Встал памятник мой над пулавских крыш стеклом. Переживет он склеп Костюшки, Пацов дом, Его ни Виртемберг не сможет бомбой сбить, Ни австрияк-подлец немецкой штукой срыть. Ведь от Понарских гор до ближних к Ковно вод, За берег Припяти слух обо мне идет, Меня читает Минск и Новогрудок чтит, Переписать меня вся молодежь спешит. В фольварках оценил меня привратниц вкус, Пока нет лучших книг – в поместьях я ценюсь. И стражникам назло, сквозь царской кары гром В Литву везет еврей моих творений том.