В наше время многие десятилетние девочки уже достаточно самостоятельны, а некоторые – и кокетливы. Они могут запросто спросить дорогу и свободно разъезжают в одиночку в таком огромном городе, как Лондон.

Но Дэйзи Мэйнуеринг не принадлежала к таким самостоятельным детям. У нее было прелестное, совсем детское лицо и доверчивая, немного жалостливая манера просить у людей помощи. Она во всех отношениях казалась моложе своего возраста. После всяческих трудностей – ее сдавливала и толкала безразличная толпа и грубо прогоняли неотесанные носильщики и проводники – она нашла наконец нужную ей кассу и купила билет до Розбери. Когда девочка очутилась в переполненном вагоне третьего класса, ее сердце билось так сильно, что готово было разорваться. Однако огромный поезд тронулся и отъехал от вокзала. Дэйзи словно очнулась и почувствовала, что мчится в ночь. Сердце ее преисполнитесь радостью и благодарностью: самая тяжелая часть путешествия осталась позади. Конечно же, миссис Элсуорси примет их с Пинк с добротой и любовью. Конечно, она поверит рассказу Дэйзи о чудовище, которое похитило ее деньги, и не задумываясь вручит ей нужную сумму.

Усталая, но полная надежды и приятных мыслей, крепко сжимая в руках корзинку с Пинк, Дэйзи заснула. Увидев, как она клюет носом, добродушная соседка обняла девочку, чтобы ей было удобнее спать. После нескольких часов глубокого сна Дэйзи проснулась. Ночной поезд двигался медленно, останавливаясь на каждой станции. Иногда раздраженным пассажирам казалось, что он вообще стоит. Но все эти неприятные часы Дэйзи мирно проспала. Когда она проснулась, солнце светило ярко. Начался новый день.

– Ну, моя милая, вы славно выспались, – сказала добрая соседка. – И куда же вы едете, если мне будет дозволено спросить, маленькая мисс?

– Я еду в Розбери, – отвечала Дэйзи. – Я так вам благодарна, что вы позволили поспать у вас на руках. Мне было очень уютно, и я прекрасно отдохнула. Благодарю вас, вы очень добры. А Розбери уже скоро?

– Через полчаса, дорогая. А сейчас моя станция, и я выйду. Доброго вам пути, мисси.

– Как жалко, что вы уходите, – сказала Дэйзи и благодарно поцеловала эту милую женщину с приятным, красивым лицом.

– Благослови вас Бог, дитя мое, – молвила добрая женщина и вышла из вагона, кивнув Дэйзи на прощанье.

Едва она удалилась, как чувство одиночества и неясности положения с прежней силой навалилось на девочку. Она остро ощутила пустоту своего кошелька и даже слегка усомнилась в доброте и щедрости миссис Элсуорси. Вагон третьего класса, в котором она ехала, был теперь почти пуст. Когда поезд наконец прибыл в Розбери, она оказалась единственной пассажиркой в вагоне. Отдав билет кондуктору, Дэйзи вышла на перрон, – маленькая и одинокая. Утро только начиналось, еще не было и шести. Людей на станции было мало. Место показалось ей странным, пустынным и необитаемым. Неужели это та деревня, где она родилась, где была окружена такой любовью? Думать так в свете холодного серого утра было невыносимо. Спустился туман, скорее мелкая изморось. Девочка задрожала.

– Я знаю, я была такой эгоисткой, – бормотала она про себя, – я страшно боялась темницы. Как я могла так ужасно поступить? Боюсь, Бог рассердится на меня за мой ужасный эгоизм, за то, что отдала чудовищу деньги Примроз. Я думала, над Розбери всегда сияет солнце, но, может быть, и солнце не желает светить, потому что рассердилось на меня.

Дэйзи помнила дорогу в деревню – по знакомой, широко раскинувшейся улице. Но в Шортландс вело две или три дороги, и она не знала, какую выбрать. Девочка пошла наугад и скоро совсем заблудилась, ее била дрожь от моросящего дождя и усталости. Наконец ей повстречался мастеровой, спешащий на работу. Страшно волнуясь, она спросила его, правильно ли идет. Но он ответил так сердито, что Дэйзи подумала, не друг ли он мистера Дава, и заплакав, убежала прочь. Следующим встречным оказался мальчик примерно ее возраста. Он был добрым, взял ее за руку и вывел на правильную дорогу. Усталая, со стертыми ногами, маленькая путешественница к девяти часам утра подошла наконец к воротам Шортландса.

Но здесь ее ждало самое горькое разочарование. Привратница холодным и отчужденным голосом сказала, что хозяева в Лондоне, а она не может впустить в дом маленькую мисс. Она не знает, когда они вернутся, быть может, через несколько недель. Дэйзи больше ничего не стала спрашивать и отвернулась от негостеприимных ворот, ощутив странную слабость в груди. Все поплыло у нее перед глазами. Она напрасно проделала весь этот тяжелый путь. Напрасно истратила последние деньги Поппи. Теперь Бог обязательно рассердится на нее за эгоизм и обман. У нее в кармане оставались два пенса, потому что добрый кондуктор омнибуса сам заплатил за ее проезд. Дэйзи постучалась в ближайший коттедж и попросила молока для своей Пинк, а затем стала думать – бедная, одинокая девочка, – когда же наконец она умрет.