1

Не сожалела нисколько царица Аргея,

Что ею сброшен был первенец в море с небес.

О превосходстве своём над другими радея,

С мнением мужа она поступила вразрез:

«Разве достойно потомков иметь некрасивых,

Если способна рожать я красивых детей?

Много у нас в окруженье завистниц спесивых,

Кто осуждать Властелина начнёт без затей!

2

Вспыхнет Зевес и забудет о сыне убогом,

Страсть утолять возвратится к супруге в постель!

Первый малыш был для нас неудачным прологом —

И некрасивый, и мелкий, как рыбка сардель!»

Но не забыл Повелитель такого деянья —

Крепнуть в тяжёлое время семья их должна,

А Властелин не услышал ни слов покаянья,

Ни сожаленья о том, что свершила жена!

3

Быстро остыл он к навязчивым ласкам царицы,

Горечь потери потомка затмила глаза —

Не понимал Зевс поступка жены-роженицы,

Гера душой – не жена, а с короной гюрза!

Стал избегать Повелитель законного ложа,

Часто спускался один со священной горы,

Страсть на земле утолял он, сомненья итожа:

«Я, без горячего чувства, как ствол без коры!»

4

Но не смирилась жена со своим пораженьем,

И в одиночестве молча плела мужу сеть:

«Отягощаться царице нельзя униженьем,

Царь всё простит – по натуре Зевес, как медведь!

Великодушен супруг – он забудет обиды,

Скоро начнёт он опять посещать мой покой!

Был бы полезен мне добрый совет от Фетиды,

И равнодушие Зевса смахну я рукой!»

5

Вмиг устремилась царица за добрым советом,

И оказалась на западе вскоре она,

Встретилась там и с Атлантом, и с грозным Япетом —

Ранее Гера была с ними очень дружна.

Юности дни провела здесь она с нереидой,

Много о мире узнала тогда из бесед,

Тихо гордилась Аргея знакомством с Фетидой,

Тем, что отечески к ней относился Япет.

6

Неукротимый Атлант был готов для протеста,

Но проявил интерес: чем же занят Кронид?

Геру к привёл он к подруге в укромное место,

Где был титаном разбит дивный сад Гесперид.

Гера Фетиде поведала тайну о браке:

«Зевс избегает на ложе встречаться со мной!

Жизнь без любви для меня – обитанье во мраке,

Отягощённое ночью сплошной тишиной!

7

Я малыша некрасивого бросила в море,

Кинулся Зевс на меня, словно раненый лев!

Разве потеря такого дитя это горе?

Чем укротить, мне скажи, Повелителя гнев?»

«Ты, дорогая подруга, как прежде, красива,

Только я честно признаюсь, совсем не юна!

Хуже становишься ты оттого, что ревнива,

Больше царица собой заниматься должна!

8

Девственность сможешь вернуть ты в мгновение ока —

В Аргосе есть чудодейственный звонкий ручей,

С радостью примет царицу Олимпа протока —

Девушкой станешь для страстных с супругом ночей!

Помнишь ли яблоню, что посадила здесь Гея?

Молодость вновь возвратят золотые плоды!

Для начинания хватит советов, Аргея,

Скоро растопишь в душе Повелителя льды!

9

И улыбайся Зевесу, пусть даже не к месту,

Чаще хвали за любые деянья царя!

Мужу напомнишь себя – молодую невесту,

Если сверкать красотой станешь, словно заря!»

Гера сказала: «Спешу я к знакомому к древу,

Страстно желая отведать златого плода,

Чтобы скорее узрил Зевс прекрасную деву

В гордой царице, отбросившей Крону года!»

10

В сад Гесперид пробежала, не видя дракона,

С ветки сняла осторожно сияющий плод,

Вспомнив внезапно жизнь в чреве великого Крона,

Сбросила в Лету с себя неудачливый год.

«Всё, дорогая Фетида, на родину надо —

Там окунусь с наслажденьем в волшебный поток!

Ты присмотри за охраной чудесного сада,

Яблоки в нём нам даруют живительный сок!»

11

Помня с добром подсказавшую выход Фетиду,

Гера направила стопы свои к ручейку.

С сильным волненьем спешила она в Арголиду —

Очень желала царица рассеять тоску…

Быстро нашла титанида заветную Кану,

Рухнула в чистую воду, как крупный тюлень,

И задышала царица, подобно вулкану,

Не покидая волшебный ручей целый день.

12

Гладила радостно Гера прекрасное тело —

Вышла из вод ручейка, словно тополь, стройна,

Кожа сияла белее Паросского мела,

Снова девицей на ложе предстанет она!

Гордо ступая по тверди горы каменистой,

Помолодевшая Гера вошла во дворец,

И покоряя всех встречных улыбкой лучистой,

Чаще заставила биться десяток сердец.

13

Тучегонитель поднялся с огромного трона:

«Ты ли, супруга, явилась в красе предо мной? —

Вмиг посмотрев на стоявшего здесь Посейдона,

Громко добавил Зевес – восхищён я женой!»

Буйный Властитель морей быстро вышел наружу —

Чувствовал льдиной себя в этом страстном огне:

«Дивной юницей вернулась Владычица к мужу,

Вновь воспылал Громовержец любовью к жене!»

14

Пир грандиозный устроил Властитель Вселенной,

Хитрая Гера супругом была прощена,

Тучегонитель стремился к любви вожделенной —

Юной девицей предстала пред Зевсом жена!

Первою с пира ушла венценосная пара,

Страсть разрывала на части тирана небес,

Скоро покои согрелись от пыла и жара,

И зародился в божественном лоне Арес…

 

Случай из детства

15

Горд был Властитель Олимпа супругой чреватой,

Каждое утро он гладил округлый живот,

Пышный альков стал для Зевса любимой палатой —

В нём провожал он закат и встречал там восход.

Вместе с царицей он строил великие планы.

Скудным казался Правителю облик земной:

«Сильно изранили дивную землю титаны,

Не расцветают долины и горы весной…»

16

Мыслил о многом тиран, восседая на троне:

«Сыном меня одарить титанида должна,

Мне же приходится думать о мстительном Кроне,

Скоро развяжется вновь между нами война…

Выжжены в битвах с роднёю леса и долины,

Бродит уныло по голым горам Аполлон,

Не прилетают сюда журавлиные клины,

Аттику скоро покинет последний муфлон.

17

Прячутся люди от страха в холодных пещерах,

Где настигает несчастных могучий Танат…

Смертные много твердят о богах-лицемерах,

Только в их бедах Олимп не совсем виноват…»

Вдруг тишину разорвали истошные крики,

Царь устремился в покои чреватой жены,

Там он увидел ребёнка в подоле туники,

Признаки мальчика были Зевесу видны.

18

Черноволосый малыш начал рваться из ткани,

Не пожелав оставаться надолго в плену,

Радость отцовская вспыхнула в грозном тиране,

Он поцелуями сразу осыпал жену!

Добрая весть разнеслась быстрокрылою птицей,

Быстро был собран царём во дворце пантеон,

Пир был устроен для встречи с великой царицей,

Ярче сиял под прекрасной владычицей трон.

19

Втайне Зевес ожидал, что восстанут титаны,

Против шести Уранидов – Олимпа квартет,

Дружно б они обломали богов, как каштаны,

Только никто им не дал подходящий совет…

Не было счастью царя никакого предела —

Вырастет быстро защитник великих богов,

Будет владеть сын оружием мощным умело,

Станет серьёзной угрозой для многих врагов.

20

Весь пантеон на тирана смотрел с замираньем:

Как назовёт малыша Повелитель небес?

И объявил Властелин пред великим собраньем:

«Воина вам представляю, чьё имя Арес!

Станет он ярым защитником всей Ойкумены,

Не позволяя титанам разрушить наш мир,

Взвоют от страха они, как в пустыне гиены —

Имя его всколыхнёт весь высокий Эфир!»

21

Первоначально воспитывал сына Властитель,

К делу военному сам приобщал малыша…

Вскоре ребёнок без спроса покинул обитель,

К дальней реке пошагал, все преграды круша.

Не напрягаясь, он вырвал с корнями сосёнку,

Этой дубинкой ломая деревья вокруг,

Нравилось путь расчищать пред собою ребёнку —

Так применяло дитя силу крепнущих рук.

22

Он наслаждался, увидев поток камнепада,

Вызванный брошенным вниз небольшим валуном,

Иль пробегал, словно ветер по мелким левадам —

Царский наследник Арес рос большим шалуном.

Как-то узрил Аполлон подраставшего брата,

Шедшего вниз по восточному склону горы,

Выглядел буйный наследник в тот день грустновато —

Не было больше на склоне дерев для игры.

23

Старший Зевсид, улыбаясь, спросил у Ареса:

«Что-то ты хмур ныне, словно страдающий лев!

Иль не хватает дубинке твоей подходящего леса,

Чтобы на нём мог излить всех пугающий гнев?»

«Грустно мне стало сегодня, певец златокудрый —

Я победил всех растущих на склоне врагов!

Чем мне заняться сейчас подскажи, если мудрый,

Чтоб оказаться быстрее средь взрослых богов?»

24

«Много внимания ты проявил к пантеону,

А не умеешь, как взрослый, ходить по горам!

Можешь ли, мальчик, подняться по южному склону,

Не уступая в упорстве могучим ветрам?»

«Это ты мне говоришь, покоритель Парнаса?

Я, как архар, поднимусь до дворцовых дверей!

Ты перепутал Зевсида с сынком волопаса —

Мне не соперник в горах ни Зефир, ни Борей!»

25

Братья неспешно достигли заветного склона,

Был он без леса, кустов и достаточно крут.

«Здесь? – вопросил, усмехаясь, малыш Аполлона. —

В небо подняться по круче – Зевсиду не труд!»

«Если поднимешься в гору, то станешь великим,

Ну, а пока ты, Арес, и дитя, и хвастун!»

Бросился мальчик на гору со рвением диким,

Чтоб доказать Аполлону, что он – не болтун!

26

Лез он легко и красиво по серым уступам,

Быстро ему покорялась крутая гора.

«Ловкости дерзкой немало в наследнике глупом,

Не представляет он, чем завершится игра!

Мальчик не зрит, что следят за наследником птицы,

Не замечает на склоне обилие гнёзд!

Гордые чайки накажут сыночка царицы

И не позволят Аресу подняться до звёзд!» —

27

Сын незаконный поднял очи к синему небу,

Он подзадорил хвастливое чадо не зря:

Завидно было всегда светлокудрому Фебу,

Что не Латона женою была у царя.

Скоро приблизился мальчик к местам гнездований,

Злобными чайками был атакован он там,

Сверху посыпались возгласы негодований,

Феб хохотал и катался, смеясь, по кустам.

28

Бойко наследник махал над собою руками,

Но против тучи озлобленных птиц мальчик слаб:

Чайки его окровавили быстро щипками

И отхлестали ударами тысячи лап.

Не понимал поведенья пернатых сын Геры:

Ни одного не разрушил на скалах гнезда!

Так почему птицы стали страшнее Мегеры? —

Юная кровь потекла по горе, как вода!

29

Феб не спешил помогать несмышлёному брату:

Пусть эта стая проучит скорей шалуна,

Следовать мальчику надо всегда постулату —

В бедах хвастливых героев гордыня – вина!

Глупый ребёнок не выдержал мощной атаки,

Прыгнул поспешно с крутого уступа на склон,

И заскулил на лету он подобно собаке,

Кою клевали пернатые с разных сторон.

30

Словно валун он скатился к ногам Аполлона,

Предполагать хвастунишка не мог наперёд,

Что будет выглядеть он, как без перьев ворона,

А «украшать» малыша станут кровь и помёт.

Глядя на мальчика, молвил певец сладкозвучный:

«Не торопись доказать, брат, свою правоту!

Должен навек ты запомнить урок злополучный —

Не покорить хвастовством ни одну высоту!»

 

Пленение Алоадами

31

Время летело, как лёгкие тучи Нефелы,

Юношей сильным возрос шаловливый Зевсид,

Смог он раздвинуть родной Ойкумены пределы,

Стал не в пример Аполлону Арес боевит.

Определил для себя: быть защитником трона,

За оскорбленье богов объявлял он войну,

Собственной кровью платили враги пантеона,

В битвах жестокость присуща была «шалуну».

32

Зевс на досуге вёл с сыном такие беседы:

«Смел ты, Арес, но под шлемом пуста голова!

Дорого Гее обходятся в войнах победы —

Гибнут не только, как в детстве твоём, дерева…

Снова в войне на земле город смертных разрушен,

Пусть победил там кого-то, но ты – не герой!

В битвах ты смел, а по жизни совсем простодушен

И увлекаешься страстно военной игрой!»

33

«Просто, отец, я хочу на тебя быть похожим,

Чтобы титаны, как Зевса, боялись меня!

Пролитой кровью внушаю я страх толстокожим,

Будут страшиться они нас, как звери, огня!»

Царь улыбнулся в усы: «Сын не склонен к мышленью,

Не понимает великой задачи богов,

Что совершенство должны мы являть населенью,

Чтоб наши помыслы были белее снегов!»

34

Вышел смущённый наследник из тронного зала

И опустился неспешно с высокой горы:

«Острый язык у отца, как змеиное жало,

Хочет меня отлучить от военной игры!

Видел, что царь поведеньем моим недоволен,

Только не стану я нежным, как брат Аполлон!

Сердцем и разумом я – несгибаемый воин,

Радует слух мой врага побеждённого стон!»

35

К берегу моря спустился наследник Зевеса

И посмотрел, размышляя, на гладь синих вод,

Вдруг он услышал: «Взгляни, брат, на горесть Ареса!

Юноше надо помочь обязательно, От!»

Бог, оглянувшись, увидел двоих великанов —

Были гиганты превыше него раза в два!

Облокотившись небрежно на пики курганов,

Молвили братья друг другу такие слова:

36

«Зрили мы то, как тела заполняли ложбины,

В прах разносились Аресом людей города,

И это сделано только работой дубины,

Знать, о мече и не слышал божок никогда…

Можно, конечно, найти ему жезл из базальта,

Но подошёл бы верней наш таинственный меч!

Жаль, что заветный клинок не в руках Эфиальта —

В пифосе спрятан!» – звучала коварная речь.

37

«Нет, Эфиальт, не пойдёт этот юноша с нами —

Видишь, его обуял нескрываемый страх!

Мыслит о детских игрушках, любуясь волнами,

Словно дубок одинокий стоит на ветрах!»

«Разве я вас убоялся? – спросил братьев воин. —

Страха не ведает сильный наследник царя!

Ваш разговор о Зевсиде неблагопристоен,

Но о мече вы обмолвились явно не зря!

38

Где, великаны, находится пифос чудесный?

Честно скажу, не имею пока я клинка!»

«Сын-то у Зевса драчливый, кровавый, но честный,

Значит, с мечом будет ныне Ареса рука!»

Вмиг обратили к горам братья хитрые взоры:

«Наша пещера, Арес, в трёх десятках шагов!»

И Алоады шагнули уверенно в горы,

Вдоль мелколесья и выжженных солнцем лугов.

39

Гордо шагал юный бог по равнинам и склонам,

Верил, что он не уступит ни в чём близнецам.

Знал, что гигантский Пифон был убит Аполлоном,

Может и сам он отправить врагов к праотцам!

Не замечал он следов нескончаемой брани:

Сгубленный лес и долины вдоль рек без травы,

Здесь не видать ни оленя, ни трепетной лани,

В тихие страны ушли и свирепые львы…

40

Вскоре все трое дошли до тенистого грота,

Сумрак с прохладой царили в обители той.

«Пифос открой! – попросил Эфиальт брата Ота. —

Можешь спускаться, воитель, сосуд наш пустой.

Ты, бог войны, загляни в это медное чрево:

Видишь, там меч золотится на кованом дне?

Ты же не робок, как будто стыдливая дева —

Меч ты достанешь, не зря он лежит в глубине…

41

Мы неспособны пролезть в это горло сосуда.

Видишь, мы выросли выше высоких дерев?

Так забери ты оружие смерти оттуда —

С ним ты врагам будешь более страшен, чем лев!»

Смело приблизился юноша к зеву в граните,

И, заглянув, там увидел блестящий клинок:

«Здесь рукотворная бездна в большом мегалите —

Прыгнешь в неё и останешься точно без ног!»

42

«Коль пожелал стать владельцем клинка золотого,

То мы направим туда многожильный канат,

И опуститься на дно сможешь проще простого,

Над горловиной верёвку подержит мой брат!»

Принял мгновенно Арес близнецов предложенье,

Видя оружие с блеском в сплошной темноте,

Бросился вниз по канату Зевсид, как в сраженье,

И… оказался с верёвкой один в пустоте!

43

Сбросив на днище канат, молвил От напоследок:

«Пусть отдохнёт Ойкумена от долгой войны!

Рано Зевес выпускает в неё буйных деток —

Нет теперь юному богу и малой цены!»

Крышкой тяжёлой закрыл Эфиальт горловину,

А на неё накатил он огромный валун:

«На пустоту и клинок поменял бог дубину,

Больше не будет титанам грозить сей шалун!»

 

Освобождение Ареса

44

Более не было битв и сражений кровавых,

Стало без дыма пожарищ на Гее светло…

Крон только знал о деянье двух братьев лукавых —

Свергнутый царь поручил им свершить это зло.

Так, собираясь вернуться на трон Властелина,

Переговоры с титанами вёл Уранид

И устранил он обманом Зевесова сына —

Спрятан надёжно был в пифосе грозный Зевсид.

45

Крон похвалил за успех молодых великанов:

«Вам сила Зевса отныне уже не страшна!

Кто против нас может встать? Сочинитель пеанов,

Грозный Властитель иль бог с океанского дна?

Братья, теперь перед вами открыты дороги,

Равных вам в силе недюжинной нет на земле,

Вас уничтожить не смогут ни люди, ни боги,

Смело идите навстречу копью и стреле!

46

Всем нам известно, что много богинь в пантеоне,

Там, Алоады, возьмёте себе по жене,

Можете смело их в гроте держать, как в полоне —

Вы защититесь от бога любого вполне!»

Заулыбались, услышав о том, Алоады:

«Станы богинь постройней, чем смертных девиц!

Скоро доступными станут дворца анфилады,

Зевс с Аполлоном пред нами попадают ниц!»

47

Чувствовать стали себя великаны вольготней —

Юношей Крон похвалил за коварный обман!

Стали искать на земле приключений охотней,

Зная, что их защитить сможет бывший тиран.

И, позабыв о прохладе заветного грота,

Братья бродили по рощам и скудным лугам.

Как-то спросил Эфиальт молчаливого Ота:

«А не пойти ли, близнец, нам к великим богам?»

48

«Ты, Эфиальт, вознамерился стать Властелином,

Или прельщает тебя холод синих небес?»

«Мне надоело бродить без жены по долинам,

Я проявляю к богиням мужской интерес!

Видел я, брат мой, у Зевса его титаниду,

В душу надолго запала её красота!»

«Может тогда, Эфиальт, мне пленить Артемиду? —

Дева, не знавшая ласки – мужчины мечта!»

49

«Ты говоришь, Артемиду? Твой выбор прекрасный!

Только важнее Аргея и Зевсовый трон!

Нам, Алоадам поход на Олимп неопасный —

Для устрашенья сравняем с землёй Пелион!»

Не торопясь, великаны наметили планы

И прояснили, куда им направить поход.

«Скоро с богами затеют сраженье титаны,

Надо царицу пленить!» – брату высказал От.

50

Девятилетние братья направились к Гере,

Зная, что Зевс соблазнял на земле чаровниц.

Прятались в тёмные норы случайные звери,

А небосвод был над ними свободен от птиц.

Видел с вершины Парнаса сам Феб Лучезарный,

Как на Прекрасный Олимп надвигалась беда:

«Вновь наступает для царства период кошмарный,

Скоро польётся невинная кровь, как вода!

51

Я усмирить близнецов попрошу Артемиду —

Знает прекрасно она поведенье зверей!»

Мигом примчалась по небу повозка к Зевсиду

И унесла Аполлона быстрей, чем Борей…

Шли близнецы, громогласно бахвалясь мечтами:

«Мы на Олимпе высоком возьмём дивных жён,

Зевса оставив навек за златыми вратами,

Или он собственной молнией будет сожжен!»

52

Юный Гермес доложил самому Властелину:

«Два великана за Герой идут во дворец,

Руша гранитные глыбы, как рыхлую глину,

Но не встречает Арес их, великий отец!»

Эта тревожная весть удивила Зевеса:

«Двое безумцев хотят встречи с царской женой?

Вмиг, быстроногий посланник, доставь мне Ареса,

Кажется мне, что грозят великаны войной!»

53

Быстрый Гермес, словно мысль, облетел Ойкумену

И не нашёл от Ареса и тени следа!

Он заподозрил в явлении этом измену

И понимал, что случилась с Зевсидом беда…

Знали бы боги, где спрятан наследник Зевеса,

Что он томится один целый год в темноте!

Видно, не зря Алоады пленили Ареса —

Чтоб не мешал им стремиться к заветной мечте…

54

С шумом прошли Алоады с лугов в редколесье,

Остановились потом у заветной горы,

Острые взоры вонзили они в поднебесье:

«Зевс, приглашай поскорей женихов на пиры!

С нами война, Громовержец, тебе бесполезна —

Нас не пронзят ни клинок, ни копьё, ни стрела.

Лучше отдай нам царицу, что ликом прелестна,

Не причиним мы тогда неразумного зла!»

55

Молнии бросил в гостей Властелин обозлённый,

Но отскочили они от могучих телес,

Кинул тогда он с вершины валун раскалённый —

Тот лишь зажёг у подножия лиственный лес.

«Мы возвратим, Властелин, твой «подарок» отменный —

От произнёс. – на Олимп вознесём Пелион!

Гере прекрасной не нужен Властитель надменный,

Как и царю Громовержцу – божественный трон!»

56

К югу могучие братья пошли горделиво,

Громко ведя меж собой деловой разговор:

«Переночуем сегодня мы возле залива,

Завтра начнём громоздить пирамиду из гор!

Брат, посмотри-ка на Оссу – там есть седловина,

Для Пелиона удобною станет гора!

План рассудительный – это всех дел половина,

Но, Эфиальт, наша сила – успеха сестра!»

57

… Эос вонзила персты в светлый край небосклона,

Перед вратами держал Гелий сильных коней,

Нежно коснулся лучом он хребта Пелиона,

И показалась гора на рассвете грозней…

Ночью прошедшей метался Посланник по свету

В поисках брата, сурового бога войны,

Словно попал безрассудный в бурлящую Лету,

Или в пещере скрывали юнца валуны!

58

И без Ареса вернулся Гермес к Властелину:

«Сгинул, как будто, защитник Олимпа, отец!

Дети-безумцы грозят превратить мир в руину,

Атаковать собираются царский дворец…»

«Не допускаешь ли, сын, ты лихого коварства?

К нам этолийцы пришли, как к пещере своей!

Мало, похоже, им стало отцовского царства,

Где повелитель – их добрый отец Алоэй!»

59

Кажется, знаю, отец, где найти мне Ареса —

Где-нибудь рядом с построенным городом Ал!

Там приоткроется, верно, мне тайны завеса —

Молвил Гермес – поищу я его возле скал».

«Ты, Громовержец, изрёк, что они – этолийцы?

Я же их видел недавно! – сказал Аполлон. —

Ни перед кем не склоняемся мы, Олимпийцы,

Не победят нас они иль безжалостный Крон!

60

Братьям вреда не приносят звенящие стрелы!

Я попытался сразить неуёмных врагов,

Но ни одна не пронзила могучее тело,

Дети опасны, отец, для великих богов!»

«Это – потомки тирана морей Посейдона,

Девятилетние дети титанов сильней —

Им не страшны ни копьё, ни стрела Аполлона,

И ни паденье с горы раскалённых камней!

61

Поиск Ареса продолжи, гонец быстроногий,

Быстро лети к этолийцам, как сильный баклан! —

Тучегонитель вмиг принял вид грозный и строгий. —

Мы же пока с Аполлоном придумаем план!

Глупые братья опаснее буйных титанов!

Им не сидится спокойно в скалистом гнезде,

Надо, мой Феб, заманить в западню великанов,

Дочь Артемида способна помочь нам в беде».

62

«Я первым делом её озадачил, Властитель.

Дева давно укрощает свирепых зверей!

Ей при облаве не нужен ни брат, ни учитель —

Многих богов Артемида в охоте мудрей!

Слышал с Парнаса я тех близнецов рассужденья:

Геру возьмёт Эфиальт, а сестру – глупый От.

Только не терпит богиня ни в чём принужденья —

Знает прекрасно охотница цену свобод!»

63

«Ты посмотри, Аполлон, на девичью охоту,

Может быть, помощь твоя Артемиде нужна?

Надо воздать по делам Эфиальту и Оту,

Чтобы не вспыхнула здесь, на Олимпе, война!»

Зевс, улыбаясь, поднялся с тяжёлого трона —

Славно иметь Властелину таких сыновей!

Вспомнил тиран об ошибке трусливого Крона —

Сам тот оставил себя без корней и ветвей!

64

Шёл Аполлон по следам близнецов в размышленье:

«Много ли пользы от тех великанов земле?

Вызвал поход на Олимп у царя озлобленье,

Надо бы их приковать для острастки к скале!

Сколько деяний они совершили в походе,

Чтобы посеять вокруг разрушенья и страх!

Нет, не должны жить такие враги на свободе,

Жаль, что не смог превратить Зевс их молнией в прах!»

65

Вдруг ощутил Аполлон дрожь земли под ступнями:

«Что-то плохое вершат Алоады с утра,

Словно играются дети большими камнями,

И почему-то бездействует дочь и сестра…»

Быстро на Оссу вбежал победитель Пифона

И необычное сразу узрел вдалеке:

С корнем пытались юнцы вырвать пик Пелиона,

Гея стенала от боли, как вдовы в тоске.

66

В гору могучие братья упёрлись руками:

С запада – От, а с востока – близнец Эфиальт.

Сыпаться стал Пелион от усилий кусками,

С грохотом падал к подножию чёрный базальт.

Трескался пик, как на солнце подсохшая глина,

Братья сумели его раскачать, как сосну.

Да, для таких не опасна Ареса дубина,

Предотвратить бы богам с близнецами войну!

67

Вдруг на высоком, дрожащем хребте Пелиона

Феб Лучезарный узрел златорогую лань,

Кою заметили внуки царя Посейдона —

Каждый близнец по копью взял в могучую длань.

Стали кричать великаны хвастливо друг другу

То, что от них не уйдёт самый быстрый олень,

Пусть и бежит их добыча быстрей с перепугу,

Но попадут копья их в промелькнувшую тень!

68

Братья метнули оружие в дичь эту дружно,

Лань пролетела меж ними блестящей стрелой,

Взвыли на миг великаны от боли натужно —

Кровь из пронзённых сердец засочилась смолой!

А вместо лани по склону пошла Артемида,

К брату направила стопы богиня дубрав:

«Можешь обрадовать этим финалом Кронида —

Мы победили врагов, злую волю поправ!

69

Вот и свершилось для глупых юнцов наказанье,

Не помогло им наличие прочной брони,

Было проиграно ими со мной состязанье —

Копьями сами себя поразили они!»

«Так и слетела с убийственной тайны завеса, —

Молвил в ответ Артемиде Сияющий бог. —

Вижу, Гермес к нам летит, только он без Ареса,

Как титанический шмель на нектара глоток!»

70

«Славы достойны, вы, грозные дети Латоны —

Видел пронзённые копьями братьев тела!

Скоро слетятся на «лакомство» это вороны,

Долго здесь смогут кормиться останками зла!

Не были братья готовы внимать вразумленью —

Плохо воспитывал добрый родитель юнцов…

Не обнаружен наследник царя, к сожаленью,

Надо Ареса искать по следам близнецов».

71

Быстро домчался Гермес до земель этолийских —

Братья в пути оставляли разрухи следы.

В рощах, дубравах, полях, на лугах ливадийских

Были видны отпечатки грядущей беды.

Остановился Гермес у высокого грота,

Вход в глубь горы был завален огромной скалой,

Бог поразился такому: «Вот это работа!

Только пещера не кажется мне нежилой…»

72

Он осмотрел этот камень, потрогал десницей,

Не довелось богу прежде таскать валуны:

«Эта пещера могла б стать Аресу темницей,

Только не слышно его из глухой тишины.

Вижу, дубина Зевсида лежит на граните —

Знать, Алоады его заманили туда!»

Вспыхнули очи Гермеса огнём в хризолите,

Он отодвинул от входа скалу без труда!

73

Быстро вошёл Быстроногий в обитель злодеев,

С пифоса медного глыбу свернул сгоряча:

«Ясно! Пошли на Олимп, зло с Аресом содеяв,

И по пути языками вовсю грохоча!»

Сдвинул тяжёлую крышку Гермес с горловины:

Крикнул с волненьем во тьму он: «Арес! Ты живой?»

«Да, брат, живой, не дождался бесславной кончины,

Радость одна, что сижу здесь ещё с головой!»

74

Вниз опустился Гермес, словно птица в ущелье,

Вынес Ареса в полёте, держа на руке:

«Много оставил напрасно ты сил в подземелье,

Видно, причина твоих злоключений в клинке…»

Вышли Зевсиды поспешно из тёмного грота:

«Ах, до чего же свобода, Гермес, хороша,

И воевать ради крови пока неохота…

Я ослабел, и желает покоя душа».

75

Встретил наследника лаской тиран Олимпийцев:

«Рад я, мой сын, видеть снова тебя во дворце!

Жаль, что попал ты, Арес, в западню этолийцев —

Зрили они простодушье твоё на лице,

Вот и сумели легко обмануть великаны,

Мы же искали тебя, не жалеючи ног —

К новой войне с пантеоном готовы титаны!»

«Царь, виноват! Загляделся на этот клинок…»

 

Любовь Ареса

76

Дни в Ойкумене летели подобно сапсанам,

Не уставая возил души в лодке Харон,

Бой окончательный дали Крониды титанам,

И златорукий Гефест был введён в пантеон.

Были забыты Аресом навек Алоады,

Жил, как и в юности, бог лишь кровавой войной,

Где получал иногда он отпор от Паллады,

Не пожелавшей Гефесту стать верной женой.

77

Одолевала наследника частая скука,

И не встречал он богинь по душе на пирах,

Гера желала увидеть законного внука,

Сын же любил наводить на воюющих страх.

Случай – шутливый прислужник судьбы неизбежной,

Вмиг изменил жизнь свирепого бога войны:

Сильная страсть овладела душою мятежной,

Стали все ночи Ареса мечтами полны…

78

Как-то, бредя на Олимп после битвы кровавой,

Лёг отдохнуть сын Зевеса у тихой реки,

И не овеянный в мире неслыханной славой,

Быстро заснул он, как делают это хорьки.

Пояс с тяжёлым мечом находился под ивой,

Сверху на нём разместился злачёный шелом.

Сладко спал воин под шёпот протоки игривой

В сочной пахучей траве под могучим стволом…

79

Тёплая ночь дружелюбно пленила Балканы,

Шёпот реки заглушал стрекотанье цикад,

Снилась Аресу пещера, а в ней – великаны,

Следом – девица в объятьях его и гранат.

Не беспокоила воина Эос перстами,

Бережно мчался к Ливийской пустыне Борей,

Заворковала пичуга в тени над кустами —

Шлем золочёный Ареса понравился ей.

80

Голубь хохлатый помог вскоре белой голубке

В шлеме Ареса устроить гнездо, как в скале.

Что-то фатальное виделось в птичьем поступке —

Именно в шлеме гнездо, а не близ – на ветле!

Вечером воин проснулся от лёгкой прохлады,

Сразу исчезла девица и спелый гранат,

Пифос растаял в тумане, а с ним – Алоады:

«Был я доверчив и в бедах своих виноват…»

81

Встал он неспешно, размял онемевшую спину,

К шлему склонился и тут же отпрянул Зевсид:

«Надо бы мне возвращаться сейчас к Властелину,

Только в доспехе моём дом голубкою свит!»

Пробовал выгнать Арес белоснежную птицу,

Громко кричал: «Улетай, неразумная, вон!»

Даже занёс над незваной жиличкой десницу…

Только был смелостью птахи Арес поражён!

82

«Да, оставлять на земле эту птичку опасно —

Станет голубка с птенцами добычей для лис!

Думаю я, белокрылая будет согласна,

Если шелом с ней подвешу повыше – на тис».

Вставил неистовый бог свой доспех меж стволами:

«Можешь спокойно высиживать в шлеме птенцов!

Я ж на пирах у отца посижу за столами,

Только лишь пояс возьму и клинок близнецов!»

83

Колкою шуткой Зевс встретил Ареса без шлема:

«Пухнет от мыслей полезных твоя голова?

Будет в пиру обсуждаться весёлая тема,

Что ты без шлема похож на гривастого льва!»

Чёрные кудри Ареса спадали на плечи,

Тем возбуждая сокрытую зависть отца,

Было заметно – Кронид был не рад этой встрече,

Предпочитая зрить рядом Гермеса-гонца.

84

Царь на пирах видел сына достаточно скромным,

Не нарушал тот течение мирных бесед,

Только Ареса Властитель считал вероломным,

Много воюющим богом кровавых побед.

Не был Арес во дворце после свадьбы Гефеста —

Званье «наследник» тогда перешло к кузнецу,

Воин считал, что ему на весельях не место —

Мойры назначили поле боёв храбрецу…

85

Пир в этот вечер устроил тиран пантеона,

Где из богов появился лишь мирный Арес:

Не было братьев, Гефеста, певца Аполлона,

Сопровождал души в царство Аида Гермес.

Стайкой весёлой на пир прибывали богини,

Слепли глаза от царящей везде красоты,

Этих прелестниц не портили нотки гордыни,

Каждая дева была там прекрасней мечты.

86

Вспомнил Арес все уроки далёкого детства —

Танцам прекрасным обучен был музами он!

Стал замечать бог улыбки и знаки кокетства,

Только никем из богинь не был он увлечён…

А танцевал неустанно и самозабвенно,

Были забыты Аресом и шлем, и война,

Девы ему выражали приязнь откровенно

Так, как, не делает мужу иная жена.

87

Эроса искра запала вдруг в сердце Зевсида

В танце весёлом и быстром с чужою женой —

Очаровала внезапно Ареса Киприда,

Вмиг поразила его красотой неземной!

Вызвали зависть у Зевса танцора манеры —

Быть обходительным в танце не мог Властелин!

Разве он знал, что уроки властительной Геры

Прочно усвоил кровавых полей господин?

88

Не замечал воин колких насмешек Зевеса —

Музыка, руки богини… слилось всё в одно!

Хитрой судьбою игралась прекрасная пьеса —

Чувства пьянили танцующих, словно вино.

Пир у царя завершился спектаклем сатиров…

Эос напомнила, ждут Олимпийцев дела!

Очи Ареса сверкали сияньем сапфиров,

Сердце пылало, как будто пронзила стрела.

89

Долго с Кипридой беседовал он на балконе,

С нежностью глядя на ниже стоявший дворец,

И по-военному думал: «Теперь я в полоне!

Пойман я сетью горящих любовью сердец.

Дивные волосы девы – прекраснее злата,

Не устоять перед нежностью ясных очей —

Блеском лазурным сияют два крупных «агата»,

Голос красивый звенит, как прозрачный ручей.

90

Жаль, что Киприду сосватали старшему брату —

Счастья не понял всемирно известный кузнец!

Он посвятил жизнь огню, ожерельям и злату,

Предпочитая искусство биенью сердец…»

«Я провожу до дверей, – бог сказал титаниде. —

Ждёт, я уверен, супругу Гефест у окна…»

«Ради меня ювелир не изменит планиде,

Я во дворце коротаю все ночи одна…»

 

Женитьба

91

Несколько дней бог Арес провожал Афродиту,

Но не пытался проникнуть за двери дворца.

Лишь прикасался десницей к его малахиту:

«Эта обитель прекрасней покоев отца!

Крыша хрустальная, мрамор и множество арок,

Окна широкие, двери, просторный балкон…

Брат хромоногий построил ей дивный подарок,

Чем удивил и Зевеса, и весь пантеон!»

92

Славный дворец у прекрасной Киприды, нет спора,

Но никогда не сравнится с её красотой,

Роскошь для крепкого чувства – плохая опора

И уживается редко она с добротой.

«Что-то ты робок с прекрасной богиней, воитель,

Иль в обороне сидишь на привычной войне?

Я с нетерпеньем тебя приглашаю в обитель,

Видеть Ареса в гостях – очень радостно мне!»

93

Смело за двери ступил бог войны и раздоров,

И положил осторожно доспехи на пол,

Вскоре узнала Киприда неистовый норов,

И как прекрасен любовник, когда полугол…

Больше не видели их на пирах пантеона —

Дело влюблённых не терпит назойливых глаз!

Только узрел это Гелий с высот небосклона

И рассказал всё Гефесту без лишних прикрас.

94

Выслушал весть Огневластец о низости брата,

В кузнице снова сокрылся на несколько дней —

Не велика для таланта супруги утрата,

Есть для богов неизбежность какая-то в ней!

В тихой беседе влюблённых о грозном тиране,

Молвила дева Аресу, любовью горя:

«Видеть в доспехах желаю властителя брани —

В них ты сияешь, любимый, сильней янтаря!»

95

Вмиг призадумался воин о крепком шеломе:

«В нём белокрылая птица выводит птенцов,

Маленьких, пухлых, возящихся в рыхлой соломе,

Будущих вестников почты, воздушных гонцов!»

«Хочешь увидеть в доспехах меня, Афродита?

Что ж, нам придётся на землю спуститься тогда!» —

Очи любовника стали сочней лазурита —

Там, у подножья Олимпа, есть лад и вражда!»

96

Вмиг оказались они у реки говорливой:

«Вот, Афродита, смотри, там за толстым стволом

Я поместил обиталище птицы пугливой,

Коим служил для пернатой мой верный шелом!»

Бог протянул к золочёному шлему десницу,

Чтоб показать это диво любимой своей,

И над собой вдруг узрел белоснежную птицу,

Птахе промолвил: «Садись же на руку смелей!»

97

И на ладонь опустилась она осторожно,

Голову в сторону лишь повернула слегка

И посмотрела на бога сражений тревожно —

Не причинит ли вреда ей Ареса рука.

«Где же потомство твоё, покажи мне, пичужка?»

Сразу на ветки с небес опустились птенцы.

«Вот, Афродита, тебе дорогая подружка,

А вместе с ней голубята – богини гонцы!»

98

Вмиг протянула Киприда голубке ладони,

Перелетела пернатая сразу туда.

Молвила ей титанида в невольном поклоне:

«Символом мира ты будешь теперь навсегда!»

Сели птенцы на прекрасные плечи Киприды,

Так и вернулись влюблённые в дивный чертог,

Снова на ложе взошли во дворце титаниды…

Но преподал обозлённый Гефест им урок!

99

Ночь опустилась, как лебедь на воды Стимфала,

Страстные крики неслись по покоям дворца,

И показалось влюблённым, что ночи им мало,

Только препоной любви стала сеть кузнеца.

Вмиг закрутилась Киприда упругою змейкой,

Тщетно Арес разрывал невесомую сеть,

Та оказалась и прочной, и с мелкой ячейкой,

Да и металлом была не какая-то медь.

100

Вскоре Гефест обозлённый ворвался со «свитой»,

Он поглядеть на измену собрал пантеон,

Видели все, как Арес возлежал с Афродитой,

Стали смешки раздаваться с различных сторон.

«Для настоящей любви не страшны даже сети. —

Молвил Гефесту с упрёком Сияющий Феб. —

В счастье семейном расти будут любящих дети,

Страстное чувство у смертных дороже, чем хлеб!»

101

«Он разрушает семью! – закричала Паллада. —

Из-за таких, как Арес, много дев холостых!»

А Посейдон произнёс: «Сеть – любви не преграда!

Кажется, сам виноват мастер дел золотых!»

Тут же узрел Зевс улыбку ликующей Геры:

«Буйный наследник – не промах в любовных делах!

Вижу, супруга, привить сыну честь и манеры

Было трудней, чем летать на павлиньих крылах!»

103

«Ты на себя посмотри, любодей венценосный!

Сколь соблазнил ты невинных и нежных невест?»

«Первая брачная ночь – вот поступок мой злостный…

Освобождай от сетей их скорее, Гефест!»

«Нет, Властелин, им прекрасно вдвоём и под сеткой,

Пусть отдохнёт Ойкумена теперь от войны!»

Царь же ответил на дерзость насмешкою меткой:

«Мужу важнее война иль измена жены?»

104

Вышли мужчины из зала, явив Зевсу спины,

И удалились царица с сестрой из дворца,

Но прозвучали слова справедливой Афины:

«Зевс, накажи ты постельных боёв храбреца!»

«Боги не выше любви, дорогая Паллада,

Эрос – Эребу и Тартару с Нюктой родня!

Ты, к сожаленью, не знаешь, что значит услада…

Ради любви наказать? Не заставишь меня!»

105

И обратился к Гефесту Властитель спокойно:

«Выпусти их из сетей, златорукий Зевсид!

Знаем мы оба, твой брат поступил недостойно,

Только свободы желает Аресу Аид!

Будет теперь в Ойкумене кровавая рубка,

Внемли отцовскому слову сейчас, ювелир!»

Вдруг на плечо Властелина спустилась голубка.

«Тесть, ты неправ, не желает войны дивный мир!

106

Сыном твоим мне подарена белая птаха,

Вестница мира она со вчерашнего дня!

Так же, как я, эта птица не ведает страха,

Жду я, когда муж на волю отпустит меня!»

Молча Гефест подошёл к ненавистному ложу,

Сдёрнул незримую сеть с любодеев нагих,

Сбросил с балкона её, как простую рогожу:

«Зрить не желаю в супругах изменниц таких!»

107

«Что ж, насладился богиней, Арес, и довольно!

Жертву любовного чувства ищи на земле!

С ним ты, Киприда, была чересчур сердобольна,

В сплетнях тебя изваляют, как рыбу в золе!»

«Я, Громовержец, не против твоих повелений,

Войнами вновь озабочусь, как просит Аид!

Только Ареса любовь – не поток вожделений,

Чувство к возлюбленной твёрже, чем серый гранит!»

108

«Зевс, я желаю стать верной Аресу женою,

Только ему подарю я счастливых детей!

Свяжешь ли силою сына с супругой земною

Из-за каких злосчастных незримых сетей?»

Зевс зашагал по террасе, лианой увитой,

Думая: «С Герою мы, как в морях острова!

Не согласиться мне трудно сейчас с Афродитой,

Даже Афина молчит – знать, Киприда права!»

109

Вслух же сказал: «О любви мне, конечно, известно…

Не рассечёт это чувство сверкающий меч!

Ваша женитьба сейчас, я считаю, уместна!» —

Этим закончил Властитель недолгую речь.

…Пышная свадьба была на Олимпе высоком,

Только Гефест отказался идти наотрез —

Быстро смирился кователь с довлеющим роком,

Видя, как любит Киприду красавец Арес.

110

Эта семья оказалась сплочённой на диво —

Были супруги всегда меж собою дружны,

Видно, что жили Арес с Афродитой счастливо,

Мир удивляя союзом Любви и Войны…

 

Глоссарий к поэме Арес

Ага́т (др. греч. «счастливый») – бывают в природе такие цвета агата: черный, синий, бирюзовый, лазурный, зеленый, розовый, белый, серый, желтый, красный, фиолетовый и т. д.

Аи́д – старший сын Крона и Реи, брат Зевса, Посейдона, Геры, Гестии, и Деметры, властитель подземного царства душ умерших.

Алоа́ды, это – два брата-великана, сыновья Алоэя и Ифимедии. Славились непомерной силой и гигантским ростом, достигнув к девяти годам ширины девяти локтей (около четырех метров) и высоты девяти саженей (около семнадцати метров). Они обманули юного доверчивого Ареса, заманив его в ловушку (медный сосуд) под предлогом дарения ему нового оружия – драгоценного меча. Арес просидел в пифосе 13 месяцев, пока его не нашёл и не освободил Гермес.

Алоэ́й – отец великанов-близнецов Ота и Эфиальта. Алоэй построил в Этолии город Ал, в котором воцарился.

Аполло́н – грозный и могучий олимпийский бог-Стреловержец сын Зевса и Латоны, брат-близнец богини Артемиды. Аполлон считается богом музыки и искусств, богом прорицания и покровителем стад и скота.

Арге́я – один из эпитетов (прозвищ) царицы Олимпа, богини Геры, по легенде рождённой в Аргосе (Арголиде).

Арголи́да – область, расположенная на северо-восточной оконечности полуострова Пелопоннес.

Аре́с (Арей) – по одной из версий его имя означает: «воин», законный сын Зевса и Геры – бог войны. Входит в состав двенадцати олимпийских богов. В отличие от Афины Паллады – богини честной и справедливой войны, Арес, отличаясь вспыльчивостью и яростью, предпочитал войну кровопролитную, развязанную ради самой войны. Этот красивый, могучий воин жесток, быстр в решениях и грозен. Однако, он доверчив, бесстрашен и готов биться за своих родных и близких, даже рискуя потерять бессмертие.

Артеми́да – дочь Зевса, девственная, вечно юная богиня охоты, искусно владеющая луком, покровительница всего живого на Земле.

Атла́нт – титан, сын Япета и океаниды Климены, брат Прометея, Эпиметея и Менетия. Он отличался огромной силой. После поражения титанов в титаномахии Атлант, в наказание, поддерживал на крайнем западе, вблизи сада Гесперид, небесный свод.

Афи́на-Дева – богиня-девственница, дочь Зевса, рождённая из головы отца, олимпийская богиня справедливой войны, военной стратегии и мудрости.

Балка́ны, или Балканский полуостров находится в юго-восточной части Европы. Он омывается семью морями, береговая линия сильно расчленена.

Боре́й – быстрый и могучий бог северного ветра.

Бог с океанского дна — бог морей Посейдон.

Ге́лий, Ге́лиос – бог Солнца, сын титанов Гипериона и Тейи, брат Луны-Селены и Зари-Эос.

Ге́ра – дочь Крона и Реи, сестра и жена Зевса и царица Олимпа. Это самая могущественная из богинь Олимпа. Мать Ареса, Гефеста, Илифии и Гебы.

Герме́с – вестник богов, покровитель путников, проводник душ умерших («психопомп»), сын Зевса и прекрасной нимфы гор Майи. Гермеса обычно изображают юношей в шляпе с загнутыми полями, в золотых крылатых сандалиях и с золотым магическим жезлом-кадуцеем, украшенным двумя змеями. Он – бог торговли, прибыли, разумности, ловкости и красноречия, и бог атлетов. Покровитель глашатаев, послов, пастухов, путников; покровитель магии, алхимии и астрологии.

Геспери́ды, по одной из версий мифа – дочери титана Атланта от первого брака с нимфой Гесперидой. Девы-Геспериды – хранительницы чудесных золотых яблок. Они живут в саду на крайнем Западе земного круга, где и растёт яблоня, приносящая золотые плоды. Это дерево Гея-Земля подарила Гере в день ее свадьбы с Зевсом.

Гефе́ст – сын Зевса и Геры, бог огня, покровитель кузнечного ремесла и самый искусный кузнец и ювелир мира.

Ге́я – великая древнегреческая богиня земли и сама Земля. Родилась вслед за Хаосом. Гея – мать всего, что живёт и растёт на ней.

Грана́т в Элладе считался символом брака.

Громове́ржец – царь Олимпа Зевс, которому подвластны все громы и молнии.

Зеве́с, Зевс – титан, младший сын Крона и Реи, самый могучий из их детей, брат Деметры, Гестии, Посейдона, Аида, Геры. Царь богов.

Зевси́д, Зевси́ды – дети царя богов Зевса.

Кипри́да — богиня красоты и любви Афродита, ибо по легенде, она была рождена из крови Урана и морской пены у острова Кипр.

Крон – титан, сын Урана и Геи (богиня земли); оскопив отца, стал верховным богом и богом времени. Убоявшись, что его тоже свергнут дети, он проглотил и скрыл в чреве младенцев: Аида, Гестию, Геру, Посейдона, Деметру. Уцелел младший сын Зевс, вместо которого, жена Крона Рея дала ему проглотить длинный камень в пелёнках. Выросший Зевс заставил Крона вернуть из глубин чрева-времени всех детей и женился на Гере.

Крони́ды – дети бога времени Крона.

Крони́д младший, это – царь богов Эллады Зевс.

Лато́на, (Лето, Лато) – дочь титана Коя и титаниды Фебы, мать близнецов Аполлона и Артемиды, отцом которых был Зевс.

Ле́та – река забвения в подземном мире бога Аида. Её воды смывают память.

Ливи́йская пустыня (араб. Эль-Либия) – пустыня в Северной Африке, северо-восточная часть Сахары.

Меге́ра (др. – греч. «завистливая») – самая страшная и жестокая из трёх эриний, богинь мщения, ударяющая жертв бичом.

Мо́йры в греческих мифах – три сестры – богини судеб для людей и богов. Лахе́сис отвечала за прошлое. Она назначала жребий ещё до рождения человека, а затем следила за его исполнением. Лахесис, как бы разматывала и пропускала сквозь жизненные невзгоды, превратности судьбы смертного человека ту нить, которую для каждой судьбы пряла, в свою очередь, Клото́. При этом невозможно было нарушить жребий, поскольку его исполнению помогали все боги Олимпа. Клото была мойрой настоящего. Она пряла нить судьбы, на которую нанизывались события настоящего времени в жизни человека, и завязывались узелки важных событий. Атро́пос – мойра будущего. Это она перерезала ножницами нить человеческой жизни, обрывая её. Атропос записывала судьбы всех живущих в Книгу жизни, а что записано в Книге Жизни, то даже боги не могут исправить.

Нефе́ла – богиня-Туча, повелительница небесных туч и облаков.

Ни́кта, Ню́кта – великая Ночь. Рождена Хаосом.

Огневла́стец – сын Зевса и Геры, бог-кузнец Гефест, первый муж Афродиты. Он повелевал земным огнём.

Ойкуме́на – буквально – «обитаемая земля», то есть Вселенная, мир.

Оли́мп – высокая гора в Элладе, место жительства высших эллинских богов, под властью великого Зевса. Именно из-за этой горы богов часто называют «олимпийскими».

О́сса – лесистая гора в Фессалии, на берегу Фермейского залива, отделенная от лежащего на северо-западе Олимпа Темпейской долиной и подходящая своими отрогами на юго-востоке к горе Пелион.

От и Эфиальт или Алоады, это – два брата-великана, сыновья Алоэя и Ифимедии. Славились непомерной силой и гигантским ростом, достигнув к девяти годам ширины девяти локтей (около четырех метров) и высоты девяти саженец (около семнадцати метров).

Парна́с – священная гора в Элладе, место обитания Аполлона и муз.

Паро́сский мел, это – паросский мрамор, который разрабатывался в горном массиве Марпесса на острове Парос. Мрамор имел белый, но очень живой цвет с тёплым оттенком.

Пелио́н – покрытая лесом гора в восточной части Фессалии.

Пи́фос – древнегреческий, сначала глиняный, а позднее – медный или бронзовый яйцевидный сосуд для хранения зерна, воды, вина и пр. Его высота могла быть более 2 м. Обычно пифос вкапывался в землю и плотно закрывался тяжёлой крышкой.

Посейдо́н – сын Крона и Реи, брат Аида, Геры, Деметры, Гестии и Зевса. Бог морей.

Сарде́ль – маленькая морская рыбка из породы сельдей, водится у западных берегов Европы; в продаже известна повсюду под именем сардины.

Сочинитель пеанов – певец, поэт и музыкант, незаконный сын Зевса, бог Аполлон.

Стимфа́л – красивое Стимфалийское озеро в Аркадии.

Тана́т (др. – греч. «танатос» – смерть) – чернокрылый бог смерти, сын Нюкты и Эреба, брат-близнец бога сна Гипноса. Является к людям, чья нить жизни прервана Мойрами, и отрезает острым мечом прядь волос, исторгая душу.

Та́ртар, это – глубочайшая бездна, находящаяся под царством Аида. Там властвует один из самых таинственных богов, первый муж Геи и отец змееногих гигантов и бог неизведанного пространства. Описывается, как огромный могучий мужчина с черной воронкой вместо лица.

Титани́да, титани́д – дети и потомки титанов. Гера – дочь титана Крона.

Тучегони́тель, это – Зевс, ибо ему подвластно Небо.

Феб – «сияющий» – эпитет бога Аполлона. Назван бог так потому, что когда он родился, то всё вокруг засияло.

Фети́да — самая красивая и загадочная нереида – дочь доолимпийского морского бога Нерея и океаниды Дориды.

Ха́ос, это – бесконечное пространство, существующее вечно, до возникновения мира, земли и богов. Мифы Эллады так называют самое первое величайшее божество, а точнее, персонифицированное состояние мира.

Э́ос – в древнегреческой мифологии богиня зари, дочь Гипериона и титаниды Тейи, сестра Гелиоса и Селены.

Эре́б, это – великий Мрак рождённый из Хаоса.

Э́рос – всеоживляющая, могучая сила любви, родившаяся из первоначального Хаоса.

Этоли́йцы – жители Этолии. Этолия – в древности одна из областей Средней Греции, которая граничила на Западе с Акарнанией (по р. Ахелой), на Севере с Эпиром, на Востоке – с областями энианов, этейцев и локров, на Юге омывалась Коринфским заливом. Население Этолии подразделялось на несколько небольших племен. Окруженная и изрезанная горами, удаленная от культурных центров, Этолия была одной из самых отсталых областей Греции.

Япе́т – мятежный титан, считавшийся до титаномахии Властелином Запада, верный супруг океаниды Климены.