Я поднялся. Передо мной стоял странный субъект в безупречной тройке и при золотой цепочке.

— «Павел Буре», — пояснил он, перехватив мой взгляд, и похлопал по жилетному карману.

Роста субъект был выше среднего, худощав, не молод, но и не стар. Все было ничего, если бы не лицо. Оно, надо сказать, мне сразу не понравилось. Полное отсутствие подбородка, уши торчком, лоб слишком высок, бровей вообще не было, а глаза… Глаза пронизывали насквозь и, казалось, светились изнутри. Волосы пепельного цвета, коротко острижены…

— Я вижу, осмотр закончен. Давайте, Николай Николаевич, сразу к делу.

Говорил он каким-то металлическим голосом, словно робот.

Незнакомец улыбнулся.

— Прошу меня великодушно извинить за мою не совсем правильную речь, — произнес он. — Вы первый человек на этой планете, с кем мне приходится беседовать. Я еще не привык к вашей речи.

Каково, а? Он, видите ли, еще не привык! На всякий случай я сделал шаг назад. Уж больно не вязался вид этого субъекта с истринским пейзажем. Гораздо уместней он выглядел бы на приеме у министра культуры. Словом, нелепица какая-то.

— Вы… вы, собственно, кто такой? Откуда вам известно мое имя?

Незнакомец продолжал улыбаться.

— Я вам сейчас все объясню. И рассею все ваши сомнения. Только прошу вас, пожалуйста, не бойтесь меня.

Я пожал плечами, заставил себя повернуться к странному типу спиной и принялся собирать палатку.

— Вот еще! С чего вы взяли, что вас кто-то боится? — бодро ответил я, хотя сердце мое сжалось от дурных предчувствий.

«Интересно, — подумал я, — этот тоже выпить попросит? А может, он просто псих? Что он там про планету говорил…»

Незнакомец расхохотался.

— Да нет, выпить я у вас не попрошу! И насчет состояния моей психики вы тоже не правы, любезный Николай Николаевич. Я ведь… — Странный тип замялся, одернул пиджак и торжественно произнес: — Уважаемый Николай Николаевич! Позвольте в вашем лице приветствовать всех жителей планеты Земля!

— Что? Что?! — воскликнул я и подумал: «Псих и есть!»

— Вы первый житель Земли, с кем мы решили установить контакт…

И тут в моей голове молнией пронеслась мысль: а не тот ли это пришелец, чью ногу, показавшуюся из люка НЛО, я успел разглядеть, прежде чем ретировался с картофельного поля?

— Ну конечно же! — обрадовался он. — Тот самый! Теперь вы поняли, с кем имеете дело?

— А вы часом не шпион? — вырвалось у меня.

— Часом, нет, — грустно улыбнулся пришелец. — Я, к вашему сведению, командир звездолета. Мне поручено вступить с вами в контакт. И…

— Послушайте, — перебил я его, — вы так интересно все говорите. Я даже склонен поверить — а почему бы, собственно, и нет? — что это именно ваша тарелочка зависла над полем. Но, гражданин пришелец, я человек маленький, неинтересный, ни в какие авантюры никогда не пускался, не считая, конечно, женитьбы. Веду тихий, размеренный образ жизни. Ну зачем, спрашивается, вам со мной вступать в контакт? Вступите с кем-нибудь другим, коли приспичило! С ученым, скажем, или с политиком. Я-то вам зачем? К тому же мне некогда, домой пора. И хватит с меня всей этой вашей чертовщины! Тут, знаете ли, такое творилось!..

— Знаю, все знаю, — сочувственно проговорил незнакомец и нахмурился. — Но вы не волнуйтесь, Николай Николаевич, виновник будет наказан.

— Виновник? Какой виновник?

— Да мой бортинженер. Он большой шутник и непревзойденный специалист в черной и белой магии. Ну ничего, это его последний рейс, я предупреждал.

— Магия? Вы что, хотите сказать…

— Да, вы подверглись воздействию магии. Вы уж извините, Николай Николаевич.

Я махнул рукой. Хороши шуточки, нечего сказать! Да за такие дела… Словом, рыбалка не удалась, оставаться здесь не имело смысла. Пришелец понимающе улыбался, глядя на моя сборы.

— А по поводу того, уважаемый Николай Николаевич, с кем мне вступать в контакт, дискутировать не будем. У меня приказ, и я его выполню.

— Какой еще приказ? — насторожился я.

— Доставить вас на нашу планету. Именно вас, Николай Николаевич, а не какого-нибудь ученого или политического деятеля.

— Что?! — возопил я, не веря своим ушам.

— Тише, тише, Николай Николаевич, не надо так волноваться. Вам абсолютно ничего не грозит. Я доставлю вас на нашу планету всего на недельку, не больше. Потом я же лично верну вас на Землю. Клянусь!

— Нет, нет и нет! — отрезал я. — Выкиньте все это из головы! Не хочу я ни на какую планету! У меня жена, сын, квартира, любимая работа, так сказать. Да меня просто уволят за вашу недельку. Нет! Протестую!

— Не упрямьтесь, — произнес пришелец и сел на поваленный березовый ствол. — Неужели у вас нет ни капли любопытства? Ведь земляне так любознательны. А по поводу неприятностей дома и на работе не беспокойтесь: устрою все в лучшем виде.

— Да уж вы устроите! — огрызнулся я.

— Клянусь! Никто ничего не узнает. Секретность в наших интересах. Вы единственный человек, которому мы решили довериться. Ну не ломайтесь же как красна девица. Полетели, а?

Я отрицательно замотал головой, хотя и без прежней решительности. Палатка, рюкзак, рыболовные снасти были уложены, пора на станцию.

— Николай Николаевич! Соглашайтесь! — умолял командир звездолета. — Не пожалеете.

Моя вновь обретенная лысина покрылась капельками пота. В волнении я принялся расхаживать вдоль берега, не зная, как отделаться от этого типа. Лететь я никуда не хотел. Наконец я остановился и сел рядом с ним.

— Да поймите, гражданин гуманоид, не для меня все это. Вот лет этак двадцать назад я бы вас и сам отсюда не выпустил! А сейчас… Я привык к спокойной, размеренной жизни.

— К прозябанию, — уточнил пришелец.

— Да ну вас!

— А что ж еще?! Прозябание и есть. С работы — домой, из дома — на работу. Замкнутый круг. Единственное, на что способны, — раз в неделю на рыбалку съездить. Вы где-нибудь, кроме Москвы, бывали?

— А как же! Крым, Кавказ, Прибалтика…

— Давно?

— Да… нет… в Прибалтике — лет пятнадцать назад, в Крыму… не помню. — Крыть мне было нечем.

— Вот-вот, не помните. И крыть вам действительно нечем. А ведь живете в огромнейшей стране. Жизни не хватит всю объехать. А вы… Вы на Урале бывали?

— Нет…

— Почему?

— Да все работа… как-то не пришлось.

— А отпуск? Ведь у вас отпуск — двадцать четыре рабочих дня, плюс отгулы за ДНД, ДПД, день — как донору, да еще за работу в колхозе. Дней сорок — сорок пять в году набирается. И что, не хватает времени страну повидать? Никогда не поверю! Понимаю, ремонт квартиры, строительство дачи, прочие домашние дела. Но ведь не каждый же год! А все почему? Потому что и здесь замкнутый круг. Все куда летом едут? На юг! И вы — туда же! А там и без вас полстраны животы на солнце греет. Куда уж вам из круга вырваться! Засосала вас привычная размеренная жизнь… Ну что, летите?

Я вытер платком лысину и залепетал:

— Не могу я. Не готов к поездке… к полету. Поймите меня.

Пришелец безнадежно махнул рукой, резко встал, достал часы из жилетного кармана, щелкнул крышкой, присвистнул и властно сказал:

— Все! Больше ждать не могу. Очень жаль, но придется применить силу. Собирайте вещи и следуйте за мной. У меня приказ, и не выполнить его я не могу.

— Нет! — завопил я в ужасе. — Это произвол! Не имеете права! Я буду жаловаться в ООН!..

Я осекся под пристальным взглядом командира звездолета. Взгляд обжигал лицо, пронизывал насквозь.

— Не имеете… — начал было я, но тут же взвалил на спину рюкзак, палатку, подобрал снасти и, ни слова не говоря, зашагал прочь от водохранилища. Ноги сами несли меня к звездолету. Воля моя была парализована. Сзади, тоже молча, шел инопланетянин и буравил мою спину всесильным, немигающим взглядом.

— Сожалею, Николай Николаевич, что пришлось применить силу, но другого выхода не было, — оправдываясь, произнес командир, когда мы вышли к картофельному полю.

Я не ответил. Язык мои не ворочался, прилип к горлу. В голове — ни единой мысли. Влекомый чужой волей, я шел по свежевспаханной земле к звездолету.

Как только люк захлопнулся, заработали двигатели. Чьи-то руки сняли с меня рюкзак и палатку. Я обернулся, но ничего не смог разглядеть в темноте. Потом в лицо ударила волна теплого воздуха, послышалось мерное, тихое жужжание. Вспыхнул свет.