День проходил за днем, а мы все шли вперед, по максимуму используя светлое время суток. Вытянувшись гуськом проходили через унылые снежные равнины, старательно обходя густые заросли и чащи — я накрепко запомнил последний урок и больше не собирался позволять атаковать себя из засады. Шурды слабы в прямом бою, предпочитают бить в спину и с флагов, не высовываясь из-за прикрытия. Второй раз такой номер со мной не пройдет. Впрочем, помимо шурдов в Диких Землях существовали и другие опасности.

Сегодня я решил обойти густую еловую рощу чуть стороной, по самому краю, но последовать этому плану в полной мере не удалось — спустя пару часов, мы уткнулись на узкую и вытянутую проплешину лежащую прямо у нас на пути и окруженную со всех сторон деревьями и жидкими кустами. А на самой проплешине ни одного захудалого кустика или деревца. Пробивающихся сквозь снег пожухлых стебельков травы и тех не видать — ровная снежная поверхность без единого следа. Но не это заставило меня остановиться — кое-что на проплешине все-таки было. Совсем недалеко от ее границы стоял величественный олень с огромными ветвистыми рогами, в паре шагов за ним — семь волков с ощеренными пастями. Бегущий впереди волчьей стаи матерый зверь уже вытянул морду, готовясь сомкнуть клыки на задней ноге оленя и порвать сухожилия. Зимняя охота волков во всей красе, а в этом случае еще и во всей жуткости — все звери превратились в ледяные скульптуры, застывшие прямо на бегу. Судя по всему, красавец олень вымахнул из елового леска на открытое пространство, спасаясь от повисшей на пятках волчьей стаи, все вместе они еще успели промчаться несколько шагов и… и что-то их убило, прямо на ходу превратив в хорошо промороженные туши. И учитывая, что погибшие звери даже не успели упасть на землю, значит, их заморозило в один миг и всех сразу, превратив лапы в закостенелые подпорки.

Застыв на краю открытого места, я настороженно осмотрелся, но не увидел ничего опасного. От легкого ветерка безмолвно покачивались верхушки деревьев, роняя на землю хлопья снега, где-то рядом, сразу за нашими спинами не умолкая трещала оставшаяся зимовать пичуга, чей покой мы нарушили. Все спокойно, нет ни малейших признаков опасности.

— О-о-о! — пораженно протянул подошедший ко мне коротышка гном, озадаченно уставившись на превратившихся в ледышки лесных зверей.

— Что там, господин? Что там? — попытался привстать лежащий на волокуше Лени — Господин?

— Тихо! — не оборачиваясь, шикнул я — А ну замолкли все без исключения!

Лени послушно замолчал, настырный Тикса открыл было рот, собираясь что-то спросить, но тут послышался легкий звон спущенной тетивы арбалета и стрекотание все не умолкающей птички как отрезало. Взглянув через плечо, я узрел как один из ниргалов спокойно вешает арбалет за спину. Увидевший эту картину гном захлопнул рот и прикрыв его ладонями, поспешно закивал — "Молчу, молчу". Я лишь укоризненно вздохнул и вновь обратил внимание на лежащую перед нами проплешину.

Осторожно шагнув вперед, я снял заиндевевший шлем и вновь осмотрелся, с тем же результатом — ну не было в этом впавшем в зимнюю спячку месте ничего особенного. Обычная поляна и не будь на ней застывших в смертном оцепенении зверей, то она и вовсе ничем не привлекла бы внимания. Таких полянок в округе десяток. Оттолкнув заинтересовавшееся открывшимся лицом щупальце, я нагнулся, ухватил пригоршню снега и швырнул его вперед. Снежный комок шлепнулся на землю и ничего не произошло — нигде не проявилось движение, не мелькнула тень, вообще ничего. Выругавшись, я не отрывая взгляда от проплешины, распорядился:

— Разворачиваемся. Сделаем крюк и обойдем.

Рисковать я не собирался.

За моей спиной фыркнула лошадь, заскрипели кожаные ремни постромок — выполняя приказ, отряд разворачивался в сторону. Я же, запоздало вспомнив о магическом взоре, сделал несколько глубоких вздохов — скорее по привычке, чем по необходимости — на мгновение прикрыл веки, чтобы тут же открыть их вновь. Сначала провел взглядом по сторонам и сразу увидел крошечный искрящийся водоворот, забавно пляшущий на снегу. На десяток шагов левее и гораздо выше — на одной из заснеженных лап исполинской ели — крутился смерч посолидней, да и искры сыпались из него гораздо ярче и куда чаще. По инерции взглянув вверх, я понял, что можно было и не крутить головой по сторонам — достаточно взглянуть на покачивающиеся у моего лица ледяные щупальца и на пульсирующие внутри них яркие синие огоньки. Хмыкнув, я оторвался от этого завораживающего зрелища и всмотрелся в лежащую у моих ног проплешину. В застывших зверях мне не удалось увидеть ничего особенного — обычные мертвые туши. А вот в центре полянки дело обстояло иначе. Там, из земли вспучивался небольшой округлый бугорок, то ли сугроб намело, то ли земляной холм, примерно мне по пояс. И в центре этого вздутия, было заметно ядовито-зеленое свечение, чуть заметно помаргивающее, словно огонек свечи на ветру.

— Готово! — раздавшийся за спиной голос Тиксы оторвал меня от изучения холма — Развернуться уже!

— Хорошо — неохотно отозвался я, преодолевая желание задержаться и всмотреться попристальней — Начинаем движение.

Все одно, с края проплешины много не углядишь. А приближаться слишком близко было чревато последствиями. Опустив шлем на голову, я начал было разворачиваться, когда краем глаза зацепил движение на стоящим рядом со мной дереве. Хватаясь за рукоять меча, вскинул лицо вверх и успел заметить мелькнувший кончик пушистого хвоста и посыпавшийся с еловых лап снег. Белка. Фыркнув, я пробормотал:

— Испугала, дуреха.

Зверек вновь показался и на меня уставилась забавная ушастая мордочка с живыми глазами бусинками. В тот же миг сразу несколько щупалец рванулось к белке, меня повело в сторону ели и я с лязгом врезался в ствол, обрушивая на себя водопад снега и пожухлой хвои. Ошалело отпрянув назад, я со злобным рыком ухватился за щупальца и с силой дернул их к себе. Перепуганный неожиданной угрозой зверек дернулся в сторону и сорвался с еловой лапы с пронзительным писком. Приземлившись, белка взмахнула хвостом и кинулась бежать, прямо по направлению к проплешине.

Инстинктивно шагнув за ней, я протянул руку пытаясь ухватить зверька за хвост, но он был куда проворней меня. Прыжок и белка пересекла невидимую границу, отделяющую жизнь от смерти. Внутри снежного холма полыхнуло слепящим светом и на моих глазах, зверек умер, не успев закончить второй прыжок. За секунду серая густая шерстка покрылась белой изморозью, мне даже показалось, что я слышу слабый хруст заживо промораживаемой плоти.

— Корис! Корис! — встревоженно закричал гном и я услышал хруст снега под торопливыми шагами.

— Все в порядке! — отозвался я — Проклятье!

— Нет порядок! Рука! Гляди на свой рука и та змея над головой! — путаясь в словах, крикнул Тикса.

Я непонимающе взглянул на руку и ошеломленно понял, что в неосознанном рывке за зверьком, я остановился слишком поздно и сейчас, моя рука по самый локоть оказалась за границей. Шипастая перчатка доспехов и запястье с легким потрескиванием покрывались расширяющимися на глазах пятнами белого инея. Из одиннадцати щупалец — я наконец удосужился их точно пересчитать — четыре отростка так же оказались за невидимой чертой и уже успели покрыться изморозью. Выдернув руку и сделав шаг назад, я оглянулся и сердито рявкнул:

— Стоять на месте! Кому сказано? Возвращайся к отряду, живо!

Кивнув, гном попятился назад, не сводя любопытного взгляда с моей заиндевевшей руки, впрочем, как и я сам. Никаких плохих или болезненных ощущений не было, просто закованная в броню рука покрылась корочкой намерзшего льда. Для пробы я сжал пальцы и с перчатки посыпались мелкие ошметки снега и льда. Подвергнувшиеся заморозке щупальца тоже никак не проявили беспокойства и продолжали медленно извиваться над моей головой.

Холод холодом и лед льдом? — неопределенно хмыкнул я и решившись, сделал два шага вперед под аккомпанемент вздохов своих спутников и пересек границу.

Ниргалы шагнули ко мне, но я остановил их взмахом руки. Едва успокоившееся свечение в центре бугра вспыхнуло с новой силой и теперь я явственно слышал отчетливое потрескивание. По моей броне поползли полосы изморози, расширяющиеся в стороны с молниеносной скоростью. При каждом мое движении наросший на доспехах лед трескался и искрящимся крошевом летел вниз. Перед глазами резко потемнело — смотровые щели шлема быстро зарастали льдом. Пришлось нанести по шлему пару ударов перчаткой, чтобы сбить лед.

— Господин?!

— Я в порядке! — отозвался я, неуклюже ворочаясь в неповоротливых доспехах — Холод мне не страшен. Но сами сюда не суйтесь!

Гнездившийся в округлом вздутии очаг магической энергии словно понял, что никак не может повредить мне и ярко запульсировал, посылая во все стороны зеленые всполохи. По снегу поползла корочка льда, превращая проплешину в ледяной каток со сверкающей поверхностью. С удивлением я почувствовал, как по моему телу прошла волна пронзительного холода, стараясь заморозить меня и превратить в очередную ледяную статую. Безуспешно. Нельзя заморозить то, что уже давно заморожено.

Сделав еще один шаг, я наклонился и подхватил со снега закаменевшее от холода тельце белки. Схватил неудачно — некогда пушистый хвост с мерзким хрустом ломающейся плоти отлетел в сторону и тяжело упал в снег. Поморщившись, я бережно опустил погибшего зверька обратно и зашагал в сторону ожидающих меня спутников. К пульсирующему свечению я приближаться не собирался. Холод холодом, но вдруг у поселившегося посреди мертвой проплешины нечто есть что-то еще в запасе?

Хотя, любопытство меня мучило изрядно. Будь я один, то наверняка не удержался бы от соблазна, но тревожные лица стоящих у границ друзей, меня отрезвили.

Единственное, что меня смущало в этой проплешине — слишком уж она пустая. Если это остатки древней магии, оставшиеся с последней войны, то тогда здесь должно быть полно погибших зверей, шурдов и прочей живности, обитающей в Диких Землях. Один олень, семь волков и белка — как-то маловато будет. Хотя нет — вон из наметенного снежного холмика торчит скрюченная лапка — то ли лиса, то ли еще какой мелкий хищник забредший не туда. Но все равно, этого слишком мало — за двести то лет. Со временем оледеневшие звери разбиваются на куски? Белка распалась на две части от одного неосторожного касания.

Тяжело опустившись на колено, я перчаткой разгреб густой снег и удивленно вытаращился на открывшееся зрелище — под снежным настом, земля была абсолютно черной. Выжженное пепелище. Подобрав смерзшийся кусок пепла, я пальцами раздробил его на части и на землю посыпались мелкие обломки обугленных костей и зола. Вот оно что… Получается, в зимнее время здесь убивающий холод, а в жаркую летную пору — сжигающий дотла жар. Сама земля расплавилась и превратилась в подобие мутного стекла, легко крошащегося под моими пальцами. Зацепившись взглядом на покрытый угольной сажей непонятный предмет, я подцепил его и хорошенько встряхнул. Нож. Вернее, это было некогда ножом. Теперь же в моей руке был деформированный кусок многократно расплавленного металла с многочисленными вкраплениями камней и костей, лишь отчасти напоминающий нож. Уже не понять, был ли это качественно сделанное человеческими руками оружие, либо корявая поделка шурдов, как тот ржавый тесак Диссы Беспалого.

Упершись ладонью в колено я поднял себя на ноги и зашагал к волокуше, побрасывая в ладони искореженный кусок металла. Пересек черту отделяющую проплешину от нормального леса и сразу почувствовал, как витающая в воздухе магия идет на спад. Словно скрывающееся в центре нечто прогнало незваного пришельца и посчитав свою миссию выполненной, успокоилось. Стоило окунуться в не столь холодный воздух, как от моего тела повалил белый морозный пар.

Добравшись до волокуши, я велел:

— Все, уходим отсюда.

— Страшное место, господин! — высказался Лени, гном закивал, подтверждая правоту товарища, ниргалы как всегда остались безучастны. Один из воинов орудовал куском тряпки, очищая арбалетный болт от птичьей крови. Тикса показал мне тщедушную птичью тушку и погладив себя ладонью по животу, сказал:

— Суп!

— На привале сваришь бульон — усмехнулся я, проходя в голову отряда — Все, тронулись. Мы и так здесь задержались. Лени, возьми в моей сумке карту и отметь это место. Двойным кругом.

И наш маленький отряд вновь двинулся в путь, прокладывая себе дорогу через глубокий снег. Я все так же шагал впереди, проминая снежный снег, настороженно поглядывая по сторонам и с нетерпением всматриваясь вперед — скоро мы выйдем к Асдоре. К реке, за которой наш дом, где я уже так давно не был.

****

Очередной объятый пламенем метательный снаряд с ревом раздираемого воздуха пересек водную гладь и тяжело рухнул на землю. Посреди скопления домов, поднимались черные столбы дыма начавшегося пожара. Речное поселение подверглось атаке шурдов.

Укрывшись под прикрытием сугробов и густых прибрежных зарослей, я наблюдал за происходящим с безопасного расстояния, расположившись ниже по течению. Еще на подходе к реке, мы поняли, что творится что-то неладное — курившийся впереди дым, отрывистый грохот падающих противовесов, приглушенное верещание шурдов и бьющая в ноздри вонь сжигаемой плоти. И глухой недовольный рык сгархов. Быстро сообразив что к чему, мы резко изменили направление движения и вместо того, чтобы выйти прямо к островному поселению как планировалось в самом начале, отклонились немного к югу. Ровно на такое расстояние, чтобы остаться незамеченными для шурдов и при этом, видеть все как на ладони. Удача улыбнулась и ветер дул нам в лицо, не давай сгархам учуять наш запах. Впрочем, стоило нам приблизиться к реке, вонь стала настолько сильной, что я больше не переживал — различить в этом удушающем смраде хоть что-то было попросту невозможно даже для самого чуткого носа.

Берег кишел гоблинами. Их было никак не меньше двух сотен. Из своего укрытия я заметил около пяти пепельно-серых сгархов, плотную массу отдельно стоящих мертвяков и группу пауков, которых я не сумел сосчитать — они постоянно находились в движении, патрулируя близлежащую местность, полностью очищенную от снега. Юркие твари.

С нашей стороны, в том месте где мы в прошлый раз пересекли Асдору и вышли на пологий противоположный берег раньше были густые камышовые заросли, кусты и склонившиеся к воде деревья. Сейчас же от этого буйства растительности не осталось и следа — шурды расчистили все подчистую. Срубили деревья, выкорчевали пни и избавились от кустарника. И все это, чтобы разместить три древних метателя — подобную осадную машину гоблины приволокли к нашему поселению, использовав ее для переброски через защитную стену костяных пауков и мертвяков. Эту же тактику шурды использовали и сейчас — метатель грохнул противовесом и в воздух устремился плотный клубок из сцепленных человеческих тел, между которыми мелькало тусклое зеленое свечение из глазниц пауков. А к следующему метателю шурды уже гнали еще десяток скрюченных зомби. Жуткое зрелище — мертвяки явно были не свежие, если вообще можно применить подобное слово к восставшему из небытия трупу. Отсутствующие конечности, подмерзшая прогнившая плоть кусками свисала с боков, вздутые посиневшие лица сильно изуродованы — то ли подпорчены прожорливыми червями, то ли слетевшимися на запах падали воронами, чьи галдящие стаи безостановочно кружились над войском шурдов. Среди мертвяков затесалось с десяток человечьих костяков и примерно столько же более субтильных скелетов гоблинов, чьи оскаленные черепа слепо смотрели на мир пустыми глазницами.

Вновь грохнуло и в воздухе загудел пылающий камень, за долю секунды преодолевший реку и рухнувший посреди острова, окруженного кольцом темной воды. Пристрелялись гады.

— Мерзкие твари! — шепотом выдохнул лежащий в трех шагах от меня Лени — два дня назад, он наконец смог встать с волокуши и продолжить путь на ногах. Сейчас он расположился так далеко, чтобы не попасть под удар ледяных щупалец. Хотя я и подгреб их под себя, чтобы своим шевелением не выдали врагу.

— Беда… — вполголоса отозвался я, до рези в глазах всматриваясь в колышущуюся массу шурдов у осадных метателей — Похоже, шурды решили взяться за островитян всерьез. Если не могут захватить само поселение, то постараются уничтожить дома и покалечить людей. Мороз довершит остальное.

— Вы туда взгляните, господин — Лени указал на участок берега расположенный чуть выше основного лагеря шурдов — Видите? Бревна к воде тащат.

— Вижу — упавшим голосом ответил я — Никак плоты вязать собрались.

— Угу — ухнул зарывшийся в снег гном — Плыть будут! На тот кусок земля!

— На остров — по привычке поправил я коротышку — Значит, будет штурм.

Лени открыл было рот, но тут разом ухнуло сразу два метателя, запуская к острову еще два объятых пламенем камня и его слова потонули в грохоте рухнувших вниз противовесов. Тотчас заскрипели туго натянувшиеся канаты — вцепившиеся в них шурды и мертвяки вновь взводили осадные машины. С острова донесся шум трескающейся древесины и гулкий грохот раскатившихся бревен — похоже, обвалились стены одного из домов попавшего под удар.

— Что делать будем, господин? — повторил рыжий, дождавшись пока станет чуть тише — Помочь бы им?

Вместо ответа, я смерил удивленным взглядом Лени и пожал плечами.

— Погибнут ведь! — не успокаивался Лени — Жалко людей!

— Лени, ты похоже еще не совсем оправился после того удар о камень — зло буркнул я — Как? Как мы можем им помочь и при этом не погибнуть?

Рыжий ничего не ответил и лишь уныло опустил голову вниз.

— Не можем — вместо него произнес Тикса — Слишком много проклятый шурд!

— У поселения еще есть шанс — сказал я — Судя по всему, осада только началась, сильного пожара я пока не вижу. Остров окружен водой, там должны быть надежные укрытия для женщин и детей. И самое главное — на острове находится боевой маг. Сомневаюсь, что он позволит гоблинам беспрепятственно доплыть до поселения. Если что — он же и потушит начавшиеся пожары. Ведь как-то они выживали все эти годы. Не думаю, что шурды появились здесь первый раз. Наверняка уже пытались.

— Думаете, справятся? — с сомнением спросил Лени.

— Если на остров не попадут сгархи — почти наверняка — уверенно сказал я — Если конечно маг еще не…

Закончить фразу я не успел — над рекой раздался оглушительный треск, на моих глазах лед у береговой кромки вспучился горбом, пошел трещинами и лопнул. Во все стороны разлетелись куски льда, поражая и калеча беспорядочно заметавшихся шурдов. А затем на берег накатилась волна темной пенящейся воды докатившись до осадных машин. Метатели вздрогнули под натиском воды, накренились, но все же устояли, а вал ледяной воды уже неохотно сползал обратно в реку, унося с собой барахтающихся гоблинов, мертвяков и приготовленные для строительства плотов бревна. Один из взведенных метателей сработал, но прицел был сбит и слепленный из мертвяков шар упал в стороне от острова, угодив в воду и мгновенно утонув. Не успевшая стечь с пологого берега вода мгновенно застыла, обратившись в сверкающий лед. Парочка шурдов не удержались на разъезжающихся ногах и рухнув оземь, заскользили к реке, где у самой кромки вырастали острые ледяные копья угрожающе наклоненные к берегу. На них-то скатившихся шурдов и накололо, пронзив их тщедушные тела насквозь. Одного сразу насмерть, а второй, менее удачливый задергался и пронзительно завизжал, корчась на ледяных остриях и истекая неожиданно яркой на белом фоне кровью. Еще с десяток или больше не успевших отбежать гоблинов оказались смыты волной в реку, но пересчитать я их не успел — одна за другой, головы с раззявленными в крике ртами исчезли в водной пучине. Словно кто-то утянул их на дно. Взбаламученная вода медленно успокоилась, речная поверхность вновь выровнялась, будто ничего и не было. Все затихло, лишь пронзенный ледяными шипами гоблин продолжал верещать, корчась в подступающей агонии.

— …еще не умер… — закончил я начатую фразу, ошарашенно таращась на учиненную разруху в стане врага — Нет, не умер еще старичок.

Я впервые в жизни видел работу боевой магии воочию и был потрясен. Пусть потери шурдов оказались не столь значительны и они уже вновь копошились у сдвинутых с места метателей, но все же — вот так разом, за несколько мгновений расправиться с парой десятков гоблинов, повредить осадные машины и сорвать подготовку к переправе и при этом не понести потерь… мое поселение о таком могло только мечтать. Окажись во время последней осады среди нас боевой маг и шурды не смогли бы столь легко перебраться через стену.

— Бревна то к острову плывут, господин! Ровно их тащит кто-то!

— Маг и тащит — ответил я Лени, следя взглядом за бревнами, что словно не замечая речного течения плыли прямиком к острову — Чтобы шурды бревна крючьями не подцепили и к берегу не подтащили. Вон, смотри на того храбреца — ткнул я пальцем в подскочившего к самой воде гоблина.

Гоблин раскрутил над головой веревку с крюком и удивительно точно метнул ее, набросив на последнее бревно, тяжело разворачивающееся к острову. Споро выбрал веревку пока крюк не зацепился за бревно и оскальзываясь на заледеневшей земле, с силой потянул на себя. Бревно дрогнуло и замерло на месте. Глядя на сумасшедшего гоблина, я лишь изумленно покрутил головой — после недавней демонстрации силы со стороны осажденного поселения, я бы на его месте не рискнул столь явно нарываться на еще один урок. И возмездие последовало незамедлительно — только что спокойная вода забурлила, понявший чем это ему грозит гоблин бросил веревку и попытался убежать, но магия оказалась быстрее и за долю мгновения выросшее из воды иззубренное ледяное копье вонзилось гоблину в спину, с легкостью пробив его насквозь. Исторгнув изо рта фонтан крови, шурд схватился руками за торчащий из груди алый от крови кусок льда, рухнул на колени и, пару раз дернувшись, окончательно затих. Держащиеся на безопасном расстоянии от водной глади остальные гоблины загалдели и со страхом отступили еще на шаг от несущей им смерть реки. Других смельчаков попытать счастье не нашлось.

К тому времени, все бревна уже достигли острова и едва ткнулись в землю, как их мягко подкинула набежавшая волна и выбросила на берег. Гоблины издали вой разочарования, потрясая кулаками. Двое шурдов не удержались и выпустили пару стрел из своих корявых луков, безвредно упавших в воду. Повторить выстрел и бездарно потратить еще несколько стрел им не дали — из тени деревьев выдвинулся серошерстый сгарх, на чье спине восседал шурд с гребнем поводыря на затылке и с зажатым в руке костяным жезлом. Короткий злой окрик и шурды тотчас опустили луки и поспешно заковыляли к своим собратьям, пытающимся развернуть сдвинутые волной метатели. А вот и главный. Еще один великий полководец шурдов. Вернее — старейшина, как их называл покойный шурд Дисса. И слушаются их беспрекословно.

— Ладно — тихо пробормотал я, с тревогой глядя, как вокруг старейшины замелькали костяные пауки — Посмотрели и хватит. Уходим отсюда. Спустимся на пол лиги вниз по течению до первого изгиба русла, а там и реку перейдем.

Сборы много времени не заняли. Сползли вниз по заснеженному пригорку и под его прикрытием, двинулись вдоль берега, стараясь производить как можно меньше шума и обходя укрытые шапками снега деревья. Четыре сотни шагов прошли без проблем, к этому времени за нашими спинами вновь послышались бухающие звуки падающих противовесов — шурды вновь приступили к осаде островного поселения. Не много же им понадобилось времени, чтобы прийти в себя от потрясения атакой водного мага и устранить последствия нахлынувшей волны. Я уже с нетерпением посматривал на темную кромку противоположного берега, когда неуклюже переваливающийся Тикса случайно спугнул уже слышанную нами ранее пичугу, с удивительно громким и противным голосом, для столь крошечного создания. Взвившись в воздух, птица тотчас разоралась на весь свет, давая всем знать, насколько она расстроена нашей бесцеремонностью.

— Ниргалы, снять ее! — круто обернувшись, прошипел я сквозь зубы — Быстро!

Бьющим без промаха воинам понадобилось не больше минуты, чтобы взвести арбалеты и выстрелить. Пораженную сразу двумя болтами пичугу отбросило в сторону и скомканным комком перьев, она рухнула вниз, замолкнув раз и навсегда.

— Мать твою! — выругался я, крутясь на месте и напряженно всматриваясь в окружающие нас прибрежные заросли — Еще не хватало, чтобы на этот шум сбежались все кому не лень! Тикса, какого черта тебя понесло в те кусты?!

— Камень торчать — виновато пробубнил коротышка, указывая на выдающийся из снега округлый бок валуна — Не знать, что там это громкий мясо для суп сидеть.

— Не ума ни роста! — вполголоса бросил Лени, отпуская рукоять торчащего за поясом топора.

Чувствуя за собой вину, гном промолчал, но одарил рыжего многообещающим взглядом.

Стоящий за мной ниргал вздрогнул и настороженно повернулся к растущим рядом с берегом кустарниковым зарослям, вновь принялся взводить арбалет. Тут уже и я услышал треск веток и беззвучно выругавшись, сорвал с пояса обнаженный меч — после того позорного инцидента, когда мне не удалось выхватить оружие из ножен, я наплевал на сохранность клинка и убрал ножны в волокушу.

Через мгновение кустарник раздался в стороны и с хрустом ломающихся веток, на речной берег вывалился закутанный в серые шкуры гоблин, вооруженный лишь легким копьецом. Судя по изумленному выражению его перекошенной рожи, он никак не ожидал увидеть в шаге от себя вооруженных воинов. Шурд еще успел раскрыть рот для крика, но тут же подавился влетевшим туда арбалетным болтом и всплеснув руками, завалился навзничь. Второй ниргал ориентируясь лишь на слух, выстрелил в переплетение густых веток и оттуда послышался всхлип и шум падающего тела.

— Убить всех! — рявкнул я, вламываясь в кустарник — Не дать никому уйти! Это сторожевой патруль!

— У него гребень на башке, господин! — крикнул Лени, кидаясь за мной — Здесь пауки!

Рыжий мог этого и не говорить — едва я вывалился из зарослей, как сразу наткнулся на двух костяных уродцев и трех гоблинов, за считанные мгновения начавшегося боя еще не успевших сообразить что произошло. Не задумываясь, я выбрал своей целью пауков, в чьих глазницах уже разгоралось зеленое мерцание. В два шага оказавшись рядом с нежитью, я вонзил меч в глазницу ближайшего паука и ухватившись за рукоять обеими руками, рванул оружие вбок, перебив тонкую кость между глазницами и сразу дернул вверх, используя меч как рычаг. Сталь оказалась прочнее кости и со вспышкой зеленого пламени, череп треснул и распался на две части. Пинком отшвырнув костяк твари в сторону, я развернулся к проворно отступающему назад пауку. Сдвоенный удар в грудь заставил меня сделать шаг назад, но я все же устоял на ногах и не обращая внимания на стреляющих из луков гоблинов, вновь шагнул к нежити. Лукам шурдов не пробить броню ниргала.

Отбежавший в сторону паук развернулся, его глазницы вспыхнули и в моей голове зазвучал тихий вкрадчивый голос: "Ты устал… опусти оружие… отдохни…"

Звонко щелкнуло и один из шурдов-стрелков захрипел, выронив лук и цепляясь за торчащее из горла древко болта. Сохраняющий молчание Лени вылетел вперед и взмахнув топором, метнул его во второго стрелка. Шурд с визгом завалился на спину и крутящийся топор пролетел над ним, вонзившись в бугристый ствол ели. Третий шурд отбросил выхваченный было длинный нож и с пронзительным криком бросился бежать прочь.

— Не дайте ему уйти! — закричал я, выныривая из омута паучьей магии.

Вновь щелчок спущенной тетивы и арбалетный болт вонзился между лопаток убегающего гоблина.

Потеряв оружие, Лени сорвал с пояса нож и кинулся к пауку. Между ними оставалось не больше шага, когда нежить вновь полыхнула зелеными глазницами и рыжий замер на месте, безвольно опустив руки. Хлещущий удар сразу двух костяных лап и Лени с криком боли отшатывается назад, роняя нож и хватаясь руками за глубоко рассеченное лицо. С яростным рыком я плечом отбросил Лени в сторону, принимая на себя следующий удар лап и опустил лезвие меча на нежить. Оружие с сухим треском отскочило в сторону, оставив глубокую выщербину на черепе, паук издал пронзительный визг, по моей броне вновь проскрежетали его лапы. В следующую минуту в дело вступили ледяные щупальца — к нежити метнулось сразу несколько полупрозрачных отростков и вонзились в череп, пройдя внутрь через деформированные глазницы и черный зев рта. Слепленная из человеческих останков мерзкая тварь дернулась назад, беспорядочно хлеща передними лапами, по вонзившимся внутрь черепа щупальцам пробежал зеленый огонь с синеватым отливом и паук безжизненной массой рухнул на снег. Я рывком встал, выдирая щупальца из тела твари и развернулся к последнему из шурдов, но в этом уже не было необходимости — избежавшему удара топором гоблину так и не удалось подняться. Оседлавший его гном с глухим хеканьем раз за разом опускал заляпанный кровь топор на голову бьющегося в судорогах агонии шурда.

— Всех взяли? — хрипло спросил я, крутнувшись на месте — Я спрашиваю — всех взяли?!

Ниргалы синхронно кивнули и чувствуя, как меня оставляет горячка боя, я переключил внимание на продолжающего наносить удары гнома:

— Тикса! Брось его, он уже мертв! Лени! Ты как?

— Глаза, господин — глухо отозвался скорчившийся на снегу Лени, не отрывая рук от залитого кровью лица — Ничего не вижу.

— Покажи. Тише, не дергайся! — опустившись на колени рядом с Лени, я силком отвел сопротивляющуюся руку в сторону и вздрогнул — левая глазница зияла пустотой, перечеркнута уродливой раной, тянущейся от лба через всю щеку до самого подбородка. Снабженная изогнутыми когтями паучья лапа глубоко распахала лицо, зацепив по пути глаз и расплескав его остатки по щеке. Создатель… мерзкая тварь знала куда ударить. Била в самое уязвимое место.

— Ох… — выдохнул я, застыв на месте и боясь взглянуть, что там со вторым глазом.

— Что, господин, совсем плохо, да? — дрожа всем телом всхлипнул Лени, в его голосе слышался страх услышать самый ужасный ответ.

— Убери вторую руку от лица — вместо ответа велел я, готовя себя к самому худшему.

Кивнув, Лени отнял ладонь, открыв вторую рану и глядя на его навсегда изуродованное лицо, я испытал чувство облегчения — глаз был на месте. Веко покрыто сгустками крови, плотно закрыто, но цело. Глаз не зацепило.

— Ты будешь видеть, Лени — произнес я — Будешь.

— Слава Создателю — вновь всхлипнул рыжий, поднося дрожащие пальцы к глазам — Я уж испугался, думал — все, лишился глаз.

— Не трогай — остановил я его руки — Я еще не все сказал. Видеть будешь, но только одним глазом. Второго нет.

— К-как нет, господин? — всем телом дернулся Лени — Как нет?!

— Вытек — будничным тоном ответил я — Так! А ну хватит ныть! Ты воин или кто? Глаз достойно потерял, в бою, когда господина своим телом от опасности закрывал! Ниргалы! Поднимите его и несите к волокуше. Да осторожней!

— А я еще жениться хотел… — слабо произнес рыжий, безвольно болтаясь меж рук подхвативших его подмышки ниргалов — Не суждено значит…

— Женишься — дал я еще одно обещание — Вот домой доберемся, как раны твои подживут — так сразу и свадьбу тебе сыграем. На самой красивой девушке. А шрамы такому делу не помеха.

— На самой?

— Ага — кивнул я, озираясь в поисках куда-то запропастившегося Тиксы — Какая понравится — на той и женю. Тикса!

— Да! — голос гнома донесся от реки — Я лошадь вести поближе! И бинт достать!

— Молодец — отозвался я, наклоняясь над телом шурда и сдирая с трупа пояс — Замотай Лени голову.

По очереди обойдя мертвых гоблинов, я снял с них пояса, собрал все валяющееся на снегу оружие. Не стоит оставлять врагу такой подарок. Хлипкие луки сломаю и выкину по дороге в первый попавшийся сугроб, железные ножи и мечи в волокушу — вдруг гномы что с кузницей придумают. Напоследок отсек каждому из шурдов головы и руки. Все из того же нежелания дарить шурдам подарки. Перебьются твари без свежих зомби.

Продравшись сквозь заросли обратно к реке, обнаружил, что все уже готово к отбытию. Бедняга Лени вновь лежал на волокуше с наспех перевязанным лицом, отряд уже выстроился в устоявшийся походный порядок. На ходу дав отмашку, я поспешил в начало коротенькой колонны.

— Ходу-ходу! До первой излучины и сразу на тот берег.

Проламывая ледяную корочку снежного наста, я двинулся вперед, за мной потянулись остальные.

— Корис! — догнал меня запыхавшийся гном, по колено проваливаясь в снег — Надо Лени хорошо перевязать! Сейчас оченно плохо перевязано! Кровь течь!

— Нет времени — не останавливаясь бросил я — Придется ему потерпеть. Встань за мной — помогай утаптывать снег.

Пристроившись за моей спиной, Тикса пропыхтел:

— Шурды мертв. Почему так спешить?

— Это был патруль — ответил я — Пять шурдов и два костяных паука — охраняли главный лагерь и выискивали людей из островного поселения. Запоздавших и не успевших вернуться до начала осады охотников, разведчиков или диверсантов. Понимаешь?

— Нет — признался гном — Нет понимать. Мы их убить!

— Сразу видно, что ты из торгового рода — усмехнулся я, оглядываясь назад и настороженно осматривая местность сквозь узкие смотровые щели — Если шурды не совсем дураки, то у патрулей есть заданный маршрут и точки пересечения с остальными стражами. И когда уничтоженные нами шурды в условленном месте не появятся…

— Большой тревога — кивнул коротышка, бесцеремонно цепляясь за самый край моего рваного черного плаща, чтобы не отстать на своих коротеньких ножках и при этом не попасть в зону досягаемости моих ледяных щупалец.

Запнувшись, я вновь вдумался в скользнувшую в голове мысль: "мои ледяные щупальца". Странно… с каких это пор я начал думать о них как о части своего тела? К тому же, обычно агрессивные щупальца сейчас продолжали вяло извиваться над моими плечами, не проявляя ни малейшего интереса к коротышке. Чувствуют что это не враг? Или знают, что я отношусь к гному как к другу? Чушь… это всего лишь кусок кристалла, наполненный непонятной древней магией. У них нет разума… или есть?

Встряхнув головой я вернулся к разговору.

— Да. Большая тревога — согласился я, наклоняясь вперед и таща за собой гнома — А потом погоня. И как назло прекратился снегопад. Теперь им не составит труда выследить нас по следам.

— Погоня мы тоже убить! — кровожадно произнес Тикса — Шурды плохой воин! Тощий и слабый как червь!

— Если бы я был на месте шурдов, то послал бы по наши души сгарха — озвучил я самое сильное свое опасение — И вот тогда нам всем конец. Давай, Тикса, топчи сильнее! Мы двигаемся слишком медленно.

Гном запыхтел вдвое сильнее, старательно выполняя мой приказ и некоторое время мы двигались молча, пока Тикса вновь не нарушил молчание:

— Я виноват… тот птица пугать, шурды услышать и теперь Лени не видеть… я виноват.

— Нет — качнул я головой — Ты просто оказался первым, кто спугнул птицу из кустарника. Стоит этой пичуге услышать шум поблизости, как она взлетает и начинает трещать словно оглашенная. Такая уж у нее натура подлая. На тебе нет вины. Да и Лени не ослеп. Не отвлекайся на болтовню, береги дыхание.

— Хорошо! — повеселевшим голосом отозвался гном.

Еще через пол лиги мы добрались до излучины и скрытые ее изгибом беспрепятственно пересекли покрытую толстым льдом Асдору, оказавшись на противоположном берегу. Не давай времени на передышку, я повел отряд дальше, направляясь к виднеющимся впереди холмам. Я стремился убраться с открытого пространства как можно быстрее.

Еще через час пути, когда холмы уже приблизились и, казалось, что вот-вот мы до них доберемся, далеко позади раздался протяжный рев рога, доносящийся с того места где мы приняли бой.

Шурды обнаружили уничтоженный патруль и подняли тревогу.

Теперь все будет зависеть только от скорости нашего движения и от удачи.

Проклятье… если бы не медлительная волокуша с беспомощным раненым и вязнущий в снегу гном, то мы могли бы попытаться оторваться от преследования…

— Еще быстрее! — проревел я, ускоряя шаг — Быстрее! К холмам что есть силы!

Снова послышался отрывистый звук рога, затем без паузы еще раз и еще раз. Тройной сигнал… Знать бы еще что он означает.

Напрягая все силы, мы шагали вперед на пределе наших возможностей. И каждый раз когда я оглядывался назад, то боялся увидеть идущих по нашим следам жаждущих крови шурдов.