О полька-мать! Коль в детском взгляде сына Надеждами тебе заблещет гений И ты прочтешь в нем гордость гражданина Отвагу старых польских поколений; Коль отрок – сын твой, игры покидая, Бежит он к старцу, что поет былины, И целый день готов сидеть, внимая, Все слушать, весь недетской полн кручины, Словам былин о том, как жили деды, О полька-мать! Сыновнею забавой Не тешься, – стань пред образом скорбящей, Взгляни на меч в ее груди кровавой; Такой же меч тебе готовит враг грозящий. И если б целый мир расцвел в покое, Все примирилось – люди, веры, мненья, Твой сын живет, чтоб пасть в бесславном бое, Всю горечь мук принять – без воскресенья. Пусть с думами своими убегает Во мрак пещер; улегшись на рогоже, Сырой, холодный воздух там вдыхает И с ненавистным гадом делит ложе; Пусть учится таить и гнев и радость, Мысль сделает бездонною пучиной И речи даст предательскую сладость, А поступи – смиренный ход змеиный. Христос – ребенком в Назарете Носил уж крест, залог страданья. О полька-мать! Пускай свое призванье Твой сын эаране знает. Заране руки скуй ему цепями, Заране к тачке приучай рудничней, Чтоб не бледнел пред пыткою темничной, Пред петлей, топором и палачами. Он не пойдет, как рыцарь в стары годы, Бить варваров е-ввим мечом заветным Иль, как солдат под знаменем трехцветным, Полить евфею кровью сев свободы. Нет, зов ему пришлет шпион презренный, Кривоприсяжный суд задаст сраженье, Свершится бой в трущобе потаенной, Могучий враг произнесет решенье. И памятник ему один могильный Столб виселицы с петлей роковою, А славой – женский плач бессильный Да грустный шепот земляков порою.