Однажды я сказал Марку, что его ирония над окружающими производна от его гордости. На что он процитировал неизвестного мне Мирзу Шафи Вазеха: «Ушедший хоть и не был всех дороже. Мы заменить его никем не можем. Тот, кто неповторим, – незаменим. А в мире нет людей во всем похожих. Пусть не был он особенно любим. Пусть жизнь свою он незаметно прожил. Но мы еще поймем, расставшись с ним. Как без него пустынно в мире Божьем!»

– Хорошие стихи? – спросил Марк.

– Да, – сказал я.

– Так вот это – не про меня, – заключил Марк.

* * *

Последний раз я был у брата в больнице, где он лежал с инсультом после комы.

Я сидел и держал его руку в своей. Минут через десять он слабо шевельнулся. Едва заметным движением головы показал на одеяло. Расправив скомканный на его груди пододеяльник, я обнаружил визитную карточку, на которой почерком Марка, но слишком крупно и неровно было написано:

Увидев, что я прочитал, Марк попытался двинуться, но не смог. Смог только улыбнуться и указать подбородком на записку.

Я понял: «Все у парня хорошо!»

* * *

– Ан гард!

– Эт ву прэ!

– Алле!

…Звон, скрежет металла, вскрик.

И – тишина.

– Атак де друа! Агош туше! – торжественно – после паузы – произносит судья.

Зал стоя аплодирует российскому фехтовальщику!

Победитель опускает рапиру, снимает маску.

Я сижу в первом ряду у дорожки. Вижу брата крупным планом. Знакомая ироничная улыбка. Родной человек. Боец. Капитан. Умник. Глот. Легенда спорта. Лидер чемпионов. Учитель. Марк Мидлер.

30 июля 2015 года