Генерал Ги Ор приходил в себя медленно. Зеленый туман с розовыми прожилками, в который генерал, казалось, был погружен, вращался вокруг него; может быть, впрочем, всего лишь кружилась голова. Генерал зажмурился, стиснул зубы — сделал усилие, чтобы прогнать наваждение. Это ему удалось.

Оказалось, что он — в одном белье — лежит в койке, какими ему не раз уже приходилось пользоваться во время космических походов и десантов. Окружавшие его стены и остальные предметы, составлявшие неприхотливую обстановку, только усилили в нем уверенность в том, что он находился на борту корабля. Просто, казалось бы. Но на самом деле в этом-то и заключалось самое непонятное.

Генерал, как ему казалось, ясно помнил, где и когда находился, когда с ним произошло — ну, вот это самое: потеря сознания, что ли? Нападение? Но Ги Ор не чувствовал себя плохо; ничего не болело; непохоже было, чтобы его кто-нибудь — ну, допустим, ударил, оглушил. Нет, со здоровьем все обстояло как будто бы нормально. Но вот остальное оставалось совершенно необъяснимым.

Да, абсолютно верно: тогда, вечером, он находился в своей — штабной — части подвала, работал над окончательным уточнением деталей штурма Жилища Власти. По сути, все главное было уже сделано, оставалось подчистить мелочи — в частности, окончательно определить состав групп, которым предстоит проникнуть в подземные ходы и овладеть главными воротами изнутри. После этого он должен был, доложив обо всем Повелителю Армад, отправиться в это самое Жилище Власти в качестве — нет, не заложника — так обойтись с собой он не позволил бы никому на свете, — но гаранта безопасности какого-то местного вельможи, собиравшегося прибыть на тайные переговоры с Охранителем. Генерал считал, что это будет неплохой рекогносцировкой: своими глазами увидеть место будущих военных действий. Так что это его нимало не беспокоило.

Итак, он работал, сверяя различные наброски системы подземного лабиринта; полученные из разных рук, они во многом не совпадали, и это вызывало определенные затруднения. Почувствовав легкую усталость, он вышел из подвала на воздух. Вечер был теплым и ясным, и генерал минуту-другую с удовольствием любовался великолепным, как всегда, звездным небом. Он успел уже привыкнуть к рисунку ассартских созвездий, вначале казавшемуся ему странным, но и здесь небо ночью было таким же светлым, как и на его родной планете Агур.

От мысли о далеком родном мире на миг защемило сердце, а затем…

А затем он очнулся вот тут — в каюте корабля.

Корабля, неведомо какого и невесть как здесь очутившегося.

Впрочем, где — здесь?

Этого генерал не знал. Каюта была освещена, но в ней не было ни единого экрана, что представлялось странным, зато целых два иллюминатора, которым не полагалось быть. По-видимому, корабль не принадлежал к военному флоту.

И это, собственно, и было самым непонятным.

На Ассарте — генералу это было, как он полагал, достоверно известно — не было ни одного исправного корабля. Ни и" принадлежавших бывшему флоту этой планеты, ни — из состава Десанта Пятнадцати. Обломки — да, обломков было множество. Останки сгоревших или разбившихся единиц многих флотов. Но вряд ли кому-нибудь было бы по силам восстановить даже самый маленький и менее всего пострадавший кораблик. И уж тем более — поднять его в пространство, поскольку и все оборудование доступных космодромов донкалата Мармик за войну и после нее успело прийти в негодность и нуждалось в замене.

Так, во всяком случае, докладывали побывавшие там офицеры, которым можно было верить.

Возможно, конечно, что где-нибудь за океаном, в дальних провинциях, что-то и сохранилось. Но, в соответствии с имевшейся у Ги Ора картой, там космодромов было всего два. И добираться до них пришлось бы достаточно долго — при современном состоянии дорог и при почти полном отсутствии транспорта.

И тем не менее — он находился на борту корабля. Мало того: корабль этот, вне сомнений, совершал полет, а не стоял где-то на грунте. Опытный десантник, генерал Ги Ор даже не понял, а ощутил это всеми, как говорится печенками, — и по меньшему уровню гравитации, и по составу дыхательной смеси, да и просто — интуитивно.

Такими были его первые впечатления и мысли. Они, однако, заняли у него немного времени. Не было смысла — ломать голову над тем, что и почему. Единственное, что сейчас следовало сделать, это — привести себя в порядок, чтобы с достоинством встретить любое развитие событий.

А в том, что развитие последует, не было никаких сомнений.

Подумав об этом, Ги Ор лишь пожал плечами. Оглядел каюту. Она смахивала на жилище офицера среднего ранга: ничего лишнего. Стартовый кокон. Стенной шкаф. Столик. Стулья — два. Светильники — тоже два: над столом и на крышке кокона. Тренажера не было. И аппаратов для отдыха — тоже. Приотворенная дверца вела в туалет. Вторая, побольше — надо полагать, служила выходом. Наличествовали также звезды. За иллюминаторами — далеко, где им и полагалось быть. Судя по их множеству, генерал находился все еще в скоплении Нагор.

Генерал распахнул дверцу шкафа. И увидел на вешалке свой мундир. Ги Ор быстро оделся. Ему показалось странным, что мундир был не тот, в котором он был одет, когда работал и вышел на воздух; не повседневный, несколько потрепанный, хотя и всегда тщательно вычищенный, но с подвыцветшим шитьем; то не был и привычный десантный комбинезон, черный, с драконами на воротнике и левом рукаве, но — почти новый парадный комплект, какой надевался лишь по большим праздникам или на торжественные приемы. Мундир этот вместе со всеми принадлежностями постоянно хранился в отдельном чемодане, где он не мялся; и вот теперь кому-то — все еще неизвестно, кому — оказалось угодно, чтобы генерал Ги Ор выглядел, как на параде.

Одевшись, он посмотрел на себя в зеркало и остался, в общем, доволен. Взгляд этот, кстати, подтвердил и то, что он прежде установил, проведя ладонью по щекам: лицо было чисто выбритым — вероятно, за ним ухаживали, пока он находился без сознания. Сколько же суток? Одни? Десять? Сто? А кормили его тоже во сне? Странно, но особого голода он не испытывал. Хотя, пожалуй, от легкого завтрака не отказался бы.

Ги Ор еще раз оглядел каюту — на этот раз внимательно, стараясь обнаружить глазок наблюдения: опыт говорил, что за ним обязательно должны приглядывать. Но не отыскал. Возможно, и не следили. Тогда он решительно подошел к двери, не сомневаясь, что она окажется запертой. Нажал на ручку.

Дверь открылась.

Навстречу ему чертиком взвился человек. Военный. Но солдатского сословия. Тоже в парадной форме. Вытянулся. Отдал честь. Отрапортовал:

— Старший капрал Ур Сют — для услуг Его Победности генералу!

Похоже, морду эту генерал не раз уже видел. Ага. Вспомнил. Один из придурков самого Повелителя Армад, вроде денщика. Ну, а тут он зачем?

— Вольно, — разрешил он. И, упершись в капрала холодным, как и полагается старшему начальнику, взглядом, вопросил: — Как же это ты, любезный, здесь оказался?

Похоже, в глазах воина, вообще-то нахальных, какие и бывают у тех, кто постоянно трется около начальства, промелькнула растерянность.

— Не могу ответить, Ваша Победность! Силой неизвестных мне обстоятельств доставлен сюда для услуг Его Победности, как я понимаю!

— Ну-ну. Любопытно. Какие же это могли быть обстоятельства, старший капрал? Позволили себе перепиться?

На самом деле генерал так, конечно, не думал. Но не признаваться же было нижнему чину в том, что и его самого, генерала, эти обстоятельства крайне интересовали.

— Никак нет! Докладываю Его Победности: выполняя приказание Предводителя Армад, возглавлял охрану некоего лица, а именно известной господину генералу женщины с ребенком. Вслед за нею вышел из дома. Более ничего не могу припомнить.

— Отшибла баба, значит, у тебя память, — предположил генерал.

— Даже не прикасался к ней, Ваша Победность!

— Ну ладно, — и Ги Ор махнул рукой. — Кстати, я запамятовал: это какого флота корабль? Вигульский? Тут надписи на каком-то тарабарском языке, на инарском, что ли? Ты в кораблях смыслишь?

— Никак нет!

— Ну и дурак, — проворчал генерал. — Ладно. А как тут с едой? Тебя кормили? Вообще, где тут что? Веди к капитану, или кто тут вообще командует.

Старший капрал Ур Сют не успел даже пояснить, что он и сам только с час тому назад пришел в себя и ровно ничего не знает. Потому что в их разговор вмешался новый голос:

— Господин генерал, а также вы, старший капрал, командир корабля приглашает вас к завтраку, за которым вы сможете узнать все, что вас интересует.

Генерал и старший капрал невольно оглянулись.

Голос принадлежал появившемуся в бесшумно растворившихся дверях человеку весьма почтенного, как сразу определил генерал, возраста, выглядевшему, однако, еще весьма бодро. Одет он был в штатское и, следовательно, не мог быть ни пилотом, ни вообще кем угодно из команды. Говорил же он как человек образованный — судя по тому, что объяснялся на языке мира Нерошах, где Ги Ор учился в Академии, без малейшего акцента — а всякому известно, как трудно добиться правильного произношения звуков этого языка, а еще более — верной интонации при разговоре. А у этой недоокаменелости, как определил вошедшего генерал, все обстояло настолько блестяще, что Ги Ор невольно спросил:

— Вы с Нерошаха? Каким образом…

В ответ он получил вежливую улыбку, а вместе с ней заявление:

— Нет, генерал, но мне приходилось в свое время нередко бывать там. Но спешу представиться: я — бессменный Советник Властелинов Ассарта и в настоящее время намерен посетить несколько миров скопления Нагор с, так сказать, дипломатической миссией. А вы находитесь здесь потому, что должны помочь мне в выполнении этой весьма непростой задачи.

Ги Ор расправил плечи:

— Вы, следовательно, ассарит?

— Совершенно точное определение.

— И вы полагаете, Советник или как вас там, что я, генерал Ги Ор из Десанта Пятнадцати, буду содействовать представителю моих врагов хоть в какой-то мелочи?

— Я более чем уверен в этом, генерал, — прозвучало в ответ.

Ги Ор откинул голову:

— Можете расстрелять меня немедленно…

— О, что вы! Мы слишком ценим вас!

— …но я и пальцем не шевельну, чтобы помогать Ассарту!

— А этого от вас и не требуется.

— Вот как? Какого же черта…

— Простите, генерал. Но не лучше ли будет — побеседовать об этом за завтраком? Неужели вы не успели проголодаться?

Генерал проглотил оставшиеся невысказанными слова, но это нимало не утолило аппетита. И Ги Ор пробормотал:

— Ну, если вы настолько любезны…

Ему отнюдь не были чужды светские манеры. В определенных рамках, разумеется.

— В таком случае прошу следовать за мной.

И, повернувшись, Советник вышел в светлый коридор.

Военным осталось лишь принять предложение.

* * *

За столом их ожидал всего лишь один человек; видимо, он и был командиром.

— Рад приветствовать вас на борту корабля «Алис», — проговорил он, когда трое вошли в небольшую кают-компанию. — Прошу садиться. А вы, — обратился он к старшему капралу, — надеюсь, справитесь с обязанностями буфетчика? У меня на борту сейчас его нет.

И он кивнул в сторону дверцы, за которой, надо полагать, находился камбуз.

— Не беспокойтесь, — добавил командир, — там уже все готово, осталось только подать. У меня хорошая автоматика.

Генерал, усаживаясь, облегченно вздохнул: ему не придется завтракать за одним столом с нижним чином.

— Никогда не слышал о таком корабле, — обратился он к командиру, и не только для того, чтобы поддержать разговор. — К какому флоту вы принадлежите? Нельта? Тулесир? Ра-Тиг? Или все же Ассарт?

— «Алис» не принадлежит ни к одному из флотов, — вместо командира ответил Советник. — Это, я бы сказал, частный корабль, хотя и прекрасно вооруженный. Он не базируется ни на одном из известных вам миров.

— Иными словами, — уточнил прямодушный генерал, — вы пираты?

На этот раз улыбнулся даже командир.

— Пожалуй, можно сказать и так, — сказал он — и тоже на нерошахе — хотя и не таком чистом, как у Советника.

— В таком случае, я должен считать себя похищенным? — продолжал настойчивый генерал. — Но если вы ожидаете за меня выкупа, то скорее всего разочаруетесь. Мой мир Агур не платит за своих пленных.

— О, — проговорил Советник тоном утешения, — выкуп заплатите, генерал, вы сами. И не только за себя, но еще и за тысячи, десятки тысяч воинов, томящихся вдали от родных мест.

— Хотел бы я знать — каким способом, — усмехнулся Ги Ор.

— Примитивно простым. Станете пиратом, как и мы.

Генерал нахмурился. Помолчал, пока появившийся с подносом Ур Сют умело расставлял кушанья; старший капрал должен уметь все: прислуживать за столом, стричь, брить, выносить судно… А когда новоявленный буфетчик удалился — спросил:

— Надеюсь, это была шутка?

— Нимало, генерал. Но не беспокойтесь: вам не придется нападать на чужие корабли, грабить и проливать кровь. Наше пиратство, я бы сказал, несколько иного толка.

— Вы не собираетесь нападать?

— Во всяком случае, не с оружием в руках.

— Ничего не понимаю, — откровенно сознался Ги Ор, с удовольствием прожевав салат. — Чего же вы добиваетесь — вообще? И от меня — в частности? Что вам нужно?

— От вас — прежде всего, несколько простых расчетов, — сказал командир «Алиса». — Сколько бойцов из Десанта Пятнадцати находится сейчас на Ассарте?

— Полагаю, — сказал генерал, — что не должен отвечать на этот вопрос. Численность войск, к которым я принадлежу, является тайной, и я не стану раскрывать ее.

— И не надо, — махнул вилкой Советник. — Нас интересует другое: сколько кораблей нужно, чтобы разместить этих людей и вернуть их на родину? Вернее — на их родины?

— Смотря каких кораблей…

— Ну, скажем — больших транспортов. Без особых удобств. Но ведь солдаты к ним и не привыкли, не так ли?

Генерал чуть заметно улыбнулся:

— Не встречал такой армии, где солдат доставляли бы к месту боя в каютах-люкс.

— Целиком с вами согласны. Итак?

Генерал задумался. На планете — если считать не только тех, что сосредоточены вокруг Сомонта, но и все еще разбойничавших на дорогах, — могло набраться тысяч до сорока… На большой транспортник можно взять до двух тысяч. Следовательно?

— Не менее двадцати больших транспортов. Конечно, если вы имеете в виду орбитальные, те, что загружаются прямо в пространстве и не садятся на планеты, то их понадобится меньше, но…

— Мы имеем в виду посадочные, — сказал командир «Алиса». — Значит, двадцать. Что же, генерал: вот эти корабли нам и нужно получить.

Генерал пожал плечами:

— Я бы не сказал, что это — простая задача. Сколько людей у вас на борту?

— Считая вас с капралом — четверо.

Ги Ор с удовольствием засмеялся.

— Теперь я понимаю, что это действительно шутка.

— Ничуть не бывало, — возразил Советник. — Все очень реально. Нам известно, где можно одновременно найти такое количество кораблей. Притом — готовых принять груз.

— Интересно — где же?

— На торговом космодроме Инары.

— А, знаю. Они вывозят оттуда этот… как его… трипротин.

— Неважно. Главное, что они там есть.

— Пусть это и транспорты, но команды их вооружены. Как же вы рассчитываете заставить их выполнять ваши приказания? Смешно.

И генерал вновь пожал плечами.

— Мы и не будем заставлять их.

— Разве есть другой способ?

— Разумеется. Добрый старый способ. Мы не станем заставлять их, мы их просто наймем.

— Они принадлежат разным мирам, множеству компаний. Вы сможете договориться с ними? У вас найдется, чем заплатить? Они ведь потребуют плату вперед: совершенно не зная вас…

— Нас они не знают, вы правы, генерал. Зато они знают вас. Ваше имя, имя победоносного генерала, известно всему Нагору. Вот вы и будете вести с ними переговоры. От своего имени — и от имени вашего главнокомандующего. Охранителя.

— Мы называем его Предводителем Армад.

— Очень уместно. Вот вы и доставите ему армаду. Погрузите солдат. И развезете их по домам. Хватит им горе мыкать на Ассарте. Что их там держит?

Генерал поджал губы:

— Воинская дисциплина. Ну, и… Каждому обещано, что после овладения Сомонтом и Жилищем Власти он получит свою часть хранящихся там Сокровищ Ассарта. Или, может быть, вы собираетесь перед посадкой на транспорты выплатить каждому его долю?

На этот раз засмеялся Советник.

— Поверьте, генерал, мне, пережившему не одного Властелина, находившемуся постоянно рядом с ними. Большая часть этих сокровищ хранится только в легендах. На самом деле если они некогда и существовали, то сейчас от них остались крохи.

— М-м, — промычал генерал. — И много ли?

Советник очень серьезно сказал:

— Достаточно, чтобы оплатить двадцать транспортов в оба конца.

— И это все?

— Поверьте.

— Но я слышал, что даже посетителям показывают…

— Муляжи, генерал, не более.

— Но есть ведь и оригиналы?

Капитан отодвинул тарелку, вытер губы салфеткой:

— Есть, генерал. Они — в моей каюте, в сейфе. Здесь, на борту «Алиса». И сейф этот, как вы понимаете — не банковский, а обычный капитанский. Но чтобы зафрахтовать двадцать транспортов, этого хватит. На большее рассчитывать не сможет никто.

— И вы думаете, солдаты вам поверят? — прищурился Ги Ор.

— Они поверят вам.

Генерал опустил голову. Помолчал.

— Не знаю, — сказал он минуты через две, — как и когда вы меня выкрали. Но сейчас меня там нет. И это значит, что для самого последнего разгильдяя в армии Повелителя Армад я сейчас — не более чем дезертир. Так что мне не поверит больше никто.

— Ну, зачем же так мрачно смотреть на вещи, — усмехнулся командир «Алиса». — Заверяю вас: вы ни на минуту не отлучались от вашего войска, и в настоящее время находитесь там же и выполняете свои обязанности. Так что никто и ни в чем не сможет ни упрекнуть, ни даже заподозрить вас.

— Не понимаю… — пробормотал генерал. — Это все-таки розыгрыш?

— Нет, генерал, — ответил на этот раз Советник. — Все именно так и обстоит. Вы — здесь, и там — тоже вы. Или, во всяком случае… — он выдержал маленькую паузу, — некто, кого можно назвать вашим двойником.

Генерал покачал головой:

— Внешность можно подобрать, конечно. — Он откинул голову, выпрямился на стуле. — Но я ведь не артист в кино. И воспроизвести не только, скажем, мой голос, но и то, что я сказал бы в том или ином случае, — для этого действительно надо быть вторым Ги Ором. Но такого нет. Или все-таки есть?

— Мы вам его покажем, — сказал командир. — Когда вернемся. И уж вы сами будете судить — похож он или нет. А сейчас нам пора готовиться к прыжку. Надеюсь, ваш капрал не упустил случая набить живот.

— Он не был бы солдатом, — сказал Ги Ор серьезно, — если бы сплоховал.

— В таком случае, я помогу вам устроиться в коконе.

— Это я умею и сам. Однако, чтобы совесть моя была совершенно чистой, хочу предупредить вас: мне приходилось вести только переговоры о капитуляции противника. Боюсь, что это мое умение не пригодится сейчас. Можете ли вы всерьез рассчитывать на меня?

— Хотите ли вы, — спросил Советник, — чтобы солдаты вернулись домой? Ведь правительства закончили войну, ее продолжают лишь сами войска.

— Конечно, как командир, я обязан сделать все, чтобы уцелевшие победители (последнее слово он подчеркнул голосом) благополучно вернулись домой. Кроме тех, конечно, кто сам захочет остаться на Ассарте.

— Не думаю, что таких будет много.

— Согласен с вами.

— В таком случае, успокою вас: переговоры вести буду главным образом я. По этой причине я и покинул мой уютный домик… Но представлять войска не может никто, кроме вас.

— Да, — сказал генерал Ги Ор. — Этого не сможет никто, кроме меня.

* * *

Охранитель приходил в сознание очень медленно, проваливаясь в какие-то кошмары. Ему чудилось, что он проник наконец за каменную плиту, перегораживавшую ранее путь в недра Храма Глубины, и там его встречали какие-то многоглавые, многолапые, словно гигантские сороконожки, чудовища. Они радостно улыбались ему — а может быть, просто скалили зубы — и что-то говорили, как бы убеждая, доказывая, успокаивая и угрожая одновременно. Только он не понимал ни слова из сказанного ими, то был, похоже, не язык даже — просто поток звуков, и он отмахивался от чудовищ и что-то кричал, но не слышал собственного крика. Потом чудовища исчезали — и он оказывался один в Пространстве, лишенном звезд, совершенно темном, пустом, но в то же время остро пахнувшем чем-то очень знакомым, но напрочь забытым. Затем в этом пространстве возникали безголовые младенцы, большие фиолетовые глаза помещались у них на плечах — и взгляды этих глаз были устремлены на него. Глаза моргали — и каждый раз слышалось легкое жужжание, словно от затвора фотокамеры. Охранитель пытался зажмуриться, чтобы не видеть их, — но оказывалось вдруг, что глаза его и так закрыты, но он видит все сквозь веки. Дальше; — младенцы исчезли, но глаза их остались, они медленно двигались в пространстве, стягиваясь в одно место, сливаясь, словно капли ртути, и увеличиваясь при этом, превращаясь в один, но огромный и яркий глаз, смотревший на Охранителя неотрывно и гневно… Еще позже ему стало казаться, что его хоронят — укладывают в гроб, опускают крышку под звуки странной, ритмической, но немелодичной музыки — и вот все стихает, и это, видимо, означает смерть — но еще не полную, не настоящую, потому что (это он помнил даже в бессознательном состоянии) умерев, он завершит наконец планетарную стадию своей жизни и обретет свободу, присущую стадии Космической…

Вероятно, сказывалось нервное напряжение всех последних дней — да и месяцев тоже. Потому что когда он открыл, наконец, глаза по-настоящему, то не увидел вокруг себя ничего страшного или необычного. Он лежал в обычном противоперегрузочном коконе с прозрачной крышкой, а наверху и чуть в стороне светился зеленый плафон, что должно было, вероятно, означать, что сопространственный прыжок завершен и вскоре можно будет оставить кокон и обрести способность и возможность двигаться.

И в самом деле — прошло не очень много времени, и четко прозвучавший щелчок возвестил о том, что замок кокона выключился. Вслед за этим крышка поднялась, правый же борт кокона опустился, и стало можно сесть, а затем и встать на ноги. Зеленый свет не погас, но как-то поблек — потому что наверху зажегся нормальный белый плафон, и все стало хорошо видно.

Охранитель сделал шаг, другой — не очень уверенно чувствуя себя на ногах: видимо, он пролежал достаточно долго. Подошел к двери. Как он и ожидал, выход оказался на замке. Он усмехнулся — с трудом, мускулы лица отказывались повиноваться. Ничего другого он и не ожидал. Его схватили, оглушили, а вернее говоря — отключили сознание, он и сам научен был делать это, даже не прикасаясь к объекту; похитили. Погрузили на корабль и увезли. Охранителю не надо было гадать — чей это корабль. Не Ассарта и ни одного из миров Нагора. Когда он еще был Эмиссаром (казалось, это было страшно давно), ему и самому приходилось пользоваться такими.

Странно, но он не испытывал ни ненависти, ни даже обиды на тех, кто помешал ему довершить начатое, выполнить свой долг так, как он его понимал. Противники не объявляли себя его друзьями, они вели свою игру так же, как он свою, — и это очко выиграли. Но игра еще не была закончена, нет… А вообще — интересно было бы выяснить — каким образом им удалось подобраться к нему вплотную, захватить в самом центре его лагеря. Но это — потом. А для того, чтобы было это «потом», нужно было попытаться перехватить инициативу. Каким же образом?

Охранитель внимательно оглядел помещение, в котором находился. Это не была обычная каюта; кроме кокона, здесь были только стол и два стула — естественно, вылитые из того же вещества, что и переборки и дверь; они как бы вырастали из палубы, составляли с нею единое целое, и воспользоваться ими как оружием или инструментом было невозможно. А больше здесь ничего и не было.

Следовательно, единственным оружием, какое у него сейчас оставалось, было терпение. Однако оружие это было не очень мощным: терпения у Охранителя было мало. Он понимал, что, сорвав его с Ассарта, отделив от уже готового к решительной схватке войска, противник не медлит — и сейчас всеми силами старается разрушить все, что им, Охранителем, Повелителем Армад, было сделано для победы. Сейчас каждый миг уносил его, надо полагать, все дальше от Ассарта, и с каждым мигом терпело какой-то ущерб дело его ума и воли. Нет, терпение тут не годилось. Это — оружие стариков и побежденных. А побежденным он себя не чувствовал.

Но все остальное, что еще сохранялось у него, можно и нужно было пустить в ход — и применять немедленно. Волю. Ум. Хитрость. И даже физическую силу и умение побеждать в единоборстве. Но прежде всего — те немногие специальные умения, какие ему удалось сохранить или восстановить после того уже, как он перестал быть Человеком Сил.

Охранитель уселся на один из двух стульев. Расслабился. И, одно за другим, начал отключать все ощущения и чувства, кроме тех, что были ему сейчас необходимы.

Он знал, что у него слишком мало сил сейчас, чтобы выйти из тела надолго. Он мог позволить себе это разве что на какие-то минуты. Но для первого раза и такой срок окажется вполне достаточным.

Он выходил из тела с трудом, тяжелее, чем обычно. Ничего удивительного: у него давно уже не было практики, на Ассарте было не до этого, да там и вполне достаточно было находиться в теле. Однако выйти удалось, пусть и не сразу. Наконец он с радостью ощутил свою бестелесность и невесомость. Он облегченно вздохнул бы в этот миг — но дышит тело, а Охранитель был сейчас вне его.

Теперь выйти из помещения, в котором он был заперт, не представляло никакого труда. И он немедленно двинулся в путь.

Без особых сложностей ему удалось установить, что на корабле, кроме него, находились только четыре человека.

Один из них был в ходовой рубке. Спокойно сидел, вглядываясь в обзорные экраны, время от времени переводя взгляд на дисплей, показывавший место корабля в пространстве, а также ближайшие — относительно — небесные тела и другие объекты.

Их оказалось неожиданно много. Вслед за кораблем, на котором находился Охранитель, шел, как он увидел, целый караван тяжелых транспортных судов.

Он не мог сейчас сосредоточиться, чтобы понять, что это за транспорты и зачем они. Это предстояло сделать, когда он вернется в тело. Сейчас же оставалось только смотреть, слушать и запоминать. Слышать он мог, разумеется, только перехватывая мысли в миг их словесного воплощения. Это он и делал.

А еще дальше, позади, находилась планета, от которой вся эскадра сейчас удалялась.

Охранитель очень неплохо ориентировался в скоплении Нагор. Так что определить, что это за планета, ему удалось без особого труда. Инара. Маленький окраинный мирок, известный богатством своих недр. Транспорты скорее всего шли именно оттуда.

Человека, сидевшего за пультом, Охранитель не знал. Но по своеобразному ощущению, возникшему у него, понял, что то был один из людей, наделенных некоторыми дополнительными способностями. Следовательно — человек Ульдемира, иными словами — Мастера. Других подобных в Нагоре быть-не могло.

Отступив чуть левее, Охранитель смог увидеть и пространственную схему скопления Нагор. Нитевидные лучи света, зигзагом протягивавшиеся от одной системы к другой, обозначали, как он понял, намеченный для корабля маршрут. Он охватывал почти все населенные миры Нагора. Точнее — миры, принимавшие участие в Десанте Пятнадцати.

Что это было? Карательная экспедиция? Если на каждую планету швырнуть хотя бы один транспорт, нагруженный антизарядами… В минувшей войне они не применялись, не было даже известно — действительно ли этим оружием обладал Ассарт и какие-то из прочих планет; но предположить такое было возможно.

Однако Охранитель прекрасно знал, что на Ассарте не было сейчас такой силы и такой власти, какая решилась бы и нашла бы силы и средства для подобной операции.

Нет, это не могло быть карательным походом.

Что же тогда?

Прежде чем вернуться к себе и думать об этом, следовало увидеть и услышать — что и где делают остальные трое из экипажа корабля.

Двое из них располагались в рубке связи, за радиопультом, и с кем-то переговаривались. Охранитель проник в рубку через ту переборку, что находилась у них за спиной. Его никто не заметил — да и не мог бы, пожалуй, если бы он сам того не захотел. Они продолжали переговариваться. Охранитель прислушивался.

Переговоры шли с Ктолом. То был ближайший к кораблю мир из отмеченных на схеме. Вероятно, туда караван сейчас и направлялся.

С кем-то, находившимся на Ктоле, переговаривались по очереди оба. Одного из них, старика, Охранитель никогда не встречал. Старик говорил на языке ктол с легким ассартским акцентом. Видимо, то был человек Изара — хотя с тем же успехом мог оказаться и доверенным Ястры или Миграта. Зато второй…

Второго Охранитель знал очень хорошо.

То был генерал Ги Ор. Победоносный. Начальник штаба Предводителя Армад.

И как оказалось — предатель. Главный предатель.

Будь Охранитель сейчас во плоти, он, ни о чем не рассуждая, стремглав бросился бы на подлеца и задушил его голыми руками.

Плоть, однако, сидела под замком. Приходилось терпеть. Терпеть и слушать.

* * *

"…Чтобы все пленные к моменту посадки транспорта были уже на космодроме в полной готовности.

— Это нетрудно, — донеслось в ответ. — Но мы должны быть уверены, что получим наших солдат в обмен именно на тех условиях, которые мы приняли.

— Гарантируем.

— Каким образом?

Генерал Ги Ор откашлялся:

— Моим словом. Словом генерала Ги Ора.

— О, Его Победность? Голубые Орлы, какая радость для всего мира…

— Благодарю. Итак, все будет в порядке?

— Заверяю вас…"

Предатель. Подлый предатель!

Хорошо. Все, кажется, стало ясным. Стоит этому каравану добраться до Ассарта — и транспорты высадят целую армию ассаритов. Зато воины из чужих миров с великой радостью согласятся отправиться по домам.

Замысел неплох. Но его надо еще выполнить!

Кто же сможет сорвать этот план?

Охранитель понимал: никто, кроме него самого.

Он должен обогнать всех. И транспорты, и этот корабль. Оказаться на своем месте заблаговременно. И немедленно штурмовать. Пока войска еще боеспособны. И пока они ничего не знают о приближающемся караване.

— Опередить. Каким путем?

Охранитель не стал задумываться над этим. Он знал, что такой путь есть. Только один. Но зато безотказный. Открытый.

Только вот как ступить на него?..

Охранитель ощутил неожиданную, неприятную вибрацию.

Одновременно зеленый плафон в рубке связи погас. Вспыхнул и часто замигал красный.

«Вибрация, — понял Охранитель, — это звук предупреждающего сигнала: предстоит прыжок».

Вот и прекрасно!

Вернуться в свою плоть было делом мгновения.

Он сидел на том же стуле. Ревела сирена — колокола громкого боя. Мигал красный плафон. Крышка кокона была поднята, приглашая лечь, чтобы предохранить себя от убийственных перегрузок, неизбежных при переходе в прыжок.

Охранитель лениво поднялся. Он знал, что пока все люди на борту не улягутся в коконы, сигнал не умолкнет и разгон не начнется.

Тут были возможны два варианта.

Охранитель выбрал тот, что показался ему более надежным.

Он подошел к кокону. Оторвал кусок ткани от полы мундира, в который по-прежнему был одет. Скомкал и засунул в прорезь замка кокона — в ту, куда должен был входить выступ на крышке, чтобы надежно защелкнуться там.

После этого он улегся. Крышка опустилась.

Видимо, он был последним, потому что сирена сразу же умолкла.

Несколько секунд — и Охранитель ощутил, как начался разгон.

Он выждал. Перегрузка нарастала. Скоро она станет невыносимой.

Охранитель с трудом, упираясь плечами и затылком, поднял крышку. Еще несколько секунд — и это оказалось бы ему не под силу.

Он вывалился на пол.

Корабль ускорялся.

Охранителя протащило по гладкому полу. Прижало к переборке. Навалилась сверхчеловеческая тяжесть. С хрустом ломались ребра. Потом кожа не выдержала тяжести плоти. Начала лопаться. Тяжелая кровь всползала на переборку тончайшим слоем.

Но еще до этого остановилось сердце.

Охранитель легко поднялся. Посмотрел на то, что минуту назад было его телом. Но не им самим. Кивнул, прощаясь.

Он стал человеком Космоса, и теперь его не пугало ничто.

Вышел за борт, в пространство.

На Ассарте, в своем подвале он оказался практически в тот же миг, в который покинул корабль.

* * *

Генерал Ги Ор Победоносный (или, скорее, тот из двоих Ги Оров, что остался командовать войском неведомо куда отлучившегося Предводителя Армад) находился в своем штабном отсеке подвала и в высшей степени внимательно изучал разложенную на столе схему решающей атаки на Жилище Власти.

— А неплохо сочинили, свинячьи собаки, — пробормотал он себе под нос. — Грамотно. Пожалуй, если начать сегодня — нашей дамочке не устоять, будь у нее людей даже втрое больше…

Между тем (это он продолжил уже мысленно), людей у Ястры оставалось все меньше. После того как Великий донк Плонтский со всеми своими воинами покинул Жилище и, никем не остановленный, направился в свой удел, число донков, находившихся близ Жемчужины, стало стремительно таять. Едва выяснилось, что солдаты Охранителя не задерживают выезжающих, никто уже не мог остановить бегства. Защищать Властелина, хотя бы и нового, ценой собственной безопасности никто не желал. И сейчас за стенами оставалась хорошо если десятая часть тех, кто еще недавно веселился за обеденным столом. Ястра, конечно, пыталась их уговаривать, но безуспешно; а применять силу не решилась. Стоило завязаться схватке внутри крепости — и войска Охранителя пошли бы на приступ — так полагала она. И была права. Вернее — была бы, если бы…

Ги Ор усмехнулся. Конечно, по плану Охранителя начинать приступ нужно было именно сегодня, на этом был построен весь расчет.

Охранитель, однако, осуществить свои намерения, похоже, не сумеет больше — ни сегодня, ни когда бы то ни было вообще.

Не сможет — по причине своего отсутствия.

Не принято, чтобы подчиненные задавали своим начальникам прямые вопросы. И у генерала Ги Ора открытым текстом никто не спрашивал — почему Предводитель Армад никому более не показывается. Но косвенно — вряд ли в штабе Десанта Пятнадцати остался хоть один, кто не выражал — вопросительным взглядом, недоговоренной фразой, да множество таких способов существует — своего недоумения по поводу отсутствия главнокомандующего в самые важные часы подготовки к победной атаке.

Но генерал и не собирался уклоняться от вопросов. Он охотно — хотя и с некоторой таинственностью в голосе — доводил до сведения, что Предводитель выехал на рекогносцировку на место предстоящих боев.

Из этого следовало, что ближайшие схватки предстоят не здесь, не у стен Жилища Власти, но где-то в другом районе.

Ги Ор не скрывал и этого. Напротив, охотно объяснил подчиненным офицерам причину, по которой уже через несколько часов после отъезда Предводителя (настолько секретного, что он остался для всех незамеченным) генерал отдал приказ снять осаду Жилища Власти и — полку за полком — начать движение в походных колоннах по магистрали, что вела к границе донкалата Калюс; по той же, по которой совсем недавно бежал из Сомонта сам Властелин.

Услышав такое распоряжение, офицеры мысленно, может быть, и пожимали плечами. Но службу все они понимали правильно — и помалкивали.

Так что войска теперь удалялись от Сомонта вместо того, чтобы стоять на исходных позициях для штурма Жилища Власти.

Никто — ни один офицер и ни один солдат — не боялся, конечно, что за лишние несколько суток Жилище Власти куда-то исчезнет, провалится в иное измерение и штурмовать окажется нечего. Собственно, они при этом ничего не потеряли бы — кроме разве Сокровищ Ассарта, которые на самом деле (как не без оснований полагали многие) давно уже существовали разве что в воображении.

* * *

На Цизоне, едва успев вынырнуть из сопространства, командир «Алиса» Георгий и Советник Властелина запросили разрешения не только на посадку. Они передали также, что испрашивают аудиенции у Его Величества, короля Лесоды, самого значительного из цизонских государств. Поскольку они представились полномочными представителями Власти Ассарта и прилетели с добрыми намерениями для ведения важных переговоров, аудиенция состоялась сразу же после посадки.

Переговоры прошли благополучно. Король, чье государство и было атаковано силами Ассарта в начале войны, охотно разрешил забрать занятых на тяжелых работах пленных ассаритов взамен на (это было ему клятвенно обещано) возврат на Цизон тех его солдат, что хотя и не были пленными, но все же бедствовали (как королю было сказано) на чужбине. Тем более что и переправка пленных на Ассарт, и — главное — возврат подданных Цизона должны были осуществиться за счет Ассарта, который молчаливо признавался виновной державой.

То, что на опасной планете власть перешла к другому представителю династии, Его Величество нимало не смутило, поскольку его заверили, что все законы и традиции при этом свято соблюдались.

Транспортам было позволено сесть, и посадка трех тысяч ассаритов началась уже через несколько часов.

А еще через шесть с половиной часов транспорт и «Алис» стартовали. То было первым этапом операции.

* * *

Дело было не в сокровищах, а в лесах далекого, но все же не очень от столицы донкалата Самор.

Если не считать находившегося в противоположном полушарии Ассарта Резервного Центра обороны, который в начале войны подвергся мощной атаке десанта, но устоял, уничтожил обрушившиеся на него силы — но остался при этом без боеприпасов, транспорта и связи, иными словами, был как бы надолго выключен из борьбы за власть на планете, — итак, если не считать этой базы, на Ассарте, по имевшимся у Предводителя Армад сведениям, существовала всего лишь одна реальная сила, способная помешать успешной реализации планов. И до последнего времени она располагалась именно в труднопроходимых тропических лесах донкалата Самор. Силой этой была армия, которую Ги Ор назвал своим офицерам партизанской — хотя вообще-то в войсках Десанта Пятнадцати такой термин не употреблялся хотя бы потому, что был просто неизвестен, генерал же Ги Ор его помнил (по очень давним, наверное, временам своей жизни). По его словам, правитель Самора, донк Яшира, своевольный и самолюбивый, еще в самом начале войны против Десанта понял, что с имевшимися у него силами местной самообороны он противника никак не сдержит; и потому, разумно заключив, что спасать нужно то, что можно спасти, а чего нельзя — за то не стоит и цепляться, объявил свой главный город Шират открытым и вместе со всеми, кто в состоянии был носить оружие, укрылся в джунглях. Десантники кинулись было за ним; однако, наткнувшись на болота и засеки, покусанные змеями и до костей изъеденные кровососами, потеряв немало людей, расстрелянных из хитроумных засад, предпочли махнуть рукой на сбежавших и, вернувшись в Шират, некоторое время пользовались благами приятного города. Когда же стало известно, что решающее сражение развертывается под Сомонтом, десантники были срочно отозваны туда — и теперь уцелевшие входили в состав армии Предводителя Армад. Донк же Яшира, по сведениям, циркулировавшим среди местного населения, — хотя и трудно было ручаться за их достоверность, — до сих пор не покидал пределов своего донкалата, поскольку его никто об этом не просил.

Те же источники, по словам Ги Ора, сообщали, что люди к Яшире постоянно прибывали, и не с пустыми руками, благо — разжиться оружием не представляло нынче на Ассарте никакого труда для тех, у кого его не было, большинство же имело оружие с самого начала: а именно войска обороны поверхности. Было ясно, что если где-то существует постоянно растущая вооруженная сила, то она неизбежно достигнет рано или поздно той критической величины, при которой удержать ее на месте будет просто невозможно — да и вряд ли честолюбец донк Яшира стал бы это делать. Поэтому выступление лесной армии было лишь вопросом времени.

Предводитель Армад (как передавал подчиненным Ги Ор, наставительно помахивая пальцем) не сомневался в том, что именно в Шират, к донку Яшире, кинулся Властелин Изар, чтобы искать помощи. Когда стало известно, что Магистр, вопреки уверениям историка Хен Гота, остался в живых, возникли предположения, что и он попытается каким-то образом договориться с Яширой. Если не один, так другой — а то и оба вместе — могли в конце концов добраться до Яширы и убедить его начать великий освободительный поход. Из этого следовал непреложный вывод: чтобы не ввязаться в войну на два фронта, из которых внешний — Яшировский — был грозен уже самой неизвестностью сил, находившихся в распоряжении лесного рыцаря, — чтобы избежать разгромной ситуации, следовало разделаться с легионом Самора.

Все это еще не определяло конкретного срока начала операции против войска Самора; не определяло вплоть до сегодняшнего утра, когда старший капрал Ур Сют, как и всегда, находившийся где-то поблизости и умевший извлекать нужную информацию неизвестно откуда, — почтительно испросил разрешения доложить Его Победности последние новости, как уверял он — крайне важные.

Генерал разрешил. Старший капрал явился, представился и застыл, словно стоял в карауле у знамени.

— Ну, что там? — спросил генерал Ги Ор, критически оглядев старшего капрала. — Башмаки не блестят, капрал, как положено, и шлем у тебя где-то на затылке… Отвратительный внешний вид, одним словом.

— Виноват, — ответил старший капрал, без особого, впрочем, смущения.

— Ну что там? — спросил затем генерал. — Что-то и в самом деле интересное? Давай докладывай.

— Яшира пошел, — двумя словами охарактеризовал положение старший капрал.

— Насколько достоверно?

— Совершенно точно.

— Опровергнуть кто-либо в состоянии?

— Исключено.

— Прекрасно. И крупными силами идет?

— Сравнивая с этими — примерно два к одному.

— Как движутся?

— Побережьем, пешим порядком. Ни авиации, ни плавсредств у них нет. Но идут форсированным маршем. Судя по наблюдениям — организованы неплохо.

— Когда могут оказаться на опасной дистанции?

— По подсчетам — на четвертый день.

— Та-ак, — с расстановкой проговорил генерал. — Информация действительно первостепенная. И кто еще ею обладает, кроме тебя? Весь свет?

Старший капрал пожал плечами:

— К сожалению, я ее получил не первым. Дошло по системе постов Охранителя на побережье. Так что весь командный состав в курсе.

— Это плохо, — сказал генерал Ги Ор. Хотя выражение его лица явно противоречило сказанному.

— Куда уж хуже, — подтвердил старший капрал с усмешкой.

— Охранитель словно чуял, — сказал генерал и хлопнул ладонью по расстеленному плану. — Видишь, у него штурм Жилища назначен на завтрашний день.

— Но сам-то наш Предводитель исчез, — молвил старший капрал без особого сожаления. — А уж ты как-нибудь потянешь время.

— Лучше бы, конечно, он был здесь… — молвил генерал.

Старший капрал лишь развел руками.

Рассчитывалось ведь иначе: Предводитель Армад останется на своем посту и лично отдаст приказ о выводе войск из города и движении на Калюск. Точно так же, как остались и генерал, и старший капрал. Но с Предводителем так не получилось. То есть убрать его удалось, а вот скопировать почему-то — нет. Что-то мешало.

— Однако, — сказал генерал, — времени у нас не очень-то много. Войска дойдут до Мертвого кольца; займут рубежи, простоят день, другой — а войск Яширы все не будет. В такой ситуации разберется не то что генерал, но и любой командир взвода, или как это тут: копья?

— Копье — это рота, — поправил старший капрал чуть усмехнувшись.

— Ну, пусть будет стрела, все равно. Следовательно — если я буду слишком уж явно тянуть, меня просто сковырнут, не поглядев, что я — Ги Ор Победоносный. Соберут военный совет и решат — немедленный приступ.

— Хуже ничего не придумаешь, — пробормотал Ур Сют. — А когда ты собираешься посадить тут транспорты с пленными и объявить посадку?

— Тогда же, когда и ты, — сердито ответил генерал. — Не раньше чем через три дня. И нечего кивать на меня: ты и сам в курсе.

— Ну да, — кивнул старший капрал. — Я там тебе сапоги чищу, кушать подаю — разве что горшок за тобою не выношу.

— Брось, — сказал генерал. — Тот капрал по этому поводу не переживает. Привык. А тут… Ну, не я же распределял роли. А кстати, как у тебя с этой женщиной? По-моему, она тебя крепко зацепила?

— Не успел даже разглядеть ее. Скажи лучше, Твоя Победность, что будем сейчас делать? Картинка-то вырисовывается — при нашем понимании событий — вовсе невеселая. Бросятся все ведь на Жилище, и такая начнется заваруха, что все наши труды — псу под хвост.

* * *

Командир Георгий и Советник стояли на самом верху локационной башни, на военном космодроме мира Хапорим, наблюдая за тем, как пять тысяч ассаритов — усталые, обтрепанные, злые — длинной вереницей приближаются к грузовому люку очередного транспорта. Садиться власти Хапорима разрешили только одному; второй транспорт мог опуститься лишь после того, как первый взлетит. В мире Хапорим Ассарту упорно не доверяли — сколько ни убеждай их, что планета — вернее, Власть ее — о войнах более не помышляет. Это затягивало время, и командир Георгий заметно нервничал.

— Не понимаю, командир, — сказал Советник, подняв глаза на Георгия. — Мне думается, несколько часов не делают погоды: теперь, когда главный противник не существует более…

И он невольно поморщился, вспомнив о зрелище, какое представляла собой каюта Охранителя, когда — после очередного нырка — он хотел было навестить пленника. Стены в крови, и лохмотья, которые трудно было даже назвать плотью.

— Вы, наверное, помните, — ответил на это Георгий, — что иногда о ком-то говорят: мертвый, он страшнее живого.

— Я знаю, — вздохнул Советник, — что вы имеете в виду. Но, может быть, он заблудится где-нибудь? Пространство велико и неласково.

— Оно жестоко, — согласился Георгий. — Но не для людей Космоса. И он не заблудится…

Транспорт внизу уже закрыл люки и подал предстартовые сигналы.

* * *

Картинка и в самом деле была угрожающей. С началом штурма Жилища и одного выстрела было бы достаточно, чтобы предохранительный механизм сработал — и на Ассарте началась Смена Разумов. Новые Цари Природы из глубины выступили бы на поверхность, чтобы довершить дело уничтожения человечества, давно и успешно начатое им самим, смести в мусорное ведро прошлого не оправдавших себя — и занять их место. У природы всегда множество запасных вариантов, потому что не человек, к счастью, творил ее; иначе она давно уже превратилась бы во что-то иное: Дух всегда находит формы для своего проявления, смысл же их чаще остается для нас непонятным. На этот же раз понять было нетрудно.

Спасение было в одном: ни единого выстрела. Ни одного. Хотя в масштабах планеты один выстрел — ничто. Меньше, чем ничто. Тепловой эффект его не поднимет температуры окружающей среды и на тысячную долю градуса. Энергия летящей пули не поколеблет планеты. И тем не менее, любой излом начинается в одной крохотной точке. И может быть, именно этой крохотной вибрации достаточно, чтобы началось неудержимое, всесокрушающее движение смены не цивилизаций даже, но самого способа жизни.

В Мироздании есть некоторое количество таких планет, служащих как бы датчиками нормального уровня жизни. И на каждой есть одна или несколько личностей, являющихся датчиками уровня ненормального развития событий. Хотя внешне по ним этого не скажешь: те же моря, леса, поля, города, машины, а люди говорят на том же языке и носят такую же одежду, что и все прочие. Но именно с них снимается информация и уносится — куда-то. Обрабатывается. И делается вывод: вариант неудачен, поскольку пределы сохранения и развития нарушены. Нужно ввести в действие запасной вариант. В разных местах они могут быть разными. А на Ассарте он оказался вот таким.

Но это неведомо никому, кроме нескольких человек, заброшенных сюда извне и старающихся предотвратить то, что уже кажется неизбежным.

Возможно, их слишком мало для этого. Но больше их не становится. И они ищут выход…

— Ничего, — утешительно промолвил старший капрал. — Зато когда поблизости вместо страшных головорезов Яширы опустятся мирные корабли и последует приглашение на посадку от имени непобедимого Ги Ора… Вот только которого из вас?..

— Это уже детали, — усмехнулся генерал. — Так или иначе, если сработаем по плану — обойдется без выстрела. Кому надо прилететь — прилетели, кому улететь — помахали платочком, и дело с концом. Все правильно рассчитано. Не забудь и солдатам проболтаться: Предводитель лично выехал навстречу вражеским колоннам для рекогносцировки…

— Но он вернулся, господа изменники! — услышали они и невольно повернулись на голос.

* * *

Перед ними стоял Предводитель Армад.

Это было удивительно, и не по одной только причине. Прежде всего — потому, что ему следовало сейчас находиться очень далеко отсюда. В пространстве или на одном из миров скопления Нагор. А во-вторых — они оба стояли лицом к двери, и войти незамеченным Охранитель никак не мог. И тем не менее — вошел.

Люди, в общем не нервные, они на долю секунды все же дрогнули. Растерялись.

Охранителю этого было достаточно. В одно мгновение он оказался у двери. И крикнул:

— Караульные — все ко мне!

Повторять ему никогда не приходилось. И с полдюжины вооруженных солдат вмиг оказались в штабном помещении.

— Арестовать обоих! — скомандовал Предводитель Армад. — Под замок! И не спускать с них глаз — под страхом расстрела!

Генерал и старший капрал успели только переглянуться. Конечно, они были вооружены и могли оказать сопротивление. Но каждый из них знал, что не станет стрелять ни за что. Можно было, конечно, обойтись и голыми руками. Но тогда мог выстрелить кто-то из солдат. И они позволили схватить себя.

Солдаты повиновались Повелителю Армад беспрекословно. И никто из них не обратил внимания на то, что их командующий как бы немного просвечивал насквозь. И не отбрасывал тени. А все остальные, естественно, отбрасывали.

Единственно генерал Ги Ор и старший капрал не только заметили это, но и поняли и должным образом оценили.

— Фанатик… — пробормотал генерал сквозь зубы.

— А может, к лучшему, — ответил Ур Сют. — Эй ты, полегче толкайся. А то ведь завтра, может, мне тебя придется вести…

— Как это он сообразил? — успел еще спросить Ги Ор.

* * *

Предводитель Армад, едва арестованных успели вывести, скомандовал немедленно готовиться к штурму Жилища Власти.

Подразделения начали занимать заранее намеченные позиции в развалинах и среди уцелевших домов.

Особая группа, предназначенная для прорыва через подземный ход — тот, что начинался под уцелевшей аркой, — была немногочисленной, но состояла из самых опытных воинов, вооруженных лучше, чем для самого лихого космического десанта. Чуть поодаль от них стоял Хен Гот в окружении трех как бы телохранителей, хотя главной их задачей, быть может, являлось — не дать ему сбежать в самый напряженный миг. Как и обычно, историку стало страшно; однако деваться было некуда. Не исключено, впрочем, что он рассчитывал ускользнуть где-нибудь в лабиринте — выведя сопровождающих под огонь защитников. Но скорее всего Хен Гот вообще не понимал больше, на чьей он стороне. На своей собственной, наверное.

Ожидали только команды Предводителя Армад, чтобы группа отправилась в свой трудный путь.

Другой же Ги Ор — или тот, кто выступал на Ассарте в его облике, — сказал вышагивавшему рядом в тесном коридоре подвала столь же условному старшему капралу Ур Сюту:

— Ну что — выбираемся отсюда?

— Пожалуй, пора, — согласился капрал столь же негромко.

И прозвучала знакомая уже команда:

— Всем спать!

Шаги позади них сразу же стихли.

— Идем, — сказал Ур Сют — или кем он там был. — Тут есть второй выход. Тот, которым воспользовалась девчонка.

— Надеюсь, с нею все в порядке, — ответил Ги Ор.

Минуты через две они оказались наверху, в развалинах.

— Хотя это вряд ли чему-то поможет, — сказал экс-генерал. — Теперь нам Охранителя не взять — в нынешнем его качестве. И никакие пули ему не страшны.

— Нашел способ сделать по-своему, выродок, — сказал Ур Сют хмуро. — Теперь нам надо придумать свой прием.

— Вызываем капитана, — сказал Ги Ор. — Две головы — хорошо, а три — лучше. Где тут направление на Жилище Власти?

Ур Сют безошибочно указал. Он от рождения прекрасно ориентировался в любой обстановке.

— Только не знаю, пробьется ли наш сигнал, — усомнился он. — Над нами полно арматуры — мощный экран.

— Ничего. Вдвоем пробьемся.

И мыслеграмма пошла в эфир:

— Капитану. Рыцарь и Питек. Охранитель здесь. Перешел в космическую стадию. Мы раскрыты. Ему нужен серьезный противник. Войска, выведенные из центра, возвращаются к Сомонту. Штурм начнется самое позднее через два дня. Прими меры.

Теперь им оставалось только ждать.