Рейс был странным. Название рейса еще более странное: Москва – Бейрут. Так звучал он, и Принцу стало как-то не по себе. Последнее время он, обычно спокойно доверяющий свою судьбу пилотам, во время полетов стал нервничать. Это был не липкий страх, отнимающий разум, а эдакое безысходное удивление, что он уже столько раз поднимался в небо, а все еще жив. Принц очень верил в то, что профессионалы, будь то водитель такси или же летчик за штурвалом самолета, не могут совершить ошибку. Это просто невозможно. Поэтому он обычно спокойно с пассажирского места наблюдал, как в опасной близости от него проносятся другие автомобили или удаляется земля при взлете. Но сегодня предчувствие не отпускало, и, уже пристегиваясь к креслу, Принц пожалел, что не остался на земле, вспоминая заодно массу примеров, когда вот так же внутренний голос заставлял людей опаздывать и по каким-то причинам сдавать билеты, а потом оказывалось, что рейс, на который они не попали, окончился трагически.

На все лады запели стюардессы, расхваливая спасательные жилеты и объясняя правила пользования ими в критической ситуации. Несмотря на серьезность информации, было смешно слышать, что надувать жилет до покидания самолета не стоит. Принц представил раздувшегося пассажира. Рядом сидел как раз такой перец, на котором было удобно моделировать комичные ситуации. Принц несколько отвлекся от мрачных мыслей. Самолет начал выруливать, и Принца (и остальных пассажиров) предупредили о невозможности пользоваться электронными приборами и пообещали покормить горячим обедом на высоте десяти тысяч метров.

Ему всегда было интересно увидеть этих стюардесс, которые, сидя где-то, скрытые от глаз пассажиров, говорят заученные тексты, коверкая английские слова. Однажды он даже слегка обалдел, когда на рейсе Сыктывкар – Москва голос заставил его проглотить язык и ощутить чуть ли не эрекцию, настолько он был обволакивающим и завораживающим. Принц не счел за труд и, дождавшись, когда разрешили расстегнуть ремни безопасности, направился искать обладательницу сексуального голоса.

– Ленку, что ли? – Старшая смены, посмеиваясь, подвела к нему очень некрасивую девушку.

Принц, смутившись, что его профессиональный интерес может быть истолкован неправильно, и как бы оправдываясь, что не оправдал надежд на продолжение личного знакомства, судорожно ткнулся визиткой в ладонь непрекрасной-Елены-с-красивым-голосом. Тут выяснилось, что она замужем и телефон свой оставить не может. Не успев удивиться, что такая образина еще и мужа себе отхватила, Принц уже из спортивного интереса затребовал-таки телефон, плетя что-то об озвучке и дублировании рекламных роликов. Нет, собственно, за этим он и искал «голосистую» Елену, но в том-то и заключается парадокс скаута: гоняясь за призрачным, каждый подсознательно надеется на то, что оно обретет очертания реального и долгожданного приза искателю. Да не профессионального приза, а… личного, семейного счастья, любви. Неважно, что скаут уже может быть женат и даже счастлив в браке. Человек так устроен. Ему все мало, а через какое-то время он просто уже не может без процесса, игры: поиска ли новых лиц, побития рекордов, накопления капитала. Поэтому и в бизнесе не может остановиться и, заработав миллион, идет дальше и дальше, хотя потратить эти деньги в обозримом будущем не сможет ни он, ни его потомки.

Разбег был длинным. Принцу все казалось, что самолету не хватит полосы и он выкатится на бугристое поле, тянущееся по краю аэродрома, с чахлой травой и землей, оставленной то тут, то там конусообразными кучами после каких-то работ. Но рассмотреть детали Принц не успел. Он отложил книгу, откинулся в кресло с прямой спиной, словно помогая железной птице оторваться от земли, вытянулся и закрыл глаза, концентрируясь на взлете.

Самолет взбирался в небо толчками. Уступы, которые он преодолевал, становились все меньше и меньше, пока земля не отдалилась настолько, что стал виден картонный Московский университет, и Принц почувствовал укол в сердце, как будто отраженный от шпиля луч догнал рассекающий небо лайнер и пронзил его обшивку.

Так вот, с Еленой получилось как-то непонятно. Принц не звонил, не звонил – все не было случая, – а потом вдруг пришел в офис, а ему говорят, что звонила некая Елена, которую он приглашал озвучивать рекламные ролики, и чтобы ее не беспокоили, она, мол, все равно не сможет участвовать в рекламе. Принц посмеялся: может, кто-то другой, услышав чарующий голос, повелся так же, как он, и тоже взял телефон. И более того, стал названивать, а Елена перепутала и предупредила последующие домогательства, попав не по тому номеру. В общем, проворонила девушка свое счастье стать рекламным голосом йогурта или жевательной резинки! Самое смешное, что Принц предлагал ей не сниматься в рекламе, где можно было бы заподозрить намек на эротическое продолжение, а только эксплуатировать голос, но именно этим самым голосом по описанию секретарши было произнесено это «сниматься в рекламе», что казалось – речь идет о чем-то постыдном. Хотя в обслуживании пассажиров Принцу тоже многое не нравилось, и он никогда бы не позволил своей подруге или жене работать стюардессой. И вовсе не из-за боязни измены.

Он с трудом пережил унизительный ритуал duty free на борту самолета. Когда везущая тележку стюардесса ненавидит тебя за то, что ты ничего не купишь, хотя жадным взглядом провожаешь ее и пытаешься разглядеть, что же там интересного скрыто за разноцветными коробочками и пакетиками. Однажды Принц не сдержался и купил маленького мишку. Мишка на высоте десять км от земли стоил дешевле, чем в районном «Детском мире», хотя в магазинах Принц таких не видел. Хорошенький был медведик. Он его Сашке привез. Принц отвернулся к иллюминатору и стал думать об их взаимоотношениях.

Уже год он настойчиво пытался откровенно поговорить с Сашей о возможном рождении ребенка. Принц хотел девочку. Он и боялся этого, и жаждал. Боялся, потому что рисовал себе два возможных пути развития их дальнейших отношений. Если родится мальчик (это, правда, был уже третий путь, не рассматриваемый Принцем по определению – он хотел девочку), то отношениям сразу конец. Шутка. Принц просто не думал об этом, так как верил, что мысли могут материализоваться. Если постоянно думать и представлять что-то, то оно обязательно произойдет. На этом построены десятки теорий от самовнушения до модного нынче НЛП. Итак, оставался вариант – девочка. И тут-то он распадался на два возможных продолжения сюжета. Первый – Принц мог стать так счастлив, так быть благодарным Саше, что отношения еще больше бы затянулись, скрепились, как притянутые друг к другу болтом и гайкой две поверхности. Второй – он мог посчитать Сашину миссию в своей жизни законченной. Мол, все пришло к логическому финалу. Как забирать дочку у матери, он не думал. Считал, что все получится само собой. Если через суд, то суд должен быть на его стороне: мать – студентка без средств, он – отец, крепко стоящий на ногах предприниматель, с жилплощадью, пропиской, именем, возможной родительской помощью в воспитании.

Но в том-то и дело, что родиться пока никто не мог. Между ними не было сексуальных отношений больше двух лет. Саша как заведенная носилась между домом и театром, не успевая ни покупать продукты (это было обязанностью Принца), ни убирать квартиру (и это бесило Принца больше всего, хотя он и жалел Сашу – знал, как она устает), ни смотреть новые фильмы, ни читать и обсуждать передачи, что раньше составляло большую часть их общения, и уж речи не могло быть о сексе – ложась в постель, они оба проваливались в сон, как в полынью.

После окончания самолетного шопинга между рядами началось какое-то движение. Создавалось впечатление, что пассажиры ходят друг к другу в гости. Некоторые нависали над креслами, общаясь или просто приветствуя сидящих. Некоторые образовывали даже подобие застолий, передавая друг другу через головы бутылочки виски и стаканчики со льдом. Принца раздражала эта суета, и он постарался заснуть, но и во сне вновь и вновь пытался разрубить гордиев узел своих взаимоотношений с Сашей.

Наконец самолет пошел на посадку. Макет города, расстилающегося под ним, был как бы подсвечен изнутри в разных точках. Все это перемигивалось, мерцало, играло, как огоньки на новогодней елке, и Принц припал к иллюминатору, как припадали каждый день (вернее, ночь) сотни пассажиров в идущих на посадку «боингах» над заливом Святого Георгия.

Принц еще подумал грешным делом, что пришел его последний час. Ведь Господь дает иногда полюбоваться напоследок нам, грешникам, чем-то, чтобы в следующее мгновение без объяснений закончить наше грешное путешествие по этой грешной земле. Оставалось надеяться, что Аллах (а ведь именно на земле Аллаха, вернее, над Его землей сейчас находился лайнер) имеет другие принципы и дает полюбоваться просто в знак своего расположения и в награду за праведный образ жизни, ведомый его приверженцами. Но в тягостный миг предчувствия близкой смерти люди не бывают столь логичными, поэтому и Принц был сейчас далек от последовательных рассуждений и надежд на благополучный исход. Конечно, не вся жизнь от рождения промелькнула перед его внутренним взором, как пишут в книгах, но целая череда мыслей и воспоминаний все же всплыла в мечущемся разуме. Сначала шли кадры несбывшихся моментов триумфа и вселенского успеха, которые, несомненно, были уже близки, но по трагическому стечению обстоятельств так и останутся в будущем. Незавоеванные международные награды, не данные глянцевым изданиям интервью, неувиденные страны и города, несоблазненные женщины. Затем пришла пора детства. Вспомнились отец и мать, словно проступив на старинной послевоенной фотобумаге, смеющиеся, молодые. Принц не мог утверждать, были ли именно такие ракурсы и такие улыбки на тех фотографиях, которые он видел и помнил с детства, но это были его родители, без сомнения. Время летит. Проходят дни, и ты понимаешь, что опять не зашел к соседу – бывшему другу, и опять не нашел свою первую девушку, зная двор, где она живет, даже несмотря на то, что у тебя пару раз были переговоры в этом районе. Ты думал: «О! у меня теперь есть партнер неподалеку, я как-нибудь посижу здесь на лавочке, подожду ее…» Нет, не посидел. И ты снова не позвонил крестной и снова не нашел возможности поздравить с днем рождения свою незаконнорожденную дочь в другом городе… через мать, естественно, так как дочь и не подозревает о твоем существовании… видимо, теперь уже к твоему сожалению.

Теплый запах мочи явственно ощущался с соседнего кресла. Принц невольно повернул голову, но там никого не было, как не было следов чьего-то позора, и в этот момент самолет стукнулся колесами о взлетную полосу и заскользил по бетонным плитам. Последние несколько мгновений перед приземлением Принц сидел, инстинктивно поджимая ноги (вернее, пальцы в ботинках), а сейчас с удовольствием расправил затекшую спину. Он вспомнил мелькавшие только что в памяти эпизоды жизни и рассмеялся в душе. Вся наша жизнь – компиляция чужих жизней. Написанные книги – парафраз известных высказываний и сюжетов, этакий микс других книг. И иногда ты даже не осознаешь, что одна глава заканчивается и начинается другая. Так и теперь. Финал книги о Принце явно откладывался на неопределенное время.

Принцу казалось, что он так давно живет на этом свете. Дело даже было не в том, что он достиг определенной известности в своей модно-постановочной круговерти. Он так оброс какими-то знакомствами и связями, что постоянно кого-нибудь встречал, приходя на различные мероприятия и тусовки, даже иногда не связанные непосредственно с модельным бизнесом. Встретил, например, парня – продавца редких фильмов с «Горбушки». Молодой пацан с умными, печальными глазами и не сбритыми еще усиками, долго искавший для него фильмы по списку, оказывается, был фронтменом панк-группы, и буквально на следующий день, придя на концерт, на который его случайно затащили знакомые, Принц был приятно удивлен, даже сначала не узнав в ломающемся на сцене исполнителе с гитарой меланхоличного специалиста по авторскому кино. Когда группа, отыграв, спустилась в зал и парень побрел к стойке, где можно было разжиться пластиковым стаканчиком с кофе, они встретились глазами, и Принц не смог сдержать улыбку, увидев, что тот тоже искренне рассмеялся превратностям судьбы.

Сейчас у него не было ощущения, что он кого-то встретит.

В аэропорту Бейрута было немноголюдно. Тут его никто не знал. К нему пару раз подошли встречающие с табличками, спутав с немецким туристом, отставшим от группы. Он выпил отвратительный кофе у стойки бара и вышел из прохладного зала ожидания в раскаленный город. Он не торопился: если уж не встретили, то сам разберется.

Сев в первое такси из стоявших вереницей у выхода, он порадовался, что, несмотря на большую экспрессивность южного народа и нищету страны в сравнении с Россией, никто не цеплял его и не предлагал довести до центра «всего лишь за…». Жестами и мычанием он объяснил не понимавшему английского таксисту, что ему нужен небольшой отель поближе к морю и к пятизвездному «Мувенпику», где уже расселялись участницы конкурса «Мисс миллионерша» с призовым фондом в миллион долларов. Принц ожидал увидеть на окраине города какие-нибудь лачуги, но никакого отличия от Европы ни в архитектуре многочисленных представительств всемирно известных брендов, расположившихся близ аэропорта, ни в качестве покрытия аккуратно змеившейся меж эвкалиптовых рощиц трассы он не заметил. В городе активно велось строительство, поэтому такси постоянно натыкалось на перекрытые улочки и объезды. Шофер чертыхался и яростно крутил баранку дребезжащей «вольвухи», но они уверенно продвигались к цели. Наконец машина тормознула, подняв столб пыли, у небольшой прозрачной двери в массивное здание, напоминающее скорее министерство, чем жилой дом или отель.

Жилище оказалось вполне приемлемым: аккуратная душевая с итальянской сантехникой, номер без изысков, но с большой двуспальной кроватью, обдуваемый мощным кондиционером, который Принц, повозившись немного с пультом, тут же выключил. Он не любил искусственную прохладу, от которой уже через час начинало течь из носа. Лучше было включать прибор, уходя из гостиницы, чтобы по возвращении температура в номере была приемлемая для существования, а находясь в нем, ходить в трусах, не забывая накидывать футболку и влезать в шорты, когда выходишь к завтраку или купить сигарет в ближайшем магазинчике.

Принц прилетел на конкурс по заданию своего нового «босса», с которым его свели несколько месяцев тому назад в Москве в сверкающем помпезностью «Люкс-кафе», куда он попал, можно сказать, случайно. Принцу везло по жизни на счастливые случайности, которые подчас круто меняют жизненный путь. Так он когда-то залетел в модельный бизнес, так встретил Сашу, перевернувшую его судьбу, а сейчас обрел новый импульс благодаря своему бывшему манекенщику, окликнувшему его на Маяковке, где Принц оказался перед памятником великому певцу революции в воспоминаниях о студенческих крымских походах.

Лешка раздобрел, возмужал, но не потерял задора в насмешливых глазах. Он никогда не отличался ни ростом, ни внешностью, подходящими для карьеры манекенщика, но благодаря жизненному тонусу, толкающему его на поиски неизведанного, и оптимизму, компенсирующему сопротивление этого неизведанного, не желающего подчас принимать в свои объятия залетных зевак, почти всегда добивался желаемого результата, надломив, вкусив и отбросив затем еще вчера заветный плод. Они оба мало изменились, хотя прошло уже больше десяти лет с тех пор, как Лешка осваивал дефиле в Театре моды Классика, где Принц одно время сидел на звуке, а потом занимался постановкой показов. Да Лешке не очень-то и хотелось практиковаться в подиумной походке, большую часть времени он кокетничал с девчачьей половиной группы и взирал на ножки манекенщиц, вызывая неодобрительные взгляды Классика, заходившего понаблюдать за успехами своих воспитанников. Через пару месяцев после начала обучения Лешка вообще растворился, иногда забегая в Дом, чтобы уже из зрительного зала покритиковать кого-то и снять в буфете новую девочку.

Под топорщившимися, нелепыми когда-то, но неизменными усиками моложавого лица и сейчас Принц отметил красивую линию губ, сводившую с ума не одну начинающую модель, и матовую кожу подбородка, которого, казалось, не касался бритвенный станок.

Пока Принц копался в воспоминаниях, Лешка щебетал что-то своим тоже не претерпевшим изменений тенорком и, прощаясь, вручил бархатные билеты на вечеринку «Люди в черном», обещавшую смутить модную публику города с помощью новомодного диджея, обилия моделей-красоток и скандального меню с бросавшимся в глаза блюдом из «члена нильского аллигатора».

Принц, обычно не посещающий подобные тусовки, заглянул, и снова Лешка успел перехватить его у гардероба, когда тот собирался было уже покинуть бал (народу было не протолкнуться, а повесить куртку даже за деньги не могли в связи с отсутствием свободных номерков), и провел в VIP-зону, где на столах извивались полуобнаженные танцорши в кожаных нарядах, а приглашенная знать с пресыщенным взором поглощала канапе с икрой явно не крокодильего генезиса.

Лешка успевал раскланиваться с сотней гостей одновременно, подавать команды мельтешащим менеджерам и знакомить випов с приглашенными звездами, моделей с випами, а спонсоров вечеринки друг с другом. Так и Принца он усадил за один из столов на втором этаже заведения, куда не пускали простых смертных (да их здесь, судя по всему, и не было, одни небожители и завсегдатаи), а через минуту к столу вернулся его хозяин – приятной наружности господин в пушистом свитере и джинсах, что контрастировало с представлениями Лешки, но вполне было к лицу будущему благодетелю Принца, представленному как Анатоль.

Очевидно, завоевывать расположение было у Анатоля в крови. Не случайно (Лешка шепнул Принцу) он был одним из владельцев агентства «Возрождение» и половина, если не больше, «возрожденных» моделей страдали от неразделенной любви к обаятельному, но избирательному в симпатиях владельцу. Потом, правда, Анатоль из-за чего-то перестал финансировать агентство и вышел из состава учредителей. Несмотря на то что он был не единственным инвестором, «Возрождение» после этого, к радости конкурентов, стало хиреть и практически развалилось минимум на три мелких агентства, каждое из которых имело своего спонсора, а по сути являлось эдаким домашним, карманным публичным домом каждого. К чести Анатоля, при нем такая ситуация в «Возрождении» была попросту невозможна. Ему не нравились приземленные задачи менеджеров обеспечивать спонсорам легкодоступных девиц. Весь интерес Анатоля был в завоевании расположения понравившейся ему модельки доступными обычному мужчине способами: ухаживанием, юмором, подарками, интригой. Вот только средств для достижения целей у него было куда больше, чем у среднестатистического донжуана.

Он сразу взял быка за рога. Принц понравился ему. В нем была правильная пропорция неиспорченности и меркантильности, а кроме того, он искренне смеялся шуткам Анатоля, который, как любой кавалер, блистает тем больше, чем ярче в глазах окружающих загорается огонек интереса. А зажигаться было в ком. За их столом сидела четверка моделей, подошедшая вскоре после Принца, и увлеченно потягивала маргарито-мохитовые смеси из толстостенных бокалов.

Лешка сослужил бывшему приятелю отличную службу. Его протекция была и оправданной, и ненавязчивой, и, главное, своевременной. После вынужденной паузы Анатоль всерьез задумывался о новом агентстве, где он был бы единственным владельцем и мог контролировать ситуацию полностью и самостоятельно. Вкусившим модельного дурмана отказаться от новых впечатлений практически невозможно. Это относится и к самим моделям, и к исполняющим менеджерские обязанности и функции, а также, безусловно, к когорте владельцев неприбыльного бизнеса, позволяющей ему существовать благодаря своим толстым кошелькам и неистребимому желанию оставаться молодыми и интересными.

Уже через пару дней Принц, смутно представляющий, чем окончился «Вечер в черном», благодаря изрядному количеству рома с колой и без, сидел в кабинете Анатоля и внимал своему будущему боссу без трепета (он давно лишился иллюзий относительно развития подобных отношений), но с завидным почтением. Анатоль действительно нравился ему. И стиль его отношений с девушками не коробил Принца. И вменяемость потенциального инвестора казалась залогом процветания и безоблачного взаимопонимания в делах и быту. А в том, что они будут дружить при любом развитии событий, Принц не сомневался. Деньги на подобные вещи никогда не даются просто как инвестиции в предприятие. В этом всегда есть элемент игры. И должен быть большой процент личных отношений, чтобы твой бизнес воспринимался спонсором как большая и трудная работа, а не как обогащение за счет владельца финансов, совмещенное с потрахиванием девочек в уютном офисе, снятом за его же собственный счет.

Принц летел в Бейрут с четким заданием привезти оттуда хороший свежий материал, не ограничиваясь только представительницами бывших союзных республик, а замахнувшись на приглашение импортных девушек. Кое-кто из «Паруса» уже приноравливался вызывать в Москву бразильских моделей. В «Империал» на показы кого-то из начинающих модельеров приезжали две польки и чешка. В «Понтиуме» поговаривали об открытии офиса в Париже. Российский модельный бум приобретал международный окрас. То, что в Италии и других странах является всего лишь острой приправой к существованию модельного бизнеса, агентств и моделей, было поставлено в Москве на широкую ногу и вполне определенную платформу, вдоль и поперек известную посвященным и остающуюся тайной за семью печатями всем тем, кто с придыханием смотрит показы Высокой моды и пополняет ряды искательниц легких заработков и головокружительных карьерных успехов.

Анатоль ставил задачи, которые затмевали жаркие танцы бразильянок в ходе модельных party, устраиваемых «Парусом» в специально оснащенной для отдыха его владельцев резиденции в подмосковном Гальдееве. Киса, Эльдар и даже Валера-турист давно перестали быть просто богатыми новыми русскими. Один из владельцев «Парус моделз» уже управлял небольшой российской губернией на юге, Эльдар заседал в Думе, Киса числился в списке самых богатых бизнесменов планеты, но неизменно они собирались то вместе, то поврозь в упомянутом имении, чтобы посмотреть шоу, выделить кого-то из приехавших на дефиле провинциалок и пригласить особо одаренных владелиц длинных и тонких ног провести недельку в Сан-Тропе или Ницце, где покладистые одаривались несметным количеством именных шмоток, а статистки получали скромный гонорар за «сопровождение бизнесменов», что тоже было вполне привлекательно и для агентств, командирующих их на столь непрофильную работу, и для самих девушек, ведь у некоторых из них не было в загранпаспорте иных отметок, кроме того самого краткосрочного шенгена, способного перевернуть их жизнь.

По сути, Анатоль планировал нечто подобное, правда не столь циничное и, уж конечно, более изощренное по запросу. Так, например, Принцу была поставлена задача изыскать на конкурсе ли в Ливане или в дальнейшем в ходе своей деятельности возможность пригласить иностранных моделей – носительниц языка, чтобы в непринужденной обстановке иметь в прямом и переносном смысле эту носительницу и пополнять словарный запас, оттачивать прононс и постигать идиоматические выражения.

На конкурсе собралось добрых четыре десятка участниц из разных стран. Они уже две недели тренировались выходить на сцену в разнообразных одеяниях, подтягивали по индивидуальным программам фигуру в тренажерном зале при отеле, подолгу мокли в бассейне и грелись в сауне, а также посещали различные достопримечательности города и окрестностей. Каждый день начинался с поездок в горы, к историческим памятникам, в рощу знаменитых ливанских кедров, которые являются символом страны. Неоднократно девушки совершали морские прогулки на яхтах. Жили парами в шикарных номерах.

Все это Принц узнал наутро от Сони, которая представляла Россию. Она же рассказала, а вернее, пожаловалась Принцу, что недавно их вывезли в полночь на ужин в одно из открытых кафе даун-тауна, где бедных девочек рассматривала плотно обступившая столики толпа местных жителей и любопытных туристов. Нет, никакой агрессии не было, но есть под любопытными взглядами оказалось не очень-то приятно. Девушки постоянно были окружены плотным кольцом дюжих охранников, но тем не менее…

До этого они не были знакомы, но, безусловно, знали друг друга в лицо, являясь достаточно заметными персонажами модельного сообщества на протяжении многих лет. Принц как один из патриархов бизнеса, примеривший на себя различные ипостаси, от звукооператора до директора агентства; Соня – как победительница известного конкурса, чурающаяся тусовок и спонсорских похождений и, несмотря на это, достаточно успешно работающая на московском рынке.

Соня рассказала Принцу и о нравах, царящих в кулуарах конкурса. Многие девушки готовы ради победы и получения баснословной премии уже заранее обеспечить себе благосклонность жюри – извечным способом. Принц поразился, во-первых, наивности Сони, которая не первый год вращалась в модельном бизнесе, а описывала происходящее смешными обтекаемыми словами, а во-вторых, тому, что ничего не меняется под луной. Каждый год приносит новых желающих заполучить свою порцию удовольствий и тысячи нарождающихся дев, готовых эти удовольствия предоставить в обмен на малую толику богатства.

Расстались они как старые знакомые. Принц предлагал еще посидеть в баре при отеле, но Соня, сославшись на то, что наутро финал и надо выглядеть на все сто, откланялась, слегка задержав руку в ладони Принца, отчего ему всю ночь снились муравьишки, бегающие по спине и предплечьям. Он часто вставал, пил холодную колу и смотрел на себя в зеркало в маленькой душевой.

В день шоу под открытым небом Бейрута, в непосредственной близости от траектории захода на посадку пассажирских самолетов, на берегу моря была выстроена огромная сцена. Участницы, демонстрируя умение двигаться под зажигательную музыку в различных нарядах, позволили членам жюри, среди которых было немало победительниц различных мировых международных конкурсов прошлых лет, оценить параметры своей фигуры. Всем хотелось завоевать обещанный миллион долларов в качестве главного приза. Не обошлось и без выхода в национальных костюмах. После этого жюри выбрало пятнадцать финалисток из тридцати шести участниц. Среди членов жюри выделялся сидящий по центру грузный господин со стекающими на мясистый нос дорогими очками. Это был главный спонсор мероприятия, оплативший и дорогие апартаменты, и перелеты участницам и гарантирующий призовой фонд. Местные поп-звезды развлекали изысканную публику (билет на мероприятие с накрытыми столами стоил 350 долларов). Режиссер телеверсии конкурса должен был быть незаметным персонажем, но всем своим видом он показывал, кто на празднике главнее… Он расхаживал прямо по сцене, давая указания и ведущим, и членам жюри, и телеоператорам. Некоторые участницы обильно намазались всевозможными кремами и маслами. Но вот лица у многих были постные. От этого впечатление несколько испортилось, но тут наступил момент награждения.

Лент было выдано чуть ли не по количеству участниц. Помимо традиционных «Мисс пресса», «Мисс фото» и т. д. была даже номинация «Мисс волосы», и приз в ней в результате достался участнице из Словакии, перспективной девушке, но с крашеными волосами.

И вот настает черед трех главных номинанток. Победительница прошлогоднего конкурса «Мисс Бикини Мира 2002» Микаэла Уздор из Румынии надевает ленту второй вице-мисс… своей родной сестре Алине. Бывает и такое! Второе место занимает представительница принимающей стороны – ливанка с типичным русским именем Катя. И Катя, и Алина в высшей степени фигуристые девушки. И с лицом у них все в порядке. Кульминационный момент погряз в реве оваций публики. Обладательницей увесистой короны и обещанного миллиона долларов становится чернявенькая индуска. Политкорректность (председатель оргкомитета – индус, проживающий постоянно, правда, в Лондоне) торжествует. Наша Соня не попадает даже в десятку финалисток. За кадром остался разгоревшийся в кулуарах скандал между спонсором и главным организатором конкурса, держателем якобы лицензии на название «Мисс миллионерша».

Что не поделили бонзы, Принц не узнал. Опять же, обрывочные сведения о происходящем в закулисье он черпал из послеконкурсных рассказов Сони. Да они и не были ему слишком интересны. Зато он наблюдал, как накануне в стан конкурсанток нагрянула съемочная группа какого-то известного продакшена, снимающая очередной нетленный шедевр – то ли о жевательной резинке, то ли о зубной пасте. Как уж они договорились с организаторами, неизвестно, но несколько девушек-участниц приглашены были на эти съемки, в том числе и Соня. Принц весь день околачивался возле оператора и стал свидетелем потешной сцены, когда выведенная из себя неспешностью процесса и придирками ассистентки продюсера Соня отбрила незадачливую Ясмин:

– Лучший совет, который я в жизни получала, дала мне одна модель. Она говорила: не можешь окрутить продюсера – трахайся с режиссером.

После этой эскапады ей ничего не оставалось, как развернуться на каблуках и покинуть съемочное поле.

Но это было вчера, а сегодня отзвучали залпы салюта (настоящего, как в День Победы), и участницы разошлись по своим номерам, размазывая по щекам слезы радости за подруг и разочарования от собственной неудачи.

Вечером Соня куда-то пропала, а за столик к Принцу опустилась…

– Какой горячий мужчина… ну мы… это тут… много когоо… – протянула она кокетливо, не спросясь, наливая из наполовину опорожненной бутылки, стоящей на столе, себе в бокал красного вина.

– Горррррачий? А ты трогала? – не остался в долгу Принц, сразу включаясь в игру, хотя интереса к заплывшей не чувствовал никакого.

– На чисто интутитовном уровне… поняла… – заплетался язык Дылды. – А что не так?.. Ты не горячий?

– Я люблю медленно и печально!

– И при этом ты холодный как лед?

– Нет, конечно… – Принц вздохнул, совсем уж натурально изображая одиночество и разочарование в жизни.

– Ну вот, разобрались. А то я о температуре, а ты – о темпе, – трезвым голосом вдруг произнесла Дылда и без перехода и паузы добавила: – А ты жене часто изменяешь?

– Блин… – Принц опешил.

Он думал о Саше весь вечер, но не ожидал, что кто-то может вмешаться в эти мысли и задать вопрос, который не имеет права задавать женщина, пусть даже она и собирается сделать то, что является предметом диспута.

– Не поняла… это сейчас о чем?

– Ты взрослая женщина. Почему тебя интересуют детские вопросы? Это все равно что я спрошу, сколько мужчин у тебя было до меня…

– Ну, это потому, что в душе я ребенок, поэтому и вопросы такие. Ты-то мужчина со значительным семейным стажем, а я начинающая. Вот и хотелось бы знать, как это у других происходит…

Они уже вышли из ресторана и медленно, словно танцуя, перемещались к лифтовому холлу, откуда можно было подняться на смотровую площадку и в гостиничные номера. Принц хотел было нажать верхнюю кнопку, но девушка сама надавила цифру «3», и кабинка тронулась.

– Не должен тебе этого говорить, но… на мой взгляд, секс – это не измена, – признался Принц, постепенно успокаиваясь и вновь принимая игру Дылды.

– А что?

– Тем более если в семье его нет… то где же его еще брать? – продолжал он, как бы не замечая вскинутых бровей Дылды. Все-таки она сильно набралась. – Секс – это секс, а измена – это уйти к другой.

– Почему нет секса? – одними губами произнесла Дылда.

– Потому что много лет вместе… Потому что устаем как собаки… Потому что она для меня больше дочка, чем сексуальный партнер… – Принц вошел в раж. – Трех причин достаточно?

Они выскользнули из лифта, и он вскинул на нее глаза, но натолкнулся взглядом только на ее обнаженную спину. Соскользнувшее с плеч платье лежало у порога комнаты, а Дылда уже шла, не оборачиваясь, к постели – туда, где парусилась занавеска под напором вечернего бриза, то закручиваясь вокруг распахнутой двери, то вновь наполняясь солоноватым воздухом с моря. Принц задержался на мгновение в проеме, ощущая затылком вопрос, повисший в обтянутом кожей коридоре, но ноги шагнули, потом еще раз, и он уже стягивал с себя рубашку.

Задание выполнено, Анатоль будет доволен, – что еще делать!

Дверь закрылась без скрипа. Где-то наверху слабо гудел пылесос, толчками перебираясь от одной ножки кровати до другой, шаря под поверхностями стульев, столов, тычясь в тумбочку.

За окном резко вскрикнула чайка.

* * *

На обратном пути Принц попал в один самолет с Соней, но не подошел к ней. Она делала вид, что не заметила его, увлеченная просмотром фильма на приобретенном в duty free DVD-плеере, он думал о возможности теракта на борту как о каре. Рассеянно листая какой-то журнал, Принц в очередной раз отметил изобретательность отечественных креативщиков: рекламная кампания «Российских телефонных систем» под лозунгом «У тебя воруют? У меня воруют! А я все равно с „РТС“» обошла все издания. Вот что значит выбрать правильный слоган!

Как возвращалась в Москву Дылда, неизвестно, но в новостных сводках за этот день не было зафиксировано ни одного случая, отдаленно намекающего на попытку взорвать или захватить какой-либо из рейсов ни на Ближнем Востоке, ни в Америке, ни в Европе.