– А с визами как? – Телок заерзал в кресле и стал перекладывать журналы с правого края стола в центр, освобождая столешницу, чтобы найти затерявшуюся бумажку со списком фамилий моделей, выбранных для фотосъемки итальяшкой.

– Все о’кей, все о’кей, – лопотал Мауро на другом конце провода. – Завтра позвони, пжалуста, ембасси, и май френд вице-консул все делать. Ты должна нести список и паспортс потом. Еще иншуренс, тикетс, докьюментс фром министри оф трейд…

– Стоп, стоп! Какое еще Министерство труда? У нас нет такого. Ты уверен, что нужно это?

– Я точно, точно… ты звонить вице-консул. Ты должен сделать. Ты получать пятьсот доллар. Я платить все расход и давать тебе пятьсот доллар за съемку. Это кэлендар. Кэлендар прически.

– Да это я помню. – Телок с досадой отвернул трубку от губ и прошипел в сторону: – Вот осел!

Недели две назад итальянец материализовался в офисе «Blow models», и от его кипучей энергии захотелось жить и работать по-коммунистически. Занявшаяся вроде бы подыскиванием нового места работы секретарша Юля, совмещающая также должности преподавателя дефиле в модельной школе и менеджера по работе с клиентами, даже воспрянула духом и снова как ни в чем не бывало отправилась в туалет подводить глаза перед зеркалом.

Около года назад Мауро привел в офис «Blow» не кто иной, как Лисов, в альтруистическом порыве решивший поделиться своими контактами совершенно бескорыстно, как он с порога стал уверять опешившего от такого поворота событий Телка. Лисов повадился заходить время от времени в «Blow», то с коробкой пиццы, то с мороженым, то с баночкой кофе. Телок философски относился к этим набегам, считая, что ничего плохого Лисов сделать не может. Своровать телефоны моделей? И что дальше? Продать их Боре? Не заплатит. В «Парус»? Своих девать некуда. Попытаться пригласить кого-то в кабак и совратить? Скатертью дорога, если есть такая идиотка, что поведется. Открыть на этой базе свое агентство? Лисов уже сыт этим по горло. Он и сам говорил, и по нему видно, что больше этими играми баловаться не намерен. Что стоит только безумная идея с поездкой в ЮАР на конкурс, куда он возил Соню. Потратился, перенервничал, потерял кучу времени. Ну трахнул он в конце концов эту пигалицу. Так ни удовольствия, ни наслаждения. Одно тупое удовлетворение от сознания собственной значимости. Может, станет когда-нибудь звездой – можно будет кичиться, что был ее первым мужчиной. Лисов еще раз убедился, что модели не вызывают у него совершенно никакого плотского желания.

Другое дело – Мауро. Этот вертелся как уж на сковородке и заливался соловьем, только бы получить доступ к телу. Окружающим это было понятно, может быть, кроме самих моделек, но все делали вид, что не замечают ужимок и прыжков итальянца, старающегося выковать свое маленькое счастье. Познакомившись с Телком и наобещав с три короба, Мауро улетел домой. Телок дважды на протяжении осени отправлял в Италию своих моде лей. Оба раза, сначала для каталога местного дешевого трикотажа, а потом для рекламы сети кондитерских, к Мауро выезжали девочки «Blow models», и оба раза по возвращении модели устраивали Телку истерики, жалуясь на прилипчивого фотографа. Тщетно Телок пытался объяснить девушкам, что глупо работать моделями и думать, что к тебе не будут иметь притязания представители мужского пола, являющиеся фотографами, агентами, продюсерами, режиссерами и просто ошивающимися вокруг рекламного бизнеса любителями свежих девичьих лиц и тел. Многие идут в эту сферу именно ради того, чтобы иметь более легкий доступ к вожделеющим успеха и карьерного продвижения моделям. После первых жалоб Телок пытался выяснить, что именно делал или говорил Мауро, звонил в Читару под Неаполь, где располагалась студия фотографа, просил не допускать вольностей в отношении русских девушек, на что получил недвусмысленный ответ:

– Я мужчина, что я могу сделать, если мне нравится девушка?!

– Надо владеть своими эмоциями, – рассудительно спорил Телок с Мауро. – С русскими девочками нельзя вести себя прямолинейно, они не готовы ради карьеры поступаться принципами, у них есть парни-женихи и для многих поездка на съемки за границу – не ступенька карьеры, а лишь возможность заработать кое-какие денежки и мир посмотреть.

Мауро кипятился, трубка трещала, и Телок плохо слышал, но смысл был понятен. Итальянец уповал на общепринятые в модельном бизнесе схемы и отказывался понимать русскую ментальность. Правда, обещал больше нездоровой активности не проявлять, а в первую очередь заниматься делом, а потом уже амуром. Телок несколько успокоился, но когда вторая из командированных позвонила ему ночью и плакалась, что уже два часа держит оборону в спальне, не пуская в нее навязчивого итальянца, решил поговорить с Мауро более жестко. Мауро, как и многие иностранцы, мечтал иметь русскую подругу в постоянных любовницах, о чем откровенно поведал Телку. Тот догадывался, что вообще вся эта затея со съемками была хитроумным планом Мауро по достижению этой цели. Но надеялся, что после многочисленных увещеваний здравый смысл и разум взрослого человека все же возьмут верх – не мальчик же этот итальянский фотограф, не должна ему сперма бить в голову.

Тем не менее, очевидно, била – с силой камчатского гейзера «Великан», хотя и девушки вернулись в Москву неопороченными, с гонорарами, фотографиями и даже некоторым багажом шмоток, которыми Мауро одаривал их, пытаясь завоевать расположение. Делал он это в специальных магазинчиках, где продаются добротные стильные вещи, отшиваемые на тех же фабриках, что производят одежду и обувь известных марок, но имеют право часть вещей продавать по низким ценам, не навешивая на них лейблы с именами, которые сразу же поднимают стоимость в три-четыре раза. Девушки, не в силах противостоять соблазну иметь в своем гардеробе шикарные туфли или сумку, принимали дары, а вечером подвергались усиленной атаке Мауро. Лене даже пришлось вернуть ему костюм и купальник, которые были брошены подонку в харю. Это несколько умерило его пыл, хотя до последнего часа ее пребывания на благословенной земле Италии надежды не оставляли шустрого фотографа.

Слушая все эти истории, Телок негодовал, снова звонил Мауро и выслушивал уже известный набор фраз итальянца о его пылкости и неблагодарности русских моделей. После последнего разговора Телок поклялся не отправлять больше к маньяку моделей поодиночке. Совсем отказаться от возможности заработать некоторые деньги и пополнить портфолио своих моделей, а самое главное – приобрести статус агентства, имеющего возможность предоставить заграничные контракты, он был не готов. Мауро долго отнекивался, кричал, что смысла привозить сразу нескольких моделей нет, что их негде селить, тяжело встречать в аэропорту и везти до Читары на маленьком «фиате», а самое главное – невозможно работать, так как для представления каким-либо заказчикам моделей необходимо прежде подготовить и индивидуально показывать конкретным бутикам, салонам красоты, фабрикам и фирмам.

Все это было шито белыми нитками, о чем Телок прямо заявлял, в результате чего они поругались, и около полугода от итальянца не было никаких известий. Как потом выяснилось, его новоиспеченные русские друзья, которым он поставлял оборудование для телестудии, сосватали Мауро какую-то девицу, сумевшую выдержать целых четыре месяца, но в конце концов плюнувшую на итальянца, его хоромы в Читаре, обещания жениться и поход по складам и магазинам, где приобретались те самые обновки со слепыми бирками. Тогда он снова объявился, как ни в чем не бывало, и обрушил на Телка, уже подзабывшего напористый характер итальянца, ряд предложений, вновь связанных с привозом моделей для различных проектов.

Перед Телком же задача улучшения имиджа агентства стояла весьма серьезно. Набирали силу «Парус моделз» и «Понтиум», не говоря уже о «Jet stars», которое, благодаря агрессивной политике и конкурсу «Model’StarS», оставило далеко позади все московские агентства и каждый месяц коварно забирало найденных, обученных и получивших практику и первые работы перспективных девчонок в свои ряды. Что только не предпринимали другие агентства, чтобы противостоять перебежкам! Это было неискоренимо.

* * *

– Маурицио, ты, как всегда, элегантен. – Телок приобнял итальянца за плечи и двоекратно прикоснулся к его лоснящимся от лосьона щекам. Ему хотелось, несмотря ни на что, быть с фотографом великодушным и благодарным.

Девчонки притихли за его спиной, усмирив первые восторги от римского аэропорта с его рекламой, витринами, непонятными агрегатами по продаже всякой всячины на каждом шагу и вылизанными мраморными полами, хромированными поручнями и громадными стеклами, за которыми сновали автопогрузчики и плавно шествовали к взлетной полосе маленькие издали лайнеры.

– Ээээээ… я не Маурицио, пжаста! Ма-у-ро. Это такой имя. Мауро!

– Но Мауро, а полное Маурицио, разве нет?

– Не совсем, не совсем. – Итальянец махал ручками и улыбался сальными губами, которые, как две пиявки, извивались на его круглом лице, наполовину скрытом мощными очками.

– Девочки, это Мауро. – Телок широким жестом обвел стоящих за ним и перешептывающихся моделек, другой рукой указуя на итальянца.

– Очень приятно, – прыснула самая бойкая из прибывших.

– Сейчас поехать город, положить luggage и купацца… – залопотал Мауро, суетливо пытаясь ухватить сразу три чемодана девушек, отчего его клетчатый кардиган стал подметать вполне чистые полы зала ожидания.

Телок постарался облегчить задачу итальянца, и вскоре группа во главе с щурящимся на ярком солнце после кондиционированной прохлады аэропорта фотографом отправилась на поиски оставленной им на стоянке машины. Не перестававший щебетать Мауро забросил чемоданы и сумки в багажник своей «LANCIA». Девочки уселись на заднее сиденье, а Телок сел впереди, с удовлетворением оглядывая приборную панель казавшейся космическим кораблем машины. Через минуту они выруливали со стоянки, выбирая автостраду, по которой со скоростью 200 км в час Мауро погонит на юг, торопясь скорее воплотить свои собственные мечты и желания, а впечатленные зелеными полями, горными пиками, опьяненные томящим солнцем девчонки будут дремать под понимающими взглядами Телка, которого заботят иные проблемы.

У какой-то бензоколонки Мауро остановит машину и с видом первооткрывателя, ступающего на берег, полный сокровищ, распахнет перед моделями стеклянные двери закусочной, где можно выбрать паннини, мини-пиццы, пирожные и даже мороженое с луковым, картофельным и свекольным вкусами. А Телок пристально будет всматриваться в витрину сувенирного киоска, где помимо журналов и открыток с видами, между брелоками и магнитиками на холодильники, среди газовых платочков и бейсболок с названиями итальянских городов висят шарфики футбольных болельщиков разных команд. Тут и местные «Парма», «Верона» и конечно же «Милан» и «Интер», попадаются и французские, английские знакомые названия. Телок выберет германский полосатый «Шальке-04» в подарок Карасю. Он говорил, что коллекционирует. Ведь именно пара друзей – Карась и Кир – помогли Телку получить визы для девочек. Посольский друг Мауро, вице-консул, открестился от помощи, как только услышал просительные нотки в голосе Телка.

* * *

– Да у вас там сплошные убийства, взрывы, мафия, преступность…

– У нас мафия? Это ты мне говоришь, итальянец? Слово «мафия» вообще знаешь, откуда происходит?

– Да наша мафия вашей в подметки не годится. У нас мафия простых людей не режет.

– Любой человек непростой. Открыл лавку, магазин, свой маленький бизнес – значит, уже непрост. Значит, придут и будут крышевать.

– Что значит крышевать?

– Ну собирать дань, оброк.

– Оброк?

– Ой, отвали, а! Вон держи экран лучше: у модели пятна на носу, тень.

Ассистент фотографа Гвидо, с которым Телок ввязался в спор, злобно откинул отражатель, и тот, как крыло летучей мыши, с ворканьем полетел в угол.

– У нас не будут крышевать, как ты выразился, маленькую лавку и небольшой частный бизнес. Они давно прошли этот этап.

– Ха-ха-ха, значит, он у вас все же быыыыыыл… этот этап! Мы просто отстали немного из-за советской власти. Но зато за годы социализма построено столько… сделано то, на чем сейчас мы можем перегонять вас в развитии.

– Построено на крови миллионов людей?

– А ты хотел, чтобы все было просто? Это ты сейчас такой умный, смелый. При Муссолини бы не стал выступать, а?

– Муссолини – позор нашего народа, нашей страны!

– У нас тоже много чего позорного было, но сделано, не в пример вашему, в десятки раз больше за меньший срок. Дай нам такие возможности, как у вас, мы бы давно вас за пояс заткнули.

Все это время Марио, бормоча себе что-то под нос, продолжал снимать одну из девушек, пытаясь найти лучший ракурс. В маленькой студии находились, помимо уже названных, двое стилистов модного вида, две модели, наблюдающие за происходящим, и беззвучно работающий на музыкальном канале телевизор.

Телок бросил взгляд на телеэкран. Там Брайан Адамс пытался спасти кого-то в трущобах Стамбула. Неприятно, когда недалекие иностранцы, основываясь на идиотских сюжетах, показываемых в их новостных программах по телику, судят о стране и людях. Телок сам неоднократно видел по местным каналам и нищие деревни, и убогий народец, и примитивные словоизъявления наших политиков, выдаваемые западными комментаторами за стандарты жизни россиян.

Понять иностранцев вообще тяжело. Они готовы преклонить главу на грязную подушку без наволочки в поезде, но брезгуют спать на постельном белье, выдаваемом проводницей. Но нельзя не отдать должное их правильному подходу к делу, иногда даже кажущейся лишней дотошности. Но в нужный момент оказывается, что это самая что ни на есть необходимость. Что для качественного результата – именно такой алгоритм и технология проверены опытом поколений.

У нас никто не будет подбирать цвет глаз модели под оттенок флакона духов или другой рекламируемой пакости. Никто не принесет на съемочную площадку заботливо упакованные бутерброды. Не будет скакать вокруг модели, подправляя один – волосы, второй – макияж, третий – воротник, четвертый – промокая салфеткой лоб. Телок сплюнул себе под ноги. Как всегда, это получилось у него не сказать чтобы залихватско-суперменски. Он, естественно, оплевал свой ботинок и нагнулся протереть его.

От земли пахло… особенно. Сколько можно говорить о любви к Родине, березам и пашне, Кремлю и Волге и страдать, страдать, страдать от неухоженности своей земли и разгильдяйства окружающего мира. Здесь выходишь из здания аэропорта – и тебя обуревают, охватывают такие запахи и такие ощущения, что чувство свободы покажется рядом с ними слабым ветерком по сравнению с мощью поднимающего тебя к небу смерча. Этот необъяснимый, пьянящий восторг Телок испытывал, каждый раз попадая в Италию, куда последнее время он ездил достаточно часто. Спасибо Мауро. Благодаря ушлому фотографу, Телок объездил многие городки Южной Италии, почти все побережье, узнал массу интересных фактов (из наиболее поразивших его почему-то запомнилось, что Колумб и Паганини родом из одного города – Генуи). Не удавалось ему попасть только на Капри. А ему так хотелось увидеть памятник Ленину и виллу Горького. Но каждый раз, когда узким кругом или большой компанией они собирались на остров, какие-то роковые обстоятельства вмешивались и ломали все планы. То ломалась машина итальянца, и ему надо было срочно ехать забирать какую-то дефицитную деталь; то заболевал живот у кого-то из девчонок, и, пока Мауро отпаивал ее травами, остальные метались по городу в поисках аптеки и необходимых лекарств; то они просыпались поздно, и, пока готовили завтрак и собирались, ехать уже не имело никакого смысла. Когда это произошло в очередной раз, Телок вдруг сообразил, что основной причиной всех срывов был сам Мауро. Даже ситуация с больным животом была инициирована именно им. Сама девушка не жаловалась на боли, а вот итальянец раздул из этого целую проблему и вынудил-таки всех оставить его наедине с несчастной. Когда эта история всплыла через какое-то время, на вопрос Телка, зачем же, мол, она позволила остаться фотографу наедине с ней, девушка, потупив взор, отвечала, что считала Телка пособником дьявольских ухищрений Мауро с целью обесчестить как можно большее количество русских моделей. От такого цинизма, вернее, от восприятия девушкой его таким циничным Телку делалось плохо, и он не находился что ответить.