Средний Кронид. Пролог
1
Тесно тогда было во чреве великого Крона,
Где находился Аид, подрастающий брат.
Не ожидал он прихода туда Посейдона,
Не показал, что его появлению рад:
«Ты мне мешаешь витать по огромной Вселенной,
Из-за тебя возвращается в тело душа:
Часто касаешься локтем иль чашкой коленной!» —
Так упрекал постоянно Аид малыша.
2
Но Посейдон оказался ребёнком подвижным,
Не пожелал находиться в теснине такой,
Был недоволен пленением скоропостижным,
Выход из чрева искал, «стен» касаясь рукой.
Прибыли скоро в нагрузку ему три сестрицы,
Пали на головы братьев одна за другой
И ограничили мальчику волю десницы —
Пошевелить тот не мог ни рукой, ни ногой…
3
Но не обходится жизнь во Вселенной без чуда —
Вдруг затрясло их «темницу», подняло вверх дном,
Выпала на пол дворца всех проглоченных груда
С продолговатым, завёрнутым в ткань валуном.
Стал Посейдон озираться с большим интересом:
Окна глядели на юношу с разных сторон,
Мать молодая стояла с могучим Зевесом,
Сёстры-прелестницы рядом, поодаль – бог Крон…
4
…Далее: радость от встречи, свобода дыханья,
Проводы Крона и Реи на их острова,
Снежный высокий Олимп и решенье собранья:
Бог Посейдон – всем морям на Земле голова!
Новый Властитель зеркального лика планеты
Кинулся сразу в работу, как в воду баклан,
И подчинились Правителю авторитеты:
Бог прозорливый Нерей и седой Океан.
5
Встреча с Нереем прошла на брегах Эридана,
Грелся провидец морской на большом валуне,
Бог появился пред старцем великим нежданно,
Только Нерей пребывал безмятежно во сне.
«Ловко, Нерей, заправляешь морскими делами!
Иль протестуешь на мраморе против богов?
Так расстаются тираны обычно с жезлами
Иль за своих принимают случайных врагов!»
6
«Я, Посейдон, не привык выступать против власти —
Каждая власть для меня хороша и плоха!
Но честолюбец играет на этом контрасте,
Изображая собой всей земли пастуха!
Верой и правдой я долго служил Океану, —
Молвил бесстрашно Крониду спокойный Нерей. —
А потому, что не склонен ко лжи и обману,
Стал я за тысячи лет и умней, и добрей.
7
Трудно быть честным властителем грозной пучины,
Но неподкупным я был, как морская скала,
И выполнял мною данное слово мужчины,
Вот потому с сединой голова и цела».
Юный тиран слушал старца с огромным вниманьем:
«Этот учителем может служить мне вполне!»
И удивил он Нерея своим восклицаньем:
«Будь же мне верным слугой и всегда на волне!»
8
Огнь интереса зажёгся в божественном взоре —
Нимф среброногих внезапно увидел Кронид.
«Здесь их немного, другие – на вольном просторе, —
Молвил отец, – дочерей, словно в море ставрид!
Не поленись, Посейдон, навести Океана —
Он вам поможет в грядущей тяжёлой войне,
В коей придётся на каждого по три титана!»
«Это откуда ты знаешь? – «Я видел во сне…»
9
Бог олимпийский с сомненьем взглянул на Нерея:
«Я постараюсь проверить твою правоту!
Где Океана искать?» – «Там, где с Кроносом Рея
Будут теперь пребывать на священном посту!»
Юноша вскоре попал во дворец к Океану,
Столько подводных существ он не видел нигде!
«Прибыл к тебе ненадолго, – сказал он титану. —
Знать я хочу: ты не склонен к напрасной вражде?»
10
«Нравитесь мне вы, Крониды, сплочённостью рода,
Власть поделили легко без борьбы меж собой!
Сделали верно: сместили отца-сумасброда,
Ваши и недра, и воды, и свод голубой.
Братья мои раздирали несчастную сушу —
Зависть друг к другу испытывал каждый титан…
Мудрые ваши решенья запали мне в душу —
Вы же не рвали планету на клочья из стран…
11
Я поддержу олимпийских богов начинанья,
Властвуй на водах морских, молодой Посейдон,
И передам с удовольствием опыт и знанья —
Пользуйся ими, племянник!» – сказал автохтон.
Ясность в дела привнесла Океана тирада,
И Посейдон возвратился к морским берегам —
Строить в пучине дворец для властителя надо,
Снежный Олимп уступив близким к Зевсу богам…
Неудачное сватовство
12
Крепко задумался бог, погрузившись в пучины:
«Трудно творить чудеса под водой без жезла,
Но для печали моей не должно быть причины —
Не устоит предо мной никакая скала!
В недра пылающей Этны направлю я стопы,
Нужно оружие мощное мне позарез!
Царский трезубец скуют молодые киклопы,
И не узнают об этом Аид и Зевес!
13
В крупной ракушке достиг он земли сицилийской
И проломил кулаком выступающий склон:
«Эй, одноглазые, властью своей олимпийской
Повелевает трезубец сковать Посейдон!»
В сторону были отложены молнии брата,
И разогрет до каленья сверхпрочный металл…
Бог получил свой трезубец ещё до заката
И расколол им на радостях парочку скал.
14
Взмахом руки успокоил он бурное море
И на ракушке отплыл к фессалийским брегам.
Но, находясь на широком и тихом просторе,
Он вдруг узрел, что беда подступила к богам:
«О! Неужели сбывается слово Нерея? —
Офрис титанов сияет огнями костров!
Свод над горою сверкает сильней эмпирея,
Значит, начнётся война двух могучих миров!
15
Вовремя вытащил Зевс одноглазых из бездны,
Чтоб отковали трезубец волшебный они!
Только я знаю: титанов бои бесполезны,
И Ураниды окажутся в вечной тени!
Строить дворец я хотел, где вода голубее,
Чтобы при всплытии видеть Киклады и Крит,
А предстоит возводить чуть правее Эвбеи,
Чтоб под защитою были Олимп и Кронид».
16
…Десять пылающих лет стали всем испытаньем:
В битве с титанами Зевс укрепил царский трон,
Грозный Аид занимался дворца созиданьем,
Чувственной страстью охвачен был бог Посейдон…
Вдоль берегов ослабевшей от битв Ойкумены
На колеснице летал над волнами Кронид.
Кони его выносили на сушу из пены,
Где он любил наблюдать хоровод нереид.
17
«Сколько прелестниц весёлых кружит пред очами!
Издалека красота каждой девы видна!
Как возбуждают кошачьи движенья плечами,
Но больше всех увлекает меня лишь одна!»
Очаровала Фетида его дивным ликом и станом,
Голосом звонким, как будто манила к себе,
Руки легки и уста расцветали тюльпаном,
Очень изящной девица была при ходьбе!
18
Выкрасть Фетиду пытался Кронид многократно,
Но находила защиту она у отца,
И обращалась к родителю дева приватно:
«Мудростью, добрый Нерей, образумь храбреца!
Знаешь, отец, ты моё отношенье к Зевесу —
Мне Громовержец великий по-прежнему мил!
Не потечёт никогда Истр к далёкому Фесу,
И не впадёт в Пропонтиду извилистый Нил!»
19
Старец предвидел свиданье с Властителем моря:
Тучи внезапно закрыли собой небосклон,
С ветром могучим Бореем нисколько не споря,
Сватать девицу спешил молодой Посейдон.
«В жёны Фетиду хочу! – он сказал громогласно,
И не желаю я слышать нелепое «Нет!»,
Будет прелестнице жить с Властелином прекрасно
В светлом подводном дворце! Дай мне, старец, ответ!»
20
«Не торопись, Посейдон, диктовать мне желанье —
Зевс, как и ты, набивался недавно в зятья…
Даже прислал Олимпиец с угрозой посланье,
Но отсоветовал дочерь в супруги взять я…»
«Ты, седовласый старик, не хитри предо мною
И говори откровенно уже до конца!»
«Дочь-нереида не станет для бога женою,
Так как родившийся сын может свергнуть отца!
21
Тайна Фетиды известна давно Прометею,
Из-за неё он прикован к высокой горе.
Так что, Властитель, забудь про дурную затею
И не выслеживай дочерь мою на заре!»
Молча, Кронид возвратился к своей колеснице,
Перед судьбой укротив свой неистовый нрав,
Сжал от досады трезубец в могучей деснице:
«Может быть, старец в своём поучении прав…»
Запретная любовь
22
Годы прошли, и утихла на деву обида:
«Замужем, значит, не быть ей уже никогда!
Ходит по свету немало таких, как Фетида,
Только узреть их мешает морская вода.
Надо проплыть по далёким морям Океана,
Где не бывает охочий до девушек брат,
Встретить могу я невесту, что будет желанна,
Брачный союз заключу с ней без лишних преград!»
23
Стал Повелитель морей появляться на суше
И проезжать по богатым морским берегам.
Так он искал благородные нежные души
Дев, что являлись под стать олимпийским богам.
Думал найти он жену, чтоб была нестроптива,
С гибким умом и собой чтоб была хороша,
И с венценосным супругом должна быть учтива,
Чтоб перед ней открывалась тирана душа!
24
К западным водам Кронид направлял колесницу,
Сад Гесперид и Атланта прошёл стороной,
В узкий пролив он продвинул с трезубцем десницу,
Хлынул поток в океан разъярённой волной.
Вылетел бойко тиран к рубежам Ойкумены
И повернул он на север четвёрку коней,
Словно раздвинул своей акватории стены
Так, чтобы стало Крониду в стихии вольней.
25
Кони летели над морем быстрее орлана,
Вскоре достиг царь равнины из чистого льда,
Не остудила прохлада горячность тирана,
Нравилась богу морскому такая езда!
Вдруг он увидел во встречном полёте прелестниц,
Вмиг развернул колесницу властитель лихой:
«Мне Океан не вещал о полётах «наместниц»!
Или родитель красавиц – повергнутый Кой?»
26
Быстрые кони спешили к дворцу Океана,
Бурная кровь пробегала по жилам царя:
«Кажется, встретилась та, что для сердца желанна…
Значит, сюда колесница примчалась не зря!»
В древний дворец Повелитель влетел ураганом,
Сразу услышал вопрос обитатель седой:
«Что за девицы парят над моим океаном,
Гонят огромные волны над чистой водой?»
27
«Эти девицы прекраснее многих на свете,
Мненья другого, Правитель, не скажет никто!
Форкия дочери – самые лучшие дети,
Хоть родила их богиня чудовищ Кето.
Прежде не знала прелестниц таких Ойкумена —
Дев помышленья, как снег на Олимпе, чисты!
Их имена: Эвриала, Медуза и Сфено…
Сердце моё замирает от их красоты!
28
Девы прекрасны, как в царской короне рубины,
Редкие боги могли лицезреть титанид —
Любят во внутреннем море скрываться «деспины»,
Где берега обрамляет красивый гранит…»
К внутренним водам направил Кронид колесницу,
Мчалась она над волнами, как Феба стрела.
Жаждая встретить скорее с крылами девицу,
Резвых коней он погнал прямо к острову Фла…
29
Издалека увидали девицы повозку
И поспешили исчезнуть в небесной дали,
Сфено съязвила: «Нельзя доверять «недоноску» —
Зевс с Посейдоном, по сути своей – кобели!»
И, приземлившись легко у оазиса Дуза,
Девы продолжили спорить о нравах царей,
Бога морского тогда защищала Медуза:
«Но Посейдон, хоть и буйный, но Зевса храбрей!
30
Видели вы, как Правитель летел над волнами?
Разве легко управлять колесницей такой?
И, оставляя следы, что кипят бурунами,
Вмиг он домчался туда, где царил прежде Кой!
Сёстры, признайтесь, прекрасен Властитель пучины:
Волосы блещут на солнце ручьём серебра,
Тело красиво и руки сильны у мужчины…
Не впечатлила вас мускулов крепких игра?»
31
«Как ты наивна бываешь порою, сестрица —
Глупо теперь доверяться могучим богам!
Все, кто любил их и даже Олимпа царица,
Плачут от горя, подобно весенним снегам.
В грусти глубокой Деметра, Метида, Латона…
Список любовниц и «жён» у Зевеса большой!
И не надейся на долгую страсть Посейдона,
Только морскую стихию он любит душой».
32
«С вами, сестрицы мои, я совсем не согласна! —
Вспыхнув, промолвила девам Медуза в ответ. —
Я докажу вам, что крепкое чувство прекрасно,
Будет любить он меня, как Климену Япет!»
Стала Медуза летать в одиночку пред богом
Так, чтобы видел её Посейдон вдалеке.
Быстрая гонка двоих стала ярким прологом,
И забурлила любовь, как вода в роднике.
33
Встретил однажды бог деву у храма Афины,
Но испугалась Медуза и скрылась внутри.
В дверь Посейдон стал ломиться потоком лавины,
Вынудив деву дрожать там до самой зари.
Ночь проведя возле статуи Девы-Паллады,
Так размышляла Форкида, не ведая сна:
«Ах, почему я лишила обоих услады,
Разве такая невеста тирану нужна?
34
Я поступила с великим Кронидом ужасно
И оскорбила поспешным побегом своим…
Вдруг он сочтёт, что увлёкся девицей напрасно,
И не достанется счастье влюблённым двоим?»
Горькие слёзы досады текли по ланитам,
Нежное тело сковал перед богом испуг…
Солнечный луч пробежал по базальтовым плитам,
В море ушёл Посейдон, стало тихо вокруг.
35
В грустном полёте домой, к островам океана,
Дева узрела четвёрку красивых коней,
Глянул Кронид на неё, как орёл на фазана,
И развернул колесницу, чтоб гнаться за ней.
Дева летела над морем, не чувствуя страха,
Крылья несли титаниду над пенной волной,
Стан выпрямлялся стрелой после каждого взмаха,
Слышала шум колесницы она за спиной…
36
Вскоре догнал и схватил Посейдон чаровницу,
Та, улыбаясь счастливо, сложила крыла,
И развернул Властелин на восток колесницу,
Вмиг оказались они возле острова Фла.
Внёс на руках он её в храм великой Паллады
И поспешил затворить половинки дверей.
Там в полутьме и в объятьях желанной прохлады
Страсть совершилась в опасной близи алтарей…
Гнев Афины
37
Не покидали влюблённые храм до рассвета.
Так от любви помутилась царя голова,
Что он запел для Медузы нежней Мусагета,
Страстные чувства умело вплетая в слова.
Таяла дева нектаром от царских признаний,
Пышную свадьбу устроить желал Посейдон,
И обещал властелин исполненья желаний —
Станет Владычицей сорванный богом «бутон»!
38
Дерзко нарушила Эос идиллию в храме,
Вышли на берег влюблённые, страстью горя:
Дева сказала: «Ждут сёстры меня за горами,
Вместе узрит нас, любимый, другая заря…»
Ласковым взором Кронид проводил чаровницу,
Лебедем та поднималась легко в облака,
Впрыгнул играючи грозный жених в колесницу,
Путь ко дворцу указала тирана рука.
39
«Скоро поженимся мы с Посейдоном, сестрицы! —
С радостью молвила дева, примчавшись домой. —
Бог обещал даровать мне корону царицы,
И на Олимп белоснежный путь будет прямой!»
С завистью слушали девы сестру молодую —
Самая младшая стала невестой царя!
Им надоело давно жизнь вести холостую
И наблюдать лишь пески и седые моря…
40
«Мы за тобою пойдём во дворец Посейдона,
Верой и правдой прислуживать станем тебе,
Будем на свадьбе прекраснее муз Геликона…» —
Сёстры увязли в мечтах и пустой похвальбе…
…Гелий усталый сокрылся за морем лазурным,
Замерли кони у храмовых медных дверей,
Бог Посейдон поражался твореньем скульптурным
И пустотой непривычной златых алтарей.
41
Дева впорхнула в святыню Афины синицей,
Сразу попала в объятья царя, как в силок.
«Скоро, Медуза, ты станешь морскою царицей,
Самой прекрасной на свете!» – признался ей бог…
Снова в страстях утонула влюблённая пара,
Мягкой постелью для них стал холодный гранит,
Пылкие речи царя были слаще нектара,
Ярко сияли у девушки розы ланит…
42
Но, к сожаленью, не знали жених и невеста,
Что затаилась опасность в усладе ночей —
Вызвало страстное чувство лавину протеста
Той, что во тьме не смыкала от злобы очей.
Как-то Афина услышала голос созданий,
Коих творил вдохновенно титан Прометей —
Люди твердили: «Твой храм стал вертепом свиданий,
Освободи нас от этих порочных сетей!»
43
В храм заглянула богиня Афина незримой
И затаилась за статуей мощной своей,
Втайне желала сама быть безмерно любимой,
И наблюдать эту страсть было тягостно ей.
Женская зависть душила богиню Афину:
«Но почему я отвергла любовь кузнеца?
Страшно признаться, но только боюсь я мужчину!
Видно, на мне так сказалось влиянье отца!»
44
Ясно услышала Дева биение сердца,
Стали рождаться стремительно капли на лбу,
Переживала униженность дочь Громовержца,
С собственным «Я» начинала богиня борьбу.
Эос Афину спасла от свирепого гнева —
Вынес на берег любимую бог Посейдон.
Вытерла слёзы тайком непорочная Дева:
«О, как прекрасен бывает любовный полон!»
45
Больше недели она провела за скульптурой,
Не замечая уже пустоту алтарей —
Очи Афины следили за лёгкой фигурой,
Что с упоеньем ласкал Повелитель морей.
Шёпот влюблённых измучил ревнивую душу,
Крикнуть хотелось: «Подите, презренные, вон!
Есть у вас небо и море, не портите сушу!
Вере в богов нанесли вы немалый урон!»
46
Словно тянуло богиню неведомой силой,
И появлялась во храме она день за днём,
Слышала снова: «Люблю, драгоценная, милый…»
Хладное сердце Паллады горело огнём!
Но довелось ей услышать другое однажды:
«В храме Афины у нас создаётся семья,
Только страдает она от завистливой жажды,
Что не прочувствовать ей мощь «мужского копья»!
47
Вторил Медузе тиран: «Пусть её тешат латы,
Шлем золочёный с копьём, что ей сделал Гефест,
Коль на войну и на кровь променяла гранаты,
Мойры уже не завяжут ей узел невест!»
Грохнула Дева Афина копьём по граниту:
«Прелюбодейка ночная, покинь этот храм!
Ты возмечтала попасть без усилий в элиту? —
Нет, ты не будешь ходить по пурпурным коврам!»
48
Буйная злоба сверкнула в божественном взгляде,
Пламенем очи горели, как свод на заре!
И, не промолвив ни слова счастливому дяде,
Дева Афина умчалась к священной горе.
«Движет племянницей зависть и страшная злоба,
Утром покинем, Медуза, святыню её!
В ярости дочерь Зевеса, как бык, твердолоба —
Будет вещать пантеону лишь мненье своё!»
49
Вмиг оказалась Паллада у царского трона,
В нём находясь, царь Зевес пребывал в полусне,
Многие ночи спала без супруга «матрона» —
Не проявлял он вниманья к ревнивой жене.
«Грозный родитель, я требую веского слова —
Прелюбодеями храм мой теперь осквернён!
Вправе я их наказать, не желая иного?»
«Утром отвечу тебе! – Я сейчас изнурён!»
50
«Молви, родитель, сей миг!» – торопила Афина.
«Эрос превыше богов всех, включая меня!
Всплески любви, дорогая, живого вершина…» —
Молвил Зевес, прочь остатки дремоты гоня.
«Это – не всплески любви, а утеха для плоти!
Возле фигуры богини – разгулы страстей!
ЭТО должно совершаться на ложе иль в гроте —
Разве любовь – не желанье зачатья детей?»
51
Царь от волненья сошёл с золотого престола,
Стал рассуждать, разминая лениво ступни:
«Первое сильное чувство – серьёзная школа,
А не взиранье вдвоём на созвездий огни…
И от ошибок никто, даже я, не избавлен,
Так как рассудок влюблённого скрыт пеленой!
Будь воля Геры, то был бы я ею оставлен…
Я сожалею, что стала она мне женой.
52
Выгони этих влюблённых из храма, Паллада,
Пусть на лугу иль в дубраве гуляют вдвоём!
Можешь кольнуть их пониже спины, если надо,
Или же ты не владеешь Гефеста копьём?»
Вспыхнула Дева, на слово «копьё» от тирана:
«Дай разрешенье, очистить от пагубы честь!»
«Что ж, очищай, коль не веришь в совет ветерана!»
Сразу Афина задумала страшную месть…
53
К просьбе богини Властитель отнёсся беспечно:
«Быть справедливой с рожденья тебе суждено!
Если считаешь, что ты, дочь, во всём безупречна,
То исполняй только то, что свершиться должно!»
Расплата за любовь
54
«Не сокрушайся, такое присуще Афине,
Деве Палладе самой надоел пантеон!
Бедный Зевес! Он один средь богинь на вершине —
Тяжко ему править миром… – сказал Посейдон. —
Эос-заря направляет персты к небосводу,
Время разлуки пришло, расставаться пора.
Не подходи на закате ты к этому входу,
На берегу буду ждать у цветного шатра…»
55
В это же время Афина была у престола —
Клятву сумела исторгнуть она у отца
В том, что тиран не осудит её произвола,
Не воспрепятствует месть совершить до конца,
Что не отменит Властитель её наказанье,
И не вмешается в то, что свершила она —
Пусть испытают виновные боль и страданье,
Да изопьют эту чашу мучений до дна!
56
Клятва отца послужила Афине «эгидой»,
Вмиг прилетела ревнивица к острову Фла,
И совершила ужасное там с титанидой,
Сделав её воплощеньем вселенского зла.
Видя влюблённых, сомкнувшихся в крепком объятье,
Им погрозила Афина огромным копьём,
И возгласила счастливой невесте проклятье:
«Больше тебе не бывать с Посейдоном вдвоём!»
57
Начал меняться чарующий облик Медузы:
Аспиды вместо волос заплетали «венки»,
Сразу ослабли влюблённых незримые узы,
Как только бог разглядел у любимой клыки!
Пальцы Медузы предстали когтями тигрицы,
Всё, кроме лика, покрыла навек чешуя,
Вмиг почернели прекрасные крылья девицы,
Нежный и ласковый голос стал рёвом зверья!
58
Вырвала деву богиня из рук Посейдона,
Острым копьём погнала за седой океан,
Слышались долго вдали звуки громкого стона —
Образ ужасный и сёстрам Медузы был дан…
«Брат венценосный спасёт от уродства девицу!» —
Крикнул вдогонку Форкиде Властитель морей,
Впрыгнул мгновенно расстроенный царь в колесницу
И на Олимп полетел, как могучий Борей.
59
Шагом поспешным пройдя по большой анфиладе,
К трону Зевеса направился злой Посейдон,
Младший Кронид удивился столь смелой браваде:
«Будь осторожен, не сбей с возвышения трон!»
«Шутки твои неуместны, Правитель Вселенной!
Знай, что Паллада лишила невесты меня!
Ты прикажи ей не быть перед нами надменной,
Честь пантеона богов от позора храня!»
60
«Ах, это ты оказался копьём уязвлённым,
В храме Афины устроив с невестой альков?
Мало ли есть в Ойкумене укрытий влюблённым,
Или от радости был ты совсем бестолков?
Мог бы прикинуться вольною птицей иль змеем,
Или проникнуть к любимой в пещеру дождём,
И одарить деву сыном, как брат твой, Персеем,
В гроте неведомом с ней пребывая вдвоём!»
61
«Мне, всемогущий Зевес, не нужны утешенья,
Лучше верни ты Форкиде божественный вид!»
«Нет, не могу отменить я Паллады решенья,
С этой утратой смириться придётся, Кронид!
Словно ремнями повязан я клятвенным словом,
И отменять ни за что я не стану его —
Храмы богов не должны становиться альковом!
Силой своей не добьёшься ты, брат, ничего!»
62
«Благодарю, царь, за данный урок оправданья —
Ревность превыше любви и отныне права!
Твой пантеон не узрит Посейдона страданья,
Хоть и посыпана пеплом его голова…»
Поступью гордой ушёл Властелин акваторий,
Зевсу оставив сомненья его правоты.
Будет у среднего брата немало историй,
В коих любовь – не всегда образец чистоты…
Страсти бога
63
Сразу предался морской Повелитель унынью,
Не выходил на поверхность тиран из дворца —
Поле души заросло ядовитой полынью,
Тело, однако, пылало огнём жеребца.
Вышел из вод он однажды, душою слабея,
И показался прекрасным ему белый свет:
Видит: на западе остров красивый – Эвбея,
А на востоке – жемчужина-город Милет.
64
Остров тиран пересёк меж седыми горами,
Далее встретил его красотой материк…
Вспомнились сразу Крониду свидания в храме,
Незабываемый, резкий, отчаянный крик…
Неторопливо он шёл по равнинам зелёным,
Путь по чудесным Балканам держа на закат,
И удивлялся красивым местам заселённым —
Счастлив здесь местный народ, хоть совсем небогат!
65
Издали женщину он заприметил на поле,
Что-то знакомое с детства увидел он в ней,
Рядом бараны гуляли стадами на воле,
В речке купался табун непокорных коней.
Вспыхнувшей страсти поддался властитель унылый,
К женщине кинулся зверем голодным тиран,
Но обернулась красавица белой кобылой
И поскакала от бога, сминая шафран.
66
Бег кобылица направила прямо к Ладону,
Перемахнула протоку в четыре прыжка,
Длинным хвостом помахала она Посейдону,
Вдаль унеслась, напрягая крутые бока…
Не удивился тиран превращенью такому:
«Стала заманчивей дева теперь для меня,
И кобылица уступит желанью мужскому —
Я обернуться смогу в вороного коня!»
67
Преобразился в коня Повелитель мгновенно,
Громко ударил копытами он по земле,
За кобылицей помчался скакун вдохновенно,
Перелетая протоку подобно стреле.
Вскоре узрел впереди круп, к усладе манящий,
И возле устья реки конь кобылу настиг,
Вмиг соблазнил кобылицу он страстью пьянящей,
И над полями разнёсся божественный крик:
68
«Я от тебя убегала со скоростью ветра,
Вовсе не зная, что примешь ты облик коня!
Разве сестру не узнал? Это я, брат, Деметра!
Как, Кронион, ты посмел посягнуть на меня?»
«Я не жалею, Деметра, о страстном деянье —
Издалека не узнал я тебя со спины —
Ты пребывала тогда не в своём одеянье,
А несравненные прелести были видны.
69
Вышел из моря на поиски дивной царицы,
Грусть и тоска во дворце одолели, сестра!
Так что прости, ухожу – что мне взять с кобылицы?
Пусть достаются лошадкам твои клевера…»
«Любвеобильны без меры два брата Кронида —
Раз на земле появились, подайте им дев!
Вы бы ещё приобщили к насилью Аида». —
Молвила громко сестра, не скрывая свой гнев.
70
Но не ответил пристыженный брат Карпофоре,
В тёплые воды вошёл и махнул ей хвостом.
Встретило бога волною чудесное море,
Вновь оказался Властитель в чертоге пустом…
Двойню в положенный срок родила кобылица:
Миру явились Деспина и конь Арейон.
Вновь по полям и дубравам пошла чаровница,
Помня о горькой судьбе неповинных Горгон…
71
…Не охладила тирана пучина морская,
Влюбчивым бог стал, как брат, но на день или два!
Огненной страстью пылал он, прелестниц лаская,
И остывал сразу после любви баловства.
С берега видели часто с трезубцем тирана,
Девушек юных манила его красота,
Ярким предвестником был аромат майорана,
Что у кого-то исполниться может мечта…
72
Не открывал после встречи с Медузой бог душу,
Жизнь научила быть скрытным, как грозный Аид.
И, выходя из пучины глубокой на сушу,
Он оставался холодным, как горный гранит.
Страсть Властелина была мимолётной кометой,
Что украшала сияньем ночной небосклон,
Многие встречи сокрыты извилистой Летой,
Только не та, в коей чудо свершил Посейдон:
73
…Недалеко от дворца на поляне прибрежной
Бог заприметил прелестницу редкой красы
С дивной точёной фигурой и кожею нежной,
С поступью лёгкой, с повадками хитрой лисы.
И восторгался Властитель картиной душевной,
Видя, как дева купалась в бегущих волнах,
Но возмечтал овладеть он прекрасной царевной,
Благо, не надо ходить в вороных скакунах.
75
Он овладел ею так, как племянник кифарой,
Не предлагая ей вечность и спелый гранат —
Что с нею делать Крониду, когда станет старой,
Или настигнет её чернокрылый Танат?
«Что за утрату девичества хочешь, Кенида?
Слово даю, что исполню любые мечты!»
И попросила царевна лапифов Кронида:
«Воином быть я желаю… могучим, как ты!»
76
Не затруднился Кронид пожеланьем девицы:
«Ты к амазонкам мечтаешь отбыть навсегда?
Значит, одним лишь движением царской десницы
Я переправлю тебя через море туда!»
«Этого мало, тиран, за девичью утрату!
Быть я могучим мужчиной хочу, Посейдон!
Нет у меня вожделенья ни к власти, ни к злату
И не стремлюсь к прозябанью покорных матрон!
77
Хочется стать мне немедля воителем славным,
Непобедимым героем на бранных полях,
Быть гражданином во всех городах полноправным
И без опаски ходить на больших кораблях!»
«Примешь сегодня, Кенида, ты облик мужчины,
Следом за мной омываясь в приливе морском,
Мужем останешься, дева, до самой кончины
С телом могучим и с крепким мужским «маяком!»
78
Скрылся Властитель пучины в привычной стихии:
«А ведь могла бы гулять беззаботно средь рощ,
Мужа найти – телеса у неё неплохие…
Нет же! Она предпочла только воина мощь!
Странно, у дев, как обычно, желаний немало,
Но, вероятно, в Кениде скрывался Кеней…
Пусть же не знает он страха и ран от металла!» —
Вымолвил царь, забывая соитие с ней…
79
Не выходила тоска из души Властелина,
Не помогала ему страсть прелестниц земных,
Только узрев как-то Геру и рядом павлина,
Понял, ему не хватает деяний иных…
Корни заговора
80
«Сядь на валун, поразмыслим с тобой, брат, немного!
Слышала я, пребываешь в глубокой тоске?
Зевс был неправ, наказав так великого бога,
Чтоб ублажал он себя страстью дев на песке…» —
Так затевала интригу царица, дочь Крона,
Скрытая злоба и ревность довлели над ней —
В грязное дело пыталась втянуть Посейдона,
Воспоминаньями сделать тирану больней:
81
«Слышала я разговор Властелина с Палладой,
Ими для казни Медузы был выбран Персей.
В адрес Форкид разразился царь громкой тирадой,
Что, мол, Горгоны опасны земле нашей всей.
Брат наш – изменщик и ходит по смертным девицам,
Но ни одна, как твоя, не была казнена!
Собственноручно построил дворцы чаровницам —
Наглость такая всему пантеону видна».
82
Вздрогнул слегка Посейдон, и лицо стало серо,
Взгляд устремился на запад, и выступил пот:
«Как же бывает права иногда эта Гера —
Слишком печален был песни любовной эпод…»
«Не ощущает Афина себя виноватой,
Прячась порой за спиной Громовержца-отца!
Но «справедлива», разделавшись с девой чреватой
Слабой десницей послушного брата-юнца…
83
Что приуныл ты, иль правда кольнула стрелою?
Слишком спокойно живётся тебе под водой!
А на Олимпе тебя награждают хулою —
И говорят, ты женат на кобыле гнедой!
И в подтвержденье тому были «роды» Горгоны —
Вылетел первым из тела Медузы Пегас!
И обсуждают активно тебя Кронионы,
Шепчут, что ты – не тиран, а простой волопас!»
84
Пальцы Кронида сжимались в кулак незаметно:
«Гера, похоже, не лжёт – много правды в словах,
И говорит о коварном Зевесе предметно,
Перетирает его, как зерно в жерновах!»
Гера слегка улыбнулась, рассказ продолжая:
«Слушай сестру, Посейдон, говорю не со зла!
Много Зевес собирает с девиц «урожая»,
Только тебе достаётся от страсти зола!
85
Как-то обмолвился он о морях-океанах,
Мол, для морского Кронида они велики!
И размышляет супруг о предательских планах,
Как низвести Посейдона до бога реки…»
Вмиг помутился рассудок великого бога —
Кинула Ата на очи его пелену,
И покачнулся Властитель на камне немного,
Молвя Аргее в ответ: «Отомщу я лгуну!
86
Только не знаю, когда это будет, царица,
Горький рассказ о Зевесе – достойный пролог!
Не упущу я возможности, чтоб эта «птица»,
Снежный Олимп оставляя, попала в силок!»
«Не говори никому это, брат мой державный,
Я помогу непременно в нелёгкой борьбе,
К людям навеки уйдёт Громовержец тщеславный,
Принадлежать пантеон будет только тебе!»
87
«Не одолеть одному мне могучего брата —
Тучегонитель, царица, хитёр и силён!
Даже Тифон не сумел победить автократа —
Зевс мятежами титанов уже закалён!»
«У Властелина завистников тайных немало!
Зевса желающих свергнуть найдём, Посейдон!
Я усыплю осторожность супруга-бахвала,
С трона слетит любодей, как с небес Фаэтон!»
88
«Коль усыпить Олимпийца берёшься, согласен!
Выступлю против Зевеса! Но, только когда?»
«Муж мой коварный во здравии очень опасен —
Скинет нас в Тартар легко, не оставив следа!
Будешь на троне ты, брат, при одном лишь условье,
Что не отступишь от дел в переломный момент
И при сверженье проявишь своё хладнокровье —
Станет весомым для Зевса такой аргумент!»
89
А за спиной Посейдона хихикала Ата —
Разум морского царя был совсем помутнён!
«Вырвала» клятву Аргея из среднего брата:
«Водами Стикс я клянусь, муж твой будет пленён!»
«Ты, Посейдон – настоящий тиран Ойкумены!
Будет под властью твоею отныне она!»
Не ожидал он от Геры ни лжи, ни измены —
Плотно застлала Крониду глаза пелена…
Мятеж
90
Впал Посейдон в состоянье душевной тревоги,
Нервно шагая по гулким покоям дворца:
«Чувствует сердце от встречи с Аргеей ожоги,
Словно баран винторогий, иду на ловца!
Хитрая Гера считает супруга безвольным,
Как это часто бывает у смертных людей.
Но доверяться не надо тирадам застольным —
Очень умён и могуч был в боях «любодей»!
91
Нет, одному не свалить мне Властителя с трона —
Он превращаться не станет в гнедого коня,
Чтобы пастись на зелёных лугах Киферона,
Может, мятеж наверху – для меня западня?»
Мыслей теченье нарушила дева Ирида,
Что по приказу Аргеи спустилась на дно:
«Грозная Гера к себе призывает Кронида,
Тайное что-то случиться сегодня должно!»
92
Знал Посейдон, что вершится опасное дело,
И неизвестно, вернётся ли он во дворец,
Но устремился к царице Олимпа он смело,
Только сомненья тянули к земле, как свинец…
Встретила Гера его у златого порога:
«В царских покоях на страже стоит Аполлон —
Он согласился помочь, не ведя диалога!
Быстро берите уснувшего Зевса в полон!»
93
Молча, пленили мятежники сонного бога,
На сыромятных ремнях навязав сто узлов,
И поспешили к царице: «Запри демагога!
Пиром отметить ты можешь удачный «улов»!
Что обещала, отдай нам немедленно, Гера!
Надо, царица, платить по долгам, не скупясь,
Чтоб не терялась в твои обещания вера,
Не нарушалась меж нами окрепшая связь!»
94
«Будет вам всё после пышного царского пира,
Вы по заслугам получите славу, друзья!
Пусть о победе сыграет нам Фебова лира,
Важное дело свершилось, грустить нам нельзя!»
В зал пригласила царица богов пантеона —
Там проходили при Зевсе большие пиры,
С левой руки посадила она Аполлона,
А Посейдон сел по правую руку сестры.
95
Не поддержали богини и боги веселья —
Их удивило отсутствие бога небес!
Даже Аид не оставил своё подземелье,
Не приглашён был на пир и могучий Арес.
Геру спросила Афина: «А где Повелитель,
Что-то случилось, царица, с супругом твоим?»
«Он на земле ищет с девой прекрасной обитель,
Мир выше гор для Зевеса давно нелюбим!
96
Он мне доверил назначить наследника трона,
С новым царём мы закончим торжественный пир!
Самый достойный возглавит богов пантеона,
Лучший получит тогда во владение мир!
Стикс-титаниду для вас пригласила к застолью,
Пусть перед ней клятву верности даст Властелин!
Тучегонитель склонился давно к слабоволью,
И по земле он гуляет теперь как павлин!»
97
Гера, в улыбке открыв белоснежные зубки,
Властным перстом указала на пифос вина:
«Всех попрошу я наполнить хрустальные кубки,
Клятва пред Стикс будет новым тираном дана!»
Ловко работали руки юнца Ганимеда,
Быстро наполнил сосуды чудесным вином,
«Ах, неужели достигнута мною победа?» —
Думали Феб с Посейдоном о троне одном!
98
Насторожились в тот миг Аполлон с Посейдоном:
Кто будет клятву давать: бог один иль другой?
Но торжество вдруг нарушилось громом и звоном:
Выбита дверь волосатой и крепкой ногой!
Зевс на пороге восстал: весь израненный, серый,
Было заметно, что рядом с царём – никого…
Вмиг побледнела коварная, хитрая Гера,
И собралась дать приказ, чтоб схватили его.
99
Крикнула в страхе мятежникам злая царица:
«Слабого мужа ремнями вяжите скорей!»
Вдруг изменились у всех заговорщиков лица —
С грозной улыбкой в окно заглянул Бриарей.
На апоклинтры откинулись Феб с Посейдоном —
Это – сторукий гигант, сын богини Земли!
Рухнула Гера на трон со слезами и стоном:
«Мы перед ним, как песчинки в дорожной пыли!»
100
Прежде такого Зевеса не видели боги!
Даже храбрец Посейдон весь согнулся в дугу,
Страх выдавали дрожащие крепкие ноги,
Он колебался, как будто трава на лугу…
Всем воздалось, кто участвовал в этом деянье:
Гере особую кару придумал Зевес,
Брату и сыну другое судил наказанье —
Строить для города стену послал их с небес…
101
«Так не достался трон Зевса ни сыну, ни брату. —
Думал об этом в глубинах морей Посейдон —
И поделом получили мы с Фебом расплату —
Каждый за глупость особым «призом» награждён…»
Строители
102
Сосланы были мятежные боги в Троаду,
Где отработать на смертных должны были год.
Слышали оба о ней от аэда балладу,
Как появился на бреге высоком народ…
Вспомнил Властитель морей сына Зевса Дардана,
Внука Атланта, держащего весь небосклон.
Именно он, этот отпрыск Кронида-тирана,
Город возвёл, где был Трой Астиохой рождён.
103
Юный наследник построил селенье у Иды,
В крепость вложил он немало богатства и сил,
Мощно «вросли» в эту землю сыны-Дарданиды,
Не исключением стал и блистательный Ил.
Крепкое царство возникло южней Геллеспонта,
Даже пираты страшились его берегов!
Здесь повстречали мятежники Лаомедонта,
Только не верил троянец в явленье богов.
104
Хитро тиран посмотрел на бродяг-великанов:
«Что за причина такая вас гонит сюда?»
«Мы заработать пришли в этот город каштанов,
Зная, что нынче в строителях в Трое нужда!»
«Что вы умеете делать большими руками?
Медь добывать в рудниках или класть кирпичи? —
И заиграл хитроумный троянец зрачками. —
Или способны ковать вы щиты и мечи?»
105
«Можем построить для Трои могучие стены —
Не было прежде во всей Ойкумене прочней!
Крепость здесь будет надёжней, чем город Микены,
Только за это отдашь нам три сотни коней!»
«За нерушимую стену три сотни? – Терпимо.
Это, по грубым расчётам – приплод годовой…
Только утрата постройкой стены восполнима…
Что ж, я согласен, начните свой день трудовой!»
106
Лаомедонт с Олимпийцами вышли из града,
Определили высоты ворот и стены.
«Это уже не стена, а из камня громада,
В ней не найдёшь, властелин, никакой слабины!
Мы будем строить защиту из плит неподъёмных,
Крепость твою не разрушат стихия и враг,
В ней создадим мы немало проходов укромных,
Сделаем всё для надёжности – дай только знак!»
107
Царь, улыбнувшись, ответил, что будет им стадо,
И отдалился от новых строителей стен.
А во дворце находясь, хохотал до упада:
За жеребцов целый город получит взамен!
В каменоломне смирились «работники» с карой,
Что им назначил за подлость могучий Зевес,
Временно Феб распрощался с незримой тиарой —
Не музыкант он теперь, а простой камнерез.
108
Для Посейдона строительство – ясное дело,
Сам он возвёл под водою прекрасный чертог!
И потому в известняк он врезался так смело,
Как бы не смог ни один созидающий бог.
Молча, смотрел Аполлон на работу Кронида —
К грубым делам на земле не привык Мусагет.
Он устремился на гору лесистую Ида,
Где им был гимн для камней с вдохновением спет:
109
Зашевелились в ущелье огромные плиты,
Много осколков летело к троянской стене,
Следом за ними ползли по земле мегалиты,
Словно на море суда по спокойной волне.
Вскоре услышали боги звук громкого стона,
И задрожал на равнине каштановый лес,
Это Аргея рыдала в тиши небосклона,
За преступленье её бичевал там Зевес.
110
«Грозен отец!» – произнёс Кифаред вдохновенный,
Дядя добавил: «И бьёт чуть пониже спины!
Так захотелось царице на трон вожделенный,
Что ухищренья её были Зевсу видны!
Кажется, он выбивает из Геры пороки,
Станет отныне она идеальной женой!
А на Олимпе богини трещат, как сороки:
«Как хорошо, что случилась беда не со мной!»
111
Долго стояли строители, в небо взирая,
Видели, как Властелин бил суровым кнутом,
Гера металась по небу от края до края,
Словно весною пчела над цветущим кустом.
«Всем – по заслугам, как молвила Гера когда-то! —
Вспомнил слова заговорщицы бог Посейдон. —
Не остановит никто разъярённого брата,
Он для живущих – и власть, и палач, и закон!
112
Вот чем закончилась подлой Аргеи «победа»,
Очень высокою стала за это цена!»
Молча воспринял бог моря слова Кифареда:
«Гере – оковы и бич, нам – большая стена!»
Вновь у богов закипела в ущелье работа:
Трескался сам под мелодию в нём доломит,
Стал Посейдон возводить городские ворота,
Башни заставил расти в поднебесье Зевсид…
113
Лаомедонт приходил к мастерам ежедневно,
И через несколько дней произнёс властелин:
«Знаю, кто Вы, и за что Ваша участь плачевна —
Вы попытались вбивать меж супругами клин?
Также, известно, что строго наказаны оба —
Этой работой должны вы уменьшить вину.
Я награжу Вас за стену большую особо,
Только сейчас вы находитесь в рабском плену!
114
Как подсказал мне оракул во храме Зевеса,
Вы не имеете права не слушать меня,
Если не будет к работе у Вас интереса,
То вам не дам и осла, а не то, что коня!»
Но не дождался властитель от ссыльных ответа —
Диспут с людьми не бывает в чести у богов!
Спор с Олимпийцем для смертных – плохая примета,
Жизни лишит небожитель без всяких торгов!
115
Дни пролетали звенящей стрелой Артемиды,
Выросли стены на много десятков локтей,
Многим казалось, что станут они выше Иды,
Людям за ними не страшен и буйный Антей.
У Посейдона заныли и руки, и ноги,
Льдом застывала у нежного Феба спина,
Не вызывала работа у ссыльных тревоги —
Меньше, чем за год возникла для Трои стена.
116
Время пришло награждать небожителей стадом,
Стали они объяснять, чем прекрасен их труд:
«Восхищены будут гости чудесным фасадом,
Трое не страшен ни враг, ни божественный кнут!
В этой стене толщиной в двадцать восемь пигонов
Есть помещенья для войска и тысяч коней!
Не понесёт город твой при осадах уронов —
Нет в Ойкумене великой защиты прочней!
117
И не скупись, властелин, не позорься пред нами —
Мы отработали честно положенный год,
И награди Олимпийцев за труд скакунами,
Много не просим – за срок нашей ссылки приплод!»
Стал насмехаться над ними потомок Дардана:
«Вы, мастера, обнаглели на царских хлебах!
Уши отрежу и брошу в поток Эридана
Или повешу сушить на дорожных столбах!
118
Прочь уходите от стен, мастера-самозванцы!
Разве достойно богам отнимать лошадей?
Вы на земле Громовержца – рабы-чужестранцы —
Сын незаконный Зевеса и с ним любодей!»
Молча покинули Трою сподвижники Геры,
И вопросил Аполлона могучий Кронид:
«Мог бы ты сделать его кучкой тлеющей серы?»
«Да, но зачем? Месть настигнет его чрез гранит!»
119
«Ты что-то знаешь, певец, об ужасной кончине?»
«Скоро придёт к этим стенам могучий мой брат.
Весь царский род перебьёт он по той же причине —
Это Геракл, персонаж незабвенных баллад!
Я же пошлю в этот город звенящие стрелы,
Смерть и болезни они принесут для людей!»
«Ну, коль троянцы, как царь, все бесстыжи и смелы,
То к ним нагрянет из дальней пучины злодей».
120
И Посейдон, поразмыслив, сказал Аполлону:
«На побережье отправлю я монстра теперь.
Пусть поразится коварный властитель урону,
Что принесёт для живущих в Троаде мой зверь!»
Спор за Аттику
121
Вновь возвратился в покои морской Повелитель,
Думать о людях его научил этот год,
Труд на земле – для Кронида полезный учитель,
Он показал ему ценности прав и свобод.
Чаще стал ездить тиран на своей колеснице
Вдоль берегов необъятной прекрасной земли,
И подходил незамеченным к каждой столице,
Не оставлял без вниманья в морях корабли.
122
Стал замечать он, на фоне земной панорамы,
Там, где дотошный народ возводил города,
Строились в первую очередь дивные храмы —
Значит, у смертных в богах наблюдалась нужда.
В них обращался народ к Олимпийцам с мольбою:
Не отвергать от себя созиданья творцов,
Чтоб награждали живущих счастливой судьбою,
Оберегали от горя любимых «птенцов».
123
В жертвы богам приносились быки и коровы,
Жарились туши животных на ярких кострах,
В честь небожителей люди сажали дубровы,
Вера в богов побеждала тревогу и страх.
Изредка слышал воззванья стихии Правитель —
Но поминался в мольбах только мудрый Нерей,
И Посейдон вознамерился строить обитель
Близ оживлённого порта с названьем Пирей.
124
С моря увидел Властитель акрополь скалистый,
Где поднимались дома и огромный дворец.
Рядом стоял недостроенный храм неказистый,
И без колонн и без крыши, дверей и крылец.
«Вот что искал по брегам много дней неустанно —
Именно этот акрополь для храма пригож!
Будут его посещать моряки постоянно…
Чем-то на Иду в Троаде пригорок похож!»
125
Как-то явился Властитель морей перед троном,
Царь городка ощутил небывалый озноб:
Разве мечтал он о встрече с самим Посейдоном?
Тот вопросил: «Испугался Кронида, Кекроп?
Я заявился к тебе, автохтон, с предложеньем,
Чтоб не бродить мне бесцельно по вашим горам —
Я восхищён, властелин, городским возвышеньем
И пожелал в честь мою обозначить твой храм!»
126
Царь, озадаченный вестью, заёрзал на троне,
Он побоялся Крониду ответствовать «Нет!»
Но очутиться у буйного бога в полоне —
Может народу всему оказаться во вред.
«Что-то не так, сын богини Земли, ты в сомненье?
Разве твоим морякам помощь бога вредна?»
Молвил Кекроп Посейдону, скрывая волненье:
«Дева Афина желанья быть с нами полна…
127
Вы, Олимпийцы, решите сей спор меж собою,
Волю богов исполнять – не составит труда!»
Скрылся без слов Посейдон за волной голубою.
Думал Кекроп, что нагрянет на город беда…
Но обратился Кронид к своему Властелину:
«Зевс, помоги разрешить возникающий спор —
Уговори, брат, великую Деву Афину
Мне уступить малый холм средь причудливых гор!
128
Недалеко от Парнаса возвышенность эта,
Западней холмика есть многолюдный Пирей.
Храм на пригорке скалистом дострою за лето,
Нужно решенье твоё – озаботься скорей!»
Бороду начал поглаживать царь пантеона:
«Мало тебе, Посейдон, на морях островов?
Холмик возьмёшь, а потом проведёшь Аполлона,
В пользу твою спор решить я сейчас не готов!
129
Кроме того, заявила мне Дева-Паллада
Будто хотят пригласить горожане её!
С ней говорить о желанном владении надо,
Помни, что есть у Афины большое копьё!»
«На островах вижу храмы твоей Артемиды,
К многим из них долетела богини стрела!
Разве вдвоём не решим, мы же – братья-Крониды?
Вспомни, чья власть проявилась на острове Фла!»
130
Вновь к бороде потянулась Зевеса десница:
«Ты правотой откровенной мне бьёшь прямо в лоб!»
Мысль у тирана сверкнула, как в небе зарница:
«Пусть же решит этот спор змееногий Кекроп!»
Умный Кекроп с одобреньем отнёсся к решенью,
Что состязанье богов проведёт царь земной!
Для пантеона вся Аттика стала мишенью,
Боги с вниманьем следили за дивной страной!
131
Царь принимал Олимпийцев на горной вершине,
Возле огромного храма с десятком колонн,
Почести здесь оказал справедливой Афине,
И с уваженьем им встречен был бог Посейдон.
Много народа пришло из окрестных селений,
И опустели в Пирее на день корабли,
После всех жертв и великим богам восхвалений
Высказал царь городка боль родимой земли:
132
«Мы поселились на скалах ничем не богатых,
Мало дерев здесь, нет чистых озёр, родников,
Не возрастает трава тут на склонах покатых,
И невозможно пасти ни овец, ни быков.
Жизнь на земле тяжела без божественной силы,
Ждёт покровителя наш недостроенный храм,
Но процветанье придёт, как вещают сивиллы,
Чем мы обязаны будем лишь Вашим дарам!
133
Вы, небожители, смертных умней и сильнее,
И на людей вы привыкли смотреть свысока,
Что подарить городку – Олимпийцам виднее,
Не оскудеет дающего блага рука!»
Тучегонитель одобрил тираду Кекропа,
С добрым вниманьем взирая на город с небес:
«Голые скалы остались здесь после потопа,
Жаль, что не вырос на склонах каштановый лес!»
134
Яркой улыбкой блеснул Властелин акваторий
И у подножья холма моментально возник,
Мощным трезубцем ударил в скалу между взгорий,
И забурлил там лазурной водою родник!
Кинулись люди от храма к такому истоку,
«Хайре!» кричали с восторгом они на ходу,
Только в ключе Посейдона нет жителям проку —
Воду морей не возьмёшь на полив и в еду…
135
Шли с огорченьем пейзане в пологую гору —
Вынудил их горевать бог солёных морей:
«Надо вернуться опять к олимпийскому спору —
Может быть, Дева Паллада поступит мудрей…»
А в небесах засмеялся Зевес беззаботно:
«Кажется, снова трезубец слабее копья?
Я бы всю Аттику отдал тебе, брат, охотно,
Но этот спор разрешаю сегодня не я…»
136
Вмиг окружили богиню Афину пейзане —
Чуда великого ждали от Девы они —
Что могут сделать красивые женские длани
Против гранита, надёжной звенящей брони?
Не замечала в волненье толпа Посейдона —
Стал бог не нужен с солёным своим родником,
И пошагал он к Пирею с пологого склона,
Чтоб оказаться опять на просторе морском…
137
Дева неспешно прошла вдоль огромного храма,
Остановилась у твёрдых, сверкающих скал,
Молча, под ноги копьё вдруг направила прямо,
В камень вошёл наконечник, как в тушу кинжал!
Зазеленело копьё, превращаясь в оливу,
Ветви, как змеи, тянулись наверх из ствола,
Напоминало копьё серебристую иву,
И зацвела на виду у народа «ветла».
138
Зрели на это пейзане с открытыми ртами —
Чудо вершила богиня без пресной воды!
Древо росло на глазах, осыпаясь цветами,
На серебристых ветвях появлялись плоды!
Молвил Кекроп осторожно богине сомненье:
«Дева Афина, не вижу я пользы в плодах,
Древо создаст во дворах городских затененье,
Да и погибнет оно при больших холодах…»
139
«Дерево это живучее, царь змееногий!
Будет давать урожай полторы сотни лет!»
«Не понимаете нас вы, великие боги —
Будет кормиться оливою жук-листоед!»
Не торопилась с ответом тирану Паллада,
А дождалась почерненья овальных плодов:
«Дерево это спасёт населенье от глада
И от людей не потребует тяжких трудов!»
140
Насобирала богиня в ладони маслины,
Встала над камнем, который лежал пред царём,
С силою сжались прекрасные руки Афины,
Масло на чистый валун потекло янтарём!
Сразу наполнился воздух вокруг ароматом,
Дочь Громовержца взглянула на бедный народ:
«Скоро жить станете, люди, в селенье богатом —
Масло оливы дороже, чем злато и скот!»
141
С пальца попробовал царь ароматную влагу:
«Это не сало в костре и не масло трески!
Нас приведёт это дерево к скорому благу,
Пусть же оливы растут всюду с лёгкой руки!
Храм мы достроим, его посвящая Афине,
Вырастим сад на камнях из чудесных олив,
Жертвовать масло мы станем великой богине,
Этот обычай на тысячи лет сохранив!»
142
«Я проявляю немало излишних амбиций! —
Думал, в подводном дворце находясь, Посейдон. —
Смертным простым не хватает прекрасных традиций,
Пусть же украсит вершину холма Парфенон!
Дева Афина желает о людях радений,
Им же достаточно только вниманья богов…
Мне предоставил Зевес очень много владений —
Хватит для храмов моих всех морских берегов!
143
Здесь, под солёной водой есть равнины и горы,
Жертв для себя вижу много на илистом дне…
Кажется, время пришло выезжать на просторы
И озаботиться там о прекрасной жене…»
Поиск невесты
144
Стал вспоминать Посейдон все свои похожденья:
«Нет никого, кто сравнится с Медузой моей!
Редко я стал объезжать Океана владенья,
Чаще бываю в тех водах, где правит Нерей…
На материк меня тянет, как волка в дубраву,
Только любовь мимолётна – на несколько дней,
И превращаются страстные чувства в забаву,
Не принимает всерьёз баловство Гименей!
145
Девушка мне не нужна с красотой Афродиты —
Сразу появится рядом блудливый Арес!
Скромные жёны надёжнее, чем мегалиты —
Эти не ждут от чужого мужчины чудес!
Душу гнетёт безответное эхо в чертоге,
Сам для себя во дворце я устроил полон!
Разве обязаны жить в одиночестве боги?
Нет, не должны!» – резюмировал так Посейдон.
146
Мысленно буйный Властитель готов был к прологу:
Сердце пылало надеждой на встречу с женой!
С ярким рассветом направил коней он в дорогу,
Сзади себя оставляя буран водяной.
Быстро прошёл Геллеспонт, а за ним – Симплегады,
Мимо Тавриды промчался, взглянул на Кавказ,
И возвратился назад вдоль знакомой Троады,
Где побывает ещё Повелитель не раз.
147
Быстро неслась золотая его колесница,
Словно летел над волной раскалённый болид,
Скрыться в воде не смогла б ни одна чаровница,
В жёны высматривал нимфу он средь нереид.
Справа мелькнул на мгновение остров лесистый,
Необъяснимое что-то ударило в грудь,
И долетел до Властителя смех голосистый,
К Наксосу бог моментально направил свой путь.
148
Остров красивый объехал тиран величаво
И посмотрел на девиц возле кромки воды,
Взор обратил он на ту, что нежна и курчава,
Видя на лике у девы смущенья следы.
Нимфы шутили и громко смеялись над богом,
Только одна среди них оставалась скромна…
Стала случайная встреча чудесным прологом,
Чтоб во дворце под водой появилась жена.
149
Дважды тиран обогнул этот остров прелестный
И устремил свой полёт к финикийским брегам —
Ныне ступил он на путь для него неизвестный
И удалился к заветным морским жемчугам…
Там, на далёком востоке, у города Сузы
Брал из ракушек застывшие капли росы
(Как-то собрал ожерелье из них для Медузы,
Но тяжелы оказались Фемиды весы)…
150
Именно там, где холодные воды Евфрата
Бурным потоком впадали в седой океан,
Бог изготовил колье из жемчужин и злата
И устремился вновь к Наксосу, как ураган.
А в это время на острове девы-сестрицы
Зависть свою изливали подружке гурьбой:
«Бог чуть не выпал на брег из своей колесницы —
Очаровался он так, Амфитрита, тобой!
151
Скоро свершится на острове дерзкая кража —
Буйный Властитель поступит, как грозный Аид!
И не спасёт нашу деву ни море, ни стража
Из полусотни прекрасных сестриц-нереид!
Спрячет её Посейдон под солёной водою —
Дело привычное для Олимпийских богов,
Станет девица там скоро царицей седою —
Грусть одолеет вдали от родных берегов…»
152
Соли добавила нимфа в лазурное море:
«Девы, скорей помогите советом сестре:
Можно ль избыть это, страх наводящее горе,
Или в страстях Посейдона сгореть, как в костре?»
«Прячься, сестрица, Кронидов любовь мимолётна,
Ты пережди, и забудет тебя Посейдон,
Стань незаметной, как будто, ты вовсе бесплотна,
И восвояси уедет в сомнениях он!
153
Скрыться ты можешь в саду Гесперид у Атланта,
Там Посейдон не отыщет тебя никогда —
Спрячет беглянку от моря гора-доминанта.
Знай, Амфитриту не выдаст морская вода!»
Кинулась дева поспешно в прохладу пучины,
Путь свой на запад далёкий держала она,
Рядом с красавицей плыли большие дельфины —
С ними с рожденья была чаровница дружна…
154
С берега нимфы узрели коней Посейдона —
Ярко сверкали над морем они белизной,
А дополняли величие бога корона
И золотистый трезубец над пенной волной.
Вмиг устремились красавицы в тёмную воду,
Скрылись мгновенно они в набежавшей волне.
Не пожелав отвечать за чужую свободу,
Спрятались девы в укромной морской глубине…
155
Вынесли кони повозку к сверкающим скалам,
Вышел поспешно на остров правитель морей,
Лёгкая горечь таилась на лике усталом —
Не было там никого из морских дочерей.
Бог обратился к летящему мимо Борею:
«Странник извечный, не зрил ли ты дев на волнах?»
«Нужно тебе, Посейдон, устремиться к Нерею —
Он в Самофракии спит на больших валунах!»
156
На гиппокампов взглянув, сел на камень Властитель:
«Нет, я не буду тревожить сейчас старика,
Чтобы не счёл, что Правитель его – искуситель,
Я не поеду к седому Нерею пока…
Не представляю, где буду искать чаровницу —
Слишком огромен великий титан Океан!
Мне не покинуть тогда много дней колесницу,
Чтобы объехать на ней изобилие стран!
157
Как старший брат поступить, помешало сомненье —
Разве не боги являют примеры другим?
Надо принять мне достойное бога решенье,
А не носиться в обиде с колье дорогим!
Где же сокрыться могла от меня нереида,
Может быть, это пещера на острове Крит,
Или на западе там, где была Атлантида,
Или в известных Аргее садах Гесперид?»
158
Радостный Гелий уже покраснел на закате,
В даль голубую умчалась седая волна.
Вдруг бог узрел, как на море в сверкающем злате
Резала гладь неустанно дельфинья спина.
Впрыгнул Кронид, улыбнувшись, в свою колесницу,
Через мгновение был близ любимца морей:
«Баловень волн, не встречал ли в пучине девицу?
Молви ответ Повелителю вод поскорей!»
159
«Ах, это ты, Посейдон, напугал Амфитриту?
Что пожелал бы узнать, Олимпиец, о ней?
Мчалась девица, подобная метеориту,
Словно предвидела бег златогривых коней!»
«Где же ты встретил её, чернобровую деву,
Разве не видишь, что я в нетерпенье, дельфин?»
«Не предавайся в делах ты ни спешке, ни гневу —
Поиск любви опьяняет надёжнее вин!»
160
«Но не сказал ты, где нужно искать нереиду!
Иль для тебя Повелитель – простой осьминог?»
«Ах, не держи на меня, Олимпиец, обиду,
Ты, Посейдон, слишком страстный и яростный бог!
Видел я сам, как прелестница кинулась в море,
Следом за ней оказались и сёстры в воде.
Сопровождать Амфитриту я стал на просторе,
Чтоб не пропала девица в нежданной беде!»
161
«Добрый, могучий дельфин, а в каком направленье
Сопровождал ты морскую царевну в пути?»
«Не проявляй, Властелин, ты сейчас нетерпенье —
Знай, обхождение с лаской у женщин в чести!
Девушки любят подарки, цветы, ожерелья
И о любви бесконечной святые слова…
Ты, Посейдон – не угрюмый тиран подземелья,
Первая встреча с любимой – заря волшебства!
162
Я передам от тебя Амфитрите посланье,
Ты не гоняй понапрасну чудесных коней!
Мне изложи, Повелитель, свои пожеланья,
Чтоб ваша встреча не стала разлуки больней!»
«Я не желаю, дельфин, чтоб мы стали врагами,
Только любовь нетерпенью явилась виной!
Я подарю милой деве колье с жемчугами
И предложу Амфитрите стать верной женой!»
163
Несколько раз повернулся в воде белобокий —
Трудно вести было с богом о женщинах спор:
«Я, Посейдон – не изгнанник морей одинокий,
Знаю, как грозен порою твой царственный взор!
Выдать боюсь я укрытия тайное место
И не хочу оказаться с Хароном в ладье —
Пусть же сама за себя всё решает невеста,
Если ты с этим согласен, то дай мне колье!
164
Многим известно, тиран, о твоих похожденьях,
Славу такую не смоешь лазурной волной…
Кажется мне, мы погрязли с тобой в рассужденьях,
Брось мне на спину колье – поплыву за женой!»
«Что ж, я согласен, дельфин, принимай ожерелье!
Буду надеяться я, приплывёшь не один,
Организуем и свадьбу тогда, и веселье!» —
С грустью промолвил дельфину морской Властелин…
Женитьба Посейдона
177
Гелий уже повернулся спиною к зениту,
Не беспокоил царя Посейдона Борей —
Ждал у воды Колебатель Земли Амфитриту,
Как ждёт мелиссу-пчелу медоносный кипрей.
Таяли волны покорно задолго до брега,
Чтоб не нарушить любовных мечтаний царя,
Жаждали кони Властителя быстрого бега,
На Посейдона с заметной тревогой смотря…
178
В море свой взор устремил он, о чуде мечтая,
Но разглядел там Правитель лишь россыпь Киклад.
Вдруг появилась вдали буревестников стая,
Тихо промолвил тиран: «Жаль, дельфин некрылат!»
Но из-за скал появилась внезапно девица,
Как амазонка сидела на тёмной спине,
Вздрогнула сразу под весом царя колесница
И полетела вперёд по бегущей волне.
179
Взгляд Посейдон устремил к своему ожерелью —
Явно надето на шею девицей самой,
Жемчуг восточный сверкал серебристой форелью
И в переливах заката – персидской хурмой.
Гордо дельфин разговорчивый плыл к Властелину —
Вёз он впервые невесту в объятья царя,
Так не возил никогда и свою афалину,
Хоть миновал он с женой все на свете моря.
180
Снял со спины старика бог свою чаровницу,
Словно хрустальный шедевр от больших мастеров,
И посадил осторожно в свою колесницу,
Чтобы поехать вдвоём под отеческий кров.
«Я не забуду, дельфин, о чудесной услуге,
Доброе имя твоё сохранит небосклон!
Заговорят о тебе, как о преданном друге,
Мы отбываем к Нерею!» – сказал Посейдон.
181
«Будь, Властелин, в начинаньях любых терпеливым,
То, что желаешь, придёт непременно к тебе!
Станешь тогда ты в любви и в работе счастливым,
Но оставайся всегда равнодушным к хвальбе!»
Быстро умчалась к Нерею царя колесница,
Тихо промолвил вдогонку влюблённым дельфин:
«Славная будет отныне на море царица,
И поспокойнее станет её господин…»
182
Дева узрела отца на камнях раскалённых,
Медленно тот отходил от прекрасного сна:
«Было виденье, что встречу сегодня влюблённых… —
Первым сказал прорицатель, сойдя с валуна. —
Я одобряю твой выбор, Правитель пучины,
Лучшей жены не найти, ты поверь старику!
Гордостью будет она для царя и мужчины —
Диких коней остановит легко на скаку!»
183
Не ожидал Посейдон столь внимательной встречи:
Переживал, направляя к Нерею коней,
Быстро в уме он готовил торжественность речи,
Но не нуждался ничуть тесть загадочный в ней!
И обратился жених к седовласому богу:
«Видеть желаю тебя я на свадьбе своей!
Мы подождём, собирайся спокойно в дорогу!»
«Тысячи лет я на ней!» – Вмиг ответил Нерей.
184
Вновь над волнами летела царя колесница,
Долго стоявшие кони неслись горячо,
Видел Нерей, как сильна у Кронида десница,
И как уткнулась невеста тирану в плечо.
С неба взирал на процессию радостный Гелий,
Синего моря улыбку он видел с небес,
Ярко сияло кольцо островов-ожерелий,
И с новостями стремился к Олимпу Гермес.
185
Вскоре исчезла повозка под гладью морскою,
Ввёл Посейдон дорогую родню во дворец.
Стал прибывавших водить от покоя к покою:
«Здесь будет жить Амфитрита, а рядом – отец!
Я приглашу на женитьбу богов и титанов,
Будут у нас танцовщицы, певцы и рапсод,
Нам приготовят две тысячи тучных баранов,
Крупных муфлонов пришлют со скалистых высот!»
186
Несколько дней пролетело, и съехались боги,
Молодожёнов они одарили с лихвой,
Девять пленительных дней оставались в чертоге,
В мир волшебства окунулись они с головой.
Как и предсказывал нимфе дельфин белобокий,
С завистью Гера взирала на брата жену:
«Ловко взошла нереида на трон свой высокий
Благодаря не себе, а отцу-ведуну!
187
Если бы я довела свой мятеж до финала,
Не помешал бы свершить этот акт Бриарей,
То не заметил бы брат Посейдон маргинала —
Только богини достоин Властитель морей!
Зевс не осыпал меня, как её, жемчугами,
Будто ему перестала быть верной женой!
Знаю, готов бить супругу свою батогами,
Страх я терплю, чтобы мне не остаться одной…»
188
Рад был Зевес этой свадьбе могучего брата —
Помнил деянья прекрасных сестёр-нереид!
И с удовольствием зрил на врученье граната
Тучегонитель всесильный и грозный Кронид.
И на пиру этом Гипнос, сын Нюкты с Эребом,
Был Громовержцем в честь свадьбы по-царски прощён,
Гимном влюблённым супругам, исполненным Фебом,
Был каждый гость торжества молодых восхищён…
189
Счастье пришло с Амфитритой к могучему богу,
Вышел его одиночеству тягостный срок!
Снова рапсоду пора отправляться в дорогу,
С грустью поэт оставляет подводный порог…
Глоссарий к поэме «Посейдон»
Автокра́т – самодержец, правитель с неограниченной верховной властью.
Автохто́н, в Древней Греции – коренной обитатель данной местности, абориген.
Аи́д – старший сын Крона и Реи, властитель подземного царства душ умерших. Люди, из страха старались вслух это имя не произносить. Аид мог становиться невидимым. Имя «Аид» означает: «невидный», «незримый».
Амфитри́та – морская царица, одна из 50 нереид, прелестная, скромная дочь морского бога Нерея и Дориды. Жена могучего Посейдона.
Анте́й – великан, сын бога морей Посейдона и богини земли Геи. Он получал необоримую силу от соприкосновения с землёй, поэтому его нельзя было победить, сбив с ног. Антей, огромный и необузданный мог легко разрушать крепости.
Арге́я – один из эпитетов (прозвищ) царицы Олимпа, богини Геры.
Арейо́н – говорящий конь. Его родила Деметра, которая в образе кобылицы уступила любовной страсти Посейдона, принявшего образ коня.
Аре́с – вспыльчивый и гневный бог кровавой и жестокой войны, законный сын Зевса и Геры.
Аромат майора́на – Древней Греции считалось, что майоран находится под покровительством самой богини любви Афродиты, и поэтому, является очень сильным афродизиаком. Существовал обычай надевать новобрачным венки из майорана. Для пробуждения страсти у возлюбленной мужчина мог сам увенчать себя венком из майорана.
Артеми́да – дочь Зевса, девственная, вечно юная богиня охоты, искусно владеющая луком, покровительница всего живого на Земле.
Астио́ха – дочь речного бога Симоиса. Нимфа, жена Эрихтония, мать Троя.
Атла́нт – титан, сын Япета и океаниды Климены, брат Прометея, Эпиметея и Менетия. Он отличался огромной силой. После поражения титанов в титаномахии Атлант, в наказание, поддерживал на крайнем западе, вблизи сада Гесперид, небесный свод.
А́ттика – это самое сердце Греции, область, где расположены Афины, являющиеся столицей страны и главный порт Эллады – Пирей.
Афали́на – это красивый дельфин, из рода афалин, обитающий и в Мировом Океане, и в Чёрном и Средиземном морях.
Афи́на-Де́ва – богиня-девственница, дочь Зевса, рождённая из головы отца, олимпийская богиня справедливой войны, военной стратегии и мудрости.
Борей – могучий бог северного ветра. Это же имя носит и сам ветер.
Бриаре́й – могучий сторукий великан, сын Урана и Геи. Известен под именем «Бриарей» среди богов, и «Эгеон» у людей. Помог спастись Зевсу во время заговора Геры.
Ганиме́д – юный виночерпий Зевса, прекрасный юноша, сын троянского царя Троя, живым взятый на небо за несравненную красоту и получивший бессмертие.
Ге́лий, Ге́лиос – бог Солнца, сын титанов Гипериона и Тейи, брат Луны-Селены и Зари-Эос.
Геллеспо́нт – пролив, соединяющий Эгейское и Мраморное моря и отделяющий Европу от Азии. Ныне носит название Дарданеллы.
Ге́ра – дочь Крона и Реи, сестра и жена Зевса и царица Олимпа. Это самая могущественная из богинь Олимпа. Затевала мятеж с целью лишения Зевса трона и низвержения его в бездну страшного Тартара. С помощью богини обмана Аты одурманила Аполлона и Посейдона, призвав их к участию в мятеже.
Геспери́ды, по одной из версий мифа – дочери титана Атланта от первого брака с нимфой Гесперидой. Девы-Геспериды – хранительницы чудесных золотых яблок. Они живут в саду на крайнем Западе земного круга, где и растёт яблоня, приносящая золотые плоды. Это дерево Гея-Земля подарила Гере в день ее свадьбы с Зевсом.
Гефе́ст – сын Зевса и Геры, сброшенный матерью с Олимпа после рождения. Выжил и вырос благодаря неридам на дне моря. Бог огня, покровитель кузнечного ремесла и самый искусный кузнец и ювелир мира.
Гимене́й (Гиме́н), греч. – юный, прекрасный, крылатый бог – покровитель законного брака. Сын Аполлона и одной из муз.
Гиперборея – таинственная северная страна, где жил могучий и свободный народ гипербореев. Страна считается родиной матери Аполлона – Латоны. В Гиперборею время от времени отправляется сам Аполлон на колеснице, запряжённой лебедями.
Ги́пнос – прекрасный юный сын Ночи (Нюкты) и Мрака (Эреба), бог сна, брат-близнец бога смерти Таната.
Гиппока́мпы – лошади с рыбьим хвостом. Именно такие морские кони чаще всего влекли колесницу Посейдона по морям.
Горго́ны (греч. Gorgo – ужасающая) – так стали называть Медузу Форкиду и её сестёр после того, как Афина превратила их в чудовищ.
Грана́т предлагать – звать замуж, ибо плод граната в Древней Греции считался символом брака.
Грана́т – в Элладе считался символом брака.
Громове́ржец – один из эпитетов Зевса, повелевающего молниями и громами.
Дарда́н – сын Зевса и дочери титана Атланта, плеяды Электры, родоначальник племени дарданов-троянцев.
Дардани́ды — дети и потомки Дардана.
Де́ва – эпитет богини Афины – девственницы.
Деспи́на, Деспойна, (др. греч. «владычица», «госпожа») – эпитет дочери Деметры и Посейдона, рождённой вместе с братом-конём Арейоном. А ее подлинное имя, по свидетельству Павсания, не раскрыто непосвященным.
«Деспи́ны» – слегка иронично: влиятельные госпожи, владычицы.
«Десять пылающих лет» длилась битва богов с титанами за власть над миром.
Дуз, оазис – самый южный тунисский оазис. Это последний рубеж цивилизации перед бескрайними песчаными барханами Большого Юга.
Евфра́т – самая крупная река в Западной Азии. Берёт начало на Армянском нагорье, откуда течёт на юг и впадает в Персидский залив.
Зевс, Зеве́с – младший сын Крона и Реи, самый могучий из их детей, брат Деметры, Гестии, Посейдона, Аида, Геры. Царь богов. Его отец – Крон-Время проглатывал своих детей из боязни лишится власти. Когда родился Зевс, то жена Крона Рея вместо него дала мужу проглотить завернутый в пеленки камень. Спасённый матерью младший сын Зевс вырос, перевернул Крона и вытряхнул на свет поглощённых им братьев и сестёр.
Зевси́ды – дети царя богов Зевса.
И́да – гора недалеко от города Троя.
Ил – троянский царь, сын царя и эпонима города Троя, брат Ганимеда. Отец царя Лаомедонта. В честь него городу Троя дали второе имя – Илион.
Ири́да – богиня радуги, вестница богов. Так же, как радуга соединяет небо и землю, так Ирида считалась посредницей между богами и людьми. Служит посланницей царице Олимпа Гере (Аргее).
Кавка́з, Кавказские горы – горная система между Чёрным, Азовским и Каспийским морями.
Кекро́п – основатель и первый царь Афинского государства. Он был автохтоном, рожденным землёй-Геей, и появился на свет с двумя змеиными туловищами вместо обеих ног.
Кене́й – могучий, почти неуязвимый воин-лапиф, каким стала после превращения прекрасная Кенида. Его нельзя было ранить или убить металлическим оружием.
Кени́да – восхитительная красавица, дочь лапифа Элата, отвергающая всех женихов.
Кето́ – богиня морской пучины, а также повелительница чудовищ, обитающих в морских глубинах.
Кикла́ды, Кикладские острова (греч. Кикладес – «лежащие кругом») – архипелаг в южной части Эгейского моря.
Кикло́пы («круглоглоглазые») – изначально: божественные существа (дети Геи-Земли и Урана-Небо), а позднее – отдельный народ. Первородные киклопы – три одноглазых великана: Арг («Сияющий»), Бронт («Громовой») и Стероп («Сверкающий»). Сразу после рождения киклопы были сброшены отцом в бездну Тартара. Они были освобождены титанами после свержения Урана, но вновь сброшены туда повелителем времени Кроном. Вторично освобождены Зевсом, чтоб ковать ему молнии для битвы с мятежными титанами.
Кифаре́д – эпитет бога Аполлона, который отлично играл и на лире, и на кифаре.
Киферо́н, в настоящее время называемый Элатиас, это – мощный лесистый горный массив с пастбищами на границе Мегариды и Аттики, часто воспевавшееся древними аэдами, место античных охотничьих и пастушеских сказаний. На высшей вершине массива, горе Платей, находилось святилище Зевса.
Климе́на – океанида, супруга титана Япета, мать Прометея, Эпиметея, Атланта и Менетия.
Кой – титан, который до победы Олимпийский богов над титанами был Властелином Севера.
Крон – имя «Крон» происходит от греческого слова «хронос» – время, и сам он – олицетворение всепоглощающего времени. Все рождается и исчезает во времени, так и дети Крона рождались и поглощались им. Крон боялся, что дети отнимут у него власть. Родились и исчезли в утробе отца Аид, Гестия, Деметра, Гера, Посейдон. Когда настала очередь родиться Зевсу, жена Крона Рея отправилась на остров Крит, где в пещере родила сына, которому суждено было стать повелителем богов-олимпийцев. А Крон вместо очередного младенца получил завернутый в пеленки камень. Спасённый матерью младший сын Зевс вырос и заставил отца-Время вернуть поглощённых братьев и сестёр.
Крони́ды – дети бога времени Крона.
Крони́д младший, это – царь богов Эллады Зевс.
Крони́д средний – Посейдон.
Лаомедо́нт – царь Трои, сын Ила. Когда Аполлон и Посейдон построили для Лаомедонта стены Трои, он отказал им в обещанной плате. За вероломство Аполлон наслал на Трою чуму, а Посейдон – морское чудовище, пожиравшее жителей.
Лато́на, (Лето, Лато) – дочь титана Коя и титаниды Фебы, мать близнецов Аполлона и Артемиды, отцом которых был Зевс.
Ле́та – река забвения в подземном мире бога Аида. Её воды смывают память.
Матро́на (старин.) – почтенная женщина, верная жена, мать семейства.
Меду́за – младшая и самая красивая дочь морского божества бурного моря Форкия и богини пучины, повелительницы морских чудовищ Кето. По велению мстительной богини Афины она стала Горгоной («ужасной»). Медуза, в отличие от сестёр Сфено и Эвриалы, была смертной.
Мети́да, Метис (др. греч. – «мысль, премудрость») – богиня, олицетворение мудрости, титанида (океанида), дочь Океана и Тефиды, возлюбленная Зевса. Опасаясь рождения более сильного, чем он, наследника, Зевс, по совету богини земли Геи, проглотил уже беременную Метиду, и из головы Зевса родилась богиня Афина. Теперь у Зевса есть мудрость внутри.
Мо́йры в греческих мифах – три сестры – богини судеб для людей и богов. Лахе́сис отвечала за прошлое. Она назначала жребий ещё до рождения человека, а затем следила за его исполнением. Лахе́сис, как бы разматывала и пропускала сквозь жизненные невзгоды, превратности судьбы смертного человека ту нить, которую для каждой судьбы пряла, в свою очередь, Клото́. При этом невозможно было нарушить жребий, поскольку его исполнению помогали все боги Олимпа. Клото́ была мойрой настоящего. Она пряла нить судьбы, на которую нанизывались события настоящего времени в жизни человека, и завязывались узелки важных событий.
Атро́пос – мойра будущего. Это она перерезала ножницами нить человеческой жизни, обрывая её. Атропос записывала судьбы всех живущих в Книгу жизни, а что записано в Книге Жизни, то даже боги не могут исправить.
На́ксос – самый крупный остров Кикладского архипелага, находящийся в самом сердце Эгейского моря.
«Не покидали влюблённые храм до рассвета…» – Геродот повествует, что на острове Фла находился великолепный храм богини-девственницы Афины, в котором тайно встречались Посейдон и Медуза.
Нерей – морское божество доолимпийского периода. Он – отец 50-ти дочерей нереид. Является олицетворением спокойного моря. Его всегда чтят, как доброго, мудрого и справедливого бога. Нерей помогает мореплавателям в трудную минуту. Живёт в Эгейском море между островами Самофракия и Имброс. Как и другие морские божества, Нерей может менять свой облик и предвидеть будущее. Чаще всего, могучий Нерей принимает облик седого старца.
Нил – река в Африке, величайшая по протяжённости речных систем в мире. Слово «Нил» происходит от греческого названия реки «Нейлос».
«Но почему я отвергла любовь кузнеца?» – Афина отвергла любовь бога Гефеста, решив остаться незамужней и девственной.
Ойкуме́на – буквально – «обитаемая земля», то есть, Вселенная, мир.
Океа́н – титан, властелин бескрайних и глубоких мировых вод. Сын Урана (Неба) и Геи (Земли), супруг богини Тефиды, родившей ему три тысячи сыновей, речных божеств, и три тысячи дочерей-океанид. Его текучее тело огибает землю. Он постоянно живет в своем подводном дворце, не участвуя в делах остальных богов.
Оли́мп – высокая гора в Элладе, место жительства высших эллинских богов, под властью великого Зевса. Именно из-за этой горы богов часто называют «олимпийскими».
Олимпи́ец – один из эпитетов царя богов Зевса, ибо его дворец находится на вершине Олимпа.
Олимпи́йцы – боги Эллады, живущие на горе Олимп.
Палла́да – эпитет (другое имя, «прозвище») богини Афины.
Пантео́н бого́в – собрание всех великих богов Олимпа.
Парна́с – священная гора в Элладе, место обитания Аполлона и муз.
Парфено́н – самый знаменитый, прекраснейший храм Эллады, ставший её символом, был посвящён Афине-Парфенос (Афине-Деве).
Пегас – сын бога морей Посейдона и дочери Форкия Медузы, имеющий внешний облик крылатого коня.
Персе́й – герой Эллады, сын Зевса и Данаи, дочери аргосского царя Акрисия. Победитель чудовища Медузы Горгоны, спаситель царевны Андромеды.
Пиго́н, согласно Геродоту – единица измерения длины, «меньший локоть» – 38,85 см.
Пифо́н – огромный чудовищный змей-дракон, слуга царицы богов Геры, по преданию обитавший в пещерах на горе Парнас близ Дельф. Порождение Земли-Геи. По указанию ревнивой Геры он преследовал беременную мать близнецов-богов Аполлона и Артемиды – Латону по всей земле. Пронзён стрелами юного Аполлона и сброшен в ущелье.
Племянник Посейдо́на – Аполлон, овладевший искусством игры на кифаре быстро и с первого раза.
Повелитель морей – Посейдон.
«по пурпурным коврам» – по таким коврам в древней Греции ходили знатные, родовитые особы. История ковроткачества уходит корнями в глубину веков, в Элладу. И обычай расстилать красные, (пурпурные) ковры для элиты пришёл оттуда же.
Посейдо́н – сын Крона и Реи, брат Аида, Геры, Деметры, Гестии и Зевса. Ещё новорожденным младенцем, он был проглочен своим отцом Кроном-Временем, который боялся, что дети отнимут у него власть.
Посейдон находился в отцовской «утробе», пока его и остальных братьев и сестёр не освободил избежавший поглощения младший брат Зевс. При делении между братьями Кронидами власти над миром по жребию, Посейдону досталось море.
«Посыпана пеплом его голова» – фразеологизм: «Посыпать голову пеплом» имеет значение: глубоко скорбеть по поводу невосполнимой утраты.
Промете́й – титанид, сын титана Япета, умеющий предвидеть будущее. Его имя означает «Промыслитель».
Пропонти́да – древнегреческое название Мраморного моря.
Самофра́кия – остров, который находится на самом севере Эгейского моря, во владениях морского божества Нерея.
Стикс – могучая, суровая и прекрасная титанида, богиня одноимённой реки в царстве Аида. Стикс – одна из дочерей титана Океана и титаниды Тефиды. Водами Стикс клянутся боги, и клятва эта – нерушима.
Сузы – лучший жемчуг добывали на побережье Красного моря у города Сузы. Сузы – один из древнейших городов мира. Там было найдено прекраснейшее тройное жемчужное ожерелье.
Сфе́но – изначально: прекрасная дочь Форкия и Кето, крылатая морская дева, сестра Медузы Горгоны («ужасной»), ставшая тоже Горгоной по велению Афины.
Таври́да, (Таврика, Таврия) – древнее название Крыма.
Тана́т (др. – греч. «танатос» – смерть) – чернокрылый бог смерти, сын Нюкты и Эреба, брат-близнец бога сна Гипноса. Является к людям, чья нить жизни прервана Мойрами, и отрезает острым мечом прядь волос, исторгая душу.
Та́ртар – глубочайшая бездна, находящаяся под царством Аида. Там властвует один из самых таинственных богов, первый муж Геи и отец змееногих гигантов и бог неизведанного пространства. Описывается, как огромный могучий мужчина с черной воронкой вместо лица.
Тиа́ра – высокая шапка царя, корона или драгоценная диадема. Здесь, иносказательно – признак величия, высокого рода и положения.
Тифо́н – чудовищный великан, сын Геи и Тартара, олицетворение огненных сил земли с их разрушительными действиями. Имел вместо ног двух могучих змей, а вместо пальцев – сто драконьих голов. Руки его простирались от востока до запада, а голова касалась звёзд.
Тритони́да, Тритони́д – озеро в Ливии, по одному из вариантов мифа – священное место для богини Афины, ибо там, на острове, стоял её храм.
Троа́да – древнее название полуострова на северо-западе Малой Азии, который вдаётся в Эгейское море к югу от Мраморного моря и Дарданелл. С востока отделён от Малой Азии горным хребтом Ида.
Тучегони́тель – один из эпитетов царя богов Зева, поскольку именно Зевс властвовал над небосводом.
Урани́ды – дети Урана-Неба, именуемые титанами.
Фаэто́н (др. – греч. «блистающий» – сын бога Солнца Гелиоса. Юноша выпросил у своего отца Гелиоса позволение один день править солнечной колесницей, но кони неумелого возницы отклонились от правильного направления и приблизились к земле, отчего та загорелась. Богиня-земля Гея взмолилась Зевсу, и тот сразил Фаэтона молнией. Фаэтон рухнул с небес в реку Эридан и погиб.
Феб – «сияющий» – эпитет бога Аполлона, который славился своим умением быстро стрелять из лука.
Феми́да – титанида, богиня правосудия, изображавшаяся с весами в левой руке и обоюдоострым мечом – в правой.
Фес – река в Марокко.
Фети́да – самая красивая и загадочная нереида – дочь доолимпийского морского бога Нерея и океаниды Дориды.
Фла – остров, лежащий посередине Тритонского озера (Тритонида), по сведениям «отца истории» – Геродота. Геродот повествовал, что на острове был построен великолепный храм богини Афины.
Форки́да – Медуза, дочь Форкия. Форкиды – дочери божества бурного моря Форкия – три крылатых девы: Сфено, Эвриала и Медуза.
Форкий – суровый бог бурного моря и штормов, супруг Кето и отец крылатых морских дев: Медузы, Сфено и Эвриалы.
«Ха́йре!» – греческое приветствие, дословно переводящееся, как «Возрадуйся!» Люди здесь приветствовали воду, как живое существо, ибо в этих местах был недостаток пресной воды.
Харо́н – «яркий» – перевозчик душ умерших на лодке через реку Стикс в Аид (подземное царство мертвых). Сын Эреба (Мрака) и Нюкты (Ночи). Он – бессмертен, могуч и молод, но его издавна ошибочно рисуют в виде старца в рубище.
Эвриа́ла – изначально: прекрасная дочь Форкия и Кето, крылатая морская дева, сестра Медузы Горгоны («ужасной»), ставшая тоже Горгоной по велению Афины.
Эги́да – щит Зевса, по некоторым преданиям, сделанный Гефестом из шкуры умершей кормилицы Зевса – козы Амалфеи. Иносказательно – защита, покровительство.
Эмпире́й (от греч. empyros – объятый пламенем), в представлениях древних эллинов – самая высокая часть неба, наполненная огнем и светом.
Э́ос – в древнегреческой мифологии богиня зари, дочь Гипериона и титаниды Тейи, сестра Гелиоса и Селены.
Эпо́д – в античной трагедии заключительная часть песни.
Э́рос – первобытная, необоримая, животворящая сила, чувственная любовь, телесное влечение существ противоположного пола друг к другу.
Этна – самый высокий и самый активный вулкан Европы, расположенный на острове Сицилия. В нём, согласно мифам Эллады, на заре времён ковали молнии для Зевса братья киклопы (круглоглазые).
Япе́т – мятежный титан, считавшийся до титаномахии Властелином Запада, верный супруг океаниды Климены.
Япети́ды – сыновья и потомки титана Япета.
29 января 2016 года.