Проломившись сквозь густые заросли лещины, едва не порвав новую одежду о плети шиповника, я оказался в лесу. За спиной стихал перестук колес ушедшей электрички, а в голове нарастал шум чужих голосов. Подселенные духи опять предприняли атаку, пытаясь проломить мою защиту.

Это уже не первая попытка. И с каждым разом у бестелесных врагов выходит все лучше и лучше. Не далек тот час, когда они добьются победы. Мне же не светит выиграть ни при каких условиях. Ну, разве что, надо мною священник проведет удачный обряд экзорцизма. Вот только надежд на это очень и очень мало.

Тут надо добраться до священнослужителя, убедить его охрану, его самого в своей благонадежности. И все это успеть сделать быстро. Вот только на это времени не оставалось. Уже сегодня до полуночи я превращусь в одержимого безумца, чью ярость и желание убивать не сдерживают никакие смирительные ошейники.

Вот потому я и бежал, стискивая зубы до хруста от боли, вглубь леса. Увеличенная выносливость, огромная сила, регенерация и приобретенное умение отстраняться от физической боли помогали в этом забеге. Иногда я натыкался на деревья, попросту не успевая заметить их сквозь кровавую пелену, стоявшую перед глазами. Тонкие — ломались или выкорчевывались. Но чаще всего мне попадались толстые стволы. И тогда я отлетал в сторону. Я падал, поднимался и вновь срывался в безумный бег.

Уже через час мой новый костюм превратился в рубище бомжа. Грязный, усеянный пятнами сока растений, сухой хвоей, колючками и цепкими семенами сорняков. Все наружные карманы оторвались или висели лоскутами. Швы на рукавах разошлись под мышками, готовясь в ближайшем будущем превратить пиджак в аналог жилетки. Держались только ботинки и автомат.

Оружие я еще перед заходом в лес вытащил из портфеля, отбросив последний подальше в кусты, и перекинул через спину.

Но это были нюансы, малозаслуживающие внимания. Главное, я все дальше и дальше углублялся в глушь. Тут влияние демонов не так сильно. А отряды полиции и карателей встречаются реже, чем волчьи стаи. Вот только варги… хотя, я сейчас в некотором роде, родич (хм, каламбурчик) им. Авось и не нападут.

Уже давно солнце опустилось к краю горизонта, грозя вот-вот сдать свои позиции сначала вечерним сумеркам, а там и ночной мгле. Учитывая то, что сейчас новолуние — мгла будет кромешная. Тут уже будет не до пробежки по лесу, когда любой сучок будет готов проткнуть тебя или выбить глаз. Да и корни под ногами все чаще стали подставлять коварные подножки.

Или я просто уже устал, буквально загнав сам себя, как неумелый наездник своего скакуна? Плевать, такое напряжение всех физических сил помогало бороться с духами в голове. Не надрывайся я до судорог в мышцах, вполне мог уже распрощаться с разумом и превратиться в опасную тварь, выходца из инфернального мира.

Очередное падение и вот уже сил не хватает подняться на ноги. Удалось только сесть возле ближайшего дерева, оперевшись на стол, покрытый корявой корой, спиной. Все, выдохся. Эта мысль вызвала оживление среди духов. Правда, предстоящее многочасовое противостояние со мною истощило и их. Сейчас они ощущались далеко на периферии разума. Как толпа недовольных соседей за калиткой со сломанным запором. Вот сейчас чуть отдохнут, соберутся с силами и проникнут на чужой огород.

Сравнение своего разума с садовым участком невольно вызвало негромких смех. Да уж, огород… скорее обычная захламленная и заброшенная дача, которую хозяева посещают лишь для проведения пикников и сабантуйчиков. По прямому назначению уже давно не используется. Своеобразный намек самому себе на то, что давно уже разучился трезво мыслить и просчитывать возможные ходы противника. Ведь знал о бегстве Славика, знал. Мог догадаться или хотя бы предположить, что парень попадет в руки демонов. А там уже сложить два и два и получить правильный ответ еще проще. Демоны просто обязаны были принять все меры для захвата таинственного лица, которое снабжает партизан серебром.

А я как последний балбес прошел в свой мир со старой точки. Надо было менять места перехода. Каждый раз перемещаться с другого места. Тогда бы не попал в руки иномирных тварей и не стал тем, кем скоро стану.

— А вот хрен вам всем, — вслух проговорил я и, неловко развернувшись, снял с плеч оружие. И тут же выругался — грозное творение оружейника превратилось в бестолковый набор металла и дерева. Во время своего безумного бега я умудрился потерять магазин. А тот единственный патрон в стволе хорош был бы только в одном случае — останься я прежним человеком. Теперь же, боюсь, этот остроносый кусочек свинца в биметаллической рубашке мало поможет свести счеты с жизнью.

Остался только один способ — уйти к себе. Но я опасался открывать портал: не знаю, как подействует переход из мира в мир на духов. А ну как это поможет им захватить контроль надо мною? Тогда я приведу на Родину кровожадную тварь из модных голливудских ужастиков. Ни один из милиционеров не справиться с легионером. Его из ПТРки обстреливали и из нескольких автоматических стволов серебряными пулями. А что может противопоставить пэпээсовец — «Пукалку Модернизированную»?

А-а, плевать. Жертвы будут, что с этой стороны, что с той. Только в этом мире их может оказаться больше. И вреда от моего попадания под влияние демонов будет на несколько порядков выше. Если твари узнают про мой мир, то, что я спокойно хожу туда-сюда… нет, лучше рискнуть несколькими жизнями у себя. Решение принято.

На удивление ощутить Знак и заставить его работать получилось быстро. Почти мгновенно. А ведь я думал, что быстро сконцентрироваться мне не дадут духи и боль от их атак на рассудок. Но этого не случилось.

Очень быстро вокруг возникло туманное пятно, сгустившееся до непроницаемой пелены. А потом… потом я стал куда-то проваливаться. Переход между мирами сильно отличался от предыдущих. Казалось, что меня разобрало на миллионы составляющих. Словно, сквозь несколько фильтров пропустили. Захватчики в голове дико взвыли, усилили напор на разум. Меня всего буквально вывернуло и скрутило винтом. Еще бы секунду и я бы перестал существовать. Но этой секунды духам и не хватило…

Очнулся я глубокой ночью, в траве, мокрой от росы и с ощущением полностью разбитого тела. Как-будто я вагоны неделю грузил и разгружал, не выкраивая ни минуты на отдых. Но главное — ни грамма чужого присутствия в голове. Все враждебные духи исчезли. Я даже посчитал это какой-то ловушкой и старательно стал прислушиваться к своим чувствам и желаниям. А ну как прорежется нечто чужеродное, что до этого во мне вызывало брезгливость и отвращение? Но без результата — все инфернальные захватчики испарились во время перехода между мирами.

— Слава Богу, — прошептал я непослушными губами. Потом сделал попытку подняться и не смог удержаться от стона. Пока лежал — все было ничего. Просто слабость и некая «стянутость» в мышцах. Но стоило их чуть напрячь, как тысячи иголок, шурупов и щипцов впились в тело. Пришлось минут пять полежать, пока неприятные симптомы не ушли. Через пять минут я повторил попытку. Мне удалось встать и даже сделать несколько шагов. Потом нахлынула темнота.

Очнувшись в очередной раз, я заметил, что окружающая обстановка разительно поменялась. Кто-то неизвестный (или неизвестные) перенес меня из леса в дом и уложил на кровать. Аккуратно раздел и укрыл одеялом. Даже поставил небольшой графин на стуле возле кровати. С соком.

Я только увидел питье и тут же ощутил дикую жажду. Такое ощущение, словно я пару дней в пустыне провел без капли воды. Литровая емкость опустела за десять секунд, более-менее утолив жажду. Когда ставил графин обратно, уронил стеклянную пробку. Та звонко ударилась о пол.

— Блин… — поморщился я от шума, который в окружающей тишине прозвучал громом небесным.

— Миша? — знакомый девичий голос, чуть хрипловатый спросонья, раздался откуда-то от изголовья. — Мишка, ты очнулся!

— Олеся, ты что ли? Уф, а я беспокоился за тебя. Слушай, а мы где?

— У тебя на даче, — ответила с долей удивления девушка, появляясь передо мною. — Не узнал?

Только сейчас я приметил знакомые обои на стене, стеклянную тарелку-абажур с лампочкой на потолке.

— Да я толком еще не пришел в себя…

— Болит что-то? — всполошилась Олеся и положила прохладную ладошку мне на лоб. — Где?

Прикосновение девушки были приятны. Я бы так вечность болел, но не выйдет. Совесть загложет или раскусят меня.

— Нет, неправильно выразился, — поправился я. — Спросонья мало что соображал. Кстати, спасибо за сок.

— Это Акимыч посоветовал рядом с тобою держать питье. Сам ты пока без сознания был ни пить, ни есть не мог. И напоить не получалось — зубы постоянно стискивал, что не вольешь ни капли воды.

— И долго пролежал? — поинтересовался я, поднимаясь из кровати. Попытку девушки уложить меня обратно я мягко отклонил. Тем более, что кроме небольшой слабости и голода ничего не ощущал.

— Больше двух суток. И температура была под сорок, — вздохнула Олеся. — Я уже хотела в больницу звонить, чтобы врачи приехали, но тут ты очнулся.

— Понятно… слушай, а как сторож тут оказался?

— А это он тебя нашел неподалеку от дачного поселка. Ты громко стонал, что-то кричал иногда и автомат в руках держал.

— Интересно, — буркнул я, — как это меня он умудрился отыскать среди деревьев. Времени сколько было-то?

— Вечер… а он услышал выстрел из автомата и решил проверить. Пошел в ту сторону, где звук был и нашел тебя. А потом принес сюда, ко мне…

— Стоп, стоп, — выставил я руки ладонями вперед. — Давай ты мне принесешь одежду, я оденусь и потом выслушаю все подробно. Как ты спаслась, почему оказалась на даче и отчего Акимыч тебя сюда впустил. Он меня-то в первый раз взашей прогнал, пока дядька лично не сказал, что мне тут можно жить.

Одежду, джинсы и толстую байковую рубашку, девушка предоставила мне быстро. Я шустро оделся, сел за стол, на котором лежала пачка печенья и початая банка со сгущенкой и сказал:

— Начинай.

В тот день, когда мы с клетками, полными кошек, прошли сквозь портал в родной мир Олеси, девушка мало что поняла. Только шагнула вслед за мною в туман и очутилась в другом мире, как услышала мой крик. Потом почувствовала толчок и полетела обратно в портал. Вновь ощутила последствия перехода и выпала на другой стороне. Потом на нее вылетела одна клетка с кошками и все — портал схлопнулся. Девушка так и не смогла понять, что же там случилось, на той стороне. Чувствовала только, что ничего хорошего, раз я так грубо поступил. Жаль было и кошек, которых с таким старанием отбирали. При падении на землю клетка распахнулась и обалдевшие животные, которые не привыкли взад-вперед шататься по мирам и после этого падать на землю, разбежались.

Олеся почти до сумерек прождала меня на поляне, но безрезультатно (да уж, представляю, что чувствовала девушка, оказавшись одна в чужом мире).

Решив, что ночью в лесу ей делать нечего, она отправилась… на дачу. Никакого другого места больше не знала. Добиралась долго. Ей помогла магия, с помощью которой она смогла вспомнить маршрут и пожилая пара на машине, подвезшая к дачам. Почти к дачному поселку, поправилась Олеся. От поворота, где ее высадили, девушке оставалось меньше трех километров пройти. Дальше ей пришлось выдержать беседу с Акимычем. Из сумбурных объяснений тот мало что понял, но проявил неожиданную доброту — разрешил переночевать на даче. Всю ночь Олеся не могла сомкнуть глаз, прокручивая в голове возможные варианты. И только на следующий день, ближе к полудню задремала. Разбудил ее сторож, который принес… меня с автоматом в руках. Отобрать оружие они смогли только вдвоем, приложив все усилия для этого.

Сторож же и посоветовал повременить с вызовом врачей. Его насторожило мое появление со стрельбой, в драном костюме со следами крови (это я, наверное, во время своей пробежки по лесу весь исцарапался) и без намека на раны. Даже царапин не было. Акимыч высказал свои подозрения, что я мог кого-нибудь прибить. Вот оттуда и кровь на мне. За эту версию говорило и оружие.

Два дня, что я провел без сознания, сторож навещал девушку. Приносил лекарство, помог с продуктами и одеждой, давал полезные советы по уходу за моей бесчувственной персоной. И вот сегодня я очнулся.

— Миша, знаешь, — немного с опаской проговорила Олеся, смотря мне прямо в глаза, — когда я попробовала вылечить тебя с помощью магии, то ощутила… почувствовала на тебе темное волшебство… неприятная вещь… и ты несколько раз менялся пока лежал. Говорил всякое…

Олеся проговорила все это очень торопливо, запинаясь и перескакивая с одной фразы на другую. Но при этом старалась не упускать мой взгляд.

— Скажи, ты попал к демонам и они тебя попытались зачаровать? Сделать предателя, марионетку?

— Попал, — глухо ответил я. — И они не попытались — сделали. Я одержимый… был им до Перехода, по крайней мере.

— Не может быть, — тут же вскинулась девушка. — Что я одержимых не видела? Да и не почувствовала я в тебе посторонней сущности. Нет, ты что-то путаешь. Наверное, просто не разобрался что за заклинание на тебя пытались навесить…

— Олеся, подожди, — остановил я девушку. — Что ты как сорока растрещалась… э-э, прости. Я не хотел тебя обидеть.

— Да ну тебя, — насупилась девушка и демонстративно отвернулась, но дулась меньше минуты, не сумев справиться с вечной женской слабостью — любопытством. — Я не сорока, понятно? И расскажи мне подробно, что с тобою приключилось. И забудь ты про одержимость — нет в тебе никого, точно тебе говорю.

— Хорошо, пусть так…

Я подробно, начиная с того момента, как ощутил чужое присутствие на поляне после перехода, рассказал о своих приключениях. О короткой драке, беспамятстве, подвале и пытках в нем. О демонессе и легионерах. В общем, все поведал.

— Переход… переход через междумирье разорвал связь между тобою и духами. Этот процесс практически не изучен никем. Ну, разве что демам известно чуть больше, — задумчиво произнесла девушка. — Хм, интересно…

— Значит, — поинтересовался я, — мне можно больше не бояться участи одержимого?

— Одержимого — нет, а вот к священнику сходить стоит. Близкое общение, хм, с демоническими тварями просто так не проходит. Тем более, над тобою проводился ритуал…

— Чем мне это может грозить?

— Грозить?

Девушка задумчиво коснулась пальцем кончика носика и с минуту хранила молчания. Потом вновь заговорила.

— Знаешь, ты можешь получить плюсы и минусы от этого ритуала. Демоны и их артефакты в руках ренегатов будут считать тебя одержимым. Но так же на тебя воздействовать может и Церковь. Вернее, молитвы и освященные предметы будут неприятны тебе, вызывать раздражение, как физического плана, так и психического.

— Час от часу не легче. Блин, вот за что мне это?

— Это только примерные перспективы и последствия. Вполне можешь стать самым «легальным» разведчиком в стане противников. Творить диверсии, убивать руководителей, получать с легкостью ту информацию, за которую Сопротивление расплачивается жизнями и… душами.

На последнем слове Олеся чуть запнулась. Видимо, вспомнила свое прошлое и возможные последствия. Уж точно погибнуть во славу демонического Повелителя не было ее мечтой и смыслом жизни. Скорее, наоборот.

— Ага, — хмыкнул я, — разведчиком… Штирлицем, елки-палки.

— Это кто? — поинтересовалась девушка.

— Не знаешь? Это же наш легендарный разведчик в рядах фашистов во время Великой Отечественной… ах да, у вас же война так и не закончилась. После Победы с немцами не до кинематографа было. Ничего, я тебе позже пару кассет принесу и вместе посмотрим. Жаль, что там изображение черно-белое и цветным ему не быть никогда. Фильм отличный, едва ли не мировой шедевр!

Внезапно до моего слуха донесся тихий скрип с улицы. Так звучат старенькие петли на садовой калитке участка. По ходу дела у нас гости. Об этом я и сообщил Олесе.

— Наверное, Акимыч пришел, — не сильно обеспокоилась девушка. — Обещал днем заглянуть, проведать твое состояние, принести продуктов и лекарств.

Она оказалась права. Через минуту в окошко рядом с крылечком коротко и требовательно застучали. Следом донесся знакомый голос сторожа.

— Олеся, открывай.

Акимыч выглядел несколько непривычно. От его прежнего наряда осталась только тельняшка, все остальное сменил темно-синий «фирмовой» спортивный костюм с белыми и красными полосами на штанах и рукавах. На ногах белые кроссовки на толстой подошве с высоким задником и длинными «язычками». Шнурки на обуви были заправлены между ступней и обувью.

— О, наш больной очнулся, — обрадовано воскликнул он. — Ну, как самочувствие? Водку пить уже можешь?

— Могу, но не хочу, — коротко ответил я. — Бросил уж пару месяцев как.

— Да? — озадачено отозвался мужчина. — Тогда, ты еще не так и здоров, как говоришь. Ладно, принимайте покупки.

Акимыч выгрузил на лавку возле двери кучу банок с консервами, несколько бумажных пакетов с макаронами и крупой, какие-то склянки-флакончики с лекарствами. И кучу еще всякого добра, которое мне не удалось рассмотреть. После этого присел за стол и требовательно произнес

— Рассказывай.

Они что — сговорились? Сначала Олеся, потом вот он… Ладно с девушкой — там придумывать ничего не надо, а как быть со сторожем? У меня в голову сейчас ничего не приходит, ничего правдоподобного придумать не могу.

— Только не надо про терки с криминалом говорить, — добавил Акимыч, — не поверю. Кое-что успел проверить за эти дни.

Сторож выбрал из горы банок одну, с ярко этикеткой, где была нарисована какая-то рыба, поставил перед собою на стол и стал примериваться ножом. Раз — и из узкой прорези брызнуло масло, два — и мужчина поднимает срезанную крышку в банке. Он так быстро вскрыл консерву, что я толком и не заметил.

— Еще во время службы научился, — сообщил Акимыч, заметив мой удивленный взгляд. — Там время было ценно, каждая секунда на счету. Ну, еще и ножик хороший должен быть. Тяжелый и острый… ты рассказывай, пока я ем.

Я переглянулся с Олесей и прочитал в глазах девушки точно такую же растерянность, что чувствовал сам. В принципе, наврать можно многое чего. Вернее, попытаться, а там будь что будет. Но обманывать человека, который спас тебе жизнь? Увольте. Жизнь в другом мире, где люди сохранили искренность, веру в окружающих, надежду на безвозмездную помощь научила многому. И многое поменяла во мне.

— Тогда, — немного сомневаясь в правильности своего поступка, произнес я, — слушай правду. С демонами я подрался… в соседнем мире.

После чего в сжатом виде пересказал краткую историю родного мира Олеси, свою историю знакомства с ним, последствия от этого тесного общения и так далее. Девушка мне во время рассказа помогала по мере сил. В основном это касалось истории мира. Ведь некоторые нюансы я не знал или просто не придавал им значения, пропуская в ходе беседы.

Все это время Акимыч невозмутимо ел консервированную рыбу. Неспешно, так что банка закончилась как раз к тому моменту, когда я замолчал. Закинув в рот кусочек хлебного мякиша, которым перед этим выбрал всю жижку из опустевшей жестяной банки, сторож прожевал его и проговорил:

— Придумать ничего другого не мог?

— Это правда, — развел я руками, — Акимыч. Олеся родилась в том мире и чуть не оказалась принесенной в жертву главному демону.

— Демоны, магия, — поморщился сторож. — Ребятки, если вы и в самом деле во все это верите и убеждены, что путешествуете в соседний мир, то вам нужна помощь «скорой» и хорошая доза успокоительного. Желательно, чтобы она была регулярной и под руководством врача. Какая магия!?

— Магия существует! — тут же вскинулась девушка. — Я сейчас не могу ничего показать, так как Мишку лечила. Но чуть позже обязательно…

— Девочка, успокойся ты так, — вздохнул сторож. — Все, во что ты веришь — чушь. Я прожил столько, что мог бы хоть раз столкнуться с проявлением чего-то волшебного. Но такого не бывало.

— Почему же? — хитро прищурилась девушка, быстро успокоившаяся после слов Акимыча. — Нашу встречу, когда я пришла сюда и попросила впустить на эту дачу, помните?

— Да.

— А вы всех впускаете посторонних?

Акимыч задумался и через минуту неуверенно сказал.

— Ты намекаешь, что околдовала меня? Знаешь, есть такая штука — гипноз. Вот в него я более-менее верю, но не в колдовство.

— А еще есть такая вещь, как симпатическая магия, — вновь стала возбуждаться Олеся. — Заклинание из этого направления я и применила. Неужели в том состоянии и время суток я могла загипнотизировать кого-нибудь? Просто заставила вас проникнуться симпатией ко мне, вспомнить, что я лучшая знакомая Миши и его родственника, хозяина этой дачи. Что они мне разрешают тут бывать постоянно.

Во время этого монолога сторож пару раз вскидывался, собираясь что-то произнести против, но так и не решился прервать девушку.

— Акимыч, — решил я вновь подключиться к разговору, — мы на днях тебе продемонстрируем свои умения. Я сейчас немного отдохну, прикуплю полезных вещичек и перейду в другой мир. Переход сделаю из этого дома. И ты увидишь, что все рассказанное — правда. Только следом за нами не пробуй пойти. Опасно это, да и вообще…