— Даже Рей Леонард Стальной Кулак не пытался бы намять бока сразу четверым, — сказала Холли, с энтузиазмом промакивая лицо Мэтта салфеткой, пропитанной «Джек Дэниэлз». От волнения ее лицо побледнело, и она то и дело приглаживала ему волосы.

Мэтт лежал в студии на трех стульях. К ране на щеке был приложен лед.

— Пустяки, это всего лишь царапина, — промычал он сквозь стиснутые зубы. — Что по-настоящему пострадало, так это мое достоинство.

Холли была права, он повел себя глупо. И чего он так взъелся из-за нескольких неуместных острот, отпущенных прыщавыми подростками, которые канут в небытие через каких-то пару недель? Они же совсем дети. Вздорные, правда. Название Headstrong им хорошо подходило. Мэтт всегда славился выдержкой в сложных жизненных ситуациях. Даже когда он застал свою жену в страстных объятиях мужчины, похожего на Ховарда Стерна, поддался ли он естественному порыву пересчитать ему зубы? Нет. Он даже не закатил скандал. Он тихо пошел в «Петуха и Быка», выпил несметное количество кружек чего-то спиртного и, никем не замеченный, отрубился в углу, пока его не привели в сознание, когда паб уже закрывался. И как же могло случиться, что он так легко завелся? Мистер Разумность и Надежность поехал в отпуск, оставив вместо себя Мистера Горячую голову и Безрассудность, с непреодолимой тягой к неприятностям. Может, он просто был раздосадован тем, что последнее время все шло наперекосяк? Мэтт Джарвис, имя тебе мистер Бин в стиле Рок-н-Ролл.

Холли дала ему две таблетки тайленола и бокал «Джек Дэниэлз». Скривившись, он проглотил таблетки.

— Который час?

Во рту он почувствовал вкус крови.

— Они тебя хорошенько отделали. Ты был в отрубе больше часа. Я уж было подумала, что ты умер, и собралась звонить 911.

— Что-что, еще один бойз-бэнд?

— Нет — тезка вашей «скорой помощи».

— Ясно. — Хоть кто-то о нем, можно сказать, беспокоился. — Спасибо.

Он напрягся, пытаясь принять вертикальное положение, и взглянул на часы. Стекло было разбито.

— Два тридцать, — сказала Холли. — Ребята ушли. Им было очень неудобно из-за того, что между вами произошло. Они надеются, что этот маленький инцидент не повлияет на твою статью.

— Конечно, нет, — с нескрываемой угрозой в голосе сказал Мэтт, радуясь тому, что во все века перо оказывалось более сильным, чем правый хук.

— Мне пришлось сказать, что Джон Леннон был твоим сводным братом и поэтому ты так взбесился из-за их беззлобных подколов.

— Они тебе поверили?

— Слушай, Мэтт, они же не ученые-ракетостроители. Они — певцы, хотя и это тоже сомнительно.

Мэтт засмеялся и почувствовал, что его губы распухли до размеров свиных сосисок.

— У тебя на все есть ответ.

— Почти, — сказала Холли. — Тебе не требуется дополнительной информации для статьи?

— Нет, у меня ее с избытком.

— Тогда можно от дела перейти к потехе. Хочешь есть?

— Нет, спасибо. — Мэтт осторожно пощупал свой рот. — Я думаю, что не смог бы этого сделать, даже если бы и хотел. Кроме того, — сказал он, — мне еще нужно кое к кому заглянуть, пока я в Нью-Йорке.

— У тебя всегда находятся какие-то дела, Мэтт Джарвис.

— Такая вот суматошная жизнь, — не стал спорить он.

— Может, позже? Меня пригласили на вечеринку. Старая подруга. Я договорилась, чтобы ребята сыграли там несколько песен. Вечеринка будет «бомбовой». Хочешь пойти?

— Наверное, нет, — как он еще должен был объяснять ей, что надеялся провести эту ночь подальше от взрывных устройств, имя которым Headstrong. Эту ночь ему хотелось бы провести в нежных объятиях подружки невесты на свадьбе у пока не знакомой ему лично Марты.

— Может, в клуб?

Мэтт улыбнулся:

— Не думаю, что мое тело это выдержит.

— Знаешь, Берт Рейнолдз не стал бы тем, кем он сейчас есть, если бы строил из себя недотрогу.

— Я не строю из себя недотрогу. Вчера было хорошо. Но сегодня я занят, а завтра уже улетаю.

— Может, заскочишь ко мне, когда будешь в Нью-Йорке в следующий раз?

— Конечно. Обязательно.

— Обманщик.

— Правда, заскочу.

— Может, увидимся, когда Headstrong отправятся в мировое турне.

Мэтт усмехнулся:

— Чего только в жизни не бывает.

Он попробовал встать со своего импровизированного ложа. Ничего вроде не сломано, но чувствовалось, что было много синяков.

— Мне надо идти.

— Всего хорошего, Мэтт, — сказала Холли. — Все могло сложиться иначе.

Когда Мэтт вышел из студии, шел снег. Он остановил такси, чтобы добраться до манхэттенского мотеля «Азекелев». Мотель оказался роскошным зданием начала прошлого века в районе Флэтайрон, и, несмотря на такое странное название, выглядел вполне подходяще для проведения свадебных торжеств.

Он заплатил за такси и помчался в вестибюль отеля, на ходу стряхивая снежные хлопья на красный ковер. Фойе было украшено цветами в духе свадебного торжества. Кремовые цветы в греческих вазах, цветочные гирлянды или как там их называют (он никогда не разбирался во флористике), ниспадающие водопадами с карнизов, полностью скрывали зеленью администраторов, делая их похожими на туземцев в джунглях.

Мэтт тихонько подошел к стойке, пригладив мокрые от снега волосы.

— Я на свадьбу Марты, — сказал он, стараясь придать голосу больше уверенности, а не просительности, свойственной тем, кто явился без приглашения.

— Свадьба Марты?

— Надеюсь, я прибыл по назначению?

Администратор быстро пробежала пальцами по клавишам клавиатуры и одарила Мэтта несколько нервной улыбкой.

— Прошу прощения, сегодня мой первый рабочий день на этом месте. Свадьба Марты в Большом зале. — Она выглянула из-за окружающих ее цветочных украшений и показала, как туда пройти.

— Вверх по ступенькам, потом направо и там увидите, сэр.

— Спасибо.

— Мужская уборная слева, — предусмотрительно проинформировала она с таким выражением на лице, которое и без слов понятно говорило: «Вам не помешает!»

Мэтт осторожно ощупал свою щеку. Она кровоточила.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

Мэтт взбежал вверх по ступенькам и сразу отправился в туалет. Здесь тоже свисали разные «висюльки» из кремовых цветов — что, согласитесь, необычно для мужского туалета, пусть даже и на свадьбе. Эта Марта, должно быть, заядлая цветочница, если выложила кругленькую сумму за услуги оранжереи.

В зеркало лучше было не смотреть. Он истекал кровью. Рана была не смертельная, но достаточная, чтобы он походил скорее на вооруженного грабителя, чем на одного из гостей на свадьбе. Мэтт сбросил пальто и повесил его на вешалку. Галстук, пожалуй, слишком броский. В Великобритании «Южный Парк» очень популярен — ну или был популярным в то время, когда он покупал этот эксцентричный галстук — но как на него отреагируют здесь? Во всяком случае, он был в галстуке, что само по себе уже неплохо. Он надеялся, это компенсирует отсутствие фрака. Он ведь отправлялся в Нью-Йорк брать интервью у бойз-бенда и никак не собирался тайком проникать на свадьбу.

Кроме того, была надежда на то, что Джози будет в таком восторге от его изобретательности, что легко простит ему слегка неопрятный вид. Мэтт промокнул пораненную щеку влажной салфеткой. Может, Headstrong и были жалкой кучкой играющих на нервах подростков, но у одного из них был неплохой удар.

Мэтт расправил плечи, выпятил грудь и повернулся к зеркалу целой стороной лица. И тут же сник. Неубедительно. Оставалось надеяться на приглушенное освещение в зале.

— Не годится, — сказал он, расхаживая перед зеркалом. — Я являюсь без приглашения, выгляжу, как крыса, выбравшаяся из канализации, и к тому же одет в костюм циркового клоуна. На прекрасную Джозефину это произведет впечатление, обратное тому, которое мне хотелось бы произвести.

«Спокойно, глубокий вдох, Мэттью. Не для того ты преодолел все преграды, чтобы сейчас отступать!»

— Хотя, с другой стороны, я разыскал ее, чтобы принести извинения за свой неслыханный проступок, когда вовремя не явился на свидание. Я окутаю ее флюидами обожания, и она незамедлительно поймет: я тот, кто ей нужен.

«Нет, как-то слишком просто все получается. Может, она закатит сцену? Потребует, чтобы меня вышвырнули? Наденет мне на голову свадебный торт? Подобьет всех остальных надеть мне на голову свадебный торт?!»

— Соберись, Мэтт, — сурово приказал он своему отражению. — Мужчина ты или нет? Ну, что она может тебе сделать? Отправит восвояси? Во всяком случае, ты с достоинством сможешь сказать, что пытался уладить возникшее недоразумение.

Мэтт потоптался вокруг себя, разминаясь. Сделал парочку воображаемых ударов перед зеркалом. Жаль, что он не проделал это перед тем, как ввязался в драку с Headstrong; может, тогда бы он оказался в менее плачевном состоянии. Передернув плечами, Мэтт сделал несколько глубоких выдохов.

— Я готов, как никогда, — объявил он своему отражению.

Позади него открылась дверь одной из кабинок.

— Отлично, — сказал возникший в дверях мужчина, — на мой взгляд, вы выглядите неплохо.

— Спасибо, — сказал Мэтт застенчиво. — Извините, я думал, что нахожусь здесь один.

— Бывает, — сказал мужчина, доставая сигару. — Зато представление было на славу, пока я справлялся со своими делами.

Мужчина направился к двери.

— Погодите, — сказал Мэтт. — Вы, случайно, пришли не на свадьбу к Марте?

— Так и есть.

— Вы не возражаете, если я пойду с вами?

Мужчина пожал плечами:

— Пожалуйста.

— Спасибо большое. Спасибо.

— Ну что вы.

— Понимаете, я никого не знаю.

— Кроме Марты…

— Ну, да. — Мэтт пожал мужчине руку. — Мэтт Джарвис, кстати.

— А я дядя Хайми.

— Рад познакомиться.

— Вы ничего не пропустили, — заверил его дядя Хайми. — Веселье только начинается.

— Замечательно.

Они пошли к двери.

— Эта женщина, на которую вы хотите произвести впечатление… — сказал дядя Хайми.

— Джози?

— Да, Джози. Подарите ей цветы.

— Цветы?

— Этот прием всегда сражает наповал. Цветы.

— Цветы…

Мэтт осмотрел комнату и схватил букет из вазы возле рукомойника. Он снял держатель для букета, стряхнул воду и двумя бумажными полотенцами обернул нижнюю часть букета. Он очень надеялся, что Джози не воспользуется им как оружием.

— Цветы… — одобряюще сказал дядя Хайми.

— Цветы, — согласился Мэтт.

— Идем, сразим ее наповал!

— Да, — неуверенно сказал Мэтт. И уже вдвоем они отправились праздновать свадьбу Марты.