34
В спину широкую с неба направил взгляд Гелий,
Быть для Тесея попутчиком вызвался Нот,
Смело шагал вольный юноша мимо ущелий,
Где обитать мог жестокий преступный народ.
Путник стремился с врагами померятся силой
И наказать за деяния против людей.
Вскоре возник на дороге ужасный верзила —
Крепкой дубиной размахивал грозный злодей.
35
«Мух и слепней бьёшь, приятель, огромной дубиной?
Место плохое здесь – юноша молвил шутя.
Разве не видишь, дорогу закрыл пред мужчиной?»
«Над Перифетом смеяться надумал, дитя?»
Прыгнул разбойник на юношу с рёвом звериным,
Воздух разрезал со свистом обломок сосны,
Но увернулся Тесей и оружьем старинным
Ловко верзилу пронзил от груди до спины.
36
Сбросив в ущелье разбойника тяжкое тело,
Взял он дубину, как в битве добытый трофей:
«Вот и свершил я своё справедливое дело,
Были бы рады такому Геракл и Питфей!»
Заночевал в Эпидавре Тесей-победитель,
Где властелин предоставил радушно свой кров:
«Кто ты, откуда пришёл столь могучий воитель,
Сына Гефеста отправив в заброшенный ров?»
37
Я путешествую, царь, по дорогам Эллады,
Чтоб обнаружить Геракла великого след,
И обойти равнодушно не смог той преграды,
Что создавал всем «дубинщик», лихой Перифет!
Трудно найти мне противника было свирепей,
Но красотою столицы твоей поражён!
Слышал, тиран, жил в ней сын Аполлона – Асклепий,
Лекарь с божественной силой, что Зевсом сожжён?»
38
«Да, это так! Здесь творил олимпийский целитель,
Много чудес совершил с воскрешением он.
Возведена в Эпидавре им чудо-обитель,
Имя людьми ей дано было Асклепийон».
Много историй услышал Тесей о разбоях,
Что совершались на разных дорогах страны,
О приходящих в селенья коварных изгоях,
Что до имущества жителей мирных жадны…
39
Снова Тесей зашагал по прибрежной дороге,
Слева – лесистые горы, а справа – залив,
Лёгкой походкой ступали в сандалиях ноги —
Втайне гордился трезенец, что был справедлив.
Издалека он увидел, как в роще сосновой,
Где извивалась средь скал незаметно тропа,
Некто деревья к земле гнул верёвкой суровой,
Ярко белели на чёрных камнях черепа…
40
Кровью облитые скалы стояли средь сосен,
Словно бросались с высот на вершины тела,
Понял Тесей, почему этот путь смертоносен:
«Явно убийца устал – пот стекает с чела!»
С горки шагал он к мучителю с сильной охотой
Вылечить эту потливость ему навсегда:
«Вижу, Синид, увлечён ты тяжёлой работой,
Но я избавлю тебя от такого труда!»
41
Страшный разбойник опешил от дерзости этой,
Медленно стал подниматься Синид с валуна:
«Жизнь свою можешь считать, мальчик, песнею спетой…»
Только дубина юнца оказалась грозна…
Рухнул на землю разбойник, теряя сознанье.
Тело его привязав к наклонённым стволам,
Дал этим соснам Тесей довершить наказанье —
Был деревами разорван Синид пополам!
42
Та же погибель пришла по заслугам к убийце,
Кровью его обагрилась седая скала.
Так отплатил за убитых врагу-кровопийце
Смелый Тесей, вспоминая Геракла дела.
Жители Истма встречали с восторгом героя,
В честь победителя ими устроен был пир —
В Аргос теперь можно ездить купцам без конвоя —
Морем туда добираться мешает Зефир.
43
Позже, Тесей, став тираном Афинского царства,
Провозгласил здесь Истмийские игры свои,
Чтоб навсегда уничтожить обычай дикарства,
И не вести на дорогах Эллады бои.
В путь отправляясь, услышал Тесей наставленья,
Чтобы внимательней был – впереди Кроммион.
«Жители города в страхе – вершит преступленья
Чудище, что породили с Эхидной Тифон.
44
Эта свинья топчет грубо поля на равнине
И вырывает клыками из почвы лозу,
Много селян погубила она в котловине,
След их убийств ты узришь за холмами внизу!
Чудище дало потомство, но где, неизвестно.
Будь осторожнее, юноша царских кровей!»
Слышать такое юнцу было искренне лестно,
Смело шагнул за ворота могучий Тесей.
45
Солнце светило герою в широкую спину,
Давняя пыль поднималась от быстрой ходьбы,
Смело сошёл он по узкой дороге в долину,
Где и увидел упавшие наземь дубы:
«Долго Эхидны свинья занималась разбоем,
Здесь древесины хватило б на семь кораблей!»
Злость на чудовище вдруг овладела героем:
«Сколько убитых лежит средь разрытых полей!
46
«Свежих следов на размытой дороге не видно,
Где отыскать мне удастся убийцу людей?
Страшных чудовищ рождают Тифон и Эхидна:
Мёртвые Гидра и лев, и живущий злодей!»
Дерева треск вдруг донёсся от дальнего склона,
Быстро трезенец сандалии снял на ходу:
«Мне бы сейчас золотую стрелу Аполлона,
Но не пойдёт тогда туша свиньи на еду!»
47
Без промедленья рванулся он к шумному месту,
Смертного страх перед зверем огромным презрев,
Словно Гераклна Таната, спасая Алкесту,
Бросился юноша к монстру в сплетенье дерев.
Грозное чудище землю взрывало клыками,
Тихо от боли стонал закачавшийся дуб,
Нервно размахивал «старец» столетний суками,
Вздрагивал он, если корни пронизывал зуб.
48
Юноша сходу мечом сделал алую метку,
Кровь потекла у свиньи по передней ноге,
Бросился зверь на атлета, тот прыгнул на ветку,
Сверху пантерой слетел по короткой дуге.
Словом недобрым Тесей помянул тихо Гею,
Что выпускает из недр столь ужасных зверей,
С силой огромной вонзил меч Эгея он в шею:
«Больше не будет рождать эта тварь дочерей!»
49
Пала свинья наземь телом большим краснобоким,
Гордо взирая, стоял победитель над ней:
«Вот и пришёл здесь конец всем бесчинствам жестоким,
В город её отнесу, где боятся свиней!»
Ношу кровавую в крепость доставил к закату,
Бросил торжественно тушу на ровный гранит,
Принял он пир во дворце, как достойную «плату» —
На перешейке Истмийском он стал знаменит!
50
Вышел из крепости юноша солнцу навстречу,
В город Мегары направил дальнейший свой путь,
Напоминали о звереусталые плечи,
Гордость его распирала широкую грудь.
«Славно разбойников страшных отправил к Аиду,
Души преступные встретит суровый Харон!
Вовремя я поразил и принёс титаниду
В изголодавший за многие дни Кроммион!
51
«Встретиться мне бы с Гераклом великим в Афинах,
То рассказал бы ему про большую свинью,
Поговорили бы с ним об огромных дубинах,
Жаль, что воюет герой у земли на краю!»
Вверх поднималась дорога по берегу моря,
Слева отвесные скалы вздымались над ней,
Справа внизу бились волны, с каменьями споря,
И становилась природа на зелень бедней.
52
Хижину возле дороги заметил трезенец:
«Выбрано странное место у скал для жилья!
Кажется, здесь проживает простой поселенец —
Выгнали прочь из столицы его сыновья?»
Вышел навстречу Тесею старик с сединою,
Рослый, сутулый, косматый, как дикий баран,
Остановился неспешно в тени под сосною,
Просьбу свою молодому изрёк ветеран:
53
«Долгие сутки провёл на скалистой дороге,
Слаб я здоровьем давно, и не гнётся спина.
Вымой, воитель, мои измождённые ноги,
А до Мегар доберёшься ещё до темна!»
«Просьбе твоей отказать я не смею, почтенный!
Жизнь у тебя, полагаю, была нелегка!
В чём будем мыть?» – вопрошал полубог вдохновенный.
«В чаше гранитной, в воде моего родника!»
54
Юный склонился пред камнем с водой ключевою,
В сторону шумного моря широкой спиной,
Старый уселся, качая пред ним головою,
Предполагая финал у событья иной…
«Жаль мне тебя, ты такой молодой и красивый,
Кровь в твоих жилах кипит, и душа – океан,
Только, я вижу, юнец, ты совсем несчастливый,
Стопы твои не узнают о множестве стран!
55
Скоро почувствуешь радость полёта над морем,
Многим помог я взлететь над высокой волной,
Но обернулось паренье над водами горем —
Пали несчастные камнем под скальной стеной!»
Поднял над чашей старик волосатую ногу,
Пяткой желая ударить в лицо храбреца,
Но не проникся вниманьем Тесей к монологу,
Ногу схватил и забросил в залив подлеца!
56
Старый убийца в «полёте» лишь вскрикнул от страха,
Рухнул на острые камни, как в бурю волна,
С пастью открытой к нему подплыла черепаха,
Тело кровавое грызть стала с хрустом она.
Юноша лёг над обрывом, следя за процессом,
Как пожирает Скирона такой же злодей.
«Вот о «полётах» каких молвил он с интересом!» —
Видел трезенец внизу кости многих людей…
57
«Эта победа не даст оглушительной славы,
Но оградит от разбойника в скалах тропу!
Скольких убил негодяй ради подлой забавы?
Судя по виденным мною останкам – толпу!»
Шёл победитель в Мегары с огромным желаньем —
Всех подлецов отправлять по дороге в Аид,
Их там Незримый принудит к тяжёлым страданьям,
Будут катать, как Сизиф в гору тяжкий гранит!
58
Он на пиру у царя слушал песню рапсода,
Тот рассказал о разбоях в ближайших горах:
«Страшный, могучий тиран Керкион больше года
Сеет на тропах прибрежных панический страх.
Путникам он предлагает померяться силой,
Их убивает приёмами новой борьбы.
И безопасней идти меж Харибдой и Скиллой,
Если идущие духом и телом слабы!»
59
Раннее утро настало, на море – волненье,
Ветер доносит до берега птиц голоса,
Катятся волны с утёса обратно с шипеньем,
На горизонте белеют галер паруса.
«Кто-то плывёт, избегая дороги по суше,
Зная о том, как опасна вдоль моря тропа,
Слышит советы рапсодов имеющий уши,
Значит, лежат под скалою глупцов черепа!»
60
Нравились юноше в долгом пути рассужденья,
Правильно мыслить не зря обучал всех Хирон,
Так незаметно вступил он в чужие владенья,
Где смертоносное дело вершил Керкион.
Вскоре заметил Тесей на площадке средь сосен,
Как упражнялся с камнями злодей-великан.
«Тело огромно его, и удар смертоносен,
Вырвет легко он с корнями столетний каштан!
61
Хуже разбойников всех властелин Элевсина,
Разве соседи пойдут на такого войной?
Люди трепещут пред ним, как пред ветром осина,
Значит, последнее слово осталось за мной! —
«Слышал недавно, властитель, отрывок из мифа,
В царстве подземном правитель катает гранит!
Нет у Аида тирана известней Сизифа,
Камни бросая, не станешь, как он, знаменит!»
62
«Вздумал смеяться, юнец? – вспыхнул гневом верзила. —
А сохранишь ли улыбку со мною в борьбе?
Я посмотрю, пересмешник, какая есть сила
В том, кто нахально позволил такое себе!»
«Меряться силой с царём? – Это честь для мужчины,
Только скажи, где поставить посмертный гранит!»
«Тело твоё я отправлю в морские глубины,
Душу Танатос утащит в ужасный Аид!»
63
С рёвом напал на Тесея тиран Элевсина,
Но совершил через спину трезенец бросок,
С грохотом рухнул на землю огромный мужчина,
Словно скатился с вершины базальта кусок.
Юноша сверху смотрел на упавшее тело:
«Что ты разлёгся на плитах, как жирный кабан?
Ты для меня очень слаб!» – молвил юноша смело.
Быстро на ноги вскочил оскорблённый тиран.
64
Кинулся царь на Тесея, как лев Киферонский,
Но увернулся герой, сжав тирана кольцом,
Треснули рёбра врага, словно меч амазонский,
Через мгновение пал он на камни лицом.
Передохнув и взвалив властелина на плечи,
Юноша стопы направил в большой Элевсин —
Там предстояло ему слушать скорбные речи,
Видеть людей, трепетавших, как листья осин…