1

День начался на редкость неудачно. Долли проспала, потому что не зазвонил будильник, а не зазвонил он потому, что хозяйка забыла завести его накануне. Следующими в череде неудач были колготки — когда Долли в спешке натягивала их, спустилась петля. Разумеется, у Долли была запасная пара, но к тем колготкам пришлось надевать другую блузку. Девушка ничуть не удивилась, когда отлетела пуговица на манжете. Чертыхнувшись, она пришила ее и, поскольку времени на завтрак уже не оставалось, выбежала из дому голодной.

И вот теперь, сидя на своем рабочем мечте, Долли перебирала в памяти злоключения сегодняшнего утра и тоскливо думала: какие еще сюрпризы готовит ей судьба? Будет продолжать испытывать на прочность или погладит по головке?

— Дороти, зайди, пожалуйста, ко мне в кабинет.

Проворно сунув ноги в туфли, стоявшие под столом, Долли встала и оправила юбку. Затем взяла блокнот и ручку, которые всегда держала наготове, и направилась по мягкому зеленому ковру в кабинет личной помощницы Малкома Фрейма, генерального директора компании «Фремм даймондс».

Долли нравилось ступать по этому толстому ковру с бархатистым ворсом, который делал походку пружинящей, как у манекенщиц. Ей вообще все нравилось в штаб-квартире компании «Фремм даймондс». При прежнем генеральном директоре, Фремме-старшем, компания занималась исключительно добычей драгоценных камней, при нынешнем же хозяине мистере Малкоме значительно расширила сферу своих интересов: теперь «Фремм даймондс» имела по всему миру рудники и шахты, занималась грузовыми перевозками, вела собственные научные исследования в целом ряде отраслей и так далее, и тому подобное. Проще, наверное, было перечислить то, чем компания не занималась. Она имела филиалы и дочерние фирмы по всему миру, но вся информация ежедневно стекалась сюда, в штаб-квартиру, сердце компании.

Долли проработала здесь уже четыре года и, продвигаясь вверх по служебной лестнице, успела заметить, что чем важнее ее очередной босс, тем выше этаж, на котором находился его офис, и толще ковер, который устилал пол кабинета. Шестой этаж был последним, поэтому ковер здесь был самым толстым во всем здании.

Здесь даже атмосфера казалась другой по сравнению с нижними этажами. Это был мозговой центр, воздух которого словно пропитался энергией, излучаемой Малкомом Фреммом.

Помощница генерального директора Кэролайн Смит, в аппарате которой Долли работала немногим более месяца, закрыла дверь и жестом указала девушке на кресло, стоявшее в уютном уголке кабинета. Начало было необычным. До сих пор Долли никто не предлагал посидеть на роскошных стульях или в креслах, стоявших в кабинетах высокопоставленных сотрудников компании. Следуя за Кэролайн, она с восхищением посмотрела на вид, открывавшийся из окна просторного кабинета.

Когда-нибудь у меня тоже будет офис, откуда можно будет обозревать Лондон, мечтательно подумала Долли, садясь напротив Кэролайн.

— Я давно наблюдаю за тобой, — начала та, — и мне нравится, как ты работаешь.

Долли скрыла свое удивление улыбкой — Кэролайн была не из тех, кто хвалит подчиненных за усердие. Хотя работала Долли и в самом деле хорошо, добросовестно относясь к своим обязанностям, какими бы незначительными они ни были.

— И мистеру Фремму тоже, — дипломатично добавила Кэролайн.

Долли продолжала вежливо улыбаться, хотя и понимала, что Малком Фремм даже не подозревает о ее существовании. О, случалось, конечно, что он кивал, выходя из лифта, когда его взгляд падал на девушку, сидевшую в приемной, но обычно он на ходу читал «Таймc», стремительно направляясь в свой офис, занимавший добрую половину этажа.

Стол Долли стоял как раз напротив лифта, и она была первой, кого видели люди, выходившие на этом этаже. Она работала секретарем в приемной и еще выполняла ряд мелких поручений Кэролайн. Долли не смущала ее невысокая должность — она понимала, что проработала слишком мало времени в аппарате помощницы владельца компании, чтобы претендовать на что — то более солидное. Но девушка была полна решимости подняться в этой компании по иерархической лестнице гораздо выше, тем более что трудолюбия ей не занимать.

— Ты, наверное, уже знаешь, что я ухожу в отпуск на следующей неделе, — продолжала Кэролайн.

Долли открыла блокнот в ожидании указаний, но Кэролайн покачала головой.

— Не торопись. К сожалению, мой отпуск совпал с напряженным временем для компании — «Фремм даймондс» начинает разработку рудника в ЮАР. Но мой муж забронировал места на кругосветное путешествие еще год назад. У нас серебряная свадьба. — Кэролайн виновато улыбнулась и без надобности поправила великолепно уложенные светлые волосы.

Долли мысленно сравнила безупречную прическу начальницы с копной своих непослушных каштановых волос и завистливо вздохнула.

— Поздравляю, — автоматически произнесла она, поразившись тому, что Кэролайн обсуждает с ней такой личный вопрос.

Кэролайн очень редко говорила о своей семейной жизни, и в компании даже поговаривали, что таковой у нее и нет. Долли не удивлялась этому: как бы рано она ни пришла на работу, Кэролайн уже была на месте. Она также дольше всех задерживалась на службе.

То же самое можно было сказать и о Малкоме Фремме. В его огромном офисе были даже спальня, ванная и небольшая кухня, хотя Долли не могла взять в толк, зачем ночевать на работе, когда есть фешенебельный дом на Парк-лейн.

— Мистер Фремм любезно настоял на том, чтобы мы с мужем поехали в это путешествие. — Для Кэролайн, казалось, было важно, чтобы Долли не думала, будто она увиливает от своих обязанностей. — Я уезжаю на месяц.

— На месяц?! — вырвалось у Долли.

Кэролайн поджала губы, и девушка поспешила исправить свою оплошность.

— Я, разумеется, буду помогать… — Помогать кому? Кто из двух других сотрудниц заменит Кэролайн на время ее отпуска? — Делать все, что в моих силах, — поправилась она.

— Об этом я как раз и хотела поговорить с тобой, Дороти… — Кэролайн заметно колебалась. — Я рекомендовала тебя мистеру Фремму в качестве помощницы на время моего отсутствия.

— Меня? — изумилась Долли.

У нее даже голос прозвучал надтреснуто. Она, конечно, понимала, что следует держаться уверенно: пусть Кэролайн убедится в правильности своего выбора. Но мысль о том, что ее назначают исполняющей обязанности помощницы самого Малкома Фремма приводила ее в неописуемое волнение.

— Я вижу, ты удивлена. — Губы Кэролайн тронула понимающая улыбка.

Правильнее будет сказать — шокирована, подумала Долли, из всех сил пытавшаяся сохранить невозмутимость.

— Я очень рада, что мне представилась возможность…

— Но тебя, конечно, интересует, почему именно тебе выпала такая честь? Эрнестина и Арделл работают у меня гораздо дольше тебя, но у первой ребенок, а у второй — муж, который в отличие от моего Ноуэлла не любит, когда жена задерживается на работе. У тебя ведь нет ни мужа, ни молодого человека, да? — Долли помотала головой. — Какие-нибудь обязательства перед родителями? — Девушка снова отрицательно помотала головой. — Прекрасно. Мистеру Фремму нужен человек, который может работать практически в любое время суток. — Кэролайн вздохнула. — Сотрудник, который будет замещать меня, должен быть абсолютно свободным…

— Я свободна! — Долли готова была пожертвовать чем угодно, лишь бы занять, пусть и временно, это место.

— …и трудолюбивым. Надо также быть решительной. И умение угадывать чужие мысли не помешает.

Долли вежливо хмыкнула, но у нее возникло ощущение, что Кэролайн не пошутила.

— До моего отпуска остается неделя. Все это время ты будешь работать рядом со мной, это позволит тебе ознакомиться с особенностями работы помощника главы компании и понять, какие требования предъявляет мистер Фремм. — Кэролайн встала, и Долли последовала ее примеру. — Я тебя представлю ему, когда он вернется из банка.

Кэролайн подошла к полкам, на которых аккуратными рядами стояли папки. Долли, ошеломленная свалившимся на нее счастьем, следовала за ней как тень. Кэролайн взяла с полки книгу в кожаном переплете и протянула девушке.

— Это справочник руководства компании, то есть тех, с кем мистер Фремм часто общается. Для начала изучи фамилии и фотографии этих людей.

Долли взяла справочник. Многих она уже знала, так как провела немало времени за изучением этой книжицы. Она даже представить не могла, что ее усердие будет вознаграждено так щедро и быстро.

— Спасибо, миссис Смит. Я очень признательна вам за доверие и постараюсь оправдать его.

— Я рассчитываю на это, Дороти. Встретимся в час тридцать.

Они еще не успели расстаться, как по коридору кто-то прошел.

— Подожди, — остановила Кэролайн свою протеже. — Кажется, ты получишь первый урок гораздо раньше, чем я предполагала.

Словно в подтверждение ее слов по интеркому прозвучал отрывистый мужской голос:

— Кэролайн, я могу принять вас сейчас.

— Уже иду, мистер Фремм. — Кэролайн многозначительно подняла брови. — Видишь? Он вернулся на сорок пять минут раньше запланированного и считает, что я должна быть готова к встрече.

Долли почувствовала, что у нее дрожат руки. Она молча кивнула и кое-как нацарапала в своем блокноте очередную памятку. Малком Фремм ни в коем случае не должен заметить, что она нервничает, иначе непременно отвергнет ее кандидатуру.

Кивнув ей, Кэролайн открыла дверь, ведущую из ее кабинета в конференц-зал. Женщины прошли в противоположный конец просторного помещения, где находилась дверь, за которой располагался офис директора компании.

— Прибывших на совещания следует провожать в зал через главный вход.

— Я понимаю, — пробормотала Долли, недовольная, что Кэролайн объясняет ей такие элементарные вещи, но все же сделала короткую запись в блокноте — главным образом, чтобы проверить, не дрожат ли пальцы.

Когда Кэролайн открыла дверь в кабинет босса, Долли сделала глубокий вдох, готовясь к встрече с главой компании.

Малком Фремм стоял лицом к окну и что-то говорил в портативный диктофон, который держал в руке. Не прерывая своего занятия, он обернулся и скользнул взглядом по Долли, идущей следом за Кэролайн.

Девушка не знала, куда спрятать глаза от его проницательного прямого взгляда. Ее поразило, что он мог одновременно делать два совершенно разных дела — внимательно изучать ее и в то же время сосредоточенно наговаривать текст на диктофон. Неудивительно, мелькнуло у Долли в голове, что он практически единолично управлял огромной компанией семейства Фреммов.

Он, конечно, молод для того высокого поста, который занимал, но все служащие компании воспринимали это как должное. Брюнет с густыми, слегка волнистыми волосами и серыми глазами в обрамлении темных ресниц, Малком Фремм был необычайно красив. По слухам, циркулировавшим в коридорах компании, главным образом, среди женщин, от всей этой красоты не было никакого проку, ибо Малком Фремм был уже женат… на своей компании. Злые языки даже утверждали, что, когда ему случалось порезаться, из ранки сочилась не кровь, а расплавленное золото.

До этой минуты Долли приходилось видеть его лишь мельком, когда Фремм стремительно проходил по коридору мимо ее стола. У него была быстрая, размашистая походка. Долли нередко с интересом наблюдала, как босс выходил из лифта и устремлялся к своему кабинету, а сопровождавшие его люди, пыхтя и кряхтя, старались не отставать. Кэролайн, например, приходилось делать два шага на один его.

Кэролайн подошла к торцу письменного стола, где стояли два стула, и жестом велела Долли сесть на один из них. Затем она что-то нащупала под краем столешницы и выдвинула оттуда небольшую приставку, на которую положила свой ежедневник и диктофон — точную копию того, что был у босса. Приготовившись, Кэролайн заняла выжидательную позу.

Долли глубоко вдохнула, чтобы справиться с волнением, хотя это было нелегко, так как великий и могучий Фремм стоял всего в нескольких шагах от нее.

Она находилась сейчас в святая святых компании — в кабинете генерального директора, и дышала одним с ним воздухом. Долли снова сделала глубокий вдох. Атмосфера здесь действительно была особенной. Девушка с любопытством посмотрела на хозяина кабинета, благодаря которому и создавалась эта необыкновенная аура.

Он стоял лицом к окну, поэтому Долли могла без стеснения более внимательно рассмотреть его мужественный профиль, дорогой темный костюм и сиявшие матовым блеском туфли. У Малкома Фремма все должно быть, разумеется, только высшего качества.

Долли, как и Кэролайн, тоже застыла в ожидании, готовая в любой момент продемонстрировать свои лучшие секретарские способности.

Шло время. Фремм продолжал диктовку, словно был один в кабинете, и Долли почувствовала, что начинает терять терпение. У нее было несколько дел, которые она должна была закончить перед тем, как занять место Кэролайн. Кроме того, она пропускала ланч.

Когда Малком заговорил в диктофон с еще большим энтузиазмом, Долли закатила глаза к потолку и скорчила недовольную гримасу. Неужели он не мог пригласить нас после окончания диктовки? — раздраженно подумала девушка и в этот момент встретилась с боссом взглядом, отражавшимся в окне.

Оказывается, все это время мистер Фремм наблюдал за мной, а я не подозревала! Долли судорожно сглотнула, ощутив внезапную сухость во рту. Отныне, решила она, когда мистер Фремм будет вызывать меня к себе в кабинет, у меня с собой будет какая-нибудь работа. А если таковой не окажется, придется придумать себе занятие, чтобы избежать скуки.

Малком отвернулся от окна и положил диктофон на стол.

— Леди, простите, что заставил вас ждать.

Он явно заметил кислое выражение на лице Долли, и та почувствовала, как у нее вспыхнули щеки.

— Мистер Фремм, — церемонно сказала Кэролайн, — это мисс Дороти Хизер, которая, как мы договорились с вами, будет замещать меня на время моего отпуска.

Ему, разумеется, было знакомо ее лицо, но Долли прекрасно понимала, что оно для него всего лишь одно из многих в безликой массе сотрудников компании.

— Спасибо, что вы согласились помочь нам, Дороти, — сказал Фремм, протягивая ей руку.

— Зовите меня, пожалуйста, просто Долли, — отозвалась она, обрадовавшись, что босс не держит на нее зла за проявленное недовольство.

Рукопожатие Фремма было крепким и уверенным. На его губах появилась мимолетная улыбка. Долли редко доводилось видеть, как улыбается глава компании, и сейчас она поразилась тому, как изменилось его строгое лицо с классически правильными чертами.

— Как идут ваши занятия, Долли? — спросил он, чем изрядно удивил девушку.

Долли покосилась на Кэролайн и по ее округлившимся глазам поняла: та не знает, что ее подчиненная учится на заочном отделении экономического факультета.

— Х-хорошо, — запинаясь, ответила Долли. Она вспомнила, что ничего не сказала Кэролайн о своей учебе, когда та спрашивала ее, насколько она свободна. — На этой неделе я сдаю последний экзамен и буду свободна до начала следующего учебного года. — Долли четко сознавала, что, работая у Малкома Фремма, она не имеет права отвлекаться на посторонние дела.

От босса не ускользнуло удивление Кэролайн.

— Полагаю, Долли решила воспользоваться образовательной программой нашей компании. Что вы изучаете? — спросил Малком смутившуюся девушку, вынимая кассету из диктофона и передавая ее своей помощнице.

— Менеджмент.

Малком кивнул и обратился к Кэролайн:

— Что у нас сегодня на вторую половину дня?

Включив свой диктофон, Кэролайн тут же начала перечислять встречи, записанные в ее ежедневнике. По ходу доклада Малком либо подтверждал, либо корректировал отдельные пункты своего расписания, а также давал помощнице дополнительные указания. Все это записывалось на магнитную ленту.

Они обменивались четкими, отрывистыми фразами и говорили так быстро, что Долли с трудом успевала следить за нитью разговора. Рабочий день Малкома, длившийся до десяти вечера, был поделен на пятнадцатиминутные отрезки, каждый из которых отводился под какое-то конкретное дело, но иногда он успевал сделать несколько дел за эту четверть часа. Малком отвечал на важные телефонные звонки, проводил деловые встречи и совещания во время обеда и записывал свои мысли на диктофон во время бесед. Создавалось впечатление, что он работал без перерыва, и Долли не удивилась бы, если узнала, что во время сна он прослушивает магнитофонную запись очередных переговоров.

Долли, сочетавшая работу с учебой, ощущала себя лентяйкой по сравнению с ним.

— Долли, по каким дням вы занимаетесь? — спросил босс, снова удивив ее своим вопросом.

— По вторникам и четвергам, с семи до десяти вечера.

У Долли глаза полезли на лоб, когда она увидела, что Кэролайн записывает это в свой талмуд.

— Когда у вас последний экзамен?

— В ближайший четверг.

— Кэролайн, отмените все мои дела на вечер среды, — приказал он. — Ей надо будет готовиться к экзамену.

Долли была шокирована и в то же время тронута тем, что человек такого масштаба, как Малком Фремм, проявляет о ней заботу. Может, в этом и заключается его особенность: решая важнейшие проблемы, не забывать о малом? — подумала она. Долли уже поняла, что в ближайший месяц ей предстоит узнать много нового.

Малком и Кэролайн вернулись к распорядку дня, и Долли с нарастающим напряжением вслушивалась в их пулеметную речь. Ей казалось, что она никогда не сможет работать в таком бешеном темпе.

— Остановимся пока на этом, — заявил Малком, взглянув на часы. — Пусть Долли обновит расписание, а после ланча начнет работать рядом с вами.

— Иди займись расписанием, — сказала Кэролайн девушке, передавая ей свой ежедневник и кассету с записью.

Долли встала. Она знала, что после ее ухода они будут говорить о ней.

— Магнитофонную запись транскрипировать?

Кэролайн кивнула, и Долли быстро вышла из кабинета.

— Она слишком молода, — заметил Малком Фремм, проводив девушку глазами до двери. Затем он перевел взгляд на женщину, которая работала помощницей еще у его отца, а после смерти Фремма-старшего перешла к нему «по наследству». — Интересный выбор.

— Дороти Хизер — умная, сообразительная и трудолюбивая девушка.

— Я ознакомился с ее досье. — Малком постучал пальцем по папке, лежавшей перед ним на столе. — Но она работает у вас в аппарате сколько? Около месяца, если не ошибаюсь.

Кэролайн заерзала на стуле.

— Все так, но я думаю, что в отличие от Эрнестины или Арделл она больше подходит для этой работы.

— Больше подходит? Это, конечно, важно.

Малком улыбнулся про себя. Он прекрасно понимал, почему Кэролайн оставляет вместо себя неопытную девчонку, и при других обстоятельствах не позволил бы ей сделать этого.

Но в том-то и дело, что ситуация сейчас была необычной, и провинциальная, не испорченная городом малышка Дороти подходила для нее как нельзя лучше — его брат Ричи даже не посмотрит в ее сторону.

Кэролайн, очевидно, тоже подумала об этом.

— Мне проинформировать ее о… об особенностях проекта в ЮАР?

— Вы можете сказать ей, насколько важно, чтобы ничто не отвлекало Ричи от подготовки к отъезду в ЮАР. — Малком хмуро улыбнулся. — А уж я позабочусь о том, чтобы он был занят вплоть до своего отъезда.

— О, мистер Фремм! — театрально воскликнула Кэролайн. — Я не должна покидать вас в такую ответственную минуту!

— Вы просто обязаны ехать. — Малком вынул из стола конверт, в котором находились два авиабилета первого класса. Он также оплатил Кэролайн и ее мужу двухместную каюту. — За все годы, что вы работаете у меня, Ноуэлл ни разу не пожаловался на то, что его жена часто задерживается на работе. Если вы откажетесь от кругосветного путешествия, он нам с вами никогда этого не простит. — Малком толкнул конверт, и тот заскользил по гладкой столешнице в сторону Кэролайн. — Мои поздравления.

— Мистер Фремм! — Кэролайн приготовилась излить на босса поток благодарности, но Малком жестом остановил ее.

— Желаю хорошего отдыха.

 

2

У Долли дрожали колени, когда она шла по толстому ковру к своему столу. Целый месяц она будет работать личным помощником Малкома Фремма! Мысленно она повторяла эту сногсшибательную новость до тех пор, пока дыхание не стало ровным. Подойдя к столу, Долли опустилась на стул.

— Хелло, я — Дороти Хизер, помощница Малкома Фремма, временно замещающая миссис Смит. Мистер Фремм устраивает прием для шести человек в четверг в двадцать тридцать…

— Говорит Дороти Хизер, помощница Малкома Фремма. Зарезервируйте, пожалуйста, для мистера Фремма президентские апартаменты…

— Это Дороти Хизер… да, совершенно верно, помощница Малкома Фремма…

Сколько раз она прокручивала в своем мозгу эти фразы или что-то подобное? Она мечтала стать помощницей босса с тех пор, как узнала из разговоров сослуживцев о существовании такой должности. Лучшего и желать нельзя. Путешествия, приятные волнения, ответственные встречи с известными людьми — все это было у Кэролайн.

Она ездила в лимузине с шофером, присутствовала на обедах в роскошных ресторанах, шила себе туалеты на заказ и сопровождала босса в поездках. Словом, Кэролайн вела тот образ жизни, о котором Долли мечтала, еще живя в своем родном городишке у Кембрийских гор.

Когда несколько недель назад ее повысили, включив в команду Кэролайн, Долли была на седьмом небе от счастья. И вот теперь этот подарок судьбы.

Она скосила глаза в сторону комнаты Эрнестины и Арделл. Те еще не вернулись с ланча, и Долли не знала, сказала ли им Кэролайн о ее назначении.

Скорее всего — нет. Иначе они бы давно уже были здесь. Долли не хотелось, чтобы Кэролайн сообщила им эту новость в ее присутствии. У нее были хорошие отношения с обеими женщинами, но Эрнестина и Арделл работали здесь намного дольше, чем она, поэтому ее повышение в должности могло стать причиной их недовольства. Долли как новичку приходилось часто работать на подхвате, например, отвечать на телефонные звонки, когда Эрнестина и Арделл уходили на ланч. Но она не роптала, понимая свое положение.

Теперь все изменилось. Долли взглянула на часы — времени перекусить уже не оставалось. Впрочем, из-за волнения ей не очень-то и хотелось есть. Она принялась вносить изменения в расписание босса.

Вскоре вернулись с ланча Эрнестина и Арделл. Долли заметила, что ушли они на десять минут раньше, а вернулись минут на семь позже.

Себе она подобных вольностей не позволяла. Более того, она никогда полностью не использовала свой перерыв на ланч.

Долли услышала, как ее коллеги переговариваются. Кэролайн тоже вернулась в свой кабинет, ее силуэт хорошо был виден через матовое стекло двери. Услышав, как она говорит по интеркому, Долли поняла, что сейчас Кэролайн сообщит Эрнестине и Арделл новость. Схватив сумку, она встала из-за стола и спустилась этажом ниже в холл, где стояли автоматы с бутербродами, соками и кофе.

Там никого не было. Долли закрыла глаза, стараясь не думать о том, какие огромные возможности могут открыться перед ней теперь. Пусть она будет замещать Кэролайн всего один месяц, но зато потом сможет писать в своей биографии, что работала помощницей самого Малкома Фремма.

Долли бросила в корзину пустой стаканчик из-под сока и направилась в туалет поправить прическу. Она уже взялась за ручку двери, но в этот момент услышала женские голоса.

— Я слышала, что она сказала, но все равно не понимаю. — Сердитый голос Арделл эхом отдавался в просторной туалетной комнате. — Одна из нас должна замещать Кэролайн, но не Долли.

Долли замерла.

— Кэролайн знает, что делает, оставляя ее вместо себя, — спокойно возразила Эрнестина.

— Знает, как же! Ты здесь работаешь шесть лет, я — три года. А Долли без году неделю.

— Я думаю, что не стоит расстраиваться из-за такой ерунды.

— Тебя, очевидно, устраивает быть на побегушках у Кэролайн, но лично я надеюсь со временем дорасти до помощницы главы компании.

Эрнестина засмеялась.

— В таком случае, советую тебе вспомнить, сколько раз Кэролайн была в отпуске.

— Она вообще не уходит в отпуск.

— Правильно. Но на этот раз она уезжает аж на целый месяц и оставляет вместо себя неопытную сотрудницу. Сообрази, зачем? Кэролайн хочет, чтобы в ее отсутствие Малком Фремм понял, насколько она незаменима. Именно поэтому она не выбрала ни тебя, ни меня.

Женщины замолчали. Долли, стоявшая у двери, пыталась понять, что имела в виду Эрнестина. Арделл, видимо, мучил тот же вопрос, потому что она спросила:

— Что ты хочешь этим сказать?

— А то, что Кэролайн не желает терять свою престижную работу. Если бы ее заменяла одна из нас, то Малком очень скоро обнаружил бы, что мы выполняем эту работу ничуть не хуже Кэролайн. А Долли все будет путать и делать не так, как надо. В результате босс с нетерпением будет ждать возвращения Кэролайн из отпуска.

— Какая она умная! — восхитилась Арделл. — Я это запомню.

Я тоже, пообещала Долли и, стараясь ступать неслышно, пошла прочь от дамской комнаты. Значит, все ожидают моего провала, размышляла она, поднимаясь на свой этаж. Ну что ж, они очень скоро поймут, как глубоко заблуждались в отношении меня. Я уверена, что справлюсь с этой работой.

Оставалось лишь убедить в этом Малкома Фремма.

В понедельник Долли явилась на работу в семь утра и сразу прошла в кабинет Кэролайн, где ей предстояло работать в ближайший месяц. В сумочке у нее лежали разрозненные листочки бумаги, на которых она записывала последние указания Кэролайн. Та позвонила сначала из аэропорта, затем, к изумлению Долли, из Марселя, разбудив ее в три часа утра.

Долли не успокоилась, пока не связалась с судоходной компании и не выяснила, что теплоход Кэролайн уже вышел из порта. Но даже после этого она не была уверена, что Кэролайн не умудрится позвонить ей с борта корабля.

Долли вернулась к своему столу, взяла с него табличку со своим именем, календарь и стеклянное пресс-папье для бумаг. Возвращаясь в кабинет Кэролайн, она мысленно напомнила себе сказать мистеру Фремму о его обновленном расписании на день. Когда она вставляла ключ в замочную скважину, металлический скрежет прозвучал особенно громко в тишине пустого помещения. Долли была уверена, что, кроме нее, на шестом этаже сейчас никого нет, и от этого становилось немного жутковато.

Первое, что она сделала, свалив свои пожитки на стол, это убрала табличку Кэролайн в ящик, а на ее место поставила свою. Рядом положила календарь и пресс-папье — овал тяжелого стекла, внутри которого плавали погашенные марки различных стран, напоминая Долли о том, что она сможет побывать в них, если будет упорно двигаться к намеченной цели.

Перед тем как приступить к своим новым обязанностям, она подошла к окну и, потянув за шпур, подняла жалюзи до самого верха. Ее взору открылась панорама просыпающегося Лондона — оранжевые лучи солнца пробивались сквозь завесу дымки, поднимавшейся от выхлопных труб автомобилей, которые стояли в пробках в этот утренний час пик.

Семья Долли не понимала и не разделяла ее любви к большому городу. «Толпы людей, бесконечные вереницы машин, шум, смог», — морщась, говорили они. Но Долли притягивала бурная, стремительная столичная жизнь. Ей правился даже пропитанный автомобильными выхлопами воздух. В этом городе — и в этом здании в частности — происходили самые интересные события, и теперь она была частью всего этого.

Просмотрев свои записи, Долли покачала головой. Она целую неделю тенью ходила за Кэролайн, фиксируя каждое ее слово, и все равно не чувствовала себя уверенно на этом посту. Один рабочий день походил на другой, и Кэролайн как опытный работник всегда знала, что нужно делать в данный конкретный момент. Казалось, она держала в голове огромное количество необходимой информации, которая помогала ей принимать нужные решения, но Долли в тонкости не посвящала, давая ей лишь обрывки сведений. Долли решила, что заведет журнал, в котором будет подробно описывать обязанности помощника. Она заботилась о тех, кто в будущем мог оказаться на ее месте.

Разбирая бумаги на столе Кэролайн, Долли обнаружила кассету. Она вставила ее в магнитофон и надела наушники.

— Доброе утро, Долли, — услышала она глубокий, бархатистый голос босса. — Внесите следующие изменения в мое сегодняшнее расписание и как можно быстрее подготовьте мне обновленный вариант…

Слушая указания, Долли вдруг поняла, что Малком сделал запись сегодня утром, еще до ее прихода на работу. Интересно, этот человек отдыхает когда-нибудь?

Долли сосредоточилась на замечаниях босса, которые он, как всегда, проговаривал очень быстро. Правда, очевидно учитывая ее неопытность, Малком иногда пояснял, что имеет в виду в том или в ином случае. Долли не успевала записывать его быструю речь, поэтому ей приходилось прослушивать один и тот же кусок по нескольку раз. В результате к восьми утра у нее сильно разболелась голова, а впереди был целый рабочий день. К тому же она еще не составила распорядок дня для приемной. Но тут Долли вспомнила, что у помощника есть штат сотрудников, которые и существовали для того, чтобы помогать своему непосредственному начальнику, то есть ей. Долли открыла дверь, соединявшую кабинет Кэролайн с комнатой Эрнестины и Арделл. Те еще не явились на работу, хотя часы показывали десять минут девятого.

— Долли? — раздался голос Малкома по интеркому.

— Слушаю, мистер Фремм! — с готовностью отозвалась она.

— Вы не оставили информацию для меня, поэтому я не знал, здесь вы или нет.

Кэролайн ни о чем таком меня не предупреждала, без особого, впрочем, удивления, отметила Долли и поспешила хоть как-то реабилитировать себя в глазах босса:

— Я нахожусь на работе уже более часа.

— Очень жаль, что я не знал об этом. Вы мне нужны.

Хотя в голосе Малкома не было укора, Долли почувствовала, как у нее вспыхнуло лицо, словно она в чем-то провинилась.

— Иду.

Помахав руками перед лицом, чтобы охладить щеки, Долли направилась в кабинет босса, но на полпути остановилась, вспомнив, что в приемной некому ответить на телефонные звонки. Написав на листке бумаги поручение для опаздывающих сотрудниц, она положила его на стол Эрнестины и поспешила в кабинет Малкома Фремма. Хорошенькое начало на новом месте! — раздраженно подумала Долли. Запыхавшись от быстрой ходьбы, она вошла в кабинет босса. Тот стоял у противоположного конца большого овального стола, на котором были разложены карты. Не глядя на вошедшую, он сделал жест, значение которого Долли не поняла: то ли ее просят подойти ближе, то ли занять место Кэролайн в торце стола. Поэтому она неуверенно топталась на месте.

Малком наклонил настольную лампу к картам.

— Вы забыли поставить меня в известность, что пришли на работу?

— Я не получала на этот счет никаких указаний.

Малком ничего не сказал, и Долли продолжала молча стоять у стола. Босс по-прежнему не смотрел на нее. Наконец он выпрямился, постучал указательным пальцем по карте, помолчал немного и затем, резко повернувшись, подошел к своему письменному столу.

— Теперь, приходя утром на работу, ставьте меня в известность.

— Хорошо, мистер Фремм.

Долли недобрым словом помянула Кэролайн, поскольку подозревала, что та не из забывчивости умолчала об этом правиле.

— Вы подготовили исправленный вариант моего расписания? — Малком Фремм сел за стол и наконец удостоил свою новую помощницу взглядом.

— Я как раз делала его, когда вы вызвали меня. Я оставила записку для Эрнестины, чтобы она отпечатала экземпляр для вас.

Малком посмотрел на свои часы, потом перевел взгляд на Долли.

— И я получу его?..

Долли судорожно проглотила. Она разрывалась между желанием оправдаться и тем самым подставить опаздывающих Эрнестину и Арделл и мазохистским стремлением взять вину на себя, признав таким образом свою нерасторопность.

— Очень скоро, мистер Фремм, — заверила она, встретившись с ним взглядом.

Малком продолжал смотреть на нее с подчеркнутым вниманием, словно ожидал, когда до нее дойдет какая-то важная мысль, лежащая на поверхности.

— Вы будете вносить в свое расписание еще какие-нибудь изменения перед тем, как мы отпечатаем окончательный вариант? — спросила Долли, стремясь продемонстрировать свою деловитость.

— Такого понятия, как окончательный вариант, здесь не существует. Речь может идти лишь о самом свежем варианте, — поправил Малком.

— Будут какие-нибудь указания перед тем, как мы отпечатаем самый свежий вариант? — невозмутимо спросила Долли.

Малком растерянно заморгал, потом посмотрел на свою новую помощницу с таким выражением, словно его забавляла вся эта ситуация и он едва сдерживал улыбку.

— Кофе, — с какой-то странной интонацией произнес он.

— Нет, спасибо, мистер Фремм.

Малком по-прежнему смотрел на нее с тем же веселым изумлением.

— О! — воскликнула Долли, чуть не подпрыгнув на месте. «Кофе? Нет, спасибо, мистер Фремм», — мысленно передразнила она себя. Идиотка! — Я… я сейчас…

Малком остановил ее.

— Вы не обязаны варить для меня кофе. Но если вы сами его пьете, когда я вас вызываю, то не стесняйтесь, приходите сюда с чашкой.

— Да, мистер Фремм. — Долли, правда, предпочитала чай, но она даже помыслить не могла пить его в присутствии босса.

— Если, к примеру, вы хотите сейчас выпить чашечку кофе, то можете захватить ее с собой, когда принесете мне мой экземпляр расписания. — Малком едва заметно выделил интонационно последние слова.

Принесите расписание — в этом заключается главный смысл сказанного, поняла Долли.

— Спасибо, мистер Фремм. — Она попятилась к двери. — Вы очень добры.

Идиотка! — ругала себя Долли, спеша в свой кабинет. Она еще больше разозлилась, когда обнаружила, что Эрнестина и Арделл до сих пор не пришли на работу. Долли села за машинку и стала быстро печатать расписание, в спешке то и дело нажимая не на те клавиши. Едва она поставила последнюю строчку, как в дверях появилась Эрнестина.

— У нас, как я вижу, сегодня с утра аврал, — пропела она как ни в чем не бывало.

— Где ты была?! — рявкнула Долли. У нее в запасе было несколько фраз, которыми она собиралась встретить опаздывающих коллег, но только не эта.

— Кэролайн велела нам с Арделл прийти сегодня на работу в восемь тридцать, чтобы не мешать тебе спокойно освоиться на новом месте, — оправдываясь, ответила Эрнестина.

Долли выхватила из машинки отпечатанный лист.

— Отныне приходите на работу в восемь утра, пожалуйста, или даже чуть раньше, если сможете. — Она была настолько зла, что избегала взгляда Эрнестины, боясь сорваться.

— Я постараюсь, конечно, но на дорогах утром бывают пробки, и, кроме того, директор школы не разрешает приводить детей раньше семи тридцати.

— Я приехала сюда в семь утра, — отчеканила Долли, — и на магнитофоне уже был целый ворох распоряжений шефа.

Эрнестина, очевидно, почувствовала взвинченность новоиспеченной начальницы, потому что деловито спросила, подходя к своему столу:

— Что мне делать?

— Я иду к мистеру Фремму, у него в десять совещание, но перед этим он хочет просмотреть кое-какие материалы. Названия папок записаны в моем ежедневнике.

— Я займусь этим, — пообещала Эрнестина, выуживая из недр сумки косметичку.

Долли обрадовалась, что испытание ее на прочность в новом качестве прошло удачно, и, поздравив себя с победой, чуть ли не бегом понеслась к Малкому. Остановившись перед дверью его кабинета, она сделала несколько глубоких вдохов и вошла.

Малком разговаривал по телефону, стоя лицом к окну. Долли тихо подошла к столу и села.

— Да, Дерек.

Это был запланированный на восемь тридцать звонок Дереку Гатри. Ожидая, когда босс освободится, Долли прилагала отчаянные усилия, чтобы не смотреть на окно, она была уверена, что Малком снова наблюдает за ней через отражение в стекле. Но, возможно, она и ошибалась. Он мог просто смотреть в окно невидящим взглядом, сосредоточив все свое внимание на телефонном разговоре.

Работая рядом с Кэролайн всю прошлую неделю, Долли заметила, что, поговорив по телефону, Малком обычно сразу давал какие-то указания. Поэтому, когда он попрощался с Гатри, она обратилась в слух. Малком сделал короткую запись в блокноте и вопросительно посмотрел на Долли. Она встала.

— Ваше расписание, мистер Фремм.

— Зовите меня Малкомом, — сказал он, беря у нее лист бумаги.

Долли беззвучно пошевелила губами, словно пробуя имя босса на вкус. Малком поднял брови.

— Х-хорошо, мистер Фремм.

— Малком, — мягко повторил он.

— Хорошо, мистер Малком.

Он снисходительно улыбнулся.

— Когда вы называете меня Малкомом, то слово «мистер» надо опускать.

— Да, сэр.

На лице Малкома отразилось легкое раздражение.

— Вам неприятно называть меня по имени?

Скорее неудобно, подумала Долли, но не захотела признаться в этом.

— Кэролайн обращается к вам «мистер Фремм», поэтому для меня это звучит более привычно.

Малком кивнул.

— Кэролайн называет меня так очень давно, и я не хочу менять эту многолетнюю привычку. Если вам это поможет, то думайте об экономии времени: имя «Малком» имеет всего два слога.

Он что, шутит?

— Да, сэр.

Малком посмотрел на нее долгим взглядом и сухо заметил:

— «Сэр» — самое экономичное по времени обращение, разумеется. — Он пробежал глазами расписание. — Совещание в десять утра будет неформальным, оно продлится, думаю, не больше часа. Правда, — заметил Малком после некоторого колебания, — на нем будет присутствовать мой брат, а Ричи непредсказуем, и мы можем просидеть до обеда. Я хочу, чтобы вы на всякий случай заказали сандвичи. Кэролайн обычно пользуется в таких случаях «Деликатесами», которые находятся в конце нашей улицы. У них там большой выбор.

— Хорошо, сэр…

Долли подняла глаза и встретилась с прямым взглядом босса.

— Малком, — тихо напомнил он, — просто Малком.

Кивнув, Долли повторила:

— Малком.

Малком, Малком, Малком, твердила она, удивляясь в то же время своей чрезмерной застенчивости. Мистер Фремм лишь хотел помочь мне почувствовать себя свободнее в новой для меня роли помощницы, а я повела себя очень глупо.

В течение последующих десяти минут, пока Долли находилась у него в кабинете, она вообще избегала обращаться к боссу как бы то ни было.

— Я сейчас принесу вам папки, — сказала она, когда с уточнением утреннего расписания было покончено. Но Фремм уже занялся другими делами, и Долли выскользнула из кабинета.

 

3

К счастью, Эрнестина отобрала нужные папки. Арделл тоже сидела на своем месте. Долли ознакомила их с распорядком дня босса и дала каждой задание. Женщины без звука принялись за работу.

Только теперь Долли позволила себе небольшую передышку. Но не успела она присесть, как прибыли две коробки с корреспонденцией, которые ей предстояло разобрать. Она взяла большой коричневый конверт, лежавший сверху, в этот момент зазвонил телефон в приемной. Долли подождала, когда звонок переведут на ее аппарат. Она была уверена, что первый звонок в ее новой должности будет касаться какой-нибудь глобальной проблемы, с которой она не сможет справиться.

— Мистер Латимер на первой линии, — доложила по интеркому Арделл, дежурившая сегодня в приемной.

Ленард Латимер возглавлял отдел компании «Фремм даймондс» в Шотландии.

— Дороти Хизер, — представилась Долли, сняв трубку.

— Я просил Кэролайн, — после непродолжительного молчания недовольно откликнулся абонент.

— Миссис Смит в отпуске, ее обязанности временно исполняю я, — сообщила Долли то, что Ленарду Латимеру и так было известно: всем руководителям подразделений компании была разослана информация об этом.

— Передайте Малкому, что мне надо срочно увидеться с ним.

Вот и первая проблема. Долли надо было быстро сообразить, что делать: сообщить Малкому о просьбе Латимера и таким образом отвлечь босса от подготовки к совещанию или передать ему записку о звонке после совещания. А спрашивать высокопоставленного чиновника о том, насколько у него срочное дело к мистеру Фрейму, она, разумеется, не могла. И беспокоить Малкома по каждому пустяку тоже нельзя — зачем тогда нужен помощник?

— Мистер Фремм готовится к утреннему совещанию, и весь сегодняшний день у него уже расписан. Я могу сейчас соединить вас с ним, чтобы вы могли лично договориться о встрече, — решилась Долли.

— Соединяйте.

Долли нажала кнопку интеркома. Если Малком будет недоволен тем, что его оторвали от дела, он скажет об этом.

— С вами хочет переговорить мистер Латимер.

— Соедините.

Ура! — возликовала Долли. Я правильно угадала!

Она вернулась к коробкам с корреспонденцией. Долли уже один раз разбирала почту с Кэролайн и знала, что после обеда прибудет еще одна партия. Как ее учила Кэролайн, она вскрывала конверты и раскладывала бумаги в три стопки: те, что требовали каких-то действий, те, что шли на подпись руководству, и, наконец, те, в которых содержались производственные отчеты, состоящие из длинных колонок цифр. Последние следовало свести в таблицу. Кэролайн часто поручала ей эту скучную работу, и теперь Долли была рада скинуть ее на Арделл.

Телефон звонил каждые десять — пятнадцать минут, и Долли чувствовала, что не успевает, а ей предстояло еще подготовить конференц-зал к совещанию и сварить кофе. Долли не раз видела, как это делала Кэролайн, поэтому подумала, что легко справится.

Малком Фремм, само собой, не употреблял растворимый кофе. Перед отъездом Кэролайн скороговоркой перечислила любимые сорта босса. Причем зерна надо было смолоть непосредственно перед варкой.

Для Долли, любительницы чая, все кофейные зерна были одинаковы. Она взяла наугад понемногу из нескольких пакетов и насыпала зерна в кофемолку, потом засыпала смолотую смесь в кофеварку, налила воды из-под крана и поставила на плитку, надеясь на лучшее.

Остальная сервировка стола тоже требовала соблюдения определенных правил — никаких пластиковых стаканчиков и сухих сливок. Свежее молоко подавалось трех сортов: обезжиренное, обычное и сливки, сахар — двух видов. Кофе разливался в тяжелые фарфоровые кружки серебристого цвета с эмблемой компании.

До начала совещания оставалось десять минут. Долли внесла в конференц-зал поднос, на котором стоял кофейник с дымящимся кофе. Поставив поднос на стол, она открыла дверцы стенного шкафчика и извлекла оттуда белоснежные салфетки, украшенные той же эмблемой.

— Привет, Кэролайн, любовь моя! Ты еще не решилась оставить своего мужа и уехать со мной куда-нибудь подальше из этого благословенного города?

У Долли округлились глаза. Она резко выпрямилась. В дверном проеме, прислонившись к косяку, стоял мужчина — копия Малкома, только явно моложе. Это был не кто иной, как Ричи Фремм, паршивая овца почтенного семейства. Долли видела его всего один раз, и то со спины: Фремм-младший крайне редко появлялся на шестом этаже.

В компании говорили, что он красив, и сейчас Долли убедилась в этом. У Ричи были черные волосы и серые глаза, как и у старшего брата, но черты лица не такие строгие. Молодой человек выглядел жизнерадостным и беззаботным.

— Ты не Кэролайн, — растягивая слова, игриво сообщил он.

Долли кивнула. Ричи оторвался от косяка и сделал по направлению к ней несколько шагов. Он не сводил с Долли глаз, в которых читался неподдельный интерес.

— Все равно пойдем со мной.

— Я… я не могу, — промолвила Долли, закрывая дверцы шкафа. — Мне надо подготовиться к совещанию.

Ричи огляделся.

— Стол и стулья есть — что еще надо?

— Воды.

— Ага! — Ричи засунул руки в карманы брюк и наклонил голову набок. — А если я принесу воду, тогда мы смоемся отсюда?

Долли невольно улыбнулась.

— Мистер Фремм, позвольте напомнить, вы тоже участвуете в совещании.

Тот поморщился.

— Ричи, пожалуйста.

— Ричи, — легко повторила Долли.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Ты знаешь, кто я.

— Вас все знают.

— А я, увы, не всех.

Надежда Долли на то, что симпатяга Ричи хотя бы раз обратил на нее внимание, рухнула.

— Я Долли Хизер, замещаю миссис Смит, пока она в круизе.

— Круиз… — Ричи мечтательно закатил глаза к потолку. — Она уехала без меня. — На его лице появилось страдальческое выражение. — Я в отчаянии.

Долли рассмеялась и сразу почувствовала, как напряжение сумасшедшего утра начинает покидать ее.

— Итак, ты… — Он взял ее под руку. — Расскажи дяде Ричи об этом.

— О чем? — с улыбкой спросила Долли, вытаскивая руку.

Она подошла к столу и взяла два пустых кувшина.

— О том, как гнешь спину на моего брата. У тебя хоть остается время на личную жизнь? — спросил Ричи, следуя за Долли в крошечную кухоньку, примыкавшую к конференц-залу.

В этой коморке и одному-то было не повернуться, а уж о двоих и говорить нечего. Долли спиной чувствовала близость Ричи, когда наполняла кувшины водой.

— Я только сегодня приступила к своим новым обязанностям.

— Тогда быстрее! — Ричи схватил ее за плечи. — Беги, спасайся, пока не поздно!

Подавив смех, Долли вручила ему один кувшин.

— Я не боюсь тяжелой работы.

— Да Бог с ней, с этой работой, у нас впереди прекрасная жизнь! — весело сказал Ричи, беря кувшин. — Мы с братом по-разному смотрим на эти вещи. Я работаю, чтобы жить, а он живет, чтобы работать.

Это было похоже на правду. Долли вспомнила улыбающееся лицо Ричи на фотографиях в разделах светской хроники, в то время как неизменно серьезный Малком появлялся только на страницах, посвященных бизнесу. Долли вышла из кухни вслед за Ричи.

Когда оба кувшина оказались на столе, он окинула беглым взглядом зал.

— Ты так здорово все сделала, словно занимаешься этой работой уже много лет. У Кэролайн не получилось бы лучше.

Ричи сказал именно то, что Долли хотелось услышать. Она повернулась к нему с сияющей улыбкой.

— Ричи, я разыскиваю тебя повсюду!

Улыбка мгновенно слетела с губ Долли. Ее взгляд быстро переместился к открытой двери зала. На пороге стоял Малком. В его глазах промелькнуло недовольство, и Долли подумала, что ей, наверное, следовало доложить боссу о появлении Ричи.

— Вот ты и нашел меня! — беззаботно отозвался Ричи.

— Обхаживаешь мою помощницу, как я вижу, — недовольно пробурчал Малком.

Он медленно подошел к овальному столу и бросил на него папки.

— Помогаю ей готовить зал к совещанию всего-навсего.

Малком придирчиво оглядел стол.

— Здесь, кажется, все в порядке.

Внешне братья держались друг с другом дружелюбно, но Долли ощутила в их отношениях скрытую напряженность.

— Я вам нужна, мистер Фремм? — спросила она, подумав, что лучше ей уйти.

— Принесите мне карту, которая лежит на моем столе.

Долли поспешила в его кабинет, так и не поняв, злится босс или нет. По крайней мере, она правильно сделала, что не сказала ему о появлении брата, — в этом Долли была уверена.

Она скатала карту в рулон и вернулась в конференц-зал. Малком открыл одну из папок и, перебирая лежавшие в ней бумаги, что-то объяснял Ричи. Тот стоял рядом со скучающим видом.

— Я предпочел бы сам набрать себе команду, — сказал Ричи.

Долли молча положила карту перед Малкомом.

— Ты вылетаешь в ЮАР на следующей неделе. — Голос Малкома звучал отрывисто, по-деловому. — Там нет никого, кто смог бы тебе помочь, а у тебя недостаточно опыта, чтобы справиться без помощи специалистов.

— Откуда ты взял, что у меня нет опыта?! — вспылил Ричи. — Он просто не такой, как у тебя, поэтому ты и отвергаешь его.

Братья обменялись сердитыми взглядами. Малком открыл другую папку и подтолкнул ее к Ричи.

— Дерек Гатри — прекрасный специалист, обладающий двадцатилетним опытом работы по разведке недр.

— Я подумаю об этом. Спасибо за подсказку.

— Это не подсказка. Я нанял его сегодня утром.

— В таком случае, можешь уволить его после ланча.

Стараясь не дышать, Долли попятилась к двери.

— Долли, проводи людей сюда, когда они приедут.

— Хорошо, мистер Фремм.

Малком посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом, а Ричи подмигнул. Долли быстро отвернулась, чтобы босс не заметил на ее губах улыбку.

Около десяти утра начали собираться участники совещания. Долли провожала всех в конференц-зал, где их встречали братья Фремм. Ричи приветствовал их шутками и похлопыванием по плечу, Малком был сама официальность. Ричи вызывал у Долли улыбку, Малком заставлял нервничать.

Фремм-старший ждал от нее совершенства, и она собиралась оправдать его надежды. Но Долли так боялась ошибиться в чем-то, сделать что-то не так, что находилась в постоянном напряжении, и это страшно изматывало ее.

— Здравствуйте, мистер Рис. — Долли протянула кружку с кофе плотному мужчине, на полосатом галстуке которого красовалась булавка с крупным бриллиантом, формой напоминающим очертания Великобритании.

— Спасибо, дорогуша, — пробасил тот. — Как учеба?

— В четверг последний экзамен.

— И получишь диплом?

Долли покачала головой.

— Но ты мне скажешь, когда это случится? Обещай.

Долли улыбнулась. Бартоломью Риса знали все. Ему нравилось играть роль этакого доброго дядюшки, для которого все молодые женщины были «дорогушами», а молодые мужчины — «сынками». Долли относилась к нему с теплотой, потому что, впервые увидев ее на шестом этаже, Бартоломью остановился и представился ей. Для него не имело значения, что она была лишь секретарем в приемной, а он в этот момент находился в свите, сопровождавшей Малкома. Бартоломью потратил пару минут на то, чтобы узнать, кто она, и с тех пор при каждой встрече интересовался, как идет у Долли учеба.

Держа в руке кружку с кофе, Бартоломью подошел к Малкому. Глядя на них, Долли покачала головой, ибо трудно было найти двух людей которые были бы так не похожи друг на друга. Разве что Малком и его младший брат.

Долли хлопотала у стойки, следя за тем, чтобы, вовремя наполнить кофе опустевшие кружки.

— Ну что, начнем? — спросил Малком, хотя никому и в голову не пришло бы интерпретировать его слова как вопрос.

Долли поняла, что ей пора покинуть конференц-зал и направилась к двери. Малком записывал выступления на магнитофон, поэтому в ее присутствии не было необходимости. Если же она понадобится боссу, то он вызовет ее по интеркому.

— Боже мой, Малком! — раздался вдруг изумленный голос Бартоломью на фоне приглушенных разговоров участников совещания, которые уже рассаживались по местам. — Что ты сделал со своим кофе, сынок?

Долли застыла в дверях.

Бартоломью сделал еще один глоток и поморщился. Только теперь Долли обратила внимание на то, что кофе в кружках стоял нетронутым.

— Нормальный кофе, на мой вкус, — заявил Ричи, отпив из своей кружки. При этом, правда, он быстро моргнул.

Долли почувствовала, как у нее похолодели руки, и она взглянула на Малкома. Тот, уставившись в свою кружку, медленно повертел ее в руке, стараясь не пролить густую темную жидкость.

— Я решил попробовать новый сорт кофе, — невозмутимо сказал он, обращаясь к присутствующим. — Называется «Исалько» — в честь вулкана в Сальвадоре. Я как раз подумываю о том чтобы финансировать разведение этого сорта кофе.

— Исалько… — повторил Бартоломью, покачав головой. — На вкус этот кофе действительно похож на вулканический пепел. — Он отодвину от себя кружку. — Я, пожалуй, воздержусь.

Над столом прокатился гул, свидетельствовавший, что и остальные участники совещания придерживаются того же мнения.

— Долли, будь любезна, пометь: этот сорт больше не заказывать, — сказал Малком, бросив взгляд в ее сторону. — И попроси Эрнестину или Арделл приготовить нам другой кофе.

Долли кивнула и вышла из зала. Войдя в кабинет Кэролайн, она захлопнула дверь и, прислонившись к ней спиной, прикрыла глаза. Постояв так несколько минут и немного успокоившись, она смогла перевести дыхание. Долли уловила легкий запах духов, которыми всегда пользовалась Кэролайн, и он напомнил ей, что она здесь человек временный. Вернется из отпуска хозяйка кабинета, и ей придется снова переместиться в приемную.

Но Долли не хотелось думать о том, что она только временно занимает эту должность. Настанет день, и я стану полноправной хозяйкой этого кабинета, пообещала она себе, и от этой мысли ей сразу полегчало.

Долли попросила Арделл приготовить кофе, затем пометила себе побрызгать кабинет Кэролайн освежающим дезодорантом. Сбросив лодочки, она с блаженством погрузила стопы в толстый ворс ковра.

Прошло около полутора часов. Телефон, к счастью, молчал. Все звонки, поступавшие в приемную, брали на себя Эрнестина и Арделл. Долли взялась за рассортировку второй коробки с почтой, когда включился ее интерком.

— Да, мистер Фремм?

— Долли, похоже, что мы прозаседаем до обеда. — Голос Малкома, как всегда, был ровным, хотя затянувшееся совещание ломало все его планы на этот день.

— Я закажу сандвичи.

— Это было бы очень кстати.

Долли встала и, закинув руки за голову, потянулась. Первое утро на новом месте оказалось на редкость длинным, и она догадывалась, что вторая половина дня будет не короче. Сняв трубку телефона, Долли потянулась за справочником Кэролайн, но того не оказалось на привычном месте. Она осмотрела подоконник, пошарила на полках с папками и даже заглянула в ящики стола. Справочник как в воду канул.

— Кто-нибудь из вас брал справочник Кэролайн? — спросила Долли коллег через открытую дверь.

Они оторвались от работы и дружно помотали головами.

— Зачем он тебе? — спросила Эрнестина.

— Мне надо заказать сандвичи.

— Арделл, у тебя, кажется, был телефон «Деликатесов», — обратилась Эрнестина к коллеге.

Та полистала записную книжку и нашла нужный номер.

— Я позвоню, — предложила Арделл. — Какие заказать?

Троица растерянно переглянулась — вся информация о людях, которые имели дело с Малкомом Фреммом, хранилась в справочнике Кэролайн.

— Кто участвует в совещании? — спросила Эрнестина.

— Бартоломью Рис и… и… — лепетала Долли, судорожно пытаясь вспомнить остальных, но из-за охватившей ее паники голова у нее работала плохо.

— Что ж, по крайней мере, мы знаем, что нам нужен один ростбиф, — пробормотала Арделл. — Мне показалось, что я видела женщину в красном костюме.

Долли, пытавшаяся унять волнение, кивнула.

— Это — юрист, она занимается проектом в ЮАР. И еще я видела Ричи. — Эрнестина посмотрела в пустоту. — Похоже, сегодня пришли те же, кто участвовал в совещании у мистера Фремма в прошлый понедельник.

— Тогда я закажу тот же набор сандвичей, — заявила Арделл.

— Имей в виду, что Рис любит ростбиф с кровью, — напомнила ей Эрнестина.

— Да помню я! — отмахнулась Арделл и принялась накручивать диск телефона.

У Долли камень свалился с души, и она сердечно поблагодарила коллег за помощь. Только сейчас она призналась себе, что боялась, как бы они не устроили ей обструкцию. Если бы это случилось, то она наверняка совершила бы какую-нибудь глупость: например, вошла бы в конференц-зал во время совещания и спросила Малкома, какие сандвичи заказывать.

Эрнестина по-прежнему выглядела несколько растерянной. Она вошла в кабинет Кэролайн и стала шарить по тем же местам, что и Долли, когда искала справочник.

Через минут пять заглянула Арделл.

— Ну что, нашли?

— Нет, и, думаю, не найдем, — ответила Долли, чувствуя, как неприятно засосало под ложечкой.

— Ты думаешь, Кэролайн увезла его с собой? — без обиняков спросила Эрнестина.

— Ты и сама так думаешь.

— Зачем он ей, интересно, в круизе? — удивилась Арделл. — Она же знает, что нам он очень нужен здесь… О-о-о…

Они с Эрнестиной обменялись многозначительными взглядами, и Долли поняла, что коллеги вспомнили о своем недельной давности разговоре в туалетной комнате. Она тоже его не забыла.

Забрав с собой справочник, в котором находилась необходимая для работы информация, Кэролайн лишила Долли возможности хорошо исполнять свои обязанности. Там были названия отелей, в которых любил останавливаться Малком во время деловых поездок, его любимые рестораны, имена метрдотелей… Там даже было указано, с чем предпочитают пить кофе деловые партнеры Малкома, были там и имена их детей, жен или мужей. Короче, в справочнике были собраны, казалось бы, незначительные, но очень важные детали, которые помогали Малкому успешно управлять своей империей. И вот этот волшебный источник Кэролайн забрала с собой.

— Эта информация, конечно, нигде не продублирована? — спросила Долли, заранее зная ответ. Обе женщины покачали головами. Думай, приказала себе Долли, хотя ей хотелось кричать, и главным образом на Кэролайн. — Значит, нам придется воссоздать эту информацию, — твердо сказала она.

— Ты шутишь… — Арделл недоверчиво посмотрела на Долли.

Зарывшись пальцами ног поглубже в ковер, Долли стала раскачиваться на стуле.

— Дело в том, — медленно начала она, стараясь говорить будничным тоном, — что без этой информации мы все, включая Кэролайн, будем выглядеть в глазах мистера Фремма весьма плачевно.

— С какой стати?! — вскинулась Арделл.

— Я здесь работаю около месяца, а сколько лет ты проработала у Кэролайн?

— Три года. — Арделл гордо вскинула подбородок. — Ну и что из этого?

— Я знаю, что ты работаешь здесь еще дольше, — сказала Долли, обращаясь к Эрнестине, которая стояла, скрестив руки на груди. — Мистер Фремм наверняка считает, что вы хорошо знаете, как здесь поставлено дело. Во всяком случае, гораздо лучше, чем я. И если окажется, что за все эти годы вы ничему не научились…

Долли замолчала, а Эрнестина и Арделл понимающе переглянулись.

— Значит, мы глупы или ленивы, — закончила Арделл мысль Долли. — Но я все равно не понимаю, при чем тут Кэролайн?

— Она нанимала нас на работу, — ответила ей Эрнестина, оказавшаяся более сообразительной.

— К тому же она менеджер, — добавила Долли. — На занятиях по менеджменту нас учат тому, чтобы мы умели делегировать наши полномочия другим сотрудникам, а также обеспечивать фирму всем необходимым на время своего отсутствия. Тогда, если вы уезжаете в отпуск, в командировку или болеете, ваше отсутствие никак не отражается на производственном процессе. Вы знали, что здесь нет никакого пособия для сотрудников?

— А зачем оно нам?! — фыркнула Арделл. — Мы делаем то, что нам говорят, и знаем, что должны делать это быстро.

Эрнестина засмеялась, но Долли оставалась серьезной.

— Предположим, что у Кэролайн нет этого справочника, или, скажем, ей так понравится в Индонезии или в Бразилии, что она решит остаться там насовсем. Что тогда? Короче, я собираюсь составить пособие из своих записей для того, чтобы каждая из вас могла воспользоваться этими сведениями, если я буду отсутствовать на работе.

К тому времени как Долли закончила свой монолог, обе женщины согласно кивали.

— Я тоже вела кое-какие записи, — вспомнила Арделл, дружелюбно улыбнувшись Долли — впервые с тех пор, как узнала о ее повышении. — На мне обычно все звонки.

— Прекрасно. — Долли одарила ее белозубой улыбкой.

— Я тоже кое-что помечала для себя, — вмешалась Эрнестина, — и смогу создать небольшое досье. — Она направилась в свою комнату, но на полпути оглянулась и сказала Долли: — Терпеть не могу, когда чего-то не знаю по работе.

— Мы так невольно поможем Кэролайн выглядеть в хорошем свете перед боссом, — проворчала Арделл. — А с ее стороны было непорядочно забрать с собой справочник.

— Возможно, она сделала это не нарочно, — обронила Долли.

Обе коллеги смерили ее взглядом.

— А может, и нарочно, — ухмыльнувшись, добавила она, и все трое рассмеялись.

Эрнестина указала на одну из коробок и спросила:

— Она уже рассортирована?

— Из-за отсутствия Кэролайн нам катастрофически не хватает рабочих рук, а мне не хотелось бы откладывать эту работу на потом, иначе мы скоро потонем в этой макулатуре. Ты не могла бы найти кого-нибудь толкового в машбюро?

— Хорошая идея! — одобрила Эрнестина и взяла обеими руками целую кучу бумаг. — Если от совещания останутся сандвичи, то мы с Арделл сможем отпечатать все документы во время обеденного перерыва.

При слове «сандвичи» у Долли вдруг вспыхнула мысль.

— А какие сандвичи любит мистер Фремм? Я даже не догадалась спросить его об этом.

— Наш босс любит сюрпризы, и «Деликатесы» часто экспериментируют на нем, — со смешком ответила Эрнестина.

Малком Фремм любит сюрпризы? Тот самый Малком, который скрупулезно планирует свои рабочие дни, разбивая их на пятнадцатиминутные блоки? Удивлению Долли не было предела.

 

4

Как только коллеги исчезли за дверью, Долли закрыла глаза и выпустила длинную струю воздуха из легких. Я справилась с этой труднейшей ситуацией и склонила Эрнестину и Арделл на свою сторону. Иначе говоря, я действовала грамотно с точки зрения профессионального менеджмента. Профессор был бы доволен мною.

Но Долли было важнее угодить Малкому.

Я должен благодарить Ричи за то, что совещание продлилось на час дольше запланированного, раздраженно думал Малком. Моему братцу следует научиться ценить время, если он хочет вернуться из ЮАР не позже чем через год.

Он никак не мог понять, почему надо тратить рабочее время на пустые разговоры ни о чем. С его точки зрения, это было неэффективно.

Неэффективным был и его брат Ричи, и, что он Малком ни делал, он не мог изменить его поведение.

Малком заметил, как по лицу Ричи пробежала легкая тень.

— Я надеюсь, мне необязательно посещать этот ужин… — недовольно пробурчал Ричи, отшвыривая приглашение, отпечатанное на роскошной бумаге с золотым обрезом. — «Общество по сохранению камерной музыки». — Ричи скорчил гримасу. — Интересно, в скольких подобных мероприятиях участвуешь ты?

— Мы, — поправил Малком, — участвуем в десятках. Благодари маму.

— Тогда пусть она и идет туда.

— Она и собирается.

— Тогда иди и ты.

— Я в это время буду на благотворительном вечере Зоологического общества.

— Давай махнемся, — предложил Ричи.

— При других обстоятельствах я бы пошел на это, но в данном случае важен фактор продолжения начатого дела.

— Выражайся нормальным языком, пожалуйста.

— Ты уезжаешь на следующей неделе, так что будь хорошим мальчиком и получи красивую дощечку.

— И что же я такого замечательного совершил?

— Ты подарил пять тысяч фунтов на косметический ремонт музея Виктории и Альберта.

— Какой я щедрый, оказывается, — присвистнул Ричи.

Малком скупо улыбнулся и выдал следующую порцию информации:

— Завтра вечером тебя поит и кормит Королевский симфонический оркестр.

— Почему?

— Потому что ты уезжаешь на следующей неделе, и они надеются, что ты не забудешь их своей милостью.

— Бог мой! Их инструменты тоже в плохом состоянии?

— Уже в хорошем.

Ричи театрально вздохнул.

— Малком, а каким образом я обрел репутацию любителя классической музыки?

— Ты пожертвовал большую сумму на развитие искусств. Мама очень довольна.

Ричи прищурился.

— Это ты натравил всех этих музыкантов на меня, да?

Малком пожал плечами.

— У меня уже не хватает места на стенах для всех этих благодарственных посвящений.

Ричи стал барабанить пальцами по столу.

— Скажи, у меня есть хотя бы один свободный вечер на этой неделе?

Малком с неудовольствием заметил, что брат не захватил с собой его подарок — органайзер из крокодиловой кожи. Он заглянул в свой блокнот, где у него было и расписание брата.

— Давай посмотрим. В четверг ты в гостях у примадонны Ковент-гарден — еще один прощальный обед.

— Могло быть и хуже, — заметил Ричи, — меня могла пригласить целая оперная труппа.

— Не огорчайся. Это тебя ждет в пятницу. Они дают представление в твою честь.

— О, радость… — простонал Ричи и уронил голову на стол.

— Теперь о сегодняшнем вечере… Тебе это понравится. Студия звукозаписи. Обед и танцы.

Малком тоже собирался пойти туда. Танцы — это встречи с девушками, а Малкому не хотелось посылать брата на такое мероприятие без провожатого перед самым отъездом в ЮАР. Не хотелось, потому что Ричи влюблялся быстро, глубоко и часто. В начале каждого страстного романа он имел привычку делать экстравагантные — и обычно дорогостоящие — жесты.

По этой причине Малком поклялся, что не допустить нового романа брата до его отъезда, поэтому-то несказанно обрадовался, увидев, как влюбчивый Ричи флиртует с Долли. Как говорил их отец, если что-то носит юбку, Ричи обязательно заметит это. В этой связи Малком подумал, что стоит сказать Дереку Гатри, чтобы тот оставил свой килт в Шотландии.

— Поскольку я должен освободить квартиру к пятнадцатому числу, я завтра, пожалуй, перееду к маме.

Малком мысленно вознес молитву богу недвижимости и сделал пометку в блокноте, чтобы не забыть выплатить дополнительные комиссионные риэлторше за успешную работу. Под боком у матери Ричи вряд ли успеет до отъезда закрутить с кем-нибудь романчик.

— Насколько я понимаю, твой багаж будет готов к отправке на этой неделе? — спросил Малком, прикинув, что, даже если это случится, вещи прибудут в ЮАР через несколько недель после приезда туда Ричи. И о чем только Ричи думает?

— Наверное, — беззаботно согласился с ним брат.

Никаких семейных забот, отметил про себя Малком и нажал кнопку интеркома.

— Долли, здесь осталось несколько сандвичей. Можете взять, если вы и ваши помощницы еще не обедали.

— Спасибо, мистер Фремм.

Ричи удивленно поднял брови.

— Долли?

— Она замещает Кэролайн, пока та в отпуске. — Малком внимательно следил за реакцией брата. — Ты, кажется, разговаривал с ней сегодня утром?

— О, такая разумная девушка! — Ричи улыбнулся. — Но очень приятная и слишком молодая.

— Я был ненамного моложе, когда стал управлять нашей компанией. — Малком невольно встал на защиту Долли.

— Малком, ты никогда не был молодым.

Долли вошла в зал, бросив обеспокоенный взгляд на босса, и это по непонятной причине вызвало у него раздражение. Ему стало еще хуже, когда она улыбнулась Ричи. В ответ у того губы растянулись в довольной ухмылке, и Долли просияла.

Что такого особенного находят женщины в Ричи, что ни одна не может устоять перед его чарами? — удивился Малком. Неужели на них так действует его обезоруживающая, подкупающая улыбка?

В течение многих лет Малком был свидетелем того, как его младший брат увиливал от работы, от наказаний и от ответственности. Он видел, как при появлении Ричи глаза их матери начинали светиться радостью. Малком знал, что она одинаково любит их обоих, но Ричи — боготворит.

Он не мог не признать, что Ричи умел обращаться с людьми, но, тем не менее, за свои двадцать шесть лет не совершил ни одного серьезного дела. Малком надеялся, что африканский проект перевоспитает его нерадивого брата. Пожив годик на другом конце света, Ричи вернется домой повзрослевшим и сможет участвовать в управлении компанией. По крайней мере, таков был план, и Малком твердо намеревался его осуществить.

— Долли, ты прекрасно подготовилась к совещанию, — сказал Ричи. — А сандвичи, — он поцеловал кончики своих пальцев, — были просто божественны!

Малком нахмурился — комплимент ему не понравился.

— Это не я делала их, — со смехом призналась Долли. — Я заказала их в «Деликатесах».

— Но ты очень хорошо заказала.

Долли снова засмеялась.

Что тут смешного?! — возмутился Малком, которому диалог показался каким-то абсурдом. Пора это прекращать.

— Долли, когда пообедаете, зайдите ко мне в кабинет. — Он посмотрел на часы. — Скажем, через двадцать минут.

— Целых двадцать минут на ланч? — притворно удивился Ричи. — Смотри, Малком, ты рискуешь приобрести репутацию мягкотелого руководителя.

— Этого вполне достаточно, — робко вмешалась Долли.

— Нет, недостаточно! — отрезал Ричи. — Ты имеешь право на часовой перерыв на ланч, как все остальные служащие компании.

— Не все из нас обедают по часу, — заметил Малком и захлопнул блокнот.

Коротко кивнув брату, он быстро направился к двери своего кабинета. В отличие от Ричи у него было полно работы.

Двадцать минут спустя Долли постучала в приоткрытую дверь и вошла в кабинет босса.

Все это время она провозилась с корреспонденцией. Срочные документы положила в красную панку, те, что должны идти на подпись Малкому, — в голубую, а отчеты и различная информация попали в папку желтого цвета. Долли завела еще одну папку, розовую, — для бумаг, с которыми не знала что делать.

Заняв место у стола, она положила на него свой ежедневник и диктофон. Малком начал с розовой папки.

— Здесь несрочные бумаги, — пояснила Долли, но, увидев в глазах босса вопрос, добавила: — С ними, конечно, надо работать, но это можно сделать позже.

Кивнув, Малком пролистал содержимое папки. Две бумаги он переложил в красную папку, одну — в желтую, затем отложил розовую папку в сторону. Потом он просмотрел желтую и голубую папки и оставил в них все, как есть. Долли облегченно вздохнула.

Последней он открыл красную папку, и Долли приготовилась записывать указания. К тому времени, как Малком просмотрел в ней все документы, у Долли на диктофоне появился длинный список распоряжений, а также изменений в расписании босса.

Господи, как я успею сделать все это сегодня ужаснулась девушка, но тут же напомнила себе, что заранее знала, на что идет. Более того, она очень хотела получить эту работу, так что придется поднапрячься.

— Спасибо, Долли, — сказал Малком. — У вас есть вопросы?

Она молча покачала головой и, собрав свои вещи, встала.

— Вы, я понял, не любительница кофе, да?

— Да, сэр.

Долли от досады готова была укусить себя, когда у нее с языка сорвалось слово «сэр», но Малком вроде не заметил ее оплошности.

— Я не подумал об этом, — сказал он. — Пойдемте со мной.

Немного расстроенная, она положила диктофон и ежедневник на овальный стол, и последовала за боссом в конференц-зал. Малком пошел в кухоньку и жестом подозвал Долли, после чего вылил в раковину из кофейника остатки утреннего кофе.

— О, извините, мне следовало сделать это раньше! — воскликнула Долли, думая, что сейчас ей преподают урок на тему «Как добросовестно исполнять свои обязанности».

— Посуду моет уборщица, — спокойно сообщил Малком и стал отмывать кофейник от гущи. Долли почувствовала, что краснеет.

Как и утром с Ричи, она ощущала сейчас тесноту помещения и близость Малкома, отчего ей было не по себе. Она четко видела светлые кончики его темных ресниц и небольшие морщинки, идущие от уголков глаз, его безукоризненную, волосок к волоску, стрижку… Она стояла слишком близко к Малкому и поэтому ощущала его как мужчину, но никак не босса.

Конечно, время от времени у нее в голове рождались разные фантазии по поводу Малкома Фремма. Каждая женщина, работающая в этой компании, мечтала о нем. Почему бы и нет? Он красив, свободен, богат и могуществен. Но Долли понимала, что у нее нет никаких шансов, чтобы Малком когда-нибудь посмотрел на нее иначе, чем как на свою временную помощницу.

Она стояла в напряженной позе, боясь случайно коснуться его, и старалась не думать о том, что находится в нескольких дюймах от человека, который возглавляет крупнейшую транснациональную компанию. И, что совсем уж невероятно, — сам моет посуду!

Долли схватила полотенце и стала вытирать кофейник после того, как Малком тщательно ополоснул его.

— Благодарю вас, — сказал он и открыл шкафчик, висевший над раковиной. Там на полках выстроились в ряд пакеты с кофейными зернами. — Я очень люблю кофе и подобно большинству его поклонников предпочитаю определенный способ приготовления. Я думаю, вы также относитесь к… чаю?

Долли кивнула.

— Значит, вы понимаете меня. — Малком взял с полки пакет. — Но в последнее время я стараюсь пить кофе меньше, поэтому считаю каждую выпитую чашку.

— Это разумно, — не удержалась Долли.

— Мы с вами уже запланировали три совещания на эту неделю, так что вам предстоит сварить несколько галлонов кофе в ближайшие дни.

— Поэтому вы хотите научить меня, как готовить кофе по вашему рецепту.

— Совершенно верно. — Малком открыл пакет и достал из ящика мерный стаканчик. — Возьмите одну порцию из этого пакета на каждые двенадцать чашек кофе. А этого кофе, — он показал на пакет меньшего размера, — надо взять одну порцию зерен на каждые две чашки воды.

Долли приблизилась к Малкому почти вплотную, внимательно наблюдая за тем, как он ссыпает зерна в кофемолку. Она чувствовала приятный аромат кофе, к которому примешивался еще какой-то запах. Вскоре Долли сообразила, что это пахнет его накрахмаленная сорочка. Она осторожно вдохнула. Да, это был запах крахмала. Так вот, значит, как пахнет могущество, подумала она: кофе и крахмалом.

Малком всегда носил белые рубашки с французскими запонками и темный деловой костюм. Днем он часто снимал пиджак и закатывал рукава сорочки по локоть. Но через какое-то время Долли снова видела его с застегнутыми запинками, а на рукавах не было ни единой складки. Она подозревала, что Малком переодевался в апартаментах, примыкающих к кабинету.

— Молоть зерна надо не больше пяти секунд, — продолжал свой урок Малком.

Долли нажала на кнопку и стала считать.

— Так, давайте проверим. — Малком снял крышку с кофемолки. — Если помол получается слишком мелким, то кофе имеет горьковатый привкус. Эту порцию можно молоть еще пару секунд.

Когда время истекло, Малком позволил Долли рассмотреть получившийся помол, прежде чем высыпал кофе в банку. Сегодня утром она, конечно, смолола зерна в настоящую пудру. Хотя, честно говоря, на вкус Долли, весь кофе был ужасен.

Она смотрела, как Малком смахивает кисточкой остатки кофе в кофемолке. Ей нравилось, что он полностью концентрируется на деле, которым занимается в данную минуту, каким простым оно ни было.

— Теперь надо налить в кофеварку холодную воду. — Малком открыл холодильник и вынул из него бутылку с водой.

Долли вспомнила, что утром использовала теплую воду из-под крана. Почему нужно заливать именно холодную воду, когда ее все равно потом нагревают? — удивилась она. По мне, так лучше вообще брать горячую воду, тогда кофе будет готов гораздо быстрее.

— Если налить горячую воду, у кофе появится запах водопровода, — объяснил Малком, угадав ее мысли.

Долли решила испробовать этот же способ при приготовлении чая.

— Вот и все! — объявил Малком, снимая кофеварку с плиты.

— Спасибо. В следующий раз я буду более внимательна, — клятвенно заверила Долли, убирая пакет в шкаф.

— Попробуйте чашечку этого кофе, — предложил ей Малком, — возможно, вам понравится этот напиток.

— Возможно, — вежливо ответила Долли, делая шаг в сторону и пропуская Малкома к двери. — Я уберу здесь.

Когда он проходил мимо нее, его пальцы случайно коснулись ее руки. Долли вздрогнула почувствовав, как от его легкого прикосновения по всей ее руке разлилось тепло. Она отставила чашку с кофе, вытерла стойку и тут увидела пустой пакет из-под кофе, который использовала утром. Он был похож на те, что стояли на полках в шкафу.

— Долли? — Малком заглянул в кухоньку. — Я передумал. Позвоните Ленарду Латимеру и скажите ему, что я готов принять его прямо сейчас.

Долли оторвала взгляд от пакета, который держала в руке.

— Ведь сорта кофе под названием «Исалько» не существует?

Наступила короткая пауза.

— Нет, — сказал Малком и уставился на свою помощницу.

Ей пришли на память слова Бартоломью Риса, сравнившего вкус кофе с вулканическим пеплом. Сейчас метафора обрела для нее совершенно смысл. Утренний кофе был настолько отвратителен, что никто не притронулся к нему. А Малком объявил им, что это новый сорт кофе.

Боже, какой ужас! Но по мере того, как Долли смотрела на Малкома, губы ее начали складываться в улыбку, и она с трудом удерживалась от смеха. Через мгновение оба громко хохотали. У моего босса есть чувство юмора, подумала Молли, и это меня радует.

— Спасибо, Малком.

На здоровье, — ответил он, ухмыльнувшись, и в эту минуту стал очень похож на своего младшего брата.

Только вернувшись в свой кабинет, Долли осознала насколько легко назвала босса по имени.

 

5

Малкому недоставало Кэролайн. Не то чтобы Долли не справлялась со своими новыми обязанностями, но он впервые осознал, насколько часто полагался на мнение своей опытной помощницы. Эту привычку он унаследовал, возможно с тех пор как был подростком: отец часто отсутствовал, а Кэролайн всегда была на месте.

Малком повернулся вместе с креслом к окну и стал смотреть вниз, на дорогу, наблюдая за потоками машин, — это было его любимым занятием во время коротких перерывов.

Из старых сотрудников компании, работавших еще при его отце, остались только Кэролайн и два члена правления. Малком вспомнил как Кэролайн организовала плавный переход руководства от отца к сыну после кончины первого. И проблемы Ричи он обсуждал не с матерью, а с помощницей.

Кэролайн обычно первой сообщала Малкому, если Ричи попадал в беду. А Ричи рассказывал ей о своих проблемах, очевидно думая, что для него будет гораздо лучше, если плохие новости брат узнает от Кэролайн. Малком уже не помнил, сколько раз ему приходилось вытаскивать брата из различных переделок.

Юридически оба брата владели равным количеством акций компании, но Малком трудился с утра до вечера ради процветания семейного дела, а Ричи заглядывал в офис, когда у него было свободное от женщин время, что случалось крайне редко.

Проблема Ричи состояла в том, что у него было слишком много денег и он был окончательно испорчен безоглядной любовью матери. А собственно, зачем ему надо было работать? Он имел все, что только мог пожелать, включая высокое положение в обществе, лишь потому, что ему посчастливилось родиться Фреммом.

Малкому не хотелось сейчас думать об этом. Он не раз предлагал Ричи настоящее дело, но тот обычно считал работу недостаточно престижной для себя и через несколько недель снова был свободен как ветер.

Как-то Кэролайн подала Малкому мысль найти для Ричи такое дело, за которое он будет нести полную ответственность. При этом старшего брата, который в любую минуту сможет помочь, не должно быть рядом. «Ричи надо хотя бы раз в жизни почувствовать ответственность за свои поступки», — сказала Кэролайн. Малкому идея понравилась. Он и сам понимал, что, вытаскивая брата из всевозможных историй, тем самым только вредит ему. Но выкрутасы Ричи слишком часто задевали лично Малкома или компанию, да и сам Ричи страдал от них, поэтому у Малкома не было выбора.

Проект в ЮАР представлялся идеальным вариантом. Он был достаточно масштабным, чтобы удовлетворить амбиции Ричи, и достаточно удаленным, чтобы устроить Малкома.

После расставания с Амандой, с которой у него был на редкость серьезный роман, младший Фремм немного поутих, но с уходом в отпуск Кэролайн Малком находился в полном неведении относительно личной жизни брата. Он надеялся, что в оставшуюся до отъезда в ЮАР неделю за Ричи присмотрит мать, у которой тот будет жить. Но Малком не очень-то рассчитывал на это, поскольку мать становилась слепой там, где дело касалось младшего сына. Ей вообще не нравилось, что Ричи целый год будет жить на другом конце света. Так что Малком приготовился к тому, что ближайшую неделю проведет как на вулкане. Кроме того, ему надоело планировать, кто из них — лгать или он — будет сопровождать Ричи на очередной благотворительный обед. Правда, сегодняшний вечер, устраиваемый студией звукозаписи, был первым мероприятием такого рода на которое Малкому захотелось пойти. Кое-кто сетовал, что его редко видят в обществе. Ну что ж сегодня они получат сразу обоих братьев Фреммов — не женатых, не имеющих подружек, богатых. Пресса будет визжать от восторга.

В дверь постучали, затем она приоткрылась и в проеме показалась кудрявая голова Долли.

— Малком?

— Да, Долли? — Малком автоматически посмотрел на часы, пока девушка торопливо шла к его столу.

Мой кабинет слишком большой, подумал он ожидая приближения своей помощницы. Люди тратят много времени, чтобы добраться до моего стола. Придется пожертвовать видом из окна и передвинуть стол ближе к двери.

— Ленард Латимер только что звонил.

Малком досадливо поморщился — они ведь разговаривали сегодня утром.

— Что, шахтерский профсоюз не угомонился?!

— В шахте обвал, — сообщила Долли. — Мистер Латимер снова позвонит через пять минут. Я подготовила для вас папки по этому проекту и карту местности. — Долли положила все перечисленное на стол.

— Великолепно. Соедините меня с ним, когда он позвонит.

Долли не уходила. Поколебавшись, она сказала:

— По словам мистера Латимера, в забое находились люди. Я попросила Арделл найти контактные телефоны местной прессы на случай, если вы захотите подготовить пресс-релиз.

— Хорошая мысль. Я подготовлю сообщение для прессы.

Долли довольно улыбнулась, и ее щеки окрасил легкий румянец. Малком подумал, что, проявив инициативу и быстро оценив ситуацию, она имеет полное право быть довольной собой. Ему также пришло в голову, что Долли, будучи такой молодой, заняла ответственную должность и прекрасно сориентировалась в ситуации. Следует похвалить ее.

— Долли?

Она остановилась на полпути к двери и обернулась.

— Да?

— Я … — Малком замялся, поскольку не привык произносить слова благодарности. — Вы очень хорошо заменяете Кэролайн на ее посту, хотя я, возможно, не всегда говорю вам об этом. — Сейчас я очень похож на своего отца, мелькнуло у него в мозгу. — Но я очень ценю вашу работу. — Малком почувствовал себя совсем неловко и пожалел о несвоевременном приступе сентиментальности.

Но Долли, смотревшая на него изумленными, широко раскрытыми глазами, наградила его такой ослепительной улыбкой, что он сразу забыл о своих сомнениях.

— Спасибо, сэр! Эрнестина, Арделл и я стараемся делать все, чтобы вы не ощущали отсутствие Кэролайн. Я обязательно передам им, что вы довольны нашей работой.

Малком не отрываясь смотрел на счастливую улыбку Долли. Прошло несколько мгновений, прежде чем он произнес:

— Да, конечно.

Сверкнув еще одной очаровательной улыбкой, Долли покинула кабинет босса.

Она… прямо расцвела от моей похвалы, несмотря на то, что я сделал это крайне неуклюже, подумал Малком. Наверное, мне следует почаще поощрять своих служащих. Разве я сам не ждал доброго слова от отца? Он так редко хвалил меня, что я ценил каждое слово благодарности исходившее от него. Но если бы отец делал это немного чаще, то меня бы это не испортило.

Малком отметил, что Долли приняла его признательность не для себя лично, а для всех сотрудниц отдела. Это говорило о ее уверенности в себе и о благородстве — качествах, которые Малкому импонировали. Его мысли прервал телефонный звонок.

— Привет, Ленард. Что там у тебя?

— Я уже вызвал спасателей, но суета у шахты породила слухи. — Малком услышал в трубке какой-то гул. — Над нами уже летают вертолеты с прессой, — прокричал Ленард в трубку. — Что будем делать?

— Я слышу их. Мы готовим сообщение для печати.

— Мне очень жаль, что это произошло. А ты не можешь лично встретиться с журналистами?

— Если я приеду туда, они подумают, что ситуация очень серьезная. А если не приеду, то компанию обвинят в попытке замять катастрофу. Я позвоню тебе.

Положив трубку, Малком повернулся к окну. Ах как жаль, что нет Кэролайн, которая в курсе «фактора Ричи»! — подумал он. Если бы она была здесь, то я бы послал ее вместе с братом на мероприятие, а сам полетел бы в Шотландию улаживать дела с прессой. Но Кэролайн наслаждается отдыхом…

Зато Долли на месте!

Малком потянулся к кнопке интеркома, но передумал и решил пойти к помощнице в кабинет.

Долли сидела на полу в окружении бумаг, вынутых из коробок.

— Не вставайте, — сказал он, предупреждая ее порыв. Я хочу услышать ваше мнение об обвале на шахте.

Долли ошеломленно смотрела на него.

— Мне, наверное, следует признаться, что я не знаю ровным счетом ничего об этой проблеме.

— Это не имеет значения. — Малком запустил руку в коробку и вытащил из нее пачку конвертов, затем опустился на пол рядом с Долли и стал рассеянно перебирать их. — Как рядовая гражданка что вы думаете, когда пресса сообщает о подобных случаях?

— Я думаю, что уголь, которым мы топим камины, добыт тяжелым трудом.

— Понятно. Забота об охране труда шахтеров, значит. — Малком нагнулся к Долли и через ее колени бросил пачку бумаг на желтую папку.

— Арделл должна свести данные этих отчетов в таблицы, — пробормотала Долли, аккуратно подровняв рассыпавшиеся листки.

— Как, по-вашему, должна реагировать компания на этот случай?

Долли взглянула на босса так, словно он сошел с ума.

— Я бы хотела знать, что компания собирается предпринять, причем без всяких стенаний или оправданий по поводу случившегося.

— Я тоже так считаю. — Малком вскрыл следующий конверт, бегло ознакомился с содержанием документа и стал шарить по карманам в поисках ручки. Долли вручила ему свою, и он, наложив резолюцию, вернул ей бумагу. — Заявление директора компании больше убедило бы вас или вы бы подумали, что ситуация действительно очень опасная, если такая важная персона лично встречается с прессой?

— Это что, проверка?

— Нет, я просто хочу знать ваше мнение. — Малком распечатал следующее письмо. — Кэролайн, например, всегда имеет свой взгляд на вещи. Иногда мне кажется, что члены правления слишком ограниченно подходят к решению проблем, а мне для принятия правильного решения нужны различные точки зрения. — Увидев потрясенное лицо Долли, он добавил: — Но это не значит, что я легковнушаем.

Долли рассмеялась.

— Вот это больше похоже на правду.

— Итак, что вы все-таки думаете по этому поводу?

Долли пожала плечами.

— Мне кажется, когда с прессой говорит директор компании или кто-то из его близкого окружения, то это дает гораздо больший эффект, чем выступление сотрудника пресс-службы. — Долли взглянула на Малкома. — Но вы, наверное, уже сталкивались с подобной ситуацией?

— Да, хотя, к счастью, нечасто. — Малком наложил на очередном письме резолюцию и положил его в красную папку. — Дело в том, что я не люблю встречаться с журналистами. Что бы я ни говорил, они обязательно переврут мои слова и напишут то, что им хочется. Поэтому я стараюсь по возможности избегать общения с прессой.

— На этот раз вам, пожалуй, стоит увидеться с ними. Не забудьте, что в забое находятся люди. Будем надеяться, никто не пострадал.

Сейчас Долли очень похожа на Кэролайн, отметил Малком. Обе обладают врожденным здравым смыслом. Может, Долли все-таки сможет удержать Ричи около себя сегодня вечером? Хотя Долли явно не во вкусе моего братца, Ричи слишком воспитан, чтобы бросить ее на вечере и прилепиться к другой женщине. Итак, Долли — это решение проблемы.

— Вы правы, мне надо лететь туда, — сказал Малком, поднимаясь.

— Я не знаю, что вы там собираетесь делать, но только не произносите одну из тех заготовленных речей, которые звучат так, будто над ними поработала команда профессиональных юристов.

— Но это их работа, — возразил Малком.

— Понимаете… — Долли вздохнула. — Мне кажется, было бы лучше, если бы вы вскочили в самолет и появились на месте аварии запыхавшимся, в слегка помятой сорочке. И сразу заявили бы журналистам, что не успели подготовиться к встрече с ними. После этого неплохо обратить их внимание на то, что здесь введены новые меры безопасности и что вы прилетели проверить, как они действуют, потому что, к счастью, такая возможность появляется очень редко. И хотя эта авария явилась своего рода испытанием, посмотрите, господа журналисты, как прекрасно действуют в этих условиях люди и машины. Ну и так далее. Скажите репортерам, когда завал расчистят, и пригласите их снова приехать туда к этому времени.

— Короче говоря, предложить прессе сюжет, который устраивает меня. Правильно?

— Да.

Малком с улыбкой посмотрел на свою юную советчицу.

— Мне, наверное, следует перевести вас в пресс-службу.

— Я бы не хотела этого, — серьезно ответила Долли. — Я давно мечтала о работе вашей помощницей.

Малком посмотрел в ее голубые, ясные, чистые глаза. Долли еще не довелось попасть в настоящий переплет на этой должности. Она ещё не имела дела с Ричи. Ну что ж, пора ей начинать, подумал он.

— Видите ли, поездка в Шотландию поломает весь мой график. Кроме того, сегодня вечером я должен идти на благотворительный вечер с моим братом. — Следующие слова Малком подбирал очень осторожно. — Если бы Кэролайн была здесь я бы послал ее вместо себя. — Он заметил, как засветились надеждой глаза девушки. — Кэролайн должна была бы… помочь Ричи сосредоточить все его внимание на предстоящей поездке в ЮАР… Что тут смешного? — спросил Малком, видя, как Долли старается подавить улыбку.

Девушка не выдержала и рассмеялась.

— Все знают, что Кэролайн пошла бы с ним лишь для того, чтобы Ричи не попал в какую-нибудь историю. Ой! — Она прижала ладонь к губам.

— Все знают? — поморщившись, уточнил Малком.

Долли молча кивнула.

Чудесно. Но в сущности Малком не был удивлен.

— В таком случае, вы знаете, что вас ждет на этом вечере?

— Вы хотите, чтобы я пошла с Ричи?

— Да, я хочу именно этого.

— То есть, чтобы я сопровождала вашего брата?

— Что-то в этом духе, — подтвердил Малком, подумав, что этой невинной провинциальной девушке самой нужен сопровождающий. Но он успокоил себя тем, что Ричи она не заинтересовала, значит, с Долли все будет в порядке.

— Хорошо, — сказала она, вставая. При этом у нее задралась юбка и обнажилась нога.

— Хорошо, — повторил за ней Малком, отметив, что Долли, возможно, и провинциалка, но ножки у нее очень даже ничего.

Позднее, после того, как они переделали весь его график и сделали необходимые приготовления к поездке в Шотландию, Малком вручил Долли приглашение на вечер.

— Будет играть ансамбль. Будут танцы. Основной герой — «Блуфаннел» — спонсор студии звукозаписи. Кстати, на теплоходе этой компании путешествует наша Кэролайн.

Долли хмыкнула и спросила:

— Очевидно, все должны быть одеты в голубое?

— А у вас есть что-нибудь голубое из одежды?

Она усмехнулась.

— Джинсы.

У нее голубые глаза. Эта мысль появилась у Малкома ниоткуда.

— Позвоните в «Хэрродз» и попросите их привезти несколько голубых платьев. Оплата будет произведена со счета Фреммов.

Долли вскинула голову и расправила плечи.

— Я могу сама купить себе одежду.

— Так будет гораздо быстрее. — Малком начал убирать бумаги со стола.

— Повторяю, я сама могу заплатить за свою одежду.

Малком понял, что невольно задел ее гордость.

— Поймите же, будет несправедливо, если вы купите платье на свои деньги специально для этого вечера.

— Вы покупаете одежду Кэролайн?

Девушка оказалась упрямой, подумал Малком. Очень хорошо, это качество понадобится ей при общении с Ричи. Но сейчас у него не было времени на препирательства.

— Я не знаю, какую договоренность Кэролайн имела с моим отцом, когда начала работать у него, но знаю, сколько плачу за работу ей и сколько вам. Считайте, что я покупаю вам форменную одежду.

Пока Долли в нерешительности смотрела на него, обдумывая его слова, Малком позвонил своему пилоту и распорядился приготовить самолет. Когда он положил трубку и взглянул на Долли, то понял, что упрямица сдалась.

— Ладно, я принимаю ваше предложение, но лишь потому, что у меня действительно нет ничего голубого.

Малком закрыл свой атташе-кейс.

— Правильно делаете, — сказал он, выходя из-за стола. — Голубой цвет будет потрясающе гармонировать с вашими глазами.

Это было чистой правдой, но Малком не собирался говорить ничего подобного. Долли была потрясена не меньше, чем он.

— Желаю хорошо провести вечер, — добавил Малком хриплым голосом и быстро вышел из кабинета.

У него перед глазами стояла Долли в голубом платье.

Долли даже не подозревала, что у голубого цвета может быть столько оттенков. Офис Малкома превратился в примерочную.

— Весьма сожалею, что мы не можем предложить вам больший выбор, так как многие из наших клиентов будут присутствовать на этом вечере, — извинялась Линн, представительница магазина, раскрывая одну за другой коробки с вечерними туалетами.

Долли с наслаждением провела ладонью по рукаву усеянному серебристым бисером. Но когда она справилась о стоимости наряда, у нее чуть глаза не вылезли из орбит. Долли решила больше не спрашивать о ценах ради собственного спокойствия.

 

6

Когда она рассказала Эрнестине и Арделл о предложении Малкома сопровождать на благотворительном вечере Ричи, те подумали, что она просто сумасшедшая, если еще раздумывала, идти или нет. Долли правда, смущало, что Малком оплачивает покупку платья, но она подумала, что на вечере будет представлять Малкома Фремма и его компанию, поэтому надо выглядеть на уровне.

— Нет, только не это! — воскликнула Линн, укладывая платье с бисером обратно в коробку. — Оно вас старит. А что скажете об этом?

— Ни в коем случае! — отвергла Долли трикотажное платье с оборкой. — В нем я выглядела бы как певичка из кафешантана.

Линн достала следующий туалет — длинное облегающее платье ярко-голубого цвета.

— В нем вы будете выглядеть просто божественно! — восторженно заверила она.

«Изюминкой» платья был высокий воротник — стойка, расшитый серебряной нитью. От него к талии шли, перекрещиваясь, две тончайшие полоски, оставлявшие спину практически открытой.

— Я так не думаю, — скептически сказала Долли, возвращая туалет.

— Вы уверены? — Женщина лукаво улыбнулась. — Насколько мне известно, на сегодняшнем вечере будет много ярких туалетов, на фоне которых это платье покажется скромным.

— Возможно, но для меня это, прежде всего деловой вечер.

— Ну и что же? Молодая леди может позволить себе выглядеть красивой.

— Я хочу посмотреть вот это.

Долли указала на коробку с темно-голубым воздушным платьем из шифона. Длинные рукава и высокий воротник заканчивались отделкой из атласа, а пуговицы были сделаны из горного хрусталя.

— Это платье больше подходит для матери невесты, а вы идете на вечер, где будут танцы.

— Я не люблю танцы, — ответила Долли и, взяв платье, направилась в апартаменты Малкома.

Она знала, что в этом случае босс не возражал бы против того, что его покои используют в качестве примерочной, но все равно не могла избавиться от ощущения, что вторгается на запретную территорию.

Долли огляделась, пытаясь увидеть что-то, указывающее на личность владельца. Но, если не считать гантелей в углу, в комнате не оказалось ничего, могущего подсказать, что за человек Малком Фремм. Безликий интерьер — как в гостиничном номере. Но, может, Малком считал, что его рабочие апартаменты должны быть именно такими?

Долли застегнула хрустальные пуговки и посмотрела на себя в огромное зеркало. Она выглядела эффектно и в то же время элегантно. В этом платье можно идти куда угодно. И вполне соответствует имиджу помощницы директора компании. Довольная собой, Долли вышла к Линн.

— Да, — та одобрительно кивнула, — неплохо. Если бы у вас было больше времени, я бы, пожалуй, немного убрала в талии, но у этого платья есть пояс, так что можно обойтись без подгонки.

— Тогда я беру его.

— А не хотите взглянуть на оставшиеся платья?

Долли покачала головой.

— Я беру это. Вы, кажется, привезли и туфли?

На лице Линн отразилось легкое недовольство отказом клиентки посмотреть все туалеты. Она раскрыла плоский чемодан, где в отдельных ячейках лежали вечерние туфли.

Долли надела первую пару. Ногам немного тесновато.

— Я бы хотела примерить что-нибудь еще.

— Пожалуйста — Линн протянула серебристые босоножки на высоком каблуке. — Но они сделаны для другого платья.

— Вы имеете в виду, что обувь сделана под определенное платье? — удивилась Долли, которая впервые слышала об этом.

— Разумеется.

Будь практичной, советовал девушке здравый смысл. Ничего не случится, если ты посмотришь еще одно платье.

— Вот, — сказала Линн, открывая коробку, — взгляните-ка.

Долли приказала себе не смотреть, но не выдержала и подняла глаза. Как только Линн вынула из коробки переливающуюся ткань, Долли поняла, что пропала.

Это было узкое, облегающее фигуру платье без рукавов. Фасон был очень простым, но это была как раз та простота, которая делала наряд потрясающе элегантным. Эффектным оно выглядело за счет ткани бледно-голубого цвета, усыпанной мельчайшими стразами. От такого туалета не отказалась бы ни одна женщина. Другое дело — не каждая могла носить такое платье.

— Хотите примерить? — Линн протянула ей переливающееся платье.

Нет! — мысленно приказала себе Долли.

— О, я не думаю…

Примерка — еще не покупка, нашептывал дьявол-искуситель.

— А вы не думайте. — Линн подтолкнула Долли к импровизированной примерочной. — Захватите и босоножки.

Долли механически взяла платье и босоножки и как во сне вплыла в комнату босса. Она сняла с себя предыдущий туалет с хрустальными пуговками и стала надевать новый.

— Я никогда не смогу втиснуться в такое узкое платье, — ворчала девушка себе под нос, через минуту оно сидело на ней так, будто был сшито специально для нее. — Оно слишком короткое, — не сдавалась Долли, которой подол платья доходил лишь до колен. — Если еще обувь подойдет, то это будет просто чудо. — Босоножки оказались впору. — Хорошо, они моего размера, но я не могу ходить на таких высоких каблуках. — Долли сделала один шаг, потом другой. У нее было ощущение, что она босая — обувь казалась невесомой.

Долли подошла к зеркалу и, сделав глубокий вдох, посмотрела на свое отражение.

— О! — вырвалось у нее из груди.

В дверь постучали.

— Как платье? Можно мне войти? — Линн распахнула дверь, и ее глаза засверкали от восхищения. — Я чувствую себя сказочной феей. Если я предложу вам другое платье, это повредит моей профессиональной репутации.

— Ну… мне бы не хотелось, чтобы вы потеряли работу… — Долли не могла поверить, что элегантная леди, отражающаяся в зеркале, она сама. Элегантная и красивая.

— Что вы собираетесь делать со своими волосами? — спросила Линн.

— Я… я еще не думала об этом.

Линн подошла к ней сзади, расстегнула заколку и волосы девушки моментально взорвались огромной кудрявой копной.

— Ой! — неожиданности вскрикнула Линн. — Они такие от природы?

Долли со вздохом кивнула и снова собрала непослушные пряди в пучок.

— Нет-нет, остановила ее Линн, — оставьте, как есть. Некоторые женщины платят огромные деньги, чтобы сделать такую прическу. — Она вошла в ванную и открыла краны. — Когда образуется пар, мы немного распрямим ваши кудряшки. — Линн расстегнула молнию на платье Долли и, когда та выскользнула из наряда, повесила его на спинку стула. Затем она ввела девушку в ванную. — Оставайтесь здесь, пока я упакую вещи.

Долли лишь кивнула — она была в шоке оттого, что стояла в нижнем белье в апартаментах Малкома Фремма.

— Время истекло! — через какое-то время пропела Линн, прочно вошедшая в роль феи — покровительницы Золушки. — Ваша тыква уже здесь.

— Простите?

— Шофер лимузина. Он говорит, что приехал за вами.

— Лимузин!

До сих пор новая должность Долли приносила ей только одни заботы и никакого блеска, о котором она мечтала. Малком редко покидал свой офис, не ездил на совещания, откуда бы мог позвонить своей помощнице, попросить ее взять лимузин и привезти ему необходимые документы. Не было и торопливых отъездов в аэропорт, куда бы его сопровождала та же помощница, чтобы получить от босса последние указания перед отлетом.

Долли действительно очень хотелось прокатиться в лимузине. И вот теперь такая возможность представилась! Ее мечты обретали реальность, и она боялась, что это все лишь сон.

— Стойте спокойно, — приказала Линн, пытавшаяся распрямить тугие кудряшки своей клиентки.

Линн выписала чек, на котором Долли оставила автограф, не взглянув на сумму. Она полагалась на честность сотрудницы фешенебельного магазина, который не захочет терять таких выгодных клиентов, как семейство Фремм.

Если Долли и испытывала неловкость, оставляя свою одежду в офисе, то сразу о ней забыла, как только очутилась в просторном салоне роскошного авто. Долли была не прочь покрасоваться перед шофером, дав ему понять, что поездка в лимузине является для нее привычным делом. Она откинулась на спинку кожаного сиденья и расслабилась.

— Мистер Фремм просил меня забрать сначала вас, а потом мистера Ричи, — доложил ей шофер.

Долли напрочь забыла о Ричи.

— Мистер Фремм успел на свой рейс? — спросила она, демонстрируя свою причастность к делам сильных мира сего.

Шофер внимательно посмотрел на нее в зеркало заднего вида и недоуменно спросил:

— Как же самолет улетит без него?

О, Господи, у Малкома же собственный самолет! — вспомнила Долли. Пора мне начинать мыслить другими категориями. Категориями богатых.

— Приве-е-т. — Ричи сверкнул белозубой улыбкой, здороваясь с Долли и усаживаясь напротив нее. Девушка расправила подол платья и застенчиво улыбнулась ему. — Что-о? Малкома нет? — с наигранным удивлением произнес он.

— Мистер Фремм улетел в Шотландию, там обвал на шахте. Он послал меня вместо себя на этот вечер.

— Как это он рискнул? И кто ты? Ангел секса?

Ошарашенная вопросом, Долли сдавленно рассмеялась.

— Я — Долли.

Однако в глазах Ричи по-прежнему не было никакого намека на то, что он узнал ее. Долли не знала, злиться ей или радоваться.

— Я замещаю Кэролайн на время ее отпуска, — напомнила она.

— Ты та маленькая… ну и ну. — Взгляд Ричи скользнул по ее фигурке, и вдруг он одним движением очутился на одном сиденье с Долли и закинул руку на спинку позади ее головы. — Ты любишь современную музыку? — спросил он, нажав на какую-то кнопку, в результате чего между шофером и пассажирами появилась стеклянная перегородка.

Долли с интересом наблюдала за его манипуляциями.

— Я плохо разбираюсь в музыке вообще.

— Мой отец собирал пластинки, и в его коллекции есть много интересного. Если тебе понравится музыка, которую будут играть сегодня вечером, то я как-нибудь приглашу тебя послушать редкие пластинки отца.

Болтая, Ричи открыл бар и извлек оттуда бутылку минеральной воды. Он привычным движением открыл ее, добавил лед и наполнил стакан для спутницы.

Он проделывал это уже тысячу раз, подумала Долли, но настроения ей это обстоятельство все равно не испортило. Ричи обращался с ней так, словно она была не служащей компании, а его дамой сердца, но Долли не возражала. Внимательный, красивый кавалер замечательно вписывался в этот фантастический для нее вечер. И если она будет помнить о том, что это ее работа, а не свидание, то все будет хорошо. Кроме того, пока Ричи флиртует с ней, он не будет обращать внимания на других женщин, а разве Малком не для этого приставил ее к брату?

Так что Долли продолжала светски улыбаться, пила маленькими глоточками минеральную воду и напрягала свой мозг, чтобы сказать что-нибудь умное или хотя бы предложить тему, на которую они могли бы поговорить. Она и братья Фремм выросли в совершенно разных мирах, но несмотря на это Долли было легко общаться с Ричи.

— Тебе нравятся «Битлз»? Ты была когда-нибудь в Ливерпуле? — спросил он.

— Нет. А вы, я уверена, были.

И Ричи рассказал ей веселую историю, которая приключилась с ним во время поездки в этот славный город на концерт этой группы. После этого поведал и о других приключениях, которые происходили с ним во время других путешествий. Долли впитывала его рассказы как губка. Когда-нибудь, дала она себе клятву, у меня появятся свои истории о путешествиях.

Пока же она с интересом слушала Ричи. Долли надеялась, что не очень раздражает или, не дай Бог, надоедает Ричи своими многочисленными вопросами. Ей бы не хотелось, чтобы он сбежал от нее на вечере.

— А что бы им посоветовали посмотреть человеку впервые едущему на континент? — спросила Долли, когда лимузин уже затормозил у клуба, где должен был состояться вечер.

— Париж, разумеется. Потом, конечно, Рим. Но только не летом, когда там полно туристов, — добавил он, вылезая из остановившейся машины.

— Но ведь я тоже буду туристом, — рассмеялась Долли — И я буду чувствовать себя лучше, если смешаюсь с толпой таких же туристов, чем если стану ходить по городу в одиночестве.

Она скользнула по сиденью к открытой дверце и положила ладошку в протянутую руку Ричи. Долли планировала грациозно выплыть из лимузина, но практики у нее было маловато, да и узкая юбка сковывала движения.

— Одиночество тебе не грозит, — пробормотал Ричи.

Он смотрел на нее с таким откровенным восхищением, что у Долли сердце едва не выпрыгнуло из груди, несмотря на то, что между ней и этим блестящим светским повесой не могло быть никаких личных отношений.

Ричи продолжал держать ее за руку, и, когда они приблизились к клубу, Долли увидела в стеклянных дверях элегантную леди — себя — и красивого джентльмена рядом. Все это действительно походило на волшебную сказку, героиней которой она стала благодаря Малкому.

Его настойчивое желание приобрести для нее вечернее платье для этого вечера еще раз убедило Долли в том, насколько Малком внимателен к деталям. Девушка чувствовала, что сможет многому научиться, работая рядом с таким человеком, и поклялась себе внимать каждому его слову.

Не успели они с Ричи подойти к дверям, как перед ними словно из-под земли выросла женщина в черном и сфотографировала их. Долли догадалась, что это фоторепортер.

— Она сменила Аманду? — беспардонно спросила женщина.

Ричи с улыбкой отмахнулся от журналистки и шепнул едва слышно Долли:

— Извини.

Однако Долли и не думала обижаться. По слухам, ходившим в компании, Аманда Харлоу была очень близка к тому, чтобы стать миссис Ричард Фремм. У Долли снова забилось сердце, когда она представила, что ее фотография попадет на страницы газет.

Чувствуя себя с каждой минутой более уверенно, она вошла в зал приемов. Ричи сразу окружила толпа, и он старался держать Долли как можно ближе к себе. Ее это не смущало, так как она должна была следить за ним.

Работа оказалась легкой. Долли надо было лишь улыбаться и ничего не значащими вежливыми фразами отвечать на приветствия. Разговоры были одни и те же. Люди, подходившие к Ричи, выражали сожаление по поводу его скорого отъезда и просили рассказать о ЮАР. Некоторым он представлял свою спутницу, и Долли очаровательно улыбалась. Она не тешила себя надеждой, что кто-то из гостей запомнит ее, — их интересовал Ричи Фремм. Но Долли была счастлива уже тем, что находится среди избранных.

Наблюдая за женщинами, одетыми в платья голубых тонов, она мысленно поблагодарила Линн, что та предложила ей это платье вместо голубого шифона, которое она выбрала вначале.

— Хелло, Ричи! Долли, что ты получила на последнем экзамене? — услышала она знакомый голос.

Толпа расступилась, и Долли увидела Бартоломью Риса.

— Отлично, сэр.

— Умница. А где Малком?

Долли подумала, что в газетах все равно появится информация об аварии на шахте, и решила, что может сказать Бартоломью об этом.

— Он вылетел в Шотландию. Там случился обвал на шахте.

— Я слышал, — кивнул Бартоломью.

— Ничего страшного, — заметил Ричи. — Большой брат держит все под контролем.

Ричи сказал это с улыбкой, но Долли уловила в его тоне скрытую обиду. Она была уверена, что и Бартоломью заметил это. Долли вспомнила Ричи ничего не знал об отъезде брата, пока она не сказала ему об этом. Бартоломью Рис знал об аварии, а Ричи нет.

Когда Ричи повернулся, чтобы поздороваться с очередным знакомым, Бартоломью наклонился к уху Долли.

— Присматриваешь за крошкой Ричи?

— Я здесь по поручению босса, — уклончиво ответила она, не желая затрагивать семейную тему.

Бартоломью хмыкнул, вытаскивая из нагрудного кармана пиджака сигару.

— Малком ведь не видел тебя в этом красивом платье?

— Нет, сэр, — сказала Долли, поймав себя на том, что жалеет об этом факте.

Бартоломью усмехнулся.

— Я уверен в этом. — Продолжая улыбаться, он снял целлофан и сунул сигару в рот. — Хорошо проведи время сегодня, поняла? — Похлопав ее по руке, он отошел, ворча: — Куда они засунули курильщиков на этот раз?

Бартоломью Рис был единственным человеком на приеме, которого Долли знала, но от этого вечер не потерял для нее своей прелести. Ричи забыв об обиде на брата, взял с подноса два бокала шампанского и протянул один Долли.

— За что бы ты хотела выпить? — спросил он, чокнувшись с ней.

— За волшебство! — выпалила Долли импульсивно, и Ричи улыбнулся.

— Итак, за волшебство! — провозгласил он, не сводя с нее глаз, поднес бокал к губам.

Ричи сумел сделать так, что Долли чувствовала себя с ним один на один в этой огромной толпе. Он заставил ее ощутить себя совершенно по-новому. У нее голова шла кругом: слишком много необычного свалилось за такое короткое время на девушку из провинциального городка.

Приобняв за талию, Ричи повел свою спутницу к небольшому столику, накрытому голубой скатертью.

— Подержи-ка, — попросил он, передавая Долли свой бокал.

И поменял стоящие на столе именные карточки местами.

— Ричи! — Долли испуганно огляделась, не видел ли кто-нибудь еще.

— Все в порядке, — спокойно сказал он, выдвигая для нее стул. — Теперь ты сидишь рядом со мной.

Долли опустилась на стул.

— Но…

— Несмотря на то, что ты в этом платье неузнаваема, они все равно заметят, что ты не Малком, — объяснил Ричи, наклоняясь к ней.

От его дыхания по коже Долли поползли приятные мурашки, и она почувствовала, как что-то коснулось ее шеи. Наверное, галстук-бабочка, предположила девушка. Хотя, если бы на месте Ричи оказался кто-то другой, я бы подумала, что это было прикосновение губ.

После торжественного обеда и выступлений, в том числе и в честь Ричи, ансамбль заиграл танцевальную музыку. Ричи вскочил со стула и потащил Долли за собой.

— Потанцуй со мной!

Они стали двигаться в такт мелодии, и Долли растворилась в его руках. Она заметила, что у него глаза темнее, чем у брата, и от этого лицо кажется мягче и теплее. Но, когда Ричи привлек ее к груди, Долли больше не думала о его глазах.

До прихода сюда ей представлялось, что она будет чинно сидеть за столом, следить за Ричи и удерживать его от совершения каких-либо глупостей. Она не ожидала, что ответственное поручение Малкома обернется легким и приятным времяпрепровождением. Ричи, казалось, никого не замечал, кроме Долли. И вспылил всего один раз, когда женщина-репортер допекла его своей назойливостью.

Во время танца Долли приблизила губы к его уху и сказала:

— Если вы улыбнетесь, она сделает снимок и уйдет.

— Они никогда не уходят, — проворчал он, но все же повернулся к репортерше, и та поспешно стала щелкать затвором аппарата.

Закончив позировать, Ричи показал журналистке язык и увлек Долли в толпу танцующих.

Долли не могла поверить, что когда-нибудь будет думать о конце вечера, но уже стала ощущать тяжесть своих невесомых босоножек. А один раз даже едва удержалась от зевка, и Ричи это заметил.

— Хочешь уйти?

Нет! — хотелось ответить Долли. Пусть этот вечер продолжается вечно!

— Я понимаю, еще рано, — с грустью заметил Ричи, — но ко мне завтра в семь утра приедут грузчики. Представляешь, в семь часов!

Увидев выражение его лица, Долли рассмеялась:

— Тогда пойдем.

Он взял ее под руку и провел по залу, прощаясь с гостями. Долли не успела опомниться, как уже снова сидела в лимузине.

— Где ты живешь? — спросил Ричи.

— На Портобелло-роуд, но свою машину я оставила на стоянке компании.

— Поехали в офис, Хамфри, — приказал он шоферу.

Долли блаженно откинулась на спинку сиденья и повернула голову к Ричи.

— Огромное спасибо за вечер. Вы были очень добры ко мне.

Он перестал улыбаться.

— К тебе очень легко быть добрым, Долли.

В наступившей тишине нутро лимузина уже не казалось Долли просторным. Невероятно, но ей почудилось, будто Ричи собирается поцеловать ее! Однако он резко вдохнул воздух, выпрямился и снял трубку телефона.

— Хочу предупредить охрану, что мы едем. Тебе надо что-нибудь забрать из кабинета?

Долли вспомнила об оставленной одежде, но потом решила, что заберет ее завтра.

— Нет, только машину.

Ричи был непривычно молчалив до конца пути и, лишь когда они подъехали к машине Долли, сказал:

— Спасибо, что ты потратила на меня свой вечер.

Потратила вечер? — изумилась она. В который я ела бы воздушную кукурузу и смотрела телевизор? Долли хотела признаться, что давно мечтала попасть на такой вечер, но, поразмыслив немного, ограничилась коротким:

— Я прекрасно провела время.

— Я тоже, — прошептал Ричи, когда Хамфри открыл для Долли дверцу.

Яркий свет залил салон, сигнализируя об окончании волшебного вечера.

Ричи подождал, пока Долли заведет свою машину, затем, выезжая из гаража, лимузин по-джентльменски пропустил ее «остин» вперед. На улице автомобили разъехались в разные стороны.

— И часы пробили полночь, — тихо прокомментировала Долли, глядя в зеркало заднего вида, как роскошный лимузин исчезает в ночи.

 

7

«Новая женщина Фремма?»

Прочитав подпись, Малком уставился на снимок, на котором был изображен его брат в обществе какой-то длинноногой девицы. Ниже шел отчет о вчерашнем вечере.

Из огня да в полымя, раздраженно подумал Малком. Он только что прилетел из Шотландии. Хамфри встретил его в аэропорту и сейчас вез домой. Малком откинулся на сиденье и сразу почувствовал посторонний запах. Он принюхался. Пахло духами.

Та-а-к, вчера в машине с Ричи была женщина! А где, интересно, в это время прохлаждалась Долли?

Но Малком тут же пристыдил себя: я требую от девочки слишком многого. Когда Ричи выходит на охоту, нужна более сильная рука, чтобы удержать его от глупостей. Братец, наверное, смеялся надо мной весь вечер. Бедная Долли. Если Ричи обидел ее…

Малком просмотрел статью — она оказалась такой же язвительной, как и все остальные, в которых говорилось о благотворительных деяниях Фреймов. Женщина, с которой танцевал брат, была ему не знакома. Репортеры, очевидно, тоже не выяснили, кто она, ибо называли «безымянной звездой на светском небосклоне столицы».

На снимке Ричи танцевал с ней. Он прижал партнершу к себе и закрыл глаза. А это был плохой признак — если Ричи закрывал глаза, сие означало: меня не интересуют другие женщины, я доволен тем, что имею.

Естественно, Малкома такая ситуация не устраивала. Ему надо было, чтобы Ричи чувствовал себя одиноким, расстроенным и поэтому готовым послать все к черту и ехать в ЮАР.

Зря я улетел в Шотландию, корил себя Малком, Латимер и без меня справился. Перевернув страницу, он дочитал статью до конца. Там была еще одна фотография — Ричи принимает почетную табличку. На других снимках были изображены гости вечера, но Малком, как ни вглядывался в их лица, Долли среди них не обнаружил. Вдруг ему в голову пришла шокирующая мысль.

— Хамфри, ты отвозил вчера моего брата и мисс Хизер на вечер?

— Да, мистер Фремм.

— А домой ты их отвез… в одно и то же время?

Хамфри посмотрел на босса в зеркало.

— Я подвез мисс Хизер к гаражу компании, где она оставила свою машину.

— А Ричи?

— Мистера Ричи я отвез потом домой, сэр.

Одного? — хотел спросить Малком, но промолчал, посчитав этот допрос унизительным. Он и так скоро все узнает. Долли, по крайней мере, была на вечере.

— Хамфри, отвези меня домой к брату.

— Хорошо, мистер Фремм.

С газетой в руке Малком вошел в квартиру Ричи. Там уже вовсю работали грузчики. Он облегченно вздохнул.

— Привет, Малком. — Ричи выглядел оживленным, глаза у него блестели. Он пинком отправил большую коробку в угол пустой столовой. — Ты уже вернулся?

— Как видишь. — Малкому пришлось перестраиваться на ходу. Судя по опустевшей квартире, грузчики работают уже несколько часов. — Завал к тому времени, как я прилетел, разобрали. Шахтеров из забоя вызволили. Жертв нет. Профсоюз я задобрил обещанием повысить зарплату. Так что все хорошо.

— Какая жалость! Я ведь знаю, как тебе хотелось схватить кирку и броситься спасать людей, работающих на тебя.

Малком смерил брата взглядом.

— Я предпочитаю, чтобы такие вещи делали профессионалы.

— И ты доверяешь им? — с иронией осведомился Ричи.

— Что с тобой? — спросил Малком, следуя за братом в спальню.

Ричи метнул на него недобрый взгляд и стал укладывать в коробку книги.

— На принадлежащей нам шахте авария, ты мчишься в Шотландию, а я узнаю об этом из газет.

Малком нервно провел руками по волосам — он здорово устал за последние сутки.

— Долли сказала бы тебе.

— Да… Долли. — Ричи улыбнулся, и от его улыбки у Малкома засосало под ложечкой. — Я думаю, она рассказала мне все, что знала. — Ричи швырнул какую-то книгу на кровать. — А знала она немного.

— Мне пришлось срочно вылететь туда, — стал оправдываться Малком, ненавидя себя за это. — У меня не было времени информировать тебя об аварии…

— Но для Бартоломью Риса у тебя время нашлось.

Малком потер переносицу.

— Бартоломью — член правления.

— В таком случае, кто я?

Честно говоря, Малкому даже не пришло в голову позвонить Ричи и сообщить о случившемся. Он привык к тому, что брата не интересуют дела компании, и сейчас хотел напомнить ему об этом, но в последний момент решил все-таки извиниться.

— Прошу прощения. Мне следовало позвонить тебе, хотя ты ничего не смог бы сделать.

— Откуда ты знаешь?

И чего Ричи прицепился к этой теме?

— Какая собака тебя укусила? Может, они уже упаковали твою кофеварку?

Ричи махнул рукой в сторону кухни.

— Кофе есть, если хочешь. Он, правда, приготовлен не по твоему рецепту, но пить можно.

Малком был уже сыт по горло издевками брата.

— Ты, как я вижу, хорошо повеселился. — Он протянул Ричи газету.

— Да-а уж. Долли просто прелесть.

— Согласен. И мне не нравится, что ты запихнул ее за какой-то стол, а сам танцевал с другой! — Малком швырнул газету на стол.

Ричи взглянул на снимок, потом насмешливо посмотрел на брата.

— Ты давно проверял зрение? Это — Долли.

— Что-о?! — Малком уставился на фото. Лицо женщины было размыто, но волосы явно не такие, как у Долли. Правда, ноги… — Она не похожа на Долли.

— Ты мне еще будешь рассказывать, с кем я провел вечер?!

Ричи с силой швырнул очередную книгу в коробку, но промахнулся, и та шлепнулась на пол. Малком вздрогнул.

Долли оказалась лучшей заменой Кэролайн, чем я предполагал! «Новая женщина Фремма?» — возникла в памяти подпись под фотографией. Это может сработать. Когда столичные охотницы за богатыми женихами выяснят, что Долли всего лишь сотрудница компании, Ричи будет уже в ЮАР. Малкому стало легче дышать. С Долли Ричи будет в безопасности оставшуюся до отъезда неделю.

— Я, кстати, получил удовольствие от вчерашнего вечера, — сказал Ричи. — Музыка была великолепной, и Долли, кажется, понравилось.

— Может, она захочет послушать кое-что из отцовской коллекции? — коварно предположил Малком, подумав, что небольшой намек не повредит делу.

— Возможно. — Ричи неопределенно пожал плечами. — В следующий раз говори мне, что происходит, хорошо? Меня обижает, когда я узнаю о серьезных событиях последним.

— Ладно, — пообещал Малком, гадая, как долго продлится интерес брата к делам компании.

— Эй, ты собираешься стоять столбом или поможешь мне паковать вещи?!

Малком подумал о работе, которая его ждала в офисе, и ответил:

— Помогу.

Долли поменяла местами папки на столе Малкома. Красную положила в центре, отошла на шаг, посмотрела и удовлетворенно вздохнула. Наконец-то ей удалось привести все в порядок. Правда, затишье продлится до того момента, как Малком вернется из Шотландии. После этого снова начнется сумасшедший дом.

Она вышла из кабинета босса и взяла со стола утреннюю газету, раскрытую на полосе светской хроники. Долли уже в двадцатый раз смотрела на свою фотографию. На снимке она была настолько не похожа на себя, что даже родители не узнают. Но Долли все равно была счастлива.

Она купила три экземпляра, чтобы послать родителям. Увидев ее танцующей в роскошном платье с почетным гостем вечера, они не поверят своим глазам. Она сама-то едва верила в это чудо.

В этой газете было и фото Малкома, но только в разделе бизнеса. Под снимком стояла зловещая подпись: «Директор компании „Фремм даймондс“ оценивает ущерб». Но в самой статье, повествующей об аварии на шахте, Малком выглядел довольно уверенно. Долли вырезала статью и поместила в желтую папку.

Она уже собралась пойти на ланч, когда за матовым стеклом двери промелькнула большая тень. Вскоре тень снова вернулась и внезапно материализовалась в Малкома. На нем были джинсы, пуловер и кроссовки, делавшие его совершенно другим человеком.

— Привет, Долли. Как прошел вечер?

Долли, онемевшая на секунду от затрапезного вида босса, с трудом выговорила:

— Прекрасно…

Малком молчал, словно ждал дополнительной информации. Что я могу сказать? — задумалась, Долли. Вряд ему интересны мои сказочные фантазии, но именно сказкой, ставшей былью, явился для меня вчерашний вечер.

— Ричи вручили очень красивую почетную табличку… Все сожалели по поводу его отъезда. Мы… танцевали…

— Я видел фото в газете. — Что-то сверкнуло в глазах Малкома. — Я вас не узнал.

Долли вспыхнула от удовольствия.

— Я сама себя не узнала!

Губы Малкома растянулись в широкой улыбке.

— Значит, «Хэрродз» позаботился о вас, насколько я понимаю.

— Платье было великолепным. — И, кажется, фантастически дорогим, мысленно добавила Долли. — Спасибо.

— На здоровье. Вы это заслужили. Продавщица не забыла о чеках для подарков?

— Каких подарков? — не поняла Долли.

— Для Эрнестины и Арделл. Вам троим сейчас приходится работать за четверых.

— Вы очень добры, Малком, — поблагодарила она его.

Сотрудницы аппарата помощницы владельца компании время от времени получали небольшие подарки, и Долли считала, что это Кэролайн проявляет заботу о своих подчиненных. Во всяком случае, она обставляла это именно так. Теперь Долли поняла, откуда ветер дует.

Малком уже начинал чувствовать себя Санта-Клаусом, и это выбивало его из привычного образа сдержанного, строгого руководителя.

— Я хотел, чтобы они… и вы тоже… знали, что я ценю хорошую работу, — пробормотал он и собрался уходить.

— Малком… — Долли хотела сказать, что эти подарки, а также вечернее платье помогли ей чувствовать себя более уверенно, но поняла, что говорить на эту тему не очень удобно. — Я вам не нужна? А то я хочу пойти пообедать.

У Малкома было отсутствующее выражение лица, и Долли поняла, что мысли босса уже переключились на другое. Эта его особенность не переставала поражать ее. Малком полностью концентрировался на каком-то вопросе, но, как только решал его, тут же выбрасывал из головы.

— О нет, — встрепенулся он. — Приятного аппетита.

Малком отложил газету и закрыл глаза. Мне нужен отдых. После отъезда Ричи в ЮАР мне, возможно, станет полегче. А может, я даже махну куда-нибудь на уик-энд, чтобы полностью отключиться от работы. Да-да, следует подумать об этом. Когда будет время…

Мысли Малкома снова вернулись к статье. Она могла быть более злобной. Когда я прилетел, журналисты, горевшие желанием услышать гораздо худшие новости об аварии, походили на стаю голодных акул. Крупная катастрофа, повлекшая человеческие жертвы, привлекла бы внимание общественности далеко за пределами графства, и местные репортеры волей-неволей тоже оказались бы в центре внимания всей страны. Но Ленард Латимер вовремя принял меры, и авария не имела ужасающих последствий. И все же любая шумиха, поднятая вокруг компании «Фремм даймондс» накануне начала проекта в Южной Африке, могла отрицательно сказаться на подписании окончательного договора ЮАР.

Слава Богу, осталась одна неделя, подумал Малком. Всего одна неделя, и Ричи возглавит первое в своей жизни серьезное дело.

Через неделю я смогу наконец расслабиться.

 

8

В среду утром Малком вышел из лифта и автоматически посмотрел в сторону комнаты Эрнестины и Арделл — там было пусто. Затем его взгляд переместился к кабинету Кэролайн — оттуда доносились приглушенные звуки.

— Доброе утро, Долли! — крикнул Малком, увидев через матовое стекло двери силуэт помощницы.

— Доброе утро, Малком!

Он уже достиг середины холла, когда вдруг осознал, что ему ответили два голоса. Малком вернулся к кабинету помощницы.

— А теперь скажи мне еще раз, для чего нужна розовая папка? — услышал он голос брата.

— Ричи, что ты здесь делаешь? — строго спросил Малком, появившись в дверях.

Ричи навис над Долли, которая сидела за своим столом.

— Я? А разве я не работаю здесь? — насмешливо отозвался тот.

Ощущая непривычную неловкость, Малком выхватил взглядом смеющееся лицо Долли, ее блестящие глаза и привлекательный румянец на щеках. В его памяти возникла длинноногая красавица, танцующая с братом на вечере.

— Еще нет и восьми часов, — только и смог он выговорить.

— Да, а где был ты?

— Я… я только что приехал. — Малком начинал нервничать, а он не привык к такому состоянию.

— Тогда не теряй времени зря. Мы собираемся обсуждать твой рабочий график. Правда, Долли?

Долли, переводившая взгляд с одного Фремма на другого, кивнула.

— Мы? — удивленно переспросил Малком.

— Долли рассказывает мне об обязанностях твоего помощника. Мне ведь в ЮАР придется налаживать собственное делопроизводство, поэтому я решил позаимствовать кое-что из твоего опыта.

Логика Ричи не вызвала возражений, и это еще больше обеспокоило Малкома. Брат никогда не отличался здравомыслием. В то же время упоминание о ЮАР дало Малкому надежду, что Ричи, возможно, серьезно относится к предстоящей работе.

— Прекрасно. — Малком снисходительно улыбнулся воркующей парочке и прошел в свой кабинет.

Через открытую дверь в конференц-зал до него доносился их приглушенных смех. Это все Ричи, он отвлекает Долли от дел и вносит беспорядок в привычный ритм работы!

— Мой график готов?! — раздраженно спросил Малком помощницу по интеркому, нетерпеливо стуча по столу концом карандаша.

Обычно к его приходу у него на столе уже лежал предварительный вариант. Зная, что внеплановая поездка в Шотландию потребовала заново перекроить весь распорядок дня, Малком все равно не смог сдержать раздражения. Он понял, что его выводит из себя доносящийся из кабинета Долли смех.

Вскоре веселая парочка возникла на пороге его кабинета. Ричи сделал галантное движение, пропуская Долли вперед. Та, хихикая, вошла. У Малкома что-то сжалось в области сердца.

— Итак, каждое утро начинается с обсуждения распорядка дня? — Ричи подвинул свой стул к Долли и, наклонившись к ней, заглянул в ее ежедневник.

— Да, — хором ответили Малком и Долли.

— О, — Ричи присвистнул, — у тебя каждые пятнадцать минут происходит что-то новое.

— Сегодня более напряженный день, чем обычно, — заметила Долли. — Мне пришлось менять время встреч из-за поездки Малкома. Я еще не до всех дозвонилась, — пояснила она боссу.

Малком кивнул.

— Очень важно, Ричи, чтобы твой помощник всегда был в курсе дел и мог быстро переделать график в случае необходимости, — указал Малком и подумал, что сейчас очень похож на отца.

Малком заметил, как Ричи обменялся с Долли взглядами и как у нее дрогнули губы в улыбке. Малком и сам понимал, что ведет себя слишком официально, и решил немного смягчить тон.

— Вот здесь не отмечен ужин. — Ричи ткнул пальцем в строку в блокноте Долли.

— Какой еще ужин? — удивился Малком.

— Ты обещал маме, что приедешь к нам сегодня на ужин. Если ты откажешься, то я прикую себя к твоей ноге цепями, — совершенно серьезно пообещал Ричи.

— Ужин в восемь, — бросил Малком Долли.

— В шесть, — внес поправку Ричи.

— В шесть я не успею.

— Тогда в семь, — процедил Ричи сквозь зубы.

Братья обменялись взглядами, высекающими искры.

— Я постараюсь, — недовольно пробурчал Малком, — но не исключено, что опоздаю.

— Долли, я приглашаю тебя сегодня на ужин к моей маме. Придешь? — неожиданно сказал Ричи.

— Я… гм… — Девушка растерянно посмотрела на Малкома.

— Мы послушаем старые пластинки, как я тебе обещал. Приведи с собой дружка, — предложил Ричи и вдруг щелкнул пальцами, словно его только что осенило. — Пусть это будет Малком! В семь часов. Не опаздывай.

Долли была уверена, что Ричи пошутил, но без четверти пять на пороге ее кабинета появился Хамфри.

— Нам пора ехать, мисс Хизер. Мистер Фремм находится далеко отсюда, а сейчас час пик.

— Ты поезжай, Хамфри. До свидания.

Шофер топтался на месте, но не уходил.

— Вы поедете к миссис Фремм на своей машине, мэм?

— Я не поеду туда, — с улыбкой ответила она.

— Но мистер Ричи строго-настрого приказал мне привезти вас и мистера Фремма к миссис Фремм к семи часам. — Хамфри посмотрел на свои часы.

Искушение побывать на семейном ужине у Фреммов было слишком сильным, чтобы Долли могла противостоять ему. Тем более что она, можно сказать, официально приглашена. Девушка подумала, что получит еще одну возможность прокатиться в лимузине. Быстро убрав бумаги со стола, она последовала за Хамфри к выходу.

Долли еще ни разу не получала удовольствия от автомобильных пробок, но сейчас, находясь в лимузине, готова была не вылезать из них. Она, правда, немного нервничала в связи с предстоящим ужином у Фреммов.

О чем они будут говорить? Смогу ли я поддержать их беседу? Может, лучше вернуться, пока не поздно? Ее размышления прервал телефонный звонок.

— Лимузин мистера Фремма, — произнесла она, сняв трубку.

На другом конце раздался взрыв смеха.

— О, Долли, ты прелесть! Где ты?

Это был Ричи. Долли стало легче от одного его голоса.

— Еще в Сити, но пока без Малкома.

— О, Господи… — простонал Ричи, — к семи вы уже точно не успеваете. Послушай, забудь о Малкоме и езжай прямо сюда.

— Я не могу так поступить.

— Очень жаль, — волнующе низким голосом прожурчал Ричи, — но ты, наверное, права.

Он флиртует со мной, он делает это с каждой женщиной, сказала себе Долли, которая уже начинала испытывать неловкость от заигрываний Ричи.

Она вошла в кабинет вместе с помощницей директора компании, где Малком вел жаркие переговоры с двумя мужчинами.

— Я не возражаю против повышения цены, но не на двенадцать же процентов?! — вопрошал Малком.

— Послушай, Малком, ты, конечно, можешь найти оборудование подешевле, но у тебя на это уйдет уйма времени, — заявил мужчина с густой седой шевелюрой.

Увидев Долли, Малком быстро сгреб со стола свои бумаги и сунул в кейс. Громко щелкнул замками и встал.

— Четыре процента.

— Ты хочешь, чтобы мы подарили тебе свое оборудование! — фыркнул седовласый толстяк.

— Четыре процента, — уже более твердо повторил Малком. — Обдумайте мое предложение и, если согласитесь, пришлите предварительный договор завтра к девяти утра. — Он протянул руку. — Надеюсь, мы продолжим наше деловое сотрудничество.

Мужчины остались сидеть на своих местах.

— Подожди, Малком. Садись, и мы поговорим об этом.

— Я опаздываю на встречу, джентльмены.

Долли поняла, что ее босс действительно собирается уйти, и стала пятиться в приемную, ругая себя за то, что своим появлением нарушила важные переговоры. Малком быстро направился к ней.

— Я не собираюсь ругать вас, так что уберите это испуганное выражение с лица, — тихо промолвил он, проходя мимо нее.

— Извините, что прервала вас, — сказала Долли, чуть ли не бегом следуя за ним.

— Следить за моим графиком — ваша работа. — Малком открыл перед ней дверь. — Я знал, что вы придете, поэтому специально сделал им свое последнее предложение перед самым уходом. У них целая ночь на размышление.

Хамфри открыл дверцу лимузина, и Долли забралась на заднее сиденье. Малком сел напротив.

— Они думают, что могут содрать с меня, сколько им хочется. Завтра я, пожалуй, встречусь с представителем «Боувиса» в восемь тридцать и посмотрю, что они мне предложат. — Малком удивленно уставился на Долли. — Почему вы не записываете это?

— О, простите! — Она схватила блокнот. Поездка в лимузине действовала на нее слишком расслабляюще.

Малком продолжил диктовку, словно они находились в офисе, но Долли это нравилось. Ричи в машине соблазнял женщин, а для Малкома лимузин был передвижным кабинетом.

Малком сделал несколько телефонных звонков, и Долли в это время смотрела в окно, делая вид, что не слушает, и мысленно сравнивала братьев. Долли попыталась представить Малкома флиртующим, но не смогла, поэтому вообразила, что это Ричи с лицом старшего брата.

У нее перехватило дыхание. Мужчина с внешностью Малкома и поведением Ричи был бы неотразим! От этой мысли у нее сердце стало стучать сильнее. Долли представила, что танцует с Малкомом и он прижимает ее к себе, как это делал Ричи, и по ее телу прокатилась жаркая волна.

Чтобы привести себя в чувство, она вспомнила курс под названием «Поведение женщин в бизнесе», особенно ту часть, где говорилось об общении в бизнесе.

Вчерашний вечер и сегодняшний ужин — это бизнес, и именно так следует воспринимать их. Меня приглашают лишь потому, что Кэролайн в отпуске. Если я начну мечтать о встречах с боссом или с его братом, то меня ждет горькое разочарование, когда Кэролайн вернется на свое место, а меня снова посадят в приемную перед лифтом.

Долли впервые подумала о том, что будет с ней, когда Кэролайн вернется из отпуска. Она уже знала, что теперь ее не устроит прежняя должность. Но, может, если она будет хорошо работать у Малкома — нет, не просто хорошо, а великолепно! — то ей больше не придется торчать в приемной?

— Мы уже почти приехали, — сказал Малком, когда лимузин свернул с шоссе. Взглянув на часы, он состроил гримасу. — Опаздываем.

— Не очень, — пролепетала Долли, погруженная в свои мысли.

— Вы в порядке?

— Немного нервничаю, — призналась она.

— Напрасно. По средам у дворецкого и лакеев выходной день.

Долли посмотрела на него испуганными глазами.

— Шучу, шучу.

— Значит, они сегодня работают?

— Я пошутил насчет того, что у нас есть дворецкий и лакеи.

— О-о… — пропищала Долли тонким голоском.

— Учтите, что Ричи пригласил нас ради компании для нашей матери. Они с Ричи… у них очень сходные характеры.

— Они не ладят между собой? — спросила Долли, стараясь избегать взгляда Малкома.

— Я бы сказал, что они утомляют друг друга.

Какое странное объяснение, подумала она и наконец рискнула поднять глаза.

— Сами увидите, — слабо улыбнувшись, пообещал Малком.

Ричи приветствовал их с заметным облегчением. Миссис Фремм, высокая статная леди, поздоровалась радушно. Оба сына были похожи на нее, Ричи чуть больше, чем Малком.

Миссис Фремм провела Долли через холл в гостиную с белым мраморным камином, ни на минуту не прекращая легкой светской болтовни. Когда она замолкала, чтобы перевести дыхание, Ричи вставлял словечко-другое. Долли оставалось лишь улыбаться и кивать. Иногда она отвечала на прямо поставленный вопрос, но затем Ричи и его мать снова брали инициативу в свои руки.

В какую-то минуту Долли посмотрела на Малкома, и они обменялись понимающими взглядами. Ничего удивительного в том, что Малком такой сдержанный, подумала девушка. Сама она больше любила слушать, чем говорить, поэтому ее не раздражала эта легкая болтовня. А после ужина Долли получила большое удовольствие от музыки из коллекции покойного главы семьи.

Каждая пластинка вызывала у миссис Фремм поток воспоминаний — где они с мужем были, когда впервые услышали ту или иную песню. Долли заметила, что братья по-разному слушают мать. Ричи сидел с каменным лицом, и у Долли возникло ощущение, что он скрежещет зубами. Малком же внимал каждому слову матери, и было очевидно, что он обожал отца.

Ричи явно тяготел к матери, а Малком — к отцу. Долли не знала, какое это имело значение, но сам факт, что ей известно об этом, как и ее присутствие на ужине давали ей ощущение причастности к этой семье.

И она вдруг осознала, что не захочет лишиться этого положения.

Малком почувствовал знакомую ломоту в глазах, которая начала распространяться к вискам. Встречи с матерью и Ричи в больших дозах изматывали его.

Ему хотелось знать, какое впечатление произвела его семья на Долли. Видимо, неплохое, потому что она сидела тихо и слушала рассказы его матери с заметным интересом. Непрерывная болтовня Ричи тоже, кажется, не раздражала ее. Более того, девушка даже поощряла его.

Ричи устроился на подлокотнике ее кресла и время от времени что-то шептал гостье на ухо, заставляя ее краснеть иногда. Малком беспокойно заерзал на стуле. Неужели Ричи не может без этого?! — возмущался он. Слава Богу, что Долли оказалась уравновешенной особой, а то бы Ричи заморочил и ей голову. Тем не менее Малком был рад тому, что младший брат сидит дома и довольствуется флиртом с Долли. Не исключено, что Ричи начал наконец взрослеть…

Была уже половина одиннадцатого, но Ричи казалось, готов был развлекаться и дальше. Малком понял, что пора вмешаться.

— Нам надо ехать. — Он обрадовался, когда увидел, что Долли с готовностью поднялась вслед за ним. — Мы увидим тебя завтра, Ричи?

Тот как-то странно посмотрел на него и сказал:

— Можешь рассчитывать на это.

В четверг утром Малком был потрясен, увидев брата в офисе. Ричи помахал ему рукой из комнаты Эрнестины и Арделл. Долли тоже находилась на своем рабочем месте. У всех четверых было великолепное настроение.

Малком сухо кивнул им и прошел в свой кабинет. За его спиной раздался взрыв смеха.

Все утро Ричи не отходил от Долли. Каким-то чудом ей удавалось делать работу для Малкома и помогать Ричи организовать делопроизводство в ЮАР. Она явно обладала большими способностями, и Малком пометил для себя подыскать для Долли более ответственный пост, когда Кэролайн вернется из отпуска.

В полдень он заглянул к ней в кабинет.

— Долли, я уезжаю.

Она сверилась с графиком.

— На обед с членами правления «Олверс лтд»?

— Да.

— Старина Олверс, должно быть, решил, что четыре процента в конце концов не так уж плохо, — заметил Ричи. — Дай мне знать, как там все пройдет. Мне самому скоро понадобится горное оборудование.

Золотые слова. Волшебные слова. Слова, которые Малком ждал услышать от своего брата уже давно. Он улыбнулся, но Ричи не заметил этого, поскольку смотрел на Долли.

— Не беспокойся, я угощу Долли ланчем, — сказал Ричи.

Малком, собственно, и не думал волноваться по поводу ланча своей помощницы.

— Она может заказать себе что-нибудь сюда, если хочет.

— Малком, Малком, — с укором произнес Ричи, вставая со стула и сладко потягиваясь. — Она работает очень много, ей нужен перерыв. Я могу пригласить тебя на ланч, Долли?

Долли посмотрела на босса, прежде чем ответить.

— Это необязательно. Я могу обойтись сандвичем из автомата.

— Вы можете пойти с ним, если хотите, — разрешил Малком. — Я не возражаю.

На самом деле, он возражал. В течение многих лет он наблюдал, как его обаятельный брат играючи покоряет женские сердца. Даже Долли не устояла перед его чарами: краснела и улыбалась, слушая его воркотню. Но Долли знала, что Ричи скоро уезжает, и, хотя ей, возможно, льстило приглашение на ланч, она не могла принимать Ричи всерьез.

— Долли, вы мне нужны! — проревел Малком, выходя из лифта.

Долли поспешила за боссом в его кабинет, прихватив папку со срочными документами.

— Вот, только что прислали от Олверса.

— Я уже знаю содержание его письма и не намерен платить одиннадцать процентов! Я собираюсь встретиться с другими поставщиками. Немедленно. Дайте мне папку с последними предложениями и скажите представителю «Боувиса», что я хочу видеть его сейчас же.

Долли пулей вылетела из кабинета и пронеслась мимо Ричи, поздоровавшись с ним на бегу.

— Что происходит? — спросил Ричи брата.

— Я должен уехать сегодня, чтобы успеть вернуться завтра утром к заседанию правления, — объяснил Малком. — Ты должен закончить свой отчет по проекту в ЮАР к этому заседанию.

— Нет проблем, — с улыбкой заверил Ричи. — Долли мне поможет. Так что не о чем беспокоиться.

 

9

В пятницу, приехав утром на работу, Малком увидел брата в конференц-зале. Тот нетерпеливо вышагивал из угла в угол. У Малкома отлегло от сердца: слава Богу, Ричи явился на заседание вовремя.

— Привет! — бросил он брату. — Ты закончил доклад?

— Да, конечно. Послушай…

— Очень хорошо, африканский проект — это твое дитя.

Малком бросил на диван кейс и снял пиджак. Он едва успел к началу заседания, но зато поездка оказалась успешной — удалось найти другого поставщика оборудования.

— Видишь ли, я как раз хотел поговорить с тобой об этом, — нерешительно начал Ричи.

— Ты что, спятил?! У нас уже нет времени. В чем дело?

— Мне кажется, что я люблю Долли.

Малком застыл на месте. Ричи любит Долли? У него было ощущение, что его огрели дубиной по голове. Ричи не должен влюбляться ни в кого, а уж тем более — в Долли!

Ричи, хотя и нервничал немного, смотрел на брата вызывающе. Спокойно, приказал себе Малком, не перегни палку. Он снял галстук и принялся расстегивать пуговицы на сорочке.

— Что дальше? — поинтересовался он ровно.

— Это все, что ты можешь мне сказать? Повторяю: я люблю Долли.

— Нет, ты сказал, тебе только кажется, что ты ее любишь, — возразил Малком, возясь с манжетами. — Тебе и раньше казалось, будто ты влюблен. Например, в Аманду.

Ричи разглядывал акварели, на которых были изображены английские пейзажи.

— На этот раз все по-другому, — не оборачиваясь, бросил он.

Еще бы! — подумал Малком. На карту поставлены длительные переговоры, в результате которых я смог купить этот рудник.

— Ты совсем не знаешь Долли.

Сказав это, Малком сразу пожалел о своих словах. Ричи, разумеется, сразу ухватился за них.

— Вот об этом нам и надо поговорить. Мне нужно время, чтобы узнать ее получше.

Малком попытался увести брата от этой темы.

— Ричи, я не спал всю ночь и приехал сюда прямо из аэропорта. Заседание начинается через час, а мне еще надо принять душ. Поговорим об этом потом.

— Нет! Если ты не хочешь говорить об этом сейчас, тогда мы это сделаем на заседании.

— Хорошо. Но я все же приму душ, если ты не возражаешь. — Малком снял брюки и пошел в ванную.

— Не отмахивайся от меня! — Ричи ворвался вслед за ним в ванную комнату и драматично заявил: — Долли — женщина, которую я искал всю жизнь!

Малком встал под душ и открыл кран. Вода была горячей, но он никак не мог согреться. Самое интересное, подумал он, что Ричи действительно нужна такая женщина, как Долли. Она очень приятный человек и хорошо воспитана. Она напрочь лишена цинизма, который характерен для окружения Ричи. Она понравилась матери. Но она амбициозна и готова много работать. Возможно, что…

— Теперь, когда у меня есть Долли, я… я не могу уехать на год.

Так вот в чем дело! Ричи решил пойти на попятный. Снова не выдержал. По плечам Малкома хлестали горячие струи, но он не замечал их. Ричи не должен был влюбляться в Долли, она — женщина не его типа. Вот Аманда — совсем другое дело. Но, может, никакой так называемой любви и нет, а просто Ричи использует это как предлог, чтобы не ехать в ЮАР? В душе Малкома бушевал вихрь эмоций. Ричи сам просил дать ему ответственное дело, и его поставили во главе большого, серьезного проекта.

— А что думает Долли по этому поводу?

— Я еще не говорил ей о своих чувствах, — признался Ричи после небольшой паузы. — Но уверен, что она тоже что-то чувствует ко мне, просто еще не знает об этом.

Малкому вспомнилось фото в газете, реакция Долли на интимные нашептывания Ричи, их дружный смех. Он схватил губку и стал ожесточенно намыливать тело, словно это помогло бы ему избавиться от тревожных мыслей. Малком не верил, что такая разумная девушка, как Долли, могла увлечься легкомысленным Ричи. Но если она все-таки влюбилась в него, Ричи может причинить ей боль, беспокоился Малком.

Он ни на секунду не сомневался, что чувства Ричи поверхностны. Его младший брат никогда точно не знал, чего хочет или что чувствует, до сих пор оставаясь по сути своей подростком. Он, наверное, хотел, чтобы старший брат объяснил правлению, почему Фремм-младший не может сейчас ехать в ЮАР.

— Долли абсолютно не похожа на других! — восторженно сказал Ричи. — От нее веет свежестью. Она такая непосредственная, радуется каждой малости. Ей не скучно жить, и я, когда нахожусь рядом с ней, чувствую новый прилив сил.

А я-то, наивный, полагал, что именно простота Долли оттолкнет от нее Ричи! — с горькой усмешкой подумал Малком.

— У тебя не будет времени скучать в ЮАР, — заверил он, хотя понимал бесполезность своих доводов. В ближайшие полчаса Малкому предстояло убедить брата, что тот не любит Долли и поэтому ему следует отправляться в ЮАР.

— Дело не только в скуке. Долли относится ко мне с уважением, при ней я чувствую себя умным, способным на многое.

Если хочешь ощущать себя умным и важным, купи себе собаку, хотел посоветовать Малком, но сказал совсем другое:

— Долли сочтет тебя не очень умным, если ты откажешься от возможности управлять новым предприятием компании.

— А я не отказываюсь. Я лишь переношу свой отъезд на неделю. — Ричи засмеялся. — Ведь все эти алмазы никуда не денутся за несколько-то дней.

Все эти алмазы! Глупый мальчишка! Малком с силой сжал в кулаке губку.

— Мы подписали соглашение, в котором указано, что мы начнем разработку на следующей неделе.

— Прекрасно. Этот Дерек, не помню его фамилии… ну, которого ты нанял, находится там? Я могу позвонить ему.

— Ты не можешь руководить важным проектом по телефону! — Малком в сердцах швырнул губку о стену ванной. — Ричи, ты ведешь себя глупо! Твое присутствие там необходимо.

— Я знаю. Знаю. Но мои отношения с Долли…

— У тебя нет никаких отношений с ней! — Малком выключил душ и, схватив полотенце, стал ожесточенно растираться.

— У меня и не будет, если я застряну в Африке.

Малком вытерся насухо и перевел дыхание.

— Значит, ты собираешься встать на заседании правления и сказать: «Извините, ребята, я не еду»?

Малком встретился с упрямым взглядом Ричи. Видимо, подобная мысль бродила в голове брата уже несколько дней.

— Ты преувеличиваешь. Я лишь хочу отложить свой отъезд месяца на два.

— Так, уже на два месяца, — констатировал Малком, гневно сверкнув глазами. — Именно столько времени тебе потребуется, чтобы потерять к Долли интерес?

— Ты ничего не понимаешь! — вспылил Ричи. — Долли… она особенная. Ты знаешь, что ей хочется путешествовать? Я покажу ей Париж и Рим, покатаю на гондоле по Венеции. Я хочу побродить с ней по немецким замкам, угостить ее венскими пирожными…

— Можешь не продолжать, я понял, — перебил Малком. — А что будет дальше? — Он посмотрел в зеркало, решая, стоит ли сейчас бриться. В таком взвинченном состоянии он рискует отрезать себе полгубы. — Через два месяца ты скажешь мне, что не можешь ехать в ЮАР, потому что не хочешь расставаться с Долли надолго.

— Возможно.

Бритье отпадает, понял Малком.

— Сказать тебе, что случится через пару месяцев? «Свежесть» Долли потускнеет, а ее широко раскрытые глаза станут действовать тебе на нервы. — Малком прошел мимо Ричи к комоду, вынул из него нижнее белье и носки и направился в гардеробную. — Тебе станет скучно, и ты бросишь Долли ради первой же блондинки, которая встретится на твоем пути!

— Нет. Ты что, не слушаешь меня?! — возмутился Ричи, следующий за братом по пятам.

— Ты проделывал это уже сотни раз. — Малком выбрал костюм и стал одеваться.

— О, я понял! — Ричи криво усмехнулся. — Ты не воспринимаешь меня всерьез только потому, что я в отличие от тебя не жертвую своим счастьем во имя дела.

— Ты не заслуживаешь серьезного отношения! — взорвался Малком, потеряв терпение. Ты несешь ответственность перед компанией, перед инвесторами… — Малком махнул рукой в сторону конференц-зала, — и передо мной! Но ты пускаешь это все на ветер ради девчонки, с которой знаком всего несколько дней.

— Она не просто девчонка…

— Вот тут ты прав. Она служащая нашей компании. Служащая, — подчеркнул Малком. — А это большая разница.

По выражению лица брата он понял, что такая мысль не приходила тому в голову. Малком поспешил воспользоваться растерянностью Ричи.

— Ты должен вести себя очень осторожно. Тебе следует узнать о чувствах Долли перед тем, как перейти Рубикон. Ты, например, не думал о том, что она может быть помолвлена с каким-нибудь парнем из своего городка?

— Ты, наверное, прав…

Малком подошел к зеркалу и завязал галстук.

— Послушай меня. Правлению надо ознакомиться с докладом по проекту и одобрить последний вариант бюджета. Представь этот доклад, а после заседания мы с тобой обстоятельно обсудим твои дела.

— Ладно, — буркнул Ричи, и Малком похлопал его по спине.

— Ты умеешь выступать перед аудиторией, люди любят слушать тебя.

Ричи пристально посмотрел на старшего брата.

— Успокаиваешь, да? После уничтожения своего оппонента ты бросаешь ему кость, чтобы хоть немного подбодрить его.

— Я сказал тебе правду. Ты гораздо лучше общаешься с людьми, чем я. Ты всегда знаешь, что сказать и как сказать. У меня так не получается.

— Неужели великий Малком Фремм признается в том, что его маленький братец в чем-то лучше его?

Малком тепло улыбнулся.

— Не задавайся, крошка!

Долли приготовила кофе, строго следуя рецепту босса. Она хорошо помнила свой позор в первый день работы в должности его помощницы. Правда, Малком спас ее тогда, на что, ей казалось, он был неспособен. Но позже, работая в непосредственной близости от него, Долли убедилась, что босс вовсе не так суров, как считают многие служащие компании.

Ричи был полной противоположностью брату — открытый, улыбчивый. Он нравился Долли, возможно, потому, что у Ричи всегда наготове шутка или комплимент. Правда, иногда общение с ним утомляло. Долли вспомнила характеристику, которую дал Малком брату и матери, и хмыкнула.

— Долли! — Широко улыбаясь, из кабинета Малкома вышел Ричи. — Ты будешь слушать мой доклад?

Долли автоматически перевела взгляд на Малкома, который появился в конференц-зале следом за братом. Во взгляде босса сквозило напряжение.

— Я уже слышала его дважды.

— Это была репетиция, а сейчас настоящее выступление.

— У Долли много работы, — напомнил Малком.

Ричи сунул руки в карманы и повернулся к брату.

— Разреши ей остаться — на удачу.

Ричи говорил легким тоном, но, увидев, как братья смотрят друг на друга, Долли интуитивно поняла, что вопрос ее присутствия или отсутствия на заседании стал вдруг почему-то важным.

Этого еще не хватало! — подумала она. Самое время вспомнить, что Малком мой босс.

— Я очень занята, Ричи. У тебя все будет в порядке. — Долли ободряюще улыбнулась ему.

— А все благодаря тебе! — ответил Ричи. — Долли оставалась после работы, чтобы помочь мне составить доклад, — пояснил он брату. — Не знаю, что бы я делал без нее.

У Долли вспыхнули щеки, когда Малком вперил в нее взгляд.

— Я не возражаю, если вы будете присутствовать на заседании, — сказал он, но его тон говорил об обратном.

— Здорово! — обрадовался Ричи.

Малком так не думал.

— Садись здесь, Долли. — Ричи выдвинул для нее стул за овальным столом.

— Нет, Ричи, — отказалась Долли, ставя стул на место, — я буду стоять у двери, чтобы могла легко выйти из зала в случае необходимости.

В этот момент Арделл ввела первых участников заседания, и разговор прекратился. Долли отметила дурное настроение босса и решила, что его переговоры оказались неудачными.

Малком открыл заседание и передал слово Ричи. Тот откашлялся и взглянул на стоящую у дверей Долли. Девушка подбодрила его улыбкой и в этот момент почувствовала на себе взгляд Малкома. Он смотрел на нее, а не на брата. Она вопросительно подняла брови, как бы спрашивая, не надо ли чего боссу. Но он покачал головой и стал слушать Ричи.

Пока Ричи говорил, Малком изучал Долли, анализируя каждый ее жест и улыбку. Каковы ее чувства к Ричи? Она смеялась вместе с членами правления, когда Ричи пошутил, и раза два кивнула. Однажды Ричи подмигнул ей, и Долли расплылась в улыбке. Но любовь? Малком не думал, что она влюблена в его брата. Во всяком случае — пока. И это беспокоило его. У Ричи мало времени, он может пустить в ход все свое обаяние, чтобы «влюбить» Долли в себя, и, кто знает, устоит ли она перед его неотразимыми чарами?

После очередного взрыва смеха слушателей Малком полностью переключился на брата. Ричи был прирожденным оратором и превратил сухой отчет чуть ли не в шоу. Он легко отвечал на вопросы членов правления и развеял все их опасения по поводу отсутствия у него опыта. Когда Малком назначил Ричи руководителем нового проекта, не все члены правления поддержали его кандидатуру. Во время своего выступления Ричи сделал правильный тактический ход, сказав, что в своей работе он будет опираться на большой опыт Дерека Гатри, которого правление хорошо знало.

Когда Ричи уже заканчивал, Малком еще больше укрепился в мысли, что брат должен ехать в ЮАР. Из него получится великолепный руководитель проекта, в результате чего Ричи создаст себе хорошую деловую репутацию. Если же Ричи упустит сейчас этот шанс, то пройдут годы, прежде чем правление вновь допустит его до серьезного дела.

— Если вопросов больше нет, джентльмены, то, как я понимаю, вы хотите одобрить бюджет? — спросил Малком.

— Он растопил наши сердца! — выкрикнул Бартоломью Рис.

В зале повисла тишина, а затем раздался дружный смех. Среди всеобщего шума Малкому с трудом удалось провести формальное голосование по бюджету.

После окончания заседания, когда Ричи принимал поздравления, Малком заметил, как брат шарит глазами по залу, и понял, что тот ищет Долли. Когда Ричи обнаружил ее, его лицо сразу озарилось светом, а рот до ушей растянулся в улыбке. Ричи с таким же успехом мог объявить о своих чувствах по радио, подумал Малком. Что касается Долли, то она показала Ричи два поднятых вверх больших пальца и вышла из зала.

Малком решил поговорить с ней, чтобы выяснить ее позицию, но его перехватил Бартоломью.

— У меня сердце радуется за твоего брата, наконец-то он присоединился к нам.

— Спасибо, Бартоломью. Я благодарен правлению за поддержку Ричи, — сказал Малком и собрался уйти.

— Да-а, — протянул Бартоломью, — понимаю, что это было нелегко, но я вижу: у компании большое будущее.

Малкому пришлось поддержать беседу. Бартоломью был влиятельным членом правления, и с этим следовало считаться.

— Ричи, похоже, неравнодушен к крошке Долли, — заметил Бартоломью, вытаскивая неизменную сигару. — Эта девчушка сможет удержать его в узде.

— Да, она хороший работник, — подтвердил Малком. Если Бартоломью высказал свое мнение, пусть и в завуалированной форме, к нему следует прислушаться. — Бартоломью, я ищу нового поставщика оборудования, и мне придется уехать из города на несколько дней. Долли я беру с собой… — Он сделал паузу, и мужчины обменялись понимающими взглядами. — Ты не смог бы помочь Ричи, если у него возникнут какие-то вопросы в последнюю минуту?

— Само собой. — Бартоломью ухмыльнулся и сорвал с сигары целлофановую обертку.

 

10

— Куда-куда? — переспросила Долли.

Она не поверила собственным ушам, когда через несколько минут после окончания заседания правления босс зашел к ней в кабинет и сообщил, что они отправляются в деловую поездку.

— На Ла-Уэста, — терпеливо повторил Малком. — Это крохотный остров в Средиземном море недалеко от Гибралтара, он принадлежит Родерику Слейтону. Мы будем его гостями. Я хочу поговорить с ним о закупке оборудования.

Средиземное море! Долли ухватилась за край стола.

— Когда мы должны выехать?

— Сколько вам надо времени, чтобы собраться?

Видя, что Долли запаниковала, Малком успокоил ее жестом.

— Возьмите лишь самое необходимое. Остальное купим там.

— Сколько мы там пробудем? — спросила Долли, ругая себя за то, что накануне поленилась и не заглянула на распродажу в ближайшем универмаге.

— От одного до нескольких дней. У Родерика сейчас нерабочее настроение.

— Какие приготовления мне сделать?

— Приготовления? — Малком посмотрел на нее пустым взглядом. — О, простите, — пробормотал он, спохватившись. — Я не спал прошлую ночь. Вы поезжайте сейчас домой, а я сделаю все необходимое. Хамфри заедет за вами через час.

— Я не успею за час! — почти с отчаянием возразила Долли. — Мне надо оставить задания Эрнестине и Арделл, закончить кое-какие дела, доехать до дома, попросить соседку забирать мою почту, потом…

— Хорошо. Через два часа.

— Куда это мы собрались? — В дверях стоял улыбающийся Ричи. — На праздничный обед?

— Нет, на встречу с Родериком Слейтоном, — деловито сообщил Малком.

Долли открыла рот, чтобы поздравить Ричи, но Малком быстро увел брата, прежде чем она успела сказать хоть слово.

— Я все ищу нового поставщика. Да, кстати, ты выступил потрясающе, — донеслись до Долли слова босса.

Проблема с поставщиками оказалась гораздо сложнее, чем я думала, удивилась Долли. Очень хочется поговорить с Ричи до моего отъезда, но у меня, кажется, не остается на это времени.

Меня ждет Средиземное море!

Летать надо только на личных самолетах, а ездить в лимузинах. К такому выводу Долли пришла, попробовав и то и другое.

У нее было ощущение, что она попала в совершенно другой мир с той минуты, когда Хамфри позвонил в дверь ее скромной квартирки. Когда она усаживалась в лимузин, Малком разговаривал по телефону.

Долли надела свой единственный брючный костюм, надеясь, что он подходит для деловой поездки. На Малкоме был, как обычно, темный костюм и белоснежная рубашка.

Самолет компании «Фремм даймондс» тоже произвел на нее огромное впечатление. В середине салона стояло несколько столов, вокруг которых группировались удобные кресла. Интерьер напоминал современную гостиную или частный клуб — не хватало лишь камина.

— Я думала, что такие самолеты бывают только в кино! — воскликнула Долли, тут же смутившись своей откровенности.

— Это удобно для работы. — Малком улыбнулся уголками рта.

Его явно что-то беспокоило. Долли хотела спросить босса об этом, но промолчала, подумав, что это не ее дело. С Ричи было гораздо проще — тот никогда не прятал своих эмоций.

Долли устроилась в мягком кресле и стала ждать удобного момента, чтобы расспросить о своих задачах в этой поездке. Она взяла с собой все необходимые рабочие принадлежности. Если повезет, может, удастся искупаться раз-другой в море. Как только Малком расположился в кресле, он погрузился в изучение каких-то бумаг, и Долли пришлось запастись терпением.

Ей с трудом верилось, что она летит на частный остров с Малкомом Фреммом. Она часто мечтала о вояжах в какие-нибудь экзотические страны, но реальное путешествие немного пугало ее. Долли украдкой взглянула на Малкома, который оторвался от бумаг и нажал кнопку переговорного устройства с пилотом.

— Мы готовы, Макс.

Он откинулся в кресле и закрыл глаза. Малком выглядел уставшим. Долли заметила, что лицо у него бледнее обычного, а под глазами залегли тени. Но он по-прежнему был красив какой-то отстраненной красотой. По сравнению с Ричи, который на первый взгляд был более эффектным, Малком имел четко обозначенные черты лица, которые отличались глубиной и зрелостью. А зрелость всегда более привлекательна.

Вспомнив о Ричи, Долли снова огорчилась, что не успела поздравить его с успешным выступлением, но она была уверена, что вернется до его отъезда в ЮАР.

— Прошу прощения, что неожиданно сорвал вас с места, — сказал Малком, не открывая глаз.

— Кэролайн предупреждала, что я должна быть готова к работе в любое время суток.

На этот раз улыбка Малкома была искренней.

— У вас была тяжелая неделя.

Долли рассмеялась.

— Да уж, это вам не производственные отчеты печатать!

Малком открыл глаза, и девушка заметила в них все ту же напряженность.

— Пожалуй. Я не знал, что вас не удовлетворяла ваша работа.

Неужели он думает, что я собираюсь печатать бесконечные колонки цифр до конца моих дней? — удивилась Долли и осторожно сказала:

— Не совсем так. Просто одни виды работы мне нравятся больше других.

— Нам разрешили взлет, — объявил пилот, и самолет начал разбег по полосе.

Долли чувствовала, как с увеличением оборотов двигателей усиливаются удары ее сердца. Путешествие начинается!

Когда самолет набрал высоту, Малком отстегнул ремни, встал и снял пиджак.

— Вы успели пообедать? — спросил он. Долли покачала головой. — Я тоже. Пойдемте, я покажу вам кухню. — Они прошли в хвостовой отсек. — Когда на борту бывают члены правления или мои гости, я обычно приглашаю повара. Но поскольку нас сейчас только двое, нам придется самим обслуживать себя. — Малком подвел ее к камере — термосу. — Так, посмотрим, что у нас тут есть, — сказал он, открывая дверцу. — Что вы предпочитаете, Долли?

Она так проголодалась, что готова была съесть что угодно.

— Может, сандвич?

Малком посмотрел на нее и слегка улыбнулся.

— О, я думаю, у нас есть кое-что посолиднее.

Он на секунду задержал на девушке взгляд перед тем, как углубиться в изучение съестных припасов. Долли почувствовала головокружение, словно самолет провалился в воздушную яму.

В этом взгляде многое от Ричи, подумала она. Но это Малком, мой босс, который не флиртует с женщинами. Мне следует об этом помнить.

Малком извлек на свет Божий два пластиковых контейнера и поставил их на стойку.

— Медальоны из телятины с картофелем… лазанья… куриные грудки… какая-то говядина, — перечислял он, читая надписи. — О! — воскликнул он со смехом. — Кусок мяса с картофельным пюре! Я как-то спросил шеф-повара ресторана, который обслуживает наш самолет, умеет ли он готовить простые обеды, и, как вижу, он поймал меня на слове. Что выбрали вы?

В фантазиях Долли простому куску говядины не было места.

— Телятину.

— Возьмите в холодильнике салат из креветок, и садимся за стол.

Долли с присущей ей четкостью выполнила указание. Малком разложил приборы. Долли с изумлением наблюдала, как ее босс занимается обыденной домашней работой.

— Вы думали, что я не умею накрывать на стол? — спросил он, перехватив ее взгляд.

— Я никогда не думала о вас в этом аспекте.

Мешком снял с салатных тарелок крышки.

— И что это за аспект?

— Ну… обычный, домашний, наверное.

Малком поставил перед Долли телятину, бутылку с минеральной водой и стакан и продолжил расспросы:

— Интересно, что вы обо мне думаете?

Долли незаметно ущипнула себя: не привиделось ли ей? Малком Фремм обслуживает ее за столом и беседует с ней на личную тему!

— Я думаю о вас как о своем боссе. — Долли наблюдала, как Малком ловко сложил белоснежную салфетку несколько раз, а затем сделал из нее раскрытый цветок. — Где вы научились этому?

— Когда я впервые начал летать с отцом, он часто проводил совещания на борту. А я в это время торчал на кухне. — Увидев выражение ее глаз, Малком заметил: — Вам кажется, что брать с собой повара на борт — это слишком.

— Почему? Я думаю, что это очень удобно.

— Ешьте салат, — посоветовал он, улыбнувшись.

— Есть, босс, — шутливо отсалютовала Долли, возвратив ему улыбку.

Малком внимательно посмотрел на нее и неожиданно заявил:

— Мне нравится, когда вы улыбаетесь. Обычно люди, находясь рядом со мной, делают это редко. — Заметив ее испуганный взгляд, он пояснил: — Я хотел сказать, что обстановка в офисе слишком формальная, поэтому люди так и ведут себя.

— Но при Кэролайн мы тоже редко улыбаемся, — сказала Долли первое, что пришло ей в голову.

— Знаю. Я и сам так себя веду при ней, — улыбнувшись, признался Малком и стал совсем похож на брата.

Только от легкой улыбки Ричи у меня не переворачивалось все внутри, подумала Долли.

— Мой отец был строгим человеком, но и после его кончины, когда я стал руководить компанией, Кэролайн продолжала блюсти чопорно-официальную атмосферу в офисе. Я тогда был молодым и считал, что сугубо деловая обстановка поддерживает людей в работе, а заодно и меня. — Малком покрутил в руке вилку и стал есть салат.

Долли никогда бы не подумала, что этот уверенный в себе мужчина нуждается в поддержке. Но она тут же вспомнила: Малкому было немногим более двадцати лет, когда он возглавил крупную транснациональную компанию. Ему, очевидно, постоянно приходилось доказывать людям, считавшим его слишком молодым, свою состоятельность.

За обедом Малком говорил о чем угодно, но только не о делах. Он расспрашивал Долли о школе, о семье, о жизни в небольшом городке.

— У меня было нормальное детство, — сказала Долли.

— А что вы подразумеваете под «нормальным»?

— Ну… ходила в школу, играла с друзьями… Еще училась игре на фортепьяно, пела в хоре, сбегала с уроков, болела за одноклассников на футбольных матчах и так далее… — Долли заметила, что Малком слушает ее с напряженным вниманием, и спросила: — Разве у вас было не то же самое?

— Нет, — ответил он после небольшой паузы.

— Что же тогда вы делали?

— Учился в частной школе. После уроков в классе, мы занимались спортом. Затем за мной приезжала машина и отвозила меня домой. Я ужинал, делал домашние задания и ложился спать. И так изо дня в день. — Малком говорил о своих школьных годах без всяких эмоций.

— И все вы, конечно, носили форму — темно-синие пиджаки и галстуки. Я права?

Малком натянуто улыбнулся, но все же это была улыбка.

— Откуда вы знаете?

— Потому что вы и сейчас постоянно застегнуты на все пуговицы.

— Мне так удобно. — Он будто оправдывался.

— А как вы проводили уик-энды и каникулы? Вы могли поболтаться с друзьями, ничего не делая?

— До одиннадцати лет я ездил в летние лагеря, а потом стал работать с отцом.

— У вас не было друзей?

— Были. — Малком собрал опустевшие тарелки и встал. — Но у меня не было времени, чтобы… поболтаться с ними.

Теперь понятно, откуда привычка расписывать день по минутам. Долли тоже встала из-за стола.

— У вас и сейчас времени нет. Я впервые встречаю человека с таким насыщенным графиком. Вы работаете в машине, в самолете, даже спите в офисе.

— Это экономит время и к тому же удобно. — Малком снова открыл контейнер-термос. — Иногда дел так много, что на отдых остается час-другой. Я могу, конечно, потратить это время на дорогу от офиса до дома и обратно, но предпочитаю поспать, пусть и на работе.

— Я об этом не подумала.

Малком наконец сделал выбор и теперь смотрел на блюдо с вожделением, только что не облизывался. Насколько же надо привыкнуть к изысканным кушаньям, чтобы простой кусок говядины стал казаться экзотикой? — подумала Долли и решила, что не прочь испытать и это.

Самолет приземлился в Ла-Линеа, на испанской территории, потому что Ла-Уэста был слишком мал для авиалайнера компании «Фремм даймондс». Долли приникла к иллюминатору.

— Я даже не подозревала, что здесь так красиво!

«Она хочет путешествовать. Я покажу ей Париж и Рим», вспомнились Малкому слова брата.

— Вы бывали на Средиземноморье? — спросил он, хотя и знал ответ наперед.

— Я вообще нигде не была, поэтому и переехала жить в большой город.

После подробной беседы в самолете у Малкома уже был готов портрет Долли Хизер. Способная сообразительная девушка, получившая традиционное воспитание в маленьком провинциальном городке. Теперь, вырвавшись на свободу, она захотела почувствовать вкус жизни в большом городе. Ричи удовлетворил эту ее потребность. Вот и все. Долли ни капельки не влюблена в Ричи. То, что Ричи принял за влечение, было лишь ее восторгом. Она бы точно так же вела себя с каждым — даже с ним, с Малкомом.

К счастью, Долли Хизер оказалась совершенно бесхитростной. Не плела никаких хитроумных интриг, не пыталась манипулировать Ричи в своих интересах. И за это Малком был очень признателен ей.

Долли хотелось вкусить красивой жизни, и Малком собирался удовлетворить желание этой очаровательной девушки. Она будет прыгать от счастья, проведя несколько дней на юге Европы. А Ричи, не имея Долли под рукой, поймет в конце концов, что не влюблен, и уедет в ЮАР. Таким образом, я смогу переложить на плечи брата часть своей ответственности за компанию, подумал Малком.

Он был очень доволен своим планом, от которого все только выигрывали. Малком с улыбкой взглянул на Долли, которая во все глаза смотрела в иллюминатор.

— Еще два часа будет светло, — сказал он. — Вы хотели бы осмотреть полуостров?

— О, с удовольствием! — с энтузиазмом откликнулась Долли. — А как же мистер Слейтон? Он ведь ждет нас.

— Я позвоню ему и скажу, что мы приедем позже.

— А это удобно? — озабоченно спросила она.

Малком умилился ее обязательности и заверил, что позвонит Слейтону из здания аэропорта.

Самолет остановился.

— Ну что, готовы к экскурсии? — с улыбкой спросил он у спутницы.

Лицо Долли засияло от счастья, и Малком понял, почему Ричи считал, что влюбился в эту милую и непосредственную девушку.

Ступив на трап, Долли зажмурилась от яркого солнца.

— Ой, я забыла солнечные очки!

— Ничего страшного, — сказал Малком, пол толкнув ее к ступенькам. — Здесь не пустыня, значит, есть магазины. Напомните мне, и мы остановимся у одного из них.

Зайдя в здание аэропорта, Малком, как и обещал, позвонил Родерику Слейтону — главным образом, чтобы Долли не волновалась по поводу работы и чтобы ничто не помешало ей насладиться экскурсией по острову.

— Это Малком Фремм. Я и моя помощница прилетели, сейчас направляемся на Гибралтар.

— Добро пожаловать, мистер Фремм. Все готово к вашему приезду, — ответил мужской голос с легким испанским акцентом.

— Прекрасно. Мы отправимся на Ла-Уэста часа через два.

— У вас есть какие-нибудь особые пожелания?

Малком подумал немного и ответил:

— Пока нет, спасибо.

Малком арендовал джип, забросил на заднее сиденье более чем скромный багаж, и они тронулись в путь. Долли высунулась из окна и вертела головой во все стороны, без устали восторгаясь великолепием природы.

— Вы не забыли взять с собой купальник? — спросил Малком.

— Я его не взяла.

— Почему? — Он рискнул оторвать взгляд от дороги. — Вы знали, что едете на юг, и не захватили с собой купальник?

— Мы едем работать.

— Но не двадцать же четыре часа в сутки! — Малком свернул на обочину и остановился у места, с которого открывалась великолепная панорама.

— О, смотрите!

Долли показала на гавань внизу, где стояли два морских лайнера. У нее на лице появилось мечтательное выражение.

— Давайте выйдем, и вы сфотографируете этот пейзаж, — предложил Малком.

— Фотоаппарат я тоже не взяла, — уже расстроено сообщила Долли.

— В таком случае, мы сейчас исправим это. — Малком развернул джип и направился к причалу. — Итак, вам нужен купальник, фотоаппарат и солнцезащитные очки. Как насчет шляпы?

Долли страдальчески поморщилась, и Малком рассмеялся.

— Это моя вина — я торопил вас, а вы в отличие от меня не привыкли к быстрым сборам.

— Но вам тоже нужна более подходящая для жаркого климата одежда! — парировала Долли.

— Я ничего не забыл.

— У вас нет соответствующей одежды, — уверенно повторила она.

— А чем плох мой костюм?

— Посмотрите, как одеты люди. — Они как раз выехали на улицу, и Долли показала на прохожих. — Вы видите хотя бы один костюм, кроме купальных?

— Я снял пиджак.

Долли закатила глаза.

— А вы видите кого-нибудь в галстуке?

Малкому не было дела до того, носят местные жители галстуки или нет. Но Долли, кажется, смотрела на это иначе. Он расслабил узел и снял галстук.

— Пожалуйста. — Он бросил галстук через плечо, и, подхваченный ветром, — джип был открытым — тот полетел по воздуху.

Малком расстегнул верхнюю пуговицу сорочки.

— Так лучше?

— Но ваш галстук! — Долли оглянулась. — Я не узнаю вас.

Вот, пожалуйста, удрученно подумал Малком. Я попытался сделать один безрассудный жест — вполне в духе Ричи, — но на Долли это не произвело желаемого эффекта.

— Мне не нравился этот галстук, — успокоил он ее.

Однако Долли продолжала смотреть на него скептически, очевидно потому, что все галстуки Малкома были очень похожи друг на друга.

— Мне было в нем неудобно, — предпринял он еще одну попытку, уже жалея, что выбросил этот чертов галстук.

— О-о.

К счастью, они уже подъехали к торговой части порта. Малком поставил джип около торговых рядов.

— Мы сможем купить для вас все необходимое здесь, — сказал он. — Нам надо быть на причале к семи, так что в нашем распоряжении почти целый час. Пошли. — Малком взял ее за руку и почувствовал, как напряглась Долли. — Я хожу быстро и не хочу потерять вас в этой толпе, — пояснил он, раздражаясь оттого, что ему приходится постоянно оправдываться.

Долли засмеялась.

— Пошли.

Малком чувствовал себя ее защитником, тем более что Долли старалась увидеть все сразу и, забыв об осторожности, не обращала никакого внимания на машины. Ему нравились ее непосредственность и искренняя восторженность.

— Где-то здесь есть магазин купальных принадлежностей.

— Если вы считаете, что у нас будет время на купание… — пробормотала Долли.

Малком посмотрел на нее, и в его воображении возникла длинноногая Долли в купальном костюме.

— Мы найдем время.

Малком Фремм держит меня за руку!

Стараясь вести себя независимо, Долли смотрела куда угодно, только не на спутника. Почему меня так волнует его прикосновение? Это первая в моей жизни зарубежная поездка, а я, вместо того чтобы наслаждаться новизной впечатлений, думаю лишь о том, что Малком держит меня за руку!

Он шел быстро, поворачивая то вправо, то влево, протискиваясь через людской поток. Если я отпущу его руку, тут же потеряюсь — эта мысль заставила Долли еще крепче вцепиться в руку Малкома.

— Все нормально? — спросил он, чуть сбавив темп.

— Если бесконечное петляние по этому людскому лабиринту считать нормальным, то все хорошо.

Малком рассмеялся, с легким удивлением отметив, что сегодня довольно часто предается этому занятию.

— Если мы потеряем друг друга, держите курс на корабли, их мачты видны отовсюду.

Долли посмотрела в сторону порта.

— Но они могут выйти в море.

— Не волнуйтесь, — со спокойной уверенностью сказал Малком. — Я найду вас.

Долли не сомневалась в этом. Такой уж ее босс человек — относится к своим обязанностям очень серьезно.

А кто заботится о нем самом? Конечно, Кэролайн. Она не только личный помощник, но и своего рода мама босса. Однако Кэролайн уехала, и Малком остался без присмотра. Ему даже пришлось самому организовывать эту поездку, что, между прочим, входило в обязанности Долли.

Она ускорила шаг, хотя и так уже бежала трусцой. Малком вел себя как-то странно весь день, и Долли подумала, что это от усталости. Она решила в отсутствие Кэролайн взять на себя заботу о боссе.

Наконец, миновав прилавки со всяким барахлом, они добрались до магазинчика, торгующего приличными товарами.

— Вы привезли с собой костюм для плавания? — спросила Долли Малкома.

— Возможно. Но если нет, то займу у Родерика.

— Лучше купите себе костюм. И без возражений! — Она шутливо погрозила пальцем, когда Малком собрался что-то сказать.

— Да, мэм, — ответил он ей в тон и улыбнулся.

— Уж если мы пришли сюда, купите себе заодно обычную одежду.

— Вы имеете в виду это? — Малком поднял двумя пальцами яркий пестрый галстук.

— Я сказала — обычную, а не кричащую.

Она подвела Малкома к полке с мужскими шортами и рубашками и исчезла.

Долли купила себе пару купальников, а когда примеряла очки, кто-то подошел к ней сзади. Увидев отражение в зеркале, Долли резко обернулась, не веря своим глазам.

— Малком?

На нем были белые шорты и пестрая гавайская рубаха.

— Хорошо или плохо?

— Хорошо, конечно.

Малком взял с полки черные плавки с эмблемой известной компании спортивных товаров.

— А как вам это?

Долли представила босса в плавках и на несколько секунд потеряла дар речи.

— Красивые, — вымолвила она с трудом и выложила свои покупки на стойку перед продавцом. Малком дополнил горку покупок принадлежностями для ныряния — масками, трубками и ластами.

Через полчаса они уже сидели в джипе и направлялись к причалу. Малком проехал мимо лайнеров туда, где покачивались на волне небольшие суда. Он показал на белую яхту.

— Это личный причал Родерика.

Ну разумеется. Человек, владеющий целым островом, должен иметь и собственный причал. Долли поймала себя на том, что ничуть не удивлена, и усмехнулась. Наверное, начала привыкать к красивой жизни. Подбежавший мужчина в белом вытащил их вещи из джипа. Другой помог Долли пройти по мосткам на яхту, где ее приветствовал третий член команды и спросил, не хочет ли она что-нибудь выпить.

— Меня, кажется, балуют, — со смешком сказала она Малкому, но через несколько секунд, когда у нее в руке появился стакан чаю со льдом, поправилась: — Нет, меня определенно балуют.

Малком с улыбкой посмотрел на нее.

— В вашем случае это нетрудно. Хотите спуститься вниз? — предложил он, указав на дверь за ее спиной.

— И не насладиться морским пейзажем? Ни за что. — Долли провела ладонями по надраенным до блеска медным перилам. — Вам тоже стоит остаться на палубе. Это полезно для ваших глаз.

— Каким образом?

— Вы проводите много времени за чтением бесконечных документов. — Долли показала рукой на горизонт, куда клонилось полуденное солнце. — Просто смотрите в туманную даль, и ваши глаза будут отдыхать.

— А что, разве мои глаза нуждаются в отдыхе?

— Да, — твердо ответила она.

Малком с удивлением посмотрел на нее и, казалось, хотел возразить, но, очевидно, передумал и стал послушно смотреть на горизонт. Покосившись, Долли увидела, что он стоит в напряженной позе.

— Постарайтесь расслабиться полностью.

— Я расслаблен.

В этот момент яхта отошла от причала, и Малком покачнулся, не успев схватиться за поручень.

— Вот видите? — сказала Долли, как бы подтверждая правоту своих слов.

Малком промолчал, и она поняла, что переступила границы дозволенного.

— Извините, я не должна…

— Не извиняйтесь. Вы правы. — Малком повернулся к ней. — Я редко расслабляюсь. Мне трудно ничего не делать.

— А вы не думайте о том, что, расслабляясь, ничего не делаете, — посоветовала Долли. — Вы сбрасываете напряжение, а это тоже работа.

— Хороший совет, попробую им воспользоваться. — Малком криво улыбнулся и повернулся к морю.

Долли захотелось помассировать ему плечи, как частенько делал отец ее матери после того, как та заканчивала проверку контрольных работ своих учеников.

Эта мысль так взбудоражила девушку, что она залпом допила остатки чая и поставила стакан на ближайший стул. Ее отношение к Малкому претерпевало опасные и удручающие изменения. Опасные — потому что она не должна испытывать к боссу никаких чувств, кроме уважения, удручающие — потому что она ничего не могла с собой поделать.

— Видите те острова? — спросил Малком, показывая на серо-зеленые силуэты вдали. — Я пытался определить какие — и не смог. Это сводит меня с ума. Пойду посмотрю на карте, которая висит в салоне. — Он повернулся, чтобы уйти.

— Нет-нет, вы никуда не уйдете! — Долли преградила ему путь. — Вы не должны думать о названиях этих островов. Вам надо только смотреть на них.

— Но я хочу знать, на что смотрю.

Долли бросила на него сердитый взгляд.

— Вы просто смотрите на волны и на какие-то острова. Вам не надо напрягаться, чтобы видеть это.

— Но я умею только работать! — Малком почти в отчаянии уставился на Долли. Затем он глубоко вздохнул и прикрыл глаза. — Это была ошибка. Мне не следовало приезжать сюда.

Что я делаю?! — ужаснулась Долли. Как могла забыться настолько, что вообразила, будто я, какая-то Долли Хизер, имею право указывать Малкому Фремму? Какое мне дело, как он живет, во что одевается или как работает?

Долли почувствовала, что лицо пылает от стыда, а на глаза наворачиваются слезы.

— Мистер Фремм… Я должна извиниться…

— Мистер Фремм? — Малком открыл глаза и увидел ее мокрое от слез лицо. — Долли?

Она не смела поднять на него взгляд.

— Я вела себя неправильно, но, надеюсь, вы простите меня. Это все из-за моей неопытности…

Малком взял ее за руку.

— Вы сейчас говорите, как примерная студентка. Я не понимаю, за что вы должны извиняться передо мной.

Долли рискнула посмотреть на него. Малком выглядел озабоченным, но не сердитым.

— За то, что указывала вам, что делать… Я не имела права.

— Имели, как любой другой, и даже больше.

— Нет. — Долли хотела стряхнуть его руку, но Малком провел тыльной стороной другой руки по ее щеке.

— Я расстроил вас, у вас все лицо горит. — Он обнял ее за плечи и с силой сказал: — Я злюсь на себя, а не на вас. Я хотел последовать вашему совету и получить наслаждение от морского пейзажа, но не смог. Не смог. — Малком опустил руки. — Я забыл, что такое отдых, Долли. Как думаете, вы сможете научить меня этому искусству?

Долли подняла на него глаза. Малком сверкнул такой обаятельной улыбкой, что ее губы невольно растянулись в ответ.

— Я попытаюсь, если у нас будет время.

— У нас оно будет, — твердо пообещал он. — Капитан яхты сообщил мне, что Родерик задерживается. Мы будем бездельничать на Ла-Уэста в течение нескольких дней.

 

11

Остров Ла-Уэста окутал Долли своими волшебными чарами. Другого объяснения она не могла придумать. После того, как Долли осознала потрясающий, невероятный и поразительный факт, что она будет бездельничать на острове в обществе Малкома Фремма и что ее единственной заботой будет помочь ему расслабиться, Лондон перестал существовать для нее. Более того, у нее появилось ощущение, что этого города вообще никогда не было: словно Долли никогда не работала у Малкома, а он не был могущественным человеком.

Ла-Уэста был гористым островом. Вилла Слейтона расположилась на вершине крутого холма. Когда яхта, рассекая бирюзовые волны, приближалась к берегу, лучи уходящего солнца золотили белые стены большого дома.

В воображении Долли этот дом превратился в замок, а темноволосый мужчина, сидевший рядом с ней, — в принца.

Теплый бриз шевелил ее волосы, когда она сходила на берег. Малком поддерживал ее за локоть. Их багаж снова был погружен в джип, и они поехали вверх по горной дороге. Уже смеркалось. Долли затаила дыхание, глядя на белые пляжи и небольшое поселение, притулившееся на другой стороне острова. Но только когда они достигли белых стен, окружавших территорию виллы Слейтона, Долли поняла, что попала в Страну чудес. Высокие пальмы образовывали подъездную аллею, мощенную булыжником. Путь освещали арочные гирлянды ламп.

Когда они подъехали к дому, открылась дверь и вышел мужчина, одетый во все белое, — очевидно, любимый цвет южан.

— Добро пожаловать, мистер Фремм, мисс Меня зовут Хорхе, я — мажордом. Если вам что-то понадобится, обращайтесь, пожалуйста, ко мне.

— Спасибо, Хорхе. Это моя помощница, Долли Хизер.

Хорхе склонил голову.

— Если вы не возражаете, и покажу вам ваши комнаты.

Слава Богу, подумала Долли, наконец я смогу переодеться.

Хорхе провел их по дворику и завернул за угол дома. Увидев высокие, воздушные арки, от которых к пляжу спускались широкие ступени, Долли остановилась. Заметив ее восхищенный взгляд, Малком приблизился к ней.

— Нравится?

— Впервые вижу такую красоту! На месте мистера Слейтона я бы никогда не уезжала отсюда.

Легонько подтолкнув ее в спину, Малком кивком указал на ожидавшего их Хорхе.

— Родерик уезжает, чтобы заниматься производством оборудования, которое затем продает, чтобы иметь возможность содержать этот райский уголок.

— У вас есть что-нибудь подобное?

— Нет.

— А вы бы хотели иметь нечто похожее на это?

— Для себя одного? — Малком покачал головой. — Нет.

— Тогда… зачем вы так много работаете?

Малком смотрел на море и молчал. Долли подумала, что босс не хочет трогать эту тему, но, когда он заговорил, его ответ явился для нее полной неожиданностью.

— Я так много работаю, потому что все ждут от меня этого. Я должен поддерживать производство и финансы компании на высоком уровне, чтобы в конце года представить правлению и акционерам хороший отчет. А так же для того, чтобы обеспечивать работой честолюбивых помощниц босса, — шутливо добавил он, когда они направились к Хорхе.

Долли улыбнулась, хотя Малком так и не сказал, что именно он получает в результате такого сумасшедшего труда. Деньги? Конечно. Но у него не остается времени насладиться ими.

Она тоже трудилась много, но делала это ради конкретных целей. У Малкома обязательно должна быть какая-то причина, чтобы изматывать себя до изнеможения.

— Вот ваши спальни. — Хорхе указал на две двери. — Мисс Хизер, это ваша комната. А ваши апартаменты, мистер Фремм, занимают угол дома.

Хорхе открыл дверь в комнату Долли, и она, войдя, сразу пришла в восторг от широкой кровати с прозрачным пологом. Дверь в противоположной стене вела в ванную.

— О, чудесно! Можно выйти из ванной в холл, спуститься по ступенькам и сразу оказаться в море!

Малком, стоявший в дверях, наблюдал за ней.

— Хорошая идея, я пойду с вами.

Долли, правда, не собиралась на пляж прямо сейчас, но море манило. И Малком манил. Это был волшебный остров.

— Я скажу шеф-повару, что вы будете ужинать через час? — спросил Хорхе.

— Спасибо, — ответил Малком, не сводя глаз с Долли, отчего у нее участился пульс.

Она переоделась в шорты и майку и вышла на улицу. Малком ждал ее у арок. Когда Долли подошла к нему, он протянул ей руку, и они стали спускаться по ступеням. Долли знала: он держит ее за руку, чтобы она не оступилась, но представила, что Малком делает это, потому что хочет быть к ней ближе.

— Здесь такой красивый пляж, — вздохнув, сказала она, — и песок белый-белый. — Долли зарылась голыми ступнями в еще теплый песок и застенчиво взглянула на Малкома. — Я рада, что мистер Слейтон задерживается. Я сказала что-то ужасное?

— Нет. — Он мягко рассмеялся. — Я чувствую то же самое. — Голос Малкома стал внезапно хриплым. — У меня появилась возможность побыть с тобой какое-то время наедине.

Он сказал это или мне послышалось?

Малком неотрывно смотрел на нее. Лунный свет, падавший ему на лицо, делал его глаза серебристыми.

— Я редко могу выйти с женщиной, чтобы на следующий день в газетах не появилось мое фото. Здесь мы можем не беспокоиться о соглядатаях.

Его слова проникли в самое сердце девушки, мгновенно оживив тайные мечты, которые она носила в себе уже много дней. Долли никогда не думала, что Малком Фремм может обратить на нее внимание, но взгляд его глаз был слишком красноречивым.

— О, Малком! — выдохнула она, едва дыша.

Долли боялась, что сейчас проснется и Малком вместе с этим островом исчезнут. Он поднес ее руку к своим губам и нежно поцеловал пальцы.

— Пойдем, — сказал он, медленно направившись к морю. — Я хочу знать о тебе все.

Долли улыбнулась: как это по-малкомовски! Прямо и по-деловому.

— Мне кажется, что ты все узнал обо мне в самолете.

— Я узнал, кем ты была. Теперь мне интересно знать, кто ты сейчас и кем хочешь стать.

— Ты это тоже знаешь. Я хочу стать помощником генерального директора, поэтому я счастлива, что замещаю Кэролайн.

— Что ты делаешь в свое свободное время?

Долли смущенно засмеялась.

— У меня его практически нет — я или работаю, или учусь.

— Смотри, ты рискуешь повторить мою судьбу.

— Ну и что? Это не так уж плохо. Ты совсем не такой, каким тебя представляют окружающие. Все говорят, что ты холодный, равнодушный, педантичный. Да, ты любишь добиваться во всем совершенства, но ты совсем не равнодушный, а просто сдержанный, замкнутый.

Малком, казалось, хотел что-то возразить, но вместо этого сказал:

— Ты меня обрадовала. — Он нагнулся и поднял с песка веточку коралла. — Я думал, что обо мне говорят гораздо хуже.

— О, и такое бывает! — подтвердила Долли. — Но люди ошибаются, потому что не знают ту часть тебя, которая открылась мне.

— Долли, ты должна прислушаться к тому, что говорят люди.

Она замотала головой.

— Ты прекрасный бизнесмен, и еще очень добрый. Но ты не афишируешь свои добрые дела, поэтому люди о них не знают.

Малком посмотрел на нее с минуту и повернулся к морю.

— Я бываю добрым, только если у меня есть для этого причина. Запомни это.

Чем больше Малком возражал, тем азартнее Долли убеждала его в обратном.

— Перестань говорить о себе плохо. Думаешь, я не знаю, что, когда мы прилетели и тебе сообщили, что мистер Слейтон задерживается, тебе захотелось сесть в самолет и вернуться в Лондон? Но ты остался из-за меня, потому что понял: мне здесь очень нравится. Так?

Малком в изумлении уставился на нее.

— Ну, скажи, — настаивала Долли.

— Так, — ответил он, с трудом выдавив из себя это короткое слово.

— И ты позаботился о том, чтобы у меня был купальник, и голубое платье, и подарки для Эрнестины и Арделл. И потом та истории с кофе…

— Перестань. — Малком крепко зажмурился.

Неужели он считает, что его репутация жесткого руководителя пострадает, если люди узнают о его доброте? — недоумевала Долли.

— Не волнуйся, — попросила она, погладив по его руке. — Я никому не скажу о твоем добром характере.

— Долли… — У Малкома скривились губы. Он крепко взял ее за плечи, и девушка подумала, что он собирается встряхнуть ее. Но его лицо вдруг разгладилось, руки стали ласкать ее плечи. — Долли… — Он выдохнул ее имя перед тем, как приникнуть к ее губам.

Он, возможно, хотел лишь обнять ее, но вышло по-другому. И, как только Долли почувствовала губы Малкома на своих губах, она обхватила его шею руками, и ответила на поцелуй. Малком с видимым усилием отстранился.

— Я не должен…

— Шшш… Еще как должен. — И снова подставила губы.

Теперь Малком целовал ее так, словно умирал от жажды, а она была прохладным, живительным источником.

Как он мог дурачить стольких людей и так долго? Неужели за все это время никто не удосужился узнать, какой он на самом деле — заботливый, страстный мужчина? Он, должно быть, чувствовал себя ужасно одиноким, думала Долли, запуская пальцы в его волосы. Даже его собственная семья не понимает и не ценит его. Только я смогла увидеть в застегнутом на все пуговицы бизнесмене настоящего Малкома.

Принимая его горячие поцелуи, Долли испытывала глубокое женское удовлетворение. Она знала, что, кроме нее, ни одной женщине не удалось разбудить в Малкоме эту страсть. Он бы не смог раскрыться ни перед кем так, как перед ней.

Я нужна ему! Со мной ему не надо притворяться и прятать свое истинное лицо. Я стану для него убежищем, где он сможет расслабляться. И я постараюсь убедить его, что он нуждается во мне и может мне доверять.

Я скажу, что люблю его.

Долли не знала, как эта мысль пришла к ней — родилась ли в голове или ее нашептал легкий бриз, но это и не имело значения, потому что было правдой.

Да. Долли любила Малкома Фремма, но понимала, что еще не пришло время сказать ему об этом. Она сделает это после того, как он признается ей в любви.

Я не должен был целовать ее, сказал себе Малком. Мне надо было лишь очаровать Долли, обратить на себя внимание, чтобы она забыла о Ричи, но, когда она посмотрела на меня так словно я раненая птица, которую надо немедленно спасать, я не смог совладать с собой.

И, как только Малком поцеловал ее, с ним что-то произошло. Он словно забыл, кто он, и полностью отдался во власть своих чувств. Но Малком не привык подчинять разум чувствам. Люди, которыми руководят эмоции, попадают в беду. Его родной брат — прекрасный тому пример. Хотя сейчас Малком понимал Ричи гораздо лучше, чем утром.

Попрощавшись с Долли у двери ее спальни, Малком связался по телефону со своим офисом и узнал, что Ричи звонил ему семнадцать раз. Малком надеялся, что, не найдя ни его, ни Долли, Ричи отправился на очередное благотворительное мероприятие и уже почти забыл о некой временной помощнице генерального директора компании.

Теперь ему предстояло позаботиться о том, чтобы эта помощница забыла о Ричи.

Проснувшись на следующее утро, Долли испугалась, что жаркое средиземноморское солнце выжгло все волшебство прошлого вечера. Они целовались с Малкомом при луне до тех пор, пока волны прилива не дошли им до колен. Потом оба в молчании вернулись в дом и поужинали.

Долли не тяготилась затянувшейся паузой. Она понимала, что Малком о чем-то думает, и не хотела ему мешать. Женская интуиция подсказала ей, что он может попытаться снова спрятаться в привычную скорлупу делового человека, чему Долли решила воспрепятствовать.

Она оделась и собралась пойти завтракать, когда в дверь тихо постучали. Это был Малком. Выражение его лица было нейтральным.

— Ты готова к завтраку?

— Да. Я как раз собиралась идти в столовую.

Малком тепло улыбнулся, и Долли поняла, что остров еще не утратил своей волшебной силы. Они вышли во двор, и он повел ее вниз по ступеням. Долли увидела Хорхе, стоящего на пляже рядом с полосатым тентом.

— Завтрак на пляже? — обрадовалась она.

— У меня сохранились приятные воспоминания об этом пляже, — тихо сказал Малком, посмотрев на нее.

Как только Долли села за стол, Малком отпустил Хорхе и стал обслуживать ее сам. Она ела фрукты, горячие булочки, ветчину и яйца. Малком предложил ей жареный хрустящий картофель, но Долли отказалась.

— Если я объемся, то не смогу плавать, а море выглядит так заманчиво.

— Именно поэтому я решил, что после завтрака мы поплаваем с маской, — сказал Малком.

В течение всего завтрака он был всецело поглощен Долли. У нее кружилась голова оттого, что известный и уважаемый человек окружает ее вниманием и заботой. Малком ни разу не заговорил о делах. Создавалось впечатление, что сейчас главным в его жизни была она, Долли.

После завтрака Малком показал ей, как пользоваться маской, и помог надеть ласты.

— Я ощущаю себя огромной уткой в этих ластах, — смеялась Долли, шлепая по песку к воде.

Набежавшая волна подхватила ее и перевернула. Хохоча от восторга, Долли встала на ноги и посмотрела на берег. У нее сердце замерло от восхищения.

Малком снял футболку, и она увидела упругие мускулы его обнаженного торса. Вчера она их чувствовала под своими пальцами, когда обнимала его. Он божественен, подумала Долли, прежде чем очередная волна снова сбила ее с ног. Соленая вода попала ей в нос, и она решила впредь вести себя осмотрительнее.

— Помощь требуется? — В несколько шагов Малком очутился рядом с девушкой и поставил ее на ноги.

— С волнами никак не могу справиться, — посетовала Долли.

Малком подхватил ее на руки и пошел в море. Она обхватила его руками за шею и прижалась к его обнаженной груди.

— Держись, — сказал он и поставил ее на ноги, где вода была ей по пояс.

Долли ждала, что он поцелует ее, но Малком надел маску и жестом призвал следовать за ним. Она была разочарована, но, как только погрузила лицо в воду и увидела подводный мир, настроение Долли сразу изменилось.

Стайки маленьких серебристых рыбок испуганно шарахались от них в сторону, рыбы побольше, казалось, не обращали на пловцов внимания. Дно было усеяно ракушками, на подножьях скал кустились заросли кораллов. Долли не знала, что ей доставляет большее удовольствие — любование красотами подводного мира или близость Малкома.

Остаток дня они провели не менее интересно. Малком взял лодку и организовал экскурсию вокруг острова. Потом они вернулись домой, поужинали и устроили костер на берегу моря, проговорив далеко за полночь.

Долли не спрашивала Малкома о Родерике Слейтоне, понимая, что с появлением хозяина острова идиллия закончится. Она боялась, что Малком, которого она за эти дни узнала и полюбила, исчезнет и они больше никогда не будут вместе.

— Ты не хотела бы сходить в деревню? — спросил Малком за завтраком.

— Да… А когда приедет мистер Слейтон? — поинтересовалась Долли, хотя дала себе клятву не говорить на эту тему.

— Завтра… послезавтра… Не знаю. — Малком улыбнулся и стал пить апельсиновый сок.

— Не знаешь? Невероятно! Я не могу поверить, что передо мной сидит человек, который расписывает свои дни по минутам.

— Здесь это все не имеет значения. — Взгляд его глаз подсказал Долли, что, по мнению Малкома, сейчас важно.

Долли не верила в свое счастье, хотя и понимала, что чудо не может длиться вечно.

Они с Малкомом прогулялись по деревне, осмотрели ее узкие мощеные улицы и дома с красными черепичными крышами, побродили по торговым рядам. Они сидели в открытом кафе, когда зазвонили церковные колокола. Долли попыталась определить, откуда идет колокольный звон, но у нее ничего не получилось.

— Церковь стоит на том холме, — пояснила официантка, показывая на вершину горы. — Раньше ее использовали пираты в качестве своего наблюдательного пункта, но потом здесь поселились испанские монахини, они и отобрали у флибустьеров церковь.

После ланча Долли и Малком отправились на осмотр этой достопримечательности. Здесь, во дворе церкви, стоявшей на краю скалы, сильнее всего ощущался вечный покой острова.

Они сидели на каменной скамье под деревом и смотрели на море. Если бы Долли могла остановить время, она бы сделала это. Малком шевельнулся, и девушка закрыла глаза, чтобы скрыть свою печаль — волшебное мгновение не может длиться вечно.

— Пора идти, я знаю, — сказала она, не желая, чтобы эти слова произнес Малком.

— Совсем необязательно.

— Звучит красиво, но я ведь знаю, что ты не можешь находиться здесь до бесконечности. Даже если хозяин дома никогда не вернется, мы должны уехать завтра.

— Почему ты так решила?

— Ричи уезжает в четверг, и нам надо вернуться до его отъезда.

Долли вопросительно посмотрела на Малкома. Глаза у него потемнели.

— Ты хочешь попрощаться с ним, да?

— Конечно. — Долли не поняла причины его раздражения. — А ты разве не хочешь?

— Мы позвоним ему.

Долли засмеялась.

— Ты не можешь поступить так со своим братом.

Он встал, метнул на нее сердитый взгляд и засунул руки в карманы шорт. Долли тоже поднялась, у нее затекли ноги от долгого сидения. Она пошла к церкви, чтобы размяться. Малком последовал за ней.

— Ты понимаешь, что, когда мы с тобой уедем отсюда, все изменится?

Долли кивнула, не в силах говорить: в горле стоял ком. Малком хочет сказать, что мы вернемся к прежним отношениям — работник и работодатель. Я была дурой, надеясь на другое. В конце концов, он — Малком Фремм, а я… я — никто.

Долли поклялась, что не будет устраивать сцен. В глазах у нее появились слезы, и она вошла в церковь, надеясь в полумраке храма скрыть их от Малкома. Но внутри оказалось светло, так как стена за алтарем была сделана из стекла. Долли вытерла слезы, и в этот момент к ней подошел Малком.

— Ты плачешь.

— Ты не должен был этого видеть.

Малком нежно взял ее за подбородок и приподнял лицо.

— Но я увидел и хочу знать, чем ты расстроена.

Неужели сам не может догадаться?

— Я не хочу, чтобы это все кончалось.

Глаза Малкома потеплели.

— И не надо, чтобы кончалось. Выходи за меня замуж, Долли.

— Что?!

— Выходи за меня. Здесь и сейчас.

— Выйти за тебя замуж? — повторила Долли недоверчиво.

— Да. — Малком быстро поцеловал ее. — Я не хочу возвращаться домой человеком, которым был раньше. Тот Малком жил в черно-белом мире. С тобой я вижу краски, чувствую и осязаю вещи. Ты мне нужна, Долли, ты сделаешь мой мир многоцветным.

Он нуждается во мне настолько, что хочет жениться! От избытка эмоций Долли потеряла дар речи.

— Ты ведь чувствуешь ко мне то же самое? Скажи, — потребовал ответа Малком.

— О, Малком! — У нее из груди вырвался радостный всхлип.

Малком заключил Долли в объятия.

— Долли, моя Долли. Выходи за меня прямо сейчас.

— Да, но моя семья…

— Я понимаю, что требую слишком многого. Моей семьи тоже здесь нет. — Он поцеловал ее в висок. — Но я не хочу делить это мгновение ни с кем. Только ты и я. Если мы поженимся сейчас, то оно навсегда останется с нами. Что бы ни случилось, мы навсегда сохраним в наших сердцах этот уголок.

— Малком, но я не могу… выйти замуж в шортах!

— Мы купим тебе платье… — поцелуй, — и цветы… — снова поцелуй, — и кольцо.

Кольцо. Это действительно произойдет — я выйду замуж за Малкома Фремма! Родители поймут.

Как во сне Долли пошла за Малком, который нашел священника и условился с ним, что они вернутся сюда на закате. Священник обещал позвонить в местный магистрат, чтобы уладить юридические формальности.

Малком привез Долли в деревенский магазин, но там она ничего не смогла подобрать для себя. Почти отчаявшись, девушка вспомнила, что на всякий случай взяла с собой голубое платье, в котором сопровождала на благотворительном вечере Ричи. Хозяйка магазина разрешила ей воспользоваться телефоном, и Долли попросила Хорхе привезти платье и серебристые босоножки. Пока она ждала свой наряд, ей на глаза попалась кружевная мантилья. Кроме нее Долли купила еще тонкий белый пеньюар для первой брачной ночи.

Первая брачная ночь. У Долли по телу пробежала дрожь. Ей было одновременно и жарко, и холодно. Хочу ли я выйти замуж за Малкома? — спросила она себя. Долли задумалась о мужчине, наедине с которым провела несколько дней, и поняла, что ее чувства к Малкому не изменятся со временем. Она хочет быть его женой.

Через несколько минут приехал Хорхе. Хозяйка магазина помогла Долли одеться. Они прикалывали к волосам мантилью, когда появился Малком.

— Ты очень красивая, — сказал он, помогая невесте забраться в джип. Когда Долли села, он вручил ей большой букет цветов. — Ты не передумала?

— О нет.

Она еще ни разу в жизни не была так уверена, как сейчас. Все произошло неожиданно и быстро, но в глубине души Долли чувствовала, что поступает правильно.

И вот на закате солнца в присутствии священника в старинной церкви высоко над морем Долли отдала свое сердце и руку Малкому Фремму.

Хорхе уже ждал новобрачных, когда те вернулись домой.

— Мои поздравления, мистер Фремм. — Он склонил голову перед Долли и взял у нее из рук коробку с пеньюаром. — Миссис Фремм.

Миссис Фремм. Долли посмотрела на золотое обручальное кольцо на своей руке. Да, теперь она миссис Малком Фремм.

— Я взял на себя смелость перенести вещи миссис Фремм в ваши апартаменты, сэр. Шеф-повар приготовил для вас свадебный ужин. Позвольте от имени прислуги поздравить вас и пожелать счастья.

Малком пробормотал что-то в ответ, и они с Долли остались вдвоем. Она снова посмотрела на кольцо.

— Ты еще сомневаешься? — с улыбкой спросил Малком.

— Нет, просто… — Долли взглянула на мужа. — Что скажут люди?

— Я думаю, поздравят нас, — мягко сказал он и повел ее в свои апартаменты.

— Ты знаешь, о чем я говорю.

Подойдя к двери, Малком остановился и приложил палец к губам Долли.

— Сегодня ты не должна думать об этом. Как муж я приказываю тебе подчиниться.

— Я обещала любить, уважать и заботиться. Но что-то не припомню, чтобы в клятве было слово «подчиняться»! — наигранно возмутилась Долли.

— Тогда я настаиваю на том, чтобы ты уважала мои просьбы.

— Хорошо.

Они рассмеялись, и Долли почувствовала как напряжение, в котором она находилась после ухода Хорхе, покинуло ее.

Дверь в номер Малкома была открыта, и Долли увидела, что посреди гостиной стоит стол, накрытый на двоих. Его освещали две высокие свечи. Она собралась войти, но неожиданно Малком подхватил ее и перенес через порог.

— О, Боже! Эта гостиная больше моей квартиры в Лондоне! — Моей бывшей квартиры, мысленно поправилась Долли. — Малком, я даже не знаю, где теперь буду жить…

— Забудь о всех проблемах. — Он поставил ее на ноги. — Сегодняшняя ночь принадлежит нам. — И поцеловал ее — сначала легко, а потом с нарастающей страстью.

Когда он оторвался от ее губ, Долли уже забыла обо всем. Пока Малком открывал шампанское, она оглядела апартаменты. Долли заметила, что Хорхе разложил ее ночной пеньюар на кровати. Белый воздушный шифон напоминал пенящуюся океанскую волну. Долли вдруг подумала, как изменился ее статус. Неделю назад Малком едва знал ее имя, а сегодня она уже его жена.

Она жена Малкома Фремма. От волнения у нее в горле снова образовался ком, и Долли даже не слышала, как шипит шампанское, которое Малком разливает по бокалам. Она смотрела через открытую дверь спальни на ночной пеньюар, лежавший на кровати.

— Долли! — окликнул Малком, передавая бокал. Она повернулась к нему, хотела улыбнуться, но не смогла. — Шафера нет, поэтому свадебный тост придется произнести мне. — Он поднял бокал. — За нас! И пусть нам всегда будет хорошо!

Долли пила шампанское, чувствуя, что Малком наблюдает за ней поверх края бокала. Она тоже хотела произнести какой-нибудь тост, но у нее кружилась голова и ничего не приходило на ум. Дрожащей рукой Долли поставила бокал и сцепила пальцы рук.

— Долли? — тихо позвал Малком.

— Я… мне переодеться? — У нее словно язык прилипал к небу.

Малком какое-то время смотрел на нее, затем поставил бокал на стол и взял ее руки в свои. Долли ощутила громкие удары своего сердца.

— Долли, ты красивая, желанная женщина, и я очень хочу тебя. Но поскольку все произошло слишком быстро, мне бы не хотелось делать то, к чему ты еще не готова. — Малком наклонился и поцеловал ее в плечо.

«Хочу тебя», мысленно повторила она его слова. Долли закрыла глаза и почувствовала, как Малком снова поцеловал ее. Она откинула голову, и его губы скользнули вниз, к шее.

— Долли… — прошептал Малком.

— Мне, наверное, надо переодеться?

— Значит, ты хочешь заниматься любовью этой ночью?

— О да, пожалуйста…

Малком тихо засмеялся и, нащупав у нее на спине молнию, потянул замочек вниз.

— Тогда тебе не надо ни во что переодеваться до самого утра.

Сумасшедшее биение ее пульса перешло и медленные, растекающиеся по всему телу глухие удары. Долли не знала, виноват в том бриз, залетевший в открытое окно, волнение или просто нервы. Ее била мелкая дрожь.

— Смею ли я надеяться, что ты дрожишь от желания? — шепнул Малком.

— Д-да…

— Обманщица! — с легким смешком укорил он. — Но очень приятная обманщица.

Долли знала, что Малком считает ее наивной провинциалкой. Собственно таковой она и являлась. Он, возможно, уже сожалеет о своей скоропалительной женитьбе.

Она прерывисто вздохнула, когда платье скользнуло с плеч. Малком спустил его дальше, вниз по бедрам, пока, наконец, сверкая и переливаясь, оно не упало на пол. Теперь Долли стояла перед Малкомом в нижнем белье. Он мой муж, твердила она себе, но по-прежнему воспринимала его как босса.

— Какая ты красивая, — прошептал он, пожирая ее глазами. — А ноги у тебя просто чудо. Ты знала, что мне нравились твои ноги?

— Да-а?.. — удивленно протянула Долли.

— Они мне и сейчас нравятся. — Он коротко улыбнулся, затем нагнулся, поднял с полу платье и бережно перекинул его через спинку стула. — Я хочу, чтобы твое свадебное платье сохранилось, как новое.

Этот незначительный, но сентиментальный жест помог Долли избавиться от нервозности. Получается, что Малком в не меньшей степени, чем она, тронут их бракосочетанием! Холодный ком в груди растаял, превратившись в теплую влагу, которая разлилась по ее сосудам.

— Ты не хочешь съесть что-нибудь? — спросил Малком, подняв крышку с одного из блюд.

— Нет. Не сейчас.

Долли шагнула к нему. Она увидела в его глазах желание, и это придало ей смелости. Не сводя с Малкома взгляда, она расстегнула бюстгальтер, и он упал на пол. Раздался легкий звон — это Малком уронил серебряную крышку.

Долли улыбнулась и скинула босоножки. По тому, как дышал Малком — часто и неглубоко, она поняла, что спокойствие его напускное. Почувствовав эту новую для себя власть над мужчиной, Долли медленно приблизилась к нему.

— Мой дорогой муж, ты слишком тепло одет.

Она еще ни разу не видела, чтобы мужчина так быстро снимал с себя пиджак. Долли сама развязала узел на галстуке Малкома. Ей казалось, что напряженный взгляд, которым Малком смотрел на нее, физически касался ее тела. Но ей этого было недостаточно. Она хотела, чтобы Малком действительно дотронулся до нее.

— Как только ты дотронешься до меня… Или я коснусь тебя… — Малком замолчал. — Долли, я не хочу причинять тебе боль…

Она закрыла ладонью его рот и почувствовала, как он вздрогнул. Другой рукой Долли погладила его по щеке.

— Я люблю тебя, Малком.

— Долли…

Казалось, что она вдруг открыла какую-то потайную дверь, и оттуда хлынул поток страсти, который Малком удерживал под замком всю жизнь.

Издавая нечленораздельные звуки, он осыпал поцелуями ее лицо, плечи и грудь. У Долли подогнулись колени, и тогда Малком подхватил ее на руки, отнес к кровати и опустил на прохладные атласные простыни.

Догорающие свечи освещали лицо Малкома, горевшее жгучим желанием, когда он срывал с себя одежду.

— Долли, моя прелестная Долли… — шептал он, прижимая ее к себе.

Его пальцы творили чудеса, пробуждая в ней желание быть ближе к нему, слиться с ним в единое целое. А этого можно было достигнуть только одним путем.

И когда Малком наконец соединился с ней, и они вместе взмыли на вершину ослепительного блаженства, Долли поняла, что это было больше, чем физическое слияние, соединились и сердца и души.

 

12

Долли сидела на краю кровати, теребя в руках купленный днем пеньюар.

— Зачем я только потратила деньги на него, — жаловалась она, — если еще ни разу не смогла его надеть.

— Можешь сейчас надеть, — предложил Малком, приподнявшись на локте.

— Какой смысл? Ты все равно снимешь его.

Он протянул руку и привлек ее к себе.

— Ты права.

— Малком, мы должны наконец встать. Уже время ланча — я не говорю о завтраке, который мы пропустили.

Долли еще не успела привыкнуть к статусу замужней женщины, и ее смущало, что они до сих пор нежатся в постели.

— На завтрак у меня была ты.

Она засмеялась.

— Я хочу есть!

— Ладно, — смилостивился он, отпустив ее. — Встаем. — Малком снял телефонную трубку. — Попрошу Хорхе принести обед сюда. — Увидев ее испуганные глаза, он удивился: — Почему бы и нет?

— Потому… — Долли показала на себя, потом на Малкома и затем на постель.

Он сделал невинное лицо.

— Не понимаю…

Долли не сдавалась.

— Потому что!

С наигранным сожалением Малком покачал головой.

— Хорошо, хорошо, мы оденемся. — Без тени смущения он вылез из постели и направился через всю комнату в ванную. — Эй, — крикнул он оттуда через минуту, — здесь достаточно места для двоих! — И, выглянув из-за двери, поманил Долли пальцем.

Долли смогла сесть за стол лишь в половине третьего. Ей было так стыдно перед Хорхе, что она избегала смотреть на мажордома, и это необычайно веселило Малкома.

Они лежали на пляже, когда до них донеслись громкие мужские голоса.

— Где они?!

— Мистер Фремм! — Обычно спокойный, Хорхе говорил сейчас взволнованно.

Малком переглянулся с Долли и встал.

— Малком! Где Долли?! Что ты с ней сделал?!

— Ричи? Малком, это же Ричи!

Лицо Долли просияло при виде Ричи, затем она посмотрела на мужа, и улыбка ее потускнела. Он был явно не рад появлению брата.

— Долли! — Ричи сбежал по ступенькам навстречу ей. — О, Долли, я так скучал по тебе! Он сгреб ее в охапку, чуть не завалив на песок. С тобой все в порядке? — озабоченно просил он, разжав крепкие объятия.

— Конечно, в порядке — Долли рассмеялась. Ричи, как всегда, драматизировал события. — И даже более того.

— Что ты здесь делаешь, Ричи?! — рявкнул Малком.

— Малком! — попыталась Долли урезонить, разгневанного супруга, не понимая, какая муха ею укусила.

— Я могу задать тебе тот же вопрос! — гневно парировал Ричи. — Почему ты не отвечал на мои звонки?

— Я ни на чьи звонки не отвечал.

Долли переводила взгляд с одного брата на другого, пытаясь понять причину странного поведения Малкома.

— Мы ждали мистера Слейтона, он задерживается, — сказала она, полагая, что эта информация поможет разрядить обстановку.

— Задерживается? — Брови Ричи взлетели вверх. — Ты смылся в пятницу посреди рабочего дня и с тех пор бьешь баклуши здесь?! А я даже не смог поговорить с Долли.

— Мы бы вернулись в Лондон до твоего отъезда, Ричи, — снова вмешалась Долли, стараясь загладить свою вину.

Малком молчал. Буквально на глазах он снова превратился в лишенного эмоций бизнесмена.

— Да? Как, Малком? Привез бы ты ее обратно до моего отъезда?

— Привез.

— Ну, так я тебе не верю! Когда вы с Долли не вернулись в тот вечер, я выяснил, что вы уехали из города. Я думал, что вы отправились на какие-то переговоры неподалеку. Но, как оказалось, вы уехали из страны. — Ричи сунул руки в карманы брюк. — Но об этом я узнал, лишь разыскав Слейтона. Между прочим, он сказал, что ты уже заключил с ним договор на поставку оборудования.

Малком бросил взгляд на Долли, и она поняла, что Ричи сказал что-то важное. Что именно, она еще не знала. Она ждала, когда Малком скажет что-нибудь, но он молчал, и это беспокоило ее.

— О, не волнуйся, Родерик не сказал, где вы. Я сам вычислил вас.

— Ричи, ты говоришь так, будто мы прячемся от тебя, — заметила Долли, надеясь, что Малком поддержит ее.

— Так оно и есть, — ответил Ричи.

Долли уже стал раздражать его обвинительный тон. Если бы Ричи помолчал хоть немного, Малком развеял бы это недоразумение.

Малком наконец заговорил:

— Даже я имею право на небольшой отдых.

— Не вешай мне лапшу на уши! Ты увез Долли от меня, и прекрасно знаешь это!

Что он несет?! — изумилась Долли.

Ричи схватил ее за руку.

— Долли, мне надо поговорить с тобой! Я хотел это сделать до заседания правления, однако Малком уговорил меня подождать, пока оно закончится. Вот только после этого ты исчезла. — Ричи метнул на брата испепеляющий взгляд.

— Ричи, не надо. — Малком подошел к Долли и по-хозяйски обнял ее за плечи. — Ситуация уже изменилась.

— Почему? — Ричи переводил взгляд с брата на Долли и обратно. — Что ты с ней сделал?

— Ричи, я в порядке. — Долли посмотрела на мужа, ожидая, когда он сообщит брату новость.

— Долли стала моей женой.

— Ты женился на ней?! — ошеломленно вскричал Ричи. Он посмотрел на кольцо на ее руке и отшатнулся от Долли как от прокаженной.

Она ожидала, что Ричи успокоится, но тот с воплем бросился на брата. Долли едва успела отскочить в сторону. Малком увернулся от удара, что взбесило нападавшего еще больше.

— Как ты мог поступить так с ней?! — прорычал Ричи и нанес брату удар в челюсть.

Долли вскрикнула.

— Хватит, Ричи, — как-то устало сказал Малком, массируя ушибленное место.

— Хватит? Я покажу тебе «хватит»! — процедил Ричи сквозь зубы, снова бросаясь на брата.

Оба рухнули на песок.

— Ричи! Прекрати! — Долли безуспешно пыталась оттащить его от Малкома.

Наконец Малкому удалось схватить руки Ричи, и, перевернув на спину, он прижал брата к песку.

— Хватит, я сказал! — жестко повторил он.

Тяжело дыша, Ричи выплевывал песок. Долли была в шоке. Но больнее всего ее задела реакция Ричи. Неужели все будут так злобно реагировать на ее брак с Малкомом?

— Ты огорчаешь Долли, — тихо сказал Малком, продолжая удерживать брата.

— Ах какой заботливый! — Ричи попытался вырваться, но не смог.

— Если ты пообещаешь контролировать свое поведение, то я отпущу тебя.

Ричи ничего не ответил, но Малком все равно отпустил его и встал. Тот поднялся следом за братом и с преувеличенным тщанием принялся стряхивать с себя песок. Долли и Малком молча наблюдали. Почистив костюм, Ричи внимательно посмотрел на них.

— Надеюсь, вы не ждете от меня поздравлений, — ровным тоном, от которого у Долли на глаза навернулись слезы, произнес он. — Ради бизнеса ты на все пойдешь, да, Малком? И тебе наплевать, кто от этого пострадает.

Малком метнул взгляд на Долли, потом снова на Ричи и приказал:

— Помолчи!

— Когда же вы поженились? — спросил Ричи, вытряхивая песок из волос.

— Вчера на закате, — прошептала Долли.

— Как раз перед брачной ночью. Да, Малком?

Ричи, хоть и обращался к брату, не сводил глаз с Долли. Та покраснела. Ричи поднял кулак и снова двинулся на Малкома.

— Перестань! Почему ты ведешь себя так ужасно?! Неужели ты не рад за меня?! — Долли чуть не плакала.

— Рад? О, Долли… — Ричи опустил руки. Он посмотрел на брата, и его лицо исказилось от боли. — Она была такой прекрасной, свежей и невинной, а ты все испортил во имя своего проклятого бизнеса!

— Долли, иди в дом! — велел Малком.

— Нет, — вмешался Ричи, — останься, если хочешь узнать, что он женился на тебе, чтобы разлучить нас.

— Не говори ерунды! — Долли засмеялась, но смех был нервным.

— Ты не веришь мне? Так спроси у него. Давай! Спроси, почему это вдруг вы улетели на далекий остров и находитесь здесь без хозяина.

— Мистер Слейтон задерживается…

— Он и не собирался приезжать сюда. Не так ли, Малком?

Долли почувствовала, как, несмотря на жару, у нее по спине пробежал холодок. Сейчас глаза Малкома были стального цвета, лицо холодным и жестким. От мужчины, за которого она менее суток назад вышла замуж, не осталось и следа. К ней подошел Ричи.

— Долли, — мягко начал он, — я встретился с Малкомом в пятницу утром и рассказал ему о своих чувствах к тебе. — Ричи взял ее руку, но она вырвала ее. — Я сказал, что мне нужно время, чтобы побыть с тобой. У нас были какие-то особенные отношения, и я не мог уехать в ЮАР, оставив тебя в Англии.

— Нет… — прошептала Долли.

— Я собирался сказать об этом на заседании правления, но Малком убедил меня подождать. Ему просто нужно было выиграть время, чтобы увезти тебя. Мой дорогой брат, наверное, думал: с глаз долой, из сердца вон. Да, Малком?

Скажи, что это не так! — мысленно молила Долли мужа. Она не хотела верить Ричи, но Малком не произнес ни единого слова, чтобы опровергнуть обвинение. Почему он молчит?

И невольно Долли стала прокручивать в голове события, которые произошли с пятницы. Ей действительно казалось странным, что они уехали внезапно. И то, как поспешно Малком увел Ричи из ее кабинета…

— Ты не любишь Долли, и она не любит тебя, — глухо проронил Малком.

— А ты любишь?

— Мы с Долли женаты.

— Значит, теперь я должен лететь в ЮАР как пай-мальчик, и все будет хорошо? Держи карман шире, братец.

— Ричи, не губи эту возможность только потому, что хочешь отомстить мне. Когда ты успокоишься, то поймешь, что я сделал тебе любезность.

Любезность? У Долли было ощущение, что ее ударили по лицу. Малком говорил еще что-то, но она уже ничего не слышала.

«Он женился на тебе, чтобы держать тебя подальше от меня», всплыли в ее памяти слова Ричи. Малком молчал, когда брат выдвигал против него нелепые обвинения, но, как только проект в ЮАР оказался под угрозой, Малкома словно прорвало и обвинения уже не казались нелепыми.

Никакие доводы Ричи не убедили бы Долли так, как Малком, ринувшийся на защиту интересов своей компании.

«Я никогда не бываю добрым без причины. Запомни это». А она забыла.

— Ты думал, что если не будет Долли, то мне ничего не останется делать, как лететь в ЮАР, — донеслись до нее слова Ричи.

— Если ты откажешься от этой поездки, то можешь забыть о компании!

— Скажите пожалуйста! А я и не хочу работать в «Фремм даймондс»! Я собираюсь основать собственную компанию, которая будет конкурировать с твоей, большой брат. И, когда я расскажу твоим партнерам, какой ты прожженный интриган, они выстроятся ко мне в очередь на заключение сделок.

Долли больше не могла молчать.

— Малком, так ты женился на мне, чтобы Ричи без помех уехал в ЮАР?

— Дошло наконец! — насмешливо произнес Ричи. — Надеюсь, ты подписала с ним брачный контракт, лапочка.

— О чем это ты?

— О брачном соглашении, — ответил за брата Малком. — Нет, не подписала.

Ричи присвистнул.

— На тебя это не похоже, Малком. Долли хорошие новости. Ты можешь рассчитывать на парочку миллионов при разводе. Если хочешь, я помогу тебе выжать их из него.

Долли разрыдались.

— Видишь, что ты наделал?! — набросился на него Малком.

— Я наделал? Ты соблазнил ее.

— Прекратите! — выкрикнула Долли, закрыв ладонями уши. — Оба!

Братья одновременно обернулись к ней. Долли опустила руки.

— Ричи сказал правду, Малком? Ты привез меня сюда, чтобы держать подальше от него?

Выражение лица Малкома изменилось на мгновение, и сквозь оболочку жесткого бизнесмена Долли снова увидела человека. Но его черты тут же опять словно подернулись ледком.

— Да.

Это короткое слово разбило ей сердце, и Долли освободилась от волшебных чар острова.

Только это было не волшебство, подумала она с горечью, а глупость. Как меня назвал Ричи? Невинная и свежая? Он забыл сказать: глупая и доверчивая. Долли задыхалась, ей не хватало кислорода. Она сделала глотательное движение — во рту было сухо.

Все, что ей говорил Малком, было ложью. Расчетливой ложью, чтобы одурачить наивную провинциальную дурочку, которая невольно оказалась помехой на пути крупной сделки.

А церковь… бракосочетание… вчерашняя ночь? Все ложь! Сплошная ложь.

— Нет!.. — простонала Долли. У нее подогнулись колени, и она упала на песок. Из ее груди вырывались глухие рыдания.

— Долли, Долли.

Но, почувствовав, что ее обнимают руки Ричи, она зарыдала еще горше.

— Тише, успокойся. Мы заставим его заплатить за то, что он сделал с тобой.

— Я думала… что… он любит… мен-я-я-я! — Она начала икать.

Долли действительно не понимала, как Малком мог быть так нежен с ней в постели, не любя ее.

Но Малком ни разу не сказал, что любит меня, мелькнуло у Долли в голове. Он и сейчас ничего не говорит об этом. Она вцепилась в Ричи и снова разрыдалась, забыв о гордости.

— Ты знаешь, говорили, что у нашего отца не было сердца, — сказал Ричи, глядя на брата, — но я думал — до сегодняшнего дня, — что хотя бы в этом ты не будешь похож на него.

— Долли… — начал было Малком.

— Не подходи к ней. — Ричи еще крепче прижал Долли к себе.

— Хорошо. Ричи, тебе не надо уходить из компании. Ты даже можешь стать ее генеральным директором. Я еду в ЮАР вместо тебя. — Услышав эти слова, Долли перестала рыдать и подняла голову. — Ты хотел получить возможность проявить себя. Пожалуйста. С этого момента компанией руководишь ты. — Малком посмотрел на Долли. — Я не хотел причинить тебе боль, Долли. Мои адвокаты сразу же займутся оформлением развода. Все будет в порядке, никто и не узнает, что мы были женаты.

— И ты считаешь, что все будет в порядке? — проговорила она сквозь слезы.

— Нет, но это самое большее, что я могу сделать. У тебя есть Ричи, который утешит тебя.

Ни разу не оглянувшись, Малком зашагал по ступеням к дому.

 

13

Малком не мылся целую неделю, а вместе с ним и остальные, кто работал на обустройстве рудника. Воду привозили в цистернах, и она использовалась только для приготовления еды и питья.

Он отработал две смены, и теперь его менял Дерек Гатри.

— Удалось найти воду? — спросил Малком, вылезая из грузовика, доставившего рабочих в лагерь.

— Нет, — ответил Дерек, — и, если не найдем в самое ближайшее время, тебе придется удвоить зарплату, чтобы заставить людей выйти на работу.

— Значит, удвоим, — отозвался Малком.

— Парень, куда ты гонишь? Ты и так опережаешь график на несколько месяцев.

Но Малком хотел получить доход от нового предприятия как можно скорее, чтобы иметь возможность вернуться в Лондон. Он сильно тревожился за компанию, так как был уверен, что в его отсутствие Ричи наломал там дров.

Все восемь месяцев со дня своего приезда в ЮАР он намеренно не читал ни одного отчета из штаб-квартиры компании и не слушал никаких новостей по радио. Малком работал как одержимый и щедро платил тем рабочим, которые были в состоянии поддерживать заданный им темп.

Всю деловую почту просматривал Дерек, которому Малком дал жесткое указание: ставить его в известность лишь в случае крайне важных новостей. Например, если Ричи заявит о банкротстве.

Но личную почту Малком просматривал. И каждый раз, вскрывая очередной пакет, он не без замирания сердца ожидал увидеть в нем тяжелый кремовый конверт с извещением о бракосочетании Долли и Ричи. Или, по крайней мере, записку от матери с сообщением об их помолвке. Но проходили месяцы, а новостей об этом не было, и Малком начал читать светскую хронику в газете, которую ему присылали. Там он нашел лишь одно упоминание о Ричи: тот посетил какое-то скучное мероприятие — из разряда тех, которые он обычно игнорировал.

О Долли Малком не имел никакой информации. Его адвокаты уже давно сообщили ему, что она подписала бумаги о разводе и отказалась от денег. Но Малком все равно велел положить их на счет в банке на ее имя.

Малком старался не думать о днях, проведенных на Ла-Уэста, и гнал от себя воспоминания о выражении заплаканного лица Долли в ту минуту, когда он покидал ее.

Он не мог объяснить свое поведение, начиная с того момента, когда принял решение уехать с Долли на остров. Скорее всего, он стал жертвой самообмана. Он зашел слишком далеко в своих отношениях с Долли и убедил себя, что женится на ней, потому что ему этого хочется, а также потому, что этого требуют интересы компании.

Направляясь к своему вагончику, Малком остановился у автоприцепа, в котором располагался временный офис. Его почту складывали в коробку, к которой была приклеена табличка с его фамилией. Информации о помолвке или о свадьбе по-прежнему не было, пришло только письмо от матери. Малком быстро пробежал его глазами. Ничего нового, мать опять пишет о том, как великолепно работает Ричи. По мнению матери, все, что ни делал Ричи, было «великолепно», поэтому Малком не придал ее похвалам никакого значения. О Долли, как всегда, не было ни слова. Малком отправился в душ.

Стоя под теплой струей, он почувствовал, насколько сильно он устал за эти восемь месяцев. Он решил просмотреть газеты и после этого поспать немного.

Малком каждый день сознательно доводил себя до полного изнеможения, чтобы можно было провалиться в мертвый сон. В первые ночи после приезда в ЮАР его преследовали сновидения с участием Долли и Ричи. Сейчас он вдруг обнаружил, что снова думает о Долли.

Приняв душ, Малком прилег на кровать и расслабил болевшие от усталости мышцы. Затем он приступил к мучительному для себя занятию — стал просматривать светскую хронику.

В первой же газете он наткнулся на фотографию брата. Смеющийся Ричи сидел за столом с женщиной. Но это была не Долли. Над фотографией помещался вопросительный заголовок: «Любовный ренессанс?», а под снимком шел короткий текст: «Завидный жених Ричи Фремм был несколько раз замечен в компании своей бывшей пассии Аманды Харлоу».

Малком в изумлении уставился на фото. Ричи снова встречается с Амандой?! Он просмотрел остальные три номера и в одном нашел фотографию Ричи и Аманды.

Интересно, подумал Малком, как долго длилась «настоящая любовь» Ричи к Долли? И вдруг почувствовал, как внутри все закипело от ярости.

Как Ричи посмел так обойтись с ней?! Он ведь клялся, что с Долли у него все по-другому, и я поверил ему после безобразной сцены на пляже! Кто бы на моем месте усомнился в чувствах Ричи, если бы увидел, как тот прижимал к себе рыдающую женщину? Да и Долли цеплялась за него будто утопающий за соломинку…

Ричи, вероятно, довел и компанию до краха.

— Дерек!!! — взревел Малком, вскакивая с кровати. Он сунул ноги в сандалии и помчался к «офису». — Дерек!

Рабочие с удивлением оглядывались на него. В дверях прицепа появился встревоженный Дерек.

— Что случилось?!

Малком втолкнул его внутрь и захлопнул дверь с такой силой, что прицеп задрожал.

— Когда мы сможем получить первую добычу?

Дерек почесал затылок и со свистом втянул в себя воздух.

— При твоих темпах, я бы сказал, месяца эдак через три, плюс-минус пару недель.

— Мы получим ее через месяц.

— Месяц? Ты что, рехнулся? У тебя ничего не выйдет, если, конечно, костьми не ляжешь.

 

14

Спустя три с половиной недели Малком уже вылетал в Лондон. Ни дома, ни в компании никто не знал о его приезде — он хотел появиться неожиданно, чтобы собственными глазами увидеть, реальное положение дел.

Арендовав в аэропорту машину, Малком поехал прямо в офис. Подъехав к зданию компании, он обнаружил, что его место занято какой-то развалюхой. Будучи уже на взводе, Малком разъярился еще больше и сжимая в руке газеты с фотографиями брата ураганом ворвался в здание и стремительно приблизился к столику администратора.

— Где мой лодырь брат?

— Мистер Фремм! — воскликнула женщина.

— Ну? Где же он? Но, может, я ошибаюсь и он появляется здесь пару раз в месяц?

— О, сэр… он в вашем старом кабинете, сэр, — заикаясь, пролепетала она.

— В моем старом кабинете? — сбавив тон, повторил Малком.

Женщина кивнула и протянула руку к селектору.

— Не вздумайте предупредить его, что я здесь.

Малком подошел к лифтам и нажал кнопку вызова. Все это время он не спускал глаз с администратора, рука которой лежала на клавише селектора. Интересно, мелькнуло у него в голове, сообщит она Ричи или нет?

Его успокоило уже то, что здание компании стояло на прежнем месте и, судя по количеству машин в гараже, Ричи пришлось уволить не многих.

Малком вышел из лифта на шестом этаже и автоматически посмотрел на стол Долли. Там сидела темноволосая девушка, которая была ему не знакома.

— Простите, но вы не можете… — попыталась она остановить незнакомца.

— Еще как могу! — рявкнул Малком и, пронесясь через конференц-зал, влетел в свой кабинет.

— Малком! — воскликнули одновременно Ричи и Кэролайн.

Малком окинул беглым взглядом кабинет и нашел, что в нем практически ничего не изменилось. Ричи встал из-за стола.

— Почему ты не предупредил меня о своем приезде?

— Хотел сделать тебе сюрприз.

— Приготовить вам кофе? — спросила Кэролайн.

— Спасибо, не надо.

Кэролайн посмотрела на братьев, затем взяла свой ежедневник и, выйдя из кабинета, осторожно притворила за собой дверь.

— Присаживайся. — Ричи указал брату на стул для посетителей, а сам сел за стол.

Место босса, отметил про себя Малком. Посмотрим, что будет дальше.

— Я тебя поздравляю, — сказал Ричи. — До меня дошел слух, что на руднике началась добыча. Получилось гораздо быстрее, чем мы ожидали, да?

— Да, но только потому, что я работал круглые сутки.

— Трудолюбивый ты наш. — Ричи откинулся на спинку кресла и снисходительно улыбнулся.

Братья смерили друг друга взглядами. Малком не выдержал и швырнул газеты на стол.

— Какого черта ты не женился на ней?!

Ричи захлопал ресницами.

— Мы с Амандой только что обручились и еще не успели назначить день свадьбы.

— С Амандой? А как же Долли?

— Что Долли?

Спокойствие брата выводило Малкома из себя.

— Я думал, она была твоей единственной любовью, — с иронией произнес он.

— Да, Долли мне очень нравится.

— В таком случае, почему ты не женился на ней?

Глаза Ричи сузились.

— Понимаешь ли, возникла небольшая проблема…

Малком не смог усидеть на месте.

— Если ты обидел ее… — угрожающе процедил он, нависая над столом и приблизив лицо чуть ли не вплотную к лицу брата.

— Ты имеешь в виду то, что ты с ней сделал?

Малком впервые видел у брата такое холодное выжидательное выражение. Он вспомнил отца, который смотрел так же в минуты своего ослепляющего гнева.

— Где она? — сдерживаясь, спросил Малком.

— Она больше не работает в этом отделе. — Ричи взял трубку и набрал какой-то номер. — Арделл, попроси помощника Бартоломью Риса зайти ко мне… Да, правильно. — Ричи положил трубку и снова откинулся в кресле.

— С каких это пор Бартоломью работает здесь?

— С тех пор, как занял пост финансового директора компании.

Малком переварил эту информацию.

— Хороший выбор.

— Я тоже так подумал, — миролюбиво заметил Ричи.

У Малкома возникла мысль, что дела в компании идут не так плохо, как он предполагал. Бартоломью был опытным финансистом. Впервые за последние несколько минут Малком перевел дыхание.

— Ричи? — послышался знакомый женский голос, и дверь открылась. — Арделл сказала, что ты хотел видеть меня.

Долли вошла в кабинет и остановилась как вкопанная.

— Прости, дорогая. — Ричи встал из-за стола. — Я не знал, как сказать тебе об этом.

Долли бросила на него сердитый взгляд.

— Достаточно было произнести: у меня Малком.

— Ты же знаешь, что я люблю драматические сцены. Ребята, — сказал Ричи, обращаясь к ним, — хоть и знаю, что сейчас здесь состоится чертовски интересный разговор, я все-таки лучше уйду.

Малком даже не заметил, как брат вышел из кабинета. Он вообще ничего не слышал, кроме глухих ударов своего сердца, которые отдавались у него в ушах.

Долли, очаровательная Долли, стояла от него всего в нескольких шагах, положив ладони на раздувшийся живот.

— Ты беременна, — услышал Малком свой голос.

— Нет, я выпила бочку эля. — Долли подошла к дивану, стоявшему в углу кабинета, тяжело опустилась на него и положила ноги на кофейный столик.

— Никто не говорил мне, что ты беременна.

— А ты спрашивал кого-нибудь?

— Нет! Мне даже в голову не пришло спросить об этом.

— Естественно. Ты ушел с пляжа, сбагрил на своих адвокатов досадную бракоразводную проблему и выкинул меня из головы.

— Это неправда, — глухо сказал Малком.

— Ах да, ты, наверное, вспомнил обо мне один раз — когда подписывал бумаги о разводе.

— Долли… — пробормотал Малком, не зная, как продолжить этот сложный разговор.

Сидящая на диване женщина мало чем напоминала ту девушку с наивным взглядом, которую он увез на остров в Средиземном море. Сейчас ее голубые глаза искрились гневом.

— Ты должна была сказать мне об этом. Кто-то должен был это сделать, — сказал Малком, подумав, что Ричи ответит ему за это.

— А у кого была такая возможность? — с вызовом спросила Долли. — Ты оставил меня на пляже рыдающей и ушел, даже не оглянувшись. А потом ты улетел в ЮАР, не сказав никому ни слова: ни мне, ни брату, ни даже своей матери, я уж не говорю о сотрудниках компании. И когда бы они ни пытались связаться с тобой по телефону, ты всегда был на объекте.

Малком вспомнил, что предупредил всех работающих на руднике не подзывать его к телефону, если будут звонить члены его семьи.

— Если бы ты сказала Дереку, он бы передал мне.

— Я решила, что тебя это не заинтересует, а проходить еще раз через унижение мне как-то не хотелось. Того, что я получила, мне хватит до конца жизни.

Что-то не клеится у нас разговор, подумал Малком.

— Я… мне трудно найти слова, чтобы выразить свое сожаление по поводу случившегося.

— А ты попытайся. Мне кажется, я заслужила хотя бы извинений с твоей стороны.

«Она была прелестной и невинной, а ты все испортил во имя бизнеса», вспомнились Малкому слова Ричи, и сейчас он был вынужден согласиться с братом.

— Долли, мне очень жаль.

Она посмотрела ему в глаза.

— Охотно верю.

Глядя на нее, Малком осознал, что та Долли, которую он узнал на острове, навсегда ушла, и ему вдруг отчаянно захотелось вернуть ее.

— Я бы многое отдал, чтобы вернуться в то время, но это невозможно. Поэтому, я думаю, самым лучшим выходом из этой ситуации будет, если мы немедленно поженимся.

— Как, оказывается, все просто! — Долли с трудом стала подниматься с дивана. — Кстати, это не ситуация, а ребенок.

Малком поспешил подать ей руку, но Долли не приняла помощь.

— Мы получим разрешение на брак сегодня после обеда, и, я уверен, сможем договориться, чтобы нас сразу же расписали.

— Я не собираюсь выходить за тебя замуж, — отрезала Долли и направилась к двери. — Я уже была твоей женой, и мне не понравилось.

— Понимаю, ты злишься на меня, и у тебя есть все основания для этого, но подумай о ребенке.

— Я и думаю о ребенке.

— Долли!

Она остановилась у двери, обернулась и холодно посмотрела на Малкома.

— Ты должна выйти за меня замуж, — настаивал он.

— Почему?

— Ради ребенка!

Долли бросила на него испепеляющий взгляд и вышла из кабинета. Малком бросился за ней, но наткнулся на Ричи.

— Она не хочет выходить за меня замуж! — выкрикнул Малком, вырываясь из рук брата.

— И тебя это удивляет? — Ричи поднял брови.

— Но… она носит моего ребенка!

— А ты уверен, что твоего?

Красная пелена бешенства затуманила мозг Малкома, и он почувствовал как от удара у него заболели костяшки пальцев. Ричи лежал на полу, растирая покрасневшую челюсть, и улыбался. Малком был в шоке оттого, что потерял контроль над собой.

— Ричи, прости.

— Все нормально. — Ричи легко встал с пола. — Теперь, когда я знаю, что ты любишь Долли, я помогу тебе вернуть ее.

— Люблю ее? — ошеломленно переспросил Малком.

— Да-да, любишь. — Ричи похлопал брата по спине и подвел к дивану, на котором только что сидела Долли. — У тебя есть ощущение, что на тебя словно что-то накатывает и потом вдруг ударяет прямо меж глаз?

Малком кивнул и пробормотал:

— Это ты любишь ее.

— Люблю, но как сестру. Долли заставила меня почувствовать себя умным и нужным, когда мне больше всего было это необходимо. И, знаешь, пока я заботился о ней, ожидая, когда ты поумнеешь, я взрослел. И именно тогда я снова стал встречаться с Амандой. Теперь это любовь, я точно знаю.

— Я не знал, что люблю Долли. Ты должен верить мне, — пробормотал Малком, еще не придя в себя от этого открытия.

— Охотно верю, поскольку все твое поведение убедительно доказывало это.

Малком обхватил голову руками.

— Она никогда не примет меня обратно.

— Примет. У тебя есть секретное оружие.

— Какое оружие?

Ричи ухмыльнулся.

— Я.

 

15

— Скажи своему брату, чтобы он прекратил присылать мне цветы, — сказала Долли, запихивая роскошный букет в корзину для мусора в кабинете Ричи.

— Не будь так сурова к парню, дай ему шанс.

— У него был шанс, и он им не воспользовался, — отрезала она и покинула кабинет.

Малком вышел из соседней комнаты, где подслушивал разговор.

— Ты видишь? Ничего не помогает.

— Я уже поделился с тобой всеми своими лучшими приемчиками обольщения женщин. — Ричи сцепил пальцы на затылке и задрал голову к потолку. — Ты не забыл послать к ней педикюршу?

— Не забыл.

— Детские игрушки?

— Она вернула их, а заодно и детский мебельный гарнитур.

Ричи сокрушенно покачал головой.

— Жаль, что ты не можешь отвезти ее на Ла-Уэста — она не сегодня-завтра родит.

— Долли даже не желает разговаривать со мной, — пожаловался Малком, нервно расхаживая по кабинету. — Она, по-моему, вообще ни с кем не разговаривает здесь. Никто даже не знает, что мы были женаты.

— Бартоломью Рис знает, и он не в восторге от твоего поведения.

Это еще было мягко сказано — Бартоломью даже близко не подпускал Малкома к Долли. Он заявил, что один его вид расстраивает ее, а это вредно для ребенка.

Я чувствую себя последним мерзавцем, коим наверное, и являюсь на самом деле, думал Малком, занимаясь самобичеванием.

— Это и мой ребенок, поэтому я тоже имею на него кое-какие права! — заявил он Ричи.

— Надеюсь, ты не сказал ей об этом.

— Еще нет. Адвокатов я придерживаю на крайний случай.

— Спасибо и на этом, — с иронией заметил Ричи. — Тебе удалось перемолвиться с ней хоть словом за эти дни?

— Я поймал ее в лифте, но Долли сказала, чтобы я оставил ее в покое.

— Господи, даже не знаю, что тебе посоветовать. — Ричи вздохнул. — Единственное, что тебе остается, это твердить ей о том, что любишь ее, а также молить Бога, чтобы она смягчилась. О-о-о… Малком, я надеюсь, ты сказал Долли хотя бы раз, что любишь ее?

— Не помню, произносил ли я эти слова… Но она ведь знает, как я к ней отношусь!

— В том то и дело, что не знает! — воскликнул Ричи, всплеснув руками. — Запомни правило номер один: ты должен произносить слова — остальное не имеет значения. Уж поверь мне: женщинам почему-то очень важно слышать слова. Они ждут не дождутся, когда мужчина произнесет заветное: «Я люблю тебя». Ты можешь, конечно, облечь признание в красивую словесную форму — ничего страшного. Главное, чтобы три заветных слова там присутствовали.

— У меня, разумеется, нет такого богатого опыта…

— Заткнись, Малком, — беззлобно посоветовал Ричи и потянулся к клавишам интеркома. — Бартоломью, она на месте? — У Ричи расширились зрачки, он метнул взгляд на брата. — Хорошо, куда она поехала?

У Малкома сердце оборвалось — очевидно, что-то случилось с Долли. Он вырвал трубку из руки Ричи.

— Где она?!

— Она не велела тебе говорить, — проворчал Бартоломью.

— Говори или все газетчики узнают, что твой хваленый бриллиант в форме Великобритании — подделка.

У Ричи от изумления отвалилась челюсть.

— Подделка? — недоверчиво прошептал он.

— Ну-ну, сынок, зачем же так кричать… От таких воплей в горах сходят лавины, ты понял меня? — Бартоломью говорил очень медленно и значимо, делая ударение на каждом слове.

Лавины? Горы? При чем тут горы? Старик что, с ума сошел? И тут Малкома осенило: Бартоломью намекает, что Долли уехала в свой родной городок, находившийся у Кембрийских гор.

— Спасибо, Бартоломью! — Он бросился к карте. — Ричи, ты имеешь хоть какое-нибудь представление, как проехать к этому чертову городишку?

Но Ричи занимало другое.

— Бриллиант Бартоломью не настоящий? Не настоящий? — в шоке повторял он.

— Не говори только об этом никому. — Малком ухмыльнулся, глядя на своего потрясенного брата.

 

16

Родной городок Долли был типичен для английской провинции. Малком надеялся, здешнее здравоохранение находится на должном уровне.

Он узнал адрес родителей Долли из ее личного дела и сейчас колесил по уличкам, пытаясь отыскать нужную. Наконец его поиски увенчались успехом. Остановив машину у двухэтажного белого дома с ухоженным садиком, Малком взбежал по ступеням и громко постучал в дверь. Никакого ответа.

Он начал паниковать. Вдруг Долли попала в аварию по дороге сюда? Или у нее сломалась машина и она стоит на обочине шоссе, не зная, что делать?

Вдруг дверь открылась, и на пороге появился мужчина с голубыми глазами — как у Долли.

— Я — Малком Фремм, отец вашего внука!

Мужчина смерил его внимательным взглядом.

— Ну, после такого заявления, я думаю, вам лучше войти в дом. — Он распахнул дверь пошире. — Я — Джаспер Хизер. Вы вытащили меня с чердака.

— Добрый день, сэр.

— Сегодняшний день оказался очень интересным, — проворчал хозяин.

— Насколько я понимаю, Долли не сообщила вам, что ждет ребенка?

— Нет. — Джаспер Хизер провел Малкома в гостиную и предложил ему сесть.

— Мы с ней были женаты, — поспешил успокоить его гость. — Правда, недолго.

— Выходит, что достаточно долго.

— Я был за границей и не знал о ребенке.

— Вы сказали, что вы с Долли были женаты. — Джаспер сделал ударение на прошедшем времени.

— Да, но я хочу жениться на ней снова, а она отказывается.

— Почему?

— Потому что я был идиотом.

Хизер кивнул, словно соглашаясь с такой характеристикой, и заметил:

— Долли довольно хорошо разбирается в людях.

— Мистер Хизер, если бы я смог хотя бы поговорить с ней, то, думаю, мне удалось бы переубедить ее.

— Она сейчас в больнице, готовится произвести на свет потомство.

Малком вскочил.

— Где находится эта больница?!

— Вам необязательно мчаться туда прямо сейчас. Там находится ее мать. Первенцы, знаете ли, появляются на белый свет в течение нескольких часов. — Хизер тоже встал. — Уж поскольку вы здесь, не поможете ли мне вытащить люльку с чердака?

Малкому понадобилось все его красноречие, чтобы вытянуть из Джаспера адрес больницы. По пути он заехал к судье и, объяснив ситуацию, уговорил поехать с ним в больницу.

Долли уже была в предродильном блоке. Рядом с ней находилась ее мать.

— Долли, как ты себя чувствуешь? — спросил Малком, входя в палату.

— Бартоломью Рис предатель — ответила она.

— Бартоломью — хороший и мудрый человек.

— В отличие от тебя.

— Долли…

Миссис Хизер оттолкнула Малкома от кровати и строго сказала:

— У нее сейчас начнется схватки, она должна сосредоточиться на дыхании. Дыши глубоко Долли.

Долли последовала совету матери, сморщившись от боли, когда схватка достигла пика.

— Вы, должно быть, Малком, — сказала миссис Хизер в перерыве между схватками. Когда он кивнул, она добавила: — Тогда я оставлю вас одних.

— Мама!

Но миссис Хизер как-то странно посмотрела на дочь и вышла из палаты.

— Великолепно, теперь ты прогнал моего инструктора!

— Нам надо поговорить.

— Тогда говори, у тебя две минуты до начала следующей схватки.

— Долли, пожалуйста, выйди за меня замуж. — Тут Малком вспомнил, что ему внушал Ричи, и быстро добавил: — Я люблю тебя.

Но, вместо того чтобы «смягчиться», она бросила на него свирепый взгляд.

— Нет, не любишь! Ты говоришь это для того, чтобы я вышла за те…

Она не договорила, почувствовав начало схватки. Малком держал ее за руку, ощущая свою беспомощность. У Долли на лице выступил пот.

— Они стали чаще.

— Долли, я привез судью и разрешение на брак. Прошу тебя, давай поженимся, пока ребенок не родился. — Малком опять вспомнил о правиле номер один. — Я люблю тебя, любил еще до Ла-Уэста, только не знал об этом. Со мной такого никогда не было. Но на острове что-то произошло. Я действительно хотел продержать тебя там до отъезда Ричи. Я не должен был жениться на тебе, но я женился. Это потому, что уже любил тебя.

— Нет. — Лицо Долли перекосило от боли. — Позови маму!

Магическое заклинание «я люблю тебя» не помогло. Малком уже не знал, что еще он мог сделать или сказать, чтобы переубедить ее.

— Я здесь, дорогая. — Миссис Хизер посмотрела на Малкома извиняющимся взглядом. — Почему ты не хочешь выслушать его?

— Потому что… он хочет жениться… из-за ребенка! — выкрикнула она через силу, пытаясь справиться с очередной схваткой.

— Я бы хотел жениться на тебе и без ребенка! — в отчаянии воскликнул Малком. — Но из-за ребенка я хочу жениться именно сейчас!

Долли сосредоточилась на дыхании, и Малком не был уверен, что она слышала его.

— Ты бы женился на мне и без ребенка? — неожиданно спросила она.

— Да, — просто ответил Малком. — Я люблю тебя.

Лицо Долли расплылось в улыбке.

— Он любит меня.

— Да, ласточка, — сказала миссис Хизер, погладив дочь по голове, — думаю, что любит.

— Я уже давно твержу тебе об этом!

— Я тоже тебя люблю, — призналась Долли, посмотрев на Малкома. Когда пришла следующая схватка, она сжала его руку.

— Я приведу судью, — заторопился он.

Через минуту в палате собрались родители Долли, судья, врач и будущий отец. Малком взял Долли за руку и судья начал церемонию бракосочетания, прерываясь на время схваток. Врач, используя короткие интервалы в речи судьи, задавал роженице вопросы о самочувствии.

— Сестра, скажите в родильной палате, что мы уже направляемся к ним, — распорядился врач.

Малком сделал знак судье, чтобы тот поторопился. Долли застонала.

— Назовите причину, по которой они… — монотонно бубнил судья.

— Помните о дыхании! Не тужьтесь! — командовал врач.

— Живите в мире…

— Если вы пойдете в родильную палату, сэр, то вам надо будет пройти дезинфекцию.

— Ты согласен, Малком?

— Да!

— Не надо пока тужиться!

— Ты согласна, Долли?

— Д-а-а-а-а!

— Везем ее в родилку.

— Тогда данной мне…

— Я не могу не тужиться!

— Объявляю вас мужем и женой.

Малком поцеловал Долли в потный лоб и побежал надевать халат.

Через двадцать пять минут Аделайн Фремм криком возвестила родителям о своем появлении на свет.

 

17

— Ну разве она не прелесть? — ворковала Долли, держа небольшой сверток в руках.

— Не такая красивая, как ее мама, — сказал Малком, но, увидев поднятые брови жены, поспешно добавил: — Пока.

Долли улыбнулась дочке. Луч заходящего солнца проник через окно палаты.

— Не ярок ли этот свет для ее глазок? — озабоченно спросил молодой отец. — Может, опустить жалюзи?

— Чуть-чуть, — проинструктировала его Долли.

Малком вернулся ко мне! — с радостным удивлением думала она. Кто бы мог подумать? И кто бы мог сказать, что я буду выходить за него замуж дважды и рожу от него дочку, которую сейчас держу в руках? Да, жизнь иногда делает совершенно неожиданные зигзаги!

Вечернее солнце напомнило Долли о ее первом бракосочетании. Мысль об этом долгое время приносила ей одни страдания, но сегодня частичка того счастья, которое она испытала в тот день на острове, снова вернулась к ней.

— Ты правда женился бы на мне, если бы не было ребенка? — спросила Долли.

— Да. — Малком тут же сообразил, что одного короткого слова явно недостаточно. Он подвинул стул вплотную к кровати и наклонился к малютке, лежавшей у матери на руках. — Но я страшно рад, что она есть, — прошептал он, целуя дочь в лобик. — Она была зачата на острове, так же как и моя любовь. — Малком поднял голову и увидел повлажневшие глаза Долли. Тогда я не знал о ней. Я также не понял, что мое чувство к тебе было на самом деле любовью. В обоих случаях для моего прозрения потребовалось девять месяцев.

— Но почему ты ушел от меня?

— Меня сбило с толку выражение твоего лица, когда Ричи говорил обо мне все те обидные слова. То, что он сказал, было одновременно и правдой, и неправдой. Я увез тебя на Ла-Уэста после того, как брат признался мне, что любит тебя, но я был уверен: это не настоящая любовь. Я убедил себя, что Ричи поиграет с тобой в любовь и бросит. В результате затеянной мной интриги ты получала отдых, а я — руководителя проекта в ЮАР.

— Зачем же ты тогда женился на мне?

— Чувства, которые я испытал на острове, были для меня полной неожиданностью. Ничего подобного и не испытывал прежде. И я хотел, чтобы это никогда не кончалось. Ричи заставил меня осознать, насколько я был эгоистичен. — Глаза Малкома потемнели. — Ты рыдала… он обнимал тебя… Я, помню, подумал в ту минуту, что Ричи, очевидно, действительно любит тебя по-настоящему.

— Поэтому ты бросил меня.

Малком покачал головой.

— Я попытался вернуть все на прежнее место и дать Ричи возможность жениться на тебе.

— А тебе не пришло в голову спросить меня, хочу ли я выйти за него замуж?

— Нет.

Долли бросила на него любящий озабоченный взгляд.

— Я вижу, нам предстоит поработать над проблемой общения в нашем союзе.

Слабо улыбнувшись, Малком провел пальцем по головке дочки.

— Я испортил тебе жизнь.

— Как ты можешь говорить такое?

— Твои занятия в университете…

— Я могу продолжить их. А ты будешь сидеть с ребенком.

— Я смогу, — заверил Малком. — Знаешь, Ричи неплохо справлялся тут без меня.

— Ричи работал великолепно, — поправила его Долли.

— Да, достаточно хорошо, чтобы я мог взвалить на него часть своих обязанностей по управлению компанией.

— Здорово! Ты сказал ему об этом?

Грустно улыбнувшись, Малком потер пальцем переносицу.

— На самом деле это он сказал мне об этом. Ричи прав. Мы расходимся с ним в методах, но цели преследуем одни и те же. И это напомнило мне кое о чем. Моя жена, кажется, любит путешествия.

Долли посмотрела на дочку.

— Я думаю, твоей жене будет не до вояжей какое-то время.

— У моей жены будет медовый месяц, — объявил Малком, и в его голосе прозвучали прежние командные нотки. — В Швейцарии. Аделайн мы возьмем с собой. — Он посмотрел на жену, ожидая, очевидно, слов благодарности, но не тут-то было.

— А ты спросил, хочет ли твоя жена медового месяца? Спросил, хочет ли она тащить новорожденного ребенка в Швейцарию?

Малком растерялся.

— Я думал, что тебе хочется этого.

— Хочется. — Долли вздернула подбородок. Но я хочу поехать на Ла-Уэста.

Малком как-то странно посмотрел на нее.

— Что случилось? — встревожились Долли. Между тобой и мистером Слейтоном пробежала кошка? Теперь мы не можем поехать на остров?

Малком откинулся на стуле и сложил на груди руки. Он выглядел крайне самодовольным.

— Мы можем поехать туда в любое время. Я купил его. Для тебя.

— Ты купил целый остров?!

— Я купил дом, а остров к нему прилагается.

— Мне еще никогда не дарили остров… — прошептала ошеломленная Долли.

— А мне еще никогда не дарили ребенка.

Его счастливая улыбка вызвала у Долли слезы радости.

— Я думаю, что этот остров действительно волшебный.

— Я называю это волшебство любовью, сказал Малком, улыбнувшись жене.