— Опа, еще один.

— Да ладно, не гони.

— Я и не гоню.

Некоторое время Эдуардо удавалось не оглядываться назад. Для этого он попытался сосредоточить внимание на преподавателе — бородатом седеющем мужчине, расхаживающем взад-вперед вдоль доски, но это было практически невозможно: Саверин даже не знал названия предмета и понимал только, что речь ведется о каком-то неведомом ему продвинутом языке программирования. Эдуардо уже не в первый раз сидел в аудитории с Марком. Thefacebook теперь занимал почти все их время, и даже на лекциях они продолжали работать на благо своего стремительно растущего бизнеса. Собственно, интересы этого самого бизнеса и требовали от Эдуардо посмотреть назад — что он и сделал, не в силах долее сдерживать себя.

Нужного персонажа он вычислил мгновенно — лет тридцати с лишним, в сером деловом костюме и портфелем под мышкой он сразу бросался в глаза, так как сидел между двумя второкурсниками в фирменных университетских теннисках. На лице у него была глуповатая улыбка, которая стала еще шире, когда он заметил, что Эдуардо смотрит в его сторону.

Это становилось смешно. Под конец весеннего семестра потенциальные инвесторы вылавливали их с Марком на кампусе с пугающим постоянством. Не только инвесторы, но также представители разнообразных интернет-компаний и крупных производителей софта. Мужчины в костюмах заговаривали с ними в столовой Кёркланда, в библиотеке; один даже разузнал, где Марк обитает, и битых три часа прождал его под дверью комнаты.

Посланцы бизнеса баловали их своим вниманием, но реальных сумм пока не предлагали и лишь намеками давали понять, что денег может быть очень много. Кое-кто называл цифры — хорошие, большие, полновесные цифры с семью нулями, но серьезных предложений Эдуардо с Марком ни от кого не слышали и, в свою очередь, относились к искателям более или менее легкомысленно. А тем временем число пользователей Facebook перевалило за 150 тысяч и каждый день увеличивалось еще на несколько тысяч. Эдуардо был уверен, что, если так пойдет и дальше, сайт в скором времени будет стоить очень солидных денег. Но до конца учебного года им с Марком надо было принять несколько ответственных решений.

Даже при том, что значительная часть работы по сайту ложилась на плечи Дастина с Крисом, Эдуардо и Марк трудились над ним каждый день практически с утра до вечера. После окончания занятий управляться с Thefacebook станет легче, но и летом все силы и все время будут у них уходить на этот проект.

За прошедшие месяцы Эдуардо сделал кое-какие успехи в привлечении рекламы. Результатом его бурной деятельности стало размещение на сайте в тестовом бесплатном режиме баннеров таких известных компаний, как AT&T, America Online и Monster.com. Кроме того, ему удалось заполучить рекламные объявления от нескольких университетских организаций — на сайте рекламировались занятия Гарвардской школы барменов, «Красная вечеринка» женского клуба «Сенека» и ежегодные «Пенные танцы» в Мазер-Хаусе. Клуб студентов-демократов платил тридцать долларов в день за постоянные напоминания о грядущем клубном выезде в Нью-Хэмпшир. То есть какие-то деньги сайт приносил. Они, правда, не покрывали растущих расходов по содержанию серверов и их апгрейду — но это ведь было только начало.

Эдуардо позаботился и о развитии организационной стороны бизнеса: 13 апреля они с Марком официально оформили создание Thefacebook, компании с ограниченной ответственностью, зарегистрированной во Флориде, где проживали родители Эдуардо. В уставных документах было зафиксировано обговоренное когда-то в комнате Марка распределение долей: 65 процентов — Марку, 30 — Эдуардо, 5 — Дастину. Крису, как и тогда, посулили некий процент в будущем, размеры которого предстояло еще уточнить. С уставными документами компания стала, по ощущению, солидней — и не беда, что прибыли она по-прежнему не приносила.

Но ни полученный компанией официальный статус, ни лавинообразный рост числа пользователей не облегчали решения важного вопроса: чем заняться во время каникул, которые начнутся через несколько недель. И Марк, и Эдуардо — оба искали работу на лето. Но если Марку не подвернулось ничего интересного, то Эдуардо с помощью соратников по «Фениксу» и родительских знакомых сумел раздобыть престижное место практиканта в нью-йоркском инвестиционном банке.

Эдуардо постоянно советовался с отцом — к чему тот его склонял, догадаться нетрудно. Thefacebook быстро рос и пользовался огромной популярностью, но реальных денег не приносил. А респектабельная стажировка в банке открывала большие перспективы. К тому же большинство потенциальных рекламодателей базируются в Нью-Йорке, так что у Эдуардо был резон пойти работать в банк, а в свободное время заниматься делами Facebook.

Но Эдуардо даже не успел сообщить о своих планах Марку — тот сам ошарашил его новостью: продолжая уделять основное внимание Facebook, он принялся за разработку нового проекта под названием Wirehog. В работе над ним Марку помогали приятели-программисты — Адам Д'Анджело, школьный однокашник, в паре с которым они сделали Synapse, и соученик по компьютерному отделению Гарварда Эндрю Макколлум.

Wirehog был чем-то вроде незаконнорожденного ребенка Napster и Facebook, программой для обмена файлами с чертами социальной сети. Загрузив ее себе на компьютер, пользователи получали возможность обмениваться музыкой, фотографиями и видео с друзьями, которых они сами включили в свой виртуальный круг общения. Закончив Wirehog, Марк собирался интегрировать программу в Thefacebook. Параллельно с Wirehog, Марк и Дастин должны были совершенствовать сайт. По расчетам, к концу лета им смогут пользоваться студенты не трех десятков учебных заведений, как сейчас, а более чем сотни.

Добиться такого результата, работая одновременно и над Wirehog, будет непросто. Но Марка трудности не смущали, скорее, напротив, подстегивали. А то обстоятельство, что он намеревался делить свое время между двумя проектами, вроде бы облегчало выбор Эдуардо в пользу стажировки в банке.

Но не тут-то было. У Марка была заготовлена вторая сногсшибательная новость. Он только накануне поделился ею с Эдуардо, который уже решил идти стажироваться и даже начал приискивать себе квартиру в Нью-Йорке.

У себя в комнате, попивая пиво, Марк сообщил другу, что, поразмышляв несколько недель, пришел к выводу: ближайшие месяцы ему полезно было бы провести в Калифорнии. Над обоими проектами он хотел работать в Кремниевой долине — легендарном месте, осененном именами героев компьютерного мира. По удачному совпадению, Эндрю Макколлум получил работу в EA Sports, компании из Кремниевой долины, в нее же собирался устроиться Адам Д'Анджело. Марк с друзьями уже нашли дешевое жилье на Ла-Дженнифер-Уэй в Пало-Альто, рядом с кампусом Стэнфордского университета. Марку идея перебраться в Калифорнию казалась блестящей: он возьмет с собой Дастина, они будут создавать Wirehog и совершенствовать Thefacebook там, где это лучше всего делать, — в Калифорнии, в Кремниевой долине, в Мекке интернет-технологий.

Даже теперь, на следующий день Эдуардо не смог смириться с затеей Марка. Если честно, она ему совсем не нравилась. И дело не только в том, что Калифорния чертовски далеко от Нью-Йорка, — там, опасался Эдуардо, Марка окружат соблазны. В том смысле, что, пока он, Эдуардо, будет гоняться за рекламодателями в Нью-Йорке, компаньона станут осаждать инвесторы в деловых костюмах вроде того, что сейчас сидел в нескольких рядах позади их. Еще большая опасность, чем от типов в костюмах, исходила от разных там шонов паркеров, которые знают, за какие ниточки потянуть Марка. Руководить компанией из Калифорнии в планы Эдуардо никогда не входило. Они же договорились, что Марк и Дастин будут отвечать за программирование, а он — за бизнес. Как же прикажете управлять бизнесом, находясь с программистами в разных местах?

Марк отмахивался от возражений Эдуардо, он не видел ничего плохого в том, чтобы работать в двух городах. Марк с Дастином продолжат писать программы, а Эдуардо — привлекать рекламу и решать финансовые вопросы. Кроме всего прочего, обсуждать эту тему было поздно: Марк уже принял решение, а Эдуардо дал согласие на стажировку в Нью-Йорке. Оставалось придумать, как именно наладить работу на расстоянии.

Эдуардо утешал себя, что это все ненадолго — осенью они вернутся в университет, где их снова примутся осаждать инвесторы в дурацких серых костюмах.

— Мне, наверно, стоит с ним встретиться, — сказал Эдуардо, отвернувшись от обладателя стоваттной улыбки. — Хочешь со мной? Халявным ланчем он нас точно накормит.

Марк покачал головой:

— Сегодня же собеседование со стажерами.

Эдуардо вспомнил, что Марк с Дастином решили взять с собой в Калифорнию двух стажеров — иначе не было шансов к концу лета расширить аудиторию сайта до сотни университетов и колледжей. Разумеется, этим людям придется платить — никто на другой конец страны бесплатно не поедет. Стажерам-компьютерщикам было обещано порядка восьми тысяч долларов за лето плюс пропитание и жилье на Ла-Дженнифер-Уэй. Это были значительные деньги — особенно для компании, которая еще практически ничего не заработала, — но Эдуардо согласился платить их из суммы, заработанной год назад на нефтяных фьючерсах. На днях он планировал открыть в Bank of America новый счет на имя компании — для этой цели у него были зарезервированы восемнадцать тысяч. Марка он собирался снабдить пачкой незаполненных чеков, чтобы было чем оплачивать калифорнийские расходы. Как ответственный за финансовые дела компании, он рассудил, что так будет правильно.

— Когда разделаюсь с этим кретином, приду помогу, — сказал Эдуардо.

— Это может быть любопытно, — отозвался Марк.

Эдуардо мог поклясться, что разглядел на его лице что-то вроде злодейской усмешки.

В причудливом мире Марка слово «любопытно» могло означать все, что угодно.

* * *

— Начали!

Можно себе представить, какую картину застал Эдуардо, переступив порог подвальной аудитории, где в момент его появления поднялся страшный шум. Оглушенный криками, хриплым смехом и аплодисментами, он с трудом пробирался сквозь толпу туда, где что-то происходило. Толпа состояла в основном из парней, по большей части студентов первого и второго курсов, изучающих программирование, — об их специализации красноречиво свидетельствовала бледность лиц и то, как комфортно они себя чувствовали в аудитории с низким потолком, напичканной ультрасовременной электроникой. Эдуардо локтями прокладывал себе путь, но никто не обращал на него внимания — пробившись в первые ряды, он понял почему. В центре аудитории происходило действо, бесконечно более «любопытное», чем он мог вообразить.

На свободном от толпы пятачке были выставлены в ряд пять столов, на каждом лежал ноутбук, а рядом с ним — по батарее стопок с виски Jack Daniels.

По клавишам ноутбуков отчаянно колотили пять парней. Перед ними стоял Марк с секундомером в руке.

Эдуардо были видны экраны ноутбуков, а на них — бессмысленное для него нагромождение цифр и букв. Судя по всему, ребята за компьютерами на скорость разбирались с заковыристым кодом, который, надо думать, Марк с Дастином написали специально для того, чтобы проверить способности претендентов. Дойдя до некоего места в коде, после которого у его компьютера замигал экран, один из участников состязания залпом выпил стопку. Публика разразилась аплодисментами, а парень снова принялся барабанить по клавиатуре.

В этот момент Эдуардо вспомнилась гребная гонка, в которой он участвовал во время посвящения в члены «Феникса». Происходящее в компьютерной аудитории тоже было своего рода посвящением — обрядом, открывающим доступ в «финальный клуб», созданный воображением и программистским мастерством Марка. Это испытание на скорость было, пожалуй, самым необычным собеседованием из всех, какие его участникам предстояло пройти в жизни. Если кого-то оно и напрягало, то виду он не подавал. Лица выражали полный восторг. Претенденты программировали и выпивали — доказывая этим не только умение работать в экстремальных условиях, но одновременно и решимость следовать за Марком, куда бы он ни повел. Марк для этих ребят уже не был просто сокурсником — в их глазах он постепенно приобретал черты кумира.

Прошло минут десять, наполненных криками, щелканьем клавиш и ударами стопок о стол, когда двое парней почти в одно и то же мгновение вскочили на ноги, опрокинув стулья.

— Вот и победители! Мои поздравления!

Кто-то врубил MP3-плеер, подключенный к установленным в углу колонкам. Из них вырвались звуки песни Доктора Дре: «Калифорния — вот там и оттянемся…»

Эдуардо против воли улыбнулся. Вокруг него сомкнулась толпа, заполонив свободный до этого островок, все бросились поздравлять победителей — начался настоящий дурдом. В толкучке Эдуардо потащило в противоположную от Марка сторону, но он не сопротивлялся — ему достаточно было просто видеть, как доволен друг. Марк с Дастином и двумя новобранцами тем временем о чем-то совещались в тесном кружке. Рядом с Марком Эдуардо заметил симпатичную высокую китаянку с черными как смоль волосами и совершенно обезоруживающей улыбкой. Последние недели она частенько оказывалась вблизи Марка. Ее звали Присцилла, и Эдуардо все ждал, когда у них начнется роман. Еще четыре месяца назад ничего похожего нельзя было вообразить.

В жизни друзей, определенно, наступали перемены. Марк так и светился счастьем, стоя в гуще преклоняющихся перед ним программистов. Эдуардо тоже был счастлив, хотя ему и приходилось довольствоваться ролью стороннего наблюдателя.

Он уже больше не дергался — все у них получится, он вполне сможет управлять компанией из Нью-Йорка, пока Марк, Дастин, Макколлум и двое их помощников будут писать программы в Калифорнии. Быть может, в Кремниевой долине они завяжут знакомства, которые он, Эдуардо, использует затем для дальнейшего продвижения сайта. Они — одна команда, и он готов оставаться в этой команде. И пусть ему придется ради этого наблюдать за происходящим с расстояния в три тысячи миль.

В конце концов через три месяца все вернется в прежнее русло, они снова встретятся в Гарварде, где Эдуардо продолжит учебу на четвертом курсе, а Марк — на третьем. К тому времени они вполне могут разбогатеть. А если и не разбогатеют, то их компания просто продолжит расти, как сейчас. Так или иначе, но сделано уже очень много, и можно не сомневаться в ожидающем их великом будущем. Эдуардо гнал прочь любые сомнения — тому, кто играет в команде, сомнения ни к чему. Навязчивые страхи — тоже.

И действительно, разве может всего за три месяца случиться что-нибудь бесповоротное и страшное?