Прошли дожди весны, удушье лета, И осени окончился потоп, И мостовой, в холодный плащ одетой, Не режет сталь блестящих фризских стоп. Держала осень в заточенье дома. На вольный воздух выйдем, на мороз! Кареты лондонской не слышно грома, И не раздавит нас металл колес… Приветствуй горожан, пора благая! И неманцев и ляхов одарят, Сердца их для надежды раскрывая, Улыбки тысяч фавнов и дриад. Все радует, бодрит и восхищает! Пью воздуха холодную струю, Которая дыханье очищает, Или на хлопья снежные смотрю. Одна снежинка плавает в стихии, Другая – та, что тяжелей, – легла. А эти улетят в поля сухие. Вилийские побелят зеркала. Но кто в селе глядит, как заключенный, На лысый холм, на одичавший дол И на деревья рощи обнаженной, Ветвям которых снегопад тяжел, Тот, опечален небом, ставшим серым, Бросает край уныния и льда И, променяв на Плутоса Цереру, В карете с золотом летит сюда. Пред ним – гостеприимные ворота. Дом краской и резьбою веселит. Он забывает сельские заботы В кругу очаровательных харит. В селе, едва редеет мгла ночная, Церера сразу встать неволит нас. Здесь – солнце жжет, зенита достигая, А я лежу, не размыкая глаз. Потом в нанкине, наскоро надетом, Я, модной молодежи круг созвав, Болтаю с ними, – и за туалетом Проходит утро, полное забав. Один в трюмо себя обозревает, Бальзам на кудри золотые льет; Другой стамбульский горький дым вдыхает Или настой травы китайской пьет. Но вот уже двенадцать бьет! Скорее На улицу – и я уже в санях. И росомаха или соболь, грея, Игольчатые на моих плечах. Я в зал вхожу, где, восхищая взоры, Стол пиршества для избранных накрыт. Напитков вкусных, здесь полны фарфоры, И яства разжигают аппетит. Коньяк и пунши в хрустале граненом, Столетний зной венгерского вина; Мускат по вкусу дамам восхищенным: Он веселит, однако мысль – ясна. Блестят глаза, а чаши вновь налиты… Остроты, шутки, пылкие слова… Не у одной из дам горят ланиты, В огне от нежных взглядов голова. Но вот и солнце никнет. Сумрак синий Таит благодеяния зимы. Сигнал разъезда дали нам богини. И лестницы гремят. Уходим мы. Тот, кто слепому счастью доверяет, Вступает, фараон, в твою страну Или искусно кием управляет Слонов точеных гонит по сукну. Когда же ночь раздвинет мрак тяжелый И в окнах вспыхнет множество огней, Кончает молодежь свой день веселый, Шлифуя снег полозьями саней.