Все еще впереди

После окончания заседания Совета Георгий быстро написал заявление о приеме на работу в качестве эксперта Ноократического совета (0,25 ставки), подождал, пока ему подпишут и заламинируют удостоверение, и пошел к себе. Надо было сдавать помещение, которое он занимал коменданту Кремля и попрощаться со своими дежурными секретарями, вместе с которыми они работали целый год.

Все имущество уместилось в небольшую дорожную сумку. Георгий тепло попрощался с четверкой молодых людей, которые в течение года посменно готовили для него дайджесты новостей, договаривались о встречах, собирали необходимую для работы информацию.

Закинув сумку в багажник своей машины, он созвонился с друзьями и договорился, что вечером они встретятся в Татьянино на даче у Кольченко. Дорогу все уже знали, поэтому договорились, что добираться до места все будут самостоятельно. Немножко подумав, он поднялся в буфет и взял пару бутылок Ахтамара. Коньяк можно было купить и по дороге, цены в городе были почти такие же, но тут имелась гарантия, что покупаешь действительно армянский напиток, а не красивую подделку.

— Интересно, — подумал Георгий, выходя из буфета, — неужели до сих пор никто не придумал такую маркировку бутылок, чтобы покупатель сам мог определить, за что именно он платит. За напиток, указанный на этикетке, или за спиртовой раствор, который разлит в антисанитарных условиях в ближайшем подвале. Для бумажных денег ведь давно придумали. Неужели тут будет намного сложнее?

— Ну ладно, — думал он, выезжая из Кремля, — с парковкой на сегодня и завтра определился, с ночевкой на сегодня тоже, а завтра поспать, вообще, врядли получится.

На выезде из Москвы Георгий попал в пробку. Это была, конечно, не такая безнадежная пробка, как те, в которые он попадал год назад. Тут машины, хоть медленно, но двигались, и виадук, на котором можно будет придавить педаль акселератора, был уже виден. До Татьянино он добрался через час с небольшим. Подъехав к воротам, он набрал номер Степана.

— Ты здесь уже? Ну, так чего тогда ждешь, открывай ворота — я коньяк привез!

Друзья обнялись, Степан открыл ворота и показал, куда всунуть машину, чтобы осталось место и для остальных.

— Ну, показывай аппарат, что опять корейская машина?

— Как тебе сказать, название корейское осталось, собрана в Таганроге, движок и обшивка наши, стекла и покрышки наши, о, вспомнил, подушки безопасности корейские!

— А на спидометре сколько предел?

— Нарисовано 240, по паспорту 221, но я пока свыше 210 не разгонялся. Хотя запас, чувствуется, еще имеется.

— А на трассе как?

— Мечта поэта!

— Ну ладно, пошли твой коньяк дегустировать.

— С коньяком пожди немножко, сейчас адмирал подъедет, повод у него больно уж серьезный. Давай пока углей ему для шашлыка подготовим. Он какую-то хитрую рыбеху привез с Дальнего Востока, обещал шашлык уникальный сделать.

— Надеюсь не Фугу?

— Нет, он, конечно, еще тот экстремал, но не до такой же степени.

Вскоре у ворот раздался короткий гудок.

— Иди, открывай, это адмирал наверно.

Встречать пошли вместе. Но, это оказался еще не адмирал. Когда Степан открыл ворота, перед ними предстал улыбающийся во все 28 зубов Кир Схронов.

— Товарищ Кризисный Комиссар, полковник Схронов по вашему приказанию прибыл!

— Кончай выпендриваться, — ответил Георгий, обнимая товарища. — Мне комиссарить несколько часов осталось. В полночь мои полномочия заканчиваются. Как у Золушки.

— И в кого теперь превратишься? В тыкву?

— А я уже превратился. Вот читай — эксперт Ноократического совета. Уже и документ выдали. А ты давно обратно на службу вернулся?

— Так почти сразу после той нашей встречи. Позвонили мне и говорят, вертайся полковник Схронов взад на службу.

— А ничего, что тебе полтинник уже исполнился?

— Так должность то, генеральская. Теперь до 60 служить можно.

— А не надоест, до 60 то?

— Нет, не надоест, у нас там и раньше интересно было, а сейчас точно не заскучаю. Куда машину загонять?

— Вот сюда, — показал Степан, — и до упора загоняй, чтобы еще одна поместилась. Сейчас адмирал должен подъехать. А вот, кстати, и он.

Когда обе машины были припаркованы, объятия и похлопывания по спине закончились, а ворота были закрыты, друзья прошли гуськом по узкой тропинке к дому.

— Парни, давайте сначала я шашлык поставлю, а в процессе на вопросы отвечать буду, — сказал адмирал, распаковывая сумку. — Это Чавыча — она считается самой лучшей из лососевых рыб.

— Сам ловил? — поинтересовался Георгий.

— Нет, мне не до того было. Это мне в Петропавловске-Камчатском командующий ТОФ презент сделал. Вез в сумке-холодильнике, а тут, по прилету, ребята встретили и, пока меня награждали, разделать и замариновать успели.

— Ну ладно, — сказал Кир, — включай свою аппаратуру защитную и рассказывай. Я, в общих чертах, в курсе, а остальным явно интересно, за что в мирное время можно Звезду Героя получить. А ты разливай, комиссар, а то желудочный сок уже выделяется.

Георгий разлил янтарную жидкость по объемным рюмкам, — со специальными бокалами решили не заморачиваться, да и не было их на дачном участке. Адмирал разложил шампуры с истекающими соком крупными шматами рыбы над сразу зашипевшими углями, вытер руки и передвинул рычажок на небольшой коробочке.

— Да рассказывать, в общем-то, и не о чем. Стандартная операция. Пришли на Гавайи на атомной станции и легли на грунт в нескольких кабельтовых от входа в "Жемчужную гавань". Ночью мы вышли через шлюзовую камеру, по-тихому пробрались к пирсам и установили наши приспособления на ходовых винтах всех пятнадцати АПЛ, которые были пришвартованы у пирсов. Там наши химики интересный состав подобрали: легированную сталь растворяет как обычную черняшку, а водород почти не выделяется. Все продукты реакции — водорастворимые. На следующую ночь вернулись и подчистили за собой. Через пару дней янкесы всем скопом сорвались в Арктику, да по дороге у них винты пообламывались. Вот и вся история.

— Подожди, так это вы две полнокровных дивизии многоцелевых АПЛ одной только операцией из строя вывели? — уточнил Георгий. — Не слабо. За такое Звезда Героя — самое то. Ну, давайте, за первого Героя в наших рядах!

Вздрогнули. Благородный напиток легко скользнул вниз по пищеводу и откуда-то снизу начала медленно подниматься теплая волна. Закусили кружочками тонко нарезанного лимона. Посидели молча, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Хороший коньяк, — первым нарушил молчание Степан, — лучше французского. Лягушатники в последнее время извращаются: столько трав всевозможных добавляют, что это уже не коньяк, а бальзам какой-то получается. Приторный очень. А тут — самое то. Хорошо сидим, но Звезду-то обмыть требуется.

— Так она в рюмку не влезает, — попробовал отшутиться адмирал, осторожно переворачивая шампуры.

— Ничего, я сейчас стакан принесу, — быстро отреагировал Степан, — тебе сегодня никуда не надо?

— Сегодня я свободен до самого утра, — ответил адмирал, — домой я успел заскочить, жена предупреждена и дала добро.

— Более того, — счел нужным уточнить Георгий, — на проведение данного мероприятия получено высочайшее соизволение от нынешнего Председателя Ноократического совета.

— Эк ты как заговорил в Кремле поотиравшись, — ввернул шпильку Кир, — неужели Очиев настолько понятливым стал?

— Отстал ты товарищ Схронов от жизни, — поддержал словесную пикировку Георгий, — с сегодняшнего дня твой начальник в Совете рулит.

— Так что, будет война?

— Очень большая вероятность, что начнется уже следующей ночью. Ничего, справимся. У нас было время на подготовку.

— Шашлык готов, — возвестил от мангала адмирал, — мужики, похода сегодня такая хорошая, давайте на улице посидим.

Предложение было признано справедливым и единогласно одобрено. Зачем теснится в доме, когда можно с комфортом расположиться на природе, учитывая, что комаров еще нет, а свежий ветерок так приятно обдувает разгоряченные лица.

Адмиралу, учитывая его возраст и многочисленные боевые повреждения, налили не полный стакан, а две трети. Он аккуратно опустил в стакан с янтарной жидкостью свою награду, немножко повертел ее там, вынул и тщательно обтер носовым платком.

— Ну, чтоб не последняя!

Выпили. Шепотом, чтобы не привлекать излишнего внимания соседей, прокричали традиционное ура (как положено, два коротких и одно протяжное) и, наконец, вгрызлись зубами в нежную и горячую рыбную мякоть.

— Божественно! — первым отреагировал Степан, — всякое пробовать доводилось, но такого шашлыка я еще не едал.

— Ты то как? — спросил его Георгий, — закончили уже тюрьмы да лагеря перетряхивать?

— Полного окончания в таком деле никогда не бывает, — с неохотой отложив недоеденный шампур, ответил Степан, — каким бы ни было судопроизводство справедливым, всегда имеется шанс для судебной ошибки. Но все массовые работы мы уже закончили. И, что интересно, на нарах в результате оказалось даже больше народу, чем было. Мы ведь на место каждого невинно осужденного, не отходя, как говорится, от кассы, сразу всех кто непосредственно виновен в этом беззаконии, определяли. Сроки большинству, конечно, небольшие давали, половина уже выйти успела, но почувствовать последствия своих действий на собственной шкуре, почти всем предоставили. Скоро нашу комиссию уже можно будет распускать.

— И чем теперь заниматься планируешь? В армию не хочешь вернуться?

— Нет, поздновато уже. Теперь ведь у меня другая специализация — кровли. В Москве уникальных зданий много, иногда очень сложные случаи встречаются, а мои ребята любым другим фирмам сто очков форы дать могут. Я ведь и раньше деньгами их не обижал. Высококлассный специалист должен очень прилично зарабатывать. Иначе он просто уйдет. А у меня команда подобралась сильная. Настоящие профессионалы. Не хочется их бросать. Поработаю еще.

— А ты чем после войны заниматься собираешься, — спросил Георгий адмирала? Или на заслуженный отдых?

— Нет, на пенсию мне еще рановато. Самому, правда, уже тяжело в операциях участвовать, но планировать то их я могу. Да и молодежи опыт передавать надо. Послужу еще. Разве 52 это возраст?

— Эх, мужики, какие наши годы? Все еще впереди!

Декабрь 2011 года — май 2012 года.

Конец второй книги