В последней трети XIX в. Соединенные Штаты Америки сделали громадный скачок в экономике, превратившись из сельскохозяйственной страны в мощную индустриальную державу. В 80-х годах США обогнали Англию по выплавке чугуна и стали, по добыче угля и прочно заняли первое место в мире. Высокими темпами развивались станкостроение, текстильная и пищевая промышленность, ускоренно шло железнодорожное строительство. С 90-х годов быстро пошли в рост новые отрасли индустрии — химическая, электротехническая. резиновая, нефтяная. Большое значение приобрели стандартизация изделий и развитие изобретательства.

В период взлета в экономическом развитии страны было решено устроить новую Всемирную выставку «искусств, трудолюбия, промышленности и произведений земли, ее недр и морей» в Чикаго в ознаменование 400-летней годовщины открытия Америки Христофором Колумбом. Выставку так и назвали — Колумбовой.

Сам город, место проведения выставки, служил свидетельством американской энергии и предприимчивости. За полсотни лет до того, как он стал вторым по величине городом страны, здесь находилась небольшая индейская торговая фактория. Теперь Чикаго имел 1 млн. 200 тыс. жителей, был центром всех железных дорог страны. Городские здания, не восхищая архитектурной красотой, поражали своими колоссальными размерами. Здесь появились первые американские небоскребы.

Для устройства выставки выполнили сложные мелиоративные работы: осушили болота, превратили- пруды в луга и преобразили часть озера Мичиган в канал, разделявшийся на несколько рукавов, так что здания выставки возвышались над водой, соединяясь между собой мостами. В парке на берегу озера разместились двести зданий из гипсовой лепки на железных каркасах. В плане выставки и стиле зданий явно отсутствовал зрело обдуманный общий замысел, за что и критиковали ее современники. В выставке участвовало 24 штата США, 50 иностранных государств и 37 колоний.

Летом 1893 г. выставку посетил болгарский писатель-сатирик Алеко Константинов. В цикле путевых очерков «До Чикаго и обратно» он показал себя внимательным и вдумчивым наблюдателем, обнаружившим многие противоречия буржуазной действительности. Его меткие зарисовки и точные наблюдения помогут нам представить картину далекой поры.

Первые впечатления от Америки: «Аграрную Америку мы не смогли увидеть, она осталась южнее. Но зато фабрики и железные дороги там выше головы! От Нью-Йорка до Чикаго тысяча шестьсот километров и на протяжении всего пути по меньшей мере две железнодорожные колеи. Каждые пять минут то справа, то слева проносится поезд».

Рано утром прибыли в Чикаго. Болгарина поразили нескончаемые улицы огромного города. «Город подобен громадной, вечно действующей, вечно дымящей фабрике. Пласты дыма, словно застыв, висят над гигантскими домами и фабриками... Есть в Чикаго здания внушительнее, чем в Нью-Йорке, нередко в 10 — 15 этажей. Масонское здание высотой в 20 этажей».

Из иностранцев болгарского писателя особенно заинтересовали японцы, он восклицает: «Молодцы японцы, здорово продвинулись... Кажется, будто они решили здесь, на Всемирной Чикагской выставке, удивить весь мир своим прогрессом. И действительно удивили! Нет ни одного отдела на выставке, где бы не было их павильона...»

Склады японского фарфора встречались во всех больших американских городах, во всех столицах Западной Европы. Металлические изделия, шелковые ткани с золотым шитьем, изделия из соломки, лекарства, рис, чай переполняли множество японских магазинов, разбросанных по всей Европе и Америке.

Любопытное свидетельство современника о начале экспансии Японии, приведшей через десятилетие после выставки к русско-японской войне. Ход экономического развития Японии необычайно ускорился. Это достигалось созданием фабричной промышленности, строительством железных дорог и флота, ограблением Кореи и Китая. В. И. Ленин относил Японию (вместе с США и Германией) к разряду стран, которые развивались особенно быстро. Японская экспансия имела прежде всего торговый характер. Внутренний рынок Японии в связи с крайней нищетой крестьян и рабочих был очень узок. Правящий блок стремился компенсировать узость внутреннего рынка захватом чужих территорий и экспансией своих товаров.

Поскольку выставка посвящалась первооткрывателю Америки, ее украшала колоссальная статуя Колумбии — женская фигура высотой 32 м, а также скульптурная группа у главного фонтана, изображавшая фей, везущих на каравелле Колумба. Тут же стоила точная копия каравеллы «Санта-Мария», на которой Колумб приплыл в Америку. Вновь построенный двойник легендарного судна пришел из Европы под парусами. На корабле воспроизводилось все, что было связано с именем Колумба, — рулевая рубка, койка, стул, стол, которыми он мог пользоваться. Убранство каюты напоминало монашескую келью.

С той же точностью изображался и стоящий на берегу монастырь Рабида, где в Испании помещается Музей Колумба. Здесь посетитель видел портреты мореплавателя, виды местностей, где он бывал, домов, где он жил, картины, изображавшие эпизоды из его жизни, связанные с открытием Америки, рисунки его спутников, географические карты, сочинения, монеты и одежду того времени.

Русский инженер Н. П. Мельников, владелец технического бюро в Одессе, посетивший выставку в первые дни ее работы, писал о том, что она чрезвычайно поучительна: всякий, кто ее посетит и изучит, вынесет много полезного. Главенствовало на выставке мануфактурное здание. В нем разместились главные экспозиции стран Европы и Северной Америки. Россия представила здесь свои лучшие изделия, например, витрину Экспедиции заготовления государственных бумаг, выставку мехов, бронзы, фарфора, серебра. Франция выставила бронзу, шелка и бархат, Англия — замечательный фарфор, обои и хлопчатобумажные ткани, Швеция — бумагу из дерева, целлюлозу.

В мануфактурном отделе пальма первенства принадлежала Германии — она и в других отделах блистала, особенно в производстве химических продуктов (анилин и сода) и красок. Фабрикант Фальберг рекламировал свой сахарин, продукт в сотни раз слаще обыкновенного сахара.

Колесо обозрения

Павильон России

Мельница для дробления зерна и кореньев

На выставке в Чикаго П. Крупп выставил пушку весом 124 т, диаметром ствола 24 дюйма, со снарядом 2300 фунтов, которую подарил штату Иллинойс. Фабрика Круппа имела в 1892 г. уже 25 тыс. рабочих, 1500 различных печей, 3000 строгальных и 800 токарных станков, 111 паровых и других молотов, 4 гидравлических пресса для ковки и сварки, 263 паровых котла, 214 паровых машин мощностью 33 тыс. л. с, 400 подъемных кранов. Кроме знаменитой пушки, Крупп показал несколько меньших пушек, стальной вал для пароходов с винтом, стальные листы 4-метровой ширины. Ко времени выставки Крупп выпустил более 25 тыс. пушек разного калибра.

Этот поток орудий смерти и любования ими на выставке вызвал гневную отповедь Алеко Константинова: «К стыду и позору всего человечества и цивилизации, высится здание фирмы Крупна. Здесь, как бы в насмешку над прогрессом, выставлены грозные орудия, назначение которых уничтожать людей, вызывать потоки слез и град проклятий. А Крупп за свое усовершенствованное изобретение ждет награды! Ждет медали за эти устрашающие машины, которые, если привести их в действие, в несколько часов превратят Всемирную Колумбовскую выставку — плод прогресса — в груды развалин!» Впервые в истории выставок взглянули на оружие таким образом.

Наслышавшись о чудесах американской промышленности, многие с большим ожиданием вступали на американский материк. Так настроился и профессор химии Петербургского университета Д. П. Коновалов. «Широкий размах промышленной деятельности поражал, — писал он, — но в то же время возникало сомнение в правильности направления этой деятельности. Удивляясь энергии, предприимчивости и деятельности американцев, приходилось в то же время спрашивать себя, в состоянии ли эта деятельность удовлетворить высшие потребности человека... Америка — сказочная страна богатств, не только созданных руками человека, но и тех, которых девственная природа хранила в ожидании энергичных пришельцев, сильных опытом и знанием Старого света».

«Возможная замена ручного труда работой механизма — -хорошо известная черта американской изобретательности. При массовом производстве самая деятельность рабочих на громадной фабрике часто сводится к небольшому числу однообразных манипуляций, изо дня в день повторяющихся. Это излюбленный тип американского промышленного производства», — подметил Д. П. Коновалов.

Профессор Виктор Львович Кирпичев, директор Харьковского технологического института, был послан на Колумбовскую выставку Министерством финансов для экспертизы и нес обязанности секретаря Международного комитета экспертов по механике. Его отчет дает характеристику американскому машиностроению: «По количеству производимых машин, их распространению, а в большинстве случаев и по достоинству их Америка значительно опередила все европейские страны, не исключая и колыбели машиностроения — Англии. В то же время во многих случаях достигнута значительная дешевизна производства».

В. Л. Кирпичев приводит список машин и механических производств, заимствованных европейцами: швейные машины, металлические оружейные патроны, производство ружей и револьверов, насосы системы Блэка и Вортингтона, паровые машины системы Корлиса, котлы Бабкокса и Вилькокса, машины для изготовления обуви, американские турбины, пильные станки, разные сельскохозяйственные машины и множество станков для обработки металлов.

Профессор Кирпичев отметил различные виды конкуренции, существовавшие в Америке: между Севером и Югом, между отдельными штатами, разными городами, железными дорогами и торговыми компаниями, однородными фирмами и т. д. «Эта конкуренция играет крайне важную роль в промышленности, ведется с большой энергией и даже жестокостью и превращает мирную индустрию в полное подобие беспощадной войны».

Не откажешь в точности наблюдения нашему соотечественнику. Далее он продолжает: «Американская конкуренция выработала весьма сильное оружие борьбы, которому суждено оказывать самое существенное влияние на экономический строй. Я говорю о крупных промышленных синдикатах, называемых синдикатами или пулами, которые сделались теперь очень распространенными явлениями в Штатах. Такие синдикаты, конечно, ведут за собой разорение и полную ликвидацию дел для многих отдельных промышленников и фирм, не принадлежащих к их составу».

Всемирные выставки, проходившие в 60 — 80-х годах XIX в., демонстрировали заметный прогресс машиностроения. Число машин в различных областях производства росло из года в год. Возрастали и потребности создателей машин в научном осмыслении и обосновании опыта проектирования машин, в разработке методов их расчета и технологии изготовления. Здесь наука о машинах многим обязана крупнейшему русскому ученому, профессору Петербургского университета Пафнутию Львовичу Чебышеву, которого по праву называли отцом современной теории механизмов и машин.

Чебышев первый применил в механике машин математические методы и преобразовал ее из науки описательной в науку расчетную. Главным направлением работ ученого в области кинематики было создание теории шарнирных механизмов, сыгравших позже крупную роль в развитии теории машин. Он участвовал в решении многих задач .по регуляторам, парораспределению, прессам, весам. Его регуляторы отмечались золотыми медалями на всемирных выставках в Вене (1873), Филадельфии (1876), Париже (1878).

На выставке в Чикаго Чебышев предстал изобретателем ряда оригинальных механизмов, «Стопоходящая» машина довольно точно воспроизводила шаги четвероногого животного (сейчас находится в Политехническом музее в Москве). На выставке экспонировались самоходное кресло, лодка с гребным механизмом, арифмометр для четырех арифметических действий.

В Чикаго техническая общественность впервые познакомилась с турбиной шведского инженера и изобретателя Лаваля мощностью около 5 л. с.

Чикагскую выставку посетил молодой преподаватель Минного офицерского класса Морского технического училища в Кронштадте Александр Степанович Попов. Он ехал почти месяц, по пути делал остановки в Берлине и Лондоне, в Париже участвовал в заседании Физического общества. В Америке Попов пробыл свыше трех недель, знакомился с деятельностью американских научных учреждений и промышленных предприятий, в особенности электротехнических. И на выставке главное внимание он уделял разделу электричества.

Америка в то время уже считалась страной, более других применяющей электрическую энергию. «Парижская выставка бледнеет против выставки электричества в Чикаго, — писали в прессе, — а ведь прошло всего четыре года. Вот темпы наступления электричества!»

Здание электричества, одно из самых красивых, с башней высотой около 60 м, было украшено статуей В. Франклина, американского исследователя электричества и создателя громоотвода. По вечерам ярко освещенное здание выглядело весьма эффектно. Фирма Вестингауза выставила громадную колонну разноцветных ламп. Остроумный и простой выключатель позволял зажигать лампочки поочередно группами, так что свет двигался то снизу вверх, то сверху вниз. Получалась оригинальная передвижная иллюминация, привлекавшая массу публики.

Немало виднейших специалистов мира собралось тогда в США на III Международный электротехнический конгресс. Событием конгресса стал доклад английского электрика С. Томпсона «Телеграфирование через океан». Большой интерес вызвало сообщение главного инженера английской телеграфной службы В. Приса «Сигнализация через пространство посредством электромагнитных колебании». Основным результатом работы конгресса явилось решение о принятии международных электрических единиц, названных по имени открывателей — Ом, Ампер, Вольт, Генри, Фарада, Джоуль, Ватт.

Первое место среди электротехнических фирм мира на выставке в Чикаго занимала американская кампания Вестингауза. Ее установки освещали всю территорию и здания выставки, передача энергии велась по многофазной системе Н. Тес-лы, экспонировались различные приборы и машины. Успехам фирмы содействовал русский электротехник А. Н. Лодыгин. Еще в 1888 г. он уехал в США по приглашению Вестингауза для строительства завода электроламп. За шесть лет ученый провел здесь много экспериментов с лампой накаливания. На выставке в Чикаго устроители отдали предпочтение лампам фирмы Вестингауза, а не эдисоновским: яркие, долго поящие шары напряжением 105 Вольт были не вакуумными, как все прочие до сих пор, а заполнялись азотом.

Вклад русских ученых в развитие мировой электротехники продолжался. В 1889 г. М. О. Доливо-Добровольский создал конструкцию трехфазного асинхронного двигателя с короткозамкнутым ротором. Для мощных двигателей он же в 1890 г. разработал конструкцию ротора с фазной обмоткой и контактными кольцами. Важным шагом на пути к электромашинному регулированию стала схема «генератор-двигатель» Доливо-Доброволыского, что обеспечивало примерно одинаковую скорость вращения двигателя при значительном изменении нагрузки.

Электротехник А. И. Смирнов, командированный на выставку в Чикаго, сообщал в отчете: «Установки (электрические станции. — Н. М.) Колумбовой выставки представляли большой интерес как по своим размерам, так и по некоторым техническим деталям. Чтобы судить об их размерах, достаточно сказать, что входившие в их состав паровые двигатели развивали в совокупности не меньше 25000 л. с, а динамо-машины доставляли токи, совокупная энергия которых соответствовала 15000 кВ».

Кроме электрического освещения выставки, электростанции давали ток для подземной железной дороги, движущихся тротуаров, шлюпок с электродвигателем, светящихся фонтанов и других целей. Они же обеспечивали телеграфную и телефонную службу.

А. И. Смирнов признает первенство электротехники в Америке: в стране насчитывалось около 3000 центральных электростанций для электроосвещения и 8000 частных установок, что обеспечивало работу не менее полумиллиона дуговых ламп и 5 млн. ламп накаливания. «Однако спешка и небрежность американцев, выражавшиеся в небрежном, произведенном на скорую руку устройстве электротехнических установок, явилась причиной большого числа несчастных случаев», — свидетельствует русский электрик.

Он же резюмирует: «Там, где требуется научная, а не техническая разработка какого-нибудь нового вопроса в области электротехники, Америка отстает от Европы и в большинстве случаев пользуется плодами мысли и трудов ученых Старого Света... Вообще должно сказать, что развитие электротехники в Америке обширно, разнообразно и находится в полном соответствии с американской жизнью, которой едва ли можно завидовать». Вот неожиданный вывод!

На выставке в Чикаго была представлена электросварка металлов, .которая уже получила в Америке довольно широкое распространение. Был известен способ американского ученого и инженера И. Томсона. Бму принадлежала одна из первых попыток сварить два куска металла в месте электрического контакта, предпринятая им еще в 1867 г. На практике же этот способ стали использовать лишь в 90-е годы после больших усовершенствований. К этому времени во многих странах уже широко применяли «электрогефест» изобретателя Н. Н. Бенардоса, запатентовавшего в 1885 — 1887 гг. свой способ в 13 странах, в там числе и в США. Перед Всемирной выставкой в Чикаго американская компания Томсона приобрела привилегию на способ сварки Бенардоса действием электрической дуги и применяла этот способ для некоторых работ, например для сварки продольных швов труб.

«Электрогефест», или «способ соединения и разъединения металлов непосредственным действием электрического тока». помогал сплавлять друг с другом железные листы. Для этого изобретатель .присоединял их к одному полюсу динамо-машины, а провод от другого полюса отводил к угольному электроду. Когда прикасались углем к стыку листов, между металлом и углем загоралась электрическая дуга. В пламя дуги вводили металлический стержень. В жаре дуги кромки стыка сплавлялись, а стержень, тая, как свеча, заваривал шов.

Иногда заявляют, что Бенардос изобрел сварку и резку металлов только угольной дугой. Действительно, вначале он отдавал предпочтение угольной дуге, но при этом изобретатель не сомневался в возможности использования металлического электрода. На IV электротехнической выставке, проходившей в Петербурге в 1892 г., Бенардос представил описание своего изобретения: «Электропайка, электросварка, электроотливка, электронаслоение, электросверление, электроразрезывание всех металлов». Он предусмотрел в своей заявке многое, в том числе и металлический электрод. Но он не догадался указать, что при плавящемся электроде в дугу не надо вводить посторонний металл. Это сделал другой выдающийся русский ученый Н. Г. Славянов, чей способ «электрической отливки металлов», изобретенный в 1888 г., получил на выставке в Чикаго наибольшее признание. В 1890 — 1891 гг. Славянов получил патенты в России, во Франции, в Германии, Англии, Австро-Венгрии и Бельгии, были сделаны заявки в США, Швецию и Италию. Однако американские специалисты выражали сомнения в пригодности способа Славянова для сварки цветных металлов. «Спаять цветные металлы с черными вообще нельзя», — писали они.

В ответ Славянов и его помощники изготовили два «стакана» — 12-гранные призмы с круглыми основаниями, высверленные внутри. Сварены они были из колокольной бронзы, томпака, никеля, стали, чугуна, нейзильбера и обычной бронзы. Весил стакан 5 кг 330 г, высота его 210 мм. Один из них экспонировался в Петербурге, другой послали на выставку в Чикаго. На дне стакана была надпись: «1893 г., Чикаго, Славянов». В Чикаго Славянову присудили золотую медаль «за дуговую электрическую сварку». Сегодня один из стаканов хранится в музее Ленинградского политехнического института, другой — в Пермском краеведческом музее.

Стакан Н.Г. Славянова

Что еще представила Россия в Чикаго?

Экспозиция России включала иконы и резные позолоченные рамы к ним, куклы, разные безделушки. Из «солидных» изделий — мебель, колокола, самовары, подносы, замки, столовые приборы, подковы, иголки, белье, кожа, обувь.

Большой популярностью на выставке пользовались российские породы лошадей и меха, не имевшие равных на выставке. Интерес и высокую оценку специалистов и посетителей вызвали русские кожи и кожевенные товары, льняные и хлопчатобумажные ткани, фарфор, изделия и украшения из серебра, бронзы, русских самоцветов и минералов, стекло и хрусталь знаменитых мальцевеких заводов, различные кустарные деревянные поделки, кружева, художественное литье из чугуна каслинских мастеров.

В специально изданном в Вашингтоне двухтомном «Отчете комитета по награждениям при выставочной комиссии» конгресса США были отмечены, в частности, высокий уровень развития текстильной промышленности России, быстрое возрастание спроса на ее изделия за рубежом, образцовое овцеводство и прекрасное качество русской шерсти.

Но за всеми этими успехами виделись слабость и отставание царской России в сравнении с Америкой и главными европейскими государствами, отставание в основных отраслях — тяжелой промышленности и сельском хозяйстве.

Н. П. Мельников в письмах с выставки сообщал: «В машинном отделе на маленькой платформе штук десять плугов и борон Боткинского казенного завода, сравнительно хорошей работы и даже заново окрашенных, рядом зерноочистилки... — вот весь отдел земледельческих машин, да ведь у нас 400 заводов и заведений, строящих земледельческие машины!.. За нашим скромным фасадом случайно набравшаяся коллекция, без системы, совершенно не говорящая о нашей промышленности, даже, напротив, как бы умаляющая ее», — с горечью заключал автор.

Генеральный комиссар русского отдела П. И. Глуховокий справедливо отметил: «Несмотря на общую отсталость России в сравнении с Западными странами, творческие силы народа проявлялись во многих областях как материальной, так и духовной культуры».

В далеком Чикаго коллекцию пуховых платков, выполненных группой женщин-кустарей, представила М. Умнова. Там же были изделия казачек, образцы ручного ткачества и рукоделия крестьянок и башкирок различных уездов Урала.

В «Отчете генерального комиссара русского отдела Всемирной Колумбийской выставки в Чикаго» в разделе «Производство, известное только в России», написано: «Изделия из козьего пуха, как известно, замечательны их крайней мягкостью и изяществом рисунков. Платки примерно в четыре квадратных аршина (два квадратных метра), бывают и в три-четыре раза большего размера, но, несмотря на значительную величину, они могут быть продеты через венчальное кольцо, до того они тонки и лепки».

Исключение в этом отношении платок, изготовленный специально для выставки в Чикаго крестьянкой Маврой Архиповой: весом около 250 г, а величиной 40 м2, он состоял из 34 млн. петель. Платок почти такого же достоинства и красоты представила А. Владимирова. Эти изделия многих приводили в изумление.

Продукция химического производства в русской экспозиции включала спички, духи, мыло, краски и соду, персидский порошок. Два завода служили украшением химического отдела на выставке «Любимов, Солье и К°» — содовый завод в Пермской губернии и «П. К. Ушков, товарищество» из Вятской губернии, где уже вырабатывались химические продукты (соли хрома, поташ) на 2,5 млн. руб. в год при 1500 рабочих.

Д. И. Менделеев в книге «Фабрично-заводская промышленность и торговля России» отмечал, что внутреннее производство химических и красильных веществ доныне еще не удовлетворяет спроса и требует развития многих отраслей. Начало этому развитию уже положено.

В павильоне перевозочный средств, одном из главных на выставке, демонстрировались все виды транспорта, каким когда-либо пользовались люди, начиная с первых, грубых и неповоротливых колесниц до самых усовершенствованных локомотивов и комфортабельных вагонов, которые поражали роскошью и удобствами, и от доисторических речных посудин до самых грандиозных пассажирских пароходов и военных кораблей. Трамваи, конки и электрические омнибусы, дилижансы, пожарные и грузовые повозки различной формы и величины заполняли огромное здание. Верхние этажи были заставлены велосипедами и моделями кораблей.

Фасад здания украшали статуи Джеймса Уатта, Джорджа Стефенсона, Роберта Фултона и других великих механиков, участвовавших в изобретении паровой машины, паровоза, парохода. Внутри находилось свыше 60 локомотивов первых железных дорог. Показывались и новинки: пневматические тормоза компании «Вестингауз», образцовые пассажирские и товарные вагоны. Сто паровых машин перед главным зданием представляли величественное зрелище. Но не было ни одного русского экспоната. А ведь почти за 60 лет до выставки в Чикаго появился первый русский паровоз в уральском городе Нижнем Тагиле.

Замечательные самоучки-механики, демидовские крепостные Ефим Алексеевич и Мирон Ефимович Черепановы создали его. Благодаря им Россия стала второй страной в мире после Англии, где создавались собственные паровозы. Во времена Чикагской выставки русское железнодорожное хозяйство не только не уступало заграничному, но даже его превосходило. Паровозостроение в России достигло высокого уровня: заводы Невский в Петербурге, Коломенский и Брянский — в Центральной России и Боткинский — вблизи Урала могли изготовлять ежегодно свыше 300 8-колесных паровозов-компаунд, другие заводы могли произвести свыше 10 тыс. вагонов.

Русская продукция в Чикаго, как и на предыдущих выставках, наиболее полно выглядела в разделе горного дела и металлургии. Горный инженер А. П. Кеппен писал: «В стальном деле Россия прилагала старания не отставать за иностранными заводами. Вслед за первым появлением известий об изобретении Бессемера опыты бессемерования стали производиться на некоторых казенных и частных уральских заводах. Точно так же весьма быстро водворилось в России получение стали из фосфористых материалов при помощи дефосфорации». Автор имеет в виду процесс Томаса. Однако Кеппен приводит и такие данные: в 1890 г. в России из 214 домен было 69 с холодным дутьем, на заводах имелось 931 водяное колесо, 362 турбины, 904 паровые машины, 126-локомобилей. На 451 кричном горне выделывалюсь 30% всего железа, а в других местах главенствовало пудлингование.

Русские экспонаты включали продукцию уральских казенных заводов Гороблагодатского округа: Кушвинского, Верхнетуринского, Баранчинекого чугуноплавильных, Нижнетуринского и Серебрянского железоделательных, рудника горы Благодати. Они представили Образцы железных руд, чугуна и железа, рудничных инструментов, описание заводов, чертежи, планы, таблицы и фотографии. Множество образцов весьма тонких художественных отливок из каслинского чугуна служили предметом особого внимания и удивления публики. Все эти отливки были запроданы в первые же дни после открытия отдела. Оптовые торговцы предлагали на них большие заказы.

Белорецкий завод получил серебряную медаль за искусно прокатанный тончайший железный лист, который рвался, как папиросная бумага. Екатерининский железоделательный завод (в трех верстах от впадения реки Чермозки в Каму) выставил весьма изящные пальмы и букеты цветов, сделанные из тончайшего листового железа. «Коснувшись этого последнего сорта железа, — говорилось в отчете, — нельзя не упомянуть. что уральское листовое железо, благодаря прекрасным местным рудам, а также умению придавать ему особый глянец. издавна пользуется большим почетом за границей, причем по настоящее время сбывается через Лондон в Америку и Австралию, где оно вследствие красивого вида идет на трубы для комнатных печей, а толстые сорта — на устройство сит для золотопромывальных машин, и в этом последнем деле оно считается до сих пор не имеющим себе равного по своей стойкости».

Златоустовские изделия — сварной и литой булат, шашки, ятаганы, ножи — также имели успех на выставке. Отмечались как красота отделки, так и качество стали. Златоустовская фабрика продолжала совершенствоваться. Ковку клинков заменили прокаткой в специальных валках, а для достижения равномерного нагрева их перед закалкой погружали в свинцовые ванны, что подняло качество, клинков. Накануне Чикагской выставки не без успеха начали заменять тигельную сталь мартеновской и применили для отделки клинков точильные станки с наждачным кругом, ввели штамповку медного прибора к оружию и механическую обработку деревянных ножен.

Профессор Петербургского технологического института Н. Ф. Лабзин писал: «Качество златоустовских сабельных клинков очень высоко, превосходя, по отзывам знатоков, золингеновские клинки». Они свободно выдерживали строгое испытание их при приемке: удар лезвием по железной полосе, причем на лезвии не должно остаться никакого следа. Кроме сабельных клинков, фабрика выпускала столовые ножи и вилки с металлическими рукоятками, которые часто украшались насечкою и травленными узорами; хирургический и столярный инструмент, напильники и ружейные стволы. В 1891 г. изготовили 31 707 сабельных клинков, 520 дюжин ножей и вилок, 2030 напильников.

Н. Ф. Лабзин высоко отзывается о казенных оружейных заводах России, которые в техническом отношении и по качеству изделий соперничали с лучшими заводами Европы и Америки. В пример он ставит Обуховский сталелитейный и орудийный завод: «Постоянно стоял и стоит на страже современного развития техники, вводя у себя все новое и получившее вполне определенные практические результаты». Завод располагал 11 пудлинговыми печами, 27 калильными и 3 мартеновскими печами, а также 240 тигельными горнами и 2 конверторами, 15 паровыми молотами, гидравлическим прессом.

На Всемирной выставке в Чикаго прошли конгрессы: женский, прессы, медицинский, моральной и социальной реформы, торговли и финансов, музыки, литературы, воспитания, инженерный, архитектурный, науки и философии, труда, земледельческий.

Женщины добились права открыть свой первый конгресс и участвовать во всех конгрессах мужчин. Первый женский конгресс открылся 15 мая 1893 г. при участии 3000 женщин. «Факт в истории небывалый», — писали в прессе. Председатель женского комитета госпожа Пальмер заключила свою речь словами: «Будучи уверена, что женщина никогда не получит должного вознаграждения за свои заслуги, пока ее способности не будут признаны всеми, мы воспользовались выставкой, дабы представить образцы женского труда в областях ремесел, различных профессий, науки и искусства. Этим мы хотели доказать, что способность к труду не зависит от пола. Женщина, выставляя образчики своих работ, доказала, что она способна трудиться так же, как мужчина, и что если ей помогут и она будет лучше подготовлена, то может быть полезна, как и мужчина».

Это была первая попытка женщин представить себя на выставке организаторами: появился отдел, не предусмотренный планом выставки. Павильон женской выставки был построен по проекту архитектора Софии Гайден (ей был 21 год). Здание нашли восхитительным, изящным, удобным. На трех этажах этого павильона выставили образцовый госпиталь, кухню со всеми приспособлениями, образцы детских садов. В экспозиции участвовали 18 женщин-скульпторов, 100 художниц, 37 акварелисток, 40 рисовальщиц по эмали и металлу. А. Константинов заметил: «Множество рисунков — такие рисунки могли бы прославить школьницу, но никак не современную женщину». Иные изящные поделки — явный «продукт обеспеченной жизни».

Автор, укрывшийся за инициалами Н. П., писал: «Вообще же при обзоре женской выставки в Чикаго приходишь к убеждению, что женщина в наш век является весьма солидной помощницей в работе мужчин, а по некоторым отраслям даже и превосходит его: как, например, в области ремесел и искусств. Но здесь невольно возбуждается вопрос: какая будет конечная цель этого движения вперед? Если допустить, что цель будет достигнута в такой степени, как этого желают женщины, то будет ли счастливее человечество?» Автор совершенно упустил ив виду социальные условия решения этого вопроса.

Выставка в Чикаго закончилась. Американцы старались показать на ней свои успехи и изобилие. Однако русских ученых Америка не обольстила показным довольством. «До сих пор, — сообщал А. С. Попов жене, — не собрался описать тебе Чикаго и Америку — боялся представить слишком мрачными красками. Всех приехавших сюда Америка поражает своим видом, но только не в лучшую сторону».

Наряду с ученьями и техническими специалистами побывали на выставке и русские литераторы, журналисты и публицисты, и среди них В. Г. Короленко, совершивший в это время в качестве корреспондента «Русских ведомостей» путешествие по США. Впечатления от этой поездки легли в основу его нескольких публицистических и художественных произведений и, в частности, широко известной повести «Без языка». В ней автор показал характерные черты американской «демократии» и выразил протест против бездушия капиталистического мира.

Неустойчиво было внешнее благополучие богатой страны. В США в период Всемирной выставки как раз был разгар страшного кризиса 1893 г. Ни один из предыдущих кризисов не обрекал на бездействие такую массу производительных сил страны. Только через четыре года США вступили вновь в фазу оживления.