Изабел торопливо вышла из трапезной. Разумеется, в свою спальню она идти не собиралась и, быстро оглядевшись, сломя голову побежала во двор. Она была настолько взволнована, что даже не замечала холода, щипавшего ей щеки.

После всего случившегося ей следовало бы торжествовать победу, однако радости от того, что она сделала, принцесса не чувствовала, испытывая муки совести и гнев одновременно. Хотя кто мог осудить ее за то, что она решила помешать попыткам врага завладеть королевством брата и убежать от врага, который держит ее в качестве пленницы? И все же Изабел не покидало ощущение, что она постыдно обманула поверившего ей человека.

– Стой, Изабел! – Услышав за спиной голос разъяренного Коля, принцесса застыла на месте. Если он затащит ее обратно в дом и подвергнет наказанию на глазах у всех, она уже не сможет удержать в узде эмоции, которые ее переполняли, а это означало, что обратной дороги для нее нет. В лесу ее ждет Ранульф, и только там она найдет успокоение.

Подхватив юбки, Изабел снова побежала, рассчитывая на то, что сумеет спрятаться в хижине и пустившийся за ней Коль проскочит мимо.

Когда принцесса оказалась в хижине, в нос ей ударил резкий запах; к тому же она ничего не видела в темноте. Прислонившись спиной к двери, она ждала, пока глаза привыкнут к темноте, как вдруг снаружи до нее донесся хруст гравия.

Сердце Изабел забилось, словно пойманная птица, и она стала лихорадочно оглядываться, ища, где бы спрятаться.

Вытянув вперед руки, Изабел сделала шаг в глубину хижины, и тут под ногами у нее что-то хрустнуло.

Принцесса замерла, не смея вздохнуть от страха. Что, если этот хруст был слышен снаружи?

У нее защекотало в носу, и она попыталась зажать нос пальцами. Что же это все-таки за запах?

Звук шагов возле хижины больше не повторялся, и принцесса, наклонившись, ощупала пол под ногами. Скорлупа грецкого ореха? Боже, да это квасцы!

К этому моменту глаза Изабел уже достаточно привыкли к темноте. Теперь она отчетливо разглядела узкие глиняные сосуды, стоявшие ровными рядами возле стены. Сосуды были наполнены мареной, листьями вайды, а также измельченной ореховой скорлупой – богатствами местного красильщика. Когда-то все это добро применялось для окраски тканей.

Неожиданно дверь отворилась, больно ударив принцессу по спине, и она, не удержавшись, упала. При этом скорлупа врезалась ей в ладони и к тому же она больно стукнулась головой о чан с медной краской.

Когда Изабел повернулась, держась рукой за ушибленный лоб, она увидела, что в дверях с факелом в руках стоит Коль.

– О Господи, когда ты от меня отвяжешься?!

– Ах, ты… ты отравила моих людей и еще чего-то требуешь от меня! – Датчанин бросился в глубь хижины, и Изабел едва успела спрятаться за огромную бадью с медью.

Коль швырнул факел на небольшую решетку для огня в центре помещения, а затем стал пробираться к принцессе, маневрируя между красильными крюками, которые свисали с потолка.

– Ты отравила не только моих людей, но и саксов тоже. – Коль попытался обойти ее сзади.

– Солдаты Девона? Все до одного изменники! – Изабел стала отступать в другую сторону.

– Положим. Но почему ты убегаешь, принцесса? Ты боишься меня?

– Разумеется, нет. – Изабел лихорадочно соображала, как ей побыстрее улизнуть из лачуги.

– А вот это напрасно. – Коль исподлобья посмотрел на принцессу и вдруг наклонил чан набок.

Ахнув, Изабел отпрянула, но жидкость успела вылиться ей на подол и попасть на носки туфель.

Коль обошел вокруг опрокинутой бадьи; под ногами у него трещала разбросанная по полу скорлупа орехов и хлюпала краска, оставляя брызги на его одежде.

Изабел схватила с подоконника банку с грецкими орехами.

– Берегись. Я тебя предупредила.

– Предупреждай сколько душе угодно. – Принцесса швырнула в него банку, но Коль легко отбросил метательный снаряд рукой. Орехи градом посыпались на пол, а затем с тяжелым стуком на пол упала сама банка.

Тем временем Изабел спряталась под обитой холстом рамой для сушки тканей; ее ладони и колени были мокрыми от краски. С гулко бьющимся сердцем она начала медленно красться к двери, но как раз в эту секунду ткань вдруг исчезла, а рама вылетела и ударилась о дверь.

Изабел притаилась и сидела тихо, как загнанная в угол мышка, глядя на мыски громадных сапог.

Ее волосы рассыпались по плечам. Стараясь взять себя в руки, она пыталась убедить себя, что Коль, конечно же, не убьет женщину, с которой накануне занимался любовью. Наконец, набравшись храбрости, принцесса поднялась во весь рост.

– Ты не имеешь права запугивать меня. – Она ткнула Коля пальцем в то самое место, которое целовала прошлой ночью. – Твои солдаты получили все, что им причитается: они заслужили, чтобы их отравили, потому что сами постоянно отравляют жизнь саксам. – Изабел потрясла кулаком в воздухе. – И потом, почему-то ты сам не съел этот пирог, как все остальные. Наверняка вместе с моим придурковатым двоюродным братом вы были слишком увлечены составлением нового коварного заговора, поэтому тебе было не до еды.

Коль наклонился к ней, и его лицо оказалось так близко от лица Изабел, что она могла бы поцеловать его, если бы захотела. Принцесса замерла.

– Дражайшая владычица, – произнес Коль голосом сладким как мед. – Я как раз собирался отправить твоего кузена в его родной Уифордон, но тут, к несчастью, вмешалась ты и взяла инициативу в свои руки.

Его слова потрясли Изабел, и она опустила глаза.

– Я хочу только одного, – угрюмо произнесла принцесса, – чтобы ты покинул наше королевство, потому что твое присутствие мне неприятно.

– Вчера ночью ты говорила другое. – Изабел заткнула уши.

– Не желаю ничего слышать о вчерашней ночи! – Она осторожно двинулась в направлении двери, но Коль одним движением перевернул стол, и принцесса, вскрикнув, прижалась спиной к стене.

– От меня не так-то просто уйти! – заметил Коль с нескрываемым удовлетворением.

– Это мы еще посмотрим! – Изабел сняла с потолка красильный крюк и, держа его как оружие, пошла вперед…

Увы, от пристального взгляда датчанина ей стало не по себе; ее рука, сжимавшая крюк, задрожала, ладонь стала влажной от пота.

– Вот так-то, милая принцесса. – Коль довольно усмехнулся. – Неужели прошлый опыт тебя ничему не научил? Ты уже не раз нападала на меня, но заканчивалось это всегда одним и тем же.

Собрав все силы, Изабел замахнулась на датчанина крюком, но он ловко увернулся, и она услышала лишь треск порванной одежды.

В следующий миг Коль поймал крюк, вырвал его из рук принцессы и швырнул на пол, а потом прижал Изабел к стене.

В тот же миг с принцессой произошло то, чего она меньше всего ожидала: ее сознание погрузилось в головокружительную бездну всепоглощающего желания.

Коль с минуту неподвижно смотрел на нее, затем его губы слегка коснулись ее губ.

Изабел попыталась вывернуться, но теперь ее движения были какими-то нерешительными.

– Пусти.

– Нет. – Его губы дразнили, соблазняли, призывали поцеловать их, и хотя Изабел приказала себе не отвечать на его поцелуй, она не смогла устоять.

– Коварный негодяй, ты предал меня…

Вместо ответа Коль страстно прильнул губами к ее губам.

Изабел ахнула.

– Боже, что ты со мной делаешь?! – Датчанин пристально посмотрел на нее.

– Давай наконец покончим со всем этим. – Его пальцы погрузились в ее волосы, когда он начал целовать ее шею. – Я до смерти хочу тебя.

– Но твой союз с Девоном… Я ни за что с этим не примирюсь.

– Наш союз подошел к концу. – Коль схватил ее юбки и поднял их так, что обнажились щиколотки и колени. – Ты сама виновата, что Девон об этом еще не знает.

«Подошел к концу»? Изабел не успела насладиться радостью от этого известия, потому что все ее внимание было полностью поглощено поцелуем Коля.

– А тайна Ранульфа? То, что по рождению у него нет права на трон?

– Об этом Девону ничего не известно, и он никогда об этом не узнает.

От Коля пахло пряностями, мужским началом, и Изабел осторожно приоткрыла глаза.

– А как же твоя жажда мести Ранульфу? Ты все еще хочешь его убить?

– Тебя я хочу гораздо сильнее. Все остальное не так важно.

На этот раз, когда Коль поцеловал ее, Изабел его не остановила. Его горячие губы спустились к ее шее; в полузабытьи Коль шептал ей нежные слова по-датски, потом схватился за вырез платья и, дернув вниз, обнажил ее грудь.

Изабел выгнула спину. Звук его ласкового голоса кружил ей голову. Задрав ее юбки до пояса, Коль стал гладить и целовать ее с неистовой страстью, от которой желание еще сильнее закипело в ее крови. У Изабел стали подкашиваться ноги, но Коль удержал ее, прижав к стене.

– Мне надо бы ненавидеть тебя, – прошептала она.

– Да, но ты не можешь этого сделать.

– Тогда тебе следовало бы меня ненавидеть. Я собиралась отравить на время твоих солдат при помощи отвара, а после этого известить брата о том, что ты находишься в уязвимом положении.

– Надеюсь, сейчас тебе этого уже не хочется?

– Нет, – призналась принцесса, тяжело дыша. – Не хочется.

Продолжая держать юбки у ее талии, Коль опустился перед ней на колени. Изабел вздрогнула, когда он стал целовать ее бедра, поднимаясь все выше.

Когда, ослабев от желания, она почувствовала, что больше уже не может стоять на ногах, он опустил ее вниз, насадив на свое сразу затвердевшее копье. Ее ноги согнулись в коленях, грудь тяжело вздымалась.

– Любовь моя, – прошептал Коль. – Моя единственная любовь.

От нежных слов сердце Изабел мгновенно растаяло. Когда он вошел в нее еще глубже, она ахнула и сжала бедра.

Коль медленно двигался под ней, побуждая ее подхватить его ритм, его глаза сверкали.

– Ты – моя! – воскликнул он, затем опустил руку в разлитую краску, и, оторвав ладонь от пола, коснулся Изабел, отпечатав след на ее коже.

Приоткрыв глаза, Изабел посмотрела на отметину. Теперь она в самом деле стала его женщиной. Навечно.

И все же, когда, позабыв себя, Изабел кричала от блаженства, ее сердце сжималось от безотчетной тревога. Где-то в глубинных уголках ее сознания неясно маячили туманные очертания будущего, требуя от нее, чтобы она ни на секунду о них не забывала.

Наконец, достигнув кульминации и не желая разъединяться с Колем, Изабел испытала легкую грусть.

Коль пощекотал ее шею мокрыми от пота волосами и после минутной паузы заявил:

– По-моему, сейчас нам с тобой нужны только кровать и четыре стены.

– Пожалуй, ты прав. – Принцессе страшно хотелось побыть с ним наедине, наслаждаясь каждой минутой близости, но она отлично отдавала себе отчет в том, что завтрашний день может принести им новые трудности.

Коль задумчиво произнес:

– Похоже, скоро мы вообще не сможем оторваться друг от друга, а раз так, нам необходимо прийти к чему-то вроде соглашения.

– Соглашения? – Изабел опустила юбки. – Неужели то, что влечет нас с тобой друг к другу, это…

– Да. – Коль внимательно посмотрел в глаза принцессы. – Это нечто большее, чем страсть. Конечно, нам придется нелегко, но ты не беспокойся, я сумею защитить и тебя, и твоего сына.

Изабел опустила глаза; ей трудно было поверить в то, что говорил Коль. И все же, хотя брак между ними едва ли был возможен, она не могла отрицать, что любит этого человека.

– Я с радостью приму свое будущее, что бы ни ждало меня впереди.

Коль взял Изабел за подбородок и заглянул ей в глаза.

– О чем ты сейчас думаешь?

– Я не могу представить, как разбитые куски моей жизни могут снова стать единым целым, но ты по крайней мере даешь мне надежду.

– Надежда… – тихо повторил Коль. – Пожалуйста, будь терпимее ко мне, потому что всю свою жизнь я обходился без надежды.

Немного помолчав, Изабел спросила о том, что ее так волновало:

– Что ты намерен делать с Ранульфом?

Коль повернулся и стал смотреть в потолок, на деревянные балки над головой. Когда он вновь заговорил, было заметно, что слова даются ему с трудом:

– Я должен услышать от него, какие причины побудили его подвергнуть меня мучениям… и попытаться трезво оценить его поступок.

Изабел, приподнялась и оперлась на локоть. Его искренность обезоружила ее и еще раз убедила, что Коль испытывает к ней настоящие чувства и что он готов сделать попытку отбросить стародавнюю ненависть – лишь бы Изабел была спокойна.

– Это то, на что я надеялась. – Заглянув ей в глаза, Коль прошептал:

– Верь мне.

На глазах Изабел заблестели слезы.

– Я тебе верю и больше никогда не стану в тебе сомневаться.

Чуть улыбнувшись, Коль заметил:

– Твоя одежда окончательно испорчена. – Поцеловав принцессу в губы, он с грацией молодого льва поднялся с пола и, осмотрев рамы для сушки тканей, вернулся к Изабел, держа в руках простое платье желтого цвета.

– Возможно, это не твой размер, но все же его можно надеть. – Он помог ей снять испачканное краской платье, и от прикосновения его шершавых ладоней к ее телу у принцессы мурашки побежали по коже.

Наклонившись над принцессой, Коль поцеловал ее; его глаза снова возбужденно горели. Изабел обняла его за плечи, мгновенно отзываясь на ее поцелуй, словно их последнее физическое соединение удовлетворило страсть только отчасти.

Он протянул ей желтое платье.

– Надевай и давай скорее найдем более подходящее место, где можно продолжить эту ночь.

Когда принцесса оделась, Коль взял ее за руку и открыл дверь хижины; Изабел последовала за ним.

Вдруг датчанин резко остановился, и она наткнулась на его спину.

Вокруг них стояли воины с хмурыми лицами и гневно выкрикивали обвинения и ругательства; при лунном свете были видны их угрожающе поднятые копья.

Изабел испуганно вцепилась в руку Коля.

– Отойдите, – приказал он, заслоняя принцессу. Осторожно выглядывая из-за плеча Коля, Изабел пристально рассматривала своих врагов, и тут вперед вышел Векелль: он выглядел изможденным, его лицо было белым как мел.

Указывая дрожащим пальцем на Изабел, Векелль сурово проговорил:

– Это ваших рук дело, принцесса. Вы сами готовили тот злосчастный пирог с ягодами. Черт побери, женщина… – Он остановился, стараясь справиться с приступом тошноты, а затем продолжил, срываясь на крик: – Разве мы не были добры к вам?!

Изабел втянула голову в плечи, а Векелль тем временем продолжал обвинительную речь:

– Все эти люди превозносили вас за то, что однажды вы спасли жизнь нашего славного предводителя, а вы в это время строили против нас свои коварные козни.

Коль резко поднял руку.

– Нам не следует еще больше усиливать вражду; ничего хорошего из этого не выйдет.

Изабел стиснула его плечо.

– Нет, дай ему сказать.

Толпа притихла, ожидая, что ответит Векелль. Старик откашлялся.

– Мы вправе потребовать, чтобы принцесса была наказана за свое злодеяние. – Он перевел свой угрюмый взгляд с Изабел на Коля. – Какое бы наказание вы ни применяли к ней в этой хижине, нам этого мало.

Щеки Изабел вспыхнули.

– Да! – наперебой стали кричать солдаты. – Наказания! Мы требуем наказания!

Коль нахмурился:

– Я вижу, вы уже обнажили оружие; однако принцесса Изабел никого не убила, и я не дам согласие на ее казнь.

Векелль приложил руку к горлу, как будто стараясь побороть новый приступ тошноты, затем хрипло проговорил:

– Мы требуем не казни.

Неожиданно вперед вышел Раги и встал рядом с Векеллем; от слабости он едва держался на ногах.

– Пока мы стояли здесь битый час и ждали вас, у нас было достаточно времени все хорошенько обмозговать.

– Да, и мы приняли решение, – подтвердил Векелль. Раги погрозил дубинкой Изабел:

– Три дня в темнице замка!

Толпа одобрительно загудела, поддерживая его.

– Три дня? – усмехнулся Коль. – Не забывайте, что принцесса имеет благородное происхождение и не привыкла к такому обращению.

– Я согласна с приговором, – звонко произнесла Изабел и, выйдя из-за спины Коля, встала перед воинами. – Три дня в темнице замка – это самое меньшее, что я заслужила.

– Но… – Коль явно не знал, как ему поступить.

– Не пытайся меня отговорить. – Принцесса с тревогой вглядывалась в лица стоявших вокруг нее людей. – Прошу вас принять это в качестве моего предложения о мире. Принимая наказание, я объявляю всем о своем желании установить согласие между нашими народами.

Доведись Ранульфу услышать то, что сказала принцесса, он пришел бы в ужас, но Изабел не собиралась и дальше отвечать за грехи брата.

Со смиренным видом, вытянув вперед руки, Изабел позволила связать себя. Весь гнев Векелля и Раги мгновенно испарился. Старые вояки удивленно смотрели на принцессу и на ее протянутые руки, пребывая в полном замешательстве.