Постоянно думая о Финли, все еще сражавшемся за свою жизнь в больнице, Ардженти с трудом мог сосредоточиться на том, что говорил Энцио Маччиони.

Ему удалось выкопать Джеймсона из-под обрушившейся земли, но, возможно, недостаточно быстро, чтобы спасти его жизнь. Финли дышал, но не пришел в сознание даже в больнице. Врачи опасались, что в легкие ему попала инфекция.

Вернувшись из Вашингтона, Лоуренс заменил Джозефа у койки Джеймсона в клинике «Бельвю». Теперь им пришлось беспокоиться еще и по поводу сбежавшего Брогана.

– Как я говорил вашей милой жене, – произнес Маччиони, когда Брунера ушел выполнять их поручения, – я хочу предложить помощь в поимке того, кто так обошелся с Паоло.

– Мы говорим о компенсации или просто о помощи полиции в преследовании всех виновников? – уточнил Ардженти.

Сицилиец ответил не прямо. Он отвел в сторону взгляд, а потом снова посмотрел на инспектора.

– В моем бизнесе у меня много способов воздействия. Готов также рассмотреть и вопрос прямой компенсации. Как говорят в моей стране, вендетта есть нечто грубое и лишенное воображения, следовательно, ее следует рассматривать в последнюю очередь. – Он задумчиво провел пальцем по столу, за которым они сидели. – У меня много глаз и ушей на улицах Нью-Йорка. Такая банда налетчиков либо сам стрелок обязательно однажды захотят выпить и поговорить об этом. Либо можно будет выследить тот товар, который они украли, чтобы продать, – это привлечет внимание тех, с кем у меня есть связи. Прежде всего я воспользуюсь именно этими каналами. И если такая информация поможет полиции в расследовании, то и ладно.

К ним подошел Карло Брунера с серебряным подносом, и они замолчали. Он поставил перед ними кофе и две десертные тарелочки.

– Предлагаю попробовать пиццу. Образец моего обычного меню, – предложил Брунера, взмахнув рукой. – Энцио ее однажды уже отведал, и я подумал, что вам тоже захочется, Джозеф.

– О, благодарю, – кивнул инспектор. Брунера знал его семью лично по многочисленным визитам к Фаджиани для встреч с Софией. Ардженти посмотрел на круглую, в четыре дюйма, миниатюрную пиццу, посыпанную каперсами, оливками, прошутто и моцареллой. Аромат от нее исходил божественный. Он откусил пару раз и обратился к Маччиони: – Превосходно. Но если это будут лишь слухи и сплетни, то помощь от них небольшая. В суде от этого будет мало пользы.

– Ах, доказательства! – улыбнулся Энцио, запивая пиццу кофе, и сделал замысловатый жест рукой. – Так, значит? Своим бездействием вы позволите гибнуть таким хорошим людям, как Паоло.

– Нет-нет! Я сказал не это. – Слова итальянца больно кольнули Ардженти. – Иначе я бы с вами тут не встречался. Просто не все, что вы предлагаете, может быть эффективно. И как полицейский, будучи в здравом рассудке, я могу поддержать не все действия. Иначе стану не лучше тех, с Малберри-стрит, кто в кармане у Тирни.

Маччиони задумчиво кивнул, а потом протянул руку.

– Посмотрите вокруг себя, инспектор Ардженти. Что вы видите?

– Милое кафе, которым владеет и заправляет Карло Брунера.

– Вот именно. Но если б не мои поставки и если б бесчинствовал Тирни, этого вовсе бы не было. И Карло, и всю его семью загнали бы в работный дом или на самое дно. Возможно, то же самое случилось бы с Фаджиани и с его партнером, вашей женой Софией. А еще – со многими другими мелкими итальянскими бизнесменами и торговцами, которых вы никогда не видели и просто не знаете.

Ардженти многозначительно кивнул, отлично зная по опыту собственной семьи, о чем говорит его собеседник. Но теперь было не время и не место, чтобы делиться этим. Внезапно инспектор встревожился еще сильнее – Маччиони протянул через стол руку и схватил его за запястье.

– Джозеф, кажется, вы не понимаете, что на улицах этого прекрасного города идет война. И в этой войне Майкл Тирни уничтожит всех на своем пути, если ему будет позволено, включая хороших людей вроде Паоло Кальви. Поставьте на его место других честных людей, и Тирни избавится от них. Таким способом, какой вы предлагаете, победить невозможно. – Энцио отпустил его руку и сделал глоток кофе.

– Вы рассуждаете так, будто мы совершенно беспомощны, – возразил полицейский. – Сегодня утром Тирни зализывает раны после вечерних рейдов, которые я организовал в нескольких его заведениях в поисках Тома Брогана. При двух убитых охранниках и четверых раненых во время наглого нападения на Уголовный суд получить ордера на обыск было легко. Глухой ночью на пивоварне Тирни были выбиты двери – как и на его прогулочной яхте и в главных клубах в Тендерлойне и Бауэри.

Возможно, некоторым это показалось чрезмерным, особенно среди тех, кто значится в его платежных ведомостях на Малберри-стрит и в Сити-холл.

– Да. Я прочел в газетах о побеге Тома Брогана. – Маччиони слегка коснулся губ салфеткой. – Восхищен тем, как работают против Тирни полисмены с Малберри-стрит. – Он опустил глаза, словно с трудом подыскивая слова. – Просто бывают моменты, когда полицейскому следует действовать только так, решительно, и не отказываться от помощи со стороны. Тем не менее я понимаю, что в вашем положении вы не можете открыто поощрять некоторую помощь. Возможно, в такой ситуации вам необязательно вдаваться в детали. Надо лишь сказать «да», и я с радостью помогу. – Энцио снова протянул руку и схватил инспектора за рукав. – Поэтому я снова спрашиваю вас, Джозеф, как друга, а не как общего врага Майкла Тирни – вам нужна моя помощь, чтобы добиться справедливого наказания за смерть Паоло Кальви?

Ардженти почувствовал, как на столе между ними пролегла черта. Если пересечь ее, можно навечно оказаться «в долгу» перед Маччиони. Если же этого не сделать, то виновные в смерти Паоло уйдут от наказания. В его практике такая черта существовала всегда, но еще ни разу она не была столь мучительно опасна, как теперь. Образ Пии Кальви, пытающейся преодолеть горечь утраты мужа, все еще преследовал Джозефа. Каково будет ей одной с маленькими детишками на руках, не говоря уже о том, как она сообщит им о смерти отца?

– Да, мне нужна ваша помощь, – сдался Ардженти.

* * *

Встреча была назначена в борделе Маллигана на Мерсер-стрит.

Эйб Вейманн согласился на союз с ними, но в Атлантик-Сити у него были срочные дела, поэтому он прислал советника Мартина Абергеля, чтобы обсудить детали.

Вейманн позвонил Джорджу Шиану, но связь с Энцио Маччиони была делом особым. У них не было его адреса: они общались только через записки, оставленные в ресторане Карло Брунеры, которые он регулярно забирал оттуда. На самом деле записки забирал малыш Нико, когда приносил Брунере сообщения о датах следующих поставок пармской ветчины и прошутто.

Войдя в ресторан и увидев, что их стол накрыт напротив окна, Маччиони сразу насторожился.

– Разве нельзя сесть где-то еще? Я думал, что встреча будет тайной.

– Это мой любимый стол. Чарли всегда накрывает здесь. – Шиан указал на улыбающегося хозяина ресторана в крахмальном фартуке у бара. – Он будет присматривать за нами. Кроме того, другие посетители не смогут разглядеть нас за этой ширмой. У Чарли тут настоящие джунгли.

Энцио выдавил улыбку, разглядывая заслонявшие столик пальмы и папоротники в горшках у ресторанного эркера. В таких зарослях их и вправду будет не видно. Кроме того, ресторан выбрал Шиан, а не Килкенни, поэтому волноваться не стоило.

После того как сицилиец узнал, что Дуги ведет двойную игру, он находился в постоянном напряжении. Когда мадам Ориемма сказала, что накануне вечером его кто-то ждал, Энцио сразу насторожился. Редкий случай, когда он обрадовался, что она задержала его в прихожей, чтобы пококетничать. Он предупредил Брунеру, чтобы тот не являлся к нему, но кто еще мог знать, что он здесь?

Даже увидев, что это юный Нико с запиской от Брунеры, Маччиони отругал мальчика.

– Я же сказал, что встречаться мы можем только в парке или в кафе у Веккьо!

– Но следующая встреча назначена на послезавтра! – запротестовал Нико. – Было бы слишком поздно.

– Может быть. Но я приказал тебе никогда не приходить сюда. Откуда ты знаешь, что за тобой не следят?

– Не следят. Я постоянно проверял и последние несколько кварталов бежал бегом.

У мальчика задрожала нижняя губа – он не привык видеть Энцио таким сердитым. Наконец, сицилиец успокоился и взъерошил волосы на голове мальчика.

– Прости, Нико. Я сегодня не в духе. Ты все сделал правильно. – Он протянул ребенку монетку.

Теперь же в ресторане, перед тем как приступить к обсуждению основных правил их сотрудничества, Маччиони сделал глубокий вдох.

– Территории и границы останутся неизменными, даже если случатся накладки.

– Как насчет предприятий в таких перекрестных зонах? – спросил Абергель.

– Думаю, если будет показано, что эти предприятия были на рассмотрении до сегодняшней встречи, то всё в порядке, – сказал Шиан. – Другими словами, отныне мы не должны откровенно охотиться на территориях друг друга. Вполне справедливо, не так ли? – Он оглядел присутствующих за столом.

Последовало несколько одобрительных кивков. Маччиони поднял руку.

– Не думаю, что это столь важно. В любом случае основная часть наших интересов не пересекается, и именно поэтому наш союз имеет смысл. Главное, что мы можем рассчитывать на поддержку друг друга, если Майкл Тирни посягнет на эти интересы, как это бывало в прошлом. Известно ли нам, в чем его главный интерес, где он может максимально претендовать на наши интересы?

– Думаю, в данный момент он больше всего занят спасением своей правой руки Брогана, которого только что вытащил из тюрьмы, – произнес Килкенни. Это был его первый комментарий.

Шиан криво улыбнулся.

– Да. Надо признать, он пробивной парень.

– Слышал, что полиция прошлась с обысками по его главным заведениям, – рассказал Энцио. – Так что в данный момент он ослабел и сосредоточился на этом, а не на конкурирующих бандах и других заведениях.

Маччиони заметил взгляд Дуги, удивившегося, откуда у него такая информация. О рейдах в газетах не писали – там говорилось только о нападении на тюрьму. Тирни о таком шуметь в прессе не стал бы.

– При малейшей возможности, уверен, он бы прошелся по Атлантик-Сити, – прокомментировал Абергель.

– Определенно. Но в последнее время кто-нибудь из нас посещал его клубы или игорные дома, чтобы самолично убедиться в его махинациях? – спросил Энцио, стараясь не смотреть на Килкенни. – Тогда у нас было бы больше информации о том, на какие из наших нынешних предприятий он собирается наехать.

– У меня был повод зайти в один из его клубов в Тендерлойне четыре месяца тому назад, – вспомнил Мартин. – Сыграть в «фараона», там это практикуется.

Маччиони немного помолчал, давая Килкенни возможность что-нибудь сказать, но тот промолчал. Однако это могло быть связано с тем, что Дуги вдруг внимательно посмотрел на часы, а потом в сторону бара.

– Когда же он нас обслужит?

– Я сказал Чарли оставить нас в покое на двадцать минут, чтобы мы поговорили о делах, – пояснил Шиан. – Потом он примет наш заказ.

– О’кей. – Ирландец снова посмотрел в сторону бара. – Тогда я возьму сигарет.

– Можете взять у меня, – предложил Маччиони, вынимая из кармана пачку «Хедив».

– Спасибо, не мой сорт, – сухо улыбнулся Килкенни и отправился к барной стойке.

Энцио мог бы не обратить внимания на фургон, остановившийся напротив ресторана сразу после того, как Дуги вышел из-за стола, – он видел только верхний край его полотняного балдахина. Кроме того, как сказал Шиан, за густыми растениями их стол у окна почти не был виден.

Сицилиец посмотрел на Килкенни у барной стойки. Казалось, что тот увлеченно беседует с Чарли.

– Не будем его дожидаться, – тихо сказал Абергель, постучав пальцем по столу.

Но Дуги быстро взглянул в их сторону, и на мгновение его взгляд остановился на фургоне снаружи. Маччиони мгновенно все понял. Если знать заранее, что они сидят за этим столом, видеть их отчетливо совсем необязательно!

Энцио быстро встал и отошел в сторону, заметив, как поднялся балдахин и из-под него появился пулемет «максим».

– Это ловушка! – крикнул сицилиец.

В следующий миг отовсюду посыпалось битое стекло, и дождь из пуль начал крушить все подряд.

Маччиони почти удалось убежать в дальний угол ресторана, когда он почувствовал боль в руке и заметил, как Килкенни выскользнул через заднюю дверь.

Оглянувшись, он увидел распростертые окровавленные тела. Его помощь больше не требовалась, и он побежал за ирландцем.