Антоний – наш поэт, в Литве весьма известный, Владел когда-то тройкою чудесной. Тех добрых лошадей запомнил наш Парнас, Я вмиг нарисовать сумел бы тройку эту. И вот недавно за столом, Ведя беседу о былом, Вопрос я задал моему поэту: – Что с ними сталось? Где они сейчас? Он мне в ответ: – И сам я не пойму, Какая тайна тут сокрыта. Их всех держали на одном корму, Конюшня не узка, приличное корыто. Чего бы им еще? Но через год они Дошли между собой до форменной грызни… Что делать? И вздохнувши тяжко, Решил я врозь продать их всех, Но угодили, как на грех, Они в одну кацапскую упряжку! И вот лишь тройка в путь – у них раздор опять. – Эй, ваше хохлородие! Молчать! Так говорит хохлу потомок гордый Леха. Мазур примерно отвечает так: – Ты, мол, хоть шляхтич, а дурак. Огрею, будет не до смеха! Ну, а козацкий конь, от ног до головы Весь в мыле, так им ржет: – Эй, вы! Ты, шляхтич, ты, мужичья кляча, Когда приедем мы и станем по местам, Я и тому и этому задам! – А те в ответ: – Получишь сдачи! Кацапу-ямщику их ссоры нипочем, Он стеганул хохловича бичом, Мазура он огрел, и Леха шлепнул люто, И дело повернул так круто, Что тройка к станции пришла в одну минуту! А сам Кацап, добром закончив путь, Засыпал им овса и дал им отдохнуть. Какой же вывод здесь? Нетрудно разобраться: Дерутся за едой, а под кнутом мирятся.