О злоключениях гробокопателей, вандалов, охотников за древними сокровищами написано много. Бытуют рассказы о том, что зачастую разные несчастья преследуют и более поздних владельцев тех реликвий, которые были добыты «святотатственным образом». Возьмем, к примеру, печально известный египетский саркофаг, вернее, фрагмент крышки этого саркофага, хранящийся ныне в Британском музее. Артур Вейгал в «Гробнице Тутанхамона» приводит рассказ о его бывшем владельце мистере Дугласе Мюррее: «Он купил саркофаг в 60-х годах прошлого века, и, как только тот стал его собственностью, мистер Мюррей потерял руку из-за взрыва своего ружья. Пароход, на котором отправили саркофаг, получил повреждение, как и кэб, на котором его везли из порта. Дом, где его поместили, сгорел, а фотограф, который его фотографировал, застрелился. Одна из знакомых Мюррея, имевшая касательство к саркофагу, потеряла многих из своих близких и в конце концов утонула во время кораблекрушения немного времени спустя… Список подобных несчастий, приписываемых духу этого саркофага, можно было бы продолжать очень долго».
Столь же длинен и перечень несчастных случаев с грабителями курганов и похитителями драгоценных камней из святилищ. Некоторые самые свежие примеры приводятся в последней главе книги Колина и Джанет Борд «Тайная страна» (1976 г.). Аналогичные примеры можно найти в статьях С. Менефи в журнале «Фольклор» за 1975 и 1976 гг. и в книге Л. В. Гринселла «Доисторические памятники и фольклор» (1976 г.).
Люди, нарушающие покой могил и святилищ, даже если они просто изучают их, сами могут лишиться покоя. Так, 12 августа 1740 г. Джон Вуд, архитектор из Бата, предложил снять карту местности, где располагались знаменитые каменные круги в Стэнтон-Дрю, в Соммерсете (тамошние камни, как говорят, — это окаменевшие по воле сатаны гости на свадьбе). Его стали отговаривать. «Никто, как заявляли местные жители, когда речь зашла о Стэнтон-Дрю, никогда не мог точно подсчитать число этих претерпевших метаморфозу камней или нарисовать план их расположения, хотя это пыталось делать несколько человек. Всех их ждала печальная судьба: они или падали замертво прямо у камней, или заболевали таинственной болезнью, которая уносила их в могилу», — сообщается в одном из источников.
Смелый архитектор тем не менее настаивал на своем решении. Но «тут началась гроза, сломавшая часть большого дерева возле этих камней, и люди были убеждены, что именно я нарушил покой духов-хранителей этих камней. Начиная с этого времени прилагалось много усилий, чтобы убедить меня в нечестивости моих намерений» (Джон Вуд. «Описание Бата»).
Однако Вуд повторил свою «нечестивую» попытку — взялся за составление плана Стоунхенджа — и с теми же результатами. Начавшаяся гроза заставила его искать укрытия в ближайшей хижине.
Несколькими годами позже доктор Уильям Борлас занимался раскопками «могилы гиганта» на островах Силли, близ полуострова Корнуолл. Однажды ночью ураган уничтожил посевы кукурузы и картофеля у островитян, что, по их глубочайшему убеждению, явилось прямым результатом археологических изысканий пришельца. Этот случай описан в книге Халлиуэлла «Путешествие по Западному Корнуоллу» (1861 г.).
Хорошо известно, что в Ирландии никто не рубил и не срубит дерево из так называемых рощ фей. С этим столкнулись, в частности, железнодорожные кампании, когда нужно было строить дороги в этих местах.
На другом конце света, в Японии, местные жители воздерживаются от порубки деревьев на горе Мива или в любом другом святилище, расположенном в сельской местности. Бесконечные несчастья, происходящие с людьми, которые оскорбляют «святые» деревья, начались с 661 г. н. э. (это отмечает Жан Герберт в своей книге «Синтоизм»). Императрица Саймей, велевшая срубить священную рощу для того, чтобы построить дворец, была за это жестоко наказана: дворец был сразу же после постройки разрушен стихией, причем под развалинами замка погибли казначей и многие придворные. Когда же молодой самурай, увидев, что вокруг валяется много ценного дерева, решил построить из него свой собственный дворец, результат оказался столь же плачевным.
К удовольствию местных остряков того времени — и умников всех последующих поколений, — пуританин, живший во времена Кромвеля и срубивший один из двух стволов священного тернового дерева в Гластонбери, которое, как полагают, выросло из посоха св. Иосифа Аримафейского и цвело каждое рождественское утро, занозил себе глаз, что помешало ему продолжить свою работу и срубить второй ствол.
Со своей стороны, доктор Роберт Плот, историк Оксфордшира, рассказывает в своих книгах о злоключениях уполномоченных Кромвеля, вселившихся в королевские апартаменты в Вудстокском дворце 13 октября 1649 г.: из-за страшного холода они решили пустить на дрова почитаемый в тамошних местах в качестве священного Королевский дуб. Понятно, что этим шагом они сразу же призвали на свою голову самые разнообразные несчастья. «Невидимые преследователи» ходили за ними буквально по пятам. Характерно, что до этого, как рассказывают, они увидели бегавшую по комнатам «черную собаку», разбрасывавшую на ходу стулья и опрокидывавшую тяжелую мебель; затем во дворце стали раздаваться чьи-то шаги, и чья-то «рука» начала разбрасывать, рвать и пачкать чернилами важные бумаги. И — самое таинственное — по комнатам дворца летали поленья, на которые был столь безрассудно изрублен Королевский дуб…
Надо ли упоминать менее значительные происшествия вроде того, что окна разбивались камнями и даже (об этом сообщает только д-р Плот)… лошадиными костями? Во всем оказался, если верить историку, виноват «нематериальный дух».
Из всех таких проклятий, совпадений, неудач, невезений и прочее самым, пожалуй, известным является «проклятие фараонов». Оно начало свои «выступления перед публикой» с преследования египтологов 5 апреля 1923 г., когда умер лорд Карнарвон, незадолго до этого предпринявший экспедицию, в ходе которой была вскрыта усыпальница в известной гробнице Тутанхамона. Присутствовавший на вскрытии Артур Вейгал описал в своем эссе «Гробница Тутанхамона» веселую атмосферу, которая царила по этому случаю. Так, сам Карнарвон, например, начал похваляться тем, что даст концерт в гробнице, на что Артур Вейгал якобы заметил, по его словам, следующее: «Если он спустится туда в таком настроении, я лично даю ему не больше шести недель жизни».
Эта сцена произошла 16 февраля. Смерть лорда Карнарвона, которую приписали укусу ядовитого москита, была не единственной. За ней последовала и смерть А. С. Мэйса, одного из главных «гробокопателей», а затем, к бурной радости прессы, раздувавшей сенсацию, «девятая смерть»… «десятая»… «двадцатая жертва» и т. д. Члены экспедиции начали умирать один за другим, причем несколько людей умерли при весьма загадочных или трагических обстоятельствах. Что касается Вейгала, то он стал двадцать первой жертвой (причина смерти — неизвестная науке лихорадка). Его смерть последовала за смертью сводного брата Карнарвона, покончившего с собой во время припадка безумия, и леди Карнарвон (снова укус насекомого). К 1930 г. в живых оставался лишь один из участников той злосчастной экспедиции, покусившейся на священную гробницу, — ее основатель Говард Картер.
Предположение, что в смерти лорда Карнарвона повинно «проклятие фараонов», не слишком популярно среди археологов. Однако можно считать доказанным, что перед вскрытием гробницы лорд Карнарвон получил недвусмысленное предостережение не делать этого, если он не хочет умереть. Это предостережение прислал ему граф Хеймон, известный в те времена мистик (в кругах ясновидящих он был известен как Чейро). К письму, написанному 30 ноября 1922 г., была приложена записка с текстом, который сам Чейро «получил» свыше и записал на бумаге. Текст гласил:
«ЛОРД КАРНАРВОН. НЕ ВХОДИТЬ В ГРОБНИЦУ. НЕПОСЛУШАНИЕ ВЕДЕТ К СМЕРТИ. СНАЧАЛА БОЛЕЗНЬ, ОТ КОТОРОЙ ОН НЕ ОПРАВИТСЯ. СМЕРТЬ ЗАБЕРЕТ ЕГО В ЕГИПТЕ».
Получив это послание, Карнарвон не на шутку встревожился. Он тотчас же отправился к ясновидящей Вельме. Она изучила его ладонь и заявила, что видит «возможность его преждевременной смерти» при обстоятельствах, связанных с вмешательством сверхъестественных сил. Через несколько недель лорд Карнарвон вновь посетил гадалку; на этот раз, гласил ее вердикт, его ладонь выглядит даже хуже, чем во время предыдущего посещения. На этом основании лорд Карнарвон даже решил отменить экспедицию в Египет. Однако к тому времени приготовления зашли уже слишком далеко, и он мужественно решился — это его собственные слова — «бросить вызов темным силам веков».
Чарлз Форт с характерной для него непоследовательностью ограничился в своих комментариях по делу Карнарвона лишь цитатой из лондонских газет того времени («Дейли мейл» от 12 апреля 1923 г. и «Дейли ньюс» от 13 апреля): «В имении лорда Карнарвона возле Ньюбери, Хемпшир, часто видели дикого голого человека, которого так и не могли поймать. Впервые его заметили во владениях лорда 17 марта. И именно 17 марта лорд заболел. Умер же он 5 апреля, и с 5 апреля дикого человека из Ньюбери и след простыл».
Еще один из диких людей — на сей раз уроженец Оркнейских островов — явился предвестником трагедии в доме местного фермера. Его зять гарантирует точность описания этого случая, вошедшего в книгу «Старые предания Оркнейских, Шетлендских островов, Кейснесса и Сазерленда» (1911 г.). Фермер занимался раскопками старого большого кургана на своем участке. Неожиданно перед ним предстал дикарь, старый человек с седыми волосами, «хранитель» кургана. Одет он был «в изодранное серое платье, латаное-перелатаное, в руках он держал старую шляпу, а на ногах у него были ботинки из лошадиной или коровьей кожи, обмотанные ремешками». «Видение» предупредило фермера, что, если он вздумает продолжать раскопки, ему несдобровать: он потеряет шесть коров и в его доме будет шесть похорон. Так оно и случилось. Шесть коров пали одна за другой, а в доме фермера одна за другой последовали шесть смертей. Автор этого описания присутствовал на четвертых похоронах, и именно там ему и рассказали обо всей этой истории.
Смерть девушки связана с легендой о проклятии
Мисс Эвалин Маклин, сонаследница бриллианта Хоупа, над которым тяготеет проклятие, была обнаружена мертвой прошлой ночью в своем доме в пригороде Далласа, Техас. Вскрытие не показало никаких следов насилия, которое могло бы вызвать смерть девушки. Предполагается сделать анализ содержимого желудка.
Соседи взломали двери после того, как в течение нескольких дней кряду в доме не видно было никаких признаков жизни. На кровати, одетая в голубые джинсы и свитер, лежала мертвая девушка.
Двадцатипятилетняя мисс Маклин жила одна, незаметно и скромно. Она являлась внучкой миссис Эвалин Уолш Маклин, владелицы бриллианта, за который шестьдесят лет назад та уплатила 40 тысяч долларов (тогда 8 тысяч фунтов стерлингов).
В 1947 г., перед самой смертью, она завещала бриллиант Хоупа своим шестерым внучкам. Бриллиант был куплен в 1949 г. посредником, который передал его Смитсоновскому институту в Вашингтоне. Внучкам ни разу не разрешили к нему даже прикоснуться.
Бриллиант Хоупа впервые появился в Лондоне в 1812 г. Свое название он получил по имени лондонского банкира Генри Томаса Хоупа, который приобрел его в 1830 г. Говорили, что камень в 44,5 карата был извлечен изо лба индуистского идола и попал в руки французского путешественника, позднее разорванного на куски сворой бешеных собак.
Французский король Людовик XIV, как рассказывают, преподнес его мадам де Монтеспан в качестве знака своего расположения, которое она вскоре после этого утратила.
Людовик XVI, как гласит легенда, преподнес бриллиант Марии Антуанетте, и, когда в 1793 г. она была казнена вместе с королем, бриллиант исчез.
Что касается миссис Эвалин Уолш Маклин, то и она получила свою порцию несчастий: ее первый сын погиб в автомобильной катастрофе, муж закончил свои дни в психиатрической лечебнице, а дочь скончалась, приняв слишком большую дозу снотворного, в 1946 г.
Семья Хоупов после покупки бриллианта вступила, как говорили, в полосу неудач. Владельцами камня за шестнадцать лет до его приобретения миссис Маклин были Жак Коле (покончил жизнь самоубийством), князь Иван Канитовицкий (убит), султан Абдулла Хамид из Турции (свергнут с престола), а также его задушенная любовница и, наконец, Симон Монтаридес, чей экипаж упал в пропасть, когда лошади понесли. Погиб не только он сам, но и жена с ребенком. «Профессор Вальтер Эмери, британский египтолог, скончался в Каире от инсульта после того, как нашел статую древнеегипетского бога смерти.
Профессор Эмери проводил последние раскопки в храме древнего бога Имхотепа (бог медицины) в Саккаре возле Долины пирамид, когда его сразил удар.
Средне-восточное агентство новостей сообщило, что профессор как раз обнаружил статую египетского бога смерти Осириса и занимался ею в тот момент, когда пал жертвой церебрального тромбоза.
Над осквернителями гробницы Тутанхамона, как считается, висит проклятие, и двадцать человек, связанных с этим, умерли неожиданно или загадочно».
Комментарий кандидата исторических наук С. Я. Серова
С давних времен священные места, предметы, просто клады воспринимались людьми как особенно опасные. По представлениям древних это объяснялось тем, что в них или рядом с ними обитают духи либо другие таинственные силы, которые могут наказать или даже убить того, кто вступил с ними в общение, не оградившись специальными магическими действиями и формулами, подобно жрецам, приобщавшимся к «таинствам» своей профессии. В других случаях причастные к «священному» предмету люди, желая оградить его от чужаков, налагали на него заклятия, призывая на голову покусившегося всевозможные кары.
Не ограничиваясь этим, во многих случаях прибегали и к материальным способам защиты. Так, в гробницах египетских фараонов формулы проклятий возможным грабителям повторялись из века в век, а вот ловушки для них были разнообразны: то плита в коридоре гробницы проваливалась под ногой и вторгшийся падал в глубокий колодец, то падали на грабителей большие камни, то выход засыпали обвалы… Чем явление значительнее, тем охотнее верят в возможный его вред, тем больше доверия к легендам, сплетням, даже несомненной лжи о бедствиях, постигших человека, как-то нарушившего покой заклятой, проклятой вещи.
Египет, да и вообще древние цивилизации Востока — благодатнейшее поле для подобных легенд. Молва считает, что создатели этих цивилизаций обладали таинственными силами, впоследствии утраченными. Конечно, любое явление, которое трудно понять, вроде способа транспортировки камней баальбекского храма или инкской крепости, гораздо проще объяснить результатом деятельности пришельцев из космоса, коллективной психической энергией и т. д., чем пытаться найти разгадку в собственной истории древних культур. Тем более что подобное объяснение, что называется, лежит на поверхности и не требует многотрудных изысканий.
Комментируемая глава входит в число подобных построений и домыслов вокруг странных случаев с древностями. Для любителя сенсации годится все: и легенда, и слух, и явная фальсификация. Рассмотрим материал этой главы по порядку изложения.
С древнейших времен похоронный культ был окружен таинственностью, связанные с ним предметы считались особенно опасными для людей. Все народы совершали при похоронах магические обряды, но особое развитие культ мертвых получил в Египте, что объясняется религиозными представлениями древних египтян. Они считали, что блаженствовать в «загробном мире» будет лишь тот, чье тело хорошо сохранилось. Поэтому предпринимались всевозможные меры, для того чтобы защитить богатые захоронения от разграбления, а труп от осквернения. Так родились легенды о неотвратимой смерти, ожидающей каждого, кто посмеет проникнуть в последнее пристанище фараона. Самое удивительное, что эта легенда дожила до наших дней.
Хорошо еще, что в истории с саркофагом Мюррея, принесшим несчастья и владельцу, и всем, кто имел какое-нибудь касательство к нему, обошлось без «проклятия». Неприятности, несчастья, случающиеся с каждым человеком, просто связываются с самим саркофагом, с обладанием им.
Столь же показателен и рассказ о препятствиях, встающих перед людьми, пытающимися снять планы кельтских святилищ.
Излагаемые в главе легенды красочны, но невольно возникает вопрос: почему все-таки «хранители» Стоунхенджа и подобных святилищ позволили другим ученым снять планы, притом без гроз и смертей? Разгадка в том, что все эти истории относятся не к сверхъестественной сфере, а к области фольклора. Мне самому не раз случалось слышать рассказы о «наказании» туристов или других заезжих людей, посетивших запретную рощу или кладбище в Поволжье, на Урале, в Сибири; впоследствии бывало, что я встречался с «погибшими от заклятья» людьми.
Лорд Карнарвон, знаменитый при жизни спортсмен и коллекционер, стал еще более знаменит после смерти, открыв список жертв «проклятия фараонов». Он умер еще до окончания раскопок гробницы Тутанхамона, как считалось, от укуса москита. Эта вполне естественная причина не устроила, однако, любителей сенсаций на Западе, которые спустя годы и десятилетия стали искать более экзотические объяснения. Почти ни один при этом не упоминает, что здоровье лорда Карнарвона было чрезвычайно плохим: из-за автомобильной катастрофы, в которую он попал, Карнарвон должен был бросить спорт и отчасти поэтому принял предложение Г. Картера отправиться на раскопки в Долину царей.
Для нагнетания страхов вокруг смерти Карнарвона используются и таинственная история о полученной «свыше» телеграмме, грозящей гибелью за раскопки, и легенда о «голом человеке», не имеющим никакого отношения к Тутанхамону (это местное, кельтское поверье). Конечно, авторы книги не сами придумали эту версию. Но для ее подтверждения они собрали все, что писалось о смерти Карнарвона как жертвы «проклятия». Питательной средой для подобных измышлений стал мистицизм, который широко распространен на Западе. Г. Картер вспоминает, что, когда газеты сообщили о результатах первого сезона раскопок, археологи среди множества писем получали и советы, как защититься от чар, которые, несомненно, должны были окружать гробницу Тутанхамона.
Познакомившись с историей раскопок гробницы Тутанхамона, можно подумать, что вслед за лордом Карнарвоном археологи сразу же стали умирать. Но даже А. Мейс, тяжело болевший еще до начала раскопок, что приводило к перерывам в работе, умер лишь несколько лет спустя. Ничего не говорится о том, что многие археологи, работавшие в Долине царей, умерли в возрасте, в котором смерть не кажется такой уж удивительной: Дж. Брэстеду к моменту смерти было 70 лет, Н. Дэвису — 71 год, Дж. Фукарту — 81 год, Г. Уинлоку — 66 лет, А. Гардинеру — 84 года. Для создания все той же иллюзии «лавины смертей» понадобилось утверждение, что «к 1930 г. в живых оставался лишь один из участников той злополучной экспедиции… ее директор Говард Картер». Картера пережили практически все археологи, принимавшие наиболее активное участие в раскопках, кроме А. Мейса, а в число «жертв проклятия», кстати, включаются и те, кто и не спускался в гробницу Тутанхамона. А. Лукас, осуществлявший химический анализ найденных вещей, виднейшие египтологи того времени Дж. Брэстед и А. Гардинер, работавшие вместе с Картером, умерли после него. Самого Картера, впрочем, журналисты «убили» еще до его смерти, перепутав его с умершим в 1930 г. однофамильцем из США.
Надо отметить, что были попытки найти и более реалистичное объяснение гибели археологов. Некоторые считали, что причиной тому микроорганизмы, обитающие в помете летучих мышей, а последние, как известно, любят жить в склепах, пещерах, подземных ходах и т. д. Другие приписывали серию смертей какому-то неизвестному вирусу — тут толкования расходились: то ли просто бывшему в гробнице, то ли специально оставленному для уничтожения грабителей. Но, во-первых, летучих мышей на месте работы экспедиции Картера не было, погребальные камеры были завалены землей, и вход к ним пришлось раскапывать с поверхности. Во-вторых, хотя археологам приходится порой сталкиваться с опасными микроорганизмами (наиболее поздний из известных примеров — смерть нескольких польских ученых, вскрывших гробницу короля Казимира Ягеллончика в Кракове), но Картер при начале работ в гробнице специально исследовал состав воздуха: опасные микроорганизмы не были обнаружены.
Все поиски естественных или сверхъестественных причин гибели участников раскопок в Долине царей исходят из ложной посылки о быстрой смерти археологов.
Столь же несостоятельны, как история с саркофагом Мюррея, и легенда о бриллианте Хоупа, и заметка о смерти профессора У. Эмери. Старое правило учит: «После того — не значит вследствие того». У. Эмери за долгие годы археологической работы находил много статуй; нет ничего удивительного в том, что он умер во время раскопок, вскоре после очередной находки. Впрочем, в заметке прямо не говорится, что Осирис либо Имхотеп убили У. Эмери. Само по себе сообщение о смерти человека на работе неудивительно, но в данной главе оно как бы служит еще одним подтверждением «проклятия». На что не пойдешь ради сенсации!