Между холмами Палатин и Авентин, недалеко от берегов Тибра, лежала открытая долина. Длина долины составляла около 549 м, ширина варьировалась от 110 до 137 м. По центру долины протекала небольшая речка, которая брала свое начало на холме Эсквилин и впадала в Тибр в северной части долины. До того как был построен Рим, эта долина изобиловала миртовыми деревьями, в тени которых находили пристанище пастухи и путники. В северовосточном углу долины находился небольшой каменный алтарь, возведенный в честь самого, пожалуй, древнего божества римского пантеона — Мурсии. Должно быть, раньше эта долина и впрямь была очень спокойным и умиротворенным местом, поскольку Мурсия являлась богиней лени и покоя; она даже и представить себе не могла, что ждало столь прекрасную и тихую долину в будущем.
В то время как Рим, являющий собой скопление хибар, располагался на вершинах холмов, крутые склоны холма Палатин представляли собой готовые «трибуны», на которых могли размещаться зрители и наблюдать за праздничными действами и зрелищами, происходящими на зеленом лугу долины Мурсии. Склоны холма Палатин могли вместить десятки тысяч людей, а еще столько же — склоны холма Эсквилин. На протяжении столетий все население Рима собиралось здесь, чтобы любоваться парадами, процессиями, религиозными ритуалами и другими праздничными зрелищами.
На склонах над речкой, возле самой вершины холма Палатин, первые римляне соорудили ряд укрепленных камнями ям, в которых они хранили зимой урожаи зерновых. Рядом был построен небольшой храм в честь бога Конса, покровителя урожая.
Легенда гласит, что Ромул, один из основателей Рима, решив организовать лошадиные скачки в честь Конса, пригласил принять в них участие соседнее племя сабинов. Римляне, воспользовавшись суматохой вокруг скачек, похитили незамужних дочерей сабинов, на которых впоследствии женились, дабы предотвратить войну.
Таким образом, со времен легендарного Ромула долина Мурсии ассоциировалась с лошадиными скачками, а с годами превратилась в Циркус Максимус. Какими бы популярными и зрелищными ни были гладиаторские сражения, они были далеко не единственным видом развлечений, предлагаемых римскому народу. Просто своим бахвальством, масштабностью, роскошью и дороговизной они затмили то, что происходило на крупнейшей и великолепнейшей общественной арене Рима.
Первые признаки того, что она в том варианте, который был, больше не удовлетворяет потребностям Рима, появились в период правления царя Тарквиния Приска — пятого царя Рима, правившего с 616 до 578 год до н. э. Приско построил временные деревянные платформы, на которых размещались стулья и столы для сенаторов, наблюдавших за событиями, происходящими в долине. Остальные граждане по-прежнему сидели на траве. В 329 году н. э. эти деревянные конструкции были заменены постоянными платформами, изготовленными из прочной древесины.
В 189 году до н. э. небольшая речка, протекающая по центру долины, была спрятана под каменное арочное покрытие, украшенное статуей богини Полленции и других второстепенных божеств. Это каменное сооружение получило название «спина» и стало центральной осью развивающегося Циркуса Максимуса. Спустя пятнадцать лет цензоры Квинтий Фулвий Флакк и Постумий Альбин переделали «спину», сделав не просто покрытие для водостока, а самодостаточное высокое сооружение, а также соорудили каменные сиденья для сенаторов и впервые в истории деревянные сиденья для простого народа.
К этому времени Циркус Максимус активно использовался в качестве ипподрома, или площадки для состязаний на колесницах, поэтому Флакк и Альбин добавили в программу перестройки «спины» семь больших деревянных шаров. Шары были установлены на опоры таким образом, чтобы, падая один за другим, они отсчитывали пройденные круги во время состязаний на колесницах. Это новшество стало настолько популярным, что вскоре к шарам добавились семь дельфинов, работающих по такому же принципу.
Эти цензоры внедрили еще одно важное новшество, касающееся организации состязаний.
Первоначально колесницы в ожидании старта выстраивались в одну линию в северной части арены. Сигнал к началу состязаний давал президентствующий магистрат, взмахивая маппа, или священным, богато расшитым платком. Эта процедура не раз приводила к обвинениям в жульничестве. Также серьезные проблемы возникали из-за нервозности лошадей, которая передавалась от одной лошади к другой, срывая тем самым начало состязаний.
Флакк и Албин нашли решение этой проблемы в том, что получило название карсересы, или стартовые ворота. Хотя впоследствии им суждено было стать сложной тщательно разработанной конструкцией, карсересы 189 года до н. э. были простыми деревянными будками с дверьми по обеим сторонам. В Циркусе Максимусе было двенадцать карсересов, по одной на каждую команду участников гонок. Колесница въезжала через заднюю дверь, которая закрывалась за ней. Перед лошадьми, на уровни груди, была натянута толстая веревка, которая удерживала их от выхода из будки.
Деревянные панели по обеим сторонам будки закрывали лошадей друг от друга, предотвращая распространение паники, в то время как веревка предотвращала фальстарт. Когда президентствующий магистрат давал сигнал к началу состязаний, веревку с помощью специального рычага опускали вниз, позволяя возничим направить своих коней вперед.
Из-за длинной и узкой формы долины Мурсии колесницы вынуждены были проезжать вокруг «спины» несколько кругов, как правило, семь, чтобы дистанция имела разумную длину. Эта форма скаковых дорожек, возникших в Циркусе в силу естественной формы долины, стала стандартной на территории всей империи. Другие цирки, даже в самом Риме, строились по его образу и подобию.
В 31 году до н. э. в Циркусе Максимусе вспыхнул пожар. Все деревянные элементы постройки были полностью уничтожены огнем, а каменные серьезно пострадали. На следующий год император Август вернулся в Рим, сокрушив Антония и Клеопатру и взяв власть над воссоединившейся Римской империей в свои руки. Чтобы упрочить свою власть и заручиться поддержкой и расположением народа, Август решил полностью восстановить Циркус Максимус.
Циркус, построенный Августом, прекрасно вписался в долину Мурсии, но оказался всецело искусственной конструкцией, не затрагивающей вершины холмов. Это было двухъярусное сооружение около 609 м длиной и 116 м шириной.
Первый ярус здания был сделан из камня: там находились магазины, двери которых выходили наружу. Второй ярус — из дерева: там построили лестницы и проходы, по которым публика пробиралась на свои места. Для императора и его почетных гостей была сооружена специальная платформа, к тому же трибуны располагались таким образом, что из императорского дворца на холме Палатин открывался прекрасный вид на раскинувшуюся внизу арену. Трибуны Циркуса вмещали в себя около 150 тысяч человек.
Северная сторона трека была прямой: в ней располагались карсересы; из них появлялись колесницы в начале состязания. Южная сторона была закругленной, что позволяло колесницам легко разворачиваться. Так как процессии традиционно проходили по долине Мурсии, ворота были сделаны в южной части и находились между рядами сидений. На «спине» Август воздвигнул египетский обелиск, чтобы увековечить свою победу над Клеопатрой. Все здание как снаружи, так и внутри было облицовано мрамором, что отчасти оправдывало известное хвастливое изречение Августа: «Я пришел в Рим — город из кирпича, а сделал его городом из мрамора».
В последующие годы Циркус Максимус много раз усовершенствовался, но основа здания, заложенная Августом, оставалась неизменной. Клавдий перестроил карсересы и украсил их позолоченными статуями, в то время как Нерон установил роскошные места для всадников, которые в римском обществе стояли всего на одну ступень ниже сенаторов. Помимо этого Нерон привнес в интерьер несколько изящных деталей, установив вдоль «спины», под которой протекала речка, бронзовых дельфинов, из ртов которых били фонтанчики воды. В южной части цирка ворота, через которые процессии покидали арену, были сняты и заменены красивой мраморной аркой, призванной прославлять победу императора Тита над евреями.
В конце первого столетия нашей эры деревянные ярусы цирка сгорели в пожаре. После реконструкции, сделанной в период правления императора Траяна, цирк стал вмещать 250 тысяч человек. Вместимость здания была увеличена за счет надстройки третьего яруса, установленного на арки над и перед магазинами. К тому времени магазины получили весьма сомнительную репутацию. Наряду с продажей горячей еды они стали прибежищем для проституток и астрологов. Траян выгнал столь «нежелательные элементы» из цирка, но в скором времени они снова вернулись туда.
Северная часть цирка также подверглась видоизменению: расположенные там ворота были укреплены на манер ворот форта. Снаружи установили высокие башни и зубчатые стены с бойницами, благодаря чему ворота, через которые священные процессии входили в Циркус, приобрели подобающе внушительный вид.
В помещении цирка на северной стороне располагалась специальная ложа, в которой сидел магистрат, следящий за проведением состязаний, и его гости. Теперь карсересы располагались прямо под этой конструкцией, благодаря чему они, впервые в истории цирка, обрели над собой крышу. Из-за этого нововведения возничие лишились возможности следить за движениями магистрата: теперь они не видели, когда он встает и машет маппа, давая сигнал к началу гонки. Чтобы сориентировать возничих и дать им шанс приготовиться к старту, на арене находился трубач, который громким звуком фанфар объявлял о том, что магистрат встал.
Карсересы также были оснащены деревянными воротами, так что до начала состязания лошади стояли, уткнувшись носом в деревянные панели. К монолитным деревянным воротам присоединялись мощные пружины, сделанные из скрученных сухожилий или веревок, которые с огромной силой распахивали их.
В закрытом положении ворота удерживались с помощью металлических болтов. Гениальная система рычагов и петель обеспечивала одновременное отодвигание болтов, а следовательно, одновременное открытие всех дверей.
Между стартовыми воротами были установлены греческие герма. Эти стилизованные статуи бога Гермеса использовались в качестве межевых знаков, разграничивающих пространство или, как в данном случае, дверные проходы. Помимо того что Гермес был посланником богов, считалось, что он приносил удачу в делах и способствовал плодовитости животных. Римляне отождествляли Гермеса с их собственным богом Меркурием, покровителем ремесленников, чей главный храм стоял на холме Эсквилин, чуть повыше Циркус Максимус. К тому времени, когда они были установлены в Циркус Максимус, герма утратили былую значимость и стали всего лишь простыми четырехгранными конусообразными столбами, украшенными скульптурной головой бога и эрегированным фаллосом. Но, без сомнения, они ассоциировались с удачей.
В 350-х годах во время правления Констанция II здание постигла участь очередного масштабного обновления. Император, о тщеславии которого ходили легенды, любил себя возвеличивать и окружать роскошью, как в личной, так и в общественной жизни. Из священного египетского города Гелиополиса он приказал привезти обелиск, превосходящий размерами воздвигнутый Августом. Кроме того, он украсил «спину» мраморными рельефами, изображающими как его самого, так и других императоров, одержавших победу над варварскими армиями.
По странным, на современный взгляд, причинам, но вполне логичным и веским с точки зрения римлян, за всю историю Циркус Максимус одна-единственная деталь в его интерьере оставалась неизменной. Маленький алтарь богини Мурсии уютно располагался среди всего этого великолепия. Стены Циркус Максимус были возведены вокруг алтаря, который защищала низкая стена.
На протяжении многих лет алтарь неоднократно ремонтировали, но никогда не переносили в другое место и ни разу не демонтировали. Сами римляне уже не помнили, кем была эта Мурсия и почему она так почиталась. Они считали, что она могла быть воплощением богини Венеры, для которой миртовые деревья были священными. Только с наступлением эпохи христианства крошечный алтарь, которому на тот момент было больше тысячи лет, стал объектом вандализма.
В средние века алтарь Мурсии, как и большая часть Циркуса Максимуса, растащили на строительные камни. Все, что от него сегодня осталось, это открытое пространство, окруженное магистралями.