20 июня 1940 года. Московская область. Ближняя дача Сталина

- ... и поэтому, Франция остановила свое отступление, а Германия просто не желает продолжать войну?

- Да. - Кивнул Слуцкий. - По нашим сведениям, правительство Франции сбежало в Великобританию, а с оставшимся во главе материковых сил генералом Петеном, ведутся негласные переговоры о мире.

- А как к этому относятся англичане?

- Ругаются, называют французов предателями. Впрочем, взаимно. И даже более того. Петен открыто выступил с обвинениями как официальное лицо, в то время как в Великобритании ограничиваются газетной шумихой и не дают никаких комментариев в министерстве иностранных дел.

- И при этом сами немцы молчат, ожидая развития ситуации?

- Конечно. Хотя достоверно известно, что Петен ведет постоянные консультации с Рейхом, Италией и Испанией. Очень непросто клубок завязывается. Но больше всего меня смущает то, что посредниками в переговорах являются американцы. Тоже неявно. Однако их след отчетливо прослеживается. По предварительным сведениям, они это все и инициировали.

- Американцы?

- Именно. Это меня настораживает особенно в свете того, что наши разведгруппы в США стали замечать определенные странности в поведении Федерального бюро расследования и Управления стратегических служб.

- Что вы хотите этим сказать?

- У меня есть все основания считать, что руководство США ведет наших разведчиков и позволяет им брать те технологии, которые считают нужными. Однако, как только мы приближаемся к военно-морской отрасли, то сразу натыкаемся на очень аккуратное и грамотное противодействие. Фактически - на стену. Насколько всеобъемлющ провал, сказать сложно, но я не могу гарантировать ничего.

- Предательство? - Встревоженно спросил Берия.

- Не думаю. Ведь люди не самые опытные. Боюсь, что некоторые агенты просто засыпались на мелочах или еще как выдали себя.

- И что вы хотите предпринять?

- У нас там есть несколько изолированных разведгрупп, которые вообще никак не участвовали в старых проектах. Связь с ними поддерживаем через частные объявления в газетах. Так что, я думаю, мы можем на них вполне положиться и задействовать в программе 'Раскол' .

- И что дальше?

- Начнем потихоньку заменять агентуру. Опыт есть. Ну и, само собой, многократно снизить активность. Тем более что большинство интересующих нас программ мы уже смогли реализовать. И промышленный шпионаж не столь актуален.

- А что с Петеном? Какие ваши предположения?

- Гитлер не отдаст ему уже занятые территории, а без Парижа Франция просто не возможна. К огромному сожалению, мы не можем даже предположить то, о чем беседуют на этих консультациях. Но явно можно сказать только одно - активная фаза войны закончена и начались переговоры.

- Почему вы так считаете?

- Потери Вермахта довольно умеренные, я бы даже сказал, скромные. Французы ведь не поляки - каждый город в крепость не превращали. Да и немцы уже научились кое-чему, и штурмовать каждую высотку не лезут. Но не все так безоблачно. Очень сильно пострадала авиация - Люфтваффе лишился больше половины своих самолетов. Панцерваффе тоже серьезно прорежены, но почти все танки потеряны не безвозвратно и через квартал, максимум два немцы вернут их в строй. А вот с самолетами проблема. Беда. По большому счету это и является причиной остановки немецких войск - ремонт танков и восстановление численности авиационных частей. Ведь во Франции и Великобритании еще прилично пилотов. Так что...

- То есть, вы хотите сказать, что немцы проиграли воздушную битву?

- Тактически - выиграли. Стратегически - проиграли. Перед ними очень большая проблема. Да, они вполне могут потянуть месяц-другой, после чего возобновить наступление и разбить французов полностью, завершив оккупацию. Однако в этом случае наступление будет происходить при отсутствии господства в воздухе Люфтваффе, что принесет серьезный рост потерь сухопутных войск. Да и маневренность их серьезно ограничит. Авиаудары по мостам и железнодорожным станциям станет критически важным стратегическим фактором. Как вы понимаете, немцы будут стараться всемерно этому противодействовать не считаясь с потерями. Поэтому, когда оккупация будет завершена, от Люфтваффе вообще останется одно название, а Великобритания сможет добиться тотального превосходства в воздухе.

- Очень интересно, - задумчиво произнес Сталин. - Получается, что Вермахт снова сел в лужу.

- Люфтваффе, товарищ Сталин. Вермахт в целом выполнил свои задачи.

- В чем причина поражения Германских ВВС?

- Причем несколько. Прежде всего, это превосходство британских истребителей, которых перевели на новый американский авиабензин и серьезно модернизировали. Немецкие летчики подготовлены примерно на уровне британских, но их самолеты ощутимо уступают английским и это оказалось решающим моментом. И быстро улучшить свое положение они не могут. На текущий момент они предпринимают попытки массированного использования зенитных орудий среднего и крупного калибра, но это не приносит успеха. По-прежнему главным средством ПВО остаются истребители.

- Если Франция выйдет из войны, у немцев появится шанс?

- Вполне, потому что в этом случае у них будет в союзниках практически вся Европа. Пусть и не явных союзников, конечно, но дружественный нейтралитет для них даже лучше. Хотя говорить о каких-то конкретных вещах еще сложно - нет сведений о том, как идут переговоры и что от них ждать. Одно можно сказать уже сейчас - Великобритания рассорилась с остатками французских войск.

Спустя три дня.

- Сэр, - начал мистер Герберт, - с прискорбием вынужден признать, что операция 'Катапульта' полностью провалилась. Французов кто-то предупредил. Они спешно покинули под разными благовидными предлогами территориальные воды Великобритании.

- Что мы можем перехватить?

- Грубо говоря - ничего. Они даже торпедные катера забрали. Место сосредоточения - Марсель. Но это только наше предположение. Часть сил отправилась в качестве стационеров в порты Италии.

- Иными словами, французский флот ускользнул от нас и мы ничего не можем сделать?

- Да. Особенно в свете того, что в Северном море повысилась активность немцев. А итальянцы стали активно стягивать свои военно-морские силы в Тирренское и Лигурийское моря. Соединенных франко-итальянских сил хватит, чтобы разбить, либо очень сильно потрепать наши Средиземноморские силы, а переводить туда Гранд Флит мы не можем, потому что за этим сразу последует мощный удар немцев по нашему побережью. Конечно, у нас есть шанс захватить или потопить некоторые корабли французского флота при прохождении Гибралтара, но я не уверен, что это нам нужно.

- Вы считаете это случайностью?

- Скорее утечкой информации. Мы уже работаем над этим. С французами же нам придется подождать новой благоприятной ситуации. Да и вообще - начать с ними сотрудничать. С материковыми французами, а не теми беглецами, что сейчас у нас сидят. Потому что ситуация контролируется только ими. Я допускаю, что эта концентрация сил вполне может быть случайностью, но даже если нет, то ситуация складывается таким образом, что максимум наших возможностей, упирается в сохранение нейтралитета Петена. А ведь он вполне может присоединиться к Гитлеру, имея на нас зуб, и тогда французский флот будет объединен с Кригсмарине. Ничем хорошим это не закончится.

- Но тогда нам придется признать правительство Петена, - недовольно скривился лорд Иден.