– Вам обоим, конечно, известно, – начал псевдо-Орро, – когда и каким образом этот самый шар попал к людям, а также – каким может являться – предположительно – его содержание.

– Безусловно, – согласился я. – Самое важное открытие, по крайней мере, последнего столетия. От него ждут очень многого. Иначе кто и зачем стал бы за ним так гоняться?

Бекар удовлетворенно кивнул:

– Вот-вот. Поэтому я начну вот с чего: на всю эту легенду – наплевать и забыть. Поменьше верьте сенсациям.

– То есть как? – Сам того не желая, в этот возглас я вложил и удивление, и еще в большей мере – возмущение.

– Очень просто. Нормальная дезинформация. Неплохо, надо признать, выполненная. На самом же деле этот предмет никогда не находился ни в космическом пространстве, ни тем более в сопространстве. Простора он и не нюхал. И его происхождение очень хорошо известно – хотя и весьма немногим. Как и его суть. Нужны доказательства?

– Да уж, будь так любезен, проаргументируй, – потребовал я. – Шуток на такие темы я не признаю.

– Ну что же, – усмехнулся он. – Постараюсь. Этот «Пришелец из неизвестности» спроектирован и изготовлен специалистами концерна МОРА. Думаю, что эта марка вам известна.

Я вынужден был кивнуть. Концерн «Могущество Разума» был известен давно и повсеместно как один из крупнейших производителей и торговцев высокотехнологичным оружием в Галактической Конфедерации. Даже тот гребешок, каким мы с Лизой воспользовались для нашего освобождения из плена, носил на себе клеймо этой организации. И я спросил:

– Что же, по-твоему, эта штука – оружие?

– Вот именно, – ответил Бекар. – И, может быть, самое серьезное из всех известных нам средств уничтожения. И самое современное. Раум-бомба – вот что это такое. Бомба, способная при срабатывании уничтожить немалый объем пространства – вместе со всем, что в нем существует. Просто уничтожить, понятно? Не разломать, раздробить, испепелить и так далее. Но изъять без следа. Словно ничего и не было. Теоретически на этом месте в пространстве должна оставаться дыра, но этого, понятно, не происходит: окружающее пространство мгновенно восполняет ущерб. А того, что находилось только что в этих координатах, больше не существует. То есть, где-то оно наверняка оказывается, возникает из ничего – но где и как, об этом, по-моему, не знают и сами теоретики и конструкторы этого оружия, да это их и не интересует. Их вполне устраивает то, что устройство может сработать именно таким образом.

– Только что был корабль – и его вдруг словно и не бывало, так? – сказала Лиза и поежилась. – Страшновато.

Бекар усмехнулся:

– Мелко мыслишь. Корабль! А планета – не хочешь? А светило?

– Постой, – попросил я. – Погоди… Без следа исчезнувший астероид, сколько – шесть лет тому назад – это…

– Это было испытание. Демонстрация оружия предполагаемым покупателям.

– И все исчезает – если срабатывает тридцатисантиметровый шарик?

– Ну, – усмехнулся бывший Орро, – не знаю, какова мощность именно этого экземпляра, но подозреваю, что такая бомба вовсе не содержит в себе нужный запас энергии. Она, если можно так сказать, только ключ к пространству, раздражитель, который заставляет пространство реагировать определенным образом – инициирует курковую реакцию, не более того. А уж дальше пространство действует само. У него-то энергии хватит на что угодно. Пространство считает не на копейки. Говорю сразу: на эту тему вопросов больше не задавайте – я не криптофизик, и моим делом, как и вашим, являлось не объяснять, а найти, получить и отправить куда следует. По этому поводу готов давать какие-то объяснения – если хотите их услышать.

Я хотел. Мне было очень скверно. И понятно почему: рушилось все то, ради чего я и ввязался в разведывательную авантюру, не будучи ни разведчиком, ни… да вообще никем, только специалистом по инской лингвистике. Ау, романтика, где ты? Послание чужих цивилизаций – да! Но ради какой угодно бомбы я не стал бы лететь в чужой мир, подвергаться неудобствам и опасностям, не стал бы…

Но тут я невольно перевел глаза на Лизу – и все мои претензии мгновенно растаяли. Плевать на бомбу, но, не окажись я тут, – не встретился бы с нею, а это было бы – как это было бы? Противоестественно, вот как! А значит, все правильно, и надо только быстро и успешно из этой ситуации выйти.

– Я хочу, – заявил я так твердо, как только был способен, – чтобы ты объяснил: во-первых: какого черта ты тут подставлял меня… да и Лизу тоже, подвергал нас серьезным опасностям – кто дал тебе право на это? И во-вторых, как ты заполучил эту бомбу в свои руки и как с нею поступишь; раз уж мы в этом участвуем, то никак не сможем допустить, чтобы ты продал ее хоть «Многим», хоть «Могучим». Способен ты ответить на это?

– Я бы уже ответил, будь у тебя побольше терпения. Только ответы последуют в обратном порядке. Для этого придется вернуться к бомбе. Я уже сказал, кто ее изготовил. Концерн МОРА, хотя его правление и головное предприятие находится на Ине, как и у многих других больших домов – потому что там самое мягкое налоговое законодательство. Бомба была изготовлена не по заказу тамошних властей, но как продукт на продажу – тому, кто даст наилучшую цену. Что покупатели найдутся, сомнений не было: в Конфедерации какие-то миры всегда находятся в весьма напряженных, а то и прямо конфликтных отношениях друг с другом, и каждый такой мир стремится стать сильнее, чем существующие или предстоящие противники. Однако тут у фирмы возникли осложнения. Возможно, мимо вас прошел один факт. А именно – пять лет тому назад на Ине был принят закон, запрещающий вывоз оружия без разрешения властей. Любого оружия, а тем более – мощного. Закон издали потому, что слишком уж много инского оружия стало обнаруживаться в силовых конфликтах, и самые авторитетные миры запротестовали. Может быть, по соображениям безопасности, а возможно, просто позавидовали прибылям инских оружейников. Будь такой закон принят раньше, МОРА, скорее всего, начал бы этот проект в каком-нибудь более укромном месте, но они успели привыкнуть к полной свободе в делах производства и вывоза – и вдруг столкнулись с неожиданным препятствием.

К тому времени о появлении на рынке такого продукта было уже заявлено – по закрытым каналам, конечно, как обычно, когда речь идет о вооружениях. И возникли, самое малое, два мира, желающих приобрести столь серьезное средство уничтожения. Провели испытания, успешно. Однако тут подсуетились и инские службы, так что информация о бомбе дошла до тамошнего правительства. Оно, понятно, очень этим заинтересовалось и заявило о том, что обладает преимущественным правом приобретения продукта, произведенного на его территории, – причем вовсе не собиралось платить по запросам производителей. Предложенная им цена была втрое ниже той, какую МОРА выдвинул в качестве стартовой. Фирму это никак не устраивало, но хозяева концерна прекрасно понимали, что при этой сдаче все козыри оказываются у властей: власть ведь всегда может обвинить производителя в каких угодно нарушениях, затеять процесс, арестовать продукт – и с этим ничего нельзя будет поделать хотя бы потому, что если все это вынести, как говорится, на суд общественности, то новое оружие немедленно было бы поставлено под контроль уже не Ины, но Комитета Безопасности Конфедерации, поскольку по конфедеративному законодательству средства массового уничтожения не могут быть предметом частных сделок, но все, относящееся к ним, регулируется с самого верха. Оказавшись в сложном положении, концерн приостановил тиражирование нового оружия, потому что производство такого вот шарика – дело очень дорогое. Средства, вложенные в разработку и изготовление этого продукта, в результате не смогли не то что обернуться с прибылью, но хотя бы смягчить убыток. Чтобы у концерна не возникло серьезных финансовых проблем (в бомбу были инвестированы полученные у весьма крупных банков кредиты), хотя бы этот экземпляр, единственный готовый, надо было продать как можно скорее и выгоднее. Но как сделать это, если вывезти бомбу за пределы Ины оказалось невозможным, а желающие купить согласны были заключить сделку лишь с доставкой продукта продавцом, а никак не покупателем?

Вот тут и возникла легенда о загадочном предмете, выловленном в мировом пространстве. И о его якобы необъяснимых свойствах. На самом деле ни транспорт, ни крейсер ничего подобного ниоткуда не вылавливали, просто выставили в музее новое оружие и объявили о чудесной находке. Именно оригинал выставили, а не какой-нибудь макет – потому что только там и стало возможно показать его, в частности представителям покупателей: к тому времени все офисы и предприятия МОРА на Ине находились уже под столь внимательным приглядом, что визит иностранных гостей никак не прошел бы мимо внимания властей – а они только и дожидались хоть малейшей ошибки со стороны производителей, чтобы арестовать и изъять спорное изделие.

– Не понимаю, – сказал я. – Разве власти Ины не могли просто забрать бомбу, хотя бы силой?

– Видимо, в конце концов они и пришли к такому выводу. Но тут как раз ее и украли. Оставайся бомба на заводе, ее не удалось бы вывезти оттуда, а если бы и удалось – никак не получилось бы отправить с планеты куда-либо. К космической же находке, в которую заглянуть, по легенде, было просто невозможно, всякие запреты не относились. Здесь можно было рисковать. Нужен был лишь надежный человек.

Таким оказался Орро, достаточно долго прослуживший в так называемом Особом цехе МОРА и выполнявший ранее некоторые деликатные и сложные дела, порученные фирмой. Без затруднений была инсценирована кража космической находки с музейного стенда. Орро вывез с Ины большую партию изделий концерна; на сей раз это была тысяча мячей для распространенной на Сальте игры; девятьсот девяносто девять из них были просто мячами. На контроле никаких затруднений не возникло, и Орро вместе с товаром оказался тут. Мячи, за исключением единственного, были сданы заказчику, а последний – та самая бомба – оказался в полном распоряжении Орро. И представители покупателей были извещены о том, что торг может начинаться. И все могло бы обойтись тихо и результативно, если бы не одно обстоятельство. А именно – что каждому из покупателей бомба была нужна именно для того, чтобы раз и навсегда уничтожить второго. Конкурентами на торгах оказались давние и смертельные враги. Так что ни о каком компромиссе тут и речи быть не могло.

Предстояла серьезная схватка между ними – в буквальном смысле слова, борьба не на жизнь, а на смерть. Поэтому каждая из сторон обзавелась, вложив немалые средства, своими сторонниками; для одних это оказалась организация «Многие», для других, как вы уже поняли, «Могучие». И каждая группа стала стараться захватить бомбу, с Орро или без него, чтобы поставить продавцов перед фактом. Но где бомба, они не знали. И пришлось направить их на твой след, Симон.

– А чтобы с тобой не произошло ничего страшного, – вступила в разговор Лиза, – тебя поручили заботам Бемоли – то есть моим. И получилось, по-моему, все даже лучше, чем можно было надеяться.

Я взглянул на Лизу. И в моем взгляде она ясно прочитала вопрос. И добавила:

– Иногда очень везет – когда служебное совпадает с личным. Мне очень повезло, Симон. Или ты потребуешь развода?

– К чему? – спросил я. – На Терре наш брак вряд ли действителен. Но я потребую…

– Зачем, если он и так не будет считаться?

– Потребую заключения брака по нашим земным законам, – закончил я.

Она промолчала – только глазами сказала очень многое.

– Сейчас я зарыдаю от умиления, – ерничая, заломил руки Бекар. – Нет, серьезно.

Тут я решил вернуть разговор в деловое русло.

– Ты не рассказал, как тебе удалось перехватить товар у этого Орро. И что стало с ним самим. Ты его… устранил?

Он покачал головой:

– Мне и не надо было этого делать.

– Не понимаю. Лиза, тебе что-нибудь ясно?

Она кивнула.

– Более или менее. Прости, Симон, но это – не твой уровень допуска. Не обижайся. Все мы все еще на службе. Да и если уйдем – все скелеты останутся каждый в своем шкафчике.

Я понял ее. И сказал:

– По-моему, я догадываюсь. Ты ведь и есть Орро на самом деле.

– Для своих я – Бекар, – невесело ухмыльнулся он. – Но имя Орро ношу много лет.

– Интересно, как ты выглядишь в природном обличье.

Он вздохнул:

– Поверишь ли – не помню. Да и нужно ли? Все мои сроки преображения давно прошли. Да я и привык, знаешь ли, за годы. И потом, быть ином иногда представляется очень выгодным. Все ведь знают, что мы не усваиваем языков, кроме родного, и в нашем присутствии как правило не стесняются.

– Но ты же мог бы – хотя бы хирургически… Тебе ведь путь на Ину закрыт – если только ты не собираешься вернуть бомбу им.

– Бомба пойдет на Терру, – сказал он. – Тут нет ни сомнений, ни проблем. А все проблемы – и с фирмой, и с самой бомбой – об этом пусть болит голова у властей. Мы ведь только исполнители. Может быть, ее запретят, хотя это ничего не даст, она все равно возникнет – не тогда и не там, но такова наша цивилизация: не устает пилить сук, на котором сидит. И мы с вами на это повлиять никак не можем.

– Но сейчас многое зависит от нас. Ты знаешь, как ее вывезти? Здесь все службы стоят на ушах, это ты и сам чувствуешь. И как уйдем мы сами?

– Мы? Совершенно нормально: по вневремянке. А бомба – нам нужно только доставить ее в наше посольство – я имею в виду Терры, не Ины. Существует дипломатическая почта…

– Я бы не стал поступать так, – сказал я откровенно. – Она же заряжена?

– Полностью.

– А вдруг она сработает где-нибудь – в посольстве, на корабле, на Терре…

– Невозможно, – он пожал плечами. – Для этого ее надо сперва оживить. До этого она не более опасна, чем булыжник. А как это сделать – знает очень узкий круг людей. Я в том числе, потому что именно я должен был передать код тому, кто выиграет торги. Правда, теперь это известно и вам с Бемолью.

– Впервые слышу! – заявил я совершенно искренне. Лиза тоже удивленно подняла брови:

– Объясни, пожалуйста.

– Ну, вы столько вертели так и этак мою записку – неужели так и не прочли? А ведь я отправил ее тебе, Симон, чтобы сохранить информацию в случае, если со мной что-нибудь случится.

– Постой, постой! Ты хочешь сказать…

– Вот именно. Это ведь просто цифры. Названия цифр. Это тебе не пришло в голову?

Я почувствовал, что краснею.

– Такой вариант я видел, но не подумал, что это может быть содержанием. Искал смысл в другом направлении. Да и Лиза тоже. Впрочем, иначе мы вряд ли бы стали искать тебя у «Могучих».

Он усмехнулся:

– Хорошо все, что хорошо кончается.

– Нет. То, что хорошо продолжается, – поправила Лиза-Бемоль.

И я охотно с нею согласился.