Пятидесяти трех летний чернокожий ремонтник Абимбола Бонгани упал на колени и с оханьями выплескивал на пол содержимое желудка.

Он латает проклятые дерьмотрубы в этом проклятом секторе уже тридцать шесть лет. Всякого навидался. Но такого еще не видел – плавающее в говнолуже изрубленное человеческое лицо. А чуть ниже плавало остальное. И на всем этом дерьме сидела здоровенная крыса и яростно глодала нос покойника, злобно сверкая глазами в луче яркого фонаря. Едва Абимбола увидел это, как к горлу подступил ком тошноты, он выбежал из зала на спотыкающихся ногах, на ходу срывая защитную маску…

Еще пятерым ремонтникам, понявшим по поведению напарника, что зрелище их ждет ужасное, предпочли вовсе не вглядываться и потому остались работоспособны. Странные фигуры со стеклянными глазами суматошно метались по стальному лесу, походя на его исконных обитателей. Они торопливо закрывали те вентили, что не закрылись автоматически из-за отсутствия или повреждения датчиков, продолжая выплескивать в зал содержимое различных труб. И выброшено было достаточно, чтобы атмосфера в большей части огромного зала стала непригодной для дыхания. Дохли даже крысы – успев перед этим урвать пару кусков кровавого пирога.

Едва ремонтники перекрыли каждую поврежденную трубу, с протяжным гулом и скрежетом заработали огромные вентиляторы под потолком, высасывая отравленный воздух и по особой воздушной магистрали отводя яд в специальное хранилище, где позднее его попытаются очистить, а если не получится – утилизируют.

Следующими в зал со сплетениями труб заявились массивные роботы уборщики, начавшие собирать разлившиеся по полу отходы и химикаты. Ритмично мигающие желтые лампы роботов внесли столь желанную нотку порядка и спокойствия в творящийся здесь хаос.

Сумевший прийти в себя Абимбола принял вызов от начальства, коротко и сбивчиво доложил о аварийной ситуации, затем, уже более ровно, пояснил о предпринятых мерах нейтрализации аварийной ситуации. Начальство план одобрило и оповестило, что уже направляется к месту происшествия. Услышав это Бонгани не поверил собственным ушам. Чтобы начальство самолично заявилось к внешнему краю проклятого двенадцатого сектора? Такого никогда не случалось за все годы его службы. Более того – на его памяти четверо из его напарников делали карьеру, копя деньги годами, сдавая экзамены в кабинках ЭкзТермов, пробиваясь на более высокую должность. Они стремились стать не старшими смены, а достигнуть чуть выше. И когда у них получалось – они тут же исчезали навсегда. Абимбола видел их пару раз – сидящими в стеклянных аквариумах-офисах, старательно стучащими по клавиатурам и всматривающимися в экраны. Воспаленные глаза, нервный вид, не стирающаяся натужная деловая улыбка. Эти бедолаги делали все, чтобы не вернуться назад – в темные коридоры с урчащими трубами и вонючими потеками из стыков. Все проблемы они предпочитали решать дистанционно. И тут вдруг высокое начальство решило самолично пожаловать в разорвавшуюся клоаку…

Босс же упомянул, что скоро прибудут полицейские и внутренняя служба безопасности, уже получившие извещение. Возможно это теракт. Поступил приказ не приближаться к шестиметровой области вокруг обнаруженного неопознанного трупа, но не прерывать работы по дезактивации химикатов и отходов, чтобы отравленная атмосфера не расползлась дальше.

Выудив из внутреннего кармана защитного пластикового комбинезона небольшую фляжку, Абимбола сделал большой глоток, крепким алкоголем вымывая изо рта и горла остатки кислой противной рвоты. Подумав, он сделал еще один глоток – чуть поменьше – и убрал фляжку. Забросив в рот сразу три пластинки жвачки с лимонно-мятным запахом, он застегнулся, утер лицо, одел маску и вернулся к работе. Надо помочь парням суетящимся вокруг рокочущих роботов.

Старший смены не заметил двух металлических многоглазых пауков прибежавших по потолку и застывших в самом темном углу, пытливо сверкая линзами камер, вглядываясь, внюхиваясь, прислушиваясь, собирая всю доступную им информацию, изредка меняя позицию и непрестанно передавая поток данных в далекий командный пункт.