Тигран был в бешенстве. Ворота замка были закрыты. Из-за того, что Климентина отказалась останавливаться в «рассаднике клопов и падших женщин», они провели в пути почти двадцать часов. Всадники устали и держались в сёдлах из последних сил. Из карет тоже раздавалось нытьё о несправедливости жизни.

В этот раз с ними не препирались. Стражник сказал, что ничего не знает о приезде герцога, и без разрешения госпожи ворота открывать не имеет права. А госпожа ещё спит. Её пошли будить. Ждите. Ждали уже полчаса. Дамы требовали ванны и постели.

Наконец, ворота начали открываться. Все оживились в предвкушении еды и отдыха.

Кавалькада въехала во двор замка. Всадники спешились. Распахнулись дверцы карет, выпуская наружу уставших и помятых дам. Когда герцог, его родственники и остальная свита прошли двор и направились к крыльцу, они в потрясении остановились. На каменных ступенях стояла ОНА.

Тигран потерял дар речи. Впрочем, не он один. Дамы захлопнули рты от возмущения, мужчины раскрыли от вожделения.

Манон стояла на верхней ступени. Высокая, стройная. Ей необыкновенно шли плотно обтягивающие бриджи, высокие ботфорты на каблуке, облегающая рубашка с воротником стойкой и корсет. Пояс с неизменной дагой. Как всегда, всё чёрное. Короткие белоснежные волосы создавали контраст. Чёрные глаза холодно смотрели на прибывших. В правой руке она сжимала короткий хлыст и постукивала им по голенищу.

Демон. Какого демона она так вырядилась? В таком виде только в спальне можно, да и то ненадолго, так хочется всё с неё сорвать. И распластать прямо на этих каменных ступенях, впиться яростным поцелуем в эти губы… губы… красные припухшие губы. Он знал, когда они становятся такими. От поцелуев, страстных и продолжительных. Его яростный взгляд метнулся на стоящего чуть позади Маркуса Солер. Чёрная тень Манон. Они стояли рядом. И были неуловимо похожи. Тигран вперился убийственным взглядом в Маркуса, тот не отвёл холодного, немного пренебрежительного взгляда. Они буравили друг друга глазами. Значит, нет отношений? Значит, только служба и дружба? Их молчаливый поединок прервала Манон.

— Милорд, чем обязана столь неожиданному визиту?

Тигран перевел взгляд на Манон, широко улыбнулся.

— Милая моя, а разве ты не получала от меня письмо? Неужели гонец попал в руки бандитов и погиб? Какая жалость. Ты в курсе, у вас банда разбойников была, но доблестная Тайная Стража разобралась с этой проблемой. Правда, и барон Боне стал жертвой этих разбойников. Такая жалость. Старший Боне в тюрьме, младший погиб, — говоря всё это, Тигран не спускал внимательного взгляда с лиц Манон и Маркуса. — Ох, и зачем рассказываю всё это? Вижу, начальник Тайной Стражи тоже здесь. Он, наверное, в подробностях поведал тебе эту историю?

Тигран приблизился. Манон угрожающе вытянула в его сторону хлыст.

— Никакого письма я не получала, — ответила Манон, — посему не обессудьте, вы не вовремя. У нас «дни поощрения». Мы привыкли, а вот вам, господа, придётся тяжело. Милорд, а вы зачем приехали?

— У тебя лучшая охота на кабана. Решил сделать подарок графу Филирру, он у нас страстный охотник.

Услышав своё имя, мужчина тут же подошёл. Манон и граф окинули друг друга изучающими взглядами. Филирр был ниже Тиграна, тонкий и изящный. Но Манон слышала, что он отличный фехтовальщик, так что впечатление о его изнеженности было обманчивым. Тонкие, аристократические черты, голубые глаза и черные волосы — да, граф был красавчик и сердцеед.

— Миледи, счастлив вас лицезреть в добром здравии, — Филирр взял руку Манон, поцеловал, задержав губы на коже чуть дольше необходимого. Его ноготь сделал круговое движение по её ладони, напоследок чуть царапнув. — Вам так идёт этот наряд, — уголки губ дёрнулись в плотоядной ухмылке.

— Благодарю, граф, — Манон одарила его такой лучезарной улыбкой, что Тиграна перекосило. А ободрённый граф ещё раз обмуслявил её запястье.

— Итак, господа и дамы, вы не вовремя. Я бы рекомендовала вам остановиться в городе, там отличная гостиница.

Свита зароптала, возмущаясь такой неслыханной наглости.

— Милая, разве у тебя не найдётся несколько комнат для уставших путников, еды и питья?

— Да, конечно, найдётся, милорд. Но боюсь, вам не понравится. Я же говорю: «дни поощрения».

— Что это за дни такие, из-за которых нам отказывают в гостеприимстве? — подала голос Климентина.

— Это воспитательный процесс. В эти дни детям, которые вели себя хорошо весь год, позволено всё. А те, кто хулиганил, занимаются с преподавателями, а по завершении «дней поощрения» убираются наравне со слугами во всём замке. А вы своих слуг привезли? Мои отпущены на эти дни. В замке только минимум на кухне — для гарнизона и детей. Своих поваров я тоже отпустила, питаюсь в казарме. Вас устроит солдатская кухня, господа?

Возмущение среди дворян росло. Особенно в женской её части.

— Ох, истопник запил, и горячей воды тоже нет.

— Милая, а давай ты отменишь эти дни или перенесёшь их на тот момент, когда мы уедем? — внёс предложение Тигран.

— Я не собираюсь нарушать данноё мной слово, тем более, что уже поздно. Слуги вернутся не раньше, чем через четыре дня. А дети уже развлекаются.

И словно в подтверждение её слов, во двор выбежали… дети? Не-е-ет, толпа чумазых маленьких разбойников в сопровождении стаи собак и щенков. Они пронеслись мимо, попутно замазав всех, кто попался на их пути своими грязными ручонками.

Досталось всем, кроме Манон и Маркуса. С воплями они унеслись дальше.

— Я предупреждала, — улыбнулась Манон, разведя руками, и ласково улыбнувшись, предложила: — Может, в город, в гостиницу?

— Я останусь, — Тигран подошёл ближе, приобнял Манон за талию и сказал, так чтоб слышали остальные: — Любимая, может хватит злиться на меня? Я приехал мириться.

— Руку убрал, — прошипела ему в лицо Манон. И улыбнулась оскалом волчицы. — Я не буду устраивать скандал и перетерплю твоё присутствие и твоих гостей. Но предупреждаю, распустишь руки — протянешь ноги, — и уже громко, чтоб слышали все: — Прошу следовать за мной. Провожу вас в гостевые комнаты…

Резко развернулась, как бы невзначай хлестнув Тиграна по руке хлыстом, на коже тут же проявился красный след.

Гости стояли в шоке, обозревая свои комнаты: на полу песок, пожухлые цветы, трава. На постелях прыгали, и явно не снимая обуви. На зеркалах нарисованы уже успевшей засохнуть грязью, смеющиеся рожицы.

— Как я говорила, горячей воды нет. У Сержа дочь вышла замуж, загулял на радостях. Помыться можете холодной. Закаляет.

— Я не останусь здесь, — пискнула одна из дам.

— Вот и славно. По каретам — и в гостиницу, — обрадовалась Манон.

— Климентина, я знаю, ты взяла с собой свою горничную, и твои дамы тоже. Вот пусть они здесь и уберутся, — предложил Тигран. Климентина взяла-таки с собой не одну, а двух фрейлин. И горничных они прихватили, чему теперь были очень рады.

— Что ж, отлично, — пожала плечами Манон. — Пойдёмте завтракать.

Завтракали в столовой гвардейцев. Аристократы с недоумением, неудовольствием и некоторой брезгливостью смотрели на нечто серое в своих тарелках. Старая служанка, ворча себе под нос так, что слышал весь стол: «Понаехали тут, нахлебники», со смачным шлепком вываливала очередную порцию серого варева из большой фарфоровой супницы. Дети с деловым видом в белых передниках и колпаках расставляли корзинки с ржаным хлебом и подсохшими булочками. Сами при этом хрустели сочными яблоками и грушами, у кого-то губы были испачканы шоколадом. Гости сглатывали голодную слюну.

— Почему они едят фрукты, а у нас на столе фруктов нет? — возмутилась Климентина.

Манон отвлеклась от разговора с Илианом. Посмотрела на Климентину, широко улыбнулась и сказала.

— На детях и солдатах не экономлю.

— А на нас, значит, можно?

— А вас никто не звал, и на вас не были рассчитаны продукты.

— Миледи, а чем это нас кормят? — спросил Филирр, брезгливо ковыряясь в тарелке.

— Овсянка… граф, — усмехнулась Манон, — чрезвычайно полезна для пищеварения. На вид дер… неприглядна, но есть можно. Приятного аппетита, господа.

— Ишь, не нравится им, продукты на них переводим, а ещё недовольны… вот даже госпоже не хватило.

Старуха ушаркала из столовой. С пустыми тарелками остались сидеть Манон, Илиан и Маркус. Остальные, включая Тиграна, ковырялись в овсянке.

Старуха вернулась, аккуратно положила в пустующие тарелки то же серое, но немного другого цвета и пахнущее вкусно.

Тигран повёл носом, принюхиваясь.

— Что это?

— Овсянка… герцог, — ответила Манон, принимаясь за сваренную на молоке и сдобренную щедро маслом овсянку, в отличие от сваренного на воде и без масла варева для гостей. Илиан и Маркус тоже уплетали, довольные.

— Господа, вы не печальтесь, в городе есть хорошие заведения, там кормят вкусно и недорого. Можете на обед туда съездить. Кстати, номер в гостинице снять и помыться. А то пахнет от вас… — заметила между прочим Манон, понимая, что врагов у неё на дюжину прибавилось.

— Что касается охоты, — продолжила Манон, — её организуют завтра. У одного моего арендатора как раз проблемы с кабанами, повадились на его поля ходить. Вот и займёмся.

Тигран смотрел на жену, давился овсянкой и слюной. Демон. Эта язва — его Манон. Перед глазами картинка: она, стоящая на каменных ступенях…

— Милорд, вы кушайте, кушайте, — вывел из мечтательности голос Манон, — обед не скоро.

Тигран сфокусировал взгляд на жене. Она была довольна и безобразно счастлива. От неё прямо исходили волны умиротворённого счастья. Он это чувствовал. Тигран помнил её такой в самом начале их отношений, когда она ещё не была герцогиней Аландер. Теперь она была, вновь счастлива. И не он причина этого счастья. Он замечал, какими взглядами обменивались Маркус и Манон. Ничего фривольного или соблазняющего не было в их взглядах. Они смотрели как люди, понимающие друг друга с полуслова, с полувзгляда, и это бесило Тиграна. Какого демона!..

ОНИ ЛЮБОВНИКИ!!! Эта мысль молнией прошила мозг и тело Тиграна. В горле пересохло, кровь отлила от лица. По позвоночнику побежали струйки холодного пота. В висках застучало и запульсировало. Ложка согнулась в его руке. Он обжёг Манон и Маркуса взглядом.

По его взгляду они поняли… ОН ЗНАЕТ. Даже не переглянувшись между собой, они ответили ему одинаковыми равнодушными взглядами. Ни стыда, ни угрызений совести… Всевышний, почему они так похожи…

Он с трудом проглотил ком в горле.

— Благодарю, любимая, за трогательную заботу, — голос был хриплым, он откашлялся. — Нам нужно поговорить… Наедине.

— Поговорим, — кивнула Манон, отпивая из бокала морс.

Доедать серое варево Тигран не стал, аппетит пропал. Сидел, потягивал морс и скользил взглядом по людям. Заметил, призывный взгляд Леоноры, ехидный сестры, задумчивый Илиана. Филирр смотрел на Манон изучающе. Остальные дворяне занимались торговлей… Они покупали у детей фрукты. Серебряные и медные монеты перекочёвывали из кошельков голодных аристократов в загребущие ручки ушлых детишек. Тигран понял: Манон знала о его приезде и подготовилась. Вот ведь, Монохромная демоница.

Тигран посмотрел на брата, тот сиял, как начищенный медяк. Ясно, кто предупредил. Но с другой стороны, даже к лучшему: она потратила свою энергию на подготовку, пар выпустила, и с ней можно разговаривать. А если бы не знала? Только сейчас до Тиграна дошло, что она могла просто не сдержаться и исполнить свою угрозу. Он видел трупы разбойников… Его передёрнуло.

Наконец, Манон закончила завтракать и поднялась из-за стола. Маркус тоже поднялся и встал чуть позади.

— Дети, хватит вымогать у голодных деньги. Им тут не один день жить. Оставьте на следующие трапезы.

Дети понимающе закивали, пряча монетки в кулачках, придворные переглянулись и в едином порыве устремили взгляды, полные мольбы, на герцога. В конце концов, он привёз их сюда.

— Господа, не нужно смотреть на меня так. Я сказал, что еду, в первую очередь, мириться с женой, а охота — это уже сопутствующее развлечение. Вы все сами захотели сопровождать меня… Вы можете уехать, я никого не держу.

— Я уезжаю немедленно, — сказала Климентина.

— А я останусь, — сказал Филирр, — такой экстремальный приём, очень необычно. Будоражит, я в предвкушении охоты… — граф окинул взглядом фигуру Манон, — на кабана. Будет много мяса, господа. Мы как первобытные дикари, будем добывать себе пропитание. Я остаюсь. А Вы, моя дорогая, поезжайте. Дамам здесь без привычного комфорта действительно тяжело.

— Нет уж, я тоже останусь, — процедила Климентина.

— Ну, вы тут решайте, кто остаётся, кто уезжает. Обед нужно заранее с кухаркой обговорить, а то снова овсянку кушать будем, — усмехнулась Манон, кивнула Тиграну и пошла на выход. Он видел, как пальцы Манон и Маркуса на мгновение соприкоснулись, когда она проходила мимо. Тигран видел, что Маркус намеревался следовать за ней, но это прикосновение остановило его.

Манон вышла не оглядываясь. Тигран и Маркус обменялись взглядами: «она — моя». Любовник?.. с кем не бывает. Психанула. Из мести переспала. Тигран тоже переспал с другой женщиной… Квиты… Демон, а что будет, если Манон узнает об этом?.. А может, наоборот, попытаться вызвать её ревность?

Он шёл за ней, любуясь прямой спиной, округлыми ягодицами, затянутыми в эти узкие бриджи, рука в такт шагам помахивала хлыстом. Короткие волосы развивались от быстрого шага.

Манон прошла через тренировочную площадку и остановилась под деревьями начинающегося сада. Тигран смотрел на неё и уже не помнил, зачем они сюда пришли.

— Милорд?

— Манон, тебе не кажется странным, что ты обращаешься ко мне столь официально?

— Милорд, я обозначаю наши с вами границы общения. Я считаю Вас, пока считаю, своим правителем.

— Значит, как твой правитель, я могу приказать тебе? — Тигран приблизился.

— Приказать? — Манон усмехнулась. — Приказать ты можешь, вот только исполню ли я это приказание?

— Ты и Солер — любовники? — без перехода задал вопрос в лоб Тигран.

— Нет.

Тигран выдохнул, но следующая её фраза… сорвала его с места.

— Мы любим друг друга.

Схватив её за руки повыше локтей, вжал в дерево.

— Ты и меня любила.

— Любила.

— Разлюбила?

— Разлюбила.

— И его разлюбишь.

— Может быть, время покажет.

Голос Манон был отстранённым и холодным. Тигран прижался к ней, потёрся щекой о щёку.

— Ма-а-но-он, зачем ты так со мной? Я же люблю тебя.

— Тигран, мне, правда, жаль, что у нас всё так закончилось. Мы оба виноваты в этом. Просто отпусти меня.

— Манон, давай всё забудем. Забудем как кошмар. Начнём всё сначала.

— Тигран, ничего не вернуть и не забыть. У меня всё перегорело. Я ничего не чувствую к тебе.

— А так? — он коснулся губами её губ, — так тоже не чувствуешь? А так? Так? Так?!

Тигран начал осыпать её лицо и плотно сжатые губы короткими, колючими поцелуями. Она стояла, холодная и равнодушная. Тигран зарылся лицом в её волосы, вдыхая этот запах, по которому истосковался.

— Тигран, отпусти меня, — попросила она тихо.

— Нет, ты моя.

— Тигран. Отпусти меня, — голос её стал громче.

— Не могу.

— Мне нужно сдохнуть? Чтоб до тебя дошло, что я больше не буду с тобой?

Тигран отстранился и посмотрел на Манон. Она была серьёзна.

— Так что, Тигран? Ты хочешь, чтоб я сдохла? Тогда тебе будет проще смириться с потерей? Проще же оплакивать мёртвую жену, чем смириться с тем, что она больше не любит тебя и счастлива с другим?

— Манон…

— Так вот… ОБЛОМИСЬ, ТИГРАН!! — колено Манон впечаталось в то место, где мужчины носят своих будущих детей. Охнув, Тигран выпустил Манон и согнулся. Она отошла от дерева, наклонилась над Тиграном и сказала: — Попрыгай, полегчает.

Выпрямилась, отошла на пару шагов и достала дагу.

— Я слишком часто оказывалась на кромке. Я люблю жизнь, и добровольно я её не отдам. Доставай своё оружие, Тигран. Давай решим раз и навсегда — кто кого будет оплакивать.

Боль начала отпускать, и Тигран понял: вот он, тот момент, про который говорил Илиан. Останется один. Он или Она… Совсем не так он представлял их разговор…

Она ждала. Собранная. Сейчас они будут убивать друг друга. Она готова к этому, а ты готов?

Тигран смотрел на неё и решал, сможет ли он жить, зная, что сам прикончил свою жену, потому что не хотел отпустить её, разлюбившую его. То, что она сможет жить, убив его, он видел по её глазам. Она для себя уже всё решила. Главное зависело от его решения — будут ли они жить.

Тигран прислонился к дереву спиной, сполз по нему на траву.

— Как давно ты с ним?

— Не конкретный вопрос, — она взмахнула хлыстом, приноравливая руку для удара.

— С Маркусом.

— Давно и недавно.

— Что это значит?

— Это значит, что мы знакомы давно, а люблю как мужчину с недавних пор.

— Ты так уверена в своих чувствах. Мне про любовь сказала, когда решила уйти от меня. А тут неделя — и уже люблю.

— Считай, что провела работу над ошибками. Тем более, он мне сказал о своей любви первый. А ты мне сказал о своей, когда я решила уйти от тебя. И только как аргумент воздействия, чтоб осталась. Тигран, не разводи демагогию… боль прошла? Вставай и дерись.

— Так не терпится пустить мне кровь?

— Мою ты пустил не задумываясь, — она постучала пальцем по переносице. Напоминая о том, как он ударил её.

— Прости.

— Прощаю, вставай, давай решим поскорее.

— Так не терпится?

— Если тебе ещё больно, сиди. Я подожду. Просто мне нужно будет ещё Филирра прикончить, чтоб у Илиана проблем не было, он, конечно, не обрадуется герцогской короне, да и твоей смерти тоже, но что поделаешь.

— Заботливая, — усмехнулся Тигран, поднимаясь.

— Готов? — спросила она, проигнорировав последнюю фразу.

— Да… Я дам тебе развод, — Тигран видел удивление и недоверие, мелькнувшее на её лице.

— Очередная ловушка? — усмехнулась Манон, становясь в боевую позицию. — Сейчас последует просьба о последнем поцелуе?

— Не последует, — Тигран покачал головой, он сожалел о том, что сделал. — Прости меня. Я хотел удержать… Мне казалось, что можно всё вернуть, начать с начала… Я ошибался.

— Тигран, если ты меня сейчас обманываешь… — говорила она тихо, смотрела в упор своим «мёртвым взглядом». Ему сразу вспомнились тела разбойников, вернее, то, что от них осталось. Тиграна непроизвольно передёрнуло.

— Нет. Я дам тебе развод. Сразу же по приезду в город.

— Хорошо. Поверю в последний раз.

— Пожмём руки в знак взаимопонимания? — Тигран протянул руку к Манон.

Она смотрела насторожено. Усмехнулась волчьим оскалом, закрепила хлыст на поясе. Перехватила дагу прямым хватом, удобный для нанесения колющего удара, и подала свою руку. Тигран шагнул к Манон её рука легла в его. Пальцы Тиграна стиснули горячую ладонь. В ответ он получил крепкое рукопожатие. Медленно, чтоб не спровоцировать, он видел, её левая рука готова нанести удар, поднёс её руку к губам и поцеловал долгим поцелуем.

— Прощальный, — сипло произнёс он, ком в горле мешал говорить. — А обедом нас нормальным теперь покормят?

Манон улыбнулась. Сжала Тиграну руку и вытащила ладонь из стиснутых пальцев.

— Ты такой балбес… захухря, — рука её потрепала его короткий ёжик. Тигран замер от нежданной ласки. — Тигран, я понимаю, больно. Но поверь, так будет лучше. Иметь меня в друзьях очень-очень выгодно.

— Я предпочёл бы женой.

— Тигра-ан, — предупреждающе проговорила она, отступая на шаг.

— Ну, ты же не думаешь, что я совсем откажусь от этой мысли?

— Тигран! — гневно крикнула Манон, и он понял — сейчас убьёт.

— Да шучу я, шучу. Успокойся. Дам я тебе развод… А можно ещё раз по волосам этак ручкой потрепать? — докатился… ласку выпрашивает у бывшей жены… демон.

— Да пошёл ты… лесом… тёмным, лободырь, — в сердцах плюнула Манон, разозлившись. Пусть лучше злится, чем это холодное равнодушие. Манон убрала дагу за пояс, — не к месту твои шуточки. Мы главный вопрос между нами уладили?

— Уладили, — кивнул он, хотя хотел заорать НЕТ.

— Тогда остаётся Филирр. Его нужно вывести из тени, заставить действовать. Ты заметил, как он смотрел на меня?

— Ещё бы не заметить, просто пожирал глазами, — потемнел Тигран. — А ты ему ТАК улыбалась.

— Не о том ты думаешь, — покачала головой Манон. — Он смотрел на меня, как на возможную союзницу против тебя. Все видели наши «тёплые отношения». Поэтому мы продолжим в том же духе, но теперь на одной стороне.

— Я домогаюсь примирения, а ты злишься и ненавидишь?

— Без домогаюсь, — поправила Манон. — А ещё лучше, если мы поссоримся на глазах у всех. И можешь дать мне пощёчину.

— Пощёчину? — Тигран опешил.

— Да. Я тебе, ты — мне. Будет очень эффектно. При творящемся в замке хаосе он должен клюнуть. Я так думаю, для тебя не секрет, что это всё приготовлено к вашему приезду?

— Догадался, — усмехнулся Тигран. — Также догадался, что братец предупредил. Верно?

— Верно. И не злись на него. Не предупреди он… сейчас бы я рыдала над трупом невинно убиенного супруга… разбойниками, а вместе с ним и… сколько там с тобой народа приехало? Я в последнее время очень плохо себя контролирую.

— Я видел… последний результат твоего плохого контроля, впечатлился

— Они Дарка убили, — она отвернулась от Тиграна. — В общем, договорились. Ссоримся и наблюдаем. Недаром Илиан написал, что Филирр обрадовался поездке. Он намерен убрать вас здесь. Меня выставить виновной, учитывая слухи, ходящие по столице о безумной герцогине. Вполне логично. Так что хаос ему на руку. И нам тоже. — Манон повернулась к Тиграну с ухмылкой, но он видел, глаза блестели влагой непролитых слёз.

— Манон?

— Всё нормально, — Манон подняла руку в успокаивающем жесте. — Интересует способ, который он выбрал. У него должен быть помощник или помощница, а может, и несколько. Ещё Илиана и Маркуса предупредить о нашем плане.

При упоминании Маркуса, желваки на скулах Тиграна заходили ходуном.

— Тигран, я понимаю, тяжело тебе. Никаких отношений мы не собираемся демонстрировать ни при тебе, ни при гостях. Поэтому угомонись и займись блондиночкой, очень она на тебя призывно смотрела. Заодно присмотрись к ней. Она же из свиты жены Филирра. И на него, между прочим, глазом тоже косила.

— Ты так спокойно предлагаешь мне лечь с другой женщиной?

— Тигран, ты уже был с ней, так что не строй тут обиженную невинность.

Тигран удивлённо воззрился на Манон.

— Откуда?.. Илиан?!

— Нет. Просто твоя сестрица и эта леди обсуждали, каким образом намекнуть мне на то, что эта леди была в твоей постели, а в этом замке уши повсюду. Тем более сейчас… Кстати… Отличный повод для ссоры. Не находишь?

— Я готов убить и тебя, и Солера, а ты так… — кулаки Тиграна сжались. Какой, к демону, квиты. У него всё внутри переворачивается от мысли, что она с ним…, а ей безразлично, что у него была другая женщина, — …равнодушна. Видишь в этом только отличный повод для фиктивной ссоры.

— Не хочешь фиктивную? Могу устроить настоящую, — Манон начинала закипать. — Я пытаюсь наладить наши отношения, не хочу мотаться по другим странам, когда могу быть полезна здесь. Я пытаюсь помочь тебе решить серьёзную проблему. Хватит думать бубенцами, включи мозг!

Они сверлили друг друга взглядами. Тигран пытался взять себя в руки.

— Тигран, я могу плюнуть и сегодня же покинуть герцогство.

— Не боишься, что я закрою твой пансион?

— Если ты такая хня и сволота, что готов отыграться на детях… Я вернусь и прирежу тебя в твоей собственной постели, и меня ничто не остановит.

Тигран, стиснув кулаки, отвернулся.

— Таким способом меня не удержишь, Тигран, — рука Манон легла на плечо, Тигран накрыл её своей и сжал. — Выбери сейчас — друзья или враги, третьего не дано.

— Интересно у тебя выходит… из друзей в любовники, из любовников в друзья…

— Достал, — зло сказала Манон, выдёргивая руку из-под руки Тиграна, и быстро зашагала прочь к замку.

Он догнал её уже во дворе, где присутствовали его придворные, сестра, Филирр. Илиана и Маркуса не наблюдалось. Схватил за руку и резко развернул к себе.

— Я не отпускал тебя! — проорал он и едва заметно подмигнул. Манон мгновенно включилась в игру.

— А мне и не нужно твоё разрешение. Мне надоели твои бабы! Одна в постель залезла, не успела за мной закрыться дверь. А теперь хлеще того! Приехал мириться, а сам свою бледи привёз в мой дом?! Ненавижу! — Манон ладонью ударила Тиграна по правой, затем по левой щеке. В ответ он отвесил ей звонкую пощёчину, такую, что голова её дёрнулась, а на щеке тут же заалел след. Он дёрнулся к ней, поняв, что ударил слишком сильно. Она отшатнулась, выставив вперёд руку, чтоб не приближался. — Не смей подходить ко мне, — прошипела она громко, развернулась и побежала в замок.