Оно состоялось после заграничной стажировки и работы в инспекции кавалерии РККА. Описывая этот период, Жуков уделяет много внимания Штабу РККА и выражает восхищение его глобальными разработками. Но инспекция кавалерии Штабу подчинена не была, она подчинялась непосредственно Буденному. То, что Жуков был далек от Штаба РККА, способствовало сплетению судеб Буденного и Жукова, последующему повышению Жукова по службе и, возможно, спасению во время чисток.

Описание событий в 1931-33 г.г. отсутствует ввиду отсутствия событий. В это время Жуков, надо полагать, имел достаточно возможностей для застолья и сближения с героем Гражданской войны, что ни в коей мере не было результатом подхалимства. Сближение происходило по инициативе Буденного и было естественно ввиду социальной близости и примерно одного культурного уровня. Жуков, как и Буденный, оставался лихим кавалеристом, знатоком и любителем лошадей. Он был служака до мозга костей и ничем, кроме военного дела, не интересовался. Хобби его совпадало со службой - большая удача.

Впрочем, конник был адепт механизации и повышения мобильности войск.

Продвижение последовало естественно и заслуженно. Жукова спросили о согласии. Он согласился. Продвижение от командира бригады до командира дивизии. Да какой! 4-й Донской кавалерийской имени Ворошилова, некогда ядра Первой Конной армии. Шефами ее состояли сами Ворошилов с Буденным - люди, особо приближенные к властвующей особе. Дивизия размещалась прежде в Гатчине, Петергофе, Царском селе - местах специально оборудованных и традиционных для дислокации конногвардейских частей, с конюшнями, манежами, плацами для выездки, учебными полями. В результате недосмотра ли, головотяпства или интриг (а было все; среди павших в репрессиях немало жертв сведения личных счетов во всех областях жизни, а в армии и подавно) дивизию в спешке перебросили в Слуцк, в необорудованное захолустье. В прежние времена это способствовало бы улучшению породы аборигенов. В новые -

"…блестяще подготовленная дивизия превратилась в плохую рабочую воинскую часть… Со свойственной ему горячностью И.П.Уборевич доложил народному комиссару обороны К.Е.Ворошилову о состоянии 4-й дивизии и потребовал немедленного снятия комдива Г.П.Клеткина… Сообщение И.П.Уборевича для К.Е.Ворошилова было крайне неприятным: он был кровно связан с дивизией долгие годы, не раз ходил в ее рядах в атаку…"

Итак, Жуков назначен командиром 4-й дивизии им. К.Е.Ворошилова, и волею судьбы его еще теснее втянуло в группировку, которой выпало пострадать меньше других.

Интересно дальнейшее развитие отношений Жукова с Буденным. В чистку, в эпизоде разбора персонального дела, описанном в поздних изданиях жуковских мемуаров, когда комкора обвиняли в грубости и высокомерии (кто без греха), крещении дочери Эллы, а пуще всего в близости к врагу народа Уборевичу, Буденного, наверное, спросили о Жукове. Полагаю, усатый любитель балерин поручился за рубаку-собутыльника. Жуков этого не забыл и отблагодарил бывшего начальника, выручив уже не в канцелярской, а в боевой обстановке и упомянув об этом куда скромнее, чем стоит.

Но и об этом позднее.

Дивизию новый ее командир нашел далеко не в таком разложившемся виде, как расписывал наркому - конечно, не без намерения его уесть - командующий округом: они-то были в противоположных группировках. Жуков, мало расположенный к комплиментам, дважды в разных местах "Воспоминаний" обращается к имени того, кому дивизия и весь корпус обязаны были своей боевой подготовкой. Еще по поводу первых наметок назначения, будучи спрошен о дивизии, он ответил, что

"…хорошо знаком с командиром 3-го кавалерийского корпуса Л.Я.Вайнером (4-я дивизия входила в состав 3-го конного корпуса), считаю его способным военачальником". Затем снова: "… выделялась 3-я Чонгарская Кубано-Терская дивизия, которая была отлично подготовлена, особенно в области тактики, конного и огневого дела. (То есть по всем статьям. - П.М.) Надо отдать должное бывшему ее командиру Л.Я.Вайнеру, положившему много сил и энергии для того, чтобы…"

Не ищи, читатель, генерала Л.Я.Вайнера среди имен героев войны. Комкор Вайнер не поверил виновности командармов и сгинул одним из первых. Лев Доватор у него же в корпусе, а прежде в дивизии, был комэск, уцелел. Но это между делом.

Конечно, на новом месте Г.К.Жуков приложил всю свою незаурядную энергию, чтобы поднять дивизию на еще более высокий уровень. Сам не спал и другим не давал. Через год, в 34-м, вновь нагрянул Уборевич, снова, наверно, хотел досадить ничтожному наркому, - а врасплох не застал. Поднятая по тревоге, дивизия показала класс и учебный марш на рубеж выполнила достойно. Очень желал Уборевич распечь дивизию имени Ворошилова - не смог.

Наверно, нарком Ворошилов остался доволен.

"1935-й год ознаменовался для нас большими событиями… Дивизия была награждена за свои успехи в учебе высшей правительственной наградой -орденом Ленина. Орденом Ленина был награжден и я. Тот год памятен для нас, военных, и еще одной мерой, предпринятой партией для повышения авторитета командных кадров, - введением персональных воинских званий. Первыми Маршалами Советского Союза стали В.К.Блюхер, С.М.Буденный, К.Е.Ворошилов, А.И.Егоров и М.Н.Тухачевский."

Видимо, тогда и завязались отношения с Уборевичем. Командарм ценил профессионализм и, как бы ни презирал Ворошилова, своего отношения к наркому не мог перенести на его протеже, усердного и честного комбрига. Потому и представил Жукова к присвоению следующего воинского звания. Жуков получил второй ромб в петлицы и стал комдивом, в каковом звании оставался до 1937-го. (Замечу, что Рокоссовский был комдивом и прямым начальником Жукова еще в 1931-м.) Нельзя не отметить закономерного продвижения Жукова по служебной лестнице - без особых (до 1937 года) взлетов, но без падений. Этим он обязан себе: ревнитель дисциплины, служака почти карикатурный. Это ведь и есть примерный строевой командир. Что в сочетании с рядовым неакадемическим - подчеркиваю, ибо важно для понимания того, как его прибило к сталинскому стану, - образованием обеспечило ему условия для выдвижения. В нем никто не видел соперника, а рубаки типа Буденного узнавали себя. Не из этих штабных, понимаешь, умников. Служака, и звезд с неба не хватает. Свой!

Он и впрямь был из своих, но с талантом, о котором и сам еще не знал. Тоже к счастью для себя.

Четыре года командовал Жуков 4-й Донской дивизией и при других обстоятельствах там и остался бы. РККА богата была талантливыми командирами, к тому же окончившими Академию Генштаба им. Фрунзе - превосходное военно-учебное заведение. При нормальном институте власти, при армии, руководимой такими реформистами, как Тухачевский, Якир, Уборевич со товарищи, жуковы во главе дивизий были нормой. Такая армия в справедливой войне была неодолима. "Нас не тронешь - и мы не тронем, а затронешь -спуску не дадим!" Попробуй-ка напасть на армию, где во главе каждой дивизии и корпуса - Жуков, Рокоссовский, Толбухин, Говоров!

В 1937-м этому пришел быстрый и ужасный конец.

"Были арестованы видные военные, что, естественно, не могло не сказаться на развитии наших вооруженных сил и на их боеспособности. В 1937 году приказом наркома обороны я был назначен командиром 3-го кавалерийского корпуса Белорусского военного округа".

Это - вместо Вайнера.

Вакансии пугающе множились. То четыре года пробыл Жуков в одной должности, то дважды за год был передвинут.

"В связи с назначением командира 6-го казачьего корпуса Е.И.Горячева заместителем командующего Киевского особого военного округа… (Ну да, Якира убили, с ним еще двух командующих округами, началась передвижка…)…мне была предложена должность командира этого корпуса. Я охотно принял предложение. 6-й корпус Белорусского военного округа по своей подготовке и общему состоянию стоял выше 3-го корпуса…"

Горячев был замечательный командир, бойцы его звали "Чапай". Его, как и Блюхера, Сталин использовал в качестве члена трибунала, судившего обреченных первой очереди. Вождь готовил свои блюда впрок, и члены трибунала были его дьявольскими заготовками к следующему процессу. А судьи нужны были авторитетные. Но в страшной спешке происшедшего пылкий Горячев не врубился в то, что слышал, хотя и вынужден был - дисциплина! - подписать протокол, полагая, что лишь он такой тугодум, другим-то членам трибунала все ясно, но завтра он наново переговорит с ними и, если надо, напишет протест, особое мнение…

Разве он думал, что приговор будет - расстрел? И что завтра не настанет, приговор приведен будет в исполнение немедленно? Не революционные времена, спешить некуда. Да и люди какие!

Это и была революция. Контрреволюция. Именно тогда осуществилась она, когда Сталин достаточную набрал силу, чтобы сокрушить армию. Но Горячев этого не знал. Не знал Сталина.

Поговаривали, что Блюхер назначен был командовать расстрелом своих друзей. Верный присяге, потрясенный Блюхер… Это, конечно, клевета и ничего подобного не было. Командармов кончали не как солдат, грудью перед ружьями, а по-сталински, по-гитлеровски, по-уголовному, чтобы не глядеть жертве в глаза - выстрелом в затылок…

О Горячеве знаю со слов Е.М.Темкиной, вдовы Н.А.Юнга, комиссара жуковского корпуса, также павшего жертвой своего неверия, но годом позднее. Со свойственной ему горячностью, которая так вредна для здоровья, а в то время и для жизни совсем молодых еще людей, Горячев скрыл свои сомнения недостаточно надежно. Брать таких чапаев в их корпусах - ох, неблагодарная работа. Особистов, прибывших для ареста, бойцы попросту разберут на неаппетитные части.

Но выдающийся уголовник справился. Технологии у него отработаны были на все случаи жизни. Горячева повысили и перевели заместителем командующего в Киевский военный округ, где он был просто еще одним героем Гражданской войны, и только. Никакие бойцы и преданные соединения его здесь не окружали, мятеж не угрожал, здесь его можно было брать. Но он уже знал цену повышениям и натянул чекистам нос - застрелился.

Какую нужную цель мог поразить он в свое время…

Примаков отстреливался в своем вагоне, пока его не связали с Ворошиловым, гарантировавшим ему безопасность. Доверчивые, наивные люди…

Чтобы взять Юнга, его перевели в Новосибирский ВО, а взяли по дороге, в Москве. Новый начальник ГлавПУРа Л.Мехлис велел Юнгу заехать к нему в управление и там отобрал у него пистолет. Годом позже тем же способом Мехлис передаст в руки НКВД Мих. Кольцова…

Словом, Жукову предложен был горячевский корпус, как до этого вайнеровский.

Результаты чистки армии сказались немедленно.

"Осенью 1937 года в Белорусском военном округе были проведены окружные маневры, на которых в качестве гостей присутствовали генералы и офицеры немецкого генерального штаба. За маневрами наблюдали нарком обороны К.Е.Ворошилов и начальник Генерального штаба Б.М.Шапошников.

В войска округа приходили новые люди, имевшие еще недостаточный объем знаний и командный опыт. Им предстояло проделать большую работу над собой, чтобы стать достойными военачальниками…"

И - все. Без комментариев. Без слова похвалы.

Если два приведенных абзаца переставить местами, предстанет ужасающая картина соблазна германских гостей слабостью Красной Армии. Падение уровня командования по сравнению с маневрами Киевского военного округа в 35-м или Белорусского в 36-м было явным. В богатой фактами книге акад. Сувенирова "Трагедия РККА" приводятся драматические данные о росте количества аварий и катастроф, о падении дисциплины и доверия к командирам и комиссарам, о пьянстве, которым армия грешила всегда, но которое стало повальным средством забвения в чистку. И германский военный атташе Кестринг сообщил в Берлин:

"Армия не представляет существенный фактор обороны".

Чистка между тем далеко не кончилась.

Еще в конце 37-го года Жукову предложена должность заместителя командующего войсками Белорусского военного округа. Это - вместо Е.И.Ковтюха, вместо легендарного Кожуха из "Железного потока" Ал. Серафимовича, штабс-капитана царской армии, окончившего академию РККА еще в 1922 году, когда там преподавали подлинные светочи военной науки. На место Жукова командиром 6-го казачьего корпуса назначен был А.И.Еременко.

Еременко вместо Горячева. Жуков вместо Ковтюха. А кто вместо Вайнера?

Но это же еще не худшие из происходящих замен. Еще не лейтенанты вместо полковников. Еще не полковники вместо командармов 1-го ранга.

Худшее еще впереди…