Ночь пятницы
Спала Тори очень неспокойно. Оказалось, не так просто было привыкнуть к старому матрасу Люсинды.
Во сне Тори снова была в Нью-Йорке, одна в квартире матери. Тори была маленькой, и все вокруг казалось огромным. Каждый раз, открывая дверь, ока оказывалась в комнате, которую никогда раньше не видела.
— Мамочка! — звала она, но слышала в ответ только эхо собственного голоса.
Хлопнула дверь, и Тори проснулась, словно от толчка. Тяжело дыша, она напряженно прислушивалась к звукам ночи, пытаясь убедить себя, что причина всего — те две блаженные ночи, когда она чувствовала себя в безопасности в надежных объятиях Мэтта. Ее сегодняшний страх — это просто реакция на то, что она снова спит одна.
Но нет, дело не в этом. Что-то не так. Вся превратившись в слух, она услышала шаги — медленные, осторожные — на первом этаже.
Мэтт? Нет, он не пришел бы так поздно. Он уже звонил ей, объяснил, что вынужден уехать по срочному делу, и просил не дожидаться его.
Теперь Тори испугалась всерьез и хотела было позвонить Мэтту по сотовому телефону, но побоялась шуметь.
Натянув тонкое одеяло Люсинды на голову, она ждала, что будет дальше.
Шаги затихли, и дом погрузился в тишину. Стало так тихо, что Тори подумала, не почудилось ли ей все это.
И вдруг внизу что-то с грохотом упало.
Крик замер у Тори на губах, и она лежала, не зная, что предпринять. Она напряглась, ожидая, что взломщик вот-вот войдет в ее дверь.
Мэтт неожиданно проснулся. Его тело было покрыто потом, и он тяжело дышал, будто только что избежал опасности.
Включив фонарик, Мэтт посмотрел на часы, лежавшие на ночном столике: 2.45. Черт, он собирался всего лишь немного вздремнуть, прежде чем идти к Тори. А проспал целых два часа.
Все его тело болело от желания. Если бы только он не был нужен городу…
Но он был нужен — чтобы освободить провода от упавшего дерева. После грозы его ветви лежали на главной линии высокого напряжения. Глава электрической компании умолял Мэтта помочь им. Собственные рабочие компании все еще были заняты в других местах, а в Старке было всего несколько человек, кроме Мэтта, кто мог бы сделать такую опасную работу — обрезать ветки вокруг поврежденных проводов, вися на веревке у самой верхушки дерева. Это было долгое и изматывающее занятие, и к концу Мэтту пришлось работать в ослепляющем свете фар нескольких грузовиков.
В любую другую ночь они бы разошлись по домам и продолжили работу утром. Но завтра Мэтту нужно было быть с Тори. Его друзья все понимали и остались с ним, стоя на приставных лестницах и освещая фонарями те места, куда не доставал свет фар.
А теперь было уже слишком поздно идти к Тори. Лучше он встанет рано утром, пойдет к ней и будет просить ее выйти за него замуж. Разве она не говорила, что ее самолет вылетает не раньше шести вечера?
Если он сейчас пойдет и разбудит ее, она может разозлиться на него еще больше. У него еще есть шанс исправить то, что произошло между ними, но середина ночи не самое подходящее для этого время.
Удовлетворенный своим решением, Мэтт вернулся в постель и тяжело рухнул на матрас, не удосужившись даже снять шорты. Сон пришел не сразу, но, наконец, он задремал, представляя спящую Тори, удобно устроившуюся в его объятиях.
Что-то большое рухнуло и разбилось внизу, — казалось, будто кто-то специально бросил тяжелый предмет. Тори откинула одеяло и бесшумно спустила ноги на пол. Она должна кого-то позвать — есть в этой глухомани служба 911? Но чем это может помочь? Полиции понадобится вечность, чтобы добраться сюда. Взломщик будет уже далеко.
Если она позвонит Мэтту…
Он будет здесь через мгновение.
А что, если у взломщика есть оружие? Разве здесь не у всех есть ружья? Что, если Мэтт внезапно появится и запаниковавший вор убьет его? Пока что взломщик, похоже, собирается ее только ограбить. Иначе он бы давно поднялся наверх.
Большая часть вещей была упакована в коробки, составленные около двери. «Великолепно, — подумала Тори. — Теперь он может украсть все, включая серебро».
С ловкостью кошки Тори на цыпочках пробралась к окну, думая увидеть отъезжающую машину. Если у взломщика фургон, он может обчистить ее до нитки.
Осторожно отодвинув штору, Тори выглянула в окно. Ее машина спокойно стояла в одиночестве на подъездной дорожке.
Поставить машину здесь больше негде. Может быть, вор оставил ее на дороге? В таком случае он не унесет много. Возможно, он искал только деньги и драгоценности, как большинство нью-йоркских воров, которые тоже ходят пешком.
Шаги стали тише, но послышался шум с другой стороны дома. С грохотом распахнулась дверь. Тори на цыпочках подбежала к двери своей спальни и прислушалась.
В доме воцарилась зловещая тишина.
«Мэтт, о Господи, Мэтт! Помоги мне! Что мне делать?»
Некоторое время Тори лежала, свернувшись калачиком на постели, пока грохот внизу не заставил ее действовать.
Потянувшись к ночному столику, она взяла сотовый телефон и набрала ноль.
После раздражающей записи, благодарящей ее за обращение к услугам местной телефонной компании, к линии подключился оператор.
— Мне нужен телефон полицейского участка Старка, — прошептала Тори.
— Сожалею, но вы должны позвонить в справочную.
— У вас есть служба 911?
— Нет, мэм. Но срочными случаями занимается полиция из округа Генри.
— Какой…
Странный шум прервал ее на полуслове. Шум был почти знакомый, что-то вроде звуков скотного двора…
— Мэм? — напомнил о себе оператор. — Вам нужен номер телефона?
Тори прислушалась внимательнее и, наконец, узнала этот звук. Она сказала:
— Не беспокойтесь. Он мне уже не нужен.
— Вы уверены, мэм? Я могу вас сейчас же соединить с…
— Уверена. Но все равно спасибо.
Тори закрыла телефон и отложила его. В носу у нее начинало зудеть, глаза наполнялись слезами — в конце концов, для нее это был сильный стресс, да и кошки не так давно покинули дом.
Сделав несколько глубоких вдохов, она взяла фонарь, включила его и стала спускаться по лестнице. Увиденная картина просто лишила ее дара речи.
На полу везде валялись разбросанные вещи. Лампа лежала, разбитая на кусочки. Парадная дверь была открыта, и несколько мух, жужжа, кружились под потолком. Еще несколько мух жужжали на куче чего-то неприличного на полу.
Тори прошла к письменному столу, где на полу валялись разбитые рамки фотографий и разные безделушки. В центре этой кучи лежал снежный шар, который купил ей Мэтт. Шар отвалился от игрушки, и, как и много лет назад, высыпавшиеся разноцветные снежинки плавали в лужице воды. Тори еще несколько раз глубоко вздохнула, чтобы заставить себя сдержать слезы.
Подойдя, наконец, к источнику шума, она смогла обуздать свои эмоции и придать голосу властный тон.
— Вставай, Милочка, — скомандовала Тори, стоя на пороге и направляя свет фонаря прямо в комнату.
Два печальных коровьих глаза уставились на нее в луче света.
— Давай-ка, у меня есть для тебя яблочко — или что ты там ешь.
Тори пошла к двери, и корова последовала за ней. Пока они добирались до кухни, Тори ругала себя за то, что оказалась полной дурой, уехав с молочной фермы в пикапе Мэтта. Ей следовало бы знать, что Мэтт не повезет корову в багажнике. Несомненно, Милочку привезли в каком-нибудь фургоне для перевозки животных, так что протест Тори не имел никакого смысла.
Но как — и зачем — корова сбежала из коровника Мэтта?
Тори знала ответ на второй вопрос, и это был еще один знак, что ей нужно уехать. Она не сможет выдержать, если одинокая корова будет следовать за ней по пятам.
Слишком поздно Тори попыталась оттащить Милочку от оказавшейся на их пути кучи — корова наступила прямо в ее середину и пошла дальше, оставляя коричневые следы от копыта на полу.
— Стой! — приказала Тори, и каким-то волшебным образом корова ее поняла и послушалась. — А теперь иди… правее… вот так, — командовала Тори сквозь стиснутые зубы. Потом она рванулась к бумажным полотенцам.
Милочка пошла за ней.
— Я сказала: стой! — пронзительно крикнула Тори, схватилась за полотенце и дернула.
Весь рулон выскочил из держателя на стене, свалился на голову Тори и скатился на пол.
Она отбросила рулон и испустила стон полной беспомощности.
Мэтт вскочил в постели, тяжело дыша. Он мог бы поклясться, что слышал чей-то крик. Выглянув в окно, он увидел, что начинает светать. Мэтт снова сел и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить колотящееся сердце. «Никто не кричал», — сказал он себе. Ему просто приснился плохой сон. Он просто волнуется.
Потому что сегодня будет день, когда он сделает предложение Тори.