214
Тёмное море забыло на время волненье,
Птицей летела галера над гладью воды,
Чувствовал смелый Тесей от любви опьяненье,
Взор обращая на свет путеводной звезды.
Курс корабля победитель держал на Киклады,
Предполагая набрать там питья и еды —
Гостеприимность вещали законы Эллады —
И от погони хотел он запутать следы.
215
Вскоре примчался на помощь им ветер попутный,
Поднят был парус чернее сгоревших углей,
Ближе к рассвету Тесей горизонт видел мутный —
Средь островов был туман, алебастра белей.
К острову Наксосу тихо причалило судно,
Местом прекрасным казалась Тесею земля,
Самые слабые спали уже беспробудно,
Но победитель велел всем сойти с корабля.
216
Юноши спрятали судно за выступ высокий,
Расположились все девы под тенью скалы,
Влез на вершину утёса юнец зоркоокий,
Чтоб наблюдать за простором бескрайним до мглы.
Вождь с остальными надумал искать пропитанье,
Прямо в столицу к тирану направив ступни,
Там рассказали царю про свои испытанья —
С пищей и влагой вернулись на берег они.
217
Плотно поев, беглецы спать легли под скалою,
Пост наблюденья оставив на белой горе.
Сон по телам растекался древесной смолою —
Выспаться надо, чтоб в море уйти на заре.
Ночью проснулся царевич от мысли тревожной:
«Кто-то свободно рассматривал наши тела!
К берегу вышел беглец по нужде неотложной
Или здесь враг совершает плохие дела?»
218
Лунной полоской играло спокойное море,
Издалека доносился треск громких цикад,
Лишние звуки услышал Тесей в шумном хоре —
Это был мелких овальных камней перекат.
На ноги тихо поднялся трезенец отважный,
Вышел беззвучно он к кромке спокойной воды,
В воздухе слабо витал аромат винно-бражный —
Бог винограда иль вестник похмельной беды?
219
Юноша стройный склонился над Критской царевной,
Губы его бормотали неслышно слова,
Смелый Тесей разразился тирадою гневной:
«Прочь от девицы, пока на плечах голова!
Это невеста МОЯ, дочь правителя Крита!
Мною убит был вчера её брат-людоед,
Кровь Минотавра за девушку эту пролита,
Лишь для МЕНЯ предназначен очей её свет!»
220
«Не горячись, мой сородич, дитя Посейдона!
Я, бог Дионис, с тобой не желаю борьбы!
Девушка эта, что ярче любого бутона
С детства невеста МОЯ, по веленью судьбы!
Выступил юноша против Диониса смело,
Руки уже приготовил для схватки герой:
«Лучше б ты занял себя виноградом всецело,
Не воровал бы прелестниц ночною порой!»
221
«Мысль о женитьбе явилась ошибкой досадной —
Деву оставишь, как длань оставляет копьё!
Ты не увидишься больше с МОЕЙ Ариадной,
Станет бессмертной она! Это жребий её!
Бог, улыбаясь, исчез над прохладной водою,
В сильном волненье трезенец присел на валун:
«Быть Ариадне навеки теперь молодою
Иль обмануть попытался божественный лгун?
222
Что ж не убил Минотавра сей бог виноделья,
Чтоб не испачкать в крови пару женственных рук?
Он поощряет безмерно пьянящее зелье,
Много ль других у Диониса славных заслуг?
Я не оставлю невесту на острове диком,
Будет супругой моей и царицей она!
Я Ариадну, девицу с божественным ликом,
Вмиг отнесу на корабль, отойдёт лишь от сна!»
223
Полная вера бессмертным богам – заблужденье!
Сколько обманутых женщин рожало детей?
Даже Зевес не скрывал все свои похожденья,
Не выпускал он девиц из любовных сетей!»
Тихо забрезжил рассвет, ветром южным играя,
Люди проснулись, желая отплыть поскорей,
Будет спокойней пути половина вторая,
Только бы сняться галере живей с якорей!
224
Спешно поднялись на судно родное девицы,
Стал Ариадну будить возбуждённый Тесей,
Крепким был сон наречённой жены и царицы,
Что испугало невольно афинских друзей.
«Смелый Тесей, на корабль отнеси её спящей!
Пусть досыпает, качаясь на длинной волне!»
Но показалась царевна скалой настоящей:
«Эй, помогите скорей, не поднять её мне!»
225
Юноши бросились сразу на помощь герою,
Но оказалась напрасной попытка сия:
«Кажется, ужас такой олимпийцев игрою,
Надо оставить царевну – она не твоя!»
Силой друзья затащили его на галеру,
Парусом чёрным играть стал ласкающий Нот,
Юный Тесей потерял в справедливость всю веру:
«Хитрый Дионис обманом отнял «дивный плод»!