Мы с Сюзанной расположились на одной кровати, а Элис с Мэри – на другой. Вокруг нас разбросаны блокноты с рукописными заметками о «Титанике», книги и ноутбуки.

– Я до сих пор ничего не нашла о Майре. А вы? – интересуюсь я.

– Не-а, – качает головой Элис. – Все, что удалось обнаружить, уже известно нам из письма, которое ты нашла.

– Так странно, даже Элайджа не сумел ее найти, – я покусываю колпачок ручки.

Элис просматривает свои записи:

– Давайте снова пробежимся по ключевым моментам. Все началось с платья и открытки.

– Так, в не-снах все принимают меня за племянницу Харперов. Я часто виделась с Генри, но Майру не видела ни разу.

– Смотри, письмо было о ней. Ключ, который подкинули Элис, открывал ее каюту. Мы думаем, что ошейник принадлежал пекинесу Майры, – рассуждает Сюзанна. – Логично, что заклинание, вызвавшее морскую болезнь, тоже связано с «Титаником».

– Разве в письме не сказано, что это у Генри была «лихорадка»? – Мэри лежит на животе, подпирая рукой голову. – Раньше так называли грипп. А раз него был грипп, пока он плыл на «Титанике», то он наверняка мучился от морской болезни, – подытоживает Мэри, когда мы смотрим на нее.

– Неплохая теория, – соглашается Элис. – Морская болезнь в любом случае указывает нам на то, что кто-то был на корабле. Остается котелок.

В дверь стучат. Я прячу книгу заклинаний под подушку.

– Входи! – кричу я.

В комнату заглядывает папа.

– Девочки, может, вам что-нибудь нужно? Я иду спать. Если проголодаетесь, на кухне все в вашем распоряжении. Не сидите допоздна, обязательно поспите.

Мы киваем, и папа уходит, прикрыв за собой дверь. Мы слушаем, как звуки его шагов удаляются по коридору.

– Ты когда-нибудь собираешься рассказать ему о миссис Мэривезер и зелье? – спрашивает Сюзанна.

– Да, но не представляю, чем это может кончиться. В вашем присутствии папа радушен и дружелюбен. Но уверяю: все, что относится к магии, выводит его из себя.

– Что бы ты ни делала, не попади под домашний арест. Если это случится, все накроется, – замечает Мэри. – Родители всегда слишком переживают за нас.

– Мои точно нет, – парирует Элис. – Порой кажется, что они даже мое имя не помнят.

– Знаю, я должна тебе сочувствовать, так и есть. – Мэри обвивает подругу руками. – Но я так люблю, когда ты тусуешься у нас, хоть это и эгоистично.

Элис трется щекой о кудрявую макушку Мэри.

– Может, мы заново сварим зелье, набрав ингредиентов в саду миссис Мэривезер, и спасем тебя от разборок с отцом? – предлагает Сюзанна. – У нас же есть книга заклинаний.

– Она мгновенно узнает, если мы проникнем в сад, – говорю я. – К тому же на улице еще не настолько тепло, сомневаюсь, что растения успели вырасти. Нужно выяснить кое-что. – Беру в руки том с заклинаниями. – Существует ли какое-нибудь заклинание памяти, которое будет полезным? Поможет мне с не-снами?

– Дай-ка посмотреть, – просит Сюзанна, забирая книгу с моих коленей. Она бегло просматривает страницу. – Давайте опробуем его сегодня после того, как вызовем Майру. Хотя, чувствую, с зельем мы бы справились лучше.

Бросаю взгляд на книгу. Как скрыть наше колдовство от папы и миссис Мэривезер? Элис откладывает блокнот в сторону.

– К слову о Майре, пора приступать.

– Напоминаю, что мне это совсем не нравится, – хмурится Мэри.

– Так как мы не можем без шума принести с чердака портрет Майры, а письмо ты нашла именно там, думаю, нам пора наверх, – говорит Элис.

– Мысли читаешь, – соглашаюсь я.

Мэри негодующе стонет.

– Я взяла с собой свечи и масло для усиления заклинания, – сообщает Сюзанна.

Мы слезаем с кроватей и собираем все записи.

– Хочу напомнить, – говорит Мэри, – что мы до сих пор не знаем, на чьей стороне Майра. Что, если она нападет на Сэм? Что мы сможем сделать?

– Если она хочет мне навредить, то уже это делает. Призыв ничего не изменит, – замечаю я и открываю дверь.

– Но есть же…

– Мэри, клянусь, если папа Сэм услышит, как ты кричишь, и застукает нас, я придушу тебя подушкой, – шипит Элис.

Мэри корчит рожу, но замолкает. Мы крадемся по темному коридору, я иду впереди, освещая путь фонариком, а Сюзанна с подсвечником в руке замыкает шествие. Отпираю дверь на чердак и поднимаюсь по ступеням, девочки шагают следом. Элайджа ждет нас у ящика с картинами, держа котелок.

– Элайджа здесь, – говорю я.

Он передает головной убор мне, и в моих руках он становится видимым. Мэри нервно вертит головой, оглядывая балки и торчащие гвозди. Элис опускается на колени, расставляя треугольником три черные свечи, а Сюзанна зажигает их. Мы с Мэри кладем на пол рядом с портретом платье, письмо, ошейник, шляпу и ключ. Я выключаю фонарик.

– Начнем с рассказа о том, что знаем о Майре. Попытаемся настроиться на ее жизнь, на то, что было для нее важно. Возможно, портрета и этих вещей хватит для призыва, а может, и нет. Чем больше подробностей мы знаем о ней, тем вероятнее она нас услышит. По крайней мере, так было, когда я встретила Элайджу.

– Понятно. Ну что, начали? – спрашивает Элис.

– Давай, – отвечаю я. – Майра Хэкстон Харпер родилась в феврале 1863 года. В 1889 году она вышла замуж за Генри Слипера Харпера, и некоторое время они жили на Манхэттене вместе с ее овдовевшим отцом.

– Двенадцать лет спустя они купили дом с видом на Грамерси-парк. Детей у них не было, так что пара увлеклась путешествиями, – продолжает Сюзанна.

Элис кивает.

– Майра и Генри поднялись на борт «Титаника» после тура по Европе и Азии. С ними в плавание отправились Хаммад, их слуга и переводчик из Каира, а также маленький пекинес.

– Все они выжили, попав в третью спасательную шлюпку. Остаток жизни Майра прожила на Манхэттене, пока не умерла в 1923 году, – заканчивает Мэри.

Элайджа меряет шагами чердак, сложив руки за спиной и мрачно сдвинув брови. Сюзанна с подсвечником склоняется над коробкой и всматривается в портрет.

– Хм-м. Может, попробуем воссоздать ее характер, глядя на портрет.

Мы все пристально смотрим на Майру.

– Решительный взгляд, – предлагает Сюзанна.

– Нежная улыбка, – кивает Элис.

– Она кажется счастливой, – замечаю я.

– Словно влюблена, – вздыхает Мэри. – Что логично, ведь на картине был изображен ее муж.

– Что ж, попробуем, – говорит Сюзанна.

Она берет за руки меня и Мэри, мы встаем вокруг свечей. Элис достает из кармана кофты маленький флакон и капает несколько капель содержимого – что бы это ни было – на каждую свечу. Насыщенный аромат заполняет всю комнату.

– Что это? – спрашиваю я.

– Масло чайного дерева и травы, – отвечает Мэри. – Помогает сфокусироваться и направить мысли.

– Делаем глубокий вдох и закрываем глаза, – приказывает Сюзанна. Мы подчиняемся. – Представьте Майру, какой она изображена на портрете: гордую и сильную женщину, объехавшую весь мир.

Я сосредотачиваюсь.

– Держите этот образ в памяти, зовя ее по имени, – продолжает Сюзанна. – Майра Хэкстон Харпер.

– Майра Хэкстон Харпер, – вместе повторяем мы. – Майра Хэкстон Харпер. – Голоса наши сливаются и становятся сильней, могущественней. – Майра… Хэкстон… Харпер.

Я открываю глаза. Мэри нервно оглядывается, и я неосознанно следую ее примеру.

– Видишь что-нибудь? – спрашивает Элис.

– Нет, – отвечаю я.

Ничего. Лишь нервно бродящий по чердаку Элайджа, осматривающийся вокруг еще подозрительнее, чем Мэри.

– Давайте попробуем снова. Может, еще раз позовем ее по имени?

Мы закрываем глаза.

– Майра Хэкстон Харпер, Майра Хэкстон Харпер.

Наши голоса сплетаются, вытекают друг из друга, и подобно песне мы повторяем ее имя вновь и вновь. Открываем глаза.

– Никто не появился, – говорит Элайджа, и я передаю его слова девочкам.

Элис разжимает руки, разрывая круг:

– Может, она просто не хочет приходить? Или эти вещи на самом деле никогда ничего для нее не значили. Хотя это странно, ведь кто-то приложил столько усилий, чтобы подкинуть их нам.

– Возможно, стоит поискать больше информации? Попытаться узнать больше о ее прошлом, чтобы установить с ней связь? – предлагает Мэри.

Элайджа сцепляет руки за спиной:

– Я искал. И если уж я не смог найти никаких документов, то их, скорее всего, вообще не существует.

Передаю всем его слова.

– Хорошо, расскажи еще раз, как ты в первый раз сумела призвать Элайджу. Все, что можешь вспомнить, – просит Сюзанна.

Киваю.

– Я нашла в тайной нише в шкафу стопку старых писем, принадлежавших его сестре, и села за туалетный столик читать их. Вскоре свет в комнате выключился.

– Говорилось ли в письмах что-нибудь об Элайдже? Какие-нибудь детали? – спрашивает Мэри.

– Вообще-то нет, в них даже имени его не упоминалось, – говорю я.

– Я пришел, потому что был в курсе всего, что касалось Эбигейл, и писем в том числе, – замечает Элайджа. – После смерти сестры я много лет тосковал по ней. Если бы ты тогда назвала ее имя, оно для меня прозвучало бы громче, чем мое собственное.

– Действительно, о’кей, – киваю я, обдумывая его слова.

Элис подается ко мне, будто, встав достаточно близко, сумеет слышать Элайджу.

– У него есть идея?

– Элайджа рассказал, что пришел, так как знал обо всем, что касалось его сестры. Если Майра не откликается на свое имя, может, она услышит имя важного ей человека?

– Например, мужа? – предлагает Сюзанна.

– Возможно, – соглашаюсь я. – Давайте попробуем.

Мы снова соединяем руки и глубоко вдыхаем ароматы трав и масла чайного дерева.

– Генри Слипер Харпер, Генри Слипер…

– Генри?

Красиво одетая женщина в возрасте появляется в дальнем конце чердака. Майра! Даже издалека она выглядит измученной и нервной, как человек, который не спал много дней.

– Генри?

– Она здесь, – шепчу я, отпуская руки Наследниц.

Майра останавливает на мне взгляд.

– Зачем вы звали моего Генри? Вам известно, где он? Прошу, если да, скажите мне, – говорит она быстро и слегка истерично.

– Вы не знаете, где ваш муж? – изумляюсь я. Как такое может быть?

– Увы, нет. Но, если вы его видели, я буду признательна, если расскажете мне.

По спине бегут нехорошие мурашки.

– Здесь его нет. – Делаю шаг вперед. – Но я встречалась с ним. Я, м-м… я ужинала с ним на «Титанике».

Майра хмурится.

– Вы считаете, что это удачная шутка? – Майра замечает свечи у моих ног и вещи на полу. Она оценивающе оглядывает всех нас, останавливаясь рядом с Элайджей. – А вы можете сказать мне, что вообще происходит?

– У них нет дурных намерений. Могу заверить вас в этом, мадам, – говорит Элайджа.

Майра колеблется.

– Догадываюсь, какими странными могут показаться мои слова, – начинаю я. – Но мне снятся сны о «Титанике», целом и невредимом, каким он был до крушения. Только это не совсем сны. Мне кажется, люди, с которыми я общалась там, они… духи.

– В голове не укладывается. Вы уверяете, что видели моего мужа в своих снах, но думаете, что он в данный момент до сих пор находится на «Титанике»? Каким образом?

– Я точно не… Давайте так. Услуга за услугу. Я расскажу вам все, что знаю, а вы взамен поделитесь своими соображениями по поводу вот этих вещей.

Указываю на пол. Майра поджимает губы:

– Ваше предложение кажется вполне разумным.

– Давайте начнем… – Я тяжело вздыхаю. – Моя бабушка из рода Хэкстон, Шарлотта Хэкстон Мэзер. Вам она приходилась бы внучатой племянницей. Несколько дней назад к крыльцу нашего дома принесли коробку с платьем, с зеленым вечерним платьем. Открытка, которая прилагалась к нему, подписана вашим именем. Тетушка Майра Х. Х.

Майра внимательно слушает. Следом я указываю на картины:

– В коробке лежит ваш портрет. Однако я могу поклясться, что раньше на картине были изображены вы и ваш муж, только он исчез с холста. Я не представляю, как это могло случиться. Картина висела внизу, в коридоре. А потом, примерно неделю назад, она оказалась здесь.

Наследницы просто смотрят на меня, даже Элис сохраняет молчание. Кажется, на самом деле она более сдержана, чем мне всегда казалось.

– Это поразительно, – говорит Майра, широко раскрыв глаза.

– Когда я примерила платье, то самое, которое прибыло «от вас», то очнулась на сияющем новизной «Титанике» – не спрашивайте меня как. С тех пор каждую ночь, засыпая, я возвращаюсь на корабль. Все считают меня вашей племянницей, даже ваш муж. Я ужинала с ним. Хаммад тоже был там.

– Хаммад? – удивляется Майра. – Мы не видели его после кораблекрушения. Я слышала, он вернулся в Египет.

– Вы сказали, что не знаете, где сейчас находится ваш муж? – спрашивает Элайджа.

Майра кивает.

– Генри исчез некоторое время назад.

– А что случилось перед тем, как он пропал? Может, вел себя необычно? – продолжает допрос Элайджа.

– Ничего особенного, – отвечает Майра. – Я даже на долю секунды испугалась, что он оставил этот мир в одиночку. Но после смерти мы всегда были вместе. Генри не бросил бы меня. Поэтому я так испугана.

– Как насчет знакомых вам пассажиров с «Титаника»? Вы видели кого-либо из них? – интересуется Элайджа.

Мира размышляет.

– Некоторых да. Другие, я полагаю, ушли из мира живых. Но я никого из них не видела в последнее время. А в чем дело?

Элайджа качает головой:

– Мне не удалось найти ни одного пассажира. А искал я тщательно.

– Что вы имеете в виду? – хмурится Майра. – Думаете, с пассажирами «Титаника» происходит что-то плохое?

– Насколько мы поняли, корабль может быть зачарован, воссоздан заклинанием. Это весьма реалистичная иллюзия, – поясняю я. – И по какой-то причине… ваш муж сейчас там с другими пассажирами.

– Если мой Генри как-то попал на зачарованный корабль, почему он не возвращается? Все так запутано… – Майра приподнимает подол длинной юбки и подходит к коробке. – Позвольте посмотреть, что тут у вас. Вы сказали, портрет изменился? – Она изучает картину и прищуривает глаза. – Как такое возможно? Генри действительно исчез с портрета… но холст выглядит неизменным, словно его не касались. Кто мог сотворить подобное? – требовательно спрашивает она.

– Именно это мы хотели бы выяснить, – успокаивающе говорит Элайджа.

– Я помню тот день, когда мы заказали эту картину, – начинает Майра, сжимая в пальцах ткань юбки. – Мы только что купили наш дом. Как горд был Генри в то время. Я и не думала, что картина когда-то окажется здесь.

– За картиной я нашла письмо, рассказывающее, как вы и дя… – Внезапно вздрагиваю от того, с какой легкостью только что чуть не назвала его дядей. – Вы и Генри пережили крушение. Его написала Хелен Хопсон.

– Моя племянница, – кивает Майра и склоняется над лежащими на полу вещами, взгляд ее цепляет изумрудно-зеленое платье. – Никогда его раньше не видела. Но должна признать, зеленый шелк всегда был моим любимым. Я часто носила его. – Она поднимает свечу, и взгляды девочек следуют за плывущим по воздуху огоньком. – А это что, ошейник? Похож на те, что были у моего пса, но не наш.

– А что насчет котелка? Могла эта шляпа принадлежать вашему мужу? – спрашиваю я.

– По мужским шляпам сложно определить, кто ее хозяин. Для меня они выглядят одинаково, – говорит Майра без намека на шутку. Должно быть, мой рассказ стал для нее тяжелым ударом. – Но знаете, что мне только что пришло на ум? Молодой человек, который снимал фильм о крушении «Титаника». Он узнал, что котелок моего мужа до сих пор лежит на дне вместе с остальным гардеробом.

Мы с Элайджей переглядываемся. Майра опускает свечу на пол у своих ног. Ее лицо выглядит расслабленным.

– Я уже много лет не держала в руках писем от Хелен…

Пальцы Майры прикасаются к конверту, но она резко отстраняется от него и смотрит на руку, словно получила ожог.

– Миссис Харпер? – зовет Элайджа, подходя к ней.

Я тоже делаю шаг вперед. Майра выглядит потрясенной.

– Что сейчас произошло? – ее пошатывает, Элайджа подает ей руку, чтобы она не упала.

– Вам плохо? – спрашиваю я.

Девочки замирают, слыша тревогу в моем голосе. Элис не выдерживает первой:

– Сэм?

Майра начинает мерцать, как Элайджа, когда Вивиан призывала его к себе с кухни миссис Мэривезер.

– Что с ней происходит? – спрашиваю я.

– Должно быть, на письмо наложено заклятие.

Женщина пытается схватить меня за руку, но ее пальцы проходят сквозь меня. Глаза ее расширяются от ужаса. Она говорит, но я не слышу ни звука. Майра в отчаянии протягивает ко мне руки, словно кто-то насильно уносит ее вдаль, а потом исчезает окончательно.

Мы с Элайджей стоим в полной тишине, уставившись на место, где только что была Майра.

– Сэм, ты должна рассказать нам, что сейчас произошло, – настойчиво требует Элис, вырывая меня из шока.

– Майра исчезла. Не сама. Из-за заклятия, – говорю я. – Как только коснулась конверта.

Сюзанна пристально вглядывается в письмо:

– Очередное заклинание, наложенное на предмет.

– Но я тысячу раз трогала конверт, и ничего не происходило, – напоминаю я.

– Заклятия могут быть направлены на определенного человека, – поясняет Элис. – Как видишь, на духа тоже.

– И что дальше? – хмурюсь я. – Хочешь сказать, все эти вещи – платье, ошейник, портрет – предназначены для нее, а не для нас?

– Думаю, кто-то рассчитывал на то, что ты найдешь Майру, и добивался своего, подкидывая тебе эти вещи, – говорит Элайджа. – Возможно, если бы она коснулась любого другого предмета, произошло то же самое.

Повторяю его слова Наследницам.

– А мы резво кинулись искать информацию и выяснять, как вызвать Майру, – вздыхает Сюзанна.

– Все это время нас использовали, чтобы заманить ее в ловушку! – потрясенно восклицает Элис.