Мы сидим в складных парусиновых креслах, стоящих на веранде перед моей палаткой.

– Вы никуда не должны уходить без меня, – внушает мне Доминик. – Я буду защищать и охранять вас.

Его движения изящны и элегантны. А я едва понимаю, о чем он говорит, – так меня завораживает один лишь его вид.

– Как только вы захотите, чтобы я пришел, – продолжает он на безупречном английском, – вы должны пошуметь.

Эти слова привлекают мое внимание.

– Пошуметь?

– Да, издать звук. Не выходите из палатки и не ходите по равнине в одиночку. Оставайтесь в низкой траве, никогда не заходите в высокую.

– А что со мной может случиться в высокой траве?

– Там спят львы.

– Львы?

– Да.

У меня во рту мгновенно пересыхает, и я с благодарностью отпиваю ананасовый сок из стакана, который мне только что принесли.

– В ту же минуту, как вы меня позовете, я примчусь к вам. – Доминик откидывается на спинку кресла. – А теперь мне надо услышать ваш звук.

– Мой звук?

– У каждого из нас есть свой звук. Когда мы издаем его, наши любимые узнают нас, где бы мы ни были. Если мы потерялись или нам нужна помощь, мы издаем звук. – Он смотрит на меня, проверяя, поняла ли я, но совершенно ясно, что я не понимаю и, возможно, даже испугана. – Запомните мой. – Он издает высокий звук, заканчивающийся щелчком. – Теперь вы меня узнаете, где бы я ни был.

Он смотрит на меня, ожидая услышать мой звук, и внезапно я чувствую себя до смешного косноязычной англичанкой. Звук. Не так уж трудно придумать звук!

Хорошенько покопавшись в памяти, я насвистываю нечто похожее на мелодию телефонного звонка «Контртеррористическое подразделение» из американского сериала «24 часа». Если Доминик не прибежит мне на помощь, то, возможно, прибежит Джек Бауэр, главный герой сериала. Правда, сейчас мне кажется, что он вряд ли сможет заменить воина масаи.

Доминик серьезно смотрит на меня и говорит:

– Это хороший звук. Теперь я всегда смогу узнать вас.

– Это из телешоу, – объясняю я непонятно зачем. – Очень хорошее шоу.

Он кивает в знак того, что все понял. Хотя я думаю, что это, возможно, и не так.

– Вокруг кемпинга бродит много животных, – продолжает Доминик после того, как узнал мой звук. – Львы, бегемоты, гиены, кабаны-бородавочники. Они все очень опасны, миссис Дженни Джонсон. Чтобы вы могли делать хорошие фотографии, нам придется подбираться к ним очень близко, но не настолько, чтобы позволить им съесть или искалечить вас.

– Хорошо, – соглашаюсь я, затаив дыхание.

Ну, я хоть не убежала со страху.

Доминик откидывает голову назад и громко смеется. У него замечательный и свободный смех.

– Вы не должны так сильно волноваться, миссис Джонсон.

Хорошо ему смеяться. Он же воин масаи и, наверное, привык ко львам, бегающим на свободе. А я – парикмахер из графства в окрестностях Лондон, и к такому не привыкла. Единственное дикое животное, с кем я имею дело, это Арчибальд Агрессивный. Заказывая путешествие в кемпинг с палатками, пусть и в роскошный кемпинг, я даже не подумала, что там могут оказаться животные – дикие животные! – которые будут бегать в двух шагах от моей двери. Или о том, что у меня вообще не будет двери. Или стен. Только ткань. Тонкая ткань. Тонкая ткань между мной и львами, бегемотами, гиенами и кабанами-бородавочниками.

Доминик перестает смеяться и становится серьезен.

– Не хмурьтесь. Я буду оберегать вас.

– Спасибо, – выдыхаю я.

И только сейчас начинаю понимать – я очень-очень признательна, что у меня есть мой собственный воин масаи, который будет охранять меня.