Прошла неделя, а об Энни и Нэн не было ни слуху ни духу. Полиция старалась вовсю, даже приезжали сыщики из Лондона, но никому пока не удавалось напасть на след пропавших детей.

День вручения премий приближался, но никто о нем уже не думал. Миссис Виллис объявила, что она готова назвать победителей, но не станет устраивать никаких торжеств и приглашать гостей. О празднествах ученицы не хотели и слышать. Потеря всеми обожаемой малышки и еще более любимой веселой подруги нагнала на всех такое уныние, что даже самым легкомысленным девочкам веселье не шло на ум. Занятия проходили вяло, казалось, что солнце навсегда закатилось для «Лавандового дома».

Эстер хворала. Состояние девочки нельзя было назвать собственно болезнью, но ее нервы были истощены до крайности.

– Когда крошка отыщется, мисс Торнтон опять будет молодцом, – говорил доктор Мейфлауэр.

Но крошка не находилась, а Эстер заметно теряла силы. Она все больше лежала, почти не говорила, мало ела и почти не спала. Подруги были очень внимательны к ней. Все старались утешить ее чем-нибудь, но ни одной не удалось вызвать у нее улыбки; даже миссис Виллис не могла успокоить ее.

Мистер Эверад однажды пришел навестить ее, но едва он заговорил, Этти так разрыдалась, что он счел за лучшее уйти.

– У девочки есть что-то на сердце, что мучает ее больше, нежели потеря сестры, – заключил почтенный пастор.

20-го июня, накануне дня, в который прежде проводилось вручение премий, воспитанницы гуляли по саду и обсуждали свои школьные дела. Те, кто собирался ехать домой, просили подруг написать, если Энни и Нэн найдутся. Сесиль Темпл, Дора Рассел и еще две или три ученицы сидели отдельной группой и тихо разговаривали. К ним подошла взволнованная Мэри Пирс.

– Мне кажется, доктор боится за Эстер. Я случайно услышала, как он сказал мисс Дейнсбери, что Этти необходимо больше спать, и хотел приготовить ей какое-то лекарство.

– Как бы мне хотелось, чтобы Эстер не отталкивала нас, – сказала Сесиль. – Она не должна терять надежды. Я уверена, что Энни и Нэн отыщутся.

– Ты молилась, Сесиль? – спросила Мэри Пирс, встав на колени возле Сесиль и глядя ей в глаза. – Ты потому так говоришь, что веруешь?

– Я молилась и верую… Что с тобой, Дора? – внезапно обратилась Сесиль к расстроенной Доре Рассел.

– Веселый день выпуска, нечего сказать! А я так мечтала о нем. И потом… словом, мне жаль, что я говорила так много дурного о бедной Энни.

Сесиль поднялась с колен, села возле Доры и обняла ее.

– Спасибо, Дора, – с горячностью сказала она. – Как я тебя люблю за эти слова!

– Вон Сьюзи идет, – объявила Мэри Пирс. – Вряд ли что-то может тронуть эту особу: тупое равнодушие ко всему миру! Садись, Сьюзи, здесь есть место.

Сьюзи с обычной своей невозмутимостью уселась возле Доры.

– О, смотрите-ка, Филлис бежит сюда со всех ног, – воскликнула Мэри. – Филлис, милая, не сломай себе шею!

Запыхавшаяся Филлис принесла потрясающую новость.

– Знаете, кажется, пришло письмо от отца Энни! Джейн сказала Hopе, что миссис Виллис получила письмо из-за границы, и кто-то видел – я уж не помню, кто именно, – что миссис Виллис, говоря с мисс Дейнсбери, плакала, а мисс Дейнсбери говорила: «О, Боже, столько лет ждали его, и вдруг он приедет, а ее нет…» Вон и сама мисс Дейнсбери. Сесиль, дорогая, разузнай, в чем дело!

Сесиль встала, перешла лужок и, поговорив с мисс Дейнсбери, вернулась к подругам.

– Это правда. Миссис Виллис получила письмо от капитана Фореста. Через неделю он будет здесь. Мисс Дейнсбери говорит, что он потерпел кораблекрушение, был выброшен на какой-то остров. А еще она призналась мне, что миссис Виллис очень беспокоится по поводу пропавших девочек, хотя и старается не показывать этого.

– Кто-то подъехал, – лениво заметила Сьюзи. – А, это сестры Брюс прикатили в своем экипаже. Они такие нудные!

Никто из подруг не отреагировал на ее слова, и после минутного возбуждения от полученных новостей девочки замолчали. С того места, где они сидели, видна была коляска мисс Брюс, ожидавшая у главного подъезда. Кругом все было тихо.

Вдруг послышались торопливые шаги, а затем и прерывистое дыхание бегущей девочки, на ходу она говорила что-то, но ничего разобрать было нельзя. Еще секунда – и Эстер очутилась среди подруг.

– Этти! – воскликнула Сесиль. – А мы думали, ты лежишь в постели…

Но Эстер не обратила на нее внимания, пробежала мимо и схватила за руку Сьюзи Драммонд:

– Нэн нашлась! И Энни тоже! Обе нашлись, но Энни умирает. Пойдем же, мы обе должны сказать правду хотя бы теперь!

Она говорила с таким жаром, что флегматичная Сьюзи, словно загипнотизированная, последовала за нею.