Декабрь 1817 года Штаб-квартира, Лондон, Англия

Фэллон сидел, откинувшись на спинку кресла, за своим рабочим столом в библиотеке и, как обычно по утрам, изучал документы, окруженный бумагами в тихой комнате. В течение последних нескольких месяцев морщины вокруг его глаз почти уже разгладились.

Несмотря на работу, он, конечно же, никогда не был против воспользоваться возможностью прогуляться с Изабель в парке, посетить ее в уютном саду на крыше, прийти в спальню ночью. Он решительно собирался поменять привычки, например, завтракать до полудня, нравится ему это или нет.

Изабель, улыбаясь ему, пересекла комнату, придерживая тарелку, взятую у экономки.

– У меня для тебя кое-что есть.

– Пирожные? – спросил он с любопытной улыбкой и отложил бумаги. – Но… только восемь утра…

– Я знаю, но они так вкусно пахнут – я не смогла устоять. Вот, попробуй одно. – Она взяла маленькое лимонное пирожное и бросила мужу через всю комнату.

Подскочив на стуле и поймав пирожное в воздухе над головой, он рассмеялся. Теперь в комнатах штаб-квартиры гораздо чаще слышался смех.

– Знаешь, – заметил он, пробуя кусочек, – а тебе необязательно бросаться в меня пирожными, чтобы заставить съесть их.

– Знаешь, – парировала она, – а я обожаю сваливать целые подносы с пирожными на пол. Ведь если хоть одно упадет на ковер, мы будем вынуждены вместе покинуть место преступления, чтобы миссис Фезерфитч не отругала за беспорядок. Лови! – Она бросила еще одно. – Это, кстати, твой собственный совет, вообще-то.

– Изабель! – Он сделал не очень решительную попытку наставить ее на путь истинный. – Я просматриваю инвестиционные бумаги предприятия! К которому ты тоже имеешь отношение, кстати. Но раз ты здесь… – Он встал, уклонившись от одного пирожного и поймав следующее, и откусил кусочек. – Это вкусно. Пойдем со мной. – Он обогнул стол, взял ее за руку, измазанную сахарной пудрой, забрал у нее тарелку и поставил на приставной столик.

– Куда мы идем? – спросила она и пошла за ним. – В сад? Снова в постель?

Он хитро улыбнулся ей, и этот взгляд был исполнен обещаний на вечер. Поднеся ее пальцы к губам, он слизал с них сахарную пудру. Изабель остановилась около лестницы, ведущей наверх, смотря на него. Она безоговорочно последует за ним куда угодно, но узнать, что он запланировал, было бы все же нелишним отклонением от привычного хода вещей.

– Ты не скажешь мне, куда мы идем, а? Однажды я все-таки заставлю тебя рассказать мне все твои секреты. – Она шутливо потеребила его двумя пальцами за щеку в уголке рта.

– Ты и так знаешь все мои секреты. Ты, и только ты, моя прекрасная жена. – Он поцеловал ей руку, неотрывно смотря на нее глазами, в которых было только искреннее желание, чтобы она верила ему.

И она верила. Они лежали ночами без сна, рассказывая друг другу истории – не легенды или мифы, а истории из их собственного прошлого. Она знала Фэллона Сент-Джеймса сначала как друга, затем как любовника и вот теперь – как своего мужа. Но его работа все еще была покрыта тайной и представляла собой загадку, что, как ей казалось, очень ему нравится.

– Но я не знаю, куда мы идем, – капризно пожаловалась она, а он лишь потянул ее за собой еще настойчивее.

Они миновали открытую дверь в гостиную, откуда всегда слышались мужские голоса.

– Есть разница между секретом и сюрпризом, сейчас я покажу тебе, в чем именно, – сказал он и повел ее в столовую.

– А, так это сюрприз? – Она чуть не запрыгала от волнения и вцепилась в его руку, когда он открыл дверь.

А войдя, увидела картину, висевшую на стене на самом видном месте. Ее картину! Ее украденную картину – ту, что в конце концов соединила их.

Выпустив руку Фэллона, Изабель поспешно подошла, чтобы полюбоваться ею.

– Я связался с библиотекарем в музее, – объяснил Фэллон. – Он как раз курировал ремонт рамы, и я привез ее сюда. Большая часть дома у нас занята парнями из Общества запасных наследников, но этой комнатой они никогда не пользуются. Через несколько дней к нам в гости придут твои друзья, и я подумал, что мы могли бы все вместе пообедать здесь, а, возможно, когда-нибудь – и с твоей семьей. Я хочу, чтобы ты почувствовала этот дом своим. У меня нет замка, который я мог бы предложить тебе, только вот это все, но…

– Это чудесно! – воскликнула Изабель, разглядывая восхищенными глазами ту самую картину с замком.

Став позади жены, Фэллон положил ей руку на плечо.

– Довольно реалистично, не правда ли? Кажется, что можно туда войти.

– Это прекрасная фантазия, но с некоторых пор я больше предпочитаю свою реальную жизнь здесь, с тобой.

– Жизнь здесь, в доме, полном мужчин-неудачников? – Фэллон придал голосу тон крайнего удивления.

– Есть тут один мужчина, с которым я счастлива разделить этот дом, – сказала она и повернулась к нему.

– Да знаю я этот дом: слишком большой даже для Лондона, вовсе не идеальный, берлога…

– Наш дом – больше, чем идеальный. Я счастлива с тобой, Фэллон. Ты дал мне все, чего я когда-либо хотела. Мне больше не нужно бояться ссор. Здесь нет ничего, что заставляло бы меня бежать куда подальше. Я свободна, могу делать то, что мне нравится. Кстати, джентльмены, которые здесь живут, стали моими друзьями, – игриво подмигнула она и, взяв его за руки, снова заговорила серьезно: – Когда ты слышишь слова, сказанные в гневе твоими подчиненными, ты быстро решаешь спор, потому что руководишь ими с любовью.

– С любовью? К джентльменам? Тс-с, – поддразнил Фэллон и приложил указательный палец к ее губам. – Если это дойдет до ушей Хардеуэя, я буду вынужден выслушивать его шуточки на эту тему до конца своих дней.

– Ты заботишься об этих людях. Ты обеспечиваешь их безопасность, как и мою. И мне впервые нравится суета в доме, где много людей.

– Да, скучно здесь не бывает, – не мог не согласиться Фэллон.

– Мне всегда было любопытно, когда я впервые встретила тебя, чем же ты так занят все время. Теперь я знаю. И ты нуждался во мне. Ты, мой пиратский капитан, нуждался в моей помощи, и я рада держать твой корабль на плаву, пока ты ведешь войну против несправедливости в открытом море. – Она улыбнулась ему, и он обнял ее за талию.

– Значит, я снова пират, вот как?

– Самый настоящий! Пушечные выстрелы раздаются в опасных водах, а битва продолжается изо дня в день. Твои люди требуют твоих указаний, а ты – мой муж! – управляешь командой и держишь судно на плаву в любое время.

Она игриво ткнула его пальчиком в грудь, и он улыбнулся ей:

– Так здорово управлять прибранным кораблем, в котором еда просто появляется и мне даже нет нужды удивляться: откуда это она?

– Вот видишь, какая я полезная пленница на борту твоего корабля!

– Я рад, что похитил тебя, – прошептал он и коснулся ее лба своим, притянув ее к себе.

– Больше никакой работы днями и ночами!

– Все мои ночи принадлежат тебе, – пообещал он, без малейшего сомнения, что так и будет. Он наклонился и поцеловал ее в губы таким жгучим поцелуем, после которого ей потребовалось время, чтобы прийти в себя.

– Как я и говорила, все просто идеально, – сказала она, улыбаясь. – Моя жизнь полна счастья и любви…

– …в штаб-квартире нелегального клуба, полной жуликоватых мужиков, – со смехом добавил он.

– Не забывай про цветы и изображения херувимов, – поправила она. – Я благодарна леди Эррон за этих маленьких парней в главном зале. В каждом замке мечты должны быть херувимы и цветы.

– Ты бы ей понравилась, Изабель.

Изабель кивнула, благодарная ему за то, что он считает, что женщина, которая была ему как бабушка и сформировала его как мужчину, которым он есть, одобрила бы их брак.

– А я позабочусь об этом доме, который когда-то был ее жилищем, как это делал ты.

– Думаю, здесь нужно больше картин и, возможно, побольше книг. Ты не против помочь мне с этим?

– Ты предлагаешь заняться чем-то на досуге? – поддразнила она.

– Только если мы сделаем это вместе, любимая.

Руки Фэллона двигались по ее телу, и в его глазах загорелся огонь. Она могла вечно смотреть в эти темные глаза.

– Прошу прощения, что прерываю вас. – В дверях столовой показался дворецкий, возвращая их к реальности. Когда Изабель выглянула из-за плеча Фэллона, она увидела, что пришедший специально отвел глаза, чтобы не смотреть на них. – У вас посетитель.

– Дела Общества, – вздохнул Фэллон и, поцеловав ее в щеку, пошел к двери. – А ты оставайся здесь и наслаждайся своей картиной.

– Вообще-то, это дама, сэр, – заметил дворецкий, – и пришла она к миссис Сент-Джеймс.

– Дама, которая знает местонахождение штаб-квартиры? Наверное, жена одного из членов Общества? – Фэллон повернулся и вопросительно посмотрел на нее.

– Уже иду, – сказала Изабель, кивнув дворецкому. – Спасибо.

Изабель улыбнулась мужу и вышла из комнаты. Войдя в главный зал, она вдруг поняла, почему дворецкий был так озадачен. От неожиданности она остановилась как вкопанная, уставившись на женщину, которая ждала в центре зала.

– Виктория?

Ее сестра с любопытством разглядывала гостиную. Услышав звук шагов, повернулась к Изабель.

– Твой новый дом подходит тебе как нельзя более.

Изабель не видела сестру с тех пор, как вышла замуж и переехала сюда. Она пыталась переписываться, но все ее письма возвращались нераспечатанными. Однажды Изабель специально заехала в родительский дом, чтобы поговорить с Викторией, но та не захотела ее видеть. Заживет ли когда-нибудь эта рана, столь долго разделяющая их, Изабель не могла знать. Но она никогда бы не прекратила своих попыток помириться с сестрой. Это была та ложка дегтя в ее жизни, что портила идеальное счастье. И вот…

Женщина перед ней выглядела лишь бледным подобием той девушки, которую Изабель когда-то так хорошо знала. Кожа ее была бескровна, как будто она не видела солнечного света в течение нескольких недель. А еще она похудела. Не так сильно, чтобы было заметно под одеждой, но Изабель увидела это сразу же. А хуже всего был порез на ее опухшей ушибленной губе, который нужно было как следует промыть. Она что, дралась с кем-то? Изабель подошла поближе.

– Вик, что с тобой случилось?

Виктория вздернула подбородок, пытаясь принять гордый вид, который был ей необходим, чтобы продолжить этот разговор. Она довольно долго смотрела Изабель в глаза, а затем произнесла:

– Хорошая порция виски была бы кстати.

– Конечно, – пробормотала Изабель и протянула сестре руку. Но не успела она увести Викторию из главного зала, как позади на лестнице послышались шаги.

– О, леди Виктория Фэрлин! – прогремел Хардеуэй. – Не хотите ли развернуться и убежать отсюда? В память о старых добрых временах и все такое.

– Хардеуэй, ради бога! – осадила его Изабель. Она уже привыкла к его шуточкам, но сейчас не время упражняться в остроумии. – Ты что, не видишь, у моей сестры какие-то неприятности!

Когда Хардеуэй разглядел Викторию, наконец заметив ее состояние, его шаги замедлились.

– Изабель, почему бы тебе не отвести сестру в свою гостиную? – тихонько произнес Фэллон ей на ухо. Изабель даже не слышала, когда он подошел, но была рада, что муж рядом в такой напряженный момент.

Сейчас-то Изабель с Хардеуэем друзья, ее старое увлечение этим человеком прошло, но он был очень невежлив с ее сестрой, и она не собирается так это оставлять.

Но только они собрались уйти из зала, Виктория снова обернулась к Хардеуэю, стоявшему у подножья лестницы.

– Я не знала, куда еще пойти, – взволнованно заговорила она, не отводя от него взгляда. – Я не хотела доставлять беспокойство сестре.

– Никакого беспокойства, что ты… – начала Изабель, но Фэллон коснулся ее, давая знак помолчать.

В глазах Виктории читалось неподдельное отчаяние. Она слизнула кровь с губы и, вздрогнув от боли, произнесла:

– Кел… – заговорила она. – Лорд Хардеуэй, мне нужна ваша помощь.