Я была в Сиэтле. В современном Сиэтле, слава богу. Я хотела быть подальше от четвертого века, даже если боялась того, какое ужасное видение Онейриды покажут мне на этот раз.

Я была не просто в Сиэтле, я была с Романом. Он только что припарковался на Черри-Стрит и шагал к сердцу Пайонир-Сквер, который сегодня гудел от туристов и других, наслаждающихся ясной осенней ночью. На этот раз меня во сне не было. Я была просто наблюдателем, следующим за ним как призрак, или, может быть, документальная камера. Я хотела заговорить с ним, пообщаться о чем-нибудь, но у меня не было рта, которым я могла бы это сделать. У меня не было вообще никакой формы, только мое сознание, наблюдающее это сновидение.

У него был быстрый шаг, и он проталкивался сквозь блуждающую толпу, не обращая внимания на злобные взгляды и редкие комментарии. Он был полностью сосредоточен на своем пункте назначения, который я сразу узнала: Подвальчик. Наш любимый бессмертными притон был сегодня вечером переполнен смертными. Тем не менее, независимо от того насколько бы ни был заполнен бар, по какой-то причине, Джерому всегда удавалось получить тот же самый угловой столик у стены. Он сидел сейчас с Картером, но его взгляд не выражал обычное равнодушие, с которым мы часто заставали его при выпивании. Лицо демона было переполнено волнением, и он с Картером о чем-то спорили.

Аура Романа была скрыта, так что ни ангел, ни демон не заметили его прихода. Джером выстрелил в него сердитым взглядом, без сомнения пологая, что их побеспокоил какой-то человек. Выражение лица Джерома резко изменилось, когда он увидел кто это был, он открыл рот, чтобы что-то сказать. Но не получил возможности, потому что Роман заговорил первым.

— Где она? — требовал Роман. Он сел в кресло и подвинул его напротив Джерома, так что отец и сын могли смотрел в глаза друг другу. — Где, черт возьми, Джорджина?

Музыка и разговоры перекрыли большую часть его крика, но несколько ближайших посетителей одарили его удивленными взглядами. Роман этого не заметил. Все его внимание было сосредоточено на Джероме. Гнев окутывал нефилима подобно ауре.

Джером явно был чем-то озабочен, когда Роман вошел, но сейчас, в присутствии подчиненного, демон принял, настолько типичное для него, холодное и надменное выражение лица.

— Забавно, — сказал Джером. — Я собирался спросить тоже самое.

Роман негодовал:

— Какого хрена я могу знать? Она исчезла прямо на моих глазах! Ты единственный, кто как предполагается может связаться с ней.

Лицо Джерома не изменилось, но его слова походили на удар под дых и мне и Роману.

— Я больше ее не чувствую. Она и для мня исчезла.

Может у меня и не было физической формы, но тем не менее, я ощутила как холодок страха пробежался по моей спине. Архидемон был связан со своими подчиненными. Он всегда знал их место нахождения и мог сказать, не страдают ли они от боли. Когда Джером был похищен, связь была разрушена, отрезая нас от наших адских «талантов». Теперь произошло обратное. Была похищена я, если можно так выразится, и отрезана от Джерома. Слова Онейридов всплыли в моей памяти: Он не найдет тебя. Ты больше для него не существуешь.

— Это не возможно, — проворчал Роман, — Если… — Он обеспокоенно оглянулся вокруг. — Кто-то скрыл ее ауру? — Было бы ужасно нелепо, если бы схема, которую он однажды планировал осуществил бы кто-то другой.

Джером покачал головой и жестом попросил официанта повторить.

— Я бы не смог найти ее, если бы это произошло, но связь осталась бы. Я знаю она еще существовала бы.

Для него ты больше не существуешь.

— Она… она мертва? — Ярость Романа немного стихла.

На самом деле, это не был необоснованный вопрос. В каком-то смысле я чувствовала себя мертвой.

— Нет. Ее душа появится в Аду. — Джером пригубил свой напиток сузил глаза, глядя на Романа. — Но не твоя работа задавать вопросы. Что ты знаешь? Ты сказал она исчезла. Буквально?

Лицо Романа стало совершенно суровым. Он посмотрел на Джерома и мрачного и в настоящий момент тихого Картера.

— Да. Буквально. У нее были эти… не могу объяснить. Она сама-то не могла объяснить это.

— Я был там, — напомнил ему Джером. — Она говорила мне. Музыка. Цвета. — Насмешка в его голосе прояснила как он расценил все эти неприятности.

— Было похоже, что эта странная сила подталкивала ее, принуждала. Она хотела, что Джорджина приняла это. — Роман повторял известную информацию, возможно пытаясь убедить Джерома воспринимать ее серьезнее. — Она называла это сладкой песней и лунатизмом. А затем… сегодня ночью она попала туда.

— Ты это видел? — спросил Картер. Было странно видеть его таким серьезным и… ну, перепуганным. Первую эмоцию (серьезность) я видела только несколько раз. Последнюю (испуг) — никогда.

— Я видел ее исчезновение. Как будто бесследно исчезла. Точно я не видел этого. Я почувствовал. Я ощущал всякий раз, как эта сила была рядом.

— Как она ощущалась? — спросил Джером.

Роман пожал плечами:

— Я не знаю. Как… сила. Сласть. Не как существо. И не то, что я могу идентифицировать. Не высший бессмертный или что-то такое.

— Это, — заключил Джером, — абсолютно бесполезная информация.

Гнев Романа вернулся.

— Это все, что я знаю! Если бы раньше ты послушал ее, этого бы не произошло! Ты позволил этому произойти. Ты не воспринял ее всерьез и сейчас она исчезла!

Срываться на Джероме. Не лучшая идея.

— Осторожнее, как бы я не отменил свое приглашение, — прошипел демон, сверля глазами сына. — И я слушал. Я велел тебе защищать ее. Очевидно, ты и только ты «позволил этому произойти».

Роман вспыхнул.

— Я был в другой комнате когда эта штука снова показалась. Я поспешил к ней, так быстро как мог, но было слишком поздно. Джорджина уже отдала себя и честно… не уверен, что я мог ее остановить.

Большое признание для Романа. Нефилим не мог унаследовать всех сил бессмертных родителей. Роман был очень близок к той силе, которая была у Джерома, но все еще не дотягивал. В дополнение, виды сил, которыми владеют высшие и низшие бессмертные отличаются. Как гибрид Роман не был готов к той драке, которую мог бы предложить Джером.

Джером не развивал дальше эту тему.

— Итак, мы все еще ничего не знаем.

— Мы знаем, что независимо от того, кто это сделал, он не из наших, — наконец тихо сказал Картер.

— Да, — подхватил Джером. — Остается только миллиард других вещей, которые могли бы произойти. Если только…

Он посмотрел на один из стульев за их столом. Только что оно пустовало. Как вдруг там сидела Симона. Картер не был удивлен, но Роман и я были. А она была особенно удивлена, продемонстрировав это визгом страха и сбитым с толку выражением лица. Быть телепортированной высшим бессмертным не было приятной неожиданностью.

Сегодня она была блондинкой, одетой в простую блузку и джинсы. Признак ее волнения, что она не расширила свой вырез при виде Картера.

— Что… что происходит? — запнулась она.

— Что ты сделала с Джорджиной? — спросил Джером.

Его глаза расширились. Он мог носить облик Джона Кьюсака, но когда он смутил ее, было видно, что он действительно демон Ада.

— Ничего! — прокричала Симона. Она сжалась на своем стуле. — Я не знаю о чем вы говорите!

Джером встал со стула так быстро, будто телепортировал сам себя. Он вздернул Симону и прижал к соседней стене, сжимая горло. Прежде я была в подобном положении, поэтому я почувствовала жалость к другому суккубу. Никто в баре не замечал этой сцены, таким образом Джером легко зачаровал всех, сделав себя и Симону невидимыми.

— Не лги мне! — воскликнул он. — Что ты сделала? Для кого ты это сделала?

Сейчас я могла видеть ход его мыслей. Роман почувствовал того, кто не был ни ангелом ни демоном, но не исключено, что кто-то из наших мог работать на неизвестное лицо. Не в первый раз. Роман так же понял это и встал напротив своего отца.

— Клянусь, если ты хоть чуток навредила ей, я порву тебя на куски!

Страх Симоны на мгновение отступил, когда она одарила Романа озадаченным взглядом. Со своей скрытой подписью он выглядел для нее как обыкновенный человек. Насколько бы она не была обеспокоена, к нему это не имело никакого отношения — ему не было чем поддержать свою угрозу. Как мало она знала.

Она повернулась к Джерому, съежилась, когда снова увидела его лицо.

— Ничего, — сказала она, в голосе было трудно разобрать, ведь Джером перекрыл ей воздух. — Я ничего ей не делала, клянусь!

— Ты пыталась затащить Сета в постель, — сказал Роман.

— И это все! Я ничего ей не делала. Ничего! — Лицо Симоны умоляло, когда она говорила Джерому следующие слова: — Ты знаешь зачем я здесь. Это не должно было навредить ей.

Лицо Джерома было все еще наполнено ужасающей яростью, но также появилась вспышка понимания в глазах. Он ничего не сказал, и голос Картера заполнил напряженную тишину.

— Она говорит правду, — сказал он.

Джером не удерживал больше Симону, но его пристальный взгляд все еще вычислял.

— Ты знаешь что-нибудь о ее исчезновении? Вообще что-нибудь?

— Нет! Нет!

Джером оглянулся на Картера, который быстро кивнул. С разочарованным вздохом Джером освободил ее и отошел.

Романа терзали сомнения, но он тоже должен был понимать, что если Картер ручался за нее, то это была сущая правда, так сказать. Джером вернулся к своему стулу, допивая свой напиток залпом. Роман присоединился к нему через мгновение, но Симона осталась стоять, неуверенно наблюдая за всей группой, пока потирала пострадавшее горло.

— Я не знаю что происходит, но если что-нибудь…

— Я с тобой закончил, — сказал Джером резко. Он взмахнул рукой прекращая разговор и Симона исчезла так же быстро как и прибыла.

— Это было подло, — отметил Картер, праздно размешивая свой бурбон.

— Я послал ее обратно в свой отель, — сказал Джером. — Не на необитаемый остров.

Гнев Романа поостыл, он стал спокойным, учитывая эмоции, бушевавшие у его отца.

— Что она имела ввиду, когда говорила, что ты знаешь зачем она здесь? Почему я должен был следить за ней?

— Не могу рассказать, — сказал Джером. Он говорил это Картеру, будто Романа тут не было. — Пока не могу… пока не должен. Мы не можем позволить узнать об этом высшим властям.

— Я тоже ничего не могу сделать, — задумчиво ответил Картер. — Технически это ваша проблема. Он сделал большой глоток как будто это могло что-то исправить.

— Но ты попробуешь, — сказал Роман смело. — Ты попытаешься найти ее?

— Конечно, — сказал Картер. На губах появилась его фирменная циничная улыбочка, заменяя мрачное выражение лица. Я подозревала, что так он хотел замаскировать то, что реально чувствовал. — Без нее это место станет слишком скучным.

На мгновение, мне отчасти понравилась эта роль невидимого наблюдателя. У Картера не было причин, меня возвращать, и впервые, я действительно могла без помех его изучить. Он мог выражать то раздражающее легкомыслие, что и сейчас, но он уже показал свое беспокойство о моем благополучии. И мне, на самом деле, было трудно поверить в то, что это было просто потому, что он находил меня забавной. В чем заключалась его игра? Эти серые глаза ничего не выдавали.

— Да, — сказал Джером сухо. — Кто знает как мы будем без ее плаксивых несчастий.

Картер начал протестовать, но опять же, Роман выступил первым, прерывая его.

— О. Было кое-что о чем мы говорили с Эриком. — Он дал им краткое описание наблюдений Эрика и что меня посещали, только когда я была подавлена. Роман также описал каждый из случаев настолько подробно, насколько это было возможно.

Джером и Картер обменялись взглядами.

— Подавленность — это так обычно для нее, этого мало для поисков, — отметил демон. — Но это, возможно, стоит посещения старика.

— Джером, — сказал Картер с предупреждением в голосе.

Оба снова обменялись взглядами, ведя своего рода молчаливый диалог. Затем Джером наконец отвел взгляд, чтобы небрежно взять свой последний напиток.

— Не волнуйся. Я не буду его пугать. Сильно.

Я задавалась вопросом, пойдет ли он к Эрику прямо сейчас, но я не получила возможности узнать. Мир растворился снова и я вернулась в свою тюрьму. Кроме того, что было ужасно неудобным, я чувствовала себя опустошенной. Изучая улыбающихся, сияющих Онейридов, я могла догадаться, что произошло. Питая мой сон, они взяли часть моей энергии при этом.

— Сон… — пробормотала я, сбитая столку. Я готовила себя к чему-то ужасному, но этого не произошло. — Это был не сон. Это была реальность. Вы показали мне, что происходит на самом деле. Что делают мои друзья.

— Некоторые сны — правда, некоторые — ложь, — сказал Второй. — Я действительно захотела его прихлопнуть. — Этот был правдивым.

Прошлое вернулось ко мне, расплывчатыми воспоминаниями моего детства. Христианские священники уже давно обосновались на Кипре, когда я родилась, но старые истории и обряды задержались. То что считается мифами сегодня, тогда воспринималось как реальность. Одна из таких историй гласила, что сны посылаются людям через одни из двух ворот: одни — из слоновой кости, другие — из рога. Посланные через ворота из слоновой кости — были ложными; посланные через роговые ворота — были правдивы. Я не знала, было ли это просто метафорой, но в итоге наблюдалась некоторая закономерность.

— Но почему? — спросила я. — Почему вы показываете мне правдивые сны? Вы замучили бы меня намного больше с другим глупым кошмаром. — Этот кошмар не был глупым. Я страдала, но не хотела, чтобы они знали это. Что может быть глупее, чем я, предлагающая им, как правильно меня мучить.

— Из-за незнания, — сказал Первый. — Скоро ты не будешь отличать правду от лжи. Ты примешь все потому, что боль может быть ложью. Но ты не узнаешь об этом. Скоро ты ничему не будешь доверять.

— Я буду знать, — твердила я. — Я могу их отличить.

— Ты уверена, что только что видела правду? — спросил Второй.

— Да. Абсолютно.

— Хорошо, — сказал Первый. — Тогда ты поймешь другую правду — никто не сможет тебя найти. Ты останешься тут навеки.