Мари и Анна сосредоточенно смотрели на шахматные фигуры, обдумывая свой следующий ход. Я же немного расслабился в кресле и сейчас больше наблюдал за самими девочками, чем за игрой. Сестры действовали четко и слаженно, так что когда я играл с ними, складывалось впечатление, что мой соперник — один человек. Из всех членов клана, с которыми мне доводилось играть, они были единственными реальными соперниками.

Входные двери распахнулись, и в гостиную вошли Йори и Мизуки, чуть позже — Рафу и Поль, потом Рей. Последней зашла Виолетта, которая едва разминулась с Эллен, Наоми и Аюми. Спустя минуту вошли и Киоко с Намико. Охотиться поочередно, группами по пятеро-шестеро — такое решение было принято на совете клана этим вечером. Каждая группа должна была разойтись по городу и в течение двух часов насытиться, после чего вернуться в поместье и уступить место на ночных улицах следующей группе. Ходить по двое-трое, ни в коем случае не в одиночку. Так наше количество на улицах резко уменьшалось и охотникам становилось труднее заметить нас.

И как назвать то чувство, которое я всегда испытывал к охотникам? Я просто не знал, как к ним относиться. С одной стороны они были всего лишь людьми — такими же, как и десятки тех, кого мы регулярно убивали. А с другой… они нарушали сложившийся уклад нашей жизни. Нам приходилось менять свои привычки и распорядки, потому что, несмотря на всю свою ничтожность, охотники представляли для нас угрозу. Эти семьи не сдавались, поколение за поколением они совершенствовали методы охоты на нас. Мы убивали их, но те, кто выживал, рожали еще больше детей — специально, будто зная, что большинство их чад погибнет от наших рук. Им никогда не уничтожить весь вампирский род… но они очень настойчиво к этому стремились.

От раздумий меня отвлекла Виолетта, которая молча встала за моей спиной. Не подавая виду, я закончил партию и, поблагодарив за игру легким поклоном, встал из-за шахматного столика. Анна и Мари сразу сели друг напротив друга и начали новую партию.

— А ты не заметил часом, что это была последняя группа, которая отправилась на охоту? — нахмурила брови Виолетта.

— Да? Действительно, последняя.

— Я так и знала. Скажи, почему ты целенаправленно игнорируешь охоту?

— Здесь нет никакой целенаправленности. Скорее даже наоборот: мне это безразлично. Во мне, похоже, просто увядает интерес к жизни. Я как старый, сморщившийся высохший цветок в вазе, на дне которой осталось несколько капель смердящей воды. Я хожу по этой земле уже более пятисот лет. Был период, когда я много путешествовал в одиночку, прежде чем вернуться в Японию и собрать большую часть этого клана. Почему сто двадцать четыре года назад я резко поднял всех на уши и скомандовал переехать в Европу — одному дьяволу известно. Может уже тогда почувствовал приближение этой пустоты… Не знаю, когда она настигла меня. Не знаю, когда я начал ее осознавать. Я просто не чувствую больше ничего: ни страстей, ни желаний. Пустота забрала все себе.

Не знаю, заметила ли она это на моем лице. Наверное, все же заметила — коснувшаяся ее губ усмешка говорила достаточно красноречиво. Но стоило мне произнести это вслух, как в памяти всплыла пьянящая близость тела Виолетта, вкус ее крови, легкий поцелуй…

— А знаешь, Аюми сейчас рвет и мечет, — вела Виолетта как ни в чем не бывало. — Конечно, в лицо ей никто ничего не скажет и даже виду не подаст, но за спиной очень активно шушукаются. Хуже всего для нее то, что она это прекрасно понимает.

— Увы, появление охотников помешало мне не испортить ей репутацию, — безразлично бросил я, хотя, встретившись со взглядом Виолетты, понял, что сейчас мы думаем об одном и том же: помешали осчастливить Аюми вовсе не охотники.

— Только не говори, что тебя это расстроило, — лукаво проговорила девушка, подойдя ко мне на шаг. — Мы оба прекрасно знаем, что ты в ней не заинтересован, — прошептала она мне в самое ухо. Так, что у меня свело ноги от пробежавшей по телу волны. На виске выступила капелька пота. Меня тянуло к ней. Тянуло все сильнее и сильнее. Как и почему все это началось? С тех пор, как она присоединился к нашему клану, мы с ней всегда были довольно близки. Но я даже подумать не мог, что она однажды начнет действовать подобным образом!

— Скоро рассвет, — проговорила вампирша. Я даже не заметил, как она оказалась позади меня. — Последняя группа должна вернуться в течение часа. Крови ты так и не выпил, и уже не успеешь. Эх, придется мне снова тебя покормить, — выдохнула Виолетта, проведя ладонью по моей спине.

— Видимо, так. Тогда давай поднимемся в мою комнату, — сказал я без малейшей попытки понизить голос, чтобы Мари и Анна меня не услышали. Впрочем, девушки были увлечены шахматами, так что если и обратили внимание на мои слова, то не посчитали происходящее между мною и Виолеттой чем-то интереснее последней за ночь партии.

Я закрыл дверь комнаты на ключ, хотя никто бы все равно не посмел зайти ко мне, тем более без спросу. Когда замок тихо щелкнул, я повернулся к Виолетте и облизнул губы: она уже сидел на краю моего гроба без шали, с расстегнутой на три верхние пуговицы блузой. Обнаженная шея, дразнящий взгляд…

— Приятного аппетита, — ухмыльнулась она. Я оказался рядом с ней буквально в одно мгновение и, не раздумывая, впился в ее шею, тем самым заставив девушку застонать. Уже потом я понял, что галстук мне мешает, и развязал его. Мои пальцы торопливо расстегивали пуговицы ее блузы, расшнуровывали корсет. Белый шелк соскальзывал от прикосновения моих ладоней, обнажая гладкую мраморную кожу.

Прикрыв глаза и не отрываясь от шеи Виолетта, я положил ее в гроб и лег сверху, упершись коленями в саван. Но не прошло и минуты, как она перевернула меня и уложила мою голову на мягкую подушку. Ее длинные черные волосы щекотали лицо, руки расстегнули мои пиджак и рубашку, пролезли под одежду, пальцы вцепились в спину.

С каждым глотком крови я чувствовал, как усиливаются ощущения. Виолетта становилась частью меня, каким-то мистическим образом одурманивала и подчиняла. Мои губы оторвались от шеи, чтобы сразу встретиться с ее губами. Жадно, настойчиво, собственнически.

— Виолетта… — сдавленно застонал я, пока ее губы исследовали мою шею. Кажется, я был где-то за пределами своего тела, словно под действием чар.

— Похоже, мне пора, — разочарованно слышу я над своим ухом. Непонимающе моргаю глазами, не в силах вернуться к реальности. — Солнце встанет с минуты на минуту. Я должна возвращаться в свой гроб, — обворожительно шепчет красавица и, будто кошка, тянется рукой за своей шалью.

— Черт с ним, оставайся здесь, — бросаю я и, не дав ей ответить, захлопываю крышку гроба и крепко обнимаю девушку. Не хочу терять ощущение близости ее тела даже во сне.