Уважаемый мистер Грейплинг!

Мисс Эмили Рашинг.

Все так, как вы думали. Леди Изабель была сегодня вместе с мистером Сент-Джеймсом. Утром я увидела ее в главном зале, они осматривали дом. Им было довольно хорошо вместе. Вы можете встретиться со мной в следующий вторник, за углом, на рассвете, чтобы передать мне полагающуюся плату.

– Миссис Фезерфитч, поверьте, это совершенно безопасно. Ну почему он будет против? Я только хочу взять в библиотеке книгу, чтобы скоротать время.

От этой маленькой лжи Изабель скрестила пальцы за спиной. На самом деле она хотела снова увидеть Фэллона, получше рассмотреть его дом, покружиться в ярком свете своей любви к нему.

Разумеется, Фэллон не будет возражать, чтобы она на короткое время покинула комнату. Только вчера вечером они разделили постель самым интимным образом – теперь между ними было что-то большее, чем слова. Но если бы это можно было высказать словами, в них бы точно было обещание счастья. У них есть будущее, и это его дом, а не какой-то театр военных действий в чужой стране, где враги размахивают оружием на каждом шагу. Он хотел бы увидеть ее, что бы он там ни думал о сюрпризах. Она в этом уверена.

Фэллон сидит в своей библиотеке, решая какой-то рабочий вопрос или что-то другое. Он сказал ей, что она в безопасности с ним, поэтому посещение той самой комнаты, где он сейчас сидит за своим столом, не будет проблемой.

Однако экономка Фэллона не была так в этом уверена.

– Миледи, у меня строгий приказ.

– Ну вы же только вчера видели меня внизу с мистером Сент-Джеймсом, – прервала ее Изабель.

– Это правда, – осторожно ответила женщина, но поднос, который она держала в руках, все еще не давал Изабель выйти из спальни.

– Я сразу же вернусь назад, – пообещала Изабель, делая шаг к двери. – Я здесь взаперти уже месяц.

Миссис Фезерфитч поправила пустые тарелки на подносе, чтобы не уронить их по пути на кухню, и пробормотала:

– Я всегда была против этого.

– Тогда просто отвернитесь, а я проскользну в дверь.

Миссис Фезерфитч с минуту изучающе смотрела на Изабель, а затем вздохнула, сдаваясь:

– Хорошо, но только быстро. Я бы не хотела, чтобы мистер Сент-Джеймс сердился на меня за это.

– Не будет, – пообещала Изабель и побежала обуваться: за все время своего пребывания здесь она надевала туфли лишь однажды.

Она подобающе оделась и уложила волосы сразу же, когда ей в голову пришла идея спуститься вниз, только ждала возможности реализовать ее. Прошлой ночью Фэллон любил ее, даже если иметь в виду только физический смысл. И они уже принадлежали друг другу, даже если он еще не объявил о своих намерениях официально. Вполне возможно, что она скоро станет хозяйкой этого дома, поэтому ее не должны видеть босой и с растрепанными волосами. Хотя она решила остаться незамеченной, всегда хорошо быть готовой к любым неожиданностям. Если она встретит по пути кого-то из сотрудников Фэллона, ей не хотелось бы, чтобы у этого человека сложилось о ней превратное впечатление.

Изабель вышла за дверь, пока миссис Фезерфитч не передумала. Двигаясь по коридору, она воспроизводила в памяти путь, по которому они шли вчера с Фэллоном. После такой ночи она не могла просто сидеть и ждать его возвращения. Ее сердце колотилось от воспоминаний о его сильном теле, прижимающемся к ней, а голова была полна мыслей о нем. Она даже пританцовывала, спускаясь по узкой лестнице в библиотеку.

Интересно, когда он увидит ее, он подхватит ее на руки? А может, они будут сидеть и разговаривать до вечера? Или он положит ее на стол и начнет тщательно изучать ее тело? Тогда она могла бы сделать то же самое с ним… Вариантов, как можно было бы провести этот день, было множество. Но когда она приблизилась к дверям библиотеки, то услышала много смеющихся мужских голосов.

Он развлекается? Не так она представляла себе сегодняшний день. И тут из-за угла в дальнем конце коридора показалась молодая горничная. У Изабель была только одна секунда, чтобы принять решение, иначе ее бы заметили. Метнувшись через коридор, она спряталась за открытой дверью в библиотеку. Затаив дыхание, она подождала, пока девушка не пройдет. Между тем местом, где она стояла, и лестницей, которая вела в безопасные покои Фэллона, было открытое пространство. Ей придется пересечь его так, чтобы ее не увидел никто из джентльменов в комнате. Прятаться все это время и быть замеченной при первой же попытке пойти к Фэллону… да, шпионская работа довольно сложна, как бы Розелин ни утверждала обратное. Изабель вздохнула и прислонилась головой к стене.

Отсюда, через щель между дверью и косяком она увидела Фэллона. Он сидел за своим столом, глядя в комнату. Ее пират! Изабель закусила губу и наклонилась ближе, чтобы получше все рассмотреть. Он такой красивый! Ей неимоверно повезло.

– Джексон, когда ты предоставишь мне этот отчет? – спросил он кого-то в комнате.

Наверное, Джексон – его партнер по бизнесу. Но не многовато ли людей для деловой встречи? Как странно…

– Со всеми необходимыми цифрами? Через два дня.

– Я запишу, – Фэллон наклонился над столом, взял перо и что-то начертал на листе бумаги, лежащем перед ним. – Теперь по поводу переговоров о новых условиях аренды пансионата «Гринли»: мадам Моллой приняла новые ставки?

Пансионат «Гринли»? Это же в самой ужасной части Лондона! Она однажды проезжала мимо него в экипаже, и Виктория сострила по поводу женщин, которые там проживают. Изабель непонимающе заморгала. Она точно знала, что за дом содержит эта мадам – это был совсем не женский монастырь. Что же это за дьявольская встреча, в которой Фэллон принимает участие? И, что еще хуже, он, кажется, главный на ней. Изабель не могла пошевелиться, ей следует вернуться на лестницу! Но вместо этого она вслушивалась в каждое сказанное слово.

– Мне нужно еще время, чтобы уладить все с мадам Моллой, – ответил мужчина, которого назвали Джексоном.

– Готов поспорить, что так и есть, – отозвался кто-то из глубины комнаты, и вся компания заржала.

– У нас осталась всего одна неделя до конца ее нынешнего контракта, чтобы договориться о новых условиях, иначе ее девушек выкинут на улицу, – сказал Фэллон, и смех прекратился.

– Разумеется, она недовольна повышением платы, – продолжил Джексон, – но мы предложили ей дополнительную охрану в этом районе и новую люстру для ее главного зала – кажется, это ее успокоило. Я получу ее полное согласие.

– Уверен в этом, – улыбнувшись, сказал Фэллон.

– Сент-Джеймс, это что, еще одна острота? – послышался громкий веселый голос, который Изабель знала слишком хорошо. – Три девушки за один день – интересно, что за причина такой разительной перемены?

У нее перехватило дыхание. Она знала, что они друзья, но это что такое?

– Заткнись, Хардеуэй, – бросил Фэллон и повернулся спиной к другим. – Хорошая работа, Джексон. Я рад, что этот вопрос разрешился.

– Спасибо, сэр. Я думаю, ваша идея с люстрой убедила ее окончательно. Вчера вечером она предложила мне… компенсацию за мои труды.

– Неужели? – Фэллон с иронической улыбкой посмотрел на говорившего.

– А я думал, что это я особенный, – пробормотал кто-то с другого конца комнаты – и снова взрыв хохота.

Фэллон сочувственно посмотрел на мужчину, который сидел напротив, и сказал:

– Поднимите руки, кому мадам Моллой предлагала благодарность за помощь Общества запасных наследников в различных вопросах?

Изабель увидела, как все присутствующие, включая Фэллона, одновременно подняли руки. Общество запасных наследников. Ее глаза расширились от изумления: она больше была обеспокоена тем, что Фэллон имеет дела с владелицей борделя, чем с каким-то обществом, о котором она никогда раньше не слышала.

– Джексон, ты привыкнешь к таким вещам, – заверил Фэллон.

– Да, в прошлом году она даже предоставила Сент-Джеймсу трех своих лучших девушек одновременно, – сказал кто-то, кого она не видела из своего укрытия. – Конечно, он сам никогда не расскажет, как это было.

– Ты такой скрытный, Сент-Джеймс, – пожаловался кто-то, и другие тут же поддержали его.

– Давай, дружище, имей совесть.

Три женщины? А как же прошлая ночь с ней? Что-то сжалось у нее в животе, но она лишь наклонилась ближе, чтобы услышать больше.

– Ну хватит, – скомандовал Фэллон и посмотрел на другого мужчину, сидящего за столом. – Какова еженедельная выручка с Беннет-стрит? Надеюсь, больше, чем мне сообщили перед этим? Ей соответствует тот небольшой проигрыш, что Хардеуэй оставил за карточным столом.

– Сумма та же, сэр.

– Они что, забыли, что мы обеспечиваем их законное существование, набивая карманы тех, кто решает все эти дела? – Фэллон наклонился вперед и изучающе посмотрел на мужчину, сидящего перед ним. – Ты позволил им забыть о нашей поддержке?

– Я сделаю все, чтобы они вспомнили, Сент-Джеймс. Вы можете на меня рассчитывать.

– Хорошо. У тебя три дня, чтобы напомнить им, кому они должны быть верными, иначе я вмешаюсь лично.

– Я поговорю с ними, – вызвался Хардеуэй.

Кто эти люди?! Изабель знала о дружбе Фаллона с Хардеуэем, но это было совсем другое. Возможно, более подходящим будет назвать этих двух мужчин сообщниками.

– Никто не хочет, чтобы Хардеуэй вмешивался, кроме, пожалуй, него самого, – сказал Фэллон, коротко взглянув на друга. – Напомни им, что нужно платить за наши услуги, или я разрешу Хардеуэю сделать то, что ему нравится делать больше всего, а кровь будет на твоих руках.

– Понял, сэр.

Кровь? Хардеуэю нравится совершать насилие над людьми? Что происходит? Она ужасно ошиблась в нем! Слава Богу, между ними ничего не произошло. И хорошо, что Виктория убежала со свадьбы, он мог бы причинить вред и ей. Она покачала головой и продолжила наблюдать сквозь щель в двери.

Фэллон взял перо и сделал пометку, а в комнате мгновенно наступила тишина – собравшиеся там люди ждали, когда он закончит писать. Он управлял кораблем с большой командой – только это был не корабль. Это была какая-то незаконная организация. Все, что, как ей казалось, она знает о нем, рушилось и превращалось в нечто иное, совсем не похожее на то, во что она верила раньше.

Фэллон посмотрел вниз, сверяясь с повесткой дня.

– Я слышал, что продавцы галантерейных товаров снова откроют двери своих магазинов на Бонд-стрит через неделю. Ущерб, нанесенный ювелирному магазину, уже восстановлен. Он снова открылся вчера, хотя мне сказали, что запах дыма все еще чувствуется внутри. Поскольку Эйтон имеет с него прибыль, нам нужно это исправить. Мы не можем допустить, чтобы один из наших терял деньги из-за такой ерунды.

– Я разберусь с этим, сэр, – сказал мужчина, которого Изабель не могла видеть.

Эйтон? Муж Розелин, Эйтон? Нет, этого не может быть, она спит и ей снится сон об этом собрании! Каким образом он связан с этой группой? Она должна предупредить Розелин. Бедная, милая Розелин, она будет опустошена, но она должна знать. Ее муж… Как же ей сообщить такую ужасную новость?

– Хорошо. Надеюсь, никто не знает о нашем участии в пожаре? – спросил Фэллон, и ей пришлось тряхнуть головой, чтобы избавиться от назойливого жужжания в ушах. – Кто-нибудь слышал об этом?

Пожар… наше участие… Она не могла больше слышать все это, но была не в силах уйти.

– Ни слова, – отозвались в зале. – Ничего.

– Значит, все прошло по плану, – подтвердил Фэллон. – Только давайте больше не поджигать магазинов на Бонд-стрит, если это возможно, ладно, Хардеуэй?

Он начал пожар! Хардеуэй поджег Бонд-стрит, а затем получил за это титул и ее сестру? Знает ли отец об этом?

– Ты такой смешной. Честное слово, – язвительно заметил Хардеуэй.

– Я в курсе, – улыбаясь, ответил Фэллон.

Улыбка… он, черт побери, улыбается при упоминании события, из-за которого ее мир разрушился. Он находит это забавным? Кто этот человек и что он сделал с настоящим Фэллоном Сент-Джеймсом, который так заботился о ней? Она зажала рот рукой, чтобы не закричать. Это был худший момент в ее жизни.

– Идем дальше, – перешел Фэллон к следующему вопросу. – Что наконец известно о картинах Фэрлина?

Изабель замерла. Ей стало еще хуже. Даже сердце, кажется, перестало биться, когда она услышала, как ее счастье разбилось вдребезги.

Фэллон взял что-то со стола и заговорил снова, глядя на эту вещь:

– Мы нашли покупателей?

– Встреча скоро состоится, – отозвался Хардеуэй.

– Чудесно. Я хочу присутствовать при обмене, – сказал Фэллон. Что у него в руках? Он так крепко сжимал это в кулаке, будто хотел задушить.

– Я так и думал, – ответил Хардеуэй.

В этот момент что-то золотое выскользнуло из руки Фэллона и коснулось поверхности стола. Изабель не хотела знать, что это, но мгновенно поняла. Он держал в руках ее медальон!

– А письмо? – Ответа не последовало, и Фэллон сказал: – Мне не нужны оправдания, джентльмены. Я хочу результатов. Наш враг находится где-то в этом городе, и мы должны найти его. Он хочет погубить одного из нас. Он хочет положить конец нашему Обществу. Мы позволим ему сделать это?

Громкое «Нет!» прокатилось по библиотеке.

Фэллон встал и окинул взглядом всю комнату, заглянув в глаза каждому из присутствующих.

– Каждый из вас был выбран за вашу способность… сделать… – Глаза Фэллона встретились с ее глазами. – Боже! Прошу прощения, джентльмены. – Бросив медальон на стол, он направился в ее сторону.

Она вышла из-за двери и нетвердой походкой направилась по коридору, подальше от всех, кто мог ее увидеть. Ей нужно было побыть наедине и подумать. Она не знала, что ему сказать.

– Изабель, – позвал Фэллон, схватив ее за руку и останавливая под взглядом херувимов на потолке в зале.

– Я пришла, чтобы сделать тебе сюрприз, – прошептала она, глядя в его обеспокоенное лицо. – Это, – указала она на библиотеку, и голос ее окреп, – что это было?

– Встреча с моей командой. Не знаю, как много ты слышала, но ты должна знать…

– Достаточно! Я слышала достаточно! – У нее голова шла кругом от всего, что она слышала. Ее иллюзии о том, кто он такой, разрушились в считанные минуты. – Я представляла тебя героем. Ты храбро спас меня, заботился обо мне… – Она зажмурилась, чтобы не смотреть на него. – Но ты совсем не такой. За образом пряталась ужасная правда.

– Изабель, все, что я здесь делаю и уже сделал, служит определенной цели. Я не совершенен и никогда не утверждал этого, но есть много джентльменов, которые ищут моей поддержки, и таких гораздо больше, чем в той комнате. Есть предприятия, которые могут работать только благодаря моему влиянию.

– Бордели и игорные дома? – спросила она, остро глядя ему в глаза. – Такие предприятия? Или ты имеешь в виду те, которые сжег дотла?

– Пожар был случайностью. Он не должен был произойти.

– Но ты знал о нем, – возразила она, отступая от него. – Ты был замешан в этом, но ничего не сказал мне. Ты успокоил меня после того, как это произошло. Я думала… Я думала, ты мой друг. – Слезы защипали ей глаза, и она обхватила себя руками.

– Я твой друг и даже более того, Изабель. Все, что у нас было, время, проведенное вместе… это было лучшее время в моей жизни. – В его глазах читалась предельная честность. О, если бы она могла теперь поверить ему! – Я хочу, чтобы это продолжалось вечно, как я и сказал вчера вечером.

– А я буду жить здесь и ждать тебя, пока ты в борделе развлекаешься с несколькими женщинами одновременно и получаешь прибыль от игорных домов? – Она отошла еще на шаг от него. – Нет! Давным-давно я обещала себе, что найду свою любовь и счастье с благородным и добрым мужчиной. Я много чего хотела, но больше всего я хотела, чтобы он был хорошим. Ты знал это. Ты солгал мне. Ты… Я ошибалась в тебе, так ужасно ошибалась. Я была неправа во всем.

Он сделал шаг к ней и протянул руку, но тут же опустил ее.

– Я представляю, какой шок все это вызвало у тебя. И понимаю, почему ты не можешь принять способ жизни, который я веду. Конечно, я давно должен был рассказать тебе обо всем, но я не знал, как это сделать, понимая, как тяжело ты это будешь переживать.

– И ты позволил мне поверить лжи? Это не какая-то история в книге или красивая картина, это моя жизнь, Фэллон. Я отдала тебе свое сердце, свое тело, все. – Она судорожно выдохнула. – Я даже не знаю тебя. Кто ты, Фэллон?

– Я второй сын постоянно пьяного лорда, бывшая сиделка пожилой дамы и теперешний глава секретной организации, которую я основал для того, чтобы улучшить жизнь других таких же джентльменов, как я.

– Ха! То, что ты рассказываешь, кажется весьма благородным. Если бы я только что не услышала, как ты обсуждаешь свою причастность к различным видам преступлений в стенах собственной библиотеки, я могла бы даже поверить тебе.

Она уставилась на него и поняла, что смотрит в глаза незнакомцу. И это, после всего что у них было, разбило ей сердце.

– Я снова заслужу твое доверие, Изабель. Спроси меня, о чем хочешь. – Он подошел к ней, глядя на нее с отчаяньем в глазах. – И я скажу тебе правду.

– Ты когда-нибудь избивал человека? – спросила она, с трудом выговаривая слова.

– Да, много раз.

– Ты убил кого-нибудь?

– Я смотрел, как это происходит, и даже дважды отдал такой приказ.

Она вздрогнула, но продолжила:

– Ты влезал в чужой дом или куда-нибудь еще?

– Довольно часто.

– Ты когда-нибудь украл что-то, не принадлежащее тебе?

– Да.

Она затряслась и покрепче сжала себя руками, чтобы успокоиться.

– Это ты украл картины моей семьи, а затем убедил меня, что это был другой человек?

– Нет… – сказал он, удивленно отступая на шаг. – Я бы никогда такого не сделал.

– Ты уже признался, что воровал, влезал в чужой дом и причинял вред людям.

– Я знаю, что эти картины значат для тебя, и я отдал приказ моим людям вернуть их.

– Почему я должна верить тебе? Ты плохой человек, ты – злодей.

Фэллон не ответил.

– Я заботилась о тебе. Я хотела…

Она хотела выйти за него замуж! Она любила его! Но это было слишком – он не тот, кем она считала его. Она давно обещала, что у нее не будет брака без любви, как у ее родителей, она найдет хорошего человека, который будет заботиться о ней. И как же она была глупа, если думала…

Дверь рядом с ними открылась, и она увидела гостиную, которую он не дал ей увидеть вчера. Из нее вышли двое джентльменов и прошли мимо них к входной двери. Внутри были еще мужчины, играющие в бильярд и потягивающие виски. Это был джентльменский клуб. Он использовал свой дом в качестве мужского клуба и получал выгоду от преступной деятельности. И вчера он не дал ей узнать об этом, незадолго до того, как они…

– Так вот они, секреты… – дрожащим голосом произнесла она.

Кажется, пол накренился у нее под ногами, когда эта последняя огромная волна правды накрыла ее, и все, что, как ей казалось, она знала, разбилось вдребезги у ее ног. Он скрывал, кто он на самом деле, пока не получил от нее то, чего хотел, а она попалась на этот крючок и влюбилась в него.

– Я никоим образом не хотел причинить тебе боль, Изабель, – сказал он, увидев опустошенность в ее глазах.

– Тогда почему мне сейчас так больно? – выкрикнула она, но он не ответил.

Повернувшись, она медленно двинулась к входной двери. Слезы, которые она сдерживала последние несколько минут, уже угрожали пролиться.

Конечно, он остановит ее. Он найдет какое-то объяснение, что все это была просто тренировка перед какой-то большой игрой. Что все это ненастоящее. Но это было не так. И он не сказал ни слова, чтобы остановить ее, когда она ушла из его жизни.

* * *

Фэллон смотрел, как она уходит, но не двинулся с места, лишь наблюдал, как его дворецкий подошел, чтобы закрыть дверь, которую Изабель оставила распахнутой.

Он должен вернуться в библиотеку и продолжить встречу… Он должен бежать за Изабель и заставить ее вернуться… Он должен собрать ее вещи и послать Ноттсби… Но Фэллон будто прирос к полу, глядя на закрытую входную дверь своего дома.

Он сделал то, что было лучше, не так ли? Лучший путь – самый простой, ведущий вперед. Но стоять и смотреть, как Изабель уходит, было совсем не просто.

Она не вернется, он понимал это очень хорошо. С этого момента все, что бы он ни сделал, будет только удалять Изабель от него. Она посмотрела на него, увидела никчемного человека и приняла решение. Он потерял ее. Что ж, в этом нет ничего удивительного. Он потерял всех женщин, которых когда-либо любил, из-за собственных проклятых ошибок – почему же с Изабель все должно было случиться по-другому?

Из библиотеки в главный зал вошел Клобейн и прислонился к стене, наблюдая, как Фэллон смотрит на закрытую дверь. Этот молодой человек был одним из новых членов Общества запасных наследников, мошенником и с некоторых пор владельцем части акций Завода паровых двигателей Кросби – предприятия, бывшего, на удивление всех причастных, законным бизнесом.

Законный бизнес. Фэллон должен был рассказать об этом Изабель, когда она еще была здесь, как и о множестве других вещей – включая тот факт, что он любит ее. Что он откажется от всего, над чем работал, если это поможет сохранить ее в его жизни. Но это не принесло бы пользы. Ничего из этого не имело значения.

– Это леди Виктория убежала только что из нашей штаб-квартиры? – спросил Клобейн.

– Изабель, – поправил Фэллон, не оборачиваясь.

– Женщина в штаб-квартире? Гм-м. Вы знаете, что она кузина моей жены? Не думаю, что она просто зашла на чай, чтобы узнать, как обстоят дела с картинами ее семьи.

– Нет.

Это было гораздо больше, чем чай. Но теперь все кончено. Все случилось так, как должно быть. Он никогда не смог бы стать достаточно хорошим для нее. Целый месяц развивалась эта фантазия, и вот она исчезла, растворилась в воздухе. Он должен позволить ей жить своей жизнью, ради ее собственного счастья.

– Сент-Джеймс, я не знаю точно, что именно требуется в данном случае: пара пистолетов на рассвете, побольше виски или быстрая лошадь, чтобы догнать девушку, о которой идет речь, но знайте, что у меня есть все три варианта наготове.

– Лучше застрели меня. Закончи это все. Я этого заслуживаю, – сказал он как в горячечном бреду.

– Значит, виски, – подытожил Клобейн.

Но не успел он сделать и шага, как Фэллон остановил его.

– Собрание окончено. – Окончено. Это слово эхом отразилось в его голове, отчего она заболела. Он не мог позволить Изабель уйти, она все еще в опасности. Независимо от того, что она думает о нем, он должен защитить ее!

– Мне нужно, чтобы ты отправился за этой девушкой. Воспользуйся своей быстрой лошадью и найди ее. Она не могла уйти далеко. И да, Клобейн, когда найдешь ее, отвези к ее родителям и обеспечь безопасность.

– Конечно, – с готовностью ответил Клобейн и поспешил к двери.

Фэллон проводил его взглядом, развернулся и пошел наверх, подальше от соблазна броситься за ней самому. Он не может претендовать на нее. Ему нет места рядом с ней, и теперь она даже не хочет, чтобы так было. Когда Клобейн догонит ее через квартал, он отправит ее обратно к отцу. Туда, где она и должна находиться. Его время с Изабель подошло к концу. Он был злодеем, а она – прекрасной лесной нимфой.

Войдя в первую попавшуюся нежилую комнату, он закрыл за собой дверь, не желая, чтобы его потревожили. Он потерял ее. Разбитый, он опустился на пол у стены и прислонился к ней.

– Все женщины, которых я любил… – прошептал он. Он потерял мать, когда был еще мальчиком, Перл, когда только что стал мужчиной, а сегодня – Изабель.

Он не должен был терять связь с реальностью ни на миг, но с Изабель это была непосильная задача. Возможно, ему суждено быть одному. Любовь – для мужчин, которые танцуют и улыбаются, как всегда говорила Изабель. Он все испортил. Да, сохранить ее в своей жизни было подобно тем мечтам, которые всегда разбиваются. Зато теперь она сможет найти того, кто будет танцевать с ней… приносить ей цветы…

Он сделал судорожный вдох и подавил эмоции, которые вот-вот готовы были накрыть его с головой.

Все будет хорошо. Она вернется к себе домой. Грейплинг будет схвачен на глазах у его людей, последнее письмо о признании они найдут, а картины отправят обратно в музей. И Изабель будет свободна от любых последствий всей этой критической ситуации. А он… проведет остаток своих дней, думая о летнем месяце, который провел с Изабель, и о том, как почти нашел свою любовь…

Он презрительно фыркнул и вскочил на ноги. Больше ни секунды не задерживаться здесь! У него есть Общество, и он должен руководить им.