Хмель – состояние счастливое, когда мир представляется идеальным, таким, о каком только мечтаешь: все люди прекрасны и добры, ты любишь всех, все любят тебя, заботы исчезают, как если бы их никогда не было, и хочется, чтобы это продолжалось бесконечно. Может быть, для полного счастья и не хватает какой-то мелочи, но она обязательно найдется завтра – и уж тогда, тогда!..
А назавтра с самого утра приходит похмелье – и оно во всем противоположно вчерашнему состоянию.
И хмель, и похмелье приходят не только при употреблении известных напитков. Куда сильнее можно захмелеть от общения с другим человеком. От возникающих при этом чувств. От действий, что этими чувствами вызываются… И похмелье тоже будет намного более тяжким, и снять его очень непросто; обычно клин клином вышибают, и когда клин пивной – проблем не возникает. А если нужен клин душевный, эмоциональный, то его не продают на углу и не подают в забегаловке. И если такое похмелье для тебя непривычно, то ты не станешь пытаться использовать первое, что подвернется под руку, и придется ждать, страдая, или же, если хватит силы, воспользоваться ледяным душем, как бы это ни было неприятно.
И вот, все еще лежа в постели, а потом уже сидя, не успев даже одеться, кутаясь в одеяло, потому что слегка знобит, пусть в комнате и тепло, – еще ничего не предприняв, приходится еще до душа физического затащить себя под ледяные струи логики. Посмотреть на себя со стороны, назвать вещи своими именами, прийти к неизбежному выводу и тогда уже перейти к действиям необходимым и правильным. Предоставив эмоциям догорать, как догорает сигарета, оставленная в пепельнице, а еще лучше – раздавленная там.
Смотри, смотри, не смей отворачиваться, отводить или закрывать глаза. Полюбуйся на самое себя, лихая любовница, про-фес-сио-нал-ка! Стерва неумелая, что, краснеешь?
Стой, стой. Да ты, кажется, даже не очень стыдишься своего поведения? Что-то похожее на довольство собой шевелится в тебе, словно глист? Ну, знаешь ли, такой наглости я от тебя не ожидала. Придется доложить командующему Юкану Маро о том, как ты выполняла задание. Потому что если даже захочется скрыть это, они все случившееся считают с «надзирателя» – с вживленного чипа, что питается твоей же энергией и без устали пишет в свою память все, что происходит с тобой – что говоришь, что делаешь, что говорят тебе и что делают с тобой. Этакий «черный ящик», который ты не контролируешь. Правда, временные начальники не имеют права снимать показания чипа, но на самом деле, если очень захотят, – снимут даже силой, здесь за тебя заступиться некому. Так что лучше скрывать как можно меньше. Но ты заранее знаешь, что тебе скажет командующий. И при этом будет думать: «Не в том ты виновата, что уступила, а в том, что уступила не мне!» И наверняка тут же отлучит от службы, а по возвращению в миры настрочит кляузу руководству Корпуса, и тебя просто уволят. Выкинут. А это уже – позор и для тебя, и для родного Корпуса.
А впрочем: так ли уж это тебя пугает?
Есть ведь мысли о совсем другой жизни. И совсем не фантастические. Нет, скажем так: не совсем фантастические.
Да, но чтобы осуществить их, надо еще вернуться в свой мир.
А еще раньше – тебе лично возвратиться на борт «Покоряющего». Хотя пока неясно, как можно это сделать без своего транспорта.
Возвратиться хотя бы потому, что какая-то информация у тебя ведь появилась, верно? И может быть, ее не так уж мало?
В самом деле. Давай предположим, что все, что случилось этой ночью, было лишь плодом твоего замысла. Ты просто соблазнила (фу, что за слово! От него так и несет жуткой старомодностью, можно подумать, что ты и правда старуха. Лучше сказать более современно: «уложила в постель») парня, типичный образец здешней продукции, той самой, за которой мы сюда и прилетели. Задурила ему голову и, пользуясь этим, выудила кое-что интересное и нужное. Даже не «кое-что», а именно то, что тебе и требовалось. А что именно?
Подсчитаем. Первое: ты оказалась в одном из основных Центров образования Редана – там, где из людей-болванок изготовляют боевые единицы высшего класса: универсальных космических солдат. И, общаясь с одним из них, убедилась в том, что уровень их подготовки соответствует обещанному – это действительно такой солдат, каким он и должен быть: умелый, сильный, нерассуждающий, где-то даже наивный до полного ребячества, но совершенно убежденный в том, что вот такие, как он, и являются солью бытия, все остальные – на много ступеней ниже. То есть, мы можем получить здесь именно то, в чем нуждаемся.
Второе, и очень важное: судя по его словам, здесь только такие и существуют, в последнее время их не пополняли, не разбавляли никакими низшими сортами: ни недоученной молодежью, ни уже отслужившими ветеранами, ни какой-нибудь национальной гвардией или в этом роде. А это говорит о том, что никто не собирается подсунуть нам подделку вместо качественного товара. Так следует не только из его слов, но и из собственных наблюдений: пока ты, у него на руках, добиралась до этого дома, то успела убедиться в том, что кругом царили тишина и покой, улицы пустовали, если где-то и наблюдалась активность, то лишь на ночных полигонах, где какие-то группы отрабатывали задания ночной подготовки, необходимую часть учебной программы. Вывод – тот же самый: нам предлагают то, что мы запрашиваем.
И третье: именно этот товар сейчас и готовится к продаже. Только так можно объяснить неожиданную даже для этого парня (Рек Телан его зовут, и это имя не оставляет тебя равнодушной, хотя бы сама себе признайся в этом, только себе, потому что начальству ты каяться в этом не станешь!) тревогу и всеобщее построение. Если бы нас хотели надуть, то есть подсунуть отходы, а все лучшее продать леганам, да будут их уделом вечные поражения! – то здешний контингент сейчас спал бы спокойно.
(Ну, не все спали бы. Рек Телан уж точно не погружался бы в сон, и тебе не позволил бы. Господи, какая сладкая истома овладевает телом при этой мысли! Никогда раньше… Но сейчас этому ощущению поддаваться нельзя, нельзя, нельзя!)
Итак – свою задачу ты выполнила? Получается, что так. Значит, нечего бояться и совершенно нечего стесняться. Кстати, начальству ты доложишь результат – но ни слова не скажешь о путях его достижения. Сочинишь байку понейтральнее. Иначе будет куда труднее отбиваться от охотников забраться тебе под юбку, которой ты, впрочем, на корабле никогда не надеваешь.
Что остается? Не самое легкое: найти способ доложить все это. То есть – добраться до «Покоряющего», и так, чтобы не попасть в лапы ни леганской команде, ни здешним службам. Добраться, не имея собственного транспорта. Непросто. Сложно. Однако же – выполнимо?
Ты хорошо знаешь: переброска значительного воинского контингента даже и на небольшое расстояние всегда связана с известной сумятицей. На чем бы их ни перевозили, кто-нибудь обязательно попадает не в свой экипаж – потому что в таких случаях группы и звенья формируются заново, большинство если и знает друг друга, то лишь условно, потому что когда-то попадались на глаза. Но большинство не значит – все. И какие-то лица неизбежно окажутся незнакомыми. Железное правило. Если форма, которую ты носишь, и твое оружие со снаряжением соответствуют здешним – тебя автоматически примут за своего. В крайнем случае – за по ошибке оказавшегося в этом контейнере. Так что до места ты доедешь.
До какого же места? А куда могут сейчас перебрасывать войсковую часть, предназначенную для продажи? Это известно заранее: перед тем как окончательно оформить сделку, покупателю показывают товар лицом. Иными словами – происходит всеобщий предпродажный строевой смотр.
Когда покупатель один – никаких проблем не возникает. Но сегодня их двое, и они – конкуренты не на жизнь, а на смерть. Значит ли это, что вместо одного смотра будут происходить два и в разных местах? Это было бы очень неприятно: тогда можно угодить не к своим, а к леганам. Но нет, устраивать два раздельных предъявления было бы, с точки зрения продавца, крайне неразумно. Потому что каждая из покупающих сторон неизбежно заподозрила бы, что ее интересы ущемляются в пользу противника. Поскольку всегда кажется, что конкурирующая сторона имеет в своем распоряжении больше средств, чтобы склонить продавца на свою сторону, чем есть у тебя. И единственный способ избежать таких подозрений – это вывести на смотр обе продаваемых партии товара: вот ваши, а вот – их, смотрите, оценивайте, если есть претензии – предъявляйте, будем улаживать разногласия не камерно, а тут же, на месте, у всех на виду.
Продавцы – люди весьма опытные. Следовательно, поступят именно так. То есть, твои в любом случае будут рядом. Между высадкой контингента в месте, где будет проводиться смотр, и самим смотром обязательно возникнет пауза: людям надо привести себя в порядок, чтобы выглядеть наилучшим образом. Это полчаса, час. Вот этим временем ты и будешь располагать, чтобы исчезнуть из рядов, добраться до своих и членораздельно доложить обо всем еще до того, как они начнут окончательно оформлять сделку.
Что же: все вырисовывается очень логично. Осталось решить последний вопрос: как в ближайшие минуты затесаться в ряды отправляемого войска, чтобы осуществить задуманное?
Думай, думай!..
Нарин и думала. Но не в неподвижности, конечно, не под одеялом, а на ходу, в действии. Быстрый холодный душ. Растереться жестким полотенцем докрасна. Затем…
Затем все пошло не совсем так, как предполагалось.
Потому что дверь ванной неожиданно распахнулась, и на пороге возник Рек Телан. Хозяин дома. В полном боевом. Нарин этого не ожидала. И смогла проговорить только:
– О, Рек…
А он уже высвободился из снаряжения. Схватил ее в объятия. Нарин и не противилась: снова предательская истома расслабила ее до полной невозможности возражать. Что, прямо тут, в ванной? Вот так?..
– Нарин, прекрасная моя…
Потом – несколько минут бессмысленных звуков. Затем – прерывающимся голосом, потому что дыхание далеко от нормы:
– Счастье мое, не могу расстаться, потерять тебя…
Как все-таки вовремя это произошло! Потому что только сейчас ее сознание заработало, наконец, в полную силу и на предельной скорости.
– Рек, я тоже не хочу без тебя. И если ты поможешь мне, мы не расстанемся.
– Говори!
– У тебя наверняка есть второй комплект обмундирования…
– Как же иначе? В ранце. Одно носим, другое стираем.
– Одолжи его мне!
– Зачем?
(Нормальная мужская тупость. Трата времени на лишние вопросы.)
– Так нужно. А снаряжение есть? Оружие?
– Все, как положено. Оружие – учебный комплект, не боевой.
– Все равно. Давай все сюда. Быстро!
Когда-то ей специально ставили командный голос. Вот и пригодилось. У солдата от такого голоса включается автоматика. И он действует, как положено, – беспрекословно, точно и в срок.
Одеться, снарядиться – две минуты. Ее учителя остались бы довольны.
– Как я выгляжу?
– Нормально. Но… ты ведь женщина!
– Ты хочешь, чтобы я была рядом, или нет?
– Нарь, о чем разговор! Всем сердцем…
– Тогда не говори глупостей. Сейчас мы с тобой вернемся туда, откуда ты пришел. Поставишь меня в строй. Если кто-то о чем-то спросит – найдешь что ответить. Найдешь? Ну?!
– Скажу… скажу, что ты мой прикрывающий, была в увольнении…
– Был, а не «была»!
– Был. Но неужели ты думаешь, что тебя примут за…
– Сейчас проверим.
Транспорта своего она лишилась, но сумка-то осталась при ней. Помимо схемы «Незримости» – с обязательным для нее набором всякой всячины. И дамской, и другой. В том числе и масок. Выберем вот эту…
– Ну а теперь? Позвольте представиться: солдат первого класса Нар Вен, прикрывающий. Разрешите стать в строй?
– Здорово! Как это ты ухитрилась?..
– Неважно. Женские уловки.
Вот и прекрасно. Нормальное мужское лицо, даже с усиками. Фигура, конечно, остается, скажем так, не мужской. Но при полном снаряжении разницы никто не увидит.
– Рек, последний вопрос: а куда ты денешь подлинного прикрывающего?
– А у меня его и не было. Прикрывающий назначается только при присвоении угла. А он мне полагается лишь с нынешнего дня. Благодаря тебе. Потому что у меня возникла ты. Женщина. И я посеял в тебя семя.
«Насчет семени мы еще посмотрим», – так подумала она, но вслух говорить не стала. Хотя в принципе это не исключалось, потому что все-таки Рек… Она и в самом деле хотела бы сохранить его.
– Прекрасно, – сказала Нарин – боевой солдат Нар – и улыбнулась. – Тогда – вперед!
Сестра Река попалась им на выходе. Заплаканная. У Вин Сита не хватило ума – взять ее с собой таким вот способом. И прекрасно. Должен же кто-то оставаться дома. Ухаживать за братишкой, пока он будет проходить то множество лет и ступеней, что отделяют его от уровня Товара экстра-класса.
– Весиль, не плачь. Живи, пока можешь! А мы вернемся, все вернемся! И пойдет такая жизнь!
Занять нужные места в строю они успели как раз вовремя: составители звеньев и групп подошли уже совсем близко. Строй застыл, словно каменный, и лишь внимательный наблюдатель заметил бы учащенное дыхание большинства и понял бы: волнуются. Ничего удивительного. Судьба солдата, да порой и жизнь его зависия, от того, в какое звено он попадет, каким окажется командир – из успешных медиалов или троечник (а без таких никогда и нигде не обходится). Поэтому на новое лицо никто не обратил внимания, тем более, что искать для него места в шеренге не приходилось, оно его словно дожидалось.
Только Вин Сит, теперь уже родственник, как-то странно покосился, словно бы с подозрением, а может быть, и со смущением. Но тут разбираться было некогда: составители подошли уже к Вину, он – черный угол – автоматически становился командиром своего звена, и пришлось ему последние минуты тратить на то, чтобы дать наставления своему прикрывающему, мелковатому такому мужичку, который от всех отворачивался, словно стеснялся своего вида. Не иначе как из недоученных, а то и из кадетов. «Не стыдись, юнец, если даже красотой не вышел: солдата не за смазливую физиономию ценят, а за воинские доблести» – так подумал Рек, вместе со своим прикрывающим заняв положенные места. Кто знает, может, придется еще повоевать плечом к плечу…
– Вы? Рапортуйте.
– Выпущенный Рек Телан. Редан-плюс, черный угол. След оставлен. Профиль: ведущий звена общего назначения – или универсальный вольный охотник в пространстве любой сложности. Рапорт окончен.
– Есть ли возражения против назначения именно в группу Вольной Охоты?
– Никак нет. Благодарю за честь.
– Желаем успехов. Контейнер бортовой номер восемьдесят четыре, отправляйтесь на посадку.
Бегом. Но перед тем – последний взгляд на нее: только не растеряйся! А слух тем временем доносит родственное пожелание вдогонку:
– Честь и слава! И живи, пока можешь.
На бегу – повернуть голову, чтобы послать в ответ:
– Еще увидимся! Слава и честь! Живи, пока можешь!
А тут все идет своим чередом:
– Вы? Рапортуйте.
Не моргнув глазом:
– Солдат первого класса Нар Вен, средний курс обучения с отличием. Профиль: ведомый, прикрывающий вольного охотника.
– Где же ваш КИК? Непонятно…
И пронзительный взгляд – прямо в глаза солдата. В честные очи, чуть удивленные, но без малейшей тени своей неуверенности, смущения…
– Не информирован, ваша доблесть!
Это понятно: ему-то откуда знать? К сожалению, и в Строевой службе коммандата случаются накладки, и не так уж редко.
– В паре с охотником Теланом?
– Так точно.
– Что же сразу не доложили? Догоняйте. Бегом – марш!
И, глядя вслед:
– Лихо бежит, хотя на вид слабачок. А ведь при полном снаряжении.
– Ну, пройдя курс в нашем Центре, и покойник поскачет галопом.
– Да, ЦОС-18 – это марка. Дальше. Вы? Рапортуйте…
И еще кто-то провожает взглядом. Вин Сит, прищурившись, медленно качает головой, словно бы сомневаясь непонятно в чем.
В контейнере было уже тесновато, но Рек, прибежав первым, занял и местечко рядом, так что Нарин – солдату Нару – не пришлось рыскать по длинному окрыленному вагону в поисках свободного сиденья. Уселись рядом. Переглянулись. Улыбнулись друг другу – но одними лишь глазами. Как полагалось, пристегнулись, оружие укрепили в зажимах. Перевели дыхание. Через вход в торце вбегали последние. Вот уже ни одного местечка не осталось незанятым. Прогудел зуммер. Створки сошлись, закрывая вход. Трансляция донесла голос командира транспортного средства:
– Недоносок на восемьдесят втором месте, пристегиваться за тебя мамочка будет? И батарею отсоединит тоже она? А ну мигом!
И еще через полминуты:
– Всем внимание: стартуем!
И полетели. Центр Образования восемнадцатый провалился куда-то – вниз и в прошлое.
Но всегда остается надежда вернуться.
Рек, сам того не замечая, беззвучно шевелил губами: молился Главкому Вселенной.
Ну, что же: самое время для этого.
А Нарин? Трудно сказать. На губах ее возникла было улыбка – но тут же пропала. Словно женщина, спохватившись, сделала ее невидимой. Совсем как погибшее транспортное средство. Разведчику всегда приходится что-то скрывать. Он – как айсберг: девять десятых не выставляются напоказ.