Придя в пятницу утром в магазин, Юнис сразу же позвонила в Сент-Панкрас узнать, когда сможет навестить мать. Ей сказали, что это можно сделать сегодня, между часом и тремя. Доктор Максон прописал пациентке полный покой и сказал, что ей не стоит принимать посетителей по вечерам, по крайней мере недели две.

Это представляло некоторую проблему, потому что днем в пятницу в магазине всегда было много покупателей. Но если Юнис отправится на ленч в четверть второго и возьмет такси до госпиталя, ей удастся повидать мать и удостовериться, что у той все хорошо. И нужно еще купить цветов, гладиолусы или львиный зев. Конечно, яркий львиный зев оживит обстановку госпитальной палаты. В частной клинике атмосфера была не такой гнетущей, тем более с прекрасным видом на сад. Юнис надеялась, что мать скоро вновь переедет туда и в теплые солнечные дни сможет сидеть в кресле-качалке возле большого тенистого тисового дерева и любоваться красотой цветов и зеленью травы и кустарников.

Девушка хотела встретиться с доктором Максоном, поблагодарить его за то, что он сделал, и узнать, на какой день намечена новая, более важная операция, которая и должна исцелить мать. Скорее всего, не раньше чем через месяц или два, когда мать полностью восстановит силы. Но тогда сама Юнис уже будет жить в том доме в вересковых пустошах. Юнис мало знала об этом доме — Питер Хендон почти ничего не рассказывал о нем. И не звонил всю неделю. Да и зачем — все было уже обсуждено, и помолвка не затрагивала ничьих эмоций. Но ведь они оба были согласны на это.

В час тридцать покупатели наконец начали расходиться, и Юнис с надеждой ждала, когда сможет закрыть магазин на обед. Она заканчивала обслуживать последних четверых нетерпеливых клерков с Флит-стрит, которые выбрали новые детективы в мягких обложках. В это время в магазин вошла женщина и медленно направилась по залу, глядя на полки.

Она была очень импозантной и чем-то похожей на амазонку. Дюйма на два повыше Юнис, в простом, но стильно скроенном черном шелковом платье, мягкой фетровой черной шляпе и черных лайковых перчатках, она производила впечатление натуры утонченной, но властной. Ее седые волосы были коротко и модно подстрижены.

Юнис протянула клерку сдачу и, улыбнувшись, поблагодарила, затем повернулась к новой покупательнице.

— Могу я чем-нибудь быть вам полезна? — спросила она.

Женщина ничего не ответила. Вместо этого она неторопливо прошла в глубь магазина, рассматривая книги, стоявшие на полках. Затем небрежно потянулась к полке с названием «Поэзия и драма» и сняла томик Шекспира. Положив на ближайший прилавок кошелек из мерцающей под электрическим освещением крокодиловой кожи, она стала просматривать книгу.

Юнис терпеливо ждала. Нельзя беспокоить покупателя, который листает книгу, — это было главное правило магазина миссис Мэдден. Она бросила взгляд на часы — уже без двадцати минут два. Дорога на такси до госпиталя займет минут десять, но сначала нужно закрыть магазин, дойти до Флит-стрит и поймать машину. И плюс еще несколько минут на то, чтобы получить разрешение увидеть мать. И все это придется вычесть из оставшегося часа на посещение. А покупательница, казалось, была из тех, что могут листать книги бесконечно, а потом уйти, так ничего и не купив.

Одетая в черное женщина вернула на полку Шекспира и побрела к следующему отделу. «Научная», — обреченно подумала Юнис и вновь бросила отчаянный взгляд на часы. Оставалось только под каким-нибудь вежливым предлогом выпроводить покупательницу так, чтобы та не почувствовала себя оскорбленной.

— Если вы ищете что-то особенное, мэм, — сказала Юнис, — возможно, я могла бы вам помочь?

Женщина наконец повернулась и посмотрела на нее. Ее лицо было немного грубоватым, но все же красивым. Но даже искусный макияж не мог полностью замаскировать рисунок мелких морщинок в уголках больших пронзительных темно-карих глаз и слабые рябинки на щеках, видимо оставленные когда-то оспой. Орлиный нос, с разлетающимися крыльями ноздрей, и глубокий шрам на нижней губе подчеркивали властное выражение черт лица женщины. Высокий лоб, изящные и маленькие уши, прижатые к голове, оригинальные опаловые серьги в нежных мочках.

— Возможно, сможете. — Голос у нее был низкий — глубокое меццо-сопрано, без какого-либо акцента. Казалось, она растягивает слова, когда говорит. Густые, подведенные черной тушью брови взлетели в презрительном изгибе. — Вы, случайно, не Юнис Портер?

— Да, это я. Но вы не бывали раньше в нашем магазине, мэм?

— О нет. Просто так случилось, что я увидела объявление в «Таймс». Вы — та самая юная леди, которая собирается замуж за Питера Хендона, не так ли?

— Да. — Юнис была озадачена. — Вы знаете моего… жениха? — Последнее слово выговорила с запинкой — она в первый раз произносила его.

— Кто не знает Питера Хендона! Он довольно известный адвокат. Выгодная партия, мисс Портер, поздравляю!

— С… спасибо. Но я не думала об этом. — Юнис опять посмотрела на часы. Они показывали уже без десяти минут два.

— Неужели? Ну, возможно, и нет. Вы собираетесь жить после свадьбы в Хендон-Хаус?

— Я буду жить там, где пожелает мой муж, — ответила Юнис, раздраженная властными манерами незнакомой собеседницы.

— Надеюсь, вы настоите на том, чтобы он не поселился там. Это для вашего же собственного блага, мисс Портер, даже больше для вашего, чем для его. Дом заброшенный, вдалеке от всякого жилья, и если бы я была новобрачной, то не променяла бы комфорт Лондона на такое тоскливое место.

— Я не знаю, кто вы, мэм, но не могу понять, почему вы так со мной говорите. Что вы знаете о Хендон-Хаус?

Женщина пожала плечами и потянулась к прилавку за романом Джойс Кэри:

— Я жила около Бакстона несколько лет, мисс Портер. Даже деревенские скажут вам, что Хендон-Хаус несчастлив для новобрачных. Это часть старинной легенды об этом мрачном склепе. Не скажу, что там водятся привидения или что-то подобное, но это действительно не тот дом, где может быть счастлива юная и привлекательная девушка, такая, как вы, вдали от родных и друзей.

— Пожалуйста… я… мне нужно поехать в госпиталь повидать мою маму, — нервно перебила Юнис. — Если вы хотели купить книгу, не скажете ли мне, что вы ищете?

— Вот эту. — Женщина протянула ей роман Кэри, который взяла с прилавка.

— Спасибо, мэм. Одна гинея и девять пенсов, пожалуйста. Завернуть?

— Нет, в этом нет необходимости. Примите мой совет, мисс Портер. Вы слишком юная и хорошенькая девушка, чтобы похоронить себя в мрачном старом доме. Вы слышали, что Морли Хендон, родоначальник и строитель этого дома, привез туда свою молодую жену, которая через два года после свадьбы умерла там?

— Почему вы пытаетесь меня запугать? Кто вы? — потребовала ответа Юнис, ее голос дрожал от напряжения.

— Я вовсе не пытаюсь вас запугать, моя дорогая мисс Портер. Видите ли, несколько лет назад я знала эту семью довольно хорошо. И поэтому когда увидела объявление в «Таймс» о том, что Питер Хендон собирается на вас жениться, то решила, что вы захотите узнать легенду. Возможно, он не говорил вам ничего о родовом гнезде своей семьи?

— Есть какие-то особые причины, почему вы не хотите назвать мне свое имя? Знаете, меня действительно совсем не заботят эти легенды. И я не верю в привидения.

— Светлые, юные создания, как вы, обычно не верят в такие вещи, дорогая моя. Мое имя… О, как это глупо с моей стороны, милая. Лорис Мертон. Однако сомневаюсь, что ваш жених вспомнит его. Это было так давно — он тогда был еще мальчиком. Надеюсь, я никоим образом не встревожила вас, мисс Портер? Хочу пожелать вам всяческого счастья… Но если бы я собиралась стать новобрачной, Хендон-Хаус — последнее место на земле, в котором мне хотелось бы жить. Ладно, спасибо за книгу и хорошего вам дня.