Шел дождь. Укрывшись под одним плащом, Стояли двое в сумраке ночном. Один, гонимый царским произволом, Сын Запада, безвестный был пришлец; Другой был русский, вольности певец, Будивший Север пламенным глаголом. Хоть встретились немного дней назад, Но речь вели они, как с братом брат. Их души вознеслись над всем земным. Так две скалы, разделены стремниной, Встречаются под небом голубым, Клонясь к вершине дружеской вершиной, И ропот волн вверху не слышен им. Гость молча озирал Петров колосс, И русский гений тихо произнес: «Вершителю столь многих славных дел Воздвигла монумент Екатерина. На буцефала медный царь воссел, И медный конь почуял исполина. Но хмурит Петр нетерпеливый взор: Хоть перед ним без края даль открыта, Гиганту тесен родины простор. Тогда за глыбой финского гранита В чужой предел царица шлет баржи, И вот скала, покорствуя царице, Идет, переплывает рубежи И упадает в северной столице. Тут скакуну в веселье шпоры дал Венчанный кнутодержец в римской тоге, И вихрем конь взлетел на пьедестал И прянул ввысь, над бездной вскинув ноги. Нет, Марк Аврелий в Риме не таков. Народа друг, любимец легионов, Средь подданных не ведал он врагов, Доносчиков изгнал он и шпионов. Им был смирен домашний мародер, Он варварам на Рейне и Пактоле Сумел не раз кровавый дать отпор, И вот он с миром едет в Капитолий. Сулят народам счастье и покой Его глаза. В них мысли вдохновенье. Величественно поднятой рукой Всем гражданам он шлет благословенье. Другой рукой узду он натянул, И конь ему покорен своенравный, И, кажется, восторгов слышен гул: «Вернулся цезарь, наш отец державный!» И цезарь едет медленно вперед, Чтоб одарить улыбкой весь народ. Скакун косится огненным зрачком На гордый Рим, ликующий кругом. И видит он, как люди гостю рады, Он не сомнет их бешеным скачком, Он не заставит их просить пощады. И дети близко могут зреть отца, И мнится – ждет бессмертье мудреца И нет ему на том пути преграды. Царь Петр коня не укротил уздой. Во весь опор летит скакун литой, Топча людей, куда-то буйно рвется, Сметает все, не зная, где предел. Одним прыжком на край скалы взлетел, Вот-вот он рухнет вниз и разобьется. Но век прошел – стоит он, как стоял. Так водопад из недр гранитных скал Исторгнется и, скованный морозом, Висит над бездной, обратившись в лед. Но если солнце вольности блеснет И с запада весна придет к России Что станет с водопадом тирании?»