– Запирай! Запирай! – заорал Себастьян оператору.

Робот не повел и бровью, но код послушно ввел. Прозвучал сигнал, означающий, что команда принята.

– Тюремная зона надежно заблокирована, господин.

Себастьян не шевелился. Его лицо не выражало ничего. Он перевел взгляд на экран – и увидел двух Докторов, уставившихся друг на друга.

У Себастьяна задрожала верхняя губа, и он зажмурился.

– Я был прав, – прошептал Себастьян.

А потом распахнул глаза и повернулся к съежившемуся Дворецкому.

– Мне удалось. – Он схватил Дворецкого за плечи. – Я был прав. Прав! Ловушка захлопнулась!

Себастьян чмокнул его в холодный корпус и тут же оттолкнул прочь. Затем он вскинул кулак в жесте победителя и упал на колени.

– Наконец-то!

Дворецкий улыбался, медленно понимая, что случилось.

– Господин поймал Доктора!

Центр управления мгновенно заполнили крики и аплодисменты. В следующую секунду к ним присоединились андроиды-операторы. Все рукоплескали Себастьяну.

За исключением одного робота, следящего за сетью монорельсовых дорог.

– Простите, господин? – Он выглядел испуганным, будто совершал величайшее преступление, отвлекая хозяина от его торжества.

В конце концов, Себастьян действительно был очень занят: стоял на коленях и слушал аплодисменты.

– Что там? – Он вытер слезы.

Робот вздрогнул.

– Еще… еще один поезд движется в направлении тюремной зоны.

Стоило прозвучать последнему слову, как в диспетчерской загорелся тревожный красный свет. Аплодисменты и одобрительные возгласы сменились на холодный, безэмоциональный женский голос.

– Тревога! Столкновение неизбежно. Тревога! Столкновение неизбежно.

– Что?.. – выдавил Себастьян.

Казалось, глаза Докторов вот-вот вылезут из орбит от изумления. Все четыре.

Донна переводила взгляд с одного на другого.

– Господи, – повторяла она. – Господи.

Она не видела никаких различий. Они оба были Доктором.

Ни один из них не казался подделкой. Фальшивкой. Подражателем. Оба выглядели совершенно настоящими – вот только настоящим мог быть только один.

– Донна! – произнесли они в унисон.

– Самозванец – он, – произнес Доктор из поезда. – Его внешность изменили хирургическим путем, чтобы заманить тебя на Планету 1 и устроить на меня охоту.

Другой Доктор – тот, которого она обнаружила в гостинице, – находился в глубокой задумчивости.

– Ну? – не удержалась она. – Нам нужно разобраться. Что скажешь в свою защиту?

Доктор из отеля вздрогнул, будто от удара.

– Отлично. – Он взглянул вниз, на платформу. – У меня нет выбора. Надеюсь, ты учтешь это, Себастьян.

– Доктор – это я, – перебил его Барис.

– А я Барис, – кивнул Доктор.

Они смотрели друг на друга, а Донна – на них обоих.

– Похоже на правду, – сказала она. – У нас с настоящим Доктором есть душевная связь. Называйте это женской интуицией, если хотите, но я никогда тебе не доверяла. – Она указала на настоящего Доктора. – Ты слишком хорош для настоящего.

Затем Донна подняла взгляд на Бариса.

– А вот с тобой я чувствую душевную связь, – заявила она и повернулась к Доктору. – Что, съел, фальшивка?

Тот вздохнул.

– Да, Донна. Съел.

Донна хлопнула в ладони.

– Тогда давайте отсюда убираться.

Земля задрожала.

– Что за ерунда? – Себастьян всматривался в неровную красную линию на электронной модели туннеля. – Быть такого не может!

– Уничтожьте поезд! – воскликнул Дворецкий. Пока Себастьян приходил в себя от потрясения, руководство принял он.

– Ничего не выходит. – Оператор в отчаянии заламывал руки.

Себастьян схватил ладонь робота и коснулся плавающих иконок.

Никаких изменений. Сияющий алый конус, изображающий поезд, продолжал двигаться по черной линии туннеля. Себастьян ошеломленно смотрел на него.

– Даже Доктор не смог бы… Не оттуда… Что я упустил?

Он огляделся в поисках подсказки. Дворецкий пожал плечами.

– Кто-то из замка? Нет. Конечно же, нет…

Дворецкий видел Себастьяна таким испуганным впервые с момента активации. И все его программы отказывались это понимать.

– Господин? – Он едва сохранял спокойствие. – Что случилось? Может быть, чаю?

Себастьян грыз ногти.

– Я управляю планетой. Я должен был знать о поезде. Не мог не знать!

Он пнул оператора.

– Наверное, Доктор заранее запрограммировал поезд. Еще до того, как вы отправили его к девушке, – после недолгих размышлений предположил Дворецкий.

– Невозможно. Даже он не сумел бы предвидеть все до мелочей. К тому же я отправлял к ней не Доктора, а Бариса. Почему компьютер не перехватил управление раньше? Почему никто не поднял тревогу?

– Мы потеряли связь с поездом сорок шесть часов назад, – ответил оператор и развернул огромную виртуальную карту монорельсовой сети. – В Бериаграде.

– Это другая сторона планеты. Как он смог беспрепятственно пройти весь путь?

– Я не знаю.

Голос оператора звучал монотонно. Лицо не выдавало никаких эмоций.

Себастьян огляделся. Диспетчерская вдруг показалась ему очень большим, очень холодным и очень недружелюбным местом. Слишком много теней. Слишком много роботов.

Он закусил губу.

– Разберись! – рявкнул он на Дворецкого. – И обеспечь мне транспорт. Я хочу быть в воздухе через десять минут.

– Столкновение через десять секунд, – произнес другой робот.

– Передвинь другой поезд. Поезд Доктора. Убери его оттуда.

Оператор поднял голову.

– Невозможно, господин. Вы приказали заблокировать зону.

Теперь Себастьян выглядел не просто испуганным. Его лицо побелело. Голос упал до шепота.

– Кто же им управляет?

Доктор опустился на колени и почувствовал, как дрожит пол платформы. Вслед за ним начали дрожать и его руки. Туннель наполнялся знакомым пронзительным ревом. Поезд определенно не собирался никуда исчезать.

Он посмотрел наверх.

– Жаль мешать вам обниматься, но мы вот-вот попадем в железнодорожную катастрофу.

Донна отпустила человека, которого считала своим лучшим другом, и взглянула на него, ожидая предложений.

– Не волнуйся, Донна. Я вытащу нас отсюда. Смотри, лестница!

Барис махнул рукой в сторону лестницы и подтолкнул Донну к выходу. Затем он задержался на несколько мгновений, чтобы обернуться и подарить туннелю долгий взгляд – точь-в-точь как в плохой мелодраме. Еще через секунду он бросился прочь.

– Просто отлично, – фыркнул настоящий Доктор и последовал за ним. Неужели он обычно тоже ведет себя так, будто участвует в театральной постановке?

Забеспокоившись, Доктор ускорил шаг. Грохот приближающегося поезда становился все сильнее.

Доктор обернулся.

Грохот было слышно даже на поверхности. Тонкие деревья дрожали. На землю градом сыпались листья и мелкие ветки. Барис и Донна брели к отелю по колено в грязи.

– Там безопасно! – орал Барис. – Здание прочное!

– Гостиница? Ты уверен? – вопила в ответ Донна. – А если она все-таки рухнет?

Внезапно она услышала позади крик. Крик другого Доктора.

– Не ходите туда! – умолял он. – Ложитесь на землю!

И Доктор, словно желая подать пример, упал в грязь и зажал уши.

– Гостиница, – настаивал Барис, хотя уже не так уверенно.

Трава перед ними вздыбилась, будто из-под земли пытался вырваться гигантский червь. Поддельные автомобили на поддельной стоянке тут же подпрыгнули. Стекла разлетелись вдребезги. Взвыла сигнализация. Здание пошатнулось. Огромная трещина молнией взметнулась от самого основания к крыше. Окна на фасаде осыпались мелкой крошкой.

Земля ходила ходуном.

– Донна! – донесся издалека слабый вопль. – Ложись!

Она не знала, почему послушалась. Просто послушалась, и все. Донна бросилась на Бариса и свалила его наземь. Глаза и нос тут же залепила грязь. В следующую секунду их подкинуло вместе с травой и комками почвы, а потом отшвырнуло на пару метров назад. Прогремевший взрыв заглушил все остальные звуки.

Донна упала на землю – или, по крайней мере, на что-то жесткое и горизонтальное. Грохот оглушил ее, а удар выбил из легких весь воздух. На несколько сладостных мгновений она потеряла сознание – и без него было куда лучше. Хорошо и спокойно. Вот только гул в ушах и забившая глаза грязь быстро вынудили ее вернуться к жестокой реальности.

Что-то было не так. Земля оказалась сверху, а Донна – под ней. Пробив кулаком почву, она почувствовала на коже холодный дождь. Запретив себе кричать, чтобы не наглотаться грязи, она принялась отчаянно извиваться, пока не отвоевала еще немного места и не высвободила другую руку. Последовали десять кошмарных секунд, в течение которых она отчаянно пыталась вырваться из земляного плена. Наконец Донна почувствовала на лице ветер и, отплевываясь от грязи, протерла глаза.

Гостиница лежала в руинах. Картину довершал гигантский серебряный пылесос.

Конечно, на самом деле это был не пылесос. Металлический поезд со сплюснутым носом лежал на вершине пирамиды из дешевых шлакоблоков, дымился и шипел.

Донна уселась на землю и провела так несколько минут. Затем она с трудом поднялась – кажется, ноги снова соглашались ее держать. Она была целиком перемазана в грязи. Гул в ушах сменился треском – что-то горело под грудой кирпичей. От монорельса мало что осталось. Корпус изуродовали глубокие борозды, дыры и вмятины, будто кто-то напал на него с гигантским консервным ножом.

Поезд протаранил вестибюль «Заядлого путешественника». От старого крыла камня на камне не осталось. Новое еще стояло, но ему бы потребовался серьезный ремонт, чтобы хоть один путешественник, заядлый или нет, согласился там остановиться. Стены обуглились и пошли трещинами. Из окон исчезли стекла.

Донна кое-как доковыляла до разрушенного парадного входа. Машины раскидало как игрушки. Одни лежали кверху дном, вторые просто помяло, а от третьих остались только металлические клочья.

От прежнего убранства сохранилось немногое: половина дивана, маленькое деревце в горшке и потрепанная табличка со стершимися золотыми буквами «Анкор-люкс». Все это выглядывало из-под насыпи бетонных блоков, словно памятники на могилах.

Еще там была рука.

Женская. С золотыми кольцами на среднем и безымянном пальцах.

– Сейди, – выдохнула Донна.

Рука шевельнулась, и пальцы задрожали.

Донна забралась на бетонные развалины. Похоже, что робота погребли по меньшей мере полтонны гостиницы. Донна понятия не имела, с чего ей взбрело в голову помогать такой мерзкой твари, которая и живой-то не была, но она просто не могла вынести мысли, что кто-то страдает. Даже Сейди.

Донна опустилась на колени и потянула дергающуюся руку из-под обломков. Она ожидала сопротивления, однако его не последовало. Донна инстинктивно отшатнулась, когда у нее в руках осталась только оторванная конечность.

Вдруг пальцы на ее запястье сжались и поползли вверх.

Донна закричала и отшвырнула руку. Та шлепнулась в грязь и повернулась вокруг своей оси, будто пытаясь найти Донну снова. Пальцы скребли по земле. Из оголенных электросхем вытекало что-то белое.

– Вот же дрянь, – сказала Донна.

Внезапно она поняла, что смеется, и зажала рот ладонью, чтобы не привлекать излишнего внимания. Не хотелось бы, чтобы эта штука ее отыскала. Не сейчас, когда она одна.

Впрочем, она была не одна.

Просто об этом забыла.

– Доктор, – прошептала Донна.

Она вернулась к завалу, из-под которого с таким трудом выбралась. Дождь продолжался. Если это поле настоящее, его вот-вот затопит.

Неподалеку торчала пара кед. Донна надеялась, что на этот раз к ним будет прилагаться и тело.

Она бросилась к кедам и принялась раскапывать грязь. Как долго человек может дышать под таким завалом, пусть даже у него два сердца? Сколько времени он уже там?

Наконец она стряхнула землю с его лица. Доктор казался белее простыни, но тем не менее дышал. Его глаза были плотно закрыты.

– Очнись! – завопила Донна.

Глаза открылись.

Кто-то похлопал ее по плечу. Донна вскрикнула и подскочила на месте. Рука! Рука ее нашла!

– Нам нужно серьезно подумать о смене места пребывания, – заявил другой Доктор. – Предпочитаю спокойное отступление, но безумное бегство тоже сойдет.

Донна не сумела удержаться от улыбки.

– И с которым Доктором я разговариваю?

– С настоящим.

– Так бы сказал и он.

– Я и сказал. Прости. Пользы от этого мало.

Внутри поезда что-то взорвалось. Послышался жуткий скрежет.

Доктор оглянулся.

– Думаю, этот поезд здесь для того, чтобы остановить нас.

– С чего ты взял?

– Скорее всего он принадлежит комиссару Веймарку. Поезд пропал с радаров около двух дней назад. Себастьян ничего не заметил, а вот я – да. Еще удивился, куда это он подевался.

Прогремел второй взрыв – и в стенке одного из вагонов появилась дыра размером с крышку мусорного бака.

– Он пришел за мной, – сказал Доктор и перевел взгляд на двойника, лежащего в грязи. – За нами. Вряд ли комиссар станет разбираться, который из нас настоящий. Нам лучше его забрать.

Вместе им удалось поднять Бариса. Тот закашлялся и выплюнул грязь, однако в сознание так и не пришел.

– Кстати, кто он такой? – поинтересовалась Донна. – И куда ты предлагаешь идти? Если что, второй вопрос интересует меня больше.

Доктор взвалил двойника на плечо.

– Ничего себе, какой я тяжелый! Хватайся за руку.

– Доктор?

– Итак, вопрос второй: мы собираемся спрятаться в развалинах гостиницы. Нас преследует безумный садист без чувства юмора по имени Веймарк, который оторвется на всю катушку, пока будет нас убивать. По моим подсчетам, у нас есть около пяти минут, чтобы найти выход отсюда. А теперь первый вопрос. Его зовут Барис, и он мой фанат номер один.

Со стороны поезда опять раздался металлический скрежет, и Доктор с Донной предпочли ускорить шаг.

Путешествие было длинным, скучным и прошло без инцидентов. Комиссар Веймарк получил тонну удовольствия – впервые за много лет его жизни не грозили ни ракеты, ни пули, ни бомбы. Конечно, он любил наполненные опасностью военные будни, но порой среди них не хватало пары спокойных деньков.

Теперь следовало подумать о Докторе. Веймарк не имел ни малейшего понятия, как найти добычу на другом краю света. Для начала нужно было выяснить, что успело случиться за последнее время. Не обречен же он провести в этом поезде всю оставшуюся жизнь!

В составе не обнаружилось ни одного устройства связи. Он пытался пообщаться с роботами из своего отряда, но солдаты, похоже, перешли в режим ожидания. Они безмолвно сидели, закрыв глаза и откинувшись на дрожащие стены вагона. Отсутствие малейшей имитации жизни чертовски нервировало.

Спустя сутки комиссара осенило. Он мог просто все бросить. Почему бы и нет?

Себастьян играл не по правилам – и, честно говоря, начальству в Берии такая причина самоволки определенно не понравится. Конечно, пойти на попятную было серьезным ударом по гордости, но он сумел бы его пережить.

К тому же затеять двойную игру – вполне в духе Себастьяна. Что, если на самом деле охота шла вовсе не на Доктора? И все это было грандиозной ловушкой для поимки кого-нибудь другого? Скажем, некоего чрезвычайно влиятельного, высококвалифицированного и опасного комиссара?

Почуяв подвох, Веймарк решил, что самоустраниться из этой аферы – великолепная идея.

Единственная проблема заключалась в том, что он никак не мог об этом сообщить.

– Что творится с ИМТ и трансматом? – недоуменно спрашивал он у роботов. – Почему ни черта не работает?

А затем случилось то, чего не должно было произойти: двигатели взвыли, и скорость поезда возросла в десятки раз.

Сержант Лаки моментально очнулся и уставился на Веймарка.

– Комиссар, – начал он до странности равнодушным голосом. – Мы прибудем через две минуты. Пожалуйста, приготовьтесь.

Веймарк выхватил пистолет.

– К чему?

– Поезд потерпит крушение. Скорее всего последствия окажутся серьезными.

– Что за игру ведет Себастьян? – возмутился Веймарк. – Куда вы меня привезли?

Лаки казался безучастным ко всему. Его небритое обветренное лицо подергивалось, словно он прислушивался к какому-то другому голосу, существовавшему только у него в голове.

– Теперь это не только его игра, – наконец ответил робот. – Пожалуйста, воспользуйтесь ремнями безопасности.

Он снова поднял взгляд на Веймарка.

– Сейчас я выдам вам инструкции.

Веймарк слушал, до глубины души пораженный непривычными интонациями робота.

А потом поезд разбился.

Возбуждение. Напряжение. Азарт погони.

Как же он это обожал!

«О да», – думал Себастьян.

Он слишком долго просидел в Шато, озабоченный только экранами, предателями и разнообразными аферами. Личное участие – вот что вернет его в форму.

Новая охота! Новый экспонат для Трофейной Комнаты. Зачем он вообще собирал всех этих охотников? Ему с самого начала следовало заняться Доктором единолично. Себастьян с нетерпением ждал момента, когда этот самодовольный хлыщ с его извечной улыбочкой навечно застынет под светом прожекторов.

Фантазии отлично отвлекали от мыслей о том, почему поезд Веймарка потерял управление.

Воздушный корабль не поднимался в воздух больше года, но благодаря тщательному техническому обслуживанию об этом мало кто мог догадаться. Крохотные, но мощные двигатели практически беззвучно сжимали и извергали воздух. Далекая земля слилась в сплошное пятно.

– Надо выбираться почаще, – заявил Себастьян.

Его глаза, улучшенные технологиями Планеты 1, видели безупречно четко. Кроме того, при необходимости зрение автоматически переключалось в тауранский охотничий режим – так что он оставался великолепным стрелком без часов изнурительных тренировок.

Заскучав, он упал в мягкое кресло.

Воздушный корабль был полностью автоматизирован, ему даже не требовался пилот. Несколько мгновений Себастьян раздумывал, не попробовать ли перехватить управление, но потом решил, что миссия по поимке Доктора важнее.

Мелькающий внизу пейзаж всегда радовал Себастьяна. Когда он в последний раз совершал длительный тур по Планете 1? Ландшафт менялся так часто, что даже Себастьян уже не помнил, как все выглядело изначально. Некоторые зоны были сделаны только наполовину – он каждый раз начинал с огромным энтузиазмом и каждый раз быстро остывал.

Сейчас Планета 1 казалась совсем другой. Вдоль поверхности, словно нити паутины, тянулись линии связи и электропередач. Вспышки белых и голубых молний собирались мощными энергоблоками, а затем чистая энергия отправлялась к генераторам с практически неограниченным объемом, где и копилась. За неделю Планета 1 потребляла больше энергии, чем любая солнечная система за целое поколение.

Себастьян принялся грызть свои чудесные ногти.

И все это – для него одного.

Себастьяну было приятно смотреть на миллионы роботов, без отдыха трудившихся далеко внизу, – однако этот вид заставил его задуматься о будущем. Что Доктор может ему противопоставить? Допустим, Себастьян позволил ему устроить бардак с поездом, но это был предел.

Себастьян запер их с Барисом в тюремной зоне, покинуть которую невозможно. Один поезд не причинит никакого вреда молекулярной сети, держащей зону под замком. Сеть была крепкой и цепкой – не прорвешь. Против нее можно было применять любые атаки – всю направленную против себя энергию сеть накапливала, чтобы заделывать бреши и восстанавливать повреждения. Ни единой возможности выбраться. Только сам Себастьян мог выйти из закрытой зоны Планеты 1. Некоторые законы просто нельзя нарушить, как ни старайся. Доктор, Барис и Донна застряли там надолго, а Себастьян уже направлялся к ним вместе с охотниками.

Они стягивались изо всех уголков Планеты 1. Порядком заскучавшие члены Общества уже начали раздражаться от чрезмерно долгого ожидания. Они жаждали крови и были, черт возьми, уверены, что ее получат.

В центре управления Шато Дворецкий наблюдал за прибытием поездов в зону назначения. Другой глаз робота внимательно следил за воздушным кораблем Себастьяна.

По всей Планете 1 миллионы роботов занимались своими делами.

Все шло точно по плану.