Попытка напроситься на ночлег успеха не возымела. Гунон расценил её едва ли ни как дезертирство, будто все четверо уже завербованы в его собственную армию и принесли присягу. Чтобы поскорее выпроводить столь дорогих и в равной степени нежеланных гостей, он даже согласился расстаться с телегой и одним из своих устрашающего вида жеребцов, которых называл хорсками. Угольно чёрный конь по кличке Дариус с виду весил не меньше тонны, был космат и, судя по остаткам костей в кормушке, плотояден.

— Он сожрёт нас, — обречённо вздохнул Жером, глядя как Гунон, забравшись на стремянку, впрягает чёрное чудовище.

— Только если помрёте, или нападёте на него, что равносильно первому, — без тени иронии ответил горбун. — Хорски всеядны, но они не охотятся. Дариус смирный, — потрепал он зверя по холке. — В телеге мешок зерна с птичьей требухой. Покормите часа через три.

— А далеко до Швацвальда? — поинтересовался Олег.

— К ночи будете.

— Если мы так важны, может, поедешь с нами? Вдруг по дороге что стрясётся.

— Не могу, — закончил Гунон возиться с упряжью и спустился со стремянки. — Да всё обойдётся. Просто, будьте начеку и держитесь понаглее. Может, в сумерках и за настоящих вольных клинков сойдёте, — усмехнулся он и захлопал в ладоши. — Всё-всё! Хватит рассиживаться! Живо в путь!

— А письмо? — напомнил Олег.

— Держи, — передал Гунон замысловато сложенный лист жёлтой бумаги с красной сургучной печатью в центре. — Делайте всё, как я сказал. Никуда не сворачивайте. Ни с кем не говорите. Сразу по адресу, без вариантов. Ясно? И это тоже забери, — вернул он кошель с душами. — Могут пригодиться. Только спрячь понадёжнее. Да, и на въезде скажите стражникам, что желаете записаться в Правую роту по зову герцога Бертольда. Тогда не будет вопросов на счёт оружия и доспехов.

— Ландскнехты?

— Что?

— Наёмники на государевой службе.

— Здесь их называют правыми.

— Довольно… странно.

— Правым не полагается жалование. За службу герцог Бертольд дарует им право на все трофеи, какие смогут добыть на поле брани. В том числе и на души.

— А для этого никакая грамота не нужна?

— Нужна. Получишь, если запишешься в роту. Но я настоятельно не рекомендую этого делать.

— Почему?

— Во-первых, вас там убьют. А во-вторых… Ладно, хватит пустого трёпа. Пора в дорогу.

— Хоть намекни, к кому едем, — подал голос с телеги Дик.

— На месте всё узнаете. Ну, удачи.

Дариус сопел, тяжело ступая по раскисшей дороге. Холодные капли дождя катились по чёрной шкуре и превращались в пар.

— Чёртов старый психопат, — бросил взгляд на удаляющийся дом Миллер, потирая шею. — И дружок у него, наверняка, не лучше.

— По крайней мере, нам не нужно идти пешком, — плотнее закутался Клозен в кое-как спасающую от дождя и ветра дерюгу.

— И теперь у нас есть отправная точка в Швацвальде, — добавил Ларс.

— Да ну? — усмехнулся Миллер. — И куда же, по-твоему, мы из неё отправимся? Может, прямиком в петлю, или на костёр? Дай-ка мне это письмо, — хлопнул он по спине держащего вожжи Олега.

— Зачем? — обернулся тот.

— Прочесть хочу, разумеется. Зачем же ещё?

— Ни за что.

— Какого хера? Почему ты за всех решаешь? Кто тебя главным назначил?

— Я тоже против того, чтобы ломать печать, — поддержал Олега Ларс.

— Да вы спятили! Мы, возможно, свой смертный приговор везём. А вы о печати заботитесь? Эй, француз, тебе тоже насрать на себя?

— Я воздержусь в этом голосовании, — развёл руками Жером.

— Безумие какое-то, — покачал головой Дик. — Чокнутый гном час назад пытался нас убить, а мы ему теперь свято верим?

— Но не убил же, — возразил Олег. — Хотя мог.

— У тебя стокгольмский синдром.

— Нет. Просто, мне, в отличие от тебя, хватило ума понять, что без поддержки мы десь пропадём. Пока нас спасало только чудо.

— Именно! Так почему бы не положиться на него? Лично у меня чуду доверия куда больше, чем психованному гному-убийце и его неизвестному прихвостню!

— Тебе ничего не мешает. Полагайся. Как видишь, телефон молчит. Стало быть, мы на верном пути. Разве нет? Разве Она не вмешалась бы, соверши мы ошибку, не направила бы? И почему ты веришь Ей больше, чем Гунону? Ведь это Она нас сюда затащила.

— Не факт, — причмокнул задумчиво Ларс, утирая капли с лица.

— Что ты имеешь в виду?

— Может, Она всего лишь гид, а не перевозчик?

— Без разницы. Мне надоело полагаться на экран разбитого телефона. Мы здесь застряли, и выбраться сможем, только если найдём помощь. Невозможно шарахаться ото всех, и надеяться при этом, что нас кто-то спасёт. Пора искать выход. Самим искать. А для этого нужно принять действительность, как она есть, и пользоваться тем, что она предлагает.

— Мы и сами могли бы ей кое-что предложить.

— Хочешь обучить их высшей математике? — усмехнулся Миллер.

— Ну, почему только математике? — почесал подбородок Ларс. — Конечно, первое что приходит в голову — это огнестрельное оружие и двигатель внутреннего сгорания…

— Крыса сказала, что в этой мрачной дыре нет ни пороха, ни горючки, — перебил его Дик.

— Да. Но, если даже предположить, что Ош не имеет необходимых компонентов для изготовления пороха и бензина, мы с вами точно знаем, что здесь есть спирт, горючие масла и, в конце концов, древесина. Это отличный базис для развития. Начать хотя бы с паровой машины. Мы произведём настоящий фурор! — воскликнул голландец восторженно. — Только представьте, каких высот может добиться в средневековье человек с современным образованием!

— Не хочу ломать тебе кайф, приятель, но… Думаешь, мы первые свежачки со знанием основ физики и химии?

— Очень может быть!

— Тот козёл в Дерранде говорил, что свежих двадцать лет не было, — напомнил Жером.

— Что ж, можем рассказать местным новости про бином Хиггса, — оскалился Дик.

— Бозон, — поправил Ларс.

— Что?

— Бозон Хиггса. А бином Ньютона. И мы не знаем, сколько длится местный год. Быть может, он раз в десять длиннее земного, а тогда…

— Да какая нахрен разница?! Оглянись! Ты видишь вокруг заводские трубы, железные дороги, или хотя бы дирижабли в небе? Ничего этого здесь нет. И вовсе не потому, что наши предшественники были безграмотными тупицами, а… — Миллер задумался. — По каким-то другим причинам.

— Дай-ка кинжал, что остался от Нигума, — обратился Ларс к Олегу.

— Чем он тебе поможет? — передал тот широкий копьевидный клинок с костяной рукоятью.

— Ну, — повертел голландец смертоносный предмет в руках, — я не большой специалист по холодному оружию. А вот базбен, похоже, разбирался в этом, и чем попало пользоваться не стал бы. — Он положил клевец себе на колени и с силой ударил кинжалом о «клюв».

— Ты что делаешь?! — возмутился Олег. — Он же расколется!

— Раскололся бы, будь клинок из высокоуглеродистой стали. Но, смотрите, — продемонстрировал голландец глубокое замятие на режущей кромке кинжала и заметную борозду на «клюве» клевеца. — Она мягкая. Думаю, проблема именно в этом. Здешние металлы и металлургия не позволяют создавать сложные механизмы, способные противостоять высоким нагрузкам.

— Движки — возможно. А огнестрел? Там-то металл должен быть как раз мягким, — возразил Дик. — Ладно, пусть не М4, но уж мортиру-то смогли бы отлить.

— Значит, здесь уже дело в отсутствии взрывчатых веществ.

— Перманентное средневековье, — сделал вывод Олег.

— Очень похоже, — согласился Ларс. — И тогда наши знания мало чем помогут. Если только кто-то из вас ни металлург, способный из подручного сырья получить металлы нужной прочности и жаростойкости. Нет? В таком случае, паровой двигатель для нас так же далёк, как и сверхсветовой, — заключил он печально.

— Чёртова отсталая дыра, — сплюнул Дик.

— Ну, я не стал бы недооценивать потенциал местной цивилизации. Ведь у них есть магия, и бог знает что ещё, способное даже менять течение времени…

— И делать бомбы из человеческих останков, — добавил Жером. — Уж в этом-то мы точно конкуренцию не составим.

— Ты можешь составить конкуренцию только в одном, — бросил через плечо Дик, — в толкании наркоты местным отбросам. Тут наверняка растут какие-нибудь подходящие грибы.

— Кстати, — обратился к Олегу Ларс, — а чем ты занимался в… нашем мире?

— Я — экономист, — сознался тот не без толики смущения.

— Ого! — присвистнул Миллер. — Да ты просто кладезь полезных навыков.

— Да уж… Можете смеяться, но, когда Катарина рассказывала про души, я подумал: «А ведь это самая жестокая экономическая модель, какая только может существовать». Душевный стандарт. Здесь фраза «Деньги вокруг нас, нужно только уметь их взять» приобретает совсем другой смысл. А фраза «Деньги нельзя есть» смысл теряет.

— Похоже, это не совсем так, — вставил Ларс.

— Да. Мы уже видели монеты, по крайней мере. Может, есть даже облигации, акции, векселя, закладные и прочая мишура. А вот души явно не в свободном обращении, если верить Гунону.

— Что-то вроде нелегальных трансплантатов, — выдвинул гипотезу Миллер. — Дорогие, продлевают жизнь, и добываются схожим способом.

— Да, — кивнул Жером, — только вот сотни человек не вырезают ради почек и глазных яблок.

— Прокатись по центральной Африке и убедись в обратном.

— Я бы с радостью…

— Как бы там ни было, — продолжил Олег, — а Катарина сильно отстала от жизни, сидя в своём колодце. Да и Нигум говорил, что всё собранное на полях сражений уходит в казну.

— А оттуда, должно быть, сильным миро сего, — уточнил Ларс. — «Чужое бессмертие».

— Если всё достаётся горстке правителей, — почесал бороду Дик, — чем они отличаются от Пожирателей? Или как их там ещё?

— Хороший вопрос, — согласился Олег. — Но он всего лишь один из множества, и далеко не самый насущный.

— А что там гном говорил про какую-то роту?

— Правую роту, — уточнил Олег. — Мы, якобы, хотим в неё записаться.

— Да. У них, вроде как, индульгенция на присвоение чужих душ?

— Вроде как. В самом деле хочешь вступить?

— Нет, я о другом. Эти милые ребята, насколько я понял, сдельно оплачиваются. А без повременного жалования ни одни наёмники не станут долго штаны в казармах просиживать. Стало быть, что-то затевается, и совсем скоро.

— Похоже на то, — кивнул Ларс.

— Готовятся к вторжению… Тьмы? — полушёпотом предположил Жером.

— Вряд ли, — поправил голландец сбившийся на ветру капюшон. — Об этой проблеме пока знаем только мы и Гунон. Возможно, перебрасывают войска на границу. Там, если верить Освальду, тоже неспокойно.

— Роту головорезов, сражающихся за трофеи, не посылают патрулировать границу, — тряхнул поводьями Олег, подгоняя замедлившего ход Дариуса.

— Верно, — согласился Дик. — Их посылают воевать. Не успели мы выбраться из одной бойни, как легли на курс в сторону другой. Дьявол. Ненавижу это место.

Первые огни показались, когда ночь уже полностью вступила в свои права. Затянутое тучами небо померкло, а дождь и не думал прекращаться. Брезжащий за водной пеленой свет одинокого масляного фонаря, качающегося на ржавой цепи, да падающий из щелей между покосившимися ставнями, только сгущал тьму вокруг. Неказистые дома торчали вдоль дороги, словно грязные кости из неглубоких раскисших могил.

— Швацвальд, — прочёл Ларс на указателе под фонарём.

— Милое местечко, — буркнул Миллер, глядя на безрадостную картину вокруг.

— Это лишь пригород, — сказал Олег без особой надежды в голосе.

Но предположение оказалось верным. За скоплением грязных покосившихся лачуг, каменным мостом через шумную, изрезанную порогами реку и коротким отрезком мощёной дороги путь неутомимому Дариусу преградили ворота. Невысокая стена тянулась по обе стороны от них и терялась в непроглядной темноте. Слабые отсветы фонарей едва позволяли разглядеть очертания обветшалой надворотной башни.

— Постучим? — предложил Миллер.

— Лучше покричим, — ответил Олег.

— И понаглее, — напомнил Ларс. — Мы же, как-никак, вольные клинки.

— Эй, есть там кто?! — внял совету Олег. — Долго нам ещё жопы морозить? Эй!!!

В одной из освещённых бойниц появилась тень.

— Кто такие? Чего надо? — донеслось сверху, недовольно.

— Вольные клинки! Прибыли по зову герцога Бертольда, дабы вступить в ряды славной Правой роты! — постарался Олег придать голосу бравурности.

— Для тебя, пёс, по зову его Сиятельства герцога Швацвальда и Вальцбурга Бертольда Длинноногого из рода Мартелл, да прибудет с ним благословение Амиранты!

— Именно так, дружище! — крикнул Олег, придерживая шлем на запрокинутой голове. — Открывай же скорее! Не заставляй его Сиятельство ждать!

— Разворачивайте оглобли! — присоединилась к первой тени вторая, заслонив свет соседней бойницы. — Рота укомплектована!

— Мы слышали другое! — гаркнул Дик.

— А я слыхал, твоя мамка сношалась с базулуками! Проваливайте!

— Не знаю, кто это такие, — нахмурился Миллер, обращаясь к Ларсу, — но звучит обидно.

— Здесь какое-то недоразумение! — снова взял слово Олег. — Если вы соблаговолите спуститься, уверен, мы найдём способ решить все спорные вопросы!

— Что ты задумал? — тронул его за плечо Ларс.

— Вырубим уродов? — выдвинул идею Миллер.

— Нет, конечно, — помотал головой Олег, продолжая следить за бойницами. — Попробуем договориться цивилизованно.

— Цивилизованно… — повторил Жером с усмешкой.

Одна из теней после непродолжительного ожидания отошла, позволяя неровному свету литься сквозь бойницу. Через минуту справа от больших ворот открылась низенькая дверца, и оттуда показался стражник в помятом шапеле и высоком горжете поверх гамбезона, вооружённый алебардой и коротким мечом, с лампадой в левой руке. Постояв некоторое время у двери и разглядывая незваных ночных гостей, страж порядка всё же решился подойти к телеге.

— Ну? — поднял он взгляд на Олега и сплюнул.

— Нам нужно попасть в город, — ответил тот. — Может, мы могли бы, взамен на проезд через ваши прекрасные ворота, как-то помочь караульной службе славного Швацвальда?

— Может.

Олег выгреб из кармана горсть монет и протянул их стражнику. Украшенная шрамами бровь под козырьком шапеля чуть приподнялась. Взгляд презрительно прищуренных глаз оторвался от оскорбляющей его горсти медяков и поравнялся с глазами Олега.

— Хе, — только и вырвалось из скривившегося рта.

Стражник развернулся и зашагал назад, к воротам.

— Постой, — окликнул Олег. — Это не всё, что мы можем предложить.

— Плохая идея, — дёрнул его за рукав Ларс.

— Успокойся, он этого и ждёт.

Стражник действительно остановился и нехотя вернулся к телеге, словно оказывая огромную услугу просителям.

— Я слушаю.

Олег сунул руку за пазуху и, не доставая кошеля, выудил из него одну душу, после чего продемонстрировал её, зажав между большим и указательным пальцем. Скучающий взгляд стражника моментально оживился, сонные глаза заблестели, уставившись на антрацитово-чёрную бусину.

— Пять, — вымолвил он, певучи.

— Довольно будет и одной, — ощутил вдруг Олег собственную деловую хватку.

— Но я-то не один. Парням тоже отстегнуть надо.

— Но вас не пятеро. Вас двое. Я — так и быть — добавлю ещё одну.

— Накинь к тому ещё две и по рукам.

— Нет.

— Одну, — скрипнул зубами стражник, и Олег заметил, как у неумолимого хранителя городских врат дрожат губы.

— Я дам две. Либо бери, либо мы найдём более сговорчивых, на других воротах.

— Они хотя бы чистые?

— Как альпийский снег, — ввернул Жером.

Стражник бросил на него короткий непонимающий взгляд и, сглотнув, кивнул: — Ладно. Я сейчас.

Спустя минуту, после того, как алчный блюститель порядка бегом скрылся за дверью, ворота Швацвальда распахнулись.