С экипажем дирижабля мы встретились ближе к полудню. Мы как раз вышли к старому руслу небольшой лесной речушки. К этому времени она давно высохла. Осталась только длинная промоина, засыпанная белым песком и мелкой галькой. Идти по ней было много легче, чем по лесной тропе.

Часто эта своеобразная дорожка петляла, делая повороты под очень крутыми углами. За одним таким поворотом мы почти в упор столкнулись с пятеркой черных гоблинов. Как и мы, пираты оказались ошарашены встречей. Несколько секунд мы просто пялились друг на дружку. Действовать начали одновременно.

Дарик сдернул с ремней пистоли и щелкнул курками, направляя оружие в сторону врагов. Я на одних инстинктах, доставшихся вместе с телом от прежнего хозяина, отступил в сторону и рванул шпагу из ножен. Так не помешаю товарищу стрелять по врагам.

Но и у врагов было не только холодное оружие. Трое гоблов несли на плечах короткие ружья с расширявшимися воронкой к концу стволами. Навели они их на меня с Дариком с поразительной ловкостью, грохнуло одновременно и сзади, и спереди.

Я ощутил, как в грудь, почти в центр кирасы, ударила тяжелая пуля, едва не сбив меня с ног. Следом из клубов порохового дыма выскочили три фигуры пиратов. Всего трое. Двое вытаскивали тесаки из ножен на поясах, третий замахивался на меня мушкетоном или, что ближе к правде, тромблоном.

Он же и умер первым, наткнувшись горлом на острый кончик шпаги. Два его товарища разошлись в стороны, намереваясь атаковать с флангов. Могло бы что-то выйти, окажись перед ними противник послабее. Но Славар ди'Карбаш был мастером фехтования на шпагах. Не уверен, что знаменитая четверка мушкетеров справилась бы с ним. Да, четверка, ведь драчливый гасконец стал мушкетером, оказавшись в одном полку с друзьями.

Играя недалекого бойца, я повернулся лицом к одному из противников, давая возможность его напарнику зайти мне за спину. Пару раз махнул шпагой перед собой, выигрывая время. По-простому, безо всяких фехтовальных изысков. Так машут палкой деревенские ребятишки, сшибая крапиву. И при этом слушал шаги второго гоблина, который подкрадывался со спины. Уловив тот момент, когда невидимый противник сбился с шага, я пнул песок носком правого сапога, метясь в лицо гоблину напротив. Тот стоял всего в трех-четырех небольших шагах. На таком расстоянии весь «зяряд» угодил ему в лицо, лишив на время зрения. Продолжая движение, я развернулся на левой ноге и одновременно махнул шпагой назад.

Тот гоблин, что был за спиной, как раз пытался ударить меня своим фальчионом. Я подгадал со своей атакой в тот момент, когда противник вскинул вверх руку с клинком, намереваясь с размаху рубануть по моей шее.

Своей шпагой я угодил гоблину по поднятой руке, почти перерубив ее в локте. Мой первый противник, ослепленный, но не отказавшийся от мысли порезать подлого врага, вытянул руку с оружием и бросился вперед, намереваясь проткнуть меня им, как копьем. Мне осталось только завершить поворот, пропуская гоблина впритирку с собой. Когда тот оказался рядом, я ухватил его за длинные сальные патлы и слегка дернул. Голова коротышки задралась, открывая горло, по которому я резанул шпагой, словно играя на скрипке. Только роль смычка сыграл мой клинок, которым я провел сверху вниз, а скрипкой были чужие мышцы, горло и артерия.

Смертельно ранив пирата, я отпустил его волосы. Тот еще не успел остановить свой слепой порыв и осознать гибель. Да и его товарищ на несколько мгновений впал в ступор от боли и вида хлещущей из руки крови. Все это привело к ожидаемому исходу — один угодил второму вытянутым клинком в живот. Мне осталось только добить агонизирующих противников, проткнув шпагой им сердца. Так же я поступил и с первым раненым, который еще был жив и пытался обеими руками зажать рану на шее. Без успеха, правда. К тому моменту под ним уже растеклась здоровенная лужа крови, сделав белый речной песок розовым.

Вся схватка заняла с десяток секунд, не больше. Даже дым от выстрелов не до конца рассеялся, как с врагами было покончено. Чтобы обезопасить себя от возможных недобитков, я проконтролировал парочку, которая не приняла участия в драке по простой причине — оба были мертвы. Картечь Дарика разнесла голову одному из стрелков и исклевала грудь второму. Плохую службу сыграло малое расстояние. Будь дистанция чуть больше, то свалить удалось бы одного-двух неприятелей. Но и нам повезло. Окажись у гоблов картечь вместо пуль, сейчас бы на песочке лежали тела двух людей. Кстати, тромблоны и применялись именно для картечных выстрелов, но никак не пулевых. Гоблины настолько глупы или картечь закончилась? Впрочем, как бы там ни было, но подобная развязка оказалась мне на руку.

Убедившись, что с врагами покончено, я бросился на помощь своему спутнику. Меня изрядно встревожил тот факт, что в стычке «на ножах» тот не принял ни малейшего участия. И беспокоился я не зря.

Близкая дистанция сыграла с ним роковую роль. Гоблины, которые никогда не были хорошими стрелками, с десяти метров умудрились попасть в цель. Один стрелял по мне, а двое — по Дарику с пистолетами, наиболее опасному в тот момент. И если меня спасла кираса, то кольчуга товарища спасовала перед свинцовыми кругляшами.

Одна пуля угодила парню в нагрудную пластину и срикошетила в плечо. При этом собрала металлические кольца брони в пучок. Левый бицепс Дарика представлял собой кошмарное зрелище — рваные края плоти и обрывки кольчужных звеньев в ране. И кровь, хлещущая потоком.

Но эта рана была не так опасна, несмотря на внешний кошмарный вид. Вторая гоблинская пуля угодила в низ живота. Крови было мало, но это говорило о внутреннем кровоизлиянии. Парень обречен, если ему срочно не оказать медицинскую помощь. И без опытного хирурга тут не обойтись.

— Черт… Дарик, очнись.

Я похлопал его по щекам, но никакой реакции не добился. Парень был еще жив, но уже готовился уйти в иной мир. Кое-как я стянул с него кольчугу и перетянул рану на руке жгутом. Свою рубашку порвал на бинты и закрыл ими раны. Больше ничем помочь своему товарищу я не мог. Впору было впасть в отчаяние, что не могу вернуть долг своему спасителю. Ведь если бы не Дарик, то я остался бы на корабле, атакованном пиратами, и уже к этому времени был бы мертв. Но мысль, что, пока товарищ еще дышит, есть шанс его спасти, заставила действовать.

Мечом Дарика (свою шпагу было жаль портить, да и чужой клинок был гораздо удобнее для этого) я срубил два тоненьких и длинных деревца. Очистив от сучков и обрезав до нужного размера, я соорудил волокушу. На нее же пошли гоблинские ремни. На волокушу уложил товарища и поплелся по высохшему руслу. Я помнил о словах Ари про дирижабль. Если я правильно понял, то он должен быть где-то здесь. Если только гоблины не захватили его раньше. Но для них у меня были пистолеты за ремнем и трофейный мушкет, болтающийся на перекинутом через шею ремне.

Корабль я отыскал через несколько сотен шагов. За очередным поворотом раскинулась широкая площадка или полянка. Наверное, раньше тут было крошечное озеро или большой пруд. Как и речка, он давно высох и уже успел зарасти высокой травой. Местами даже виднелась низкая поросль деревьев, но до полноценного леса она недотягивала.

Почти в центре поляны стоял дирижабль. Черный с багровыми полосами, двумя пушечными портами с каждого борта. Небольшая пристройка ближе к корме была увешана гирляндами черепов, среди которых часто попадались человеческие. Такие же «украшения» имелись и на носу корабля, но там, кроме гуманоидных (ведь могли быть и гномьи, и орочьи) костяшек, других не было.

Матерчатая «колбаса» над палубой была полуспущена, вызывая ассоциацию с дохлой камбалой. Но самое главное — ни одного живого и разумного существа поблизости не было. Никого не было и в трюме корабля. Внутри судна вообще не было ничего. Только огромный деревянный ящик почти в самой корме, оплетенный мелкой серебряной сеткой. И три гамака из толстой веревки.

Еще два гамака нашлись в пристройке. Там же стоял большой сундук и были свалены в углу несколько мешков с какой-то рухлядью. Места внутри оказалось очень мало, я там с трудом мог развернуться и то чуть не запутался в гамаках.

На носу я нашел два штурвала, закрепленных на доске из темного стекла. Один штурвал большой и расположен традиционно — плоскостью к рулевому. Сбоку крепился еще один совсем маленький штурвальчик, направленный к рулевому ребром. На нем же имелся короткий рычаг, передвигающийся вверх-вниз. На доске размером пятьдесят на пятьдесят сантиметров были выдавлены смутно знакомые узоры. В памяти всплыло, что этими рунами управляют воздушным элементалем. А тот сидит в трюме в том здоровенном ящике. Часть рун имелась и на штурвалах с рычагом.

Через полчаса, воспользовавшись доставшимися знаниями Славара, я понял, что корабль к полетам не пригоден. Наверное, эти гоблины из той пиратской эскадры, что вчера напала на мой корабль. На то судно, на котором я путешествовал. Во время стычки обшивка «колбасы» была многократно прострелена и потеряла много пыльцы фей.

Вот и пришлось пиратам сажать свой корабль в срочном порядке. И это им еще повезло, что все повреждения пришлись на шар. Пострадай клетка с элементалем, и освободившийся стихийный дух в пыль разметал бы судно и экипаж.

В другой раз я бы не справился с этой проблемой. Но сейчас у меня с собой были золотые грибы, те самые источники пыльцы фей. В голове проскочило, что Ари знала о будущей проблеме с золотой пыльцой, поэтому и сделала дорогой подарок. Хотя откуда я знаю, насколько дорого обходится феям выращивание золотых грибов?

Забравшись по вантам на «колбасу», я нашел на самом верху клапан, застегнутый ремешками. С последними пришлось повозиться, так как они успели задубеть за время, проведенное под открытым небом. М-да, давненько гоблы не обновляли запас пыльцы. Вот и были за это наказаны.

Помучившись минут десять с ремнями, которые сейчас больше напоминали фанеру, чем кожу, я отстегнул клапан. В чрево дирижабля, светящееся золотом от пыльцы, забросил два гриба. Перед этим я слегка надорвал ногтем шкурку на шляпке. Все, примерно часа полтора или два потребуется грибам, чтобы восполнить запас пыльцы. После этого можно будет лететь. Пробоины уже давно заросли самостоятельно.

Идеальным материалом для изготовления дирижаблей во все века считалась «золотая кожа». К животному миру она не имела ни малейшего касательства. Изготавливалась эта «кожа» из особого вида глубоководных водорослей, которые поставляли русалы — еще одна раса в здешнем мире. Эти создания были похожи на людей только отдаленно. Длинные руки и ноги, зеленоватая кожа, покрытая мелкими чешуйками, перепонки между пальцев и несколько некрупных гибких плавников на бедрах, спине и плечах. Они отдавали предпочтение водному образу жизни, хотя и считались амфибиями. С жителями суши общались не очень охотно. Довольно часто нападали на морские суда, когда считали, что те нарушают их законы. Они были бы не против совсем разорвать отношения с обитателями суши, но не могли отказаться от некоторых товаров. Русалы без ума были от вина, причем считались завзятыми гурманами и знатоками и выбирали только редкие и дорогие сорта. А еще любили драгоценности и золото. За пару небольших бриллиантов можно было сторговать несколько тонн золотой водоросли.

Это растение сперва высушивалось в темном помещении, потом из него прялась нить, из которой изготавливалась толстая ткань. Затем ткань раскладывали на солнцепеке на несколько дней, всегда подставляя лучам небесного светила только одну сторону. Через неделю верхняя сторона ткани приобретала яркий золотистый оттенок, а нижняя сторона могла стать самого неожиданного цвета — от светло-голубого до темно-фиолетового, иногда черного. Кроме цвета менялась и фактура ткани: она приобретала схожесть с кожей. Отсюда и название пошло. Но и на этом чудеса не заканчивались. Золотая кожа легко срасталась в местах прорывов, разрезов и проколов. Там, где пробоины были слишком велики и края не сходились, накладывали пластырь из этого же материала по размеру дыры. Очень скоро, в течение нескольких часов, ткань срасталась, не оставляя и намека на швы. Отличный материал, что и говорить. Но тяжелый и грубый. А так бы многие не отказались иметь одежду из него.

Время, пока грибы вырабатывали пыльцу, я решил потратить с толком, очистив корабль от пиратских атрибутов. Содрал все черепа, насколько смог счистил гоблинские рисунки и знаки с бортов. Потом вернулся к месту недавней схватки и собрал оставленное оружие и боеприпасы. Даже пострелял немного, соорудив из мешка с гоблинским тряпьем мишень.

Не обошлось и без казусов. Пока волок Дарика, я чувствовал себя защищенным — пистоли, мушкет. И только решившись потренироваться, узнал, насколько же я лопухнулся. Оказывается, все это время я тащил на себе бесполезные железки. Ни пистолеты, ни мушкет не были заряжены. Сыграли дурную роль стереотипы из прошлой жизни. Ведь знал, что после одного выстрела в магазине остаются еще патроны, знал и подсознательно это знание перенес на местное вооружение. В итоге волок больше десяти килограммов ненужного груза. М-да, хорош же я был бы, направив безопасные стволы на пиратов. Вот бы они животики надорвали от смеха. Может, и не убили бы сразу, на должности клоуна оставили бы.

Пришлось учиться владению местными огнестрельными образчиками. С непривычки долго мучился с перезарядкой. Тут не помогали доставшиеся знания от Славара (парень относился к пистолям пренебрежительно, больше доверяя честной стали) и запомнившиеся ранее действия Дарика. То порох высыплется с полки, то запрессую его так, что он ни в какую не хотел вспыхивать. И пули пару раз выкатывались из ствола, когда я забывал о пыжах или заколачивал их недостаточно плотно. Да уж, век живи — век учись. Недаром их мой товарищ по несчастьям носил стволами вверх, знал о возможных неприятностях — наверное, был учен уже.

Полчаса тренировок показали, что фехтовальщик из меня на несколько порядков лучший. Сами посудите, с пятнадцати шагов в мешок размером с торс человека я попадал в среднем два раза из пяти. Причем целился тщательно и долго, что не всегда доступно в схватках. Чаще всего пуля летела куда угодно, но только не в цель. Оглохнув и отбив себе плечо гоблинским мушкетом, я плюнул на глупую затею. Сюда бы что-то из моего мира, из нарезного или хотя бы надежного гладкоствольного оружия. Любая «тозовка» даст фору местным стволам. Разве что калибром уступит. В итоге я просто снарядил картечью все стволы. Если нападут, то подпущу шагов на десять и шарахну. Все-таки в заряде было почти полстакана свинцовых шариков чуть крупнее вишневой косточки.

Когда я закончил со всеми делами, корабль был готов к полету. «Колбаса» буквально разрывалась от золотой пыльцы. М-да, это я расщедрился, закинув внутрь сразу два гриба. Можно было обойтись и одним и просто подождать на час подольше. Сейчас-то обратно их уже не вытащишь, а жаль.

Дарик так и не пришел в себя, несмотря на мои неуклюжие и явно болезненные для раненого попытки устроить его поудобнее. Я перенес его в каюту и уложил в гамак. Главное, что парень еще жив. Судьба дала ему шанс на спасение, и я им собирался воспользоваться на все сто процентов.

С трудом удалось разобраться с управлением корабля. Большой штурвал служил для боковых маневров, маленький опускал или поднимал судно, рычаг регулировал скорость. В принципе ничего сложного, осталось только привыкнуть. И я привыкал.

Только сначала чуть не разбил корабль о землю, излишне резко крутанув штурвальчик. Судно камнем рухнуло вниз. Я только в последний момент успел остановить падение и в дальнейшем воздерживался от подобных экспериментов.

Помня о пиратских кораблях, высоко вверх я не забирался, предпочитая плыть метрах в ста над землей. Вполне безопасное расстояние, чтобы не оказаться подстреленным снизу — ни один мушкет не достанет и не сможет пробить толстые борта корабля. А сверху меня прикрывали низкие облака.

Направление держал на летающие острова, за которыми должен находиться некий город. Когда я увидел их, то обомлел. Вид висящих в воздухе без видимых опор островов был ошеломляющим. Несколько десятков каменных глыб, поросших сверху лесами и покрытых зелеными лугами, висели на разной высоте от ста метров до трех километров. Под ними раскинулось то ли крупное озеро, то ли крошечное море, усеянное некрупными скалами, которые торчали из воды зубами невиданного монстра.

Размерами острова не сильно впечатляли. Большая часть не превышала по площади километр-полтора. С места, откуда я рассматривал это чудо природы, был виден только один крупный остров — не менее пяти квадратных километров, и висел он очень низко, всего в нескольких десятках метров от воды.

Налюбовавшись и помня слова своего товарища, что в этих краях имеется пиратская база, я отвернул в сторону, обходя летающие острова по дуге. Времени потратил много и только к вечеру, уже в сумерках, лег на прежний курс.

Когда опустилась темнота, я поднялся повыше, чтобы не столкнуться с невидимым островом, случайно оказавшимся на моем пути, или не влететь в гору. Карт на пиратском корабле не оказалось, как и компаса. Приходилось выдерживать направление на глазок, надеясь, что не ошибусь.

Еще было холодно и ветрено. Без рубашки, в одной кирасе, меня всего выморозило на высоте. Плюс еще и ветер бил по глазам, вызывая слезы и заставляя снижать скорость. Очков или маски на корабле не нашлось, так что мучения мои продолжались до самого места назначения.

Город, славный (как считают местные жители) Дастгран, появился на рассвете. Расположился он почти на самом побережье океана. По выверту судьбы одним из имен океана было — Тихий. Совсем как на Земле.

Место для швартовки нашлось быстро. На северной окраине города огромное поле было заставлено дирижаблями всевозможных размеров, форм и расцветок. Были тут и такие же гиганты, как тот, на котором я начал свое путешествие, окончившееся так неудачно.

Выбрав местечко чуть в стороне от основного скопища судов и поближе к постройкам, я опустил корабль и сбросил канаты на землю. Затем по веревочной лестнице спустился сам и принялся накручивать толстые веревки на кнехты.

С непривычки провозился долго и совсем не обращал внимания на окружающую обстановку. Закончив последний виток, я выпрямился и стер пот со лба. И тут же над ухом прогудела пуля, выбив щепу из борта корабля.

— Что за…

Я резко обернулся в сторону, откуда в меня пальнули, и замер. Совсем неподалеку, метрах в сорока, кучковались здоровенные мужики в кирасах и стальных шлемах с широкими полями. У всех в руках имелись длинные мушкеты. Из ствола одного из них вился дымок. Стрелок опустил свое оружие, уперев приклад в землю возле ноги, и громко крикнул:

— Шпагу снять и отбросить в сторону. Потом встать на колени и поднять руки вверх. Выполнять.

Спорить и качать права, когда на тебя смотрит еще десять мушкетов, глупо и опасно. Поэтому я постарался выполнить указания неизвестного стрелка четко и быстро.

Убедившись, что я не проявляю агрессии, неизвестные шустро подскочили ко мне и стянули руки куском тонкой веревки.

— Ты, — ткнул пальцем в грудь одному из «кирасиров» тот самый стрелок, который едва не снес мне голову своим выстрелом, — беги к Главу и сообщи, что поймали одного пирата.

Тот понятливо кивнул головой в ответ и умчался, только пыль взвилась. Шустрый паренек, при таком телосложении, куче железа и жаркой погоде еще и так носиться.

— Что, думал, снял свои знаки и содрал рисунки и уже никто не опознает в тебе пирата? — обратился стрелок уже ко мне. Свои слова сопроводил сильным пинком по моему левому бедру.

— Я не пират, — ответил я, стараясь не сильно кривиться от боли в отбитой ноге. — Корабль случайно отбил у черных гоблинов. А перед этим сам чуть не погиб, когда они напали на мой дирижабль.

— Один отбил? Случайно? — засмеялся собеседник. — Парни, вы видали, с каким мы героем общаемся? Впору приглашать его к нам в стражу, ха-ха.

Окружающие нас солдаты заржали, поддерживая своего командира.

— Не один, я был с товарищем. — Я старался говорить спокойным тоном и не выдать своей злости. — Ему помощь нужна срочно.

— Где же он?

— В каюте на палубе. Он ранен сильно, лекаря ему бы позвать.

— А это без тебя решим, кого и куда звать. Пасток, Грах-Гор посмотрите… и поосторожнее там.

Названные стражники молчаливо кивнули и забрались на палубу по лесенке. Через минуту сверху послышался голос одного из них:

— Тарак, тут и в самом деле один лежит. Человек, как и этот. Только уже почти отошел. Если лекарь не пошевелится, то через пару часов по парню можно петь отходную.

— Так, не соврал… как имя?

— Мое? — переспросил я. — Или друга?

— Обоих! — прорычал стражник.

— Славар ди Карбаш, — представился я, — а друга зовут Дарик Ван'Арс.

— Ван'Арс? — В голосе стражника послышалось удивление и озабоченность. — Не врешь?

Я отрицательно замотал головой.

— Ладно, будет твоему приятелю доктор. Грах-Гор, топай за лекарем, да поживее. А Пасток пока корабль с раненым постережет. Мы же отведем этого героя к Главу.

В сопровождении отряда стражи, со связанными руками я прошел через все поле с дирижаблями до большой кареты с одним маленьким окошком. Что-то мне подсказывало, что передо мной был средневековый аналог «воронка».

Привезли меня в небольшое двухэтажное здание с плоской крышей и крошечными зарешеченными окошками и довольно грубо втолкнули в просторный кабинет, где сидел здоровенный орк. Грубая зеленоватая кожа, выпирающие клыки, маленькие близко посаженные глазки, выбритая голова с традиционным хвостом волос на затылке. Хотя если присмотреться, то зелень на коже чуть-чуть отдает серым, клыки излишне велики, волосы не столь черные, а скорее темные с коричневым отливом — у Глава, местного начальника стражи, в предках явно затесался лесной тролль.

— Ну, — прорычал он, едва за мной захлопнулась дверь, — этот, что ли, пират?

— Так точно, — доложил Тарак, вытянувшись в струнку. — Точнее, непонятно… говорит, что сам от пиратов пострадал, которые на его корабль напали. Вместе с другом в ответ напали на пиратскую скорлупку и захватили ее.

— Друг где? — поинтересовался Глав, уставившись своим маленькими глазками на Тарака.

— Раненый лежит в каюте на корабле, на котором прибыл этот, — сообщил Тарак и пихнул меня локтем в бок. Но позабыл про кирасу и только сам ушибся. Злобно зашипев, словно я в этом виноват, Тарак замахнулся на меня кулаком…

— Сильно ранен?

— Ага, — тут же позабыл про меня Тарак и повернулся лицом к начальству. — Почти мертв уже… только… эта…

— Чего мнешься, как крысиный хвост в зубах у тролля? — рыкнул Глав. — Говори, чего хотел.

— Этот говорит, что раненого зовут Дарик Ван'Арс.

— Из тех самых? — прищурился орк. — Хм…

— Неизвестно.

— Ладно, свободен.

— С этим что делать, господин Глав?

— А с этим я еще немного побеседую.

Тарак вышел из комнаты, аккуратно закрыв за собою дверь. А я остался наедине с оркотроллем.

— Есть вопросы? — поинтересовался тот, упершись в меня своим неприятным взглядом.

— Вопросы… есть просьба.

— Ну? — буркнул он.

— Руки уже затекли от веревки. Хотелось бы развязать или ослабить ее.

— Тарак! — заорал Глав, заставив задребезжать стекла в двух маленьких окошках.

Его подчиненный заскочил в кабинет мгновенно, словно все это время держал руку на дверной ручке, готовясь рвануть в комнату по сигналу. Хотя и так могло быть.

— Да, господин Глав?

— Веревки с этого сними! — прорычал орк.

Сразу после этого меня освободили от веревочных пут, но ненадолго. Только успел я растереть запястья и размять плечи, затекшие в неудобном положении, как на меня нацепили кандалы. Обычные такие кандалы — два стальных обруча на короткой цепи. Вот только закрывались они хитрыми замочками. Что ж, не так мне и доверяют, как хотелось бы. Но хотя бы сковали меня в положении «спереди», так плечи не болят, вывернутые назад. Заодно стражник охлопал мои карманы и снял мешочек с подарками феи с пояса и положил тот на стол Главу.

— Доволен? — поинтересовался орк, когда Тарак закончил меня «перевязывать» и вышел вон. Интонации у начальника стражи никак не изменились — как Тараку приказывал, так и сейчас спрашивал. Можно было бы посчитать за проявление заботы. Можно, если бы не глаза. В них читалась хорошо скрытая насмешка.

— Угу, вполне доволен, — спокойно ответил я. — Так о чем вы хотели со мной поговорить?

Взгляд орка дрогнул — я вернул ему удар. Слова были обычные, как и вопрос, но ведь есть еще и смысл, и тон. Словно это орк набивался ко мне на беседу, а не меня приволокли к нему в цепях.

— Хм… так с какого корабля ты к нам попал?

— Я ему еще имени не дал, — улыбнулся я. — Только вчера взял в качестве трофея и всю ночь без остановок летел сюда.

— Ррр…

— Я что-то не то сказал? — забеспокоился я. — Вроде ответил правильно, как и спрашивали…

— На каком корабле ты летел во время нападения пиратов? — прорычал Глав, сверля меня своим маленькими глазками. — Название, место посадки, место, где случилось нападение.

На миг я смешался, не зная, что и ответить. В голове было пусто — сам ничего не знал, Дарик об этих нюансах не упоминал, а память Славара не торопилась пробуждаться и спешить мне на выручку, как случилось это с именем. Врать? Только больше навлеку подозрений.

— Не знаю, — вздохнул я и тут же поправился, видя наливающиеся кровью глаза орка: — Вернее, не помню… правда.

Только бы этот оркотролль не посчитал такой ответ за издевательство. А ведь может, учитывая мою предыдущую эскападу.

— Как так?

— Не знаю, — пожал я плечами, — не помню, и все. Корабль был здоровый, на вашем поле таких всего парочка стоит. По крайней мере, именно столько видел. Место могу только показать, и то с большими погрешностями, ведь я и Дарик Ван'Арс долго плутали по лесам.

— Почему с собою документов нет?

— Не успел их прихватить. Испугался и выскочил в чем был из каюты, когда пираты стали лупить из пушек почти в упор. Там соседнюю каюту вдребезги разнесло… дырища огроменная, и сразу пожар начался…

— Оружие и броню что-то прихватил с собой, — перебил меня Глав. — А на это времени подольше требуется, чем пару листов бумаги сунуть в карман.

— Тоже трофей…

Решил рассказать все с самого начала, чтобы потом просто отвечать на вопросы и прояснять непонятки, возникшие в процессе повествования. Умолчал только о странных зеркалах и свечах. Что-то подсказывало мне не распространяться об этом. Возможно, кусочки воспоминаний и страхов Славара, тело и умения которого мне достались.

— Вот оно как, — хмыкнул Глав. — Тарак!

Я опять вздрогнул от его рева, как и стекла в окнах. Голос у начальника стражи громкий, ничуть не уступит сиренам на пароходе.

— Тарак, — обратился Глав к своему подчиненному, когда тот оказался в комнате, — «Восхитительная антилопа» появилась?

— Никак нет, — отрапортовал ему стражник. — Уже почти на сутки задерживается. Я думаю, что капитан решил пойти по другому маршруту. Такое уже бывало не раз и…

— Твое дело выполнять приказы и отвечать на вопросы! Пошел вон!

Несчастного стражника буквально вымело из кабинета ревом начальника. Не повезло бедолаге, теперь Глав его в ближайшие дни только и будет шпынять.

— Был ты на «Восхитительной антилопе», — сообщил мне Глав. — Название о чем-то говорит?

— Нет, вообще ни о чем, — честно признался я. — Господин Глав, вы у моего товарища поинтересуйтесь. Дарик Ван'Арс все время был со мною с того момента, как оказался на палубе. И он должен запомнить название корабля.

Упоминание моего товарища по недавним приключениям вызвало недовольную гримасу на орочьем лице. А я только этого и хотел. Уже заметил, что род Дарика пользуется в городе если не почетом, то неким уважением точно. Интересно, если парень загнется, Главу не поздоровится или все обойдется для него? Проверять как-то не хочется — умрет Дарик, и тогда вместе с ним умрут надежды на мое счастливое будущее. Или хотя бы просто на будущее.

— Расспросим, как придет в себя и сможет говорить, — ответил Глав, — а ты пока посидишь в камере… Тарак!

В сопровождении незадачливого стражника, вызвавшего гнев начальства своими словами, я был препровожден в другое здание — тюрьму. Ошибиться в предназначении строения, к которому меня привели, было невозможно. Высокая стена из речного камня с набитыми остриями поверху. Плотные ворота из толстых деревянных плах, укрепленных широкими металлическими полосами. За воротами расположилось одноэтажное строение метров пятьдесят длиной и двадцать шириной. Окошек нет. Вместо них узенькие бойницы, в которые с трудом пролезет крыса. Да еще и решетками забраны, что уже лишает эту самую крысу шансов оказаться внутри (или снаружи, мало ли, вдруг и она тоже в качестве узницы окажется, хе-хе).