, — мысленно твердил Ник. — Спасти жизни тех, кого убийца наметил себе в будущие жертвы, сделать все для того, чтобы Элизабет Найт обрела наконец душевное равновесие и покой. Ты обязан его поймать».

Элизабет неохотно впустила в дом незнакомого молодого мужчину, предварительно разглядев через стекло в двери его удостоверение. Нью-Йорк… детектив Питер Макдональд… Она сделала приглашающий жест рукой, полицейский прошел в гостиную, и Элизабет, пристально оглядев его, мгновенно осознала две вещи. Первая: произошло новое убийство. Эта новость была написана на холеном, немного надменном лице детектива, на его тонких губах, растянувшихся в легкой усмешке. Ей даже показалось, что он сообщит ей эту страшную новость со злорадством. А вот вторая мысль, пришедшая ей в голову, не вызывала у Элизабет ни малейшего сомнения: этот Питер Макдональд относится к той категории полицейских, к которым она испытывает откровенное презрение.

— Мисс Найт, я сожалею, что мне приходится сообщать вам неприятную новость, — с легкой усмешкой произнес детектив. — Зеркальный убийца совершил очередное кровавое преступление. Он убил молодого человека — пьяного водителя, здесь, в Порт-Мэдисоне. Преступление полностью скопировано с вашего шоу «Темное зеркало», показанного накануне.

Странно, но, услышав это известие, Элизабет не отреагировала на него так бурно, как следовало ожидать. Она даже удивилась, как внешне спокойно отнеслась к словам детектива Макдональда. Может, она научилась постоянно психологически готовить себя к «самому худшему»? Или возникшая с первой минуты неприязнь к этому полицейскому заставила ее держать себя в руках?

— Я хотел бы задать вам несколько вопросов. — Детектив вынул из кармана дорогого шерстяного пальто записную книжку в обложке из тюленьей кожи. — Надеюсь, в данный момент вы никуда не торопитесь?

— Вы ошибаетесь, — холодно ответила Элизабет. — Именно в данный момент я тороплюсь на работу.

— Ранним субботним утром?

— А вас это удивляет? Я трудоголик и работаю каждый день, даже в выходные. Как, впрочем, и вы.

Питер Макдональд на мгновение смутился и нервно провел рукой по начинающим редеть волосам.

— Я уже несколько раз давала показания полиции, — продолжила Элизабет. — А с детективом Ником О'Коннором из управления Мидтаун мы вообще находимся в постоянном контакте.

В глазах Питера Макдональда вспыхнуло раздражение.

— Ваши отношения с О'Коннором меня не касаются, — сухо промолвил детектив, вынимая из кармана пальто белоснежный платок с монограммой и прикладывая его к носу. — О'Коннор — не единственный детектив, ведущий расследование убийств.

— Вы входите в его оперативную группу? — спросила Элизабет, и у нее снова возникло ощущение, что ее фраза опять не понравилась детективу Макдональду.

— Нет, я не вхожу в его оперативную группу, — усмехнулся он. — Но я веду расследование одного из убийств данной серии.

— Что ж, вам крупно повезло, — небрежно отозвалась Элизабет.

— Мисс Найт, мне непонятна занятая вами позиция.

— А что непонятного? — притворно удивилась она. — Вы являетесь ко мне в то время, когда я тороплюсь на работу, так чем же вы недовольны? — Элизабет вздохнула и указала на диван. — Ладно, садитесь и задавайте свои вопросы. Но вынуждена вас предупредить, детектив Макдональд: более пяти минут я вам уделить не смогу.