— Тут где-то шалаш с лоцманами должен быть…, — прошептал Рац, пират, согласившийся сотрудничать с Шаан-Ри ради сохранения жизни и иллюзорной надежды на свободу. — Пара человек всегда сидит, и днем и ночью. Их меняют несколько раз в сутки.

— Чего шепчешь?, — шикнул на пирата недовольный Шаан-Ри. — Громче говори, чтобы все слышали.

— Да я… просто…, — испуганно дернулся в сторону Рац. — Простите, господин…

— Послушай, ты, — ветеран ухватил за воротник рубашки пленника и притянул его вплотную к себе, — хватит здесь лебезить и забудь про «господин». Если по твоей вине сорвется мой план, то лучше откуси себе язык, чтобы быстро сдохнуть, потому как когда я возьмусь за тебя, ты пожалеешь.

Пират громко сглотнул и попытался кивнуть:

— Простит… извини, Шаан, я понял.

Мужчина отпустил одежду собеседника и отступил к борту, вернувшись к высматриванию прохода или шалаша с лоцманами, которые проведут галеры в глубь островов.

Два судна, битком набитые бойцами, больше часа курсировали вокруг нескольких речных мангровых островов. Крошечные клочки земли были покрыты водой и толстыми высокими деревьями, дальше гигантов сменяли более мелкие, вставшие сплошной стеной. Глубина менялась от нескольких метров до отмелей, где человеку воды будет ниже пояса.

— Свет! В тех кустах только что мелькнул огонь!, — крикнул один из наемников на палубе и указал рукой вперед.

— А-а, тут темно, как у дракона в заду, — проворчал Шаан-Ри, всматриваясь в темноту. — Где? Ничего не вижу.

— Нужно лодку спускать, господин, — негромко произнес капитан «Выпи». — Рискуем галеру посадить на мель или разбить нос об корень либо упавшее дерево.

— Делай.

Через двадцать минут отряд, отправленный обследовать заросли, где наемник увидел свет, притащил двух вусмерть пьяных стариков. Тощие, словно кроме речной воды в их желудках ничего другого не бывает, в коротких холщовых штанах, с широкими длинными тесаками, ранее болтающимися на поясах, а сейчас изъятыми их пленителями, с длинными седыми волосами и жидкими бороденками, висевшими сальными сосульками. И несло от них таким амбре, что многие из окружающих отошли подальше, кривясь в гримасах отвращения.

— Там плот привязан. На плоту эти двое спали. Пьяные, все в дерьме по уши, как боровы в хлеву; мы немного окунули их в воду, но привести в себя так и не смогли, — пояснил старший из разведчиков.

— Рац, это твои лоцманы?, — подозвал пленника Шаан-Ри и указал на стариков. — Они такими и должны быть?

— Я их в лицо не знаю. Может, и они. Вряд ли другие будут терять время в этих зарослях, — неуверенно ответил он. — Их бы привести в себя да напрямую спросить.

— Пользы от тебя…, — скривился ветеран.

Приводили стариков в чувство почти час, поливая водой, прижигая чувствительные точки на теле кончиками разогретых ножей, зажимая нос и рот, чтобы лишить на время воздуха.

— А-а, драконы… вас… в…, — разразился громкими ругательствами один из стариков, после очередной порции издевательств. — Что творите, жабьи дети, вонючие выкормыши свиней!

— О, очнулся один!, — обрадовался Шаан-Ри и, шагнув к пьянице, опустился перед ним на корточки. — Старик, ты лоцман?

— А ты кто такой?

— Ах ты бородавка драконья, как с Мягким Шааном разговариваешь?!, — вклинился в разговор Рац и наградил старика пинком по бедру.

— Да что сразу драться…, — охнул тот от резкой боли. — Лоцман я, лоцман. В поселок желаете?

— Да, — подтвердил Шаан-Ри, — и поживее. Надоело жрать рыбу и пить мутную воду. Сейчас между нами и вином с продажными девками стоишь ты и твой вонючий товарищ и если прямо сейчас не укажешь фарватер, то клянусь всеми богами, что привяжу тебя к якорю и брошу в реку!

— Да что вы все такие бешеные, вместо головы желудком да тем, что ниже пояса, думаете, — проворчал старик и с кряхтением поднялся на ноги. — Ох, и мутит же меня… нет винца для поправки здоровья?

— Обойдешься. Сначала к пирсам поставь галеры. У нас тут два корабля.

— Будь по-вашему, — тяжко вздохнул тот, потом присел над своим товарищем, зажал тому левой ладонью рот с носом, а указательным пальцем правой надавил за ухом. — Вставай, отрыжка драконья! Просыпайся, позорище речное! Работать пора, неудавшийся выкидыш своей матери!…

С проклятиями, руганью и затрещинами лоцманы заняли свои места за рулями галер, указав, чтобы им никто не смел мешать, а гребцы убрали весла, чтобы не поломать в узком проходе о стволы и корни деревьев. Течение медленно повлекло суда прямо в самую гущу растительности. Лунного света и огня от магических светильников хватало, чтобы метров на двадцать видеть водную дорожку, дальше ее скрывали хитрые повороты по изгибам фарватера. Часто экипаж галер и наемники слышали треск у бортов судов.

— А, это! Да ерунда все, корни старые да побеги молодые ломаем. Не боись, там труха одна или тонкие сочные корешки, мягкие, как огурцы. С такими ваши галеры легко справятся, даже царапины не останется на днище и бортах. Давно пора тут все чистить, да некому, рабов мало, ну не самим же лезть в воду, — ответил лоцман после особенно громкого треска, когда галера даже слегка притормозила.

Через полчаса медленного, сродни ходу улитки, движения галеры выплыли в небольшое озеро, примыкавшее к берегу высокого острова, заросшего манграми, в которых были прорублены проходы и установлены длинные причалы.

Там уже стояли заякоренные и привязанные швартовыми к толстенным бревнам-причалам три галеры. На каждой горели по два тусклых светильника. Судя по трепещущим огонькам, пираты использовали масло, как самое дешевое топливо для этих целей.

— От и прибыли, с вас по золотому, — довольно потирая ладони, сказал старик. — За эту и вторую галеру.

— Хватит с тебя и пяти мунгов, пьяная твоя рожа, — бросил ему несколько монет Шаан-Ри. — Выметайся с корабля, пока не приказал тебя выбросить за борт помыться.

— Не круто?, — спросил у ветерана Марг, когда лоцман сиганул с палубы на причал, даже не дождавшись, когда судно закрепят швартовыми.

Вместо товарища ответил Рац:

— Нет, гос… нет, Кост, все правильно. У нас… э-э, у пиратов не принято миндальничать, и уж точно никто не станет платить, когда можно этого не делать. Жионк или Хромой Ши выбросили бы этих вонючек в воду перед причалом без единой монеты. Потому старик и заскакал, как молодой козленок. Если узнали бы на острове, как они напились и чуть не пропустили корабли, что пришли на отдых, их бы выпороли кнутами до полусмерти…

— Хватит болтать, лучше смотри, что за галеры стоят: это Красной Рыбы? Нет?, — прервал речь пленника Шаан-Ри.

— Одна, та, что с широкой черной лентой на носу, — Черного Борова. А эти две — точно Красной Рыбы. Вон на той борт поверху выщерблен, и все никак не заделают, не сменят доску…, — торопливо произнес пират, опасливо косясь на ветерана.

— Все, примолкни.

На причале их уже ждали. Два рослых воина в кожаных доспехах с короткими мечами и большими круглыми щитами.

— Кто такие?, — зычно окликнул их один из охранников.

— Мягкий Шаан!, — крикнул Шаан-Ри.

— Хромой Ши!, — донесся голос со второй галеры наемников.

— На отдых? Распродаться?

— И то и другое…

За пять минут Шаан-Ри выдал заготовленную версию. Стоящий рядом Рац помогал отвечать на вопросы охранника.

— Что-то я никогда о тебе не слышал, Мягкий Шаан. Откуда ты, как узнал про этот поселок?

— А ты кто такой, чтобы у меня спрашивать?, — рявкнул ветеран на пирата, отчего тот смутился, что было заметно даже при слабом мерцании светильника.

— Кхм, да это я так, любопытно мне стало… Эй, Хромой Ши, а ты тот самый Хромой, который с Жионком промышлял?

— Нет больше Жионка, пошел на корм речным тварям, моя теперь галера, — глухо ответил пират, который, как и Рац, согласился сотрудничать с наемниками и сейчас благодаря своей тщедушной комплекции и возрасту выдавал себя за помощника покойного пиратского капитана, обломавшего зубы на «Выпи». Ночью в тусклом освещении отличить лжепомощника от настоящего Хромого не смогла бы и родная мать, а голос пират исказил до не опознаваемого хрипа.

— Лоцманам заплатили?, — поинтересовался охранник, когда Шаан-Ри и Костя с парой подручных сошли на причал.

— Пять монет серебром. Не нужно было?

— Не стоило, да. Пропивают они все в последнее время, уже и запретили выпивку выдавать, когда отправляют на пост, а нет — все равно нажираются. И где только берут?

— Да мне плевать на ваших лоцманов.

— Плевать или не плевать, но серебро ты им сам подарил. Теперь-то деньги здесь берем, по золотому с корабля. Новые правила за проход по фарватеру.

Несколько секунд Шаан-Ри сверлил взглядом пирата, потом скривился, сунул пальцы в кармашек на кожаном ремне и вытащил две монеты.

— Вот, держи. И за Хромого тоже, вместе мы сейчас. Эй, разгружаемся и идем гулять!

Ответом ему стал довольный рев наемников с обеих галер.

Весь процесс высадки охранники внимательно контролировали. К первой паре присоединились еще трое. И столько же ждали экипажи наверху широкой деревянной лестницы, ведущей с причалов на берег острова.

Гномы, которым накрутили целые мотки веревок на руках, удостоились удивленных возгласов пиратов. Таких пленников здесь еще не видели.

— Гномы? Они же не сдаются никогда?

— У ханцев взяли, торговый караван сумели расколошматить, — весело ответил Шаан-Ри и хлопнул ладонью по плечу охранника. — Да это ерунда, ты посмотри, кто еще у меня добычей числится.

Ветеран указал на три тонкие девичьи фигурки, со связанными руками и путами на ногах, отчего им приходилось мелко-мелко семенить ногами. Одежды на Огоньках оставили самый минимум, и взгляды пиратов прикипели к соблазнительным телам.

— Ого, вот так добыча!

Пока внимание охранников было приковано к пиратам, со второй галеры вынесли дюжину носилок, прикрытых одеялами, несмотря на жаркую погоду. Под материей угадывались человеческие фигуры. На двух носилках лежащие громко стонали.

— Кто там? Больные?, — насторожился охранник.

— Раненые. Караван нам дорого дался, многих потеряли, а это самые тяжелые. Пообещал перед боем, что никого не брошу и довезу до лекарей. Вот это — выжившие, остальные не дотерпели, — пояснил Шаан-Ри. — Лекари, хотя бы травники какие, есть здесь?

— Ларс есть, это наш маг-целитель. Если не пьян, то поможет…

— Настоящий целитель?, — удивленно спросил Маркин, влезая в чужой разговор.

— Да какой там настоящий, — пренебрежительно махнул рукой пират. — Сбежал из школы магии на третьем году обучения, при этом украл какие-то записи древних магов. Выучил все и записи сжег, за что чуть не попал на каторгу, но вовремя сообразил, откуда ветер дует, и оказался у нас. Лечит уже лет пятнадцать, и выздоровевших больше, чем погибших. Так что у ваших людей шанс на излечение есть, только золото готовьте.

Выгрузка шла быстро, многим удавалось тайком пронести оружие и доспехи мимо охранников. Десятку пиратов уследить за ста семьюдесятью наемниками было просто не под силу. Последним, что вызвало недовольство старшего охранника на причале, были два сундука со снаряжением гномов и Огоньков, и Костиной винтовкой.

— Да ты знаешь, сколько все это стоит?, — рычал Шаан-Ри. — Гномья сталь! Эльфийские луки! Амулеты древних магов! Да все это стоит больше, чем снаряженная галера с экипажем и метателями!

— Да мне плевать на цену. Разрешены только ножи и лично капитанам — мечи, — в свою очередь злился охранник. — Не доверяешь, так оставайся и охраняй свое добро.

— Чтобы меня прирезали одного здесь?

— Охрану возьми, да хоть всех забери своих и греби назад, а возвращайся, когда продашь! Или жди торгашей на причалах завтра в полдень, я сообщу про такой ценный товар!

— Кого забрать?! Посмотри на них, ну? Да они разорвут и тебя и меня, попробуй я приказать вернуться на галеры! Или ты хочешь бунт в поселке? Да здесь же бойня начнется!

Стоящие неподалеку наемники громко заорали, пообещав устроить здесь мертвые земли, если их попробуют лишить горячительных напитков и безотказных женщин, и их крики заставили охранника сбавить напор. Точку в споре поставил Костя, который подошел вплотную к пирату и незаметно для прочих охранников передал тому пять золотых монет.

— Ладно, драконы тебя сожри, сейчас опечатаю, и вали со своими драгоценностями. Только смотри, чтобы тебя не ограбили в поселке, многие прослышат про такой куш — уж очень громко ты разорялся здесь.

— Там вокруг мои люди будут, справлюсь уж как-нибудь.

Сундуки пират лично перетянул тонким и очень прочным шнуром, завязал и на узле поставил крупную свинцовую печать с помощью клещей, на губках которых имелся хитрый рисунок.

— Шаан-Ри, ты слышал про целителя? Его нужно попытаться захватить живым, чтобы узнать все о древних записях, — негромко сказал маг ветерану. Тот в ответ молча кивнул.

Поселок был огромен! Не менее сотни строений всевозможных размеров и назначения составляли его. Множество людей разного возраста, пола и социального статуса населяли его. Большая часть веселились — пили, ели, тискали шлюх. Кто-то уже спал под столом или прямо на земле, перебрав с весельем. Часто вспыхивали драки, но очень быстро заканчивались разбитыми лицами, сломанными ребрами. За ножи никто не хватался. Может, и были такие, но происходило это в темных и глухих уголках острова. За этим внимательно следили редкие патрули пиратов из пяти-семи человек в кожаной броне, кольчугах или кирасах, с мечами, топорами или короткими копьями. Двое-трое в патруле имели при себе заряженные арбалеты.

— Глянь, какие злые и недовольные у них лица, — усмехнулся Шаан-Ри, кивнув на один из патрулей. — Небось сами бы с радостью напились да девок непотребных потискали за сиськи, но не могут.

— Это люди Кревеня — старосты поселка, — тут же сообщил Рац. — Их семьдесят где-то, это вместе со сторожами на причале. Лютые, словно драконы, чуть что — сразу в зубы, а то и мечом по шее. За поножовщину не по делу — или большой штраф требуют, или сразу в рабство.

— А бывает поножовщина по делу?, — поинтересовался Маркин.

— Это же пираты, Кост, — вместо пленника ответил Шаан-Ри.

Наемники разбились на несколько отрядов по два-три десятка человек и передвигались в отдалении друг от друга и так, чтобы в любой момент собраться в единый кулак. За полчаса Шаан-Ри и командиры наемников нашли несколько крупных строений (на взгляд Кости, местные шалаши довольно сильно похожи на бунгало в тропиках Земли) неподалеку друг от друга, чьи хозяева сдали их новоприбывшим лжепиратам по сходной цене. В бунгало, которое оказалось в центре «союзнических» строений, собрались командиры отрядов, сюда же занесли несколько носилок с «ранеными», на которых под покрывалами, завязанное в тюки, лежало оружие.

— План слегка меняем, — сообщил Шаан-Ри. — Нам нужен Ларс — местный целитель. Живым, что главное.

— Не самое своевременное решение. Нами и так заинтересовался один из патрулей. Наверное, отличаемся мы от желающих напиться и овладеть девкой после долгого плавания, — хмуро ответил наемник с ровным, как от скальпеля, шрамом на кадыке.

— Что с ними стало?

— Прибили по-тихому, тела лежат в нашем шалаше, оружие с доспехами дали нашим, кто немного похож на тех пиратов, и отправили патрулировать поблизости.

— Не самая приятная новость, но целитель нам нужен. Отправь кроме основных разведчиков еще троих понаглее и самых опытных, которые сойдут за пиратов при самом дотошном взгляде. Пусть они поспрашивают о целителе. Возможно, он пьян, и тогда ваша задача упростится. Его на плечо — и сюда. Если же трезв, то тоже неплохо: пригласят к нашим раненым, пусть сулят серебро, но в меру, большая сумма может насторожить.

— Пусть золото обещают и говорят, что ранен один из капитанов, а эта троица — его телохранители, — вмешался в разговор Костя. — Так он точно соблазнится и ничего не подумает лишнего.

— А если будет пьян и под охраной? Лично я с единственного целителя на весь поселок глаз бы не спускал, — произнес шрамоносец.

— Запомнить место, потом туда наведаемся.

Пока разведчики сновали по поселку и исподволь выпытывали у окружающих про Ларса и Красную Рыбу, основной отряд сидел в своих бунгало. При этом любопытный прохожий услышал бы разухабистые песни, смех, пьяные богохульства и женский визг со стонами удовольствия. В Костином бунгало за последнее отвечали Огоньки, просто душу вложив в это действо. В соседние же заглянули несколько местных путан. Их тут же скрутили, поднесли к горлу нож и пообещали, что за полное послушание и сносные актерские способности им сохранят жизнь. Поселковая стража лишилась еще двенадцати человек — личный состав двух патрулей оказался излишне любопытен и заглянул поинтересоваться у новоприбывших, как те проводят время. С ними покончили так быстро, что никто из пиратов даже и не понял, что их убили не какие-то потерявшие берега укуренные или упившиеся собратья по промыслу, а подготовленные бойцы, специально навестившие остров для уничтожения пиратского логова.

Через час в бунгало ввалился один из отрядов разведчиков и притащил с собой связанного человека, молодого парня с бронзовым поцарапанным ошейником.

— И зачем нам этот раб?, — со скепсисом в голосе поинтересовался Шаан-Ри. Вместо разведчика ответил раб:

— Я знаю, что вы пришли убить местных вожаков, и вы не пираты. Я видел, как ваши бойцы зарезали патрульных, а потом надели их доспехи и продолжили ходить дозором, чтобы не вызвать подозрений у прочих. Еще я слышал, как ваши бойцы выспрашивали про Ларса и Красную Рыбу.

— И что с того? Мы пришли сюда решать свои дела, и мне, ему и всем прочим, — Шаан-Ри указал на себя, Костю, потом обвел ладонью вокруг себя, — наплевать на пленников и рабов. Да, жестоко, но несправедливость в этом мире — самая важная часть, из которых он построен.

— Если вы отдадите мне Кревеня, то я покажу потайной ход, который ведет из дома старосты на берег острова к схрону с баркасом.

— Что мешает нам выпытать все это у тебя? И зачем нам нужен ход из дома старосты?

— И Ларс, и Красная Рыба сегодня гостят у Кревеня. Его дом защищен охранными амулетами, и потому вам не воспользоваться неожиданностью нападения — просто не пройдете. А когда бой начнется, староста со своими гостями уйдет через проход к баркасу. Теперь насчет пыток…, — Не договорив, раб медленно стянул через голову рубаху-безрукавку из серой дешевой холстины и повернулся спиной к ветерану. Вся спина человека представляла из себя один большой шрам — мелкие оспины и бугорки, глубокие борозды после острой стали, пятна ожогов и полосы снятой кожи. — Кревень любит пытать. Уже десятки пленных и рабов после его издевательств пошли на корм речным тварям. Мне повезло — я плохо чувствую боль и продержался дольше всех. Скорее всего, на мне уже пятый слой мяса нарастает, и от старой, родной кожи уже ничего не осталось. Кревеню нравится находить болевые точки и смотреть, как я корчусь, когда боль все же добирается до моего разума. И такое случается все чаще и чаще. Потом Ларс подлечивает меня, а через несколько дней все начинается сначала. Из-за праздника, который длится уже третий день, я лишен внимания этого ублюдка целую неделю, вот только боюсь, что потом он отыграется на мне и запытает до смерти.

Раб спокойно оделся, вновь повернулся лицом к командирам наемников и продолжил:

— Сами видите, что пытки ко мне применять бесполезно — ничего не сможете узнать.

— Ты же раб, как можешь идти против своего хозяина?, — спросил Марг, указывая на ошейник.

— Кревень не мой хозяин. Я принадлежу острову, вхожу в имущество поселка, — криво усмехнулся собеседник. — Если попробую поджечь или еще как-то иначе испортить строения, склады с товарами и прочее, то ошейник меня непременно накажет. А вот старосту могу освежевать мясницким крюком — и ничего мне не будет. Давно бы так сделал, но подступиться к этому драконьему выкормышу не в состоянии, поэтому и предлагаю свою помощь вам.

— Что потом будешь делать, после того, как мы разгромим поселок, причем с твоей помощью?, — спросил Костя.

— Моя помощь будет заключаться лишь в указании схрона с баркасом, а это не часть поселка, ошейник никак не отреагирует. А потом… на все воля богов. Быть может, кто-то из ваших солдат сможет отыскать ключ-амулет от ошейников всех рабов, и тогда я получу свободу. Или на мне отыграются пираты, уцелевшие в бойне, или те, кто придут потом восстанавливать поселок.

— Как тебя зовут?, — спросил раба маг.

— Рефд.

— Я сниму с тебя ошейник, Рефд, если пожелаешь. Не обещаю, что это будет безболезненно, быть может, даже умрешь в процессе. Все будет зависеть от твоего желания. Сделаю это после сражения, когда уверюсь, что твоя помощь нам пришлась кстати.

— Лучше умереть, чем так жить!, — дрожащим от волнения голосом воскликнул раб. — Господин, сделайте это. Хотя бы умру свободным.

— Есть еще кое-что, — произнес Шаан-Ри. — В бою будет не до мелочей. Наши цели — Ларс и Красная Рыба, а Кревень уже «третий лишний». Поэтому от случайной стрелы или меча он не заговорен.

— Будет жаль, если этот ублюдок падет не от моей руки. Быть может, дадите мне оружие?

— Никакого оружия, — отрезал ветеран. — Не сейчас, по крайней мере. Не раньше, чем бой закончится.

— Что ж, на все воля богов, — развел руками Рефд.

— Выведите его на улицу и дайте поесть, если он голоден. И ждите дальнейших указаний, — скомандовал Шаан-Ри и, дождавшись, когда раба увели, обратился к Косте: — Что думаешь по этому поводу? Какая-то хитрая ловушка или нам просто повезло?

— Считаю, повезло. Мы уже столько пиратов за это время отправили на тот свет, что хитрость старосты выходит уж очень кровавой — его же люди потом не поймут и могут запросто вызвать на правеж.

— У меня сходные мысли. Этот дом старосты — не чета местным шалашам. Собран из корабельных досок и окружен открытым пространством, так просто не подобраться. Кругом патрули и охрана на углах и на пороге. Еще и амулеты, оказывается, имеются. Осмотреть за оставшееся время остров на наличие лодок мы просто не успеем. А староста с нужными нам целями легко уйдет через ход и выберется на реку. Ардан, который смотрит за окрестностями, чтобы никто не ускользнул или не пришел на помощь, может и не заметить небольшой баркас. Или пираты забьются в заросли и будут дожидаться подмоги, ведь раз имеется схрон с лодкой, то и тайник с продуктами, оружием и прочими нужными вещами где-нибудь в манграх может быть.

Новая информация заставила изменить будущий план сражения. Отряд в два десятка человек под командованием Шаан-Ри ушел, ведомый Рефдом, к схрону с баркасом. В число бойцов вошли гномы и братья-наемники, с которых Костя на время сложил обязанности по охране своей персоны. Остались Огоньки и троица наемников, великолепно владеющих короткими клинками и навыками бесшумного снятия часовых. Этот отряд ушел к причалу, за големами. Еще три отряда выставились на главной улице поселка, готовые по сигналу огнем и мечом пройтись по злачным заведениям и гостиницам. Самый многочисленный отряд, все члены которого были одеты в доспехи и вооружены до зубов, направился к дому старосты поселка.

Два охранника на верхней площадке лестницы, что спускалась к пирсам, погибли мгновенно, одновременно и беззвучно. Шелла и Ифена сработали на пять с плюсом. Трупы со стрелами в основании черепа быстро оттащили в сторону наемники, они же прикончили четверку охранников в парных патрулях на деревянном настиле, что шел вдоль берега и был заставлен несколькими десятками бочек и ящиков, благодаря которым наемники незаметно подобрались к своим жертвам. Следующую пару опять сняли Огоньки. На этот раз вышло не так хорошо: один из убитых, находящийся у самого края причала, упал в реку, подняв целый фонтан воды.

— Эй, Цток, это ты там шумишь? Что слу…

Пират из охраны, сидевший на бочке на соседнем причале, рядом с галерой Черного Борова, получил стрелу в горло, нелепо взмахнул руками, роняя копье, и рухнул в воду. Широкий срезень почти отделил голову от туловища, а бульканье крови, вырывающейся из перерезанных артерий, услышал даже Костя, находившийся в полусотне метров от охранника.

На союзных галерах послышались торопливые шаги и замелькали тени сторожей, тех наемников, которые должны были охранять имущество и следить, чтобы посторонние не пробрались на борт судов. Сейчас в руках они держали мощные арбалеты, уже заряженные толстыми болтами, так и жаждущими напиться горячей человеческой крови.

Встревоженный крик охранника и громкие всплески в реке не остались без внимания. На галерах Борова и Рыбы разгорелись светильники, показались фигуры людей с оружием в руках. Пиратов было мало, пять-семь человек на каждом судне. Видимо, самые проштрафившиеся из экипажа, лишенные отдыха на острове и оставленные в наказание охранять корабли. В них и полетели стрелы Огоньков и наемников. Сразу несколько всплесков оповестили, что речным тварям направилась очередная порция угощения. Кто-то из раненых завыл дурным голосом, видимо, получив болезненную рану.

— А, черт, не хватало еще, чтобы на шум сюда кто примчался…, — прошипел ругательство под нос Костя и прижался щекой к прикладу винтовки. Уже через пять секунд на мушку попала фигура пирата на дальней галере, одной из тех, что принадлежали Красной Рыбе. Потянув спуск, Костя с удовлетворением отметил, как после громкого хлопка человек на палубе схватился за шею, сделал несколько неровных шагов и кулем рухнул на палубу.

За пару минут были перебиты все видимые противники, после чего, прикрываясь щитами и защищенные доспехами, наемники вступили на палубы вражеских галер. Один корабль за другим подверглись зачистке. Всех пиратов убили, даже тех, кто забился в угол в трюме и слезно умолял о пощаде. Расковали нескольких рабов на веслах, оставив им инструмент, чтобы дали свободу остальным, и предупредив, чтобы они и их товарищи до рассвета сидели, как мыши под веником, не пытались выбраться на палубу или взяться за весла. При нарушении любого из этих указаний галеры будут сожжены, а нарушители расстреляны с причала и палуб соседних кораблей.

Когда причал и пиратские галеры перешли под полный контроль наемников, артефактор спустил на берег големов — шестерых, больше не получилось взять: по три тяжеловесных создания умещалось на каждой галере. Наемники, включая и тех, кто пришел с Маргом, остались охранять причал. Костя с Огоньками и шестеркой големов, вставших полумесяцем в нескольких метрах перед ним и девушками, направился в поселок.

Остановившись в начале улицы, в нескольких десятках метров от самого большого развлекательного заведения, битком набитого пиратами, Марг дал отмашку Кайлине. Девушка тут же натянула лук и пустила в небо стрелу со светящимся наконечником, оставляющим едва заметную белую полосу в воздухе. В двадцати метрах над крышами строений стрела взорвалась ярчайшей серебристо-голубой вспышкой. Словно молния полыхнула в небе.

— Пли!, — через секунду после светового сигнала скомандовал Маркин, и следом десятки свинцовых и бронзовых пуль ударили по ближайшим зданиям.

Стены из тростника — не бог весть какая защита от кусочков металла, летящих с огромной скоростью. Веселые крики и разухабистые песни разом смолкли. Вместо них раздались стоны боли, возгласы удивления и страха. Пули буквально сметали все преграды на своем пути, причем не разбирая правых и виноватых. Досталось всем — пиратам, рабам, что обслуживали увеселительные заведения, дамам легкого поведения. Люди выбегали на улицу, чтобы тут же пасть под стрелами и чарами боевых амулетов. Никто не старался разбирать — пират перед ним или раб с ошейником. Бить огненными шарами и молниями по горючим строениям наемники опасались, ведь так они потеряют часть трофеев. А если перекинется огонь на склады, дома торгашей? При скученности зданий на острове эта угроза была велика.

Казалось бы, чуть больше полутораста солдат против пяти с лишним сотен, не считая островной охраны, едва ли выстоят, даже несмотря на фактор неожиданности. Но когда эти сто пятьдесят вооружены и в доспехах, на каждый десяток приходится по боевому амулету, и они усилены шестью боевыми (с натяжкой, разумеется) големами, а полтысячи противников пьяны, их тела прикрыты тонкой материей, а то и вовсе лишь собственной кожей, и ничего опаснее большого ножа в руках нет, то бой превращается в избиение. Так болотная гадюка в две ладони длиной и толщиной в палец валит насмерть буйвола одним укусом.

Без пожаров все-таки не обошлось. То ли пули сшибли масляные светильники, то ли мечущиеся в панике обезумевшие от страха пираты поспособствовали тому, что уголья из кухонных очагов оказались на полу. Двум десяткам наемникам пришлось переквалифицироваться в пожарные команды, заставив помогать первых попавшихся рабов, невзирая на их пол и возраст. На что только не пойдешь ради добычи!

Маркин создал из големов и Огоньков мощный ударный кулак. Уничтожая противников на удалении, он не давал им собраться в крупные группы. Одиночек и крошечные отряды пиратов в три-пять человек уничтожали наемники, двигающиеся на флангах «кулака».

Неожиданно для Кости из промежутка между двумя небольшими бунгало вылетел огненный шар, ударивший ближайшего голема в бок, пробивая броню и разрывая внутренние механизмы. Чары были такой силы, что начинка голема превратилась в спекшийся металл, а руны буквально выжгло.

— Вот черт!, — выругался маг, ощутив, как лишился одной из управляющих големами ниточек. — А ну-ка, всем стрелять в тот темный угол!

Големы немедленно развернули стволы пулеметов в указанное место и буквально засыпали свинцом не такой уж и широкий проход. Кроме того, по мысленной команде хозяина Первый выпустил гарпун с тупым наконечником с чарами усиления. Короткое копье разнесло оба бунгало в щепки, с удивительной точностью угодив в несущие опоры, и унеслось куда-то в темноту. Следом Костя метнул две осколочных гранаты.

Пули, осколки и щепки, полетевшие от взрыва во все стороны с большой силой, заставили светиться защитную магию амулета, имевшегося у нападающего. К счастью, одновременно атаковать и защищаться пират не мог, просто пятился под градом снарядов, надеясь укрыться в спасительной темноте. Точку поставила кто-то из Огоньков: стрела ударила в защитный полог и свободно его миновала, отметив место попадания короткой молочно-белой вспышкой и насквозь пробив шею пирата.

— Молодцы!, — похвалил девчонок наниматель. — Так держать, красавицы.

Избиение пиратов и зачистка острова быстро перешли к заключительному этапу, когда уже никто и не помышляет о сопротивлении, а старается вымолить себе жизнь на коленях или забиться в глухую щель в надежде, что его не найдут.

К этому времени големы отстреляли почти все свои запасы пуль, у двух, кроме того, настолько освинцевались стволы, что точность и скорострельность резко снизились.

— Господин барон, я вас оставляю! Нужно пополнить запасы пуль у големов. Надеюсь, справитесь без меня?, — крикнул Костя, обращаясь к одному из бойцов в десятке метров от себя, опознав в нем Лотто Гаттерна, который с дюжиной своих дружинников связывал пленников.

— Ступай. Справимся.

— Кайлина, мы возвращаемся на причал, — скомандовал Костя.

Шли в таком порядке: два голема в десяти метрах впереди мага, по одному слева и справа на расстоянии четыре-пять метров, Огоньки рядом с парнем, последний голем замыкал шествие, бредя в пяти метрах за Шеллой.

Нападение случилось перед спуском на причал. Две человеческие фигуры выскользнули из кустов и, двигаясь так быстро, что едва не превращались в смазанные тени, атаковали авангард. От простого удара в грудь рукой один из големов покачнулся и завалился назад. Второму неизвестный противник согнул левый ствол под углом вверх, после этого пинком повредил коленное сочленение, отчего голем рухнул на землю.

— Пли!!!, — заорал во всю мощь легких хозяин големов, едва осознав факт нападения. — Кайлина, девчонки, назад! Назад!

Он лихорадочно сорвал с пояса гранату с рунами Света, собираясь ее использовать против врагов. То, что на их группу напали не люди, было ясно. Ну не могут люди, даже под воздействием эликсиров, голым кулаком прогнуть пятимиллиметровые бронзовые пластины и трехсантиметровые в поперечнике пруты и шарниры! И двигаться так, что глаз видит лишь само движение, контур фигуры, и только.

В ответ на Костин крик раздался настоящий демонический смех. От этого звука тело покрывалось мурашками и появлялись судорожные позывы в мышцах. Големы ударили из пулеметов с максимальной скорострельностью, буквально заставив «вскипеть» землю от десятков пуль… и ни один не попал. Противники оказались столь верткими, что неуклюжие големы не успевали смещать оружие, чтобы взять тех на прицел. А на опережение бить у бывших «шахтеров» мозгов не хватало, несмотря на мощные кристаллы душ.

Гранату артефактор не успел активировать. Только-только сжал ее и собрался напитать руны маной, как рядом с ним промелькнула тень, и в голову ударило с такой силой, что кожаные ремешки на шлеме не выдержали и лопнули. Шлем улетел куда-то в темноту. Сам Костя едва не коснулся затылком позвоночника, ощутив острую боль в шее. Из глаз посыпались искры.

Удар отбросил его назад, прямо под ноги Огоньков, которые не собирались никуда бежать, а готовились отрабатывать контракт или умирать. Едва успев натянуть луки, девушки их тут же лишились — неуловимые враги, обладающие чудовищной силой, вырвали оружие из рук Огоньков. При этом тетивой глубоко порезало руку Ифене.

Оставив в покое девушек, враги набросились на големов и за десять секунд раскурочили их так, что те превратились в шевелящиеся груды металлолома…

— Одну тебе, вторую мне. Что с третьей сделаем? По жребию?

Маркин, находясь в полубессознательном состоянии, услышал громкий голос, чуть шепелявивший и свистящий. И довольно неприятный. Пара неизвестных, за какую-то минуту разгромившая сильный отряд без ущерба для себя, стояла в двух шагах от него и обсуждала судьбу Огоньков. Девушки с кинжалами в руках стояли плечом к плечу чуть дальше, в трех-четырех метрах.

— Пахнет вкусно, — у второго голос был такой же неприятный, — да только в меня больше не влезет — лопну, ха-ха-ха!

— Тогда моя посередине, договорились?

— Ага.

Никто из Огоньков не успел среагировать, когда на них бросились двое мужчин — высокие, худощавые, в черных шелковых рубашках с широкими рукавами и кружевными манжетами, штанах из темной кожи и коротких замшевых сапожках с острыми чуть вздернутыми носами. Оружие было выбито из рук девушек, Кайлина и Шелла получили по сильной оплеухе, от которых упали на землю. А Ифену…

— Нет… суки, — простонал чародей, увидев, как один из врагов вырвал из рук Огонька кинжал и тут же вонзил ей в живот. — Убью!…

Он успел встать на колено и наполовину вытащить из ножен кинжал, когда сильный удар в лицо опрокинул его обратно на землю.

— Ты смотри — живой!… Я думал, что это его голова в кустах валяется! Дамир, ты совсем бить разучился, ха-ха!

Рыцаря ухватили за край кирасы и вздернули вверх, поставив на ноги. С трудом открыв глаза, стремительно заплывающие от удара, превратившего лицо в сплошной отек, он увидел вполне человеческую физиономию… или очень похожую на человеческую. Слишком бледная кожа, впалые щеки, кровавые светящиеся угольками зрачки глаз… в противовес бледности кожи, губы были пухлые и ярко-алые, и между ними виднелись крупные длинные клыки. Вампир…

— И в самом деле, живой, даже шея не сломана и все зубы на месте… какие кре-е-епкие косточки. Интересно, матери он понра…

Говоривший почти вплотную приблизил свое лицо к Костиному и внезапно оборвал свою речь. Несколько раз широко раздул ноздри, принюхиваясь к противнику, потом провел языком по лицу землянина, слизывая кровь. От омерзения парня чуть не стошнило.

— Дамир! Дамир!, — возглас вампира почти оглушил Костю.

— Ты чего орешь?

— Это!… Это!… Ключ!!!

— Какой ключ? Ты от крови разум потерял?… — прошипел товарищ кровососа. — Кончай с ним, хватаем девок и уходим к лодкам.

— Это Ключ, Дамир! Ключ, который Патриарх ищет!

К ним приблизился второй вампир и принялся всматриваться в разбитое лицо землянина. Потом провел двумя пальцами по Костиному подбородку, собирая кровь, и затем лизнул.

— Мм!, — издал стон наслаждения кровопийца, словно вкусил божественный нектар. — Клю-ю-юч! Это он! Повелитель наградит нас!

Маркин попытался ударить вампира, который держал его перед собой на весу, как какого-то котенка, несмотря на немалый вес самого землянина и его доспехов.

— Не дергайся, а то руки переломаю, — встряхнул вампир Костю, отчего парень чуть не потерял сознание — удары по голове сказывались. Позабыв от радости обо всем на свете, вампиры не заметили, как Кайлина на четвереньках подобралась к гранате, выпавшей из рук мага. Подобрала, зажала сразу обеими ладонями и что-то прошептала, после чего катнула снаряд под ноги кровососов.

Полыхнуло так, что у Маркина глаза резануло болью, словно в них вонзились сотни иголок. Но вампирам было еще хуже: оба монстра бились в судорогах на земле, оглушительно выли и чесались. Когтями кровососы сдирали с себя лохмотья кожи вместе с одеждой, расчесывая тело до кровавых язв. Про землянина и девушек они полностью забыли, настолько чудовищную боль испытывали.

— Вот вам еще бенгальский огонек к празднику…, — едва шевеля языком и испытывая боль при каждом произнесенном слове, сказал Костя. На поясе еще оставались гранаты — осколочная и «святая». Обе гранаты землянин сунул под лохмотья рубашек вампирам, придавив монстров коленом к земле. Вышло это легко: наверное, попав под удар рун Света, кровососы растеряли большинство сил, став слабее ребенка. — Все назад! Кайлина, ложись! Шелла…

Последнее, что он успел увидеть, — как на теле вампира появился маленький кратер, от которого во все стороны полетели какие-то клочья и капли. Одна из последних мелькнула перед глазами парня, а через миг из них брызнули щедрым потоком звезды.