Манхэттен, Нью-Йорк

Наши дни

— Этот тупой ублюдок собрался нас всех убить, — пробормотала Келли, когда они присели в широком туннеле. Дэнни была согласна как никогда. Келли резко повернула голову вправо, где один мужчина стоял отдельно от других и выглядел скучающим.

— Конечно, за исключением его самого.

Дэнни посмотрела на единственного Стража в команде и не могла не заметить различия. Где некоторые мужчины, особенно лживый крысиный ублюдок, который ведет сильную группу, вероятно, навстречу смерти, переборщили с оружием и экипировкой, он выглядел просто.

Страж надел черную футболку, черные армейские штаны и ботинки и прикрепил единственный нож сбоку. Его короткие красновато-коричневые волосы топорщились в естественном беспорядке и выглядели так, что большинство мужчин заплатили бы большие деньги, чтобы такого достигнуть.

Черная спиралевидная татуировка, которая начиналась на кончиках пальцев правой руки и поднималась вверх через плечо и шею и заканчивалась вдоль линии подбородка, производила опасное впечатление. Это также делало его бледно-серые глаза более грозными.

Пока большинство мужчин пытались выглядеть брутально с колючими волосами и татуировками, у него единственного это получалось, отчего остальные мужчины казались детьми из загородного клуба, играющими в переодевание. Учитывая, что они были полностью людьми, работающими на Защитников, характеристика, скорее всего, была подходящая.

Большинство членов этой группы были детьми Защитников, которые либо считали себя по-настоящему крутыми, либо хотели что-то доказать.

Хотя она и родилась в семье Защитников, но оказалась здесь не потому что доказывала что-то себе или хотела привлечь внимание. Просто это в ее крови.

Возможно, она и не рождена Защитником, но рождена для этой работы. Это ее жизнь, и ей она нравилась.

Конечно, за исключением сегодняшней ночи.

Сегодня она и вправду хотела ощутить приступ головной боли, одного из многих за последнее время, и остаться дома. Без сомнений Дэнни могла бы помочь подготовить лазарет для жертв сегодняшней ночи. Острая боль пронзила ее глаза, заставляя руками обхватить голову.

— Ты в порядке? — прошептала Келли.

— Ага, просто побочный эффект от долгого выслушивания речей мудаков, — объясняла она, надеясь, что Келли отстанет.

К счастью, так и случилось.

— Я удивлена, он позволил тебе участвовать в этом, учитывая, ну, ты знаешь… — Келли замолчала.

Как и Дэнни.

Она действительно ожидала, что лживый ублюдок, также известный под именем Грег отомстит ей, запретив участвовать в этой миссии, но, конечно, это было бы глупо, поскольку они оба знали, Дэнни скорее спасет миссию если (когда) он провалится и получит все лавры.

Её действительно меньше всего беспокоило, кто получит уважение, хотя боялась, что Грег получит повышение и, в конечном итоге, станет ее босом.

Дэнни не смогла бы жить с этим. Если это когда-либо случится, а с его способностями к лести вероятность велика, она переведется в другую человеческую группу в ведении Совета Защитников.

— Давайте пройдемся по плану еще раз, чтобы убедиться, что все поняли миссию, — сказал Грег. Вся группа издала коллективный стон, эхом раздавшийся по туннелю и вызвавший острую боль, которая прострелила голову Дэнни.

Она потерла виски, задаваясь вопросом, не насмехается ли он. Они пробегались по плану дважды в убежище, один раз в фургоне по пути сюда и это станет третьим разом в туннеле. Дэнни посмотрела на часы и застонала.

Через час солнце сядет, и вампиры, в гнездо которых они собирались ворваться, смогут сбежать по старым подземным туннелям. Им не удастся схватить всех из этого гнезда снова. Однажды распавшееся гнездо уже никогда не сформировывается снова. Долбаные вампиры бросятся врассыпную, не доверяя никому некоторое время, потому что не будут уверены, кто навел Защитников на первое место.

Никоим адским образом Дэнни не собиралась сидеть здесь и слушать, как нервно бубнит Грег, вызывая ужасную головную боль и позволяя этому гнезду, полному насильников и убийц, остаться на свободе. Доказано, что гнездо виновно в этих преступлениях. Прежде чем любое убежище вампиров может быть атаковано или уничтожено, они должны быть обвинены в преступлении, которое необходимо доказать.

Последнее, что хотел сделать какой угодно Защитник, убить группу «упаковщиков» — вампиров, которые питаются пакетами с кровью. Они обычно были хорошими союзниками, потому что видят гнезда, такое как это, которые угрожают их мирному существованию.

— …если будем держаться южных туннелей, то, думаю, сможем…

Дэнни перестала слушать, когда закрыла глаза и глубоко задышала для успокоения. Ее головная боль стала почти неконтролируемой. Если они не начнут двигать своими задницами и желательно в скором времени, она станет совершенно бесполезной. Возможно, ей следовало…

— Что ты делаешь? — внезапно спросил Грег.

Она распахнула глаза, ожидая увидеть Грега, смотрящего на нее. Вместо этого нашла его, уставившегося на правую сторону туннеля. Дэнни проследила за его взглядом и не удивилась, обнаружив Каина, перекинувшего одну из связок с взрывчаткой через плечо, направляющегося к входу в туннель.

Вообще-то, по правде говоря, она немного удивилась присутствию здесь Стража, который выслушивал повторяющуюся ерунду от Грега, поскольку он не выносил Грега. И никогда не мог.

Это стало ясно для нее в детстве, когда Каин сам назначил себя ее покровителем.

Каждый раз, когда Грег подходил к ней слишком близко, Каин так смотрел на мальчика, что тому не оставалось ничего кроме как наделать в штаны или убежать.

Каин никогда не объяснял такой сильной неприязни к маленькому мальчику, а она никогда не спрашивала, поскольку была слишком счастлива, что взрослый проводил с ней время и по-настоящему заботился. Это счастье закончилось внезапно, когда ей стало семнадцать, и он стал вести себя, словно не знает Дэнни.

Знакомая боль вспыхнула в груди, напоминая о потерянной дружбе. Он был ее кумиром, покровителем и учителем. Потеря его дружбы стала одним из самых болезненных переживаний в жизни. Ее взгляд метнулся к Грегу.

Благодаря урокам жизни Каина, которые преподали, как сглупить настолько, чтобы позволить кому-то приблизиться к ней, она смогла справиться с унизительным разрывом отношений с Грегом три месяца назад.

Если бы она была полностью честна сама с собой, то, скорее всего, с успехом смогла бы продолжить отношения с этим лживым ублюдком, поскольку знала, это выводит Каина из себя, возможно, последнее ребячество, которое она забыла совершить много лет назад.

И опять же, если это и беспокоило Каина, он это никак не показывал. За все четыре месяца отношений между Дэнни и Грегом, Каин вел себя так, словно его это не заботило или не делал вид, что не замечал.

Что не удивительно, поскольку он не разговаривал с ней одиннадцать лет, с момента окончания их дружбы. Не то чтобы это имело для нее значение.

Она уже не тот семнадцатилетний подросток, которому разбил сердце единственный человек, которому никогда не сможет больше довериться.

— Мы здесь еще не закончили, — громко заявил Грег, заставляя Дэнни поморщиться, когда слова эхом раздались в ее голове.

Ее желудок скрутило от боли, и тошнота подкатила к горлу. Ей нужно уходить отсюда. Перебросив небольшой мешок через плечо, она встала на ноги и как можно небрежнее, направилась к отверстию в туннеле. К счастью, никто на нее не смотрел. Все были слишком заняты, наблюдая за перепалкой.

— Я закончил, — сказал Каин, посмотрев вниз на гораздо более мелкого мужчину.

Пока Дэнни продвигалась в сторону ответвления туннеля, то заметила, как Грег вздрогнул, но не отступил. Он никогда бы так не сделала перед толпой людей. Грег действительно думал, что тяжело и упорно трудился, чтобы заставить всех верить этому.

— Ты останешься здесь, пока я не скажу, что мы готовы, — отрезал Грег.

— Я не твоя сучка, парень, — сказал Каин сквозь стиснутые зубы. Он сделал угрожающий шаг к более мелкому мужчине. — Или нам нужно еще раз поговорить?

У нее разыгралось воображение, или оба мужчины мельком взглянули на неё? Неважно. У Дэнни не осталось на это времени. Она в тридцати секундах от того, чтобы потерять свой ужин.

Когда решила, что прошла достаточно далеко по длинному, темному туннелю, и никто не мог ее увидеть, она сорвалась на бег. Дэнни несколько раз споткнулась, но даже не замедлилась, стремясь вдохнуть свежий воздух. Она бежала до тех пор, пока не заметила одинокую фигуру, охраняющую лестницу. Не останавливаясь, она кивнула ему и быстро полезла наверх.

Как только выбралась, она быстро нырнула за ржавый мусорный бак у старого ресторана и очень вовремя. Прежде чем колени коснулись земли, ее вырвало. Закрыв глаза, она радовалась ледяным порывам холодного январского воздуха на лице и в легких. Он быстро подавил оставшуюся тошноту и подействовал, как бальзам, на ее раскалывающуюся голову.

Дэнни понадобилось мгновение, чтобы успокоить дыхание, понимая, что должна пойти к месту, где припаркованы их фургоны, лечь на спину и подождать возвращения домой, но не могла. Это ее работа, ее ответственность и ее жизнь. Она не пойдет на попятную.

Когда прошла последняя волна головокружения, Дэнни вернулась в туннели, решив быстро с этим покончить, чтобы вернуться в свою кровать и обезболивающему.

* * *

Каин провел пальцами по волосам, пока сопротивлялся желанию развернуться и вырвать глотку этому мудаку. Хоть он этого и не сделал, но руки чертовски чесались.

Этот маленький ублюдок прям упивался властью. Каин все еще не мог понять, каким местом думал Томас, ставя своего сына во главе команды сегодня вечером. Такая неприкрытая протекция только обернется против него и укусит за задницу, особенно когда его золотой мальчик облажается и отправит половину группы домой в мешках для трупов.

Он легко мог назвать пятерых человек из этой группы более квалифицированных для руководства этой группы, чем маленький оболтус. Каин не включил себя в это число, поскольку технически все еще был узником Совета Защитников. Им нравилось говорить, что он на «испытательном сроке», но это просто слащавое дерьмо, пока он заинтересован в этом.

Они не доверяли ему и по стоящей причине. Двадцати пяти лет хорошего поведения недостаточно, чтобы стереть пять веков разрушения, независимо от того, скольких он спас.

Каин не расстраивался из-за этого, поскольку не скрывал своего прошлого и не пытался оправдываться.

Он точно знал, кем являлся и что творил. Черт, на их месте он бы тоже не доверял себе.

Вероятно, Совет доверял бы ему больше, если бы смог его контролировать или имел бы какие-то рычаги воздействия, но они не могли и ничего не имели на него. Все знали, что только пуля в голову или сердце могла вывести его из строя на достаточное количество времени, чтобы засунуть его задницу обратно в клетку.

Затем у них появится небольшая проблема, как удержать его взаперти, пока они решают, что с ним делать. Учитывая, как легко он освободился двадцать пять лет назад, то не особо верил в их — сделай правильно полученную работу в этот раз.

Угрызений совести недостаточно, чтобы заставить его остаться здесь и рисковать своей задницей день за днем, и все это понимали. Каин мог легко сделать это один или заняться ерундой с самопожертвованием и самобичеванием в горах, живя за счет крови белок, чтобы замолить прошлые грехи.

По правде эта работа всего лишь остановка, чтобы придумать, как он хочет провести оставшуюся вечность. Есть множество вещей, которые Каин не делал или не видел за свои почти тысячу лет существования и теперь по-настоящему озадачен, какой следующий шаг предпринять.

Забавно, что за двадцать пять лет это не изменилось. Когда он сбежал из своей клетки, его единственными мыслями были уйти, чтобы прочистить голову.

Каин все еще слышал рев тревоги, разнесшейся эхом по всему огромному особняку, пока он шел к входной двери, поскольку отказался выбираться через окно как какой-то трус.

Каким-то образом он оказался в одном из крыльев дома. Женщины хватали своих детей и спасались бегством за закрытыми дверьми, когда Каин несся по коридору.

Он помнил, как проклинал себя за глупость, что дал себя поймать в первый раз, когда маленькая девочка, совсем малышка, с милыми фиолетовыми глазами и черными волосами вышла в коридор прямо перед ним, останавливая его побег.

Она смотрела на него мгновение, просто изучая. Каин ждал, что девочка с криками о помощи убежит вся в слезах от монстра, вышагивающего по залу. Когда он приготовился к этому, малышка, твердо кивнув, будто решила что-то важное для себя, схватила его за руку.

Он был настолько потрясен ее реакцией, что позволил ей тащить его по коридору без протестов. На протяжении веков взрослые мужчины ссали в штаны, когда видели его красные глаза и клыки, но этот маленький карапуз волок по коридору, словно свою любую игрушку.

Когда она привела ее в апартаменты семьи, Каин ждал, что пара Защитников серьезно разозлится и атакует его, но там никого не оказалось.

Единственным звуком в роскошных апартаментах был работающий телевизор в огромной гостиной, показывающий мультфильм. Она затащила его в маленькую кухню и выжидательно указала на шкаф.

Нехотя он открыл его, думая, что ее родители серьезно облажались, говоря «держись подальше от незнакомцев».

По сей день, Каин помнил сладкий звук ее голоса, когда малышка сказала: «Голотная».

Ненавидя себя за то, что не оставил ее в коридоре и позволил утянуть себя оттуда, когда у него появился шанс, он схватил цветастую упаковку и стал ухаживать за карапузом. Пять минут спустя, она счастливо ела из миски радужные зефирки, пока сидела у него на коленях перед телевизором.

Двадцать минут спустя в апартаменты ворвалось дюжина Защитников, и Каин охотно последовал за ними, радуясь, что уходит от поющих и танцующих собак по телевизору.

Малышка, вцепившись в его шею, когда они направили на него оружие, возможно, как-то поспособствовала его капитуляции.

Впервые за столетия он не желал видеть, как другому живому существу причиняют вред, это чертовски его смутило. В голове не осталось ни одной мысли, что дальше делать.

После этого Каин решил пошататься вокруг, чтобы выяснить некоторые вещи. Малышка быстро стала его тенью. Он не сказал ей ничего, чтобы заставить девочку убежать, в основном потому, что она не действовала ему на нервы в отличие от всех остальных. Вскоре он обнаружил, что пьет ненастоящий чай с плюшевыми медведями, целует ободранные колени и учит ее, как избивать хулиганов в школе.

Это были лучшие годы его жизни. Затем… затем она просто неожиданно повзрослела, и все изменилось. Только что она была сладкой девочкой, жалующейся на своего учителя математики, а в следующее мгновение стала желанной женщиной. Каин молча проклинал собственную глупость за мысли о ней, что делал не менее дюжины раз.

Не то чтобы он заботился о ней. Нет. Его никогда не позволял себе привязаться к кому-нибудь или чему-нибудь. Она была только давней ответственностью, и поэтому он все еще слонялся поблизости и приглядывал за ней, чтобы просто чем-то заняться, пока пытается разобраться в себе.

Это ничего не значило.

Как и тот небольшой «разговор» с этим мешком дерьма, состоявшийся месяц назад, или полдюжины других бесед, которые он провел с ним за последние четыре месяца. Каин ненавидел маленького засранца и с радостью находил новые причины, чтобы избить его.

Выбивание дерьма из Грега развлекало его почти также сильно, как хреновые истории маленького ублюдка, оправдывающие получение ран.

Грег не хотел, чтобы кто-нибудь знал, как «сучка» Совета побеждает его.

Он подошел к лестнице, ухмыльнувшись человеку, которого там поставили, чтобы охранять путь отхода. Каждый человек и Защитник боялись его и правильно делали.

Каин был чудовищем, разрушителем по натуре. Если представится малейший повод, он сделает это.