Автомобильный сигнал вывел санитарного инспектора из состояния задумчивости. Посмотрев на безбожно врущие часы, свисающие огромной раковой опухолью со стены (на часах было тридцать пять минут десятого), санитарный инспектор допил остывший кофе. Оставив на столе несколько монет, он поднялся на ноги и вышел из бистро. На улице начинался по-осеннему холодный, моросящий дождь, который совсем не улучшил настроение санитарного инспектора. Он сначала направился к уныло жмущимся к обочине такси, но передумал, решив прогуляться пешком. Пропетляв чуть более получаса по запутанным улицам промышленного квартала Мелиополиса, санитарный инспектор бодро вошёл в подъезд обшарпанного дома на углу Кривой и Пятой Металлургической, поднялся на третий этаж и уверенно, никого не стесняясь, открыл дверь угловой квартиры отмычкой. Здесь не принято было лезть в чужие дела, а хозяева только вчера уехали… Да какая разница куда! Войдя в квартиру, санитарный инспектор запер дверь изнутри, вошёл в комнату, где на столе стоял старый, перемотанный изолентой телефонный аппарат, снял трубку и, замешкавшись на мгновение, набрал номер.

– Да, – услышал он голос Благородного Дона.

– Это я. Надо встретиться в нейтральном месте.

– Колесо обозрения.

Благородный Дон повесил трубку.

Учитывая, что он не назвал времени, на встречу надо было отправляться прямо сейчас.

Санитарный инспектор вышел из квартиры и запер за собой дверь. На лестничной площадке стояла старуха в старом, воняющем тухлой рыбой пальто. На инспектора она даже не взглянула, что было совершенно неестественно. Совать нос в чужие дела, обдавая всех и вся тошнотворным запахом протухшей рыбы – для этого, наверно, таких как она и создал господь. У санитарного инспектора неприятно заныло в груди. ОНИ НЕ УСПЕЛИ БЫ ТАК БЫСТРО СООБРАЗИТЬ! – попытался утешить себя он, приготовившись на всякий случай к самому худшему. Обошлось.

В парке было практически пусто. Осенний обрыдлый дождь, этот неумолимый, как сам рок, жандарм господа-бога разогнал большую часть посетителей, и в парке можно было встретить разве что только несколько отчаянных любителей экстремального гуляния да обслуживающий аттракционы персонал. Убедившись, что за ним не следят, санитарный инспектор нырнул в кафе рядом с колесом обозрения. Благородный Дон был уже там. Он уплетал французский рогалик, запивая его кофе. Глядя на него, можно было подумать, что кроме еды в данный момент его ничто больше не интересует.

Санитарный инспектор сел к нему за стол.

– Извините, что позвонил вам домой, – сказал он, заказав тоже рогалик и кофе (На самом деле это было грубейшим нарушением всех инструкций и неслыханной наглостью – ему вообще не положено было знать этот номер), – у меня не было другого выхода. По обычной линии…

– Не стоит оправдываться. Я достаточно долго тебя знаю… – это было приглашение перейти к делу.

– Я ЕГО практически вычислил, – тихо произнёс санитарный инспектор, наклонившись к самому уху Благородного Дона.

– Ты сказал «практически», или мне послышалось?

– Осталось поставить точку над «и». Но для этого нужен допуск, которого у меня нет…

– И который есть у меня, – перебил его Благородный Дон.

– Вы совершенно правы.

– Хорошо.

– Этот некто: во-первых, имеет доступ ко всем моим отчётам; во-вторых, это он отдал приказ о ликвидации лаборатории в поместье Али; в третьих, это он послал мясников к единственному человеку, связанному с доктором Мендего; в четвертых, это он, будучи в курсе нашего плана, организовал похищение Матильды Крюгер; в пятых, он умудряется узнавать обо всём, о чём идёт речь в вашем кабинете.

– Другими словами, ты предлагаешь мне заглянуть в отчёты. С удовольствием, – Благородный дон улыбнулся плотоядной улыбкой. – Я прямо сейчас тогда еду на службу, а ты иди домой и жди звонка.

Санитарный инспектор поднялся из-за стола. Проводив его до двери равнодушным взглядом, Благородный Дон вернулся к своему кофе. И опять во всём Мире для него не было ничего важнее еды. Санитарный инспектор всегда завидовал умению Благородного Дона так себя держать.

Когда от дебильной болтовни (показывали очередной сериал для умственно отсталых телезрителей) голова распухла вконец, санитарный инспектор решил сварить кофе. Благородный Дон не звонил, и это ему не нравилось с каждой минутой все больше и больше. Если противник пошёл на откровенное прослушивание кабинета Благородного Дона, то он мог пойти на что угодно, вплоть до физического устранения…

От волнения санитарный инспектор уронил турку. Нагибаясь, он скорее ощутил шестым чувством, чем увидел краем глаза характерный блик в доме напротив. Через мгновение он уже был в межпиксельном пространстве и сканировал территорию вокруг квартиры, инстинктивно готовый отреагировать на любое движение. Волнение как рукой сняло – в боевой обстановке санитарный инспектор умел контролировать свои чувства. В доме напротив был снайпер. Ещё двое убийц сидели в машине во дворе, и ещё двое околачивались, на всякий случай, за домом. На случай, если вдруг санитарный инспектор научился летать. Снайпер санитарному инспектору был не страшен. Едва вселившись, он превратил квартиру в настоящую сейф-крепость с бронированными окнами, дверьми, полами, стенами и потолком. Конечно, от прямого попадания атомной бомбы квартира бы его не спасла, но обычный гранатомёт был против неё бессилен, не говоря уже о стрелковом оружии.

Зазвонил телефон. Санитарный инспектор бросился к трубке.

– Ты был прав, – услышал он голос Благородного Дона, – приезжай туда же. Немедленно.

– Боюсь, это невозможно.

Трубка ответила молчанием.

– Меня ждут на улице, – продолжил санитарный инспектор, – у вас всё в порядке?

– Ты думаешь…

– Я не исключаю уже ничего.

– Ладно, жди подмогу.

Благородный Дон положил трубку. Скорее всего, этот разговор, как и все предыдущие не был секретом для его врага – санитарный инспектор был в этом уверен на все сто. Противней всего было то, что в данной ситуации он не мог предпринять совершенно ничего. Оставалось ждать, тупо уставившись в экран телевизора.

– Врагу не сдается наш гордый Варяг? – услышал он слегка ехидный голос Белого Кролика.

Санитарный инспектор не ответил. Он наблюдал движение за окном. Противник спешно менял места дислокации так чтобы санитарному инспектору было видно, что ОНИ уходят. Разумеется, уйти они никуда не могли, и это было ещё хуже откровенной ядерной бомбардировки.

– Не думаю, что героическая смерть тебе к лицу, – заметил Белый Кролик.

– У тебя есть предложение?

– Ты никогда не задумывался над тем, откуда я прихожу и как?

– Ты всего лишь плод моего воображения.

– Скорее, это ты плод воображения. Я же… – наигранно надулся Белый Кролик.

– Извини.

– Что ты знаешь о чёрной дыре?

– Только то, что она чёрная и дырявая.

Санитарный инспектор соврал. Как и большинство тех, кто хоть раз встречался с чёрной дырой, странствуя по межпиксельному пространству, он старался обходить её десятой дорогой. Чёрная дыра вселяла неземной, нечеловеческий ужас, переступить через который было просто невозможно.

Огромная воронка, затягивающая в себя всё: пространство, материю, время, сознание… Всё это, закручиваясь по спирали, с огромным ускорением устремляется в абсолютное никуда. Вблизи воронки дует ветер, настоящий ураган, усиливающийся с каждым шагом, приближающим тебя к ней.

Если ты достаточно глупый или достаточно отчаянный, чтобы и дальше двигаться в сторону воронки, твоя плоть перестаёт повиноваться командам мозга. Судороги изгибают тело дугой. Кровь превращается в кипящую смолу, а сознание с хрустом отделяется от плоти и устремляется в…

Возможно, чёрная дыра является аналогом кастанедовского Орла… Кто знает.

Конечно, лицом к лицу встретить её можно лишь при непосредственном межпиксельном путешествии, да и то после достаточно долгой практики, подготовительной ступенью которой является йога, медитация и другие подобного рода практики, способные разрушить границы, существующие в нашем сознании.

– Я могу тебя провести через чёрную дыру, – сказал Белый кролик так, словно речь шла о загородной прогулке в обществе милых дам.

От одной только мысли о том, чтобы нырнуть в эту неописуемую бездну, санитарному инспектору сделалось нехорошо.

– Тогда будь готов умереть. Можешь быть уверен, они не выпустят тебя отсюда живым.

Межпиксельное сканирование, а санитарный инспектор не прекращал его ни на мгновение, показывало нечто странное. Вроде бы всё было чисто, но это была искусственная, наведенная чистота, за которой могло скрываться всё, что угодно.

– Время на размышления истекло, – сказал белый Кролик, когда пол в квартире чуть заметно задрожал, – я сматываю, а ты, как хочешь.

От этого дрожания у санитарного инспектора волосы поднялись дыбом. Он не мог не узнать «свечка» – одного из самых ужасных изобретений человечества, устройства, которое сначала отнимает силы, потом разум, потом… Потом остается бесчувственное парализованное тело с сознанием совершенного идиота. И боль, дикая, непереносимая боль – создатели «сверчка» позаботились и об этом.

Это была утончённая жестокость. Противник знал, что ему не выбраться из квартиры, поэтому настраивал смертоносную аппаратуру медленно, без спешки, давая жертве время понять, что с ней произойдет в ближайшие минуты. Эти сволочи заранее предупреждали его о готовящейся пытке… Или же они давали ему шанс покончить с собой? Или же они хотели, чтобы он сам, собственными руками, за мгновение до того, как помощь…

– Говори, что делать, – сказал он Белому Кролику.

– Очень хорошо. Входи в межпиксельное пространство и жди меня там.

– Не узнаешь? – спросил он через несколько минут. Его голос звучал непосредственно в голове санитарного инспектора, а сам Белый Кролик в межпиксельном исполнении был похож на легкое белое марево, хотя слово марево также не годилось для его описания, как и любое другое.

Он схватил санитарного инспектора за руку и потащил, как опаздывающая мамаша тащит малолетнего ребёнка, вперёд, туда, где ждал настоящий кошмар, который, если верить Белому Кролику, должен был спасти их от неминуемой ужасной смерти.

Буквально через минуту они уже были возле отметки, за которой начинал бушевать уносящий всё в зияющее ничто ураган. Санитарный инспектор покрылся холодным потом. Его тело трясло, а бельё было безнадежно испорчено. Правда, он этого уже не замечал. Он вообще ничего не замечал кроме бушующего, наводящего ужас смерти ничто впереди и надвигающейся смерти сзади. Собрав в кулак все свои силы и мужество, санитарный инспектор перешагнул через невидимую черту, отделяющую его от чёрной дыры. Ветер взвыл в ушах, как смертельно раненый зверь. Приходилось прилагать все усилия, чтобы оставаться стоять на ногах. Стоило санитарному инспектору сделать хотя бы одно неосторожное движение, как ветер подхватил бы его и с нарастающей скоростью бросил бы в ненасытную пасть чёрной дыры.

– Готов? – услышал он голос Белого Кролика.

Вместо ответа Паркин выругался.

– Значит готов, – сказал Белый Кролик и с силой толкнул санитарного инспектора в спину.

Потеряв равновесие, санитарный инспектор кубарем полетел вперёд, умирая от панического ужаса, полностью овладевшего его сознанием.

Матильда Крюгер лежала на траве. Её красивое нагое тело украшала еда – гарнир для тех, кто буквально через несколько минут вкусит её плоть.

Плоть к плоти…

Попрощавшись с телом, люди начали уходить с поляны.

Санитарный инспектор нагнал мужчину, порекомендовавшего ему обратиться к Мастеру Света.

– Извините, что всё вышло вот так вот, – сказал санитарный инспектор, опустив голову.

Его самого удивляло, насколько он, человек, живущий бок о бок со смертью, остро реагирует на убийство Матильды Крюгер.

– Тебе незачем извиняться.

– Но ведь она…

– Она успела вернуться Домой, а в этом случае смерть теряет значение. Как и жизнь, – добавил он после паузы.

– Не понимаю…

– Извини, я не знаю, как объяснить.

– Тогда я пойду?

– Подожди.

Человек коснулся рукой плеча санитарного инспектора, и клеймо исчезло.

– Ты всё правильно сделал, и я должен тебя отпустить. Но ты можешь прийти сам, если захочешь и если найдешь дорогу. Так что прощай или до свиданья.

– Прощайте или до свиданья, – повторил санитарный инспектор.

Уходить не хотелось, но он понимал, что он не тот человек или пока не тот человек, который может остаться здесь навсегда. Ему и так было позволено увидеть то, что было за пределами «нормальных» человеческих возможностей.

– Постой, – собеседник догнал санитарного инспектора почти у самых ворот, – я не сделал ещё самого главного.

Посмотрев санитарному инспектору прямо в глаза, он медленно коснулся рукой его лба, а затем… рука свободно прошла сквозь плоть. В голове санитарного инспектора вспыхнуло солнце, осветив на какие-то несколько секунд самые темные уголки его души.

– Теперь иди, – сказал собеседник, убирая руку.

В следующее мгновение санитарный инспектор услышал смех Сэнди.