Мы начали расследование в тот момент, когда арестовали Григория Грабового. Еще недавно он якобы воскрешал детей, погибших в Беслане, наращивал ампутированные органы, лечил рак и СПИД, останавливал старение, предотвращал теракты и катастрофы. Грабового арестовали через девять лет после начала его активной трудовой деятельности. Сколько людей потеряли здоровье, томясь в его приемных. Сколько денег они принесли лжемессии. О его подвигах написано и снято очень много, посему могу только низко поклониться журналисту «Комсомольской правды» Владимиру Ворсобину, который довел эту историю до суда. Для тех, кто не в курсе, — Ворсобин создал при помощи компьютерной программы фотографию несуществующего человека и отправился с ней к Грабовому на прием, объяснив магу, что это его умерший брат. Грабовой, не моргнув глазом, пообещал воскресить покойного в ближайшие же дни и сказал, что они обязательно встретятся. Заплатив 39 тысяч рублей, Владимир откланялся. По этому факту и была проведена проверка и возбуждено уголовное дело. Летом 2008 года Григорий Грабовой был осужден на большой срок по статье «Мошенничество». Таких шарлатанов, как Грабовой, около 100 тысяч по всей России. И все эти люди обещают чудо. Чудо за деньги, которые несут им страждущие выздоровления, онкологические больные и просто несчастные. Истории, которые я расследовала, были эксклюзивными, но у меня не было ни сил, ни времени идти в прокуратуру и добиваться справедливости. Впрочем, я уверена, что прокуратура сама должна реагировать на выступления журналистов (это прописано законодательно). А я свою часть работы выполнила.

К нам в редакцию позвонила пенсионерка Елена Юрьевна. Именно пенсионеры главные «поедатели» таблеток из мела и «капатели» в глаза дистиллированной воды — товаров, активно рекламируемых по радио. И за все эти не зарегистрированные Минздравом препараты старики платят десятки тысяч рублей. У нашей героини — диабет. По радио она услышала объявление о препарате «Дианорм», которое облегчает течение заболевания. В рекламном ролике голоса врачей и пациентов расхваливали уникальные свойства таблеток. Елена Юрьевна позвонила на фирму, и дистрибьютор убедил ее незамедлительно сделать заказ. На следующий день курьер привез «Дианорм», который стоил четыре с половиной тысячи рублей. Каково же было ее удивление, когда в коробочке она обнаружила аннотацию на чесночные таблетки «Аликор», которые продаются в любой аптеке и стоят 35 рублей. Настойчивая пенсионерка намеревалась приехать на фирму, отдать таблетки и вернуть свои деньги, но выяснить адрес она так и не смогла, а с доктором-консультантом ее перестали соединять. Елена Юрьевна, как и большинство граждан России, не знает, что распространять лекарства и биодобавки можно только через аптеки и специализированные магазины. Реализация иным способом, а тем более курьерским, запрещена. Не знала Елена Юрьевна и то, что себестоимость любых биодобавок не может превышать 50 рублей. Наша героиня все же добилась возбуждения уголовного дела по статье «мошенничество». Но за два года оно так и не сдвинулось с мертвой точки. Никто в глаза не видел лжедоктора, а фирма вскоре после инцидента исчезла. Телефон компании не отвечал. Куда перебрались мошенники и чем они торгуют сегодня — не известно. Елена Юрьевна зареклась покупать что-либо по объявлениям. Но как-то ей позвонили и предложили капли для восстановления зрения. На этот раз покупать препарат пенсионерка не решилась и обратилась прямо к нам. И тут мы столкнулись с совершенно фантастической историей. Вот такие истории подтверждают мою главную мысль о всесилии журналистского расследования.

На радиостанции «Эхо Москвы» активно рекламировался препарат «Глазолайф». Мы узнали телефон фирмы-распространителя и позвонили туда. Препарат стоил 6400 рублей. Мы поинтересовались, можно ли приехать на фирму и проконсультироваться со специалистом. Нам ответили, что врачи принимают в поликлинике аппарата президента в переулке Сивцев Вражек. Тут я сразу поняла, какова может быть реакция простого пенсионера на словосочетание «аппарат президента». Никто, естественно, туда не поедет. Кроме... нас. Мы взяли скрытую камеру и рванули в поликлинику «слуг народа». В регистратуре на вопрос о «Глазолайфе» ничего путного не смогли ответить. Мы попросили позвонить принимающим окулистам, но и они пожали плечами. Это было первой зацепкой, которая нас насторожила. В телефонном разговоре с так называемым «консультантом компании» мы поинтересовались регистрационным номером «Глазо-лайфа» и отправились в Роспотребнадзор. Именно это ведомство занимается регистрацией и ведением реестра подобных препаратов. Ни в одной базе данных Минздрава России «Глазалайф» не значился. На все запросы о наличии этого названия, компьютер отвечал отрицательно. Но вот что любопытно: этот номер санитарно-эпидемиологического заключения Департамента Госсанэпидемнадзора Минздрава РФ принадлежал другому препарату — биодобавке «Бальзам Панкова».

Вот как? Мы решили увидеть своими глазами, что же представляет собой «Глазолайф» и почему в каталоге Минздрава он скрывается под логотипом «Бальзама Панкова». Я заказала препарат по телефону. Курьер должен был доставить его ко мне домой. В квартире мы установили две камеры: маленькую на стол, а вторую большую в углу гостиной. Ничего не подозревающий курьер вошла в дом. Это была косноязычная страшная бабища с выцветшей химией, по всей видимости, их специально набирают, чтоб сказать ничего толком не могли. Я убедила ее, что мы съемочная группа и сейчас к нам приедет «великий артист» на интервью и что у нас есть буквально несколько минут ознакомиться с ее чудодейственным средством. Оператор и видеоинженер бродили по гостиной, имитируя установку светового оборудования. Под ногами путалась моя огромная собака. А в это время обе камеры снимали наш разговор с курьером. Курьер выложила на стол две банки с таблетками и два флакона с каплями. На том и на другом красовалась гигантская надпись «Глазолайф», но под таблеточками маленькими буквами было написано — «Олинум-лютеин», а под каплями — «Бальзам Панкова». Ко всему прилагались ксерокопии регистрационных документов на «Олинум» и на «Бальзам». Но где документы на «Глазолайф»? Курьер, будучи женщиной недалекой и малообразованной, так и не смогла толком ответить на этот самый важный вопрос, а лишь рассказала историю про бабульку, у которой от применения препарата прозрел второй глаз и даже стал открываться третий... Мы отказались покупать «Глазолайф» и продолжили свое расследование.

Нам удалось выяснить, что «Бальзам Панкова» — результат научной работы известного офтальмолога профессора Олега Панкова, скончавшегося пять лет назад в Испании при загадочных обстоятельствах. Его нашли мертвым на пляже. Смерть профессора, несомненно, была выгодна тем, кто варварски использует его разработки. Сегодня «Бальзам Панкова» активно продается в аптеках. Отпускная цена за десяти-милилитровый флакон — 70 рублей. И это именно те флаконы, которые нам принесла курьер. Далее, мы связались с ничего не подозревающим руководством компании, которая производит «Олинум-лютеин». Генеральный директор опешил от услышанного рассказа. Совпало все: банки, капсулы ярко-оранжевого цвета. Отпускная цена 200 капсул у компании — 100 рублей. Собрав воедино всю информацию, мы поняли, как действовали мошенники. Итак. Они закупают два препарата — капсулы «Олинум-лютеин» и капли «Бальзам Панкова». Оба препарата хорошо зарекомендовали себя, и их применение действительно дает положительный эффект. На упаковки мошенники наклеивают новые этикетки с громким и ничего не говорящим названием «Глазолайф». Ссылка на этикетках на «Бальзам» и «Олинум» нужна им для того, чтобы показывать покупателю копии сертификатов этих легальных препаратов. Себестоимость двух банок и двух флаконов — 340 рублей. А в виде «Глазо-лайфа» они стоят 6400. Продают комплект только через курьеров. И вот почему. Аферисты арендуют квартиру сроком на четыре месяца (больше подобные фирмы не существуют), и там на телефон сажают бабушку «божий одуванчик», которая консультирует по вопросам продаж и направляет к покупателю курьера. Если же нужна более подробная консультация, покупателю перезванивает так называемый «врач». Не буду клеветать на врачей, ибо человек, с которым я разговаривала по поводу «Глазолайфа», не произнес ни одного профессионального термина и вряд ли имеет хоть какое-нибудь отношение к медицинскому сообществу. Конечно, налицо уголовные преступления — мошенничество и незаконное использование чужого товарного знака. Руководители компании, которая производила «Олинум-лютеин», обратились в правоохранительные органы с просьбой о возбуждении уголовного дела. Чем оно закончилось — я не знаю, но все наши попытки уже потом дозвониться по телефону, по которому распространяли «Глазолайф», закончились ничем. Я обратилась в рекламную службу «Эхо Москвы» и очень долго их корила. Они оправдывались: мол, никогда не рекламируют не сертифицированные препараты и якобы у «Глазолайфа» все документы были в порядке. Об этом так называемом «порядке» я вам только что рассказала. Самое обидное, что приобретали «Глазолайф» в большинстве своем российские пенсионеры, люди, для которых сумма 6400 рублей — это размер двухмесячной пенсии. Радуют два момента: что это были действенные витаминные препараты и что постоянным клиентам аферисты предоставляли скидку и продавали чужие разработки по цене не 6400, а 4800 рублей.

Это расследование так меня раззадорило, что я начала искать иные сюжеты, которые касались бы так называемого «лечения». И нашла. В газете «Вечерняя Москва» была опубликована статья «Кто спасет кукольника». Речь в ней шла о бывшем директоре кукольного театра, которому в онкологическом диспансере поставили диагноз рак первой степени. Но он решил обратиться в некую клинику «Ленпалон». Там с него содрали несколько десятков тысяч рублей, а за два месяца их лечения рак развился до четвертой степени. В статье ничего толком о самом лечении сказано не было. Мне показалась эта история интересной, и я начала ее раскручивать.

Для начала я встретилась с самим пострадавшим. Его звали Сергей Аветисян. Милейший человек, умница, и попался в такую ловушку. Летом 2006 года врачи поставили ему диагноз. Онкологи выписали лекарства и через два месяца назначили химиотерапию, строго-настрого наказав ни к каким целителям не соваться. Эти два месяца стали для Сергея роковыми. Он подробно рассказал мне о центре «Ленпалон» и о том, что ему там кололи какой-то неведомый препарат. На момент нашей встречи Сергей Арташесович был уже очень плох, он находился на лечении в онкологической клинике, где врачи пытались исправить ситуацию. Он рассказал мне и о своем собрате по несчастью Борисе Карасеве. Летом 2006 года Карасев, начальник участка крупной строительно-дорожной компании, выплясывал на дне рождения дочери, а через месяц онкологи Института имени Герцена поставили ему диагноз — рак желудка четвертой степени. Ни операция, ни химиотерапия уже не могли спасти стремительно худеющего, смертельно больного человека. Но супруга Бориса Ирина не хотела мириться с приговором врачей. Она случайно узнала, что в московском лечебно-профилактическом центре «Ленпалон» используют новый препарат, который якобы помогает раковым больным в самых запущенных случаях. Когда мы встретились с Ириной, она по-прежнему корила себя за то, что отравила последние месяцы жизни своего мужа. Стоимость лечения, предложенного Карасеву создателем препарата Петром Лениным, составляла около 190 тысяч рублей. Лечение с вызовом врача на дом стоило бы в два раза дороже. Поэтому каждый день Карасев ездил из Медведково на другой конец мегаполиса для того, чтобы сделать один укол неведомого препарата, рецептуру которого люди в белых халатах тщательно скрывали. Больной таял на глазах. Но очень хотелось верить в чудо, несмотря на то, что официальная медицина предупредила родственников — шансов нет, не тратьте деньги и силы, считайте дни. Борис Карасев так и не успел испытать на себе всю силу «ленинской» панацеи. Одиннадцатого сентября 2006 года его приехали навестить дочь с маленьким внуком. Борис щелкнул малыша по носу, поцеловал, а потом отвернулся и умер.

Но на момент нашего расследования у нас был живой свидетель — Сергей Аветисян. Он показал мне контракт на 150 тысяч рублей, который он подписал с клиникой «Ленпалон». В случае, если лечение окажется неэффективным, исполнитель обещал вернуть все деньги. Через четыре недели наступило резкое ухудшение. Парализовало правую руку, появилась сильная одышка, Сергей с трудом передвигался. И тогда он решил сдать анализы. Метастазы поразили кости. Онкологи ахнули — у него все было только в начальной стадии и он считался очень перспективным больным.

Сергей пришел с анализами в центр «Ленпалон» и попросил объяснить, почему эликсир ускорил течение болезни. Но внятного ответа так и не получил. Да и деньги ему никто не вернул. Сергей написал заявление в отдел по борьбе с экономическими преступлениями. Но результаты проверки не привели к возбуждению уголовного дела. Вот это меня и насторожило.

Я открыла Интернет и вышла на сайт клиники «Ленпалон», расположенной на окраине Москвы в здании гостиницы «Салют». На сайте были перечислены имена врачей, которые там работают. Среди них был даже один академик РАМН. И вот чудо: набираю в Яндексе имя академика — он оказывается ветеринаром, второго специалиста — то же самое. Кто-то занимался коровьим бешенством, кто-то еще чем-то. Как могут ветеринары лечить онкобольных! Но дальше меня ждал еще один сюрприз. На сайте вывешен патент на тот самый препарат «Ленпалон», но без описания, дан только номер. Мы в Роспатенте нашли полное описание чудо-средства. Оказалось, что «Ленпалон» разработан для профилактики и лечения лейкоза у коров. Там же красовалась и секретная формула эликсира стоимостью семь с половиной тысяч рублей за укол — вода, медицинская желчь, йод, ампициллина натриевая соль, сахар. Ниже приводились результаты исследований, проведенных на мышах, крысах, коровах и четырех пациентах-людях. Кто разрешил на основании таких сомнительных наблюдений использовать эту смесь для лечения тяжелых онкобольных? В Росздравнадзоре нам сообщили, что центр «Ленпалон» был зарегистрирован как медпункт при гостинице. Оказывается, онкологией у нас теперь занимаются гостиничные медпункты! Руководитель «Ленпалона» Петр Ленин отказался от интервью, а в телефонном разговоре сообщил, что больным колют не только «Ленпалон», но и множество других препаратов. Каких именно — затруднился ответить. Ленин заикался, что-то бормотал, видно, его впервые так прижали, да еще журналисты федерального канала. На момент наших съемок Сергей Аветисян проходил лечение в институте радиологии. Жив ли он сейчас, я не знаю. Когда-то этот человек спас москвичей от страшного теракта. К нему в машину подсели двое незнакомцев. Завязался спор, который перерос в драку. В результате мужчины бросились наутек, забыв на сиденье пакет. В нем Сергей обнаружил взрывное устройство, принес его в милицию и дал показания. Как потом выяснилось, 400 граммов тротила предназначались для проведения теракта в одном из гипермаркетов Москвы. Тогда все газеты написали, что Аветисян просто выполнил свой гражданский долг. Как и тогда, когда будучи тяжело больным человеком, он хотел рассказать свою историю и помочь тем, кому пытались навязать дорогостоящее лечение бесчеловечные врачи.

Как ни печально, но очень часто именно журналисты играют ключевую роль в раскрутке так называемых народных целителей. И это не только рекламные объявления в газетах, это прежде всего статьи, телевизионные сюжеты и радиопередачи, искусно замаскированные под серьезные аналитические материалы. На профессиональном языке это называется «заказуха». На «заказуху» прежде всего и клюет малообразованный российский пациент. Приведу отрывок из статьи, опубликованной в одной уважаемой российской газете. Речь идет о народном целителе Владимире Миронове. Автор так красноречиво описывает способности мага, что у несведущих кровь стынет в жилах, а душа рвется лечиться. Вот несколько строк о детстве целителя: «Если у теленка начинала ныть распухшая нога, мальчик страдал вместе с ним. А когда кто-то вонзал нож в ствол березы или рубил дерево, он плакал от боли. И сейчас, когда в его кабинет входит пациент, Миронов отчетливо чувствует ту боль, которая заставила человека обратиться к нему». Эти тошнотворные строки и подтолкнули меня к проведению расследования, тем более о подвигах Миронова я к тому времени уже была наслышана.

Я выяснила, что живет целитель в городишке Коль-чугине, что между Владимиром и Москвой. Славу городку принесла история, произошедшая в январе 2008 года. Здесь подростки на вечном огне сожгли молодого человека, который попросил их не пить пиво на монументе. В этом городе и начинал свою карьеру целитель Миронов. Он закончил два училища — ветеринарное и медицинское. Какое-то время работал на «Скорой помощи» и уже тогда в свободное от работы время начал целительствовать. Но главный врач местной больницы Наталья Королева очень быстро поставила точку в его медицинской карьере. Она уволила Миронова с работы с формулировкой «профессиональная непригодность» и всегда с тоской говорила: «Этот человек абсолютно не знает медицины, человеческого организма, как ему можно доверять!» Когда через несколько лет Миронов открыл свою клинику, а Королева стала депутатом Законодательного собрания, она всячески пыталась оградить население от услуг своего бывшего коллеги. Но тщетно. Народ валил к мессии толпами. Королева погибла в автокатастрофе, а вот целитель Миронов здравствует и продолжает дурачить людей.

Со скрытой камерой мы поехали к целителю Миронову во Владимир. Вместе с оператором, а по совместительству моим мужем Юрием Гончаром мы прошли в офис. По легенде я — избалованная особа, которая разбазаривает семейный бюджет в поисках чудодейственных средств. Просторный офис в коврах и иконах в центре Владимира был забит пенсионерами и детьми. Это основной контингент целителя. Девушка-ассистент заполнила карту и выписала мне квитанцию на 700 рублей за первичный прием. Кассового чека нам не предоставили, что уже должно насторожить и является нарушением законодательства. Пациенты вылетали из кабинета целителя, как пробки из бутылки. На каждого отводилось не более трех минут. Пациенты входили по одному, но мой муж сказал, что одну меня не отпустит. Когда ему предложили оставить барсетку с камерой при входе, он тоже категорически отказался, объяснив, что мы проездом во Владимире и у нас с собой крупная сумма денег для заказа сруба на баню. Это прозвучало так убедительно, что Юрия пропустили с барсеткой. Мы вошли в кабинет в 11.45. За столом сидел гном. Настоящий гном из сказки. Крошечного роста старичок в очках с тишайшим голосом. Мне показалось, он понял, что перед ним не привычный контингент, которому можно морочить голову, а какие-то непонятные люди из столицы. Но мне было интересно проверить его таланты. Меня на тот момент мучил хронический недуг по женской части. Но известный диагност этого, видимо, не заметил и заговорил совсем о другом. Он предложил почистить сосудики, кишечник и подлечить нервную систему. Сказал, чтобы я пришла к нему на прием в Москве и что даже платить ничего не надо. На этом прием и закончился. Рекомендацию почистить кишечник и подлечить нервишки можно дать любому человеку, причем совершенно бесплатно. Мы вышли из кабинета через одну минуту десять секунд. И только потом поняли причину спешки. Утром Миронов работает во Владимире с девяти до часу. А днем он едет в Москву и уже там ведет прием с 17 до 20 часов. За восемь часов «непрерывного целительства» через его руки проходят сотни пациентов, которые приносят ему десятки тысяч рублей прибыли. Мы встретились с пострадавшей от его рук семьей. Рабочий одного из владимирских заводов Сергей Ефремов с восьми лет страдает от заикания. Его мать, увидев рекламный ролик Миронова по телевидению, буквально силой затащила сына к целителю. Целитель сказал, что вылечить заикание для него проще простого. Три минуты поводил руками над головой Сергея — и все. Всем спасибо, все свободны. За сеанс «терапии» Ефремовы заплатили 1500 рублей. Миронов приказал

Сергею явиться еще 10 раз. Мать Зоя Николаевна заняла у родственников 15 тысяч рублей. К тому же надо было выкупить несколько флаконов травяных настоек имени Миронова. Но как только Сергей сделал первый глоток — ему стало плохо, он побледнел, и в течение суток его страшно рвало. Но лечение решили не бросать. После 10 сеансов народного целителя прошел месяц. Сергей не только не перестал заикаться, наоборот, состояние его ухудшилось. И без того закомплексованый парень почувствовал себя обобранным и обманутым. Он замкнулся и вовсе перестал разговаривать. Такие люди крайне болезненно воспринимают подобные обиды. Когда Ефремовы пришли к целителю и попросили объяснить, почему нет никакого эффекта от его лечения, Миронов ответил, что Сергей якобы не соблюдал правила приема травяных настоек, а посему никаких денег он возвращать не собирается. Ефремовы подали на Миронова в суд. Но им так и не удалось доказать, что помощь доктор оказывал платно. Ведь чеков тогда не выдавали. Но вот в чем казус. Я спросила у Зои Николаевны, пробовали ли они обращаться в Институт речи в Москве, в огромное количество других центров по лечению заикания, где с пациентами работают опытные логопеды и психоневрологи. Оказалось — нет. Вот и ответ на вопрос — почему люди идут к целителям. Те обещают быстро и все сразу. А ведь, например, чтобы вылечиться от заикания, нужно приложить очень много собственных усилий. То же касается и других заболеваний. Но не все это понимают.

Я долго думала, идти мне к этому шарлатану на прием в Москве или нет. И все же решилась. Мы приехали со «скрытой» в том же составе в офис на Ленинском проспекте. На фасаде красовалась гигантская вывеска черным по золоту — «Народный целитель Владимир Миронов». Страждущих куда меньше, чем во Владимире, но бабулька у входа бросилась нахваливать нам доктора, и я поняла, что сумасшедших и в столице хватает. Фойе было увешано какими-то идиотскими дипломами межгалактических академий и псевдоуниверситетов. Маэстро принял нас бесплатно. Мы зашли в его кабинет. В глазах рябило от позолоты икон, коими были увешаны все стены. На «гнома» смотрел огромный портрет патриарха Алексия II маслом. Кстати, Русская православная церковь отрицательно относится к оказанию подобных услуг, да еще и за деньги. Миронов пробурчал, мол, лечиться мне надо долго и только у него. А затем попросил нас подождать в приемной, пока он распишет курс лечения. И вот тут началась настоящая игра. Когда мы стояли в приемной, секретарь удалилась. Я (а так я делаю всегда) бросилась к ее столу читать бумажки, среди которых нашла следующую: «прейскурант на выезд народного целителя на дом». Итак. К жителям столицы Миронов примчится за 600 евро, за МКАД — уже за 800, все, что в радиусе 500 км от Москвы, от 3000, а в ближнем зарубежье маг навестит вас за 10 тысяч евро. Мы оторопели, увидев этот документ. Впрочем, нашу идиллию прервала секретарь, которая вынесла предписания. Итак, без осмотра мне было назначено 12 сеансов гидроколонотерапии — это промывание кишечника — 800 рублей за сеанс. И по 500 рублей 12 внутривенных инъекций препарата неизвестного происхождения. Меня пригласили в соседний кабинет. Я поинтересовалась у женщины в белом халате, что за препарат мне будут колоть. «О, — ответила дама, — это секрет нашей фирмы». Правда, лихо? Я пояснила свой вопрос: на любой препарат должна быть аннотация, в которой даны сведения о составе и противопоказаниях, а также фармакологическом действии. Дама так раскраснелась, видимо, ей впервые попался такой пациент. Она продала душу дьяволу и вместе с ним дурачит народ. В любом цивилизованном государстве я могла бы вызвать полицию, и офис мага стерли бы с лица земли за подобные эксперименты над людьми. Только не у нас. Опасаясь, что в результате уколов имени Миронова российская журналистика лишиться одной из самых дерзких своих дочерей, я откланялась и удалилась, пообещав, что с завтрашнего дня начну лечение.

Но меня мучил вопрос: куда смотрит государство? Оказывается, при Минздраве РФ функционирует Федеральный научный центр традиционной медицины. Именно здесь проходят тестирование и получают сертификаты соответствия народные целители. И те, кто не побоялся пройти сертификацию, они уж точно вреда не принесут. Их настойки и порошки проходят лабораторные исследования. В настоящий момент 50 специалистов народной медицины прошло сертификацию. Значит, только пятьдесят народных целителей могут оказывать услуги легально. А по каким документам шаманят остальные несколько тысяч представителей этого жанра? И по каким критериям вообще можно оценить заговор, приворот или снятие порчи? Ни министерство здравоохранения, ни Росздравнадзор не следят за этими чародеями. А если они и попадают в поле зрения милиции, то за свои грешки отделываются штрафом в размере 15 минимальных зарплат. В этом центре мы поинтересовались сертификатом «доктора Миронова». И действительно, они выдавали ему такой документ. Было это аж в 1997 году. Но вовсе не за его чудодейственные снадобья и колдовские чары, а за образцовое содержание офиса.

В общем, что с русским человеком ни делай, он упорно ползет к целителям и шарлатанам, отбиваясь от людей в белом. Обидно вот что. Сколько бы мы ни говорили с экранов телевизоров, из радиоприемников, со страниц газет о том, насколько опасны подобные услуги, — все без толку. Самое страшное, когда целители берутся лечить рак у детей. Стены онкоцентра на Каширке до сих пор обклеены объявлениями о «дорогостоящем, но очень эффективном лечении рака на любой стадии». И родители в отчаянии ведутся на подобные посулы, а ведь детский рак сейчас лечится очень эффективно. Жаль, что не все спрашивают об этом врачей.

С самого начала расследования деятельности Всероссийского общества глухих (далее ВОГ) и до сих пор при слове «глухие» меня начинает трясти мелкой дрожью и глаза мои наливаются кровью. И дело не в сотнях тысяч инвалидов по слуху, к которым я испытываю чувство глубокого сострадания. Дело в тех людях, которые возглавляют организации, призванные им помогать, а на деле оказываются обыкновенными воришками. Скажу сразу, что программа «Специальное расследование. Страна глухих» так и не вышла в эфир. И вот почему. Начну с конца. Мы с моим соавтором Элеонорой Васильевой решили пригласить для участия в программе главу ВОГ Валерия Рухледева. И это было огромной ошибкой. Впрочем, поступить иначе мы не могли. Логичный вопрос нашего руководства после увиденного расследования — куда же смотрит ВОГ? — потребовал бы от нас именно такого решения. Руководитель ВОГ страшно перепугался, получив наше письмо с просьбой об интервью. Мы приехали в здание на Улице 1905 года, которое, как выяснилось, было уже сто раз перепродано и ВОГу принадлежали лишь 20 процентов помещений. Сам Рухледев произвел на нас впечатление человека открытого и простого, но себе на уме. Он был, безусловно, в курсе всего, что происходило в мире глухих, и готов был даже открыть кое-какие карты. Но его во время интервью окружили слышащие. Один из них — сущая «крыса» — встревал во время нашего диалога, говорил, что на такой-то вопрос Валерий Никитич не будет отвечать, потому что мы не написали его заранее, а другие вопросы заданы просто неправильно. Раздражению моему не было предела, и «крыса» это почувствовал. А потому сыграл на опережение. По окончании интервью я пообещала, что пришлю им диск с копией программы перед эфиром, но они, не дожидаясь просмотра, написали письмо на имя генерального директора Первого канала с просьбой унять журналиста Метлину. Константин Эрнст не любил ссориться с кем бы то ни было, а потому спустил пасквиль от глухих ниже по инстанции и до урегулирования конфликта снял программу с эфира. Я рвала и метала, но собралась с силами и позвонила в ВОГ. Меня соединили с «крысой», который сообщил, что программу они посмотрели и что все, о чем там идет речь, — ложь. Да и зачем нужна эта программа, ведь глухим и так плохо живется, а тут мы еще подливаем масла в огонь. Я пыталась объяснить, что убийства трех чиновников ВОГ произошли не по моей вине и есть конкретные причины, по которым были совершены эти преступления. Но «крыса» продолжал твердить заученные фразы — все ложь, все ложь. Я упросила его назначить мне встречу с Рухледевым, дабы объясниться. И вот тут я впервые пожалела о своей порядочности. Мы отправились с Эллой на встречу к глухим и не взяли с собой не то что скрытой камеры, но даже диктофона. А встреча получилась потрясающая. Во главе стола сидел Рухледев, напротив — его заместитель — молодой, слышащий парень Игорь. «Крысу», как назло, на эту встречу не пригласили. Мы проговорили четыре часа. Они признали, что все, о чем шла речь в программе, — неприятная правда. И прежде всего это касалось криминальной составляющей. ВОГу такая программа была, конечно же, не нужна. Я предложила компромиссный вариант — смягчить обличительную ноту и отделить словосочетание ВОГ от всего криминального блока. На том и порешили. Мы с Эллой переписали некоторые тексты в сценарии и послали его в ВОГ. Причем еще на встрече я четко объяснила, что мы не будем переделывать всю программу, мы лишь сгладим некоторые острые углы. Что бы вы думали? Три недели я пыталась дозвониться до заместителя Рухледева Игоря и выяснить, прочитал ли он текст и есть ли еще какие-либо замечания. Увы, меня не соединяли ни с кем, кроме «крысы», который твердил, что ничего не изменилось и что им такая программа не нужна. Причем заявлял он это тоном хозяина Первого канала. Тем временем на стол Эрнста легло еще одно письмо от руководства ВОГа с просьбой не пускать программу в эфир. Меня вызвал на ковер один из руководителей канала, мы долго говорили о сложившейся ситуации. Он понимал, что все, о чем шла речь в программе, — чистая правда. Но, увы, у канала был подписан договор с ВОГ на сурдоперевод, именно на это и давили глухие. Мол, мы с вами друзья, а вы нас собираетесь грязью полить. Но у меня лично никаких договоров с глухими не подписано, и теперь в рамках этой книги я могу открыто рассказать обо всем, что знаю.