Изабелл и Манго, успевшие к этому времени преодолеть пару миль под проливным дождем, очень обрадовались просвету в тучах и появившейся луне. Но, по странному стечению обстоятельств, именно в этот момент Изабелл остановилась и призналась себе, что она так устала и невероятно ослабела, что просто не в состоянии сдвинуться с места.

– Я должна отдохнуть, Манго, – объяснила она собаке, – я пошла бы дальше, но не могу. Я посижу на этом камне, а ты иди и постарайся найти Фердинанда.

Девочка с собакой были почти у берега. Скала, возле которой решила присесть Изабелл, нависала над берегом – размытая водой нижняя часть была заметно у́же ее верхней части.

– Я здесь отдохну, а ты, мой хороший, поищи Фердинанда, поищи вокруг, посмотри везде. Манго, постарайся и найди нашего храброго Фердинанда, а потом приходи и расскажи мне.

Вероятно, на свете нет и не было более смышленой и верной собаки, чем Манго. Но в эту ночь даже преданный Манго очень устал и, возможно, поскольку он был только собакой, не очень понял, что говорила ему Белл. Поэтому он убежал, где-то недолго побегал, вернулся и уселся возле девочки. Она положила руку ему на голову.

– Плохо мы ищем Фердинанда, – сонно произнесла Белл, – не знаю, что случилось, но мне все безразлично, все, понимаешь. Я ужасная, Манго, я противная, но мне кажется, что за час сна можно отдать все на свете. Манго, дорогой мой, можно я положу на тебя голову? Ты постереги меня, а я закрою глаза. Потому что я должна поспать хотя бы немного.

Изабелл растянулась на желтом песке, устроив свою голову на спине Манго, как на подушке. Она уснула мгновенно. Это был сон с разными сновидениями, но все они были невеселыми. Сначала она спасала Рэйчел и Тони от быстро наступающего прилива; потом сражалась с целым полком земляных крабов; потом неожиданно сошел с ума Манго, он кусался и рвал ее платье, а в следующем сне ее звал Ферни… Что это было? Определенно это был голос Фердинанда, и, конечно, Манго вышел из себя, лаял девочке почти в самое ухо и даже в порыве отчаяния сжимал зубами руку хозяйки.

– Ох, где я? Что случилось? – застонала Изабелл, пытаясь открыть глаза. – Манго, ну что ты вытворяешь? Я же не сплю, в чем дело? Чего ты хочешь, Манго?

Пес неожиданно совершенно изменил свое поведение. Он отбежал в сторону, уселся на задние лапы и просительно смотрел на Изабелл с тем же выражением, с которым накануне старался убедить ее идти за ним спасать детей. Сейчас он беспокойно смотрел то на девочку, то куда-то в сторону и вверх.

«Сиди тихо и слушай. Слушай внимательно и услышишь!» – говорили глаза собаки. Белл каким-то образом угадала мысли Манго. Минуту она сидела неподвижно, а затем вскочила с радостным криком:

– Это он! Его голос! Да, Фердинанд, да, да, я иду! Иду к тебе, Ферни!

В ответ она слышала приглушенный голос брата и пошла в том направлении, откуда он доносился. С огромными усилиями девочке удалось вскарабкаться на крутой утес, откуда, казалось бы, и исходил голос Фердинанда, но самого его не было видно.

– Где ты, Ферни? Где? – звала его сестра. – Скажи, где тебя искать? Я здесь, и Манго здесь.

– Я знаю, – откликнулся Фердинанд. – Не двигайся вперед, а то с тобой будет то же, что со мной. Слышишь меня, Белл?

– Да, да. Но ты где-то внизу. А когда я была внизу, я слышала тебя сверху. Где ты, Фердинанд?

– В яме, и не могу из нее выбраться. Если не хочешь сюда попасть, будь очень осторожна.

– Да, но я хочу поскорее добраться до тебя.

– Только не торопись. Ты можешь – но очень аккуратно – дойти до края ямы, и мы поговорим.

– Да, но как это сделать?

– Не торопись двигаться вперед. Если будешь спешить, соскользнешь вниз. Здесь трава скользкая, как лед. Встань на четвереньки и медленно ползи. Насколько я могу судить, тебе надо продвинуться ярдов на двадцать левее. Там ты увидишь край ямы. Это провал с крутыми стенками. Я внизу. Пожалуйста, осторожней, Белл!

Изабелл тут же проснулась, от былой сонливости не осталось и следа. Она тщательно выполнила все указания брата и вскоре оказалась у края большой и глубокой ямы, на дне которой стоял Фердинанд. Просто чудо, что его ноги не были переломаны, потому что глубина этой ямы была больше шести футов.

– Привет, Белл!

– Господи! – ужаснулась сестра. – Что же нам теперь делать?

– Ну, теперь все хорошо, даже очень хорошо, – радостно ответил мальчик. – Не представляешь, какой ужас провести здесь двенадцать часов без всякой надежды, что меня когда-нибудь найдут. А теперь ты пришла, и все чудесно.

– Как тебя угораздило сюда попасть?

– Я бежал по скользкой траве и понятия не имел об этом провале, пока не оказался на самом его краю. Я не смог удержаться и упал. Я думал, что у меня переломаны конечности. Но все обошлось. И вот я здесь, жив, невредим, страшно голоден, и отчаянно рад слышать твой голос.

– Ферни, а ты никак не можешь выбраться оттуда? Как-нибудь по стенкам?

– Я пытался неоднократно, но каждый раз снова скатывался вниз. Стены этой ямы из песка, они легко осыпаются. И ухватиться не за что, и ногу поставить некуда.

– Что же делать?

– Если ты принесешь веревку, все будет хорошо. Только все надо делать быстрее, потому что сейчас, слава Богу, кончился дождь и светит луна. Я стою здесь в воде, она доходит до лодыжек. Думал, утону, так и было бы, если бы этот поток не прекратился. Земля здесь очень пористая, и вода быстро уходит – впитывается. Пожалуйста, Белл, скажи, что с детьми, я сам не слишком преуспел в поисках.

– Ты сделал все, что мог, и не твоя вина, что ты провалился в эту яму. Теперь с детьми все в порядке, они дома. Как я нашла их – слишком длинная история, узнаешь, когда мы вытащим тебя из ямы.

– Отлично, Белл, очень хорошая новость. Иди домой, и возвращайся, когда рассветет. Приведи с собой Тони и Рэйчел и захвати самую толстую веревку, какую только найдешь.

– Я помню, на корабле между палубами есть такая. Ты, наверное, ее тоже помнишь?

– Да, это то, что нужно. Вам придется тащить меня отсюда, боюсь, вес немалый. Сейчас иди домой, дорогая, я же знаю, ты не бросишь меня здесь.

– Конечно, не брошу, но как оставить тебя в таком чудовищном положении даже до утра?

– Положение уже не чудовищное. В прошлую ночь, когда я попал в эту ловушку, откуда невозможно самому выбраться, и дети потерялись, и ты могла бы никогда меня не найти, – вот это был кошмар! В сравнении с тем, что я тогда испытывал, сейчас… Сейчас меня уже можно не жалеть. Иди, Белл, поспи немного, по твоему голосу я слышу, как ты измотана.

– Знаю, что я сделаю. Я оставлю с тобой Манго. Он составит тебе компанию.

– Нет, нет. Он может скатиться сюда. Лучше забери его с собой. Спокойной ночи, Белл, дорогая.

Изабелл медленно и неохотно отошла от злосчастной ямы и направилась домой, к Белому Замку. Ее путь проходил мимо старого корабля, но девочка решила, что ночью искать веревку будет слишком сложно, и заторопилась к детям. Манго бежал впереди, подняв хвост кверху, и был доволен собой и общим положением дел, – это чувствовалось в каждом его шаге.

Совсем близко от Белого Замка, у палисадника Фердинанда, Белл услышала крик, полный ужаса и восторга одновременно, и две маленькие фигурки бросились к ней с жаркими объятиями.

– Ох, Белл, наконец-то ты пришла! Мы тут в такой опасности. Там ужасное чудовище!

– Какое чудовище, Тони?

– Мы не знаем, человек или животное, – возбужденно воскликнула Рэйчел, – оно почти такой же величины, как Белый Замок, оно распахнуло дверь и переколотило всю посуду, кроме молочного кувшина, его мы сами разбили, – честно призналась Рэйчел и добавила: – Мы так напуганы!

– Ничего не понимаю, – произнесла бедная Изабелл.

Она почти задыхалась, мучительно соображая, какие еще ужасы на них обрушились.

– Оно заняло весь дом, мы боимся туда входить, – продолжали дети. – И ждали, пока вы с Фердинандом придете.

– Я слишком устала, чтобы стоять здесь. Пойдемте, посмотрим на этого монстра. Может быть, он не так уж и опасен.

– Нет-нет, Белл. Оно не выглядит безвредным, уж слишком огромное. Мы его видели в окно.

– Некоторые огромные создания вполне кротки. Пойдемте со мной. Я хочу посмотреть на это чудище через окно.

Дети неохотно последовали за Изабелл. Было ясно, что они очень напуганы, поэтому Белл не торопила их, держала за руки и всячески старалась успокоить. Тучи еще не закрыли луну, и было довольно светло, но небо понемногу начинало затягиваться, и Изабелл знала, что скоро пойдет дождь. Мысль об этом заставляла сильно биться ее сердце – беспокойство за Фердинанда росло. О дожде она думала гораздо больше, чем об ужасном чудовище Тони и Рэйчел, потому что подозревала, что чудовище окажется козлом или необычайно большим земляным крабом. Но когда она подошла к окну и, встав на цыпочки, заглянула в комнату, ее охватила неподдельная тревога.

В комнате было мало света, потому что лампа погасла, и огонь в очаге горел уже довольно слабо. Поэтому девочка могла видеть лишь большой силуэт. И этот силуэт был так огромен, что действительно становилось жутковато.

Существо, которое завладело Замком, – длиной от четырех до пяти футов, – растянулось поперек их маленькой гостиной, от края до края, головой и плечами к огню, длинный хвост лежал вдоль удобно вытянутых задних ног. Разобрать, какого оно цвета, было невозможно, удалось лишь разглядеть, что оно покрыто шкурой с короткой шерстью. В дымном свете Белл видела голову, непропорционально маленькую для такого огромного тела, и два длинных рога, направленных вперед.

Странное создание лежало очень спокойно: возможно, оно спало либо просто отдыхало, и его полностью удовлетворяла эта удобная квартира.

Пока Белл рассматривала новое в их жизни явление, Тони и Рэйчел стояли позади ее.

– Что это такое? Что ты об этом думаешь? Что нам делать? – они сразу же стали забрасывать ее вопросами.

– Тише! Пошли отсюда, – сказала старшая девочка, отходя от дома в сопровождении испуганных детей. – Я не знаю, что это за животное. Я не подозревала, что на острове есть такой великан. Мы не будем рисковать и входить в дом, хотя он может оказаться вполне безопасным. Но понять, так ли это, сейчас невозможно. Однако я не в состоянии оставаться на ногах. Да и дождь скоро начнется. Дети, мы будем ночевать сегодня с миссис Нанни.

Тони и Рэйчел вздохнули с явным облегчением. Сарайчик миссис Нанни был невелик, зато у него была крыша. Он был разделен на две «квартирки» – для маленькой мисс Нан и для ее матери. Дети перенесли ложе маленькой мисс к ее матери и завладели второй частью. Белл бросила на пол охапку сухой травы из запасов, и все трое заснули, едва успев коснуться головами своих грубых подушек.

Как только начало светать, старшая девочка разбудила малышей и рассказала про опасность, подстерегающую бедного Фердинанда.

– Мы немедленно идем его спасать. Он стоит в воде, и если пойдет дождь, его может затопить, или он может упасть в обморок от голода. Нам и думать нельзя о завтраке или каких-то удобствах для себя, пока не вытащим Ферни из этой кошмарной ямы.

– Но прежде давайте взглянем на монстра, – предложил Тони. – при дневном свете мы сможем его разглядеть. Пойдем, Белл, давай!

Изабелл задумалась на минуту:

– Нет, – решила она, – идти туда сейчас совершенно бессмысленно. Если это животное опасно, лучше не приближаться к нему без Фердинанда. А если не опасно – на что не очень-то похоже, – мы, опять-таки, не сможем без Фердинанда поймать его. Так что пошли, нельзя терять ни секунды. Сначала мы зайдем на корабль за веревкой, потом отправимся спасать Ферни.

Они, не мешкая, пустились в дорогу. Дождь, как и накануне, лил сплошным потоком, все вокруг было крайне мрачно, уныло и гнетуще, от земли поднимался теплый пар, слабый ветер шумел в ветвях деревьев.

В такую мокрую – очень мокрую – погоду прогулка, даже если есть все необходимое, приятной не бывает. Ноги промокают, несмотря на галоши, юбки пропитываются водой, становятся тяжелыми и бьют по ногам, зонты не защищают ни лица, ни рук. Но ходить под дождем без зонта и плаща, когда дождь безжалостно льет на незащищенную голову, когда тонкая одежда давным-давно промокла насквозь, – тяжелое испытание. А если к тому же еще ноет все тело и ноги устали от вчерашних переходов под дождем – это занятие по-настоящему мучительно и тягостно.

Понятно, что едва ли дети наслаждались своей утренней прогулкой. Но все трое храбро шли вперед, потому что эти трое очень любили Фердинанда, и делали все, что в их силах, чтобы спасти его.

Дойдя до старого корабля, они взяли толстую веревку, и вскоре добрались до скалы, где ждал спасения Фердинанд. Старшая кузина предупредила младших ребятишек, чтобы они шли очень осторожно.

– Здесь жутко скользкая трава, скользкая, как лед, – начала она, но не успела даже договорить, как Тони и Рэйчел побледнели и бросились плашмя на землю, ибо хорошо усвоили недавний горький урок со скользкой травой.

– Осторожнее, Белл! – хором закричали они. – Видела бы ты, как Манго летел в пропасть! И как мы катились и катились! Тогда ты бы понимала, что значит скользкая трава. Ложись скорей и ползи очень аккуратно вперед!

Белл рассмеялась. Она опустилась на четвереньки, подползла к яме, наклонилась над ее краем и окликнула Фердинанда.

– Как хорошо! – весело ответил он, и хотя мальчик храбрился изо всех сил, голос звучал слабо. – Я здесь! И так рад, что вы, наконец, пришли. Бросайте веревку!

Белл размотала веревку, закрепила на одном конце камень и спустила в яму. Веревка была толстой и, конечно, когда-то могла выдержать огромный вес. Но девочка не знала, сколько лет она пролежала на старом корабле и в каком теперь состоянии, поэтому беспокоилась, выдержит ли канат вес брата. Ее охватил такой ужас, что, казалось, сердце стучит уже в горле.

Но ничего не поделаешь, надо пробовать. Фердинанд взял конец крепкой веревки, обвязал ее вокруг пояса и скомандовал, чтобы дети потихоньку тянули его наверх. Сам он, помогая себе руками и ногами, медленно двигался наверх, пока, наконец, не выбрался из ямы.

Когда вся четверка вновь оказалась вместе, начались восторги и радостные крики, жаркие поцелуи и крепкие объятья.

– А теперь скорей домой, завтракать! – объявил Фердинанд. – Не думаю, что я раньше знал, что такое голод. О, каким удовольствием будет стакан молока от миссис Нанни!

И дети сразу же отправились домой. Из-за множества пережитых тяжелых испытаний и невероятного количества впечатлений они совсем забыли о новом обитателе Белого Замка. Когда они дошли до того места, где накануне младшие встретили Белл, Тони вдруг все это припомнил. Фердинанд внимательно и мрачно слушал его рассказ и уже собирался что-то спросить, как вдруг слова застыли на его губах. Он замер, не в состоянии дышать от удивления. Придя в себя, он схватил сестру за руку:

– Смотри, Белл, смотри! Тони! Рэйчел! Смотрите! Это сон? Или мы в Англии?

Трава перед Белым Замком была свежей, сладкой и зеленой. Вероятно, она оказалась превосходным завтраком, потому что на ней спокойно и невозмутимо паслась симпатичная серовато-коричневая корова.

– Без сомнения, это чудовище прошлой ночи, – сказал Фердинанд, когда немного успокоился. – Эта корова выглядит вполне домашней, как будто перенеслась сюда из Англии. Ах ты, моя красотка олдернейской породы, мы позаботимся о тебе, причем не теряя времени. Манго, к ноге! Тони, крепко держи Манго, даже если он будет кусаться. Наша Олдернея удерет, если он бросится на нее. Белл, принеси из дома тонкую веревку, она висит возле очага. Я брошу лассо и поймаю эту хорошенькую миссис без особых хлопот.

За словами Ферни последовала всеобщая суматоха. Тони поднял Манго и отнес его в сарай к миссис Нанни, где тот непрестанно сердито лаял. Белл принесла веревку, и Фердинанд быстро и умело соорудил лассо. Твердым шагом он подошел близко к Олдернее. Она не стала прерывать своего занятия – так же спокойно ела. Мальчик бросил лассо, которое легло на рога коровы. Она испугалась, подняла голову, собралась бежать, потом удивленно посмотрела на Фердинанда, еще постояла, подумала, посмотрела на мальчика безразличным взглядом, опустила голову и продолжила завтрак.

– Послушайте, да она настолько домашняя, насколько это вообще возможно! – Рэйчел подбежала к корове, приплясывая от восторга. – Кто бы мог предположить, что монстр вчерашней ночи превратится в такую прелесть. Ох, какое же очаровательное животное!

– Я думаю, это действительно олдернейская порода, – сказала Белл. – Но как она могла сюда попасть, Ферни?

– Не знаю, – засмеялся мальчик, – но обязательно серьезно подумаю над этим, когда ты дашь мне ее молока на завтрак.